CC BY
27
фразеологические единицы: уколоть, ужалить в самое сердце, сердце (в значении душа) кровью обливается (в значении сильно переживать, страдать), на сердце кошки скребут (переживать, не находить места) и т. д.
В силу его связи с душой сердцу также приписываются свойства интуиции, возможность видеть то, что недоступно зрению: сердцем чуять (предвидеть), слушать свое сердце (прислушиваться к интуиции, ср. слушать голос разума), следовать за сердцем (идти на зов интуиции, ср. следовать доводам рассудка, здравого смысла) - в этом случае у лексемы обнаруживаются те свойства, которые обычно приписываются интеллекту (см. первичное этимологическое значение «мысль»).
Подводя итоги наблюдений над ролью этимологического анализа при исследовании ключевых слов культуры, отметим, что он помогает глубже понять природу их фоновой семантики,
Библиографический список
выявить источник коннотативных приращений. Успешная реализация этимологического анализа тесно связана с такими операциями, как:
- исследование ключевого слова культуры со словообразовательной точки зрения, позволявшее установить, сохранило ли оно изначальную мотивацию или нет;
- в силу её утраты большинством ключевых слов культуры за счет древности происхождения (праславянского, старославянского, древнерусского), восстановление внутренней формы путем этимологической реконструкции;
- составление списка фоновых сем;
- выявление степени их актуальности с помощью анализа многозначных слов и посредством наблюдения над синтагматикой устойчивых выражений активного запаса. Частотность той или иной фоновой семы служит подтверждением её актуальности в современном языке.
1. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. Москва, 1980.
2. Большой толковый словарь русского языка. Составитель и главный редактор С.А. Кузнецов. Санкт-Петербург, 1998.
3. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов: монография. Москва, 2001.
4. Словарь лингвистических терминов. О.С. Ахманова. Москва, 2004.
5. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск, 1989.
6. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам в 3-х т.: Т. 1. А-К. И.И. Срезневский. Санкт-Петербург, 1893.
7. Корытная М.Л. Некоторые проблемы исследования роли заголовка в понимании текста. Проблемы психолингвистики: Слово и текст. Тверь, 1993.
8. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.: Т. 3. Муза-Сяд: около 5500 слов. М. Фасмер - 4-е изд., стереотип. Москва, 2004.
References
1. Vereschagin E.M., Kostomarov V.G. Lingvostranovedcheskaya teoriya slova. Moskva, 1980.
2. Bol'shoj tolkovyj slovar' russkogo yazyka. Sostavitel' i glavnyj redaktor S.A. Kuznecov. Sankt-Peterburg, 1998.
3. Vezhbickaya A. Ponimanie kul'tur cherez posredstvo klyuchevyh slov: monografiya. Moskva, 2001.
4. Slovar'lingvisticheskih terminov. O.S. Ahmanova. Moskva, 2004.
5. Golev N.D. Dinamicheskij aspekt leksicheskoj motivacii. Tomsk, 1989.
6. Materialy dlya slovarya drevnerusskogo yazyka po pis'mennym pamyatnikam v 3-h t.: T. 1. A-K. I.I. Sreznevskij. Sankt-Peterburg, 1893.
7. Korytnaya M.L. Nekotorye problemy issledovaniya roli zagolovka v ponimanii teksta. Problemy psiholingvistiki: Slovo i tekst. Tver', 1993.
8. Fasmer M. 'Etimologicheskij slovar' russkogo yazyka: V 4-h t.: T. 3. Muza-Syad: okolo 5500 slov. M. Fasmer - 4-e izd., stereotip. Moskva, 2004.
Статья поступила в редакцию 10.04.18
УДК 745.04 / 882
Voloshina L.A., Cand.of Sciences (Philosophy), Head of Library of High School of Folk Arts (Academy) (St. Petersburg, Russia),
E-mail: [email protected]
ON THE ROLE OF FICTION LITERATURE IN THE WORKS OF MASTERS OF TRADITIONAL APPLIED ART. The article analyzes the relationship between individual and traditional in art; the problem of mutual influence of two types of creativity: literature and fine arts. Special attention is paid to the interaction of folklore and traditional art in Russia, the impact of the artistic word on the compositional solution of the artistic image. It is emphasized that the diversity of traditions, canons in the image of man, the diversity of language is a huge material in the arsenal of the artist when creating something new. Penetrating into tradition, art revives it, thanks to a truly creative approach. The variety of subjects of works of traditional applied art is the result of this fruitful, mutually enriching cooperation.
