CC BY
29
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ, Т. V, № 3
«8
природе кризиса современной экономической теории и путях его преодоления
Я разделяю мнение докладчика, что современную ситуацию в экономическом знании можно обозначить как кризисную, имея в виду, что период «нормального» (по Т. Куну) его развития, длившийся почти пятьдесят лет с конца 30-х до середины 80-х гг. прошлого века, закончился. На протяжении этого периода доминировала неоклассическая экономическая теория, получившая название «мейнстрим», а экономисты были в основном заняты уточнением формальных моделей и подходов, но не выдвижением новых идей.
Ситуация стала меняться в 80-х годах, причем озабоченность состоянием дел в экономической теории шла прежде всего от самих экономистов. Василий Леонтьев, а он был в то время главой Ассоциации американских экономистов, пожалуй, был первым, кто выступил с осуждением «формалистического уклона». Он показал, что более половины статей в журнале «American Economical Review» в течение десяти лет вообще не содержали никаких эмпирических данных, а в некоторых даже отсутствовала эмпирическая терминология. Позднее, Т. Морган (1988) и А. Освальд X (1991) на основе аналогичного анализа содержания других жур-2» налов по экономике пришли к выводу, что экономика стала «раз-Ч новидностыо математической философии» или своеобразной «со-0? циальной математикой»1. Отсюда был сделан вывод: экономическая теория стала «умозрительной», она во многом утратила связь jS с реальной экономической жизнью людей. Итак, одна из основных трудностей, с которой столкнулся «мейнстрим», это универ-X _
■м См.: Блауг М. Методология экономической науки. М., 2004. С. 31-34.
В. А. КОЛПАКОВ
сальность и абстрактность экономических теорий, не предполагающих социокультурных зависимостей в своих применениях. Й|| Другая трудность состояла в «утрате экономической теорией про- ДЙ гностической функции». Дело в том, что неоклассическая теория р|Я служила своеобразным «неолибералистическим» символом веры. Как и в модели «экономического человека» из теорий «мейнст-рим», неолиберализм исходит из допущения, что поведение действующего индивида всегда и везде одинаково. Когда же процессы глобализации вовлекли в рыночную стихию страны Азии, а позднее и посткоммунистические страны, экономическая теория оказалась не готова к такому вызову со стороны изменившейся социальной реальности. Когда рыночную экономику стали строить «новые» страны с различными культурными традициями и политическими устройствами, оказалось, что западные экономисты не смогли предсказать многих практических последствий применения своих концептуальных подходов. Так азиатский кри- Ц) зис 1996 г. оказался для теоретиков полной неожиданностью, рав- № но как и последствия посткоммунистического экономического реформирования. ш!у
Обозначенные трудности, наряду с целым рядом других об- |||' стоятельств, позволили некоторым экономистам утверждать, что период «нормальной» науки закончился, и экономическая теория вступила в полосу кризиса, в период поиска новой экономической парадигмы, а то и матрицы таких парадигм.
Здесь нужны оговорки. Во-первых, речь идет о математическом неолиберальном направлении, а не обо всей экономической науке в целом. Напомню, что «мейнстрим» складывается из двух формализмов - математического и содержательного (неолиберализм). Во-вторых, нельзя говорить о прямой аналогии между кризисом в физике и современным кризисом экономической теории. «Кризис экономической теории» на самом деле есть переосмысление ее статуса как теории, которая теперь все больше рассмат- д. ривается как социальная и гуманитарная дисциплина, ориентиро- ^ ванная не на натуралистическую (математизированную или не- >* олиберальную) программу, а на антинатуралистические подходы, {$ характерные для таких типов гуманитарного знания, как история, ^ психология, литературоведение. Известно, что идеи механики к Ньютона оказывали мощное воздействие на становление эконо- Я мики. Под их влиянием принцип натурализма возобладал ив Л представлениях об обществе. Уже в построениях Д. Рикардо эко- Ф номика выглядит как социальная механика, а общество иредста- «Е ет механистическим конгломератом «эгоистических индивидов», ¡¡¡¡|
В. А. КОЛПАКОВ
подчиняющихся естественным законам". Экономическая жизнь общества постепенно превратилась в квазиприродную реальность. Именно этот «нормальный» период сменяется новыми подходами - упомянутым выше антинатуралистическим и рассматриваемым ниже междисциплинарным.
