CC BY
125
Литература 2. Степанов Д. Общие положения о договоре. За-
1. Проект Концепции совершенствования об- ключение договора//Хозяйство и право. 2009. № 5. щих положений обязательственного права (протокол № 66 от 26 января 2009 г.). М., 2009.
УДК 347
Супрун В.В.
Преподаватель Северо-Кавказской академии государственной службы
О ПРИНЦИПЕ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ПРОЕКТЕ КОНЦЕПЦИИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ
о и
ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Статья посвящена рассмотрению обоснованности закрепления добросовестности в качестве принципа гражданского права. На основе анализа понятия доброй совести, устанавливается содержание данного принципа, делается попытка проследить возможные правовые последствия такого нововведения.
The article is devoted to consideration of validity of fixing of good faith as a principle of civil law. Having analyzed the concept of good faith, the author set the maintenance of this principle and try to trace the possible law consequences of such innovation.
Ключевые слова: добрая совесть, принципы, совершенствование законодательства.
Key word: good faith, principles, perfection of legislation.
Почти пятнадцать лет прошло с момента принятия части первой Гражданского кодекса РФ, содержащей основы правового регулирования экономического оборота. За это время правоприменительной практикой было выявлено множество проблем и противоречий, связанных с системной реализацией гражданского законодательства. Часть возникших трудностей успешно преодолевалась высшими судебными инстанциями, часть решений оказалась менее удачной. Однако залогом эффективного правового регулирования любой сферы общественных отношений является наличие устоявшейся системы принципов, адекватной требованиям социальной действительности. В этой связи любые изменения в основных началах гражданского законодательства имеют первостепенное значение, а потому должны стать объектом тщательнейшего анализа на предмет обоснованности. Поэтому представляется необходимым уделить пристальное внимание предложениям по закреплению добросовестности в качестве общего принципа гражданского права, которые нашли отражение в проекте Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации [1, с. 9 и след.] (далее — проект Концепции).
Итак, одним из нововведений, предложенных разработчиками проекта Концепции, является нормативное закрепление в ст. 1 ГК РФ добросовестности «в качестве общего начала гражданского права таким образом, чтобы его действие пронизывало все элементы правовой системы, чтобы он
оказывал общее воздействие на развитие гражданского правоотношения» (п. 2.1 § 1 разд. I проекта Концепции). Такое решение органично согласовано с остальными предложениями, закрепленными в проекте Концепции, которые в своей системной взаимосвязи направлены на реализацию двух основополагающих идей:
— обеспечение стабильности гражданского оборота посредством придания большей определенности нормам и институтам Гражданского кодекса, укрепления гражданских прав, минимизации неоправданных юридических рисков для субъектов гражданского права;
— приоритетная защита добросовестных участников гражданского оборота и отказ в защите лицам, ведущим себя недобросовестно или злоупотребляющим своими гражданскими правами [2, с. 29].
Необходимо отметить, что и в российской ци-вилистической доктрине [3] и в судебной практике [4] уже высказывались идеи о существовании принципа добросовестности в гражданском праве. В то же время ряд ученых исключает добрую совесть из перечня принципов [5]. Не вдаваясь в подробности данной дискуссии, отметим только, что общепризнанным является список принципов, закрепленный в ст. 1 ГК РФ, а потому добавление в данный перечень добросовестности позволит однозначно разрешить существующий спор.
В части первой ГК РФ термин «добросовестность» упоминается неоднократно [6], причем вкладываемая в него смысловая нагрузка в различных
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ СЕМИНАР
КАФЕДРЫ ГРАЖДАНСКОГО И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО ПРАВА СКАГС
нормах также различается. Достаточно сравнить положения, например, ст. ст. 10 и 302 ГК РФ, чтобы прийти к выводу о том, что в указанных нормах термин «добросовестность» употреблен как минимум в нетождественных значениях и несет различную смысловую нагрузку. В современной литературе с подтверждением этой позиции выступает, например, А. А. Маковская, которая разграничивает понятия добросовестности, данные в ст. 302 ГК РФ и в ст. 10 ГК РФ, и делает вывод, что термин «добросовестность» мог бы вообще не использоваться в ст. 302 ГК РФ, «его можно без всякого ущерба для смысла и содержания положений этой статьи исключить из ее текста» [7].