Key words: folklore, fairy tale, traditional art, creative individuality, tradition, Palekh.
Л.А. Волошина, канд. филос. наук, зав. библиотекой Высшей школы народных искусств (академия),
г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
О РОЛИ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
В ТВОРЧЕСТВЕ МАСТЕРОВ ТРАДИЦИОННОГО ПРИКЛАДНОГО ИСКУССТВА
В статье проанализирован вопрос соотношения индивидуального и традиционного в искусстве; рассматривается проблема взаимовлияния двух видов творчества: литературы и изобразительного искусства; особое внимание уделено взаимодействию фольклора и традиционного искусства России, воздействию художественного слова на композиционное решение художественного изображения. Подчеркивается, что многообразие традиций, канонов в изображении человека, разнообразие языка - это огромный материал в арсенале художника при создании чего-то нового. Проникая в традицию, искусство оживляет ее, благодаря настоящему творческому подходу. Многообразие сюжетов произведений традиционного прикладного искусства - результат этого плодотворного, взаимообогащающего сотрудничества.
Ключевые слова: фольклор, сказка, традиционное искусство, творческая индивидуальность, традиция, Палех.
Традиционное искусство часто обращается к литературной классике. И это вполне понятно. Многообразие сюжетов произведений традиционного прикладного искусства - во многом результат этого плодотворного, взаимообогащающего сотрудничества. Казалось бы, достаточно обратиться к известному литературно-
му произведению, и сюжет для нового шедевра обеспечен. Однако, при всей видимой простоте, это сложная интеллектуальная, творческая работа, которая при качественном её исполнении, может обогатить не только традиционную культуру, но и мировую культуру в целом.
В чём же состоит этот процесс, и что являет собой художественная литература для мастера традиционного прикладного искусства? Как составляющие единой культуры, эти два вида искусства: словесное и изобразительное имеют ряд схожих моментов и даже приемов. Для традиционного искусства в первую очередь необходимо знание древнерусской литературы и, конечно же, фольклора. Д.С. Лихачев писал о традиционности древнерусской литературы, о ценности для искусства её жанровой системы (в литературе есть иерархия жанров), в изображении людей (святые, воины, монархи изображались в соответствии с устоявшимися канонами, создавая традиции изображений и сюжетов). «Есть определенная «заданность образа», а вот что удивительно: в этой заданности есть своя логика. Традиция не идёт вопреки законам психологии» [1, с. 136]. Многообразие традиций, канонов в изображении человека, разнообразие языка - это огромный материал в арсенале художника при создании чего-то нового. Проникая в традицию, искусство оживляет ее, благодаря настоящему творческому подходу.
Древнерусская литература представляла человека таким, каким он представлялся и в народном искусстве. Человек в Древней Руси, это гармоническая составляющая Вселенной. Мир для него - единство, в котором он занимает определенное место. Этот мир полон смысла и все, происходящее в нем, обращено к вечности. Каждое реальное событие представлялось в древнерусской литературе, как извечное противостояние добра и зла. «Чувство величия, значимости происходящего было основным стилеобразующим элементом древнерусской литературы» [2, с. 64]. Это чувство величия сочеталось с глубоким чувством патриотизма, который понимался как ответственность перед своим родом, семьей.
Русская литература в сущности своей гуманистична. Например, сюжеты, изображающие военные действия, это почти всегда - оборонительные сюжеты. Этот гуманизм сформирован временем, когда литература становилась единственной силой, определяющей гражданское самосознание народа.
