CC BY
92
5. Гамзатов РГ. Завещание: Стихотворения. Махачкала, 1993.
6. Исрапилова К. Избранное. Поэзия. Махачкала, 2010.
7. Алиева Ф.А. Закон гор: Избранное. Махачкала, 1977.
8. Алиева Ф.А. Я люблю: Стихи и поэмы. Махачкала, 1980.
9. Гамзатов Р.Г. Целую руки матерей. Махачкала, 2013.
10. Гамзатов Р.Г. Высокие звезды: Стихи. Поэмы. Махачкала, 1962.
11. Гамзатов Р.Г. Мой Дагестан. Повесть. Махачкала, 1968.
References
1. Mao Yan'. Priobretenie kachestvennyh znachenij otnositel'nymi prilagatel'nymi, oboznachayuschimi materialy. Sankt-Peterburg, 2017.
2. Shramm A.N. Ocherkipo semantike kachestvennyh prilagatel'nyh. Leningrad, 1979.
3. Kuznecov S.A. Bol'shoj tolkovyj slovar'russkogo yazyka. Moskva, 2000. Available at: gufo.me./kuznec-a
4. Doneckih L.I. Realizaciya 'esteticheskih vozmozhnostejimen prilagatel'nyh v tekste hudozhestvennyh proizvedenij. Kishinev, 1980.
5. Gamzatov R.G. Zaveschanie: Stihotvoreniya. Mahachkala, 1993.
6. Israpilova K. Izbrannoe. Po'ezrya. Mahachkala, 2010.
7. Alieva F.A. Zakon gor: Izbrannoe. Mahachkala, 1977.
8. Alieva F.A. Ya lyublyu: Stihiipo'emy. Mahachkala, 1980.
9. Gamzatov R.G. Celuyu ruki materej. Mahachkala, 2013.
10. Gamzatov R.G. Vysokie zvezdy: Stihi. Po'emy. Mahachkala, 1962.
11. Gamzatov R.G. MojDagestan. Povest'. Mahachkala, 1968.
Статья поступила в редакцию 23.04.18
УДК 82
Plokharskiy A.Ye., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Guseinova A.S., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
THE PRINCIPLE OF THE INVERSE SYMMETRY IN THE NOVEL "THE FIRST LOVE" BY TURGENEV. According to Natan Tamarchenko, a work of art can be called a story if one observes the principle of the inverse symmetry. This definition of the story genre is taken as a basis and the authors demonstrate it in the course of the study. The samples provided in the tables are the result of the research. Defining the plot link of the work of art, the researchers find out a point that allows dividing the text (the plot integrity) into two parts and identify the episodes where the principle of the inverse symmetry is revealed. The specifics of the principle is the mirror reflection of the events (fragments), which are on different parts with respect to the separation axis.
Key words: I.S. Turgenev, principle of inverse symmetry, love story, "The First Love".
А.Е. Плохарский, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
А.С. Гусейнова, магистрант, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ПРИНЦИП ОБРАТНОЙ СИММЕТРИИ В ПОВЕСТИ «ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ» И.С. ТУРГЕНЕВА
В статье рассмотрен принцип обратной симметрии в повести И.С. Тургенева «Первая любовь». По Тамарченко, произведения, в которых работает этот принцип, можно назвать повестями. Именно это определение жанра повесть было взято за основу и доказано нами после проведённого исследования, и предоставленных в таблицах примеров. Определив сюжетное звено произведения, был найден момент, позволяющий разделить текст (сюжетную целостность) на две части и выявить эпизоды, где мы сталкиваемся с принципом обратной симметрии. Особенностью этого принципа является зеркальное отражение представленных событий (фрагментов), находящихся на разных частях по отношению к разделительной оси.
Ключевые слова: И.С. Тургенев, принцип обратной симметрии, любовная история, повесть, "Первая любовь".