Одно из направлений в преодолении кризиса состоит в том, чтобы посмотреть на экономику как на одну из наук, изучающих социальные системы и человеческое поведение в том числе. А далее, перейти к более обобщенному, синтетическому, реалистическому или правдоподобному представлению о человеке в социуме, которое может быть положено в основу научной теории. На языке методологии это называется проблемой соотношения междисциплинарных исследований и модели человека, лежащей в основании экономических теорий. Модель «экономического чело-1века» действительно является идеализацией высокого уровня. Как ¡<1| ¡: инструмент для построения правдоподобных теорий эта модель в р< «нормальный» период выполняла свою функцию. Другое дело, У | что эффективность этой модели подвергается критике в условиях изменений, связанных с радикальными социальными и экономическими трансформациями в мире, приведшими к пересмотру взглядов на институт науки в конце XX в. Тут-то и возникает идея междисциплинарного синтеза как инструмента создания более реалистической модели для теории.
По мнению Д. Е. Сорокина, «аксиоматика экономической теории (имеется в виду посткризисной. - В. К.) в своей основе не может не быть междисциплинарной». Более осторожно об этом говорит Кеннет Боулдинг в своем обзоре работ о междисциплинарном взаимодействии экономики с другими социальными науками: «Однако вовсе не так глупо надеяться на появление более единой социальной науки, выросшей на почве более интегрированной
X
и X ЕС
К «
" Сам Д. Рикардо нисколько не сомневался в том, что он открыл объективные экономические законы. (См., например: Автономов В. С. Чело-X* век в зеркале экономической теории. М., 1993. С. 13). Социальная по-У требность в «законах», которые могли бы объяснить пауперизм и побе->» дить нищету в Англии XVII в., была столь огромной, что как только они были открыты, им приписали статус выше законов природы. К. Поланьи обосновывает парадоксальную, на первый взгляд, мысль о том, что доверие общества к естественным наукам было обеспечено в первую очередь открытием законов, регулирующих социальную жизнь. «Триумфы естест-X вознания были в полном смысле слова теоретическими и не могли срав-¡£ ниться по своему практическому значению с тогдашними достижениями Ф общественных наук (...) Авторитет естественных наук много выиграл "Л благодаря их связи с науками о человеке». (Поланьи К. Великая транс -[¡¡¡1 формация. СПб., 2002. С. 136).
J
мировой культуры»3. Единой - значит, преодолевшей сегодняшние дисциплинарные границы, но обнаруживающей новые разделения по проблемным областям, допускающим определенные междисциплинарные связи. Конечно же, нельзя не согласиться с такой постановкой вопроса. Однако само понятие междисциплинарного подхода требует философского анализа. Как понимать междисциплинарный синтез? Здесь можно выделить несколько смыслов.
Один из очевидных - это преодоление односторонности существующей модели «экономического человека» путем включения в нее дополнительных атрибутов и качеств из других наук о человеке. Тем самым достигается большая реалистичность модели. Ясно, что по мере роста реалистичности утрачиваются многие «инструментальные» преимущества модели. Здесь имеет место своеобразный «принцип неопределенности»: чем более реалистична и содержательна модель, тем труднее использовать ее для точных предсказаний.
Другой формой междисциплинарного синтеза может быть перенос более реалистичной модели человека из какой-либо социальной науки в экономику. Можно привести многочисленные примеры переноса модельных представлений из психологии (бихевиоризм), из социологии (институционализм), из культурологии и т. д. в экономическую теорию.
Как на иллюстрацию конструктивного взаимодействия психологии и экономики, укажем на работы Д. Канемана и А. Тверски по «теории перспектив», за которые они получили Нобелевскую премию. В их работах использованы идеи социальной психологии - люди осуществляют выбор на основе уже готовых эвристик, на предзаданной «психологике»4.
Другим известным примером сотрудничества экономики и психологии является использование «иерархической модели человеческих предпочтений» А. Маслоу, применяемой для уточнения рационального экономического поведения.
__I*
3 Боулдинг К. Экономическая наука и социальные системы // Панора- «„» ма экономической мысли конца XX столетия. СПб., 2002. С. 926. ^
4 В. С. Автономов утверждает, что «наиболее пригодна к конструк- 5С тивному взаимодействию с экономической теорией социальная психоло- ^ гия, занимающая пограничное место между психологией и социологией». (Автономов В. С. Модель человека в экономической теории и других ^ социальных науках // Истоки. Вып. 3. М., 2001. С. 48). Я
Играющее центральную роль в социальной психологии понятие «ат- ® титюды», означающее готовность человека к определенной реакции, щ сформированной на основе прошлого опыта, весьма близко к понятию Ф предпочтения в экономике. Поэтому возможно построение модели для изучения и экономических явлений в том числе.