Русская классическая литература ненавязчива, хотя и назидательна, привыкла не кричать, а взывать. Всегда русская классическая литература, как и традиционное искусство, говорили об истинных человеческих ценностях, соединяя дольнее с горним. Одна из таких ценностей - родная земля, мир Божий. Родная русская природа совершенна в своем создании, но одухотворить её могут только человеческий ум и сердце. На протяжении всего сосуществования человека и природы, она всегда была средой обитания: в язычестве - духов и божеств, в христианстве - Божией благодати. Во все времена для человека природа была осмысленной, и каждый её элемент имел помимо внешних признаков еще исключительные внутренние признаки. Как часто в классической литературе встречаются словесные изображения природы величайшей внутренней силы. Достаточно вспомнить известные всем стихи, посвященные растениям: «Анчар» А.С. Пушкина, «На севере диком...» М.Ю. Лермонтова. Или изображение степи в рассказе А.П. Чехова «Степь». Здесь мы имеем дело с одухотворением природы, с эстетическим антропоморфизмом. Природа, предстает перед нами как живой чувствующий организм. Всё это высоты художественного слова, которое подарили человечеству классики русской литературы. Подобное взаимоотношение с природой присуще любому настоящему художнику, а уж художнику традиционного искусства без этого не обойтись. И композиционное, и колористическое решения связаны у него с чувством и знанием родной природы.
Как в древнерусской литературе, так и в традиционном искусстве коллективное сознание преобладает над индивидуальным. Автор, несомненно, вносит свое эстетическое ощущение в произведение, но оно лишь дополнение к целому. Это ощущение коллективного наиболее ощутимо в фольклоре. Фольклор «хотя и обращается с этнографическим материалом, имеет своей задачей создать новую опытную психологию, новое учение о душе не личной, а общечеловеческой, всенародной, вселюдской... и новую историю культуры с самых первых её зачатков» [цит. по 3]. Фольклор передает и сохраняет традицию посредством устной речи. Предметом, который исследует фольклористика является сам народ.
Важное место отводится сказке, которая воспринимается как опоэтизированный духовный опыт народа. И.А. Ильин считал, что любое историческое исследование будет неполным без этого духовного опыта, который дает исследователю глубину
знания. Именно сказка, фантазия помогает художнику сделать художественный образ глубоким, двуплановым. «Сказка заключает в себе богатое мистическое откровение, её подъем от житейского к чудесному, её искание «иного царства» представляет собой великую ценность духовной жизни и несомненную ступень в той лестнице, которая приводит народное сознание от язычества к христианству» [4, с. 201]. Так писал о сказке исследователь русского искусства Е.Н. Трубецкой. Сказка наиболее близка традиционному искусству, так как само традиционное искусство - условно, его реализм заключен в символике. Символ же, как в традиционном искусстве, так и в художественной литературе является носителем смысла.
Сказочные образы глубоко символичны. Мир сказки связан с миром потусторонним. Вечные темы, которые рассматриваются в сказках, предстают в новом, волшебном свете. Мир средневековья был миром полным тайн и загадок. Мировоззрение человека той эпохи можно назвать детским. Эта детскость, открытость миру, дает художественному произведению особое обаяние. Даже, учитывая то, что современный художник не всегда понимает символику текста, он ощущает её на эстетическом, психическом уровне. Такое же воздействие на реципиента потом оказывает и символика изображения.
Неисчерпаемым источником сказочных сюжетов для художника традиционного искусства был не только фольклор, но и художественная литература периода романтизма и классицизма. Хотя знание фольклора никогда было не лишним. Например, художник Палеха И.И. Голиков, работая над поэмой А. Блока «Двенадцать», испытывал трудности, связанные с особенностью языка поэмы, в которой все построено на музыке, и которую он никак не мог «ухватить». Неоднократно перечитывая строки поэмы, он вспомнил вдруг народную песню о Степане Разине. И образ народного героя обрел новый смысл в новую эпоху.
Настоящее искусство всегда стремилось к возвышенному образу. Гением возвышения в литературе называют А.С. Пушкина, который в своей поэзии сумел создать наивысшие проявления дружбы, любви, верности Отечеству. Обычные человеческие чувства он умел поднимать до высочайшего поэтического уровня. Вся его поэзия есть очарование этого возвышения. В строках его произведений находили вдохновение многие художники традиционного искусства. «Ритмичность пушкинского стиха, музыкальность языкового и композиционного складов произведений, живописная наглядность образов Пушкина - все это способствовало формированию поэтического строя искусства Палеха, его системы пластических средств, где декоративность являлась и содержанием, и средством выражения» [5, с. 181].
