CC BY
486
УДК 343
В. А. Ефанова
О ПРОБЛЕМАХ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Анализируются проблемы прокурорского надзора в досудебных и судебных стадиях уголовного процесса. Обосновываются предложения о возвращении прокурору полномочий по возбуждению и прекращению уголовных дел, прокурорского надзора за законностью судебных решений.
К л ю ч е в ы е с л о в а: прокурор, прокурорский надзор, протест прокурора на судебные решения.
ABOUT PROBLEMS OF PUBLIC PROSECUTOR'S SUPERVISION IN CRIMINAL PROCEEDING
In this article are analyzed problems of public prosecutor's supervision in pre-judicial and judicial stages of criminal proceeding. Is proved an offer on return powers to initiate and dismiss criminal case to a public prosecutor and public prosecutor's supervision over legality judgment.
K e y w o r d s: public prosecutor, public prosecutor's supervision, public prosecutor's protest on judgments.
Поступила в редакцию 15 октября 2016 г.
В 2016 г. исполняется 15 лет с момента принятия УПК РФ, это период, который позволяет оценить качество принятого закона, высказать соображения о путях и способах его совершенствования. Несмотря на то что в данный закон около 200 раз вносились дополнения и изменения, касающиеся более чем 1800 статей и поправок к ним, следует констатировать, что УПК РФ стал не только основой борьбы с преступностью, но и гарантом обеспечения прав и свобод личности в уголовном процессе.
Вместе с тем можно выделить две большие проблемы, которые требуют незамедлительного разрешения. Во-первых, это взаимоотношения прокурора и следователя. Если ранее они действовали в одной «упряжке», как борцы с преступностью, хотя каждый своими методами, то новый УПК РФ позволяет действовать им вразнобой: прокурор, продолжая осуществлять надзор, требует устранить нарушение закона, а следователь пытается отстаивать свою независимость в принятии процессуальных решений. Это иногда доходит до абсурда: отдельные материалы проверок и дела передаются от следователя к прокурору и обратно не один месяц, а иногда и год. Кроме того, попытка обеспечить самостоятельность следователя путем некоторого послабления прокурорского надзора привела к усилению надзора со стороны руководителя следственного органа и вышестоящей организации при осуществлении процессуального контроля. Вместо одного надзора получилось три, что для следователя не есть хорошо: попробуй, угоди трем «господам».
Во-вторых, это «возвеличивание» судебной власти. Законодатель предоставил судьям столько полномочий и привилегий, что это позволяет говорить о существовании привилегированного судейского класса (касты): они сами подбирают себе кадры (рекомендация квалификационной коллегии судей ст. 5 Закона РФ «О
© Ефанова В. А., 2016
статусе судей в Российской Федерации»); сами решают вопрос о приостановлении и прекращении полномочий (ст. 13-14 закона о статусе судей); сами пытаются наказывать себя (привлекать к дисциплинарной ответственности (ст. 12.1 закона о статусе судей), давать согласие на возбуждение уголовного дела (ч. 3 ст. 16 закона о статусе судей), привлекать к административной ответственности (ч. 4 ст. 16 закона о статусе судей); сами принимают решение о необходимости рассмотрения дела в кассационной инстанции (ст. 408.1 УПК РФ) и пересмотра дела в порядке надзора (ст. 412.5 УПК РФ). Всё сами! От такой всеобъемлющей самостоятельности недалеко и до злоупотреблений властью, коррупции.
Решение этих проблем видится в усилении прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве. Прежде всего, в досудебные стадии уголовного процесса следует возвратить «активный» прокурорский надзор путем предоставления прокурору некоторых полномочий.
