CC BY
432
Белоусов Константин Юрьевич
кандидат социологических наук,
старший научный сотрудник сектора социологии девиантности и социального контроля института Социологии РАН
(e-mail: beloysov@mail.ru)_
О проблемах женской преступности и профилактики правонарушений в творчестве П.Н. Тарновской
В статье рассматривается ряд положений, касающихся женской преступности и ее профилактики, которые нашли свое отражение в работах известного российского криминолога П.Н. Тарновской (1848-1910). П.Н. Тарновская являлась одной из наиболее ярких представительниц российской антропологической (биологической) школы и убежденной последовательницей идей Ч.С. Ломброзо.
Ключевые слова: женская преступность, профилактика, антропологическая школа, прирожденный преступник, П.Н. Тарновская, Ч. Ломброзо.
K.Yu. Belousov, Master of Sociology, Senior Science Worker of the Section of Deviant Behavior and Social Control of the Sociological Institute, of the Russian Academy of Sciences; e-mail: beloysov@mail.ru
The problems of women's crime and crime prevention in the works by P.N. Tarnovskaya
The article discusses several provisions concerning women's crime and its prevention, as reflected in the works of the famous Russian criminologist XIX-XX в centuries P.N. Tarnovskaya (1848-1910). P.N. Tarnovskaya was one of the brightest representatives of Russian anthropology (biological) schools and staunch follower of the ideas of Ch. Lombroso.
Key words: women's crime, prevention, anthropological school, born criminal, P.N. Tarnovskaya, Ch. Lombroso.
Отечественная криминологическая мысль на первых этапах своего становления во многом была ориентирована на западную криминологию, поэтому те теоретические школы и направления, которые существовали и развивались в Европе, имели своих сторонников и продолжателей в России. Примером этому может послужить русская антропологическая (биологическая) школа в криминологии, которая во многом впитала в себя все основные положения теории Ч. Ломброзо.
В целях более полного развития идей, рассматриваемых автором статьи, стоит вспомнить основные положения учения знаменитого итальянского ученого. Так, один из тезисов Ч. Ломброзо состоял в том, что преступниками не становятся, ими рождаются. Они обладают специфическими физическими чертами. Прирожденного преступника можно легко отличить от остальных людей по внешнему виду. У него приросшие мочки ушей, редкая борода, сплющенный нос, низкий лоб, огромные челюсти, высокие скулы и т.д. Таких характерных признаков Ч. Ломброзо выделил тридцать семь, все свои исследования он, будучи тюремным врачом, проводил на заключенных в Турине. Основополагающие моменты своей теории он изложил в книге «Преступный человек» (1876),
которая сразу же стала популярной, а сам автор приобрел множество учеников и почитателей. Ч. Ломброзо утверждал, что чем больше преступных антропометрических показателей сосредоточены в том или ином человеке, тем больше вероятность того, что он совершит преступление. Такой тип Ч. Ломброзо называл «законченным преступником», но выделялся также и незаконченный тип. Ч. Ломброзо рассчитал, что из общего количества родившихся число врожденных преступников составляет порядка 40%, именно эти 40% обладают признаком атавизма, препятствующим прогрессивному эволюционному развитию человечества. «Ломброзо был убежден, что признаки атавизма можно выявить уже в раннем детском возрасте и "нейтрализовать" их посредством воспитания и благоприятного влияния среды» [1, с. 110]. На первых этапах своей работы ученый абсолютизировал значение антропологических характеристик, но позднее «в своих взглядах на факторы преступности Ч. Ломброзо очень сильно эволюционировал» [2, с. 57] и был вынужден признать важность социальных факторов, влияющих на преступность [3]. Однако, по мнению американского социолога Т. Селлина, хотя Ч. Ломброзо и оценил воздействие среды, окружения, он не
256
допускал наличия преступников, которые были бы нормальными людьми, преступников, которые совершали бы преступления именно в результате влияния социальных условий.
Эта точка зрения подтверждается словами П.Н. Тарновской, которая утверждала, что Ч. Ломброзо провозгласил «... новое учение о необходимости смотреть на преступника, как на человека часто ненормального, или больного» [4, с. 71-72]. Подобная позиция, высказанная Прасковьей Николаевной Тарновской (18481910), станет понятной, если учесть, что она являлась последовательницей идей Ч. Ломброзо и его научной школы. В российской науке она стала известной, благодаря двум своим основным трудам, посвященным исследованию женской преступности в России, («Женщины-воровки» (1891); «Женщины-убийцы» (1902). Важно сказать, что Прасковья Николаевна была широко известна своей врачебной практикой (врач-психиатр) и свои работы подписывала просто «женщина-врач Тарновская», кроме того, она состояла в браке с известным российский венерологом, сексопатологом, судебным психиатром Вениамином Михайловичем Тарнов-ским, много сделавшим для изучения сексопа-тологий в России.