Фольклорность образов, выразившаяся в первое десятилетие существования промысла, получила развитие в 30-е годы в кругу новых сюжетов и новых принципах решения. Пушкин оказался близок палешанам своими сказочными образами, через них пришел интерес к другим его произведениям. Развивались эти взаимоотношения между художественным словом и художественным изображением творчески, путем поиска подходящих решений. С развитием повествовательного начала, например, произошло появление многоплановых композиций. И в этом сохранилась традиционность построения, как это было в иконе. Композиция идет вслед за текстом, при этом могут усиливаться акценты в тех местах, которые в литературном тексте выражены эпизодически. Ритмичность стиха проявляется у художника в повторах сцен, ритмичности изобразительных деталей (в архитектурных изображениях, рельефе местности). У А.А. Котухина в «Сказке о царе Салтане» повествовательность нарастает постепенно, все действия соподчинены. Смена событий дана через восприятие их главным персонажем - царем Салтаном. Образ получает здесь былинное звучание.
У И.В. Маркичева внимание уделено не всей сказке, а лишь кульминационному моменту, который видит царь Салтан. Отсутствует нарастание действия. Сюжетная линия здесь не играет главной роли. Каждый из художников, прочитывая пушкинские строки, воспринимал их индивидуально, и использовал художественное слово, соотнося его с собственным арсеналом выразительных средств.
Для кого-то Пушкин открывается в динамике сюжета, которому вторит узорочье орнамента, принимающего непосредственное участие, в передаче общего настроения. А кто-то слышит в пушкинской поэзии величественный ритм и идет вслед за ним, пластическими средствами, ритмичностью композиции переда-
вая сюжет и соответствующее эмоциональное состояние. «Пушкин научил палешан любить слово, помог осмыслить его значение для живописи...На основе проникновения в образный строй пушкинских произведений в палехском искусстве по-новому развиваются все стороны художественного образа, его фольклорность, декоративность и музыкальность» [5, с. 181].
Работа с литературным источником для художника традиционного искусства - глубокая исследовательская деятельность, которая позволяет проникнуть в мир текста, очутиться в атмосфере того исторического времени, в котором происходят описываемые события. Это знакомство с обычаями, верованиями, образами Руси того времени. Но не только содержательная часть художественного текста важна для художника, но и само строение текста, то есть работа с художественным словом. «Слово о Полку Игореве» имеет множество толкований. Само это произведение - богатейшее художественное полотно, где каждый художественный образ самоценен и органично включен в общий идейный контекст. Что делать художнику, обратившемуся к данному литературному источнику, который содержит много загадок, на разгадку которых потребуется значительное время? Здесь на помощь приходят критические статьи, исследования в области филологии. Много таких исследований посвящено памятнику древнерусской литературы «Слову о Полку Игореве».
«Слово о Полку Игореве» - текст, который скрывает за словесным выражением глубоко внутреннее, эмоциональное. Для писателей средневековья важно было увидеть за внешним -сущностное. Метафоры средневекового текста строятся по особым принципам. Символично здесь само движение. Поэтому многие литературные источники в основе сюжета имеют именно эту активность, действенность. Д.С. Лихачев писал о том, что в литературном произведении имеются два слоя. Один слой - сознательно активный, задача которого воздействовать на читателя, с целью внушить ему ту, или иную идею. Второй слой - пассивен, он как бы и так понятен, и начинает активно воздействовать только во времени, когда произведение переходит в другую эпоху, тогда читателю уже потребуется соответствующий анализ его содержания. Ко второму слою в «Слове.» относятся, например, языческие представления о взаимоотношении человека и природы [6]. Так же и с произведением искусства, которое имеет даже и не два слоя, а несколько, раскрывающихся постепенно и характеризующих глубину произведения.