Одним из таких полномочий должно стать право прокурора в пределах своей компетенции возбуждать уголовные дела. К сожалению, ранее это право толковалось прокурорами расширительно, и они возбуждали уголовные дела практически во всех случаях, когда им поступала информация о преступлении, не обращая внимание на подследственность уголовных дел. В настоящее время право прокурора на возбуждение уголовного дела следует ограничить двумя основаниями. Во-первых, он должен возбуждать уголовные дела, если в процессе осуществления надзора за исполнением законов федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными органами... выявит нарушения уголовного законодательства. Для этого необходимо ст. 22 и 25 федерального закона о прокуратуре дополнить положением о праве прокурора по результатам надзорных проверок возбуждать уголовные дела и направлять материалы для производства предварительного расследования в компетентные органы. Во-вторых, прокурор должен иметь право на возбуждение уголовного дела, когда, проверяя законность отказа в возбуждении дела, обнаружит, что в материалах дела имеется достаточно доказательств для принятия решения о его возбуждении.
Другим полномочием, которое необходимо возвратить прокурору, осуществляющему надзор за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия, должно стать право прокурора прекращать уголовное преследование или уголовное дело, находящееся в производстве следователя. Что касается дел, находящихся в производстве органа дознания или дознавателя, то такое право прокурора закреплено в ст. 226 УПК РФ. Однако по делам, по которым ведется предварительное следствие, такое полномочие прокурору не предоставлено. Что же получается в реальности? При несогласии с выводами следователя, содержащимися в обвинительном заключении, о достаточности доказательств виновности лица и необходимости направить материалы дела в суд для привлечения его к ответственности прокурор должен возвратить дело следователю со своими указаниями. Хорошо, если следователь согласится с доводами прокурора и примет решение о прекращении уголовного преследования или уголовного дела. А если нет? Тогда этот спор может затянуться надолго, поскольку нельзя заставить прокурора направить материалы дела в суд, если он не согласен с выводами обвинительного заключения. Вместе с тем окончательную судьбу уголовного дела должен решать все-таки прокурор. Именно ему должно быть предоставлено право при наличии соответствующих оснований прекращать уголовные дела или уголовное преследование, что следует закрепить в ст. 221 УПК РФ.
Улучшению качества надзора за расследованием уголовных дел должно способствовать право прокурора знать о продлении сроков предварительного следствия, для чего в УПК РФ следует закрепить обязанность следователя сообщать об этом прокурору в письменном виде. Эти изменения позволят повысить эффективность надзорных полномочий прокурора, и он сможет в большей степени влиять на процесс расследования уголовного дела.
Решение второй проблемы видится в возобновлении функции прокурорского надзора в судебных стадиях уголовного процесса. Отсутствие такой функции ведет к снижению качества правосудия по уголовным делам, способствует «расцвету» коррупции в судебных органах, о чем в последнее время много говорят и пишут в средствах массовой информации. Тем более что в содержании уголовно-процессуальных норм имеют место отдельные положения, которые закрепляют полномочия прокурора, носящие явно надзорный характер, например: ч. 3 ст. 37, ст. 232, ч. 7 ст. 246, ч. 1 ст. 389.12 УПК РФ и др. Дополнительным аргументом в пользу данного мнения служит тот факт, что прокурор осуществляет надзор за исполнением законов органами представительной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а за исполнением законов судом - нет. Это не только несправедливо, но и отрицательно сказывается на обеспечении законности в государстве.
О принципе состязательности, реализацию которого можно поставить в противовес прокурорскому надзору, следует сказать, что надзор состязательности -не помеха. Нужно только в УПК РФ более четко закрепить полномочия прокурора как субъекта уголовного преследования (обвинения) и как представителя надзорного органа.
Как субъект уголовного преследования прокурор должен реализовывать свои полномочия в качестве государственного обвинителя в стадии судебного разбирательства. В соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ государственный обвинитель - это должностное лицо органа прокуратуры, поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу. Исходя из этого, можно сделать вывод, что государственный обвинитель - это представитель прокуратуры, который участвует в стадии судебного разбирательства, поддерживая государственное обвинение, так как полномочия по поддержанию обвинения реализуются только в этой стадии уголовного процесса (ст. 246 УПК РФ).
