CC BY
92
»
АТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПРОГРАММЫ В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Й§!
9 ....
'V*
ж и
В. А. КОЛПАКОВ
Статья посвящена анализу взаимодействия философии науки и методологии экономического знания. Подобно тому как сходные исследования осуществлялись прежде в отношении физики, биологии, социологии, политологии, сегодня сложилась ситуация, требующая методологического осмысления экономической науки. Она нуждается в смене парадигмы, равно как и философия науки нуждается в методологическом осмыслении экономического знания. Предпринятая в статье рефлексия познавательных процессов в экономической науке имеет своей целью предоставить философии науки материал для последующих обобщений, а также рассмотреть обратную зависимость - влияние философии науки на развитие экономического знания.
Идеалы научного знания
как факторы развития экономической теории
Экономика, безусловно, является примером наиболее развитой в теоретическом плане социально-гуманитарной науки. В ней представлен набор конкурирующих и поддерживающих друг друга теорий, имеется достаточно очевид-
ная динамика теоретического развития. Углубленный анализ и ретроспективная реконструкция этой динамики позволяют выявить существенные различия в философско-методологических основаниях различных экономических теории, в идеалах научности и вытекающих отсюда ценностных ориентациях, в целях научной деятельности и методах познания. Прежде всего, обнаруживается, что этапы формирования и развития экономической науки сопровождались разительно отличающимися друг от друга идеалами научности. Под идеалами
Й!
ш
научности мы понимаем, следуя В. С. Стенину, элементы основании
науки, представляющие собой нормативные структуры научного знания, и одновременно науки как социального института. В. С. Стёпин пишет: «Как и всякая деятельность, научное исследование регулируется определенными правилами, образцами, принципами, которые выражают идеалы и нормы, принятые в науке на определенном этапе ее исторического развития. В их системе выражены ценностные ориентации и цели научной деятельности, а также общие представления о способах достижения этих целей»1. Идеалы научности стали факторами формирования исследовательских программ, на основе которых возникали различные типы экономических теорий. По нашим наблюдениям, можно выделить, как минимум, три идеала научности, которым соответствуют исследовательские программы и различные типы экономических теорий. При этом мы исходим из того, что исследовательские программы социально-гуманитарных наук могут быть натуралистическими или антинатуралистическими (культурцентристски-ми)2. В данной статье будут проанализированы те типы экономиче-ф ских теорий, которые формировались иод воздействием натуралистической исследовательской программы с присущими ей идеалами научности.
Первые идеалы научности, исследовательская программа и тип экономической теории возникли исходя из натуралистической и ме-ф ханистической картины мира. Образец научности задавался физикой и Ц) теоретической механикой . Экономическая теория, ориентируясь на эти идеалы, нормы и исследовательскую программу, теоретически развивалась в форме, которую назовем «социальной механикой». По-О добные идеи разрабатывал не только А. Смит, явно ориентированный (/) на механику И. Ньютона, но и О. Конт, А. Кетле и многие другие | представители социальных наук, в том числе и в XX века.
Второй идеальный образ научного знания оформился под влиянием идей Д. Гильберта и его формалистской программы построения математики и всего научного знания на основе аксиоматико-
с
о
</) ф
■ мш
■о 3
ф <0
1 Стёпин В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эво-(/} люция. М., 2000. С. 231.
' : Федотова В. Г. Социальная философия и науки об обществе // Эпи-
стемология и философия науки. Т. II. № 2. 2004. С. 119-135.
3 См.: Колпаков В. А. Эволюция экономической теории: от А. Смита к неосмитианству// Вопросы философии. 2006. № 11. С. 73-84.
дедуктивного метода из некоторой фундаментальной, абстрактно заданной структуры. Образцовой наукой при этом для экономистов считалась аксиоматически построенная математическая конструкция, подобная аксиоматической геометрии Гильберта. Экономическая теория, имея в качестве образца научности математику, с середины XX века, развивалась в теоретической форме, которая может быть названа «социальной математикой».
Наконец, в конце XIX века экономика испытала мощное воздействие идей социально-гуманитарного знания, оформившегося к тому времени в самостоятельную научную исследовательскую программу. Поднятый Г. Риккертом, В. Виндельбандтом и В. Дильтеем вопрос о различии наук о природе и наук о духе имел под собой глубокое различие во взглядах на особенности изучаемого различными науками предмета и метода. Социально-гуманитарные науки того времени раньше естественных наук подошли к пониманию неклассической, немеханической природы изучаемого ими объекта и подвергли критическому переосмыслению всецело господствовавшую натуралистическую исследовательскую программу. Образцовой наукой выступали здесь социология, история и культурология с присущими им методами рациональной реконструкции, герменевтического понимания, с идеей принципиальной множественности описаний одного и того же фрагмента действительности и изначальной неполноты теоретических моделей. Следуя идеалам гуманитарного теоретического познания, экономика двигалась по пути формирования институциональной экономической теории. Этот идеал в развитии экономической теории можно обозначить как «социальная история и антропология». Упоминая об этом направлении развития экономической теории для полноты общей картины, мы ограничим свое рассмотрение двумя первыми, т.е. натуралистическими, программами.