Мир древнерусской литературы наполнен эмоциями, которые предаются именно посредством динамического описания. В «Слове.» дано, например, не само описание природы, а то, как она взаимодействует с человеком, как она участвует в его переживаниях. Природа персонифицируется, сама участвует в событиях. Художник И.И. Голиков, вспоминал, что, когда работал
Библиографический список
над иллюстрациями к этому произведению, внимательно вчитывался в каждое слово текста, стремился раскрыть сущность произведения. С особенной увлеченностью он работал над сюжетом «Плач Ярославны». Этот образ тоскующей женщины воплотил в себе символ Руси, скорбящей о погибших своих воинах. Психологизм сюжета раскрывается не только через центральный образ, но и через клейма. Художник троекратно повторил изображение Ярославны, обращающейся к Ветру, Солнцу и Днепру. Фигуру он уподобил птице (в тексте Ярославна хочет полететь к раненому возлюбленному). Троекратный повтор Голиков использует как прием художественного обобщения. При этом образ Ярославны каждый раз имеет свой ритм.
«Голиков нашел здесь свой изобразительный язык, мощный и выразительный, созвучный эпохе и образам «Слова» прекрасно передавший патриотическую сущность последнего» [7, с. 43]. Талант художника позволил ему уловить «дух древности», который, по мнению А.С. Пушкина, так характерен для этого произведения. И.И. Голиков, придерживаясь в «Слове о Полку Игореве» исторического повествования, при оформлении сказок Пушкина дал волю декоративности и пышности. Здесь - все сказочно и условно, реалистичность видна только в изображении характеров персонажей. Именно Голиков положил начало сотрудничеству палешан с издательствами. Это - сказки, былины, романы, оформленные художниками Палеха.
Если, для И.И. Голикова тема Ярославны - олицетворение самой Руси, то для другого художника традиционного искусства, мастера-костореза Н.Д. Буторина, эта тема связана с событиями Великой Отечественной войны. «Женщина и война - тема, которая во все времена была животрепещущей в её трагическом несоответствии. Помню детство, которое выпало на годы войны. Помню трагические горестные слезы, которые были пролиты в каждом доме.» [8, с. 38]. Образ, который показался художнику соответствующим этой идее - Богоматерь «Оранта», как символ предостережения и защиты.
Индивидуальность художника, вступая в сотворчество с индивидуальностью автора текста, одновременно воспринимает мир литературных образов и, вживаясь в него, пропускает через себя весь этот идеальный мир, полный чувств, эмоций, мыслей. Традиция в данном случае нисколько не мешает этому проявлению индивидуального мышления. «Вся история искусства свидетельствует о том, что индивидуальность, прежде всего, выражается в общем. Она проявляет себя как человеческая сущность, наделенная творческой энергией; устремленная к возвышенному, вечному, родовому» [9, с. 394]. И в литературе, и в изобразительном искусстве индивидуальность художника будет ощущать себя одинаково творчески, обретая это единство в служении вечным ценностям.
1. Лихачев Д.С. Преодоление времени: важные мысли и письма. Москва: Издательство АСТ, 2016.
2. Лихачева В.Д., Лихачев Д.С. Художественное наследие древней Руси и современность. Ленинград: Наука, 1971.
3. Гусев В.Е. Фольклор. Вопросы общей этнографии и антропологии. Available at: http://docplayer.ru/27049534-Voprosy-obshchey-etnografii-i-antropologii.html
4. Русское устное народное творчество: хрестоматия по фольклористике. Москва: Высшая школа, 2003.
5. Некрасова М.А. Палехская миниатюра. Ленинград: Художник РСФСР, 1978.
6. Лихачев Д.С. Преодоление времени: важные мысли и письма. Москва: Издательство АСТ, 2016.
7. Иван Иванович Голиков. Составитель А.Н. Рейнсон-Правдин. Москва: Советский художник, 1956.
8. Буторин Н.Д. Жизнь в любимом деле. Архангельск: ОАО ИПП «Правда Севера», 2011.
9. Волошина Л.А. Индивидуальность и традиция в народном искусстве. Традиционное прикладное искусство и образование: исторический опыт, современное состояние, перспективы развития: материалы XVII международной научно-практической конференции, 2-3 ноября 2011. Санкт-Петербург: ВШНИ, 2012.