X Я
В. А. КОЛПАКОВ
Указанное выше понимание междисциплинарного синтеза ос-новано на предположении о том, что предметные области наук |' об обществе все еще обособлены, и что это состояние является нормальным. Это утверждение несправедливо для естественных ? наук и еще менее справедливо для наук гуманитарных. Современная философия науки ориентируется на анализ не только естественно-научного, но и социально-гуманитарного знания. Тем са-| мым, междисциплинарный синтез предполагает взаимодействие естественных и социально-гуманитарных наук при обосновании экономического знания. Современная философия пытается понять науки об обществе не по аналогии с естествознанием, а как специфически гуманитарное знание. Но если фокус и предпосылки анализа меняются, то, как следствие, должен меняться и образ науки.
Для классического междисциплинарного синтеза было характерно экспортирование модели из более развитой в теоретическом плане области в менее развитую. При этом происходило обогащение менее в теоретическом плане развитой науки за счет более развитой. В начале своего пуги экономика «поднималась» до теоретического уровня естествознания, став наукой, следующей натуралистической парадигме. Итак, для классического междисциплинарного синтеза характерно взаимодействие наук, но обогащение при этом одностороннее. Так, механика Ньютона не обогащалась, «поставляя» в свое время свои модели другим наукам.
Если же мы в фокусе эпистемологического анализа имеем матрицу гуманитарного знания, то получаем пример неклассического междисциплинарного синтеза: науки взаимодействуют, при этом они, в свою очередь, меняются. Например, этика и экономика дают симбиоз экономической этики5. Примеры неклассического междисциплинарного синтеза можно обнаружить и в естествознании. Так, взаимодействие биологии и физики привело к принципиально новой области исследований - биофизике.
X" _
и 5
^ Интегративная хозяйственная этика Петера Ульриха - пример меж-
X дисциплинарного исследования, «проблематизирующего» экономику, ис-
^ торию экономической мысли, социологию и философскую этику.
(См.: Ульрих П. Критика экономизма. М., 2004). Амартия Сен в работах,
^ за которые он получил Нобелевскую премию (1988), увязывает экономи-
(0 ческое развитие с процессами расширения реальных прав и свобод в об-
X ществе. Предпринятое экономистом исследование социальных и полити-
ц ческих институтов общества ведет к изменению как экономической тео-
Ф рии, сближая институционализм и неоклассику, так и современных этических теорий, например Д. Роулза. (См.: Сен А. Развитие как свобо-
ш да. М„ 2004).
Следовательно, надо говорить о различных, исторически обусловленных типах междисциплинарного взаимодействия: классическом, неклассическом и даже о постнеклассическом (когда взаимодействие вообще приводит к новым наукам междисциплинарного, а не унифицированного типа).
Сделаем вывод: для современной философии науки предположение о четком, дисциплинарном разделении наук, как об их естественном состоянии, представляется уходящим в прошлое. В рамках неклассической теории познания получает обоснование идея о том, «что, напротив, именно междисциплинарное (не предполагающее при этом жестких границ каждой вовлеченной дисциплины) взаимодействие есть естественное состояние науки, предельным случаем которого являются относительно строгие дисциплинарные структуры, границы которых задаются не столь-ко системами знания, сколько институциональными формами»6. При этом междисциплинарное взаимодействие философией науки понимается не как простое заимствование, а как проблематиза-ция конкретных ситуаций реального научного исследования. Философия науки предлагает ученому взглянуть на возникающие затруднения с более общей точки зрения, как бы погружая конкретную познавательную проблему в самые различные научные и социокультурные контексты. Тем самым методолог подводит ученого к идее многообразия ресурсов и подходов в решении проблем. Он как бы подготавливает стадию методологического синтеза, предшествующего построению нового научного направления исследований. Междисциплинарность в таком случае - не синтез, а приглашение к методологической коммуникации. В таком случае синтез на деле осуществляется проблемой, а не дисциплиной, и не означает перехода к некой новой единой науке.
Я попытался обратить внимание на то, что понятие «междисциплинарный синтез» неоднозначно, что оно активно разрабатывается современной философией науки. В этом смысле диалог ученых и философов не только возможен, но и продуктивен.
X'
и и
6 Касавин И. Т. Философия познания и идея междисциплинарное™ // Эпистемология и философия науки. 2004. Т. П. № 2. С. 7.
К
т х л
с
ф
X
ю
т