Нужно сделать еще несколько существенных оговорок, чтобы избежать обвинений в чрезмерно абстрактном подходе, игнорирующем реальность экономического знания. В представленной экспликации идеалов научности, положивших начало исследовательским программам и типам экономической теории, хронология их формирования сознательно нарушена ради выделения логической связи. Хотя и в настоящее время все три подхода продолжают использоваться, логика их развития состоит в переходе от первого типа ко второму, а затем к третьему. Кроме того, в истории экономического познания обнаруживается множество различных и порой несоизмеримых теоретических концепций и школ. Однако мы будем их группировать в три различных типа экономических теорий, построенных на основе «социальной механики», «социальной математики» и «социальной истории и антропологии».
Эти допущения основаны на нашем убеждении в том, что динамика выделенных выше типов экономических теорий полностью соответствуют общим тенденциям познавательного процесса, характерного для науки в целом. Эту динамику В. С. Стёпин описывает в форме
исторических типов научной рациональности, выделяя классическую, неклассическую и постнеклассическую науку4.
Ниже мы проследим становление экономики как «социальной механики» и ее дальнейшую трансформацию в «социальную математику».
Экономическая теория в работах
А. маршалла: социальная механика
Социальная механика - это исторически первый идеал научности, присущий исследовательской программе и типу экономического знания. Дж. С. Милль предположил, что «законы и условия производства богатства имеют характер истин, свойственный естественным наукам. В них нет ничего зависящего от воли, ничего такого, что можно было бы изменить. Все, что бы люди ни производили, должно быть произведено теми способами и при тех условиях, какие налагаются качествами внешних предметов и свойствами, внутренне присущими физическому и умственному устройству самих людей»3. Эта гипотеза была сполна реализована экономической теорией, заимствовавшей пара-дигмальные установки развитого естествознания.
В трудах классиков политической экономии А. Смита, Д. Рикардо, Дж. С. Милля социальная механика была глубоко укоренена в философские основания. Натуралистическая программа Смита и других классиков политэкономии, их социальная механика, базировалась на философском осмыслении. Смит был шотландским моральным фило-"О софом, дружил с Д. Юмом. Милль также известен своими философ-3 ско-этическими работами. Однако позже возобладали исследования, ф осуществленные в парадигме социальной механики и социальной ма-1 тематики и замкнувшиеся в рамках самой экономической науки. Сре-^ ди них обращают на себя внимание маржиналистский подход6, ушед-
С
О
ший от связи с философией вообще и с философией науки в частности, ф До появления в 1890 году работы английского экономиста
А. Маршалла «Принципы экономической науки» систематическое изложение экономической теории не было представлено7. Как таковой, теории не было ни у Смита, ни у Милля. Читатель имеет сегодня возможность убедиться в этом, читая переизданные работы классиков (/) политической экономии. По причине отсутствия экономической тео-
О _
о
■О 4 Стёпин В. С. Цит. соч. С. 618-640.
3 5 Милль Дж. С. Основы политической экономии. М., 2007. С. 269.
•JjJ 6 Маржинализм (фр. marginalisme, от лат. margo (marginis) - край) -
у направление в экономической науке, признающее принцип снижающейся
ф предельной полезности фундаментальным элементом теории ценно-
(/) сти; возникло в 70-е гг. XIX века. Его основателями были К. Менгер,
Сб У. С. Джевонс и Л. Вальрас.
7 Маршалл А. Принципы политической экономии: В 3-х т. М., 1983.
Г
рии до Маршалла, не существовало и той проблемы, которая исследуется в настоящей статье. Пока экономическая наука не сформировалась дисциплинарно, поставленная в заглавии данной статьи проблема не обрела свою значимость. Вопрос о наличии связи экономики и философии, несомненно, вставал и решался двумя способами: позитивно, как в классической политической экономии, и негативно в маржи-нализме, как в специально-научном экономическом знании, не имеющем теоретического статуса. Исследования по экономике были посвящены отдельным проблемам экономического знания и зачастую имели форму эссе или формализованного дискурса. Экономика не преподавалась в университетах в качестве самостоятельной дисциплины и вообще имела мало институциональных форм, т.е. научных сообществ, специализированных журналов и т.п.
