CC BY
52
ТЕМА НОМЕРА: МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
А.С. Стрельцова
УДК 378
О преемственности педагогических традиций школы Синодального училища
На основе архивных источников автором выявлены новые факты истории музыкального образования в России. Созданная в Синодальном училище система обучения является кульминационной точкой и итогом профессионального музыкального образования дореволюционной эпохи. Традиции Синодальной школы и ее педагогические основы не потеряли актуальности и могут служить продуктивным методологическим базисом в современной музыкальной науке.
Ключевые слова: Синодальное училище, Московская народная хоровая академия, хоровое искусство, музыкальное воспитание детей.
События октября 1917 года, идеология государственного атеизма резко изменили традиционное течение учебного процесса в Синодальном училище, показали невозможность его деятельности в создавшихся условиях. Однако традиции «синодалов» продолжили свое развитие в хоровой культуре на протяжении XX века. В январе 1918 года издается официальное извещение об открытии Московской народной хоровой академии, ректором которой назначен А.Д. Кастальский. В марте того же года состоялся экстренный выпуск учеников девятого класса Синодального училища церковного пения, которое «ввиду реквизиции помещения» прекратило свою деятельность. Педагоги Синодального училища, поставленные перед необходимостью создания новой системы подготовки учителей музыки, попытались сохранить сложившуюся структуру образования в изменившихся социальных условиях. Обоснованию проекта народных хоровых академий как насущно необходимых очагов массовой музыкальной культуры, разработке их педагогической системы и отстаиванию их жизненных прав была посвящена вся дальнейшая деятельность А.Д. Кастальского.
Народная хоровая академия — высшее музыкально-учебное учреждение со своим циклом общеобразовательных предметов, которые преподаются в объеме единой трудовой школы 1-й и 2-й ступени. Образова-
© Стрельцова А.С., 2016
тельные задачи академии были ориентированы, с одной стороны, на «развитие хорового дела в России», с другой — стремились «дать стране музыкально-образованных и специально подготовленных инструкторов хорового пения для школ и всевозможных культурно-просветительских организаций» [6]. Иными словами, задачей вокально-хорового образования в Народной хоровой академии была подготовка специалистов, способных работать как в области специально-профессиональной деятельности, так и в системе массового музыкального воспитания. Однако коренным образом изменилась основа подготовки учащихся, так как Академия была изъята из ведения Святейшего Синода. Это повлекло за собой изменение направленности образования, его организации, поиск новых форм обучения и др. К решению этих новых задач приступил коллектив преподавателей во главе с А.Д. Кастальским.
Впитав в себя культуру отечественного хорового искусства, А.Д. Кастальский задался целью сделать ее основой как профессионального вокально-хорового, так и массового музыкального воспитания детей.
Решение поставленных задач должны были обеспечить такие учебные предметы, как: «а) постановка голоса (развитие уменья владеть им) и ее методика; б) сольфеджио (развитие слуха и упражнение в пении по нотам); в) народная музыка (изучение народных песен и других напевов); г) народные инструменты; д) совместный класс инструментальных и вокальных ансамблей и "дирижерство"; е) хоровой класс; ж) методика хорового дела; з) чтение хоровых партитур, аранжировка, транспонирование. Теория общей музыки: элементарный курс (начальная музыкальная грамота), гармония (учение о созвучиях), контрапункт строгого и свободного стилей (теория голосоведения и форм старого и нового способов мелодического сплетения голосов), формы музыкальных сочинений, инструментовка и чтение оркестровых партитур. История музыки. История искусств. История литературы. Акустика. Фортепиано. Скрипка. Виолончель» [1].
Следует подчеркнуть, что основа обучения, сложившаяся в Синодальном училище сохранилась. А.Д. Кастальский и его единомышленники попытались трансформировать общую структуру, существовавшую в училище, согласно которой высшее музыкальное образование завершало непрерывный процесс обучения.
Как и раньше, то есть непосредственно перед событиями 1917 года, обучение подразделялось на музыкальное (высшее образование) и общеобразовательное отделения (среднее образование в объеме 1-й и 2-й ступени единой трудовой школы).
Учебные занятия органически переплетались с интенсивной концерт-но-просветительской деятельностью учащихся, которые демонстрировали результаты творческого труда на ученических вечерах в зале академии, а также на публичных выступлениях перед различной аудиторией. Общим остался и срок обучения 10 лет (плюс 2 подготовительных года) по музыкальному и 10 лет по общеобразовательному отделу.
Но были и отличия. Во-первых, появилась возможность получать хоровое образование женщинам; во-вторых, были сняты вступительные экзамены и отменена плата за обучение. Учащимся были предоставлены бесплатные пособия. Вероятно, именно эти обстоятельства способствовали быстрому увеличению числа учащихся академии. Но здесь была скрыта опасность снижения требований, уровня музыкально-теоретической и практической подготовки выпускников.
«Условия приема в Академию были самые демократические, учиться могли как взрослые, так и дети, начиная с 9 лет. Музыкальный и общеобразовательные курсы (в объеме единой трудовой школы) совмещались и были рассчитаны на 10 лет. Принимались дети с «естественным музыкальным чувством и с различной музыкально-певческой подготовкой» [1].