Повесть, как считает Н.Д. Тамарченко, занимает промежуточное место «между новеллой и романом». Это такой тип произведения, в котором не обнаруживается «полного объединения всех компонентов вокруг единого органического центра», и «нет широкого развития сюжета». Предпочтение в жанре повести отдается временной дистанции, представленном в форме воспоминания героя, позволяющая создать «возможность авторитетной резюмирующей позиции» повествователя (рассказчика). Неравноценность «изображающей» действительности и изображенного мира героя видна, когда события прошлого «иерархически выше условного настоящего рассказывания». Об обратной иерархии в сюжете можно говорить при наличии мотива прозрения. Немаловажное событие сюжета - переход границы. Отличительной чертой повести является «серьезное отношение к судьбе героя и к жизни в целом». События в ней - «частный случай», центральное место занимает мотив испытания, что предопределяет «необходимость выбора». В связи с равновесием противоположностей, о чем говорит «органическая симметричность структуры повести», изображаемый мир предстает замкнутым и исчерпанным в смысловом отношении. Для разрешения сложившегося противоречия используют «параллельный вариант собственного сюжета», либо переосмысливается ход событий при помощи финала, дополняющего основной сюжет. Среди эпических жанров «наиболее свободный и наименее ответствен-
ный» считается повесть [1]. Постоянным структурным признаком в «рассказанном событии», помимо циклического сюжета, испытания героя и «поступка как результат этического выбора», присутствует «принцип обратной симметрии», так же называемый «зеркальным», «в расположении важнейших событий» [2, с. 169].
На примере повести И.С. Тургенева «Первая любовь» (1860) будет рассмотрен принцип обратной симметрии. Мотивы в творчестве Тургенева постепенно приобретают устойчивый характер «всякий раз варьируются и комбинируются по-новому» [3]. Считаю верным согласиться с высказыванием Марковича в отношении трагической диалектики Тургенева с его потенциально катастрофическим минимализмом, требующим полного поглощения чувствами. Близость к концепции любви Тютчева с роковой гибельностью любви [3]. Действительность в повести, при её организации, можно представить как присутствие немалых реминисценций (литературных и исторических). Бахтин отметил простоту композиционного приёма примененного в первой повести, наличие одного голоса «непосредственно выражающий авторский замысел», отразившаяся в более поздней работе: «такой же характер носит рассказ в «Первой любви» (представленный рассказчиком в письменной форме)» [4, с. 112 - 113].
Сюжетным звеном в повести стала любовная история. Любовь выступает как самое большое испытание в жизни человека. Страсть предстаёт губящей силой, которая в итоге приводит ге-
В пятой главе происходит первая встреча Зинаиды с отцом Володи. Красивый и статный он идёт за ней, тогда происходит их знакомство. В семнадцатой главе Петр Васильевич тайком возвращается со свидания с Зинаидой. Этот эпизод и есть тот момент, который позволяет разделить текст на две части, так как здесь Володя узнаёт правду об отце и о его отношениях с Зинаидой, в которую был влюблен. Обратная симметрия представлена в форме «идёт за ней» и «идет от неё», а так же то, как Петр Васильевич выглядит при совершении этих действий.
роев к одиночеству, несчастной жизни или гибели. Испытания, выпадающие на долю героя, не только проверка его качеств, но и процесс выбора. При столкновении с истинным положением вещей, можно определить, что истинно, а что ложно. Исходя из этого, мы проводим деление текста и соотносим образовавшиеся части, для точного определения моментов, где сталкиваемся с обратной симметрией. Обратную симметрию становится возможным выявить по отношению к некой оси, разделяющую сюжетную целостность. Эпизоды, представленные ниже в таблице, отражают друг друга, находясь по разные стороны от черты, позволяющей разделить текст на две части.
Откровенность, прямота и простота - неотъемлемые черты русского национального характера, привлекающие писателя [5, с. 4], отразились и в героине «Первой любви» Зинаиде «целеустремленная героиня, ищущая достойного героя» [6]. Как она сама говорила: «Мне надобно такого, который сам бы меня сломил...» [7, с. 265]. Во второй главе героиня бьёт своих ухажёров цветком по лбу, в седьмой - ударила по пальцам Володю, а в двадцать первой главе всё совсем иначе, здесь уже Петр Васильевич бьёт хлыстом по руке Зинаиды.
• «вокруг нее теснились четыре
молодые человека, и она поочередно хлопала их по лбу теми небольшими серыми цветками» [7, с. 245].
• «какой я почувствовал восторг, когда, зазевавшись, получил от ней сильный и резкий удар по пальцам, и как потом я нарочно старался показывать вид, что зазевываюсь, а она дразнила меня и не трогала подставляемых рук!» [7, с. 258 - 259]._
• «в движениях девушки (я ее видел сбоку) было что-то такое очаровательное, повелительное, ласкающее, насмешливое и милое, что я чуть не вскрикнул от удивления и удовольствия» [7, с. 245].