Все изменилось после прихода в эту науку Маршалла в 1867 году.8 Он стал основателем знаменитой Кембриджской школы экономики, а его «Принципы...» - основным университетским учебником на многие годы. Поэтому анализ экономической теории уместно начинать с той ее формы, которая сложилась в трудах Маршалла. Он был образованнейшим английским ученым, знал предшествующие ему экономические исследования и создал экономику как дисциплину и как теорию, которая наследовала идеи классической политической экономии, была связана с ней и отзывалась на большинство идей его предшественников, включая историчность экономических систем и их связь с антропологией. Маршалл отдавал себе отчет в динамическом, развивающемся характере тех явлений, для анализа которых он возводил леса своей теории. Экономическая реальность виделась им ф сплетением взаимообусловленных обстоятельств, изменяющихся во "ф времени. Он писал: «Здесь (в мире, в котором мы живем. - В. К.) каж- 3 дая экономическая сила постоянно меняет характер своего проявле- *[? ния под влиянием других, выступающих вокруг нее сил. Здесь изме- у няющийся объем производства, его технология, размеры его издержек О непрерывно взаимно изменяют друг друга; они неизменно воздейст- Ю вуют на характер объема спроса и столь же постоянно подвергаются их воздействию. К тому же все эти взаимные влияния требуют времени для своего проявления, и, как правило, никаких два воздействия не реализуются с одинаковой скоростью. Поэтому в наше время любая (О простая, самоочевидная доктрина, касающаяся отношений между издержками производства, спросом и стоимостью, по необходимости ложна, и чем более ясной выглядит такая доктрина вследствие мастер- ф
ской ее подачи, тем больше вводит она в заблуждение»9. ™ __
8 Роль А. Маршалла как создателя академической науки и творца пер- ^
вого основополагающего теоретического труда по экономическому ана- (I)
лизу блестяще описана его учеником Дж. М. Кейнсом (Кейнс Дж. М. ф Альфред Маршалл. 1842-1924 // Маршалл А. Принципы экономической «а
науки. Т. 1. М., 1993). ^
4 Маршалл А. Принципы...Т. И. С. 54.
4
с
ф
о
Ю
При этом он работал как ученый-экономист, по всем правилам конструируя предмет науки из абстрактных схем и наглядных моделей. Экономику в изложении Маршалла трудно, на первый взгляд, назвать «социальной механикой», тем более что он сам постоянно дистанцировался от методов физики и формалистского подхода; вместе с тем, с нашей точки зрения, она таковой является, хотя и с целым рядом оговорок.
Конечно, это утверждение было бы очевидным, если бы построенная Маршаллом конструкция была подобна механике и физике того времени. Однако он сознательно избрал другое направление в создании экономической теории: он последовательно и скрупулезно выстраивал идеализированные схемы объектов экономического анализа, использовал для их иллюстрации графические методы и, будучи профессиональным математиком, избегал универсальных обобщений в форме математических законов, встречавшихся прежде. Особо подчеркнем, что предпосылки именно к той форме теоретического экономического знания, которое опирается на универсальную онтологию, и в качестве языка для выражения своих закономерностей использует математику, уже были представлены в концепции У. С. Джевонса10 и Л. Вальраса, получившей позднее название маржиналистской революции. Маржиналистский подход, которому, по сути, близок Вальрас, подчеркивал единство и общность всех рынков, что вело к пониманию идеи общего равновесия как стержневого концепта экономического анализа. Использование математического языка Джевонсом, А. Курно, В. Парето и другими экономистами открывало перспективу строительства экономической теории в абстрактной математической форме, т.е. с использованием метода математической гипотезы.
Однако маржиналистский подход, помимо указанного выше направления анализа общего равновесия, имел также дело с процессом ценообразования, который обнаруживал себя на всех конкурентных рынках, несмотря на все существующие многочисленные различия между ними. Маршалл показал, что процесс ценообразования идентичен для разных рынков. Базовый концепт «маржинализм», наследованный Маршаллом, был преобразован им в механизм спроса и предложения. Если Вальрас предлагал анализировать проблему общего равновесия как универсальную для любого рынка, то Маршалл, в противовес этому подходу, сфокусировал свое внимание на конкретных исторических рынках и предлагал методы анализа ценообразования как механизма спроса и предложения, исходя из условий рынка.
Маршалл был негативно настроен на использование математики при построении экономической теории, что имело очень много причин. Математика как универсальный метод анализа экономических
10 Примечательно, что У. С. Джевонс был не только политэкономом, но и крупным логиком и методологом науки, представителем первого позитивизма, соавтором Дж. С. Милля.
и
iiíifi
явлении на этапе становления экономической теории, по его мнению, замещала конкретный анализ абстрактными рассуждениями, отношение которых к действительности требовало отдельного изучения. Поэтому в его представлении она служила, скорее, отвлекающим, чем созидательным фактором. Так, в замечании на работу Джевонса он пишет: «Мы обязаны рядом ценных положений многим исследованиям, в которых изощренные математики, английские и из континентальной Европы, применили свой излюбленный метод анализа экономических проблем. Но все важное в их аргументах и выводах можно, за редким исключением, изложить обыкновенным языком... Представленная нам книга оказалась бы лучше, если бы в ней была опущена математика, но сохранены графики»". При этом, надо иметь в виду, что по образованию Маршалл - математик, и экономикой занялся уже имея опыт преподавания математики. Достоинства этой науки ему были известны досконально. Имидж математики, который был сформирован у Маршалла-математика, не работал в качестве идеала построения надежного и истинного знания для Маршалла-экономиста. При построении экономической теории он предпочитал подход, в котором построенные индуктивным способом теоретические схемы служили основой для формулировки законов и дедуктивных умозаключений. Чисто умозрительный, абстрактный подход к построению теории он отвергал на том основании, что вопрос об отношении к реальности полученных таким путем истин остается без ответа12.