Хотя П.Н. Тарновская и стояла на позициях антропологической школы, но, тем не менее, как и поздний Ч. Ломброзо, причины преступности усматривала в том числе и в обществе. Так, она отмечает, что преступление «совершается не в силу действия какой-нибудь исключительной причины, а в силу совокупности влияния многих, крайне сложных условий» [4]. В другом месте она замечает, что «преступление есть явление сложное, слагающееся из множества отрицательных факторов в жизни человека» [4, с. 89]. Она справедливо думала, что попытки объяснять преступление влиянием какого-либо одного фактора, будь то социальный или биологический, окажутся односторонними и недостаточными для понимания сути преступности. Однако при этом все равно особо заостряла внимание на антропологических факторах преступности и подвергала критике любые нападки на ломброзианство (что в силу принадлежности ее к школе Ч. Ломброзо становится вполне понятно и оправдано).
В своих работах П.Н. Тарновской удалось соединить элементы антропологии, криминологии, социологии, уголовного права и построить достаточно органичную концепцию, хотя и несколько эклектичную [5, с. 1221]. Она, как и многие ученые, прекрасно видела все недостатки уголовного российского правосудия и, подробно останавливаясь на преступлениях, которые совершают женщины, приходила к выводу о чрезмерной жесткости наказаний, которые применяет к ним законодатель.
П.Н. Тарновская призывала к более близкому ознакомлению с делами женщин, с условиями их жизни, внутренним состоянием их души, требуя, таким образом, индивидуального подхода ко всем правонарушительницам. Свои исследования женщин-преступниц П.Н. Тар-новская проводила в тюрьмах, на пересыльных пунктах, действуя, как и Ч. Ломброзо: взвешивая, измеряя, выискивая физиологические отклонения от нормы в строении черепной коробки и скелета и т.п. Однако, в отличие от знаменитого итальянца, который, как известно, в своих исследованиях ориентировался только на преступников-мужчин, П.Н. Тарновская полученные данные сравнивала с исследованиями женщин той же национальности, среды, места жительства, но не совершивших преступлений, что давало ей возможность говорить об объективности получаемых результатов.
В итоге своих изысканий она пришла к выводу, что, во-первых, у большинства женщин, совершивших преступления, присутствуют признаки, свидетельствующие об их отклонении от нормы «как в физическом, так и в психическом отношении», и, во-вторых, причина подобных отклонений заключалась в неблагоприятной наследственности. П.Н. Тарноская не настаивала на результатах своих исследований, отмечая, что ее материал не является «безупречным» и что в нем существуют погрешности, да и методы исследования не являются совершенными.
В своих работах П.Н. Тарновская много внимания уделяет таким проблемам, как превенция и изучение причин преступности. Она неоднократно с сожалением повторяла, что российское общество подобно ребенку, который бьет тот предмет, о который ушибся, и при этом «не старается узнать причину ушиба, с тем чтобы устранить ее и сделать повторение несчастного случая невозможным на будущее время» [4, с. 489]. Изучение причин преступности, по ее мнению, позволило бы «не только избежать совершения преступления, но и дало возможность предупредить его и на будущее время» [4, с. 489].
С большинством российских ученых ее роднит взгляд на бесполезность применения жестоких наказаний [6, с. 31]. Более того, она указывает на ненужность тюремного заключения, каторг, поскольку они лишь «усиливают предрасположение» индивида к совершению рецидива. Она утверждает, что «никакие карательные меры не в состоянии уменьшить... нарушений общественной жизни, пока не будет обращено внимание на корни зла и не будут фактические приняты меры: к ограничению пьянства и к уменьшению развития болезней, передающихся наследственно; ...пока не будут облегчены пути к нахождению заработка всем же лающим трудиться; пока не будет организо-
257
вано на более широких началах призрение детей, предоставленных улице вследствие крайней порочности родителей или по причине пребывания последних в тюрьмах...» [7, с. 66]. Развивая эту мысль, она считает, что необходимо раз и навсегда отказаться от точки зрения на наказание «как воздаяние преступнику злом за причиненное им зло» [4, с. 497]. «Не злом, а добром следует воздать обездолен-
1. Поздняков Э.А. Философия преступления. М., 2001.
2. Герцензон А. А. Введение в советскую криминологию. М., 1965.
3. Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступнике. СПб., 1892.
4. Тарновская П.Н. Женщины-убийцы. СПб., 1902.
5. Хабибова Н.Е. Наркомания в контексте теорий девиации // Вестн. Башкир. ун-та. 2010. Т. 15. № 4.
6. Грошева И.А. Социальный контроль как механизм конструирования девиантности // Вестн. Тюмен. гос. ун-та. 2010. № 4.
7. Тарновская П.Н. Женщины-воровки. СПб., 1891.
ному существу, впадающему в преступление; добром просветления, воспитания, исцеления и исправления» [4, с. 497].
Такими, возможно идеализированными, иногда излишне биологическими были идеи одной из наиболее ярких представительниц отечественной науки, сегодня, к сожалению, несправедливо забытой.
1. Pozdnjakov E.A. The philosophy of the crime. M, 2001.
2. Gertsenzon A.A. Introduction to the Soviet criminology. M., 1965.
3. Lombroso C. Recent advances the science of criminal. SPb., 1892.
4. Tarnovskaya P.N. Women-killers. SPb., 1902.
5. Habibova N.E. Drug addiction in the context of theories of deviance // Journal of the Bashkir University. 2010. Vol. 15. № 4.
6. Groshevа I.A. Social control as a mechanism for the construction of deviance // Bulletin of the Tyumen State University. 2010. № 4.
7. Tarnovskaya P.N. Women-thief. SPb., 1891.
258