Большинство исследователей данного вопроса придерживаются мнения, что прокурор в данном случае осуществляет функцию уголовного преследования в форме поддержания обвинения и имеет статус государственного обвинителя1. Вместе с тем до настоящего времени еще остаются недостаточно четко урегулированными вопросы о роли прокурора (как руководителя прокуратуры) в судебном разбирательстве уголовного дела и о процессуальной самостоятельности государственного обвинителя.
Относительно первого вопроса в общих и специальных нормах Уголовно-процессуального кодекса имеются существенные противоречия. Так, согласно ч. 3 ст. 37 УПК РФ «в ходе судебного производства по уголовному делу прокурор
1 См.: Королев Г. Н. Теоретические и правовые основы осуществления прокурором уголовного преследования в российском уголовном процессе : дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2005 ; Лазарева В. А. Прокурор в уголовном процессе : учеб. пособие. М., 2011. С. 33, 35-56 ; Лукожев X. М. Проблемы поддержания государственного обвинения в суде первой инстанции : дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 89 ; и др.
поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность», а в соответствии с ч. 4 этой же статьи он вправе ... «отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения». Учитывая, что в соответствии с ч. 5 данной статьи «полномочия прокурора, предусмотренные настоящей статьей, осуществляются прокурорами района, города, их заместителями, приравненными к ним прокурорами и вышестоящими прокурорами», то субъектом поддержания обвинения и отказа от него законодатель называет прокурора как руководителя прокуратуры того или иного звена. Вместе с тем в ст. 246 УПК РФ, регламентирующей вопросы участия государственного обвинителя в судебном разбирательстве, используется понятие «прокурор как должностное лицо органа прокуратуры» (см. п. 6 ст. 5 УПК РФ), а в соответствии с п. 1 ст. 54 федерального закона о прокуратуре прокурорами в судебном заседании могут выступать и прокуроры управлений и отделов, и старшие помощники, и помощники прокуроров. Анализ судебной практики показывает, что по 93 % рассматриваемых судом первой инстанции уголовных дел государственное обвинение поддерживают старшие помощники и помощники прокуратур района2. Для устранения данного противоречия следует ч. 3 ст. 37 УПК РФ дополнить указанием, что поддерживать обвинение в судебном заседании по поручению прокурора могут старший помощник и помощник прокурора района и приравненных к ним прокуратур.
Что же касается отказа от обвинения как составляющей функции уголовного преследования, то решение этого вопроса связано с отношением к идее процессуальной самостоятельности государственного обвинителя при поддержании государственного обвинения.
По данному вопросу в юридической литературе нет единого мнения. С точки зрения одних авторов, государственный обвинитель в суде должен обладать всей полнотой процессуальной самостоятельности3. В связи с этим Г. Н. Королев предлагает закрепить принцип процессуальной самостоятельности участников уголовного судопроизводства в УПК РФ. «Его суть, - как он отмечает, - заключается в возможности и способности принятия тем или иным органом государственной власти самостоятельного решения в процессе реализации права в форме применения. При этом предполагается, что данные решения не должны нуждаться в санкционировании или утверждении другим должностным лицом или государственным органом»4. Действие этого принципа должно распространяться на всех участников уголовного процесса, в том числе и на государственного обвинителя.
Вряд ли следует устанавливать процессуальную самостоятельность в качестве принципа уголовного процесса. Думается, что процессуальная самостоятельность вытекает из содержания ст. 17 УПК РФ, которая закрепляет принцип свободы оценки доказательств. В соответствии с этим и прокурор вне зависимости от стадии уго-
2 См.: Сазин Д. С. Ошибки государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2012. С. 53.
3 См., например: Володин Д., Гильдиков С. Поддержание государственного обвинения в суде // Законность. 2005. № 3. С. 37 ; Кореневский Ю. Государственное обвинение : какая реформа нужна? // Там же. 2001. № 4. С. 31-35 ; Савицкий В. М. Поддержание государственного обвинения в суде. М., 1971. С. 74 ; Ягофаров Ф. М. Механизм реализации функции обвинения при рассмотрении дел судом первой инстанции : дис. ... канд. юрид. наук. Оренбург, 2003. С. 84 ; и др.