Основанием утверждать, что экономическая теория Маршалла все же оставалась в рамках парадигмы естественных наук, является тот факт, что его аналитические усилия были направлены на создание системы идеализированных объектов и моделей, схематизирующих эмпирические наблюдения, характерные для теоретического естествознания того времени. В работах различных экономистов того времени рассматривались отдельные модели и схемы рассуждений относи- (/) тельно них. Маршалл же создает целое семейство идеализированных ф онтологических схем реальных экономических процессов. Его забо- ^ та - путем наблюдения и рациональной реконструкции вычленить из £ многообразия факторов, оказывающих воздействие на механизм ры- ф ночных сил, только основные, из которых выкристаллизовываются схемы последующих теоретических обобщений. Этот метод можно назвать индуктивно-дедуктивным. Особенностью выстраиваемых
"о 3
о
" Цит. по: Кейнс Дж. М. Альфред Маршалл. 1842-1924. С. 21. (/)
13 В письме к Артуру Боулею 27 февраля 1906 года, он пишет: «Но я 0)
-О
знаю, и в последние годы работы над предметом во мне все больше растет чувство, что хорошие математические теоремы на основе экономиче- ^ ских гипотез вряд ли будут состоятельны для экономической науки (eco-nomics)... Я думаю, нужно делать все возможное, чтобы предостеречь (л людей от использования математики в тех случаях, в которых английский q язык также краток, как и математический» (Цит. по: Weintraub Е. R. ф How Economics Became a Mathematical Science. Duke University Press, (jj 2002. P. 22). ф
Маршаллом теоретических схем было использование графических моделей, которые обеспечивали интуицию наглядными образами. На эту особенность «восхождения» к моделям анализа обращали неоднократное внимание различные исследователи. Дж. М. Кейнс характеризовал своеобразие работ своего учителя следующим образом: «Разработанные Маршаллом... методы анализа в экономической теории отличались такой убедительностью, ясностью, научной строгостью и вышли так далеко за рамки «чистых идей» его предшественников, что мы вполне вправе считать его основателем современной графической экономической науки, конструктором того тонкого и простого механизма, который оказывает огромное влияние на умных начинающих экономистов и который мы используем в качестве стимула - и средства самоконтроля - в наших интуитивных поисках и в качестве доступного справочного пособия для проверки результатов наших изысканий, но который обычно отходит на задний план, когда мы все глубже приникаем в тайны предмета исследования»13.
Маршалл был не столько героем научной революции в экономике, сколько творцом новой научной дисциплины. При этом он, скорее, следовал идее экономического анализа Д. Рикардо, который, как известно, не ставил целью облечь свои выводы в математическую форму. Парадокс, однако, заключается в том, что Рикардо не знал математику, а Маршалл был математиком по образованию, причем основы научного мировоззрения и понимание той роли, которую математика играет в научном познании, он получил в научной среде Кембриджа, проникнутой духом величия теоретического экспериментального знания и математической физики в частности. Так почему же в послед-"ф ние годы Маршалл так часто подчеркивал нежелательность использо-13 вания математики в экономическом анализе? Пытаясь ответить на ^ этот вопрос, американский экономист и математик Р. Вайнтрауб при-I шел к следующему выводу. Он считает, что Маршалл, безусловно, в) следовал распространенной в конце XIX века научной модели, образцом для которой служила теоретическая физика. Более того, он был воспитан и сформирован на примерах выведения определенных заключений из геометрических аргументов, используемых Ньютоном в О своей механике. Однако в конце XIX века открытие неевклидовой геометрии подорвало доверие к математической строгости и однозначности. Поэтому Маршалл не мог больше однозначно полагаться Ф на математику в вопросах научной строгости и вместе с тем не при-ф нимал новое математическое мышление начала XX века, базирующееся на идее аксиоматико-дедуктивного подхода и строго логического определения понятия истины как доказанного утверждения. «Его концепция математики была несовместима ни с математикой (/) конца XIX века, основанной на анализе физических моделей, ни с той, ф которая была дополнительна к ней, в смысле начавшегося в начале до XX века движения к аксиоматизации и анализу математических струк-
ТО --
(¥) 13 Кейнс Дж. М. Альфред Маршалл. 1842-1924. С. 19-20.
Ф
</) с о
со
"с 3
14 \Veintraub Е. Я. Ор. ей. Р. 24.
15
жга
!ШИ
тур. Следование первой концепции предполагало развитие математически выраженной экономической теории, основанной на измерениях, а следование второй потребовало бы полного отхода от изучения «человечества в его обычной повседневной жизни»14.
На наш взгляд, Маршалл отказался от услуг математического языка при построении экономической теории, но не от идеалов научности, которые он воспринял в среде Кембриджа и которые сформировались под влияние ньютоновской механики и экспериментальной физики. Экономический анализ, по Маршаллу, базируется на множестве моделей, или теоретических схем, реальной производственно-хозяйственной деятельности, которые он тщательно обосновывает в своем основном труде. При этом терминологическая строгость и, соответственно, однозначность имеют своими границами неоднозначность и гибкость естественного языка, а не математического формализма. Наглядные графические образы, широко используемые Маршаллом, служат лишь целям уточнения его исследовательской интуиции; они не претендуют на то, чтобы в последующем анализ ситуаций на рынках заменить анализом формализованной структуры, безусловно задаваемой графическими моделями. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно обратиться ко второму тому «Принципов...», к анализу концепции равновесия между спросом и предложением на рынках.