Библиографический список
• «Зинаида выпрямилась и протянула руку. Вдруг в глазах моих свершилось невероятное дело: отец внезапно поднял хлыст, которым сбивал пыль с полы своего сюртука, -и послышался резкий удар по этой обнаженной до локтя руке»[7, с. 297].
• «С замиранием испуга, с каким-то ужасом недоумения на сердце бросился я назад и, пробежав переулок, чуть не упустив Электрика, вернулся на берег реки. Я не мог ничего сообразить» [7, с. 297 - 298].
• «Отец остановился и, круто повернувшись на каблуках, пошел назад. Поравнявшись с Зинаидой, он вежливо ей поклонился. Она также ему поклонилась, не без некоторого изумления на лице, и опустила книгу. Я видел, как она провожала его глазами. Мой отец всегда одевался очень изящно, своеобразно и просто; но никогда его фигура не показалась мне более стройной, никогда его серая шляпа не сидела красивее на его едва поредевших кудрях» [7, с. 254].
• «Сам бери, что можешь, а в руки не давайся; самому себе принадлежать - в этом вся штука жизни»[7; с. 262].
• «Воля, собственная воля, и власть она даст, которая лучше свободы. Умей хотеть - и будешь свободным, и командовать будешь» [там же].
• «Шаги направлялись прямо на меня - я сгибался, я тянулся им навстречу. Показался человек. боже мой! это был мой отец!
Я тотчас узнал его, хотя он весь закутался в темный плащ и шляпу надвинул на лицо. На цыпочках прошел он мимо» [7, с. 289].
• «В самое утро того дня, когда с ним сделался удар, он начал было письмо ко мне на французском языке. «Сын мой, - писал он мне, - бойся женской любви, бойся этого счастья, этой отравы.» [7, с. 299].
Приведённые в статье фрагменты из повести И.С. Тургенева «Первая любовь», доказывают справедливость подхода Та-марченко к определению понятия повесть с его неотъемлемой составляющей - принципом обратной симметрии.
Увидев впервые Зинаиду, Володя испытал восторг, заворожено смотрел, не в силах отвести взгляд, и был очарован ею полностью. В противовес этому предстаёт картина, когда он стал свидетелем встречи отца и Зинаиды, и последовавший удар хлыстом, вызвали в нем чувство жалости, испугавшись, он убежал.
Любовь - неизбежное подчинение и добровольная зависимость, она предстаёт словно стихийная сила, господствующая над человеком [8]. Обращённые к сыну слова Петра Васильевича в восьмой главе прославляют волю и свободу. Его же слова в последнем письме говорят о том, что он потерял ту самую волю, поддавшись чувствам и оказавшись у них в плену.
1. Теория литературы: учебное пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведении: В 2-х т. Под редакцией Тамарченко Н.Д. Т. 1: Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. Москва, 2004.
2. Поэтика: слов, актуал. терминов и понятий. Главный научный редактор Н.Д. Тамарченко. Москва: Издательство Кулагиной; Intrada, 2008.
3. Маркович В.М. О «трагическом значении любви» в повестях И. С. Тургенева 1850-х годов. Available at: https://studfiles.net/ preview/1765653/
4. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. Москва: Художественная литература, 1975.
5. Тургенев И.С. Первая любовь. Повести. Якутск: Кн. изд-во, 1979.
6. Ли Хи Су. Типология женских характеров в романах и повестях И.С. Тургенева. Available at: http://www.dissercat.com/content/ tipologiya-zhenskikh-kharakterov-v-romanakh-i-povestyakh-i-s-turgeneva
7. Тургенев И.С. Избранное. Москва: Современник, 1979.
8. Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. Available at: http://i-s-turgenev.ru/books/item/f00/s00/z0000013/st006.shtml
References
1. Teoriya literatury: uchebnoe posobie dlya stud. filol. fak. vyssh. ucheb. zavedenij: V 2-h t. Pod redakciej Tamarchenko N.D. T. 1: Teoriya hudozhestvennogo diskursa. Teoreticheskaya po'etika. Moskva, 2004.