4 Королев Г. Н. Теоретические и правовые основы осуществления прокурором уголовного преследования в российском уголовном процессе : дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2005. С. 75.
ловного процесса и выполняемой им функции должен оценивать доказательства «по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью». Уголовно-процессуальный кодекс РФ не содержит норм, обязывающих государственного обвинителя согласовывать свою позицию в суде с другими участниками стороны обвинения или судьей. Более того, из содержания ст. 246 УПК РФ вытекает право государственного обвинителя единолично принимать обязательные для суда и не требующие предварительного согласования решения: о полном или частичном отказе от обвинения (ч. 7); об изменении обвинения в сторону смягчения (ч. 8). Принимая во внимание, что в соответствии с ч. 1 ст. 21 УПК РФ основным субъектом уголовного преследования является прокурор, и именно он дает поручение о поддержании обвинения конкретному должностному лицу прокуратуры, то не учитывать этого нельзя. Процессуальная самостоятельность должна распространяться на предоставленные полномочия, в частности на поддержание обвинения. Полномочия по отказу от обвинения должен использовать прокурор, утвердивший обвинительное заключение и направивший материалы дела в суд, т.е. руководитель прокуратуры.
Сторонники иной точки зрения полагают, что государственный обвинитель как лицо, назначаемое прокурором, утвердившим обвинительное заключение, связан с ним своей процессуальной позицией. В связи с этим высказываются предложения об ограничении процессуальной самостоятельности государственного обвинителя в суде, особенно при отказе государственного обвинителя от обвинения. Так, X. Аликперов высказал мнение о закреплении в УПК РФ «такого порядка, при котором отказ прокурора от дальнейшего поддержания перед судом обвинения возможен только с согласия прокурора, утвердившего обвинительное заключение»5. Другие авторы предлагают при несогласии суда с отказом государственного обвинителя от обвинения «ввести в УПК норму, дающую право суду на обращение к лицу, утвердившему обвинительное заключение, или к вышестоящему прокурору с запросом о проверке обоснованности принятого решения государственным обвинителем»6. Если поддержать это мнение, то мы поставим государственного обвинителя в полную зависимость от воли прокурора, утвердившего обвинительное заключение, более того, вовлечем в этот процесс еще и суд.
Решение этой проблемы видится в более четком определении компетенции прокурора и государственного обвинителя относительно государственного обвинения. В соответствии с ч. 5 ст. 37 УПК РФ утверждение государственного обвинения и направление материалов дела в суд с требованием привлечь лицо к уголов-
^ 7
ной ответственности относится к компетенции прокурора или его заместителя7. Отсюда прокурор должен решать судьбу государственного обвинения и в необходимых случаях отказываться от него. Тогда как государственный обвинитель, являясь должностным лицом органа прокуратуры, наделенный полномочиями по поддержанию государственного обвинения (п. 6 ч. 1 ст. 5 и ч. 2, 4 ст. 246 УПК РФ), должен иметь полномочие по отказу от поддержания обвинения.
5 Аликперов X. Государственное обвинение : нужна реформа // Законность. 2000. № 12. С. 2-4. См. также: Кириллова Н. Государственное обвинение в суде // Там же. 2004. № 5. С. 36.
6 Состязательность и равноправие сторон в уголовном судопроизводстве / Т. Т. Алиев [и др.]. М., 2003. С. 74.
7 Подробнее о понятии государственного обвинения см.: Ефанова В. А. Государственное обвинение и отказ от него // Вестник Воронеж. гос. ун-та. Серия: Право. 2012. № 2 (13). С. 411-420.
Это мнение находит косвенное подтверждение и в приказе Генерального прокурора от 25 декаря 2012 г. № 465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», где в п. 8 закреплено: «Государственному обвинителю в случае расхождения его позиции с позицией, выраженной в обвинительном заключении или обвинительном акте, незамедлительно докладывать об этом прокурору, поручившему поддерживать государственное обвинение, который должен принять исчерпывающие меры к обеспечению законности и обоснованности государственного обвинения. В случае согласия с позицией государственного обвинителя уведомлять об этом прокурора, утвердившего обвинительное заключение либо обвинительный акт. В случае принципиального несогласия с позицией государственного обвинителя в соответствии со ст. 246 УПК РФ своевременно решать вопрос о замене государственного обвинителя либо самому поддерживать государственное обвинение»8.