Маршалл тщательно разрабатывает терминологический инструментарий, необходимый для последующего анализа концепции равновесия. С этой целью он определяет такие понятия, как «равновесие», «нормальный спрос и предложение», «издержки и затраты произвол- О ства», «равновесное количество и цена», «долгий и короткий циклы», «риски», «совмещенный и совокупный спрос и предложение» и мно- ^ гие другие. Однако базовой моделью, или теоретической схемой, для <+>• всех его рассуждений служит схема устойчивого равновесия между Й спросом и предложением. «Когда спрос и предложение оказываются в (¡) положении устойчивого равновесия, то в случае, если что-нибудь (/) сдвинет объем производства с его равновесного состояния, немедлен- С но начнут действовать силы, толкающие его к возврату в прежнее по- 0) ложение точно так же, как если подвешенный на веревке камень сме- (,) стить с его равновесного состояния, он немедленно устремится назад, (/) в свое равновесное положение. Движение объема производства относительно своей точки равновесия будет носить примерно такой же характер»13. Введенное выше понятие равновесного состояния он оп-ределяет графически как точку пересечения кривых спроса и предло-жения. Тут же он поясняет, что «приведенный здесь ¡рафик может "о быть принят в качестве примера типичного устойчивого равновесия 3 для товара, подчиняющегося закону убывающей отдачи»'6. Идеализи- щ
I
о
Маршалл А. Принципы... Т. II, С. 29. 16 Там же. С. 29. ф
!Ш
рованная модель «состояния равновесия» по своей природе подобна естественнонаучным моделям, с той лишь разницей, что многочисленные закономерности, к которым можно прийти на основе ее анализа, формулируются Маршаллом при помощи «строго» определенных им терминов естественного языка и подкреплены наглядными рассуждениями на языке графиков.
Заложенный им подход к экономике был формалистским, что позволило придать последующим экономическим исследованиям теоретическую форму естественных наук и постепенно обособило экономический анализ от социально-гуманитарного познания. Базовой идеализацией при формалистском подходе служило развитие положения А. Смита о том, что экономическая деятельность - это деятельность разумных эгоистов, производящих товары для целей обмена их на рынках. Из определения рынка Маршаллом следовало, что это всего лишь место, пространство для обменов, а никоим образом не особый институт, созданный и поддерживаемый законами и традициями общества. Теоретические конструкции, такие как «идеальная конкуренция», «свободный рынок», «равновесие» и т.п., позволяли теоретически получать многие факты, ставшие впоследствии ключевыми для неолиберальной экономической идеологии.
Таким образом, построенная Маршаллом экономическая теория все же продолжала специфическим способом следовать идеалу научности естествознания. В этом смысле на основании приведенного выше анализа мы можем назвать ее «социальной механикой» с той ¡¡I лишь оговоркой, что по ряду причин Маршалл сознательно отказы-("Щ вался использовать язык математики для формулировки ее законов и (1) положений.
■ вмш
"О
3 Формалистическая традиция
и в экономическом познании:
0) социальная математика
(Л
С Оставим в стороне период развития экономики по типу «социаль-ной механики» и перейдем к рассмотрению следующего этапа в раз-
у витии экономического знания, на котором произошло превращение
(/} экономической теории в «социальную математику». В это время об-
. разцом и эталоном для экономической науки выступила не экспери-
' ментально-теоретическая физика, а аксиоматизированная математи-
(/) ческая теория. Причем произошло уникальное в некотором смысле
Ф явление: аксиоматически-дедуктивный подход к построению научных
-ф теорий получил в экономике даже большее распространение, чем в
3 науках о природе.
Из истории науки известно, что в начале XX века, благодаря уси-
И лиям Д. Гильберта, аксиоматическая и дедуктивно построенная тео-
ф рия прочно заняло место идеала научного знания. Формалистическая
(/) программа Гильберта была одной из попыток преодоления кризиса в
(С основаниях математики в самом начале XX века. В рамках этой про-
(М) граммы предполагалось сконструировать все здание современной ма-
17 Цит. по: Weintraub Е. R. How Economics Became a Mathematical Science. P. 83.