Очевидная неоднозначность применения термина «добросовестность» приводит к логичному выводу об отсутствии в российской цивилистике общепризнанной концепции доброй совести, необходимой для ее четкого понимания и применения [8, с. 3]. Пытаясь преодолеть указанную неопределенность, современные отечественные ученые-цивилисты, исследовавшие понятие добросовестности, предлагают разграничивать его употребление в объективном смысле и в субъективном [9]. На необходимость такого разграничения указывал еще И. Б. Новицкий, отмечая, что добрая совесть может выступать в гражданском праве как объективный критерий — внешнее мерило, принимаемое во внимание законом, судом и рекомендуемое участникам гражданского оборота в их взаимоотношениях, и как субъективный критерий — неведение лица о некоторых обстоятельствах, с наличием которых закон связывает те или иные юридические последствия [10, с. 124].
Однако истоки возникновения в гражданском праве понятия «добросовестность», как и большинства цивилистических понятий следует искать в Древнем Риме. Как внешнее мерило в римском частном праве добросовестность проявлялась в случаях, когда судье рекомендовалось рассматривать дело ex fide bona в противоположность судебному процессу stricti iuris, а участникам гражданского оборота определять и строить свои взаимные отношения так, как принято среди честных, добропорядочных людей: ut inter bonos agier oportet [10, с. 124—125]. При этом в отличие от исков строгого права (stricti iuris) иски bonae fidei допускали учет «нравственных требований к поведению сторон в отношении друг друга... злой умысел или насильственные действия, к которым прибегла одна из сторон, т. е. также и сторона истца, без обязательности того, чтобы в формулу была включена соответствующая exceptio» [11, с. 108].
Очевидно, что, предлагая закрепить добросовестность в качестве одного из принципов гражданского права, разработчики проекта Концепции исходили именно из объективного понимания доброй совести как совокупности сформировавшихся и поощряемых в обществе моделей поведения, хотя прямое указание на это в проекте Концепции отсутствует, что нельзя отнести к числу его достоинств. Так, Д. О. Тузов справедливо отмечает, что весьма существенным недостатком проекта является то, что, говоря много о принципе добросовестности, связывая с ним довольно далеко идущие последствия в рамках отдельных гражданско-правовых институтов, авторы проекта не раскрывают даже в самых общих чертах содержания этого принципа [12, с. 9]. Присоединяясь к ученым, которые считают нецелесообразной или даже невозможной выработку универсального легального определения понятия добросовестности [13], мы считаем, что нужно установить общие ориентиры для установления добросовестности в целях объективно необходимого ограничения усмотрения правоприменителя, призванного констатировать наличие или отсутствие добросовестности при разрешении конкретного дела. Это особенно важно в свете отраженной в проекте Концепции идеи о недопустимости защиты права недобросовестного лица (см. п. п. 2.2—2.3, 2.5—2.6 § 1 разд. I проекта Концепции).
Исходя из основополагающего значения объективного критерия добросовестности, авторы Концепции предполагают распространить действие данного принципа на поведение участников оборота при:
а) установлении прав и обязанностей (ведение переговоров о заключении договоров и т. д.);
б) приобретении прав и обязанностей;
в) осуществлении прав и исполнении обязанностей;
г) защите прав (см. п. 2.2 § 1 разд. I проекта Концепции).
Соответственно и сфера действия презумпции добросовестности поведения участников оборота подлежит максимальному расширению и не должна ограничиваться лишь случаями защиты гражданских прав, как в действующей редакции ст. 10 ГК РФ.
Безусловно, инициативу законодательного закрепления добросовестности в качестве принципа гражданского права следует признать положительной. Правила о добросовестности, будучи естественным противовесом правилам, устанавливающим автономию воли и свободу договора, призваны благотворно влиять на развитие граж-
данского оборота, в первую очередь через укрепление его стабильности. А наличие большого числа споров, разрешение которых связано с вопросом о недобросовестности участников оборота [14], является лишним тому подтверждением. Установление общего принципа добросовестности в полной мере способствует достижению целей, сформулированных в Указе Президента Российской Федерации от 18.07.2008 г. № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». В частности, возведение добросовестности в ранг принципа гражданского права, безусловно, отражает идею использования в гражданском законодательстве РФ положительного опыта законодателей европейских стран, где принцип добросовестности считается одним из конституирующих, а его значение неуклонно возрастает [15].