Для более четкого законодательного закрепления полномочий по отказу государственного обвинителя от поддержания обвинения следует ч. 7 ст. 246 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от поддержания обвинения, излагая суду мотивы отказа и незамедлительно докладывая об этом прокурору. При согласии с позицией государственного обвинителя прокурор направляет в суд заявление об отказе от обвинения. В случае принципиального несогласия с позицией государственного обвинителя в соответствии со ст. 246 УПК РФ прокурор должен решить вопрос о замене государственного обвинителя либо самому поддерживать государственное обвинение. Полный или частичный отказ прокурора от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 2 части первой статьи 27 настоящего кодекса». В аналогичном порядке должен решаться вопрос и об изменении объема обвинения в сторону смягчения.
Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что прокурор и государственный обвинитель при определенных обстоятельствах могут и должны выступать самостоятельными субъектами судебного разбирательства, наделенными соответствующими полномочиями. Прокурор - давать поручение по поддержанию обвинения, отказываться от обвинения, а государственный обвинитель - поддерживать обвинение в суде с использованием предоставленных ему полномочий по участию в исследовании и представлении доказательств, в прениях сторон и т.д., отказываться от поддержания обвинения. Поэтому ст. 246 УПК РФ следует назвать «Участие обвинителя и прокурора».
Вместе с тем прокурор является субъектом и первоначальной судебной стадии - стадии подготовки к судебному заседанию (ст. 227-239 УПК РФ). В связи с этим возникает вопрос, какое процессуальное положение занимает прокурор в этой стадии и какую функцию осуществляет?
Так, В. А. Лазарева считает, что «прокурор играет роль государственного обвинителя на всех судебных стадиях уголовного процесса, несмотря на то что об
8 Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства: приказ Генерал ь -ного прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. № 465. и^: http://docs.cntd.ru/document/499002094 (дата обращения: 27.01.2016).
этом прямо в УПК РФ не сказано»9. Вряд ли можно согласиться с этим мнением. На данной стадии уголовного процесса дело по существу не рассматривается, обвинение не доказывается, поэтому государственный обвинитель в указанной стадии процесса не нужен. Да и законодатель в этой стадии уголовного процесса чаще всего использует термин «прокурор» (ст. 227, 230, 235-239 УПК РФ).
Неоднозначно определяет роль прокурора в рассматриваемой стадии уголовного процесса и Д. А. Маслова. Она обосновывает мнение о том, что субъектами стадии подготовки дела к слушанию со стороны обвинения должен быть и прокурор, и государственный обвинитель10. Думается, что процессуальный статус прокурора в любой стадии уголовного процесса должен определяться целями его участия, которые опосредуются предоставленными ему полномочиями. Анализ норм УПК РФ, регламентирующих полномочия прокурора в этой стадии процесса, позволяет сделать вывод, что целями его участия являются следующие: не допустить признания представленных стороной обвинения доказательств без надлежащего обоснования недействительными; предотвратить необоснованность возвращения дела прокурору; не допустить его незаконного приостановления или прекращения и др. (ст. 228 УПК РФ). И это явно полномочия не государственного обвинителя. В стадии подготовки дела к судебному разбирательству государственное обвинение продолжает существовать, но деятельность по его поддержанию государственным обвинителем не осуществляется. В этой стадии процесса участие принимает прокурор, и целью его деятельности является скорее надзор за подготовкой дела к судебному рассмотрению. Более того, в момент подготовки дела к рассмотрению государственный обвинитель, как правило, еще не бывает назначен. Как показал опрос прокурорских работников, проведенный Д. А. Мас-ловой, поручение по поддержанию государственного обвинения по конкретному уголовному делу большинство прокуроров получают после назначения судебного заседания и направления копии решения стороне обвинения11. Полагаем, что применительно к российской действительности это разумная практика, которую следует закрепить законодательно. Кроме того, идею о предоставлении государственному обвинителю возможности готовиться к судебному заседанию с момента направления материалов дела с обвинительным заключением в суд12 вряд ли можно будет реализовать, если не увеличить штатную численность работников прокуратуры. В настоящее время на одного прокурора приходится в среднем два уголовных дела в день. Отсюда недостаточная подготовленность государственного обвинителя к участию в деле, что является одной из причин низкого уровня качества поддержания им обвинения в суде13. Во избежание споров и более четкого законодательного регулирования вопросов о полномочиях участников этой стадии главу 32 УПК РФ следует дополнить статьей об участниках стадии подготовки к судебному заседанию с указанием их полномочий, где одним из обязательных
9 Лазарева В. А. Прокурор в уголовном процессе. С. 158.