References
1. Lihachev D.S. Preodolenie vremeni: vazhnye mysli ipis'ma. Moskva: Izdatel'stvo AST, 2016.
2. Lihacheva V.D., Lihachev D.S. Hudozhestvennoe nasledie drevnejRusi isovremennost'. Leningrad: Nauka, 1971.
3. Gusev V.E. Fol'klor. Voprosy obschej 'etnografii i antropologii. Available at: http://docplayer.ru/27049534-Voprosy-obshchey-etnografii-i-antropologii.html
4. Russkoe ustnoe narodnoe tvorchestvo: hrestomatiya po fol'kloristike. Moskva: Vysshaya shkola, 2003.
5. Nekrasova M.A. Palehskaya miniatyura. Leningrad: Hudozhnik RSFSR, 1978.
6. Lihachev D.S. Preodolenie vremeni: vazhnye mysli i pis'ma. Moskva: Izdatel'stvo AST, 2016.
7. Ivan Ivanovich Golikov. Sostavitel' A.N. Rejnson-Pravdin. Moskva: Sovetskij hudozhnik, 1956.
8. Butorin N.D. Zhizn' v lyubimom dele. Arhangel'sk: OAO IPP «Pravda Severa», 2011.
9. Voloshina L.A. Individual'nost' i tradiciya v narodnom iskusstve. Tradicionnoe prikladnoe iskusstvo i obrazovanie: istoricheskij opyt, sovremennoe sostoyanie, perspektivy razvitiya: materialy XVII mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, 2-3 noyabrya 2011. Sankt-Peterburg: VShNI, 2012.
Статья поступила в редакцию 26.03.18
УДК 81
Habibullayeva P.M., senior lecturer, Dagestan State Pedagogical University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
CHARACTERISTICS OF COMPARATIVE IDIOMS IN SIRHINSKY DIALECT OF THE DARGWA LANGUAGE. The article discusses comparative phraseological units in Sirhinsky dialect of the Dargwa language. Three grammatical classes of these idioms are identified. The peculiarity of the phraseological units used in Sirhinsky dialect is due to the ability of creative logic of the speech incarnations of man to produce a universal model for comparison, so it is typological. The author concludes that comparative idioms of the Sirhinsky dialect contain ethnolexemes with nationally-specific nature, and store rich cultural-historical experience of the people. The figurative embodiment of real characteristics in the comparative form of phraseological units is done using metaphors, comparisons, hyperbole and impersonation.
Key words: comparative phraseological units, comparative relations, subjective component of speech creation, Sirhinsky dialect, verbal models, idioms, historical and cultural development of people.
П.М. Габибуллаева, ст. преп., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный педагогический университет»,
г. Махачкала, E-mail: [email protected]
ОСОБЕННОСТИ КОМПАРАТИВНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В СИРХИНСКОМ ДИАЛЕКТЕ ДАРГИНСКОГО ЯЗЫКА
В статье рассматриваются компаративные фразеологические единицы в сирхинском диалекте даргинского языка. Выявлены три грамматические классы указанных фразеологизмов. Особенность фразеологических единиц, используемых в сирхинском диалекте даргинского языка, обусловлена способностью логики образного речевого воплощения человека производить универсальные модели сравнения, поэтому она является типологическим. Автор делает вывод о том, что компаративные фразеологизмы сирхинского диалекта даргинского языка, содержат этнолексемы с национально-специфическими основами, и хранят богатый опыт культурно-исторической жизни народа. Образное воплощение реальной характеристики в вербальную форму компаративных фразеологических единиц производится с помощью метафоры, сравнения, гиперболы, олицетворения.
Ключевые слова: компаративные фразеологизмы, компаративные отношения, субъективный компонент речет-ворчества, сирхинский диалект, вербальные модели, устойчивые словосочетания, культурно-историческое развитие народа.
Анализ компаративных фразеологизмов в национальных языках народов Дагестана привлекает внимание многих современных учёных, так как многие стороны исторического развития национальной культуры происходит по теории отбора предметов, явлений для усиления образа «человек», закрепившейся в конкретном языке на протяжении многих веков.