18 Ibid. P. 88.
1
тематики на фундаменте одной аксиоматически построенной теории. В качестве такой теории могла служить теория чисел или теория множеств. Гильберт усматривал в аксиоматическом методе мощный инструмент построения не только математики, но и физики. Научная строгость, по его мнению, достигалась благодаря сформулированному к тому времени при помощи формальной логики понятию истинности в формализованных системах как доказуемости. Система аксиом и выведенные по принципам формальной логики теоретические истины-теоремы снова возвращали математике статус истинного знания, не подверженного времени и субъективности. Аксиоматический метод рассматривался Гильбертом так же, как эвристический метод развития знания. Судя по некоторым замечаниям Гильберта, он считал, что некоторые из наиболее продвинутых естественных наук также могут быть построены аксиоматически-дедуктивным способом. В качестве примера он приводил геометрию, «...основные понятия которой развиты до такой степени, что все ее факты уже могут быть логически выведены из аксиом. Теория электричества или оптика во многом отличаются тем, что здесь все еще продолжается открытие множества новых фактов. Тем не менее по своему происхождению геометрия, безусловно, относится к естественным наукам»1'. Величественная картина бесконечно развертывающегося знания, логически выводимого из конечного набора аксиом, была в целом впечатляющим результатом программы обоснования математики в рамках формалистической программы Гильберта. Она служила, как мы увидим, вдохновляющей методологической платформой и для развития экономической теории. Известный математик Герман Вейль охарактери- ^ зовал влияние идей Гильберта на научное сообщество следующим ф образом: «Гильберт является чемпионом в применении аксиоматического метода. Аксиоматический подход представлялся ему универсально значимым не только для математики, но и для всех наук. Его исследования в области физики выполнены в духе аксиоматического у) подхода. В своих лекциях он любил иллюстрировать этот подход примерами из биологии, экономики и т.п. Современная эпистемологическая интерпретация науки в значительной степени находится под влиянием его идей»18.
"о 3
со
(п о
ф
Вайнтрауб, анализируя программу Гильберта, предложил выде- » лить в ней две стратегии. Он считает, что одна из них была направле- ^ на на изменение самой математики путем ее аксиоматического построения непротиворечивым способом (программа обоснования математики). В рамках другой стратегии переосмысливалось отношение математики и науки в целом. Предполагалось, что математика должна обеспечивать аксиоматически построенными структурами развитые научные дисциплины (аксиоматический подход) В соответствии с "О последней стратегией Гильберт в своем известном списке проблем 3 XX столетия под номером 6 поместил следующую проблему: «Мате-
__I
о
(Л «
т
матическое изложение аксиом физики». Известно, что Гильберт рассматривал возможность аксиоматизации электродинамики, термодинамики, квантовой теории, теории гравитации и других наук. Он предполагал наличие более фундаментальной структуры, в терминах которой можно выразить аксиомы любой предметной области. Впоследствии шестая проблема была отвергнута математиками как нематематическая по своей природе; физики также не восприняли ее в качестве своей программы.
Известно, что результаты К. Геделя показали невыполнимость подобной программы обоснования математики, однако вторая стратегия, направленная на развитие аксиоматико-дедуктивного подхода и строго логической формулировки понятия доказательства изменили представление о научной истине и, соответственно, об истинной научной теории. Аксиоматически построенная математическая теория в XX веке стала служить новым идеалом научного знания, сместив с пьедестала механику и физику.
Методологические роли, которые отводились математике в классическом естествознании, с одной стороны, и в научном познании, сформировавшемся под влиянием эпистемологического подхода Гильберта, с другой, можно обозначить как «классический редукционизм» и «аксиоматико-структурный редукционизм». В классическом естествознании, например в физике, математика использовалась для выражения законов, функционирующих в теоретических схемах и в сфере идеализированных объектов. Эту сторону применения математики в естествознании подробно проанализировали В. С. Стёпин, В. А. Лекторский, В. С. Швырев и ряд других. И это имеет отношение к экономической науке, строящейся в натуралистической парадигме социальной математики. При этом онтологические допущения физических или естественнонаучных теорий задаются теоретической схемой или целой их иерархией. Теоретическая модель нередко была первичной по отношению к математике, а в некоторых случаях формулировка закономерностей, как подчеркивалось выше, могла происходить без участия языка математики вообще2". При этом модели часто строились путем индукции и идеализации. Маршалл тонко почувствовал эту специфику классической модели редукционизма; он всячески избегал применять метод математической гипотезы при развитии экономической теории, ограниченно используя лишь графическое представление формальных закономерностей, что, по его мысли, способствовало прояснению интуитивного содержания формального анализа.
В рамках развитого в XX веке нового идеала научности, образцом которому служила аксиоматически построенная математическая структура, истинным и, соответственно, строго научным объявлялось только то, что может быть доказано, выведено по правилам логики из
Ibid. Р. 98.
'" Построение развитой теории в классической науке и той роли, какую играла математическая гипотеза при этом подробно рассмотрены В. С. Стёпиным (Цит. соч. С. 355-532).
аксиом. Поэтому теоретическая модель в классическом смысле замещается поиском такой онтологии, или математической структуры, в терминах которой могут быть формализованы содержательные термины некоторой предметной области. В этом пункте два типа редукционизма различались принципиально. В классической науке развитие математического аппарата физической теории сопровождалось постоянной корректировкой тех абстрактных объектов, которые он позволял выразить. Новации в математической сфере постоянно корректировались движением в сфере абстрактных объектов, образующих теоретические схемы. Однако в рамках новой программы построения научных теорий теоретические схемы и аналоговые модели перестают играть эвристическую роль. На первый план выдвигаются внутренние критерии развития теории - формальная непротиворечивость и аксиоматико-дедуктивная форма.