С тем чтобы обеспечить приток демократических слоев населения в академию, была сделана специальная оговорка: фабричные и заводские культурно-просветительские организации могут направлять музыкально одаренных рабочих на учебу в хоровую академию. Приток взрослых лиц способствовал широкой практике вечерней формы обучения. Возникло два потока обучения: вечернее — для взрослых и утреннее — для детей.
Курс для взрослых — четырехгодичный, для детей — семилетний. Дети проходили полный общеобразовательный курс школы 2-й ступени; кроме того, им преподавали гимнастику, ритмику и пластику. Из специальных музыкальных предметов обязательны были занятия по сольфеджио, игра на различных музыкальных инструментах, декламация и, конечно, хор, где полученные знания применялись на практике. Взрослые наряду с музыкальными дисциплинами изучали общественные науки.
Первоначально в Московской хоровой академии числилось 16 учеников, к 1 февраля 1919 года — уже 64 ученика. Число учеников быстро возрастало и дошло в утренней группе до 188, а в вечерней — до 103 человек. Всего на 6 сентября 1919 года численность учащихся составила 291 человек. Преподавательский коллектив насчитывал 27 человек. Финансировал Академию Музыкальный отдел Народного Комиссариата просвещения.
Занятия планировалось проводить по классам. Учащимся предоставлялось право выбора предметов, «...а также свободный переход из одной группы в другую, по совету и указаниям Приемной комиссии и преподавателей». Время утренних занятий — с 9 ч. 30 мин., вечерних — с 17 до 21 ч., что позволяло учитывать условия жизни каждого слушателя. Начало осеннего семестра 15 сентября» [2].
Порядок учебной деятельности был зафиксирован в специальной инструкции, принятой на заседании Художественного совета академии и ста-ростата хора 3 апреля 1919 года. В ней говорилось о том, что: «Все певцы хора обязаны состоять членами Московского Профессионального Союза Артистов-Музыкантов. По всем вопросам художественной дисциплины певцы обязаны подчиняться постановлениям Художественного Совета Ака-
демии. По вопросам служебной дисциплины и правил внутреннего распорядка певцы обязаны подчиняться Старостату хора. Репетировать 5 раз в неделю от 4 до 5:30 часов (от вторника до субботы). В дни концертов репетиции не бывает, за исключением тех случаев, когда хор репетирует совместно с оркестром. Выступать в концертах не более 8 раз в месяц в Москве по воскресеньям (днем и вечером) и средам (вечером). Концерты могут быть в разных районах, но в таких случаях певцы должны быть обеспечены средствами сообщения. Аккуратно посещать репетиции и концерты в точно установленное время. Журнал посещаемости ведет Старостат хора. <...> Уважительные причины — болезнь, разрешение дирижера. Опаздывания и манкирования в течение месяца без уважительной причины влекут за собой взыскания: 1 опоздание — замечание Старостата, 2 опоздания — замечание с предупреждением, 3 — штраф в размере полдневного заработка, 4 — обсуждение поступка советом Дирижеров и Старостата. Непосещение 1 — штраф однодневного заработка, 2 — штраф двухдневного заработка, 3 — штраф полумесячного заработка, 4 — увольнение» [1]. Такая характеристика распорядка дня демонстрирует активную учебно-концертную деятельность как учащихся, так и педагогов академии.
Репертуар хорового класса в 1921—1922 годах включал в себя: революционные песни; народные песни в различной гармонизации; хоровую декламацию; оригинальные хоровые сочинения Р. Глиэра, П. Чеснокова, А. Архангельского, А. Кастальского и др.
Необходимо подчеркнуть, что преподавательский состав в основном состоял из бывших преподавателей Синодального училища, прекрасных музыкантов и преданных делу хорового пения людей. Это И.И. Толстяков, Н.М. Данилин (с 1910 года регент Синодального хора), А.В. Никольский, В.С. Калинников, Н.Н. Сокольский, Н.С. Голованов.
Большое внимание преподаватели академии оказывали учащимся младших классов. Об этом свидетельствуют докладные материалы, ходатайства, с которыми руководство Академии обращалось в правительственные органы. «Большинство учащихся МНХА — дети несостоятельных родителей г. Москвы — не имеют возможности выехать на лето в деревню. В виду того, что по декрету Народного Комиссариата Просвещения занятия должны продолжаться летом в течение мая и июня, причем во всех Советских учебных заведениях, занятия переносятся из города в колонии, прошу разрешения учеников 1-й ступени Советской Трудовой Школы при МНХА отправить на летние каникулы в хлебородную губернию. Летняя колония продолжает школьную педагогическую работу с теми неизбежными и выгодными для учебно-воспитательного процесса изменениями, которые вызываются широкой возможностью черпать материал из природы и совместной жизнью школьных работников с учащимися» [1].