Многообразие устойчивых компаративов определяется по свойственным им устойчивым значениям и эмоционально-экспе-рессивным оттенкам.
Анализ лексико-семантической основы даргинского языка позволил обобщить то, что каждый фразеологизм несет оценку реальности, так как обладает субъективным компонентом речет-ворчества. Многие авторы склонны к тому, что образная составляющая фразеологических единиц и заложенная в них оценка реальности претерпевает изменения в зависимости от обстоятельств речетворчества и желанием человека выразить свое отношение к окружающему миру. В современной лингвистике указанное направление называют «теорией речевого акта» [1].
Теория речевого акта основана на антропологических факторах изучения места и роли человека в восприятии языковой культуры мира в целом.
Мы поддерживаем мнение некоторых авторов, которые считают, что фразеологизмы являются образными вербальными моделями передачи информации по концепции «человек». Наш анализ практического материала ориентирован на принципы, развиваемые авторами Ю.Д. Апресян, Д.О. Добровольский, С.М. Толстая, дагестанскими учеными З.Г. Абдулаев, М.-Ш.А. Исаев, М.-Г. Магомедов, М.-С. Мусаев и мн. др. [2 - 4].
В данной статье мы попытались изучить устойчивые компа-ративы тематической группы «человек» в сирхинском диалекте даргинского языка.
Компаративные фразеологические единицы даргинского языка отличаются богатством и разнообразием по форме и семантике. При этом первоначальная форма компонентов часто остается устойчивой и неизменной.
Анализ лексико-тематических блоков фразеологизмов сирхинского диалекта даргинского языка показывает, что компаративные фразеологические единицы, отражающие образы реальной действительности, в количественном отношении встречаются больше других, как образы реальной действительности, связанные с историей народа, его культурой и бытом.
Классификация компаративных словосочетаний осуществляется по характерным им признакам, по типу компаративных
отношений, которые выражены специальными внутриструктур-ными средствами.
В даргинском языке образующим звеном компаративных отношений между элементами устойчивых словосочетаний служат сравнительные частицы.
В сирхинском диалекте даргинского языка данную функцию выполняют частицы -гъуна, -дякьли.
Компаративные фразеологические единицы подразделяются на грамматические классы.
Группа фразеологических единиц, выражающая мужские качества и достоинства (храбрость, смелость, сила, воля, честь, благородство и т. д.), относятся к 1-му грамматическому классу.
Группа фразеологических единиц, выражающих качества женщины (скромность, послушание, невинность, нравственность) относятся ко 2-му грамматическому классу. Фразеологизмы, ориентированные на предметы и объекты среднего рода относятся к 3-му грамматическому классу.
Наличие в сирхинском диалекте даргинского языка категории грамматических классов четко проявляется компаративных фразеологизмах. Компаративные фразеологизмы образуются с помощью сравнительных компонентов словосочетаний - гъуна, -дякь, дякьли «как», «подобно», которые примыкают к существительным, чтобы они служили определениями к субъектам или объектам сравнения: шандангъуна ч1умяссисай (мурулжинс) «он как сталь твердый» (1-й класс); шандангъуна ч1умясси сари (хьунулжинс) «она как сталь твердая (2-й класс); шандангъуна ч1умяссисаби (ургажинс) «как сталь твердый, ая, ое (3-й класс) [4, с. 13]. Компаративная частица - «гъуна» употребляется для выражения присущих человеку внутренних и внешних характеристик, которые даны ему от природы. В данном случае оценочные фразеологические единицы определяют качества человека, его портретные характеристики.
Другой формой образования компаративных фразеологизмов в сирхинском диалекте даргинского языка является присоединение суффикса «дякь, дякьли» к существительному, выполняющему функции сравнительной частицы: бугъадякь хьайцурли сай (мурулжинс), как бык здоровым стал (1-й класс); х1инцидякь рекьурли сари (хьунулжинс), спелая как яблоко (2-й класс); ан-хъдякь берхъибли саби (ургажинс) расцвёл как сад (3-й класс). Данная компаративная частица употребляется для выражения состояния человека в определенный момент жизни.
В компаративных фразеологизмах со сравнительной частицей - «дякь, дякьли» можно найти достоверную информацию о