В то же время следует избегать попыток абсолютизации добросовестности. В частности, предложение поставить признание сделки недействительной в зависимость от добросовестности поведения стороны, требующей такого признания, вряд ли стоит считать удачным и обоснованным [12, с. 7—13].
Литература
1. Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федера-ции//Вестник ВАС РФ. 2009. № 4.
2. Гутников О.В. Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации: основные идеи//Закон. 2009. № 5.
3. Белов В.А. Добросовестность, разумность, справедливость как принципы гражданского права/законодательство. 1998. № 8; ЩенниковаЛ.В. Справедливость и добросовестность в гражданском праве России (несколько вопросов теории и практики)//Госу-дарство и право. 1997. № 6; Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Дис.... к.ю.н. Иркутск, 2004.
4. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 07.05.2009 г. по делу № А82-1778/2008-7; постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 30.07.2009 г. по делу № А32—23599/2007; постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 08.05.2008 г. по делу № А74-1792/07-Ф02—1821/08.
5. Сарбаш С.В. Исполнение обязательства. М., 2005. С. 115; ГаджиевГ.А. Конституционные принципы ры-
ночной экономики. (Развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М., 2002. С. 91; Скловский К. К вопросу о применении понятий добросовестности и основы правопорядка и нравственности//Хозяйство и право. 2005. № 8. С. 132.
6. Ст. ст. 10, 53, 220, 223, 234, 302, 303 ГК РФ.
7. Маковская А.А. Судебная защита прав добросовестного приобретателя//Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. 2002. № 2/3.
8. Новикова Т.В. Понятие добросовестности в российском гражданском праве: Автореф. дис.... к. ю.н. Краснодар, 2008.
9. Батчаев Ю.С. Защита владения в российском гражданском праве: Дисс.... к.ю.н. Ставрополь, 2005. С. 85; БронниковаМ.Н. Гражданско-правовая презумпция по российскому законодательству: содержание, правовые формы и применение: Дис.. к.ю.н. Самара, 2006. С. 157; Дроздова Т.Ю. Добросовестность в российском гражданском праве: Автореф. дис.. к.ю.н. М., 2005. С. 8—9; Краснова С.А. Понятие и значение добросовестности приобретателя от неуправомоченного лица//Вещные права: система, содержание, приобретение: Сб. науч. тр. в честь проф. Б.Л.Хаскельберга/Под ред. Д.О. Тузова. М., 2008. С. 1 (СПС «КонсультантПлюс»); Попова А.В. Понятие принципа добросовестности в обязательственном праве: европейские и российские подхо-ды//Юрист. 2005. № 9. С. 4 (СПС «КонсультантПлюс»).
10. Новицкий И.Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права//Вестник гражданского права. 2006. № 1 (6).
11. Санфилиппо Ч. Курс римского права: Учебник/Под ред. Д. В. Дождева. М., 2000.
12. Тузов Д.О. Общие вопросы недействительности сделок в проекте Концепции совершенствования Гражданского кодекса Российской Федерации//Вестник ВАС РФ. 2009. № 6.
13. Витрянский В. Новый Гражданский кодекс и суд//Вестник ВАС РФ. 1997. № 7. С. 131-132; Скловский К. Применение норм о доброй совести в гражданском праве России//Хозяйство и право. 2002. № 9. С. 79.
14. Информационное письмо ВАС РФ от 25.11.2008 г. № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»//Вестник ВАС РФ. 2009. № 2.
15. Костюк Н. Добросовестность в российском и зарубежном гражданском праве//Хозяйство и право. 2008, № 12. С. 98-99; Новикова Т.В. Понятие добросовестности в российском гражданском праве: Дис.. к.ю.н. Краснодар, 2008. С. 25-45.