Хоровая академия просуществовала недолго. Результаты ее практической деятельности, по отзывам некоторых современников, оказались не-
велики. Народная хоровая академия, созданная на прочном фундаменте бывшего Синодального училища, «предполагала расширить учебный курс и выпускать своих питомцев со знаниями патентованных регентов, вплоть до инструкторов хорового пения и чуть ли не дирижеров. К сожалению, эта программа не была никак выполнена, и за четыре года не дано ни одного законченного музыканта» [2].
Руководство и преподаватели академии сохранили верность ценностям национальной хоровой культуры. Они не пошли путем ее отрицания и забвения. Продолжалась фактическая подготовка певчих и регентов для храмов. Но современники, признавая музыкально-педагогическое мастерство коллектива, отрицали такую направленность в образовании. В итоге его содержание, даже будучи очищенным от всех учебных циклов, связанных с церковью, по сути своей осталось верно той музыкально-певческой культуре, которая выросла на почве Православия.
Основная причина состоит в расхождениях декларации о праве трудящихся на культурные ценности как таковые, вне их идеологической окраски, с фактическим положением дел. В данном вопросе проявилось противоречие между признанием права народа на наследование художественных достижений прошлого и практическим игнорированием как отечественной культовой музыки, так и достижений в области ее преподавания.
Нельзя не видеть той большой роли, которую сыграла академия в становлении отечественного хорового образования. Существовало множество причин, которые не дали возможности успешно осуществлять деятельность этого учебного заведения. Целый пласт отечественной культуры, связанный с духовной музыкой, был выброшен новыми властями за борт. Найти равноценную замену оказалось невозможно. В итоге академия осталась без корней, без той практической базы, которая определяла систему отечественного вокально-хорового образования.
Согласно выписке из протокола заседания Президиума Главпрофобра от 6 февраля 1923 года, произошло присоединение академии к консерватории: «Ввиду полного совпадения задач, поставленных Московской Народной хоровой Академией, с задачами вокального отдела Московской Государственной Консерватории, признать целесообразность присоединения МХА к МГК» [1].
Однако из архивных документов видно, что учащиеся были не согласны с переменами, произошедшими в их жизни. В резолюции, принятой на общем собрании вечерней группы Московской народной хоровой академии 20 декабря 1922 года, говорится о поддержке «коренной реорганизации, как дела преподавания, так и управления Академии, являющейся высшим музыкальным государственным учебным заведением» [6]. Также учащиеся подчеркивали, что «самостоятельное существование Академии, независимо от Консерватории. совершенно необходимо» ввиду того, «что Академия имеет свои особые задачи, которые могут быть заглушены об-
щими задачами и целями, осуществляемыми Консерваторией, что неминуемо в случае слияния» [6].
Видимо, воспитанные в лучших традициях отечественного церковно-пев-ческого искусства учащиеся не могли полностью отказаться от возможности осуществлять свою последующую профессиональную деятельность в православных храмах. Они по-своему протестовали против утраты специфических особенностей, характеризующих национальные традиции вокально-хоровой подготовки учителей музыки. Из заявления учащихся академии вытекало, что задача подготовки разносторонних, универсальных профессионалов «. может быть с успехом разрешена лишь специальным учебным заведением. реформированной Хоровой академией. И поскольку для осуществления этой задачи не будут созданы необходимые условия, постольку присущая народной душе потребность в хоровой музыке вынуждена удовлетворяться теми суррогатами музыки, которая преподносится широким народным массам, за отсутствием специалистов, регентами-самоучками, прививающими в силу своей неподготовленности дурные музыкальные вкусы, толкающими музыку на ложный путь и тем губящим дело музыкального образования» [6].
Однако история распорядилась по-своему. Академия была закрыта, а вместе с ней прекратилась подготовка высококвалифицированных кадров для музыкально-религиозного воспитания народа.
Краткий, но яркий период развития школы Синодального училища зафиксировал кульминационную точку той традиции, которую мы связывали с истоками зарождения русской профессиональной музыки с храмовым певческим искусством.
Переломный момент отечественной истории — 1917 год — стал точкой отчета быстрого слома православной культуры, в том числе школы Синодального училища и храмового пения в целом. Закрытие и разрушение храмов, массовые репрессии духовенства привели к полному уничтожению педагогических традиций подготовки регентов и певчих. Однако школа отечественного профессионального вокально-хорового образования, получившая развитие в Синодальном училище, не исчезла. Ее педагогические основы, эстетические принципы продолжали жить в деятельности выдающихся русских хормейстеров и дирижеров — П.Г. Чеснокова, Н.М. Данилина, А.А. Александрова, А.В. Никольского, Г.А. Дмитревского и др.
Литература
1. Архив Кастальского. ГЦММК. Ф. 12. № 246.
2. Критский А. Из истории дирижерско-хорового образования в Московской консерватории // Научные труды МГК им. П.И. Чайковского. М., 2000.
3. ЦГАЛИ. Ф. 658, ед. хр. № 70, оп. 14.
4. ЦГАЛИ. Ф. 658, ед. хр. № 71, оп. 14.
5. ЦГАЛИ. Ф. 658, ед. хр. № 110 (148), оп. 14.
6. ЦГАЛИ. Ф. 666, оп. 1.