2. Po'etika: slov, aktual. terminoviponyatij. Glavnyj nauchnyj redaktor N.D. Tamarchenko. Moskva: Izdatel'stvo Kulaginoj; Intrada, 2008.
3. Markovich V.M. O «tragicheskom znachenii lyubvi» v povestyah I. S. Turgeneva 1850-h godov. Available at: https://studfiles.net/ preview/1765653/
4. Bahtin M.M. Voprosy literatury i 'estetiki. Issledovaniya raznyh let. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975.
5. Turgenev I.S. Pervaya lyubov'. Povesti. Yakutsk: Kn. izd-vo, 1979.
6. Li Hi Su. Tipologiya zhenskih harakterov v romanah i povestyah I.S. Turgeneva. Available at: http://www.dissercat.com/content/tipologiya-zhenskikh-kharakterov-v-romanakh-i-povestyakh-i-s-turgeneva
7. Turgenev I.S. Izbrannoe. Moskva: Sovremennik, 1979.
8. Byalyj G.A. Turgenev i russkij realizm. Available at: http://i-s-turgenev.ru/books/item/f00/s00/z0000013/st006.shtml
Статья поступила в редакцию 15.05.18
УДК 82-31
Zhornikova M.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia),
E-mail: [email protected]
Kolmakova O.A., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Buryat State University (Ulan-Ude, Russia),
E-mail: [email protected]
THE MYTH OF ODYSSEUS IN CONTEMPORARY RUSSIAN AND WESTERN NOVEL. The article discusses an appeal of the "eternal" antique image of Odysseus for contemporary Western and Russian writers, which helps them create plots with the implications of a philosophical parable. The authors of the article analyze the myth of Odysseus in the novels "Ithaca Forever" by L. Malerba and "Odysseus, the Son of Laertes" by G. L. Oldy (the pseudonym of D.E. Gromov and O.S. Ladyzhensky). It is still important for the contemporary authors to preserve the essential features of the ancient image: his cunning nature, his cruelty, his fatal destiny. At the same time, the myth of Odysseus in these novels undergoes significant transformation associated with placing the conflict field of the text into the character's inner space. Studying these works from the point of view of their narrative structure shows the main difference between these texts: Malerba's leading technique is using the character's monologue, whereas G.L. Oldy builds his novel narrative on a "stream of consciousness" technique.
Key words: Odysseus, contemporary Russian and western novel, G.L. Oldy, D.E. Gromov and O.S. Ladyzhensky, L. Malerba, image, motif, plot.
М.Н. Жорникова, канд. филол. наук, доц., Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ,
E-mail: [email protected]
О.А. Колмакова, д-р филол. наук, доц., Бурятский государственный университет, г. Улан-Удэ,
E-mail: [email protected]
МИФ ОБ ОДИССЕЕ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ И ЗАРУБЕЖНОМ РОМАНЕ
Обращение современных западных и отечественных писателей к «вечному» античному образу Одиссея способствует созданию философско-притчевого подтекста сюжета. В данной статье миф об Одиссее рассмотрен на материале романов «Итака навсегда» Л. Малербы и «Одиссей, сын Лаэрта» Г.Л. Олди (псевдоним писателей Д.Е. Громова и О.С. Ладыженского). Для современных авторов важным остается сохранение сущностных черт античного образа: его хитроумия, жестокости, многострадальности, стремления обрести дом и семью. Вместе с тем миф об Одиссее подвергается значительной трансформации, связанной с перемещением конфликтного поля текста во внутреннее пространство персонажа. Изучение названных произведений с точки зрения их нарративной структуры выявляет основное отличие текстов: если ведущим приемом у Малербы является монолог героя, то у Г.Л. Олди романное повествование строится в форме «потока сознания».
Ключевые слова: Одиссей, современный русский и зарубежный роман, Г.Л. Олди, Д.Е. Громов и О.С. Ладыженский, Л. Малерба, образ, мотив, сюжет.
В историю мировой литературы вошли многочисленные воплощения образа Одиссея, предпринятые в разное время различными авторами, начиная от эпохи античности и заканчивая современной литературой. «С именем Одиссея в мировой литературе связывается ситуация разрыва, нецельности и позиция сопротивления разрыву, поэтому аллюзии с гомеровским персонажем возникают в периоды социокультурных сдвигов, утраты прежней системы ценностей, в ситуации личного духовного кризиса художников» [1, с. 143]. Это наблюдение, сделанное Т.Л. Рыбальченко, находит свое воплощение в романах Л. Малербы «Итака навсегда» и Д.Е. Громова и О.С. Ладыженского «Одиссей, сын Лаэрта».