10 См.: Маслова Д. А. Возбуждение и поддержание государственного обвинения в российском уголовном процессе : дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2008. С. 148-171.
11 См.: Там же. С. 130.
12 См.: Там же. С. 132.
13 См.: Аликперов X. О процессуальной фигуре государственного обвинителя // Рос. юстиция. 2003. № 3. С. 45-47 ; Демидов В., Санипский Р. Эффективность государственного обвинения // Законность. 2004. № 8. С. 19 ; Дупак Н. Ю. Проблемы реализации государственного обвинения в суде первой инстанции : дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2005. С. 129 ; и др.
участников должен быть назван прокурор, осуществляющий надзор за законностью судебных решений в этой стадии.
В стадии судебного разбирательства уголовного дела, как было сказано выше, государственный обвинитель должен поддерживать обвинение, а отказываться от него должен прокурор, осуществляющий надзор за законностью судебных решений. Более того, прокурору должно быть предоставлено полномочие по обжалованию судебных решений. В настоящее время право апелляционного обжалования судебного решения со стороны органов прокуратуры предоставлено государственному обвинителю и (или) вышестоящему прокурору (ч. 1 ст. 389.1 УПК РФ). Прокурор, утвердивший обвинительное заключение (акт, постановление) и давший поручение тому или иному должностному лицу возглавляемой им прокуратуры поддерживать обвинение в суде, законодателем лишен такого права. Не наделен он полномочиями и по принесению представления на решение суда апелляционной инстанции (ст. 389.35 УПК РФ). Думается, что это не совсем верно, поскольку умаляет роль прокурора как руководителя прокуратуры, наделенного полномочием обращаться в суд с требованием привлечь лиц, в отношении которых собраны достаточные доказательства, к установленной УК РФ ответственности. В связи с этим следует дополнить ч. 1 ст. 389.1 УПК РФ, указав, что право на принесение апелляционного представления принадлежит помимо государственного обвинителя и прокурору.
Кроме того, для обеспечения вынесения законного и обоснованного судебного решения право прокурора на внесение надзорного представления должно вести к пересмотру судебных решений. И это право должно принадлежать прокурору не как стороне обвинения, а как представителю государства, осуществляющему надзор за исполнением законов. Реализация этих двух функций прокурором в уголовном процессе не может и не должна противоречить друг другу: для каждой функции свои полномочия! Ведь законодателя не смутил тот факт, что судебный контроль за законностью заключения под стражу и рассмотрение и разрешение уголовных дел осуществляется одним органом - судом. Разные функции - разные полномочия у суда. Так и для прокурора.
Полагаем, что предложенные законодательные изменения будут способствовать совершенствованию процессуальных статусов прокурора и государственного обвинителя, укреплению института государственного обвинения в российском уголовном процессе и совершенствованию прокурорского надзора за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия, за законностью судебных решений в уголовном процессе.
Воронежский государственный университет
Ефанова В. А., кандидат юридических наук, доцент кафедры организации судебной власти и правоохранительной деятельности
Voronezh State University
Efanova V. A., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Organization of Judicial Authority and Law Enforcement Activity Department
E-mail: [email protected]