В математике программа Гильберта была продолжена в работах группы французских математиков Н. Бурбаки. В экономике эта программа впервые получила развитие в работах американского экономиста французского происхождения Жерара Дебре"'. Во многом благодаря его работам новый редукционизм стал основной методологической платформой экономистов на многие годы. Экономика как социальная математика берет свое начало именно в его работах и в его подходе к экономическому анализу. Используемый Дебре аксиоматический метод стал стандартным инструментом экономического анализа в 60-е годы. Он использовался при анализе теории общего равновесия, теории полезности, теории производства, а позднее, в 80-е годы, этот метод был распространен и на изучение промышленной организации, государственных финансов и на множество других областей22.
Поворот в экономике от анализа эмпирической реальности к анализу абстрактных математизированных структур был заложен работами Маршалла и произошел, как отмечает Вайнтрауб, в самом конце 50-х годов в Чикагской школе экономики при директоре исследовательских программ Т. Купмансе. Интересно, что сам Купманс по образованию был математиком и теоретическим физиком. Уже в 1942 году он показал, что распределение в рамках некоторой экономической системы можно интерпретировать как математическую
21 Американский экономист, с 1950 года работал в Чикагском университете, затем преподавал в Иельском, Стенфордском и Калифорнийском университетах. Вместе с К. Эрроу (Нобелевская премия по экономике 1972 году) предложили математическую модель рыночной экономики, которая при определенных допущениях для переменных имела решение, т.е. они сумели математически доказать существование равновесия. В 1983 году ему была присуждена Нобелевская премия по экономике.
22 «Работы Дебре отличаются высокой степенью абстрактности изложения, сложным математическим аппаратом, что затрудняет их понимание и использование даже среди экономистов» (Нобелевские лауреаты XX века. Экономика. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 166).
10 Зак. 120.4
145
проблему максимизации в заданных пределах2''. Именно он поддержал работы Дебре, в которых вместо идеализированных моделей реальности анализируются исключительно математические структуры, по методологическим соображениям полностью изолированнные от эмпирической интерпретации входящих в них терминов. Вайнт-рауб приводит соображения Дебре по этому поводу, высказанные в 1991 году: «В последние пять декад, предшествующих настоящему времени, теоретическая физика представала недостижимым идеалом, к которому экономическая теория иногда устремлялась. В течение этого периода это стремление стало мощным стимулом в попытках математизации экономической теории. Великие физические теории покрывают необъятную сферу феноменов, которые они объясняют удивительно экономным способом. Эта невероятная лаконичность стала возможной благодаря развитию исключительных отношений между физикой и математикой. Преимущества от этих особых отношений были значительными для обеих сторон; но физика не полностью отдалась объятиям математики, а именно - присущей ей логической строгости. В этом направлении экономическая теория не может следовать модельным отношениям, предлагаемым физикой. Отвергая надежность, базирующуюся на экспериментальных данных, экономическая теория должна следовать правилам логического дискурса и объявить экономику царством внутренней непротиворечивости»" .
В своих работах Дебре методично следовал провозглашаемой им позиции - идеалу окончательного освобождения экономической теории от эмпирической зависимости в любых формах и придания экономическим истинам статуса истин аксиоматико-дедуктивной структуры. Знаменитое решение проблемы общего равновесия, предложенное им в соавторстве с Кеннетом Эрроу, - это математическое ■ф доказательство существования решения системы уравнений в некой 3 формальной модели, при наличии целого ряда весьма абстрактных, по сути и по форме, допущений. Данное доказательство сознательно оставляло в стороне вопрос о том, какое отношение эта математическая 0) теорема может иметь к реальной жизни людей, к реальным экономи-(/) ческим системам. «Новое экономическое мышление», выросшее из С формалистской программы Гильберта, больше не заботила идея соот-0 ветствия научных абстракций эмпирическим фактам и измерительным "у процедурам. Эвристичность аксиоматико-дедуктивной структуры и математическая строгость ее истин - вот тот приз, который получило научное сообщество «социальных математиков» взамен бесконечных упреков в адрес «социальных физиков» о некачественности эмпири-до ческого базиса их моделей и теоретических обобщений, ф К концу 50-х годов формалисты одержали окончательную победу.
™ Новое направление экономического анализа получило статус эконо-мического мейнстрима, стало престижным научным направлением.
т
ф
<л
о ю то
(/) 23 Т. Купмансу за работы 50-х годов в 1975 году была присуждена
Нобелевская премия по экономике. Интересно, что премию он разделил совместно с Леонидом Канторовичем, и на церемонии отмечалось, что экономические исследования подобного абстрактно-математического рода независимы от политической организации общества.
Щ 24 \Veintraub Е .Я. Ор. сП. Р. 124.
Вайнтрауб указывает, что «к 60-м годам XX века конкуренция исчезла полностью. Изменился характер экономики (economics), ее язык, способ презентации собственных концептов. Экономика 60-х стала наукой, строящей, калибрующей, настраивающей, тестирующей и использующей модели, сконструированные на математическом и эко-номико-статистическом материале. И сегодня, в новом тысячелетии, экономика все еще остается экономометрической»25.