Исследователями предпринимались попытки изучения этих произведений в различных аспектах. Так, в романе Г.Л. Олди (роман был впервые опубликован в г. Москве в 2000 г.) был рассмотрен мифологический аспект [2], нравственно-философская проблематика [3]. Образ Одиссея в романе Д. Громова и О. Ладыженского анализирует И. Черный, раскрывая мотивировку поступков героя в работе «Requiem Одиссею Лаэртиду» [4]. Роман «Итака навсегда» Л. Малербы в отечественном литературоведении не был предметом отдельного рассмотрения; изучалось лишь раннее творчество писателя [5]. Научная новизна настоящей работы заключается в попытке сравнительного анализа образов Одиссея в романах указанных авторов.
Признанный итальянский писатель Луиджи Бонарди, писавший под псевдонимом Луиджи Малерба, создал свою «Одиссею» в зрелом возрасте. Роман «Итака навсегда» был написан в 1997 г., впервые опубликован на русском языке в журнале «Иностранная литература» (№ 3 за 1998 г.) в переводе Э. Двин. Действие романа разворачивается на острове Итака. Одиссей возвращается из странствий и вынужден поселиться у пастуха. Затем, как и в мифе, герой появляется неузнанным среди гостей - женихов своей жены. Л. Малерба обращается к пер-воличному повествованию, выстраивая роман в форме двух монологов: Одиссея и Пенелопы, чьи чередующиеся «голоса» взаимодополняют друг друга.
Малерба показывает «женскую» и «мужскую» точки зрения на события романа, достигая своеобразной объективности взгляда на мир. Приведем пример «женской» точки зрения: «Я
оделась, умастилась душистыми снадобьями, приколола к волосам купленный у заезжего торговца нежный цветок мака из красного египетского льна, чтобы принять старика бродягу со всеми почестями, приличествующими особе княжеского рода» [6, с. 20]. Эпизод изобилует деталями вещного мира, что в целом характеризует «женскую» точку зрения как непосредственно-чувственную. В «мужской» же точке зрения преобладает иной, оценочно-событийный аспект: «Женихи, уже в масках в честь бога Диониса, стали науськивать нас друг на друга <...> они были уверены, что Ир легко со мной справится....
- Да я тебя сейчас изобью до смерти, - вопил обнаглевший Ир, - вышибу тебе все зубы! Я моложе и сильнее тебя, попробуй ударь, раз ты такой храбрый, посмотришь, что будет» [6, с. 19]. Приоритет глагольной лексики в приведенном эпизоде создает динамичное «мужское» видение, противопоставленное «женскому» описательно-статичному, ориентированному на чувственное восприятие мира через цвет, запах, осязание.
В романе «Одиссей, сын Лаэрта» И. Чернов говорит о двух основных типах повествования. Во-первых, это сам Одиссей в достаточно зрелом возрасте, который видит себя ребенком, юношей, взрослым человеком [4]. То есть герой одновременно и участник уже прошедших событий, и человек, эмоционально переживающий эти же события здесь и сейчас. Во-вторых, это всеведущий повествователь (повествователи), которые оценивают Одиссея на разных этапах его жизненного пути. Этот подход позволяет «<...>вести повествование, выпадающее из основного хронотопа произведения <...> увидеть главного героя со всех сторон» [4]. Д. Громов и О. Ладыженский изображают целую жизнь Одиссея во фрагментарных воспоминаниях, воссоздающих мир мятущегося героя с разорванным, дисгармоничным сознанием: «Я сын басилеяЛаэрта...
Чужими глазами рыжий себя увидел. Сын Лаэрта! - босой, ноги в трещинах, грязь въелась, не отскребешь. Плащ - рванье, хоть и серебром заткан... был <...> Маленький, встрепанный: воробей. Верно говорил Калхант-троянец: воробей - птица глупая.
За подвигами воробей прилетел, а выходит, что за милостыней.
Улыбнуться воробью лишний раз, и ладно.