Таким образом, новый идеал научного знания, сформировавшийся в рамках формалистской программы обоснования математики в самом начале XX века, нашел неожиданное воплощение в работах экономистов второй половины XX века. Работы Дебре и Купманса положили начало новому типу экономической теории, которую можно назвать «социальной математикой». Ее основным отличием являлось первичное аксиоматическое построение абстрактной структуры и последующее логическое выведение из нее экономических фактов. Призыв со стороны экономистов, критикующих абстрактный подход, и методологов экономической науки, призывающих обратиться к реальным фактам и подвинуть тем самым экономическую науку к решению насущных проблем, до сих пор не услышан представителями «социальной математики». М. Блауг, известный своей попыткой заставить экономистов прислушиваться к фактам путем апелляции к попперовской методологии фальсификационизма, в предисловии к русскому изданию своей монографии в 2004 году писал: «Моя глубокая вера в то, что экономистов можно побудить более серьезно относиться к фальсификационизму, за последние десять лет была несколько поколеблена... Стало очевидно, что многие экономисты не в силах расстаться с представлением, будто чисто теоретический прогресс, более глубокое понимание некоторых экономических проблем имеют самостоятельную ценность, даже если они не вносят сколько-нибудь существенный вклад в разработку экономической политики или нашу способность предвидеть последствия этой политики. В этом находит свое отражение современная тенденция рассматривать экономическое теоретизирование как чисто интеллектуальную игру, не пытаясь даже сопоставить свои теоретические положения с внешним миром (курсив мой. - В. К.) в слабой надежде узнать нечто, что в один прекрасный день прольет свет на функционирование реальной экономики»"".
Методологические выводы
Натуралистические исследовательские программы экономической науки уже созданы и практически все известны. Дальнейшее развитие экономических теорий натуралистического типа возможно за счет разработки новых средств математического анализа экономики, что фактически и происходит сегодня2'. Этот процесс, возможно, потре-
25 Ibid. Р. 254.
~6 Блауг М. Методология экономической науки. М., 2004. С. 31.
~7 Имеется в виду создание и использование новых математических языков, например фрактальной геометрии для анализа экономических процессов. См.: Mandelbrot В. D., Hudson R. L. The (mis)Behavior of Markets: A Fractal View of Risk, Ruin and Reward. N.Y., 2004.
бует дальнейшего развития математического аппарата и новых математических теорий. В этом случае результат междисциплинарного синтеза скажется как на развитии направлений математики, так и на экономических теориях натуралистического типа.
Что касается антинатуралистических программ в экономической науке, то их число, полагаем, будет расти. Уже сейчас можно назвать эволюционную программу, использующую казалось бы эволюционизм как некую метафору, но на деле расширяющую исторически-антропологический подход к механизмам наследования и изменчивости экономического поведения в конкретном обществе28.
Итак, экономическая теория приобретает в процессе своего развития многообразные формы. Само понятие «теория» в экономике изначально имело очень много коннотаций, а движение в направлении построения теории, ее конкретное воплощение различными учеными и научными сообществами велось в самых различных направлениях. При этом ученые основывались на различных представлениях об идеальной теории, образцы которой они находили з естественных, точных или гуманитарных дисциплинах. Мы попытались зафиксировать это различие, используя такие эпистемологические понятия, как «идеалы научности», «натуралистические и антинатуралистические исследовательские про1раммы», «научные парадигмы» и т.д. Было показано, что формирование каждого исторически конкретного типа экономической теории находилось под влиянием вполне определенного идеала научности и соответствующей исследовательской программы. Напрашивается вывод, что при внимательном взгляде на познавательный процесс всегда можно обнаружить исходное многообра-зие типов теорий, которые существуют актуально или же в форме 0) зарождающихся концепций, в виде прототеорий, постепенно заявляющих о себе как о программах и направлениях теоретической мысли. Экономические теории по мере своего развития воплощали целое множество как научных, так и вненаучных практик, которые обнару-(/) живались за пределами экономического знания в таких областях, как физика, математика, биология, история, а позднее - культурология и антропология. При этом развитие натуралистической экономиче-£ ской программы привело, по существу, к кризису экономической нау-ф ки. На этом фоне выявились тенденции историзации и гуманитаризации методологической рефлексии в экономике. Это позволяет предположить, что становление и развитие экономических теорий в целом
"О 3
о
(л
о
(Я
С/5 происходит по сценарию развития теоретического знания, соответст вующему принципам неклассической эпистемологии"
(П О
ятт
"О _
3 28 См.: Клейнер Г. Б. Эволюция институциональных систем. М., 2004.
С. 5; Федотова В. Г. Человек в экономических теориях: пределы онтоло-гизации // Вопросы философии. 2007. № 9. С. 22-23. о 24 О неклассической эпистемологии см., например: Касавин И. Т. Ми-
(/) грация. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории позна-ТО ния. СПб., 1999; Стёпин В. С. Теоретическое знание. М., 2000; Лектор-(М) ский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.
