CC BY
28ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
О ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ИНВЕСТИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РЕСПУБЛИКЕ УЗБЕКИСТАН Панабергенова Ж.Т.
Панабергенова Жамиля Таировна - магистрант, юридический факультет, Каракалпакский государственный университет, г. Нукус, Республика Узбекистан
Аннотация: в статье анализируется национальное законодательство Республики Узбекистан, содержащее нормы, регулирующие инвестиционную деятельность. Ключевые слова: инвестиции, инвестиционная деятельность, иностранные инвесторы.
В настоящее время, одной из важнейших задач по реформированию и модернизации экономики Республики Узбекистан является привлечение иностранных инвестиций.
Происходящие в республике социально-экономические изменения потребовали разработки принципиально нового, адекватного экономическим потребностям законодательства, детально регулирующего иностранную инвестиционную деятельность. В «Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017 — 2021 годах» предусмотрено активное привлечение иностранных инвестиций в отрасли экономики и регионы страны путем улучшения инвестиционного климата.
До 25 декабря 2019 года регулирование деятельности иностранных инвесторов осуществлялось законами «Об иностранных инвестициях» и «О гарантиях и мерах защиты прав иностранных инвесторов». Указанные законы не охватывали в полном объеме инвестиционную деятельность, и утратили юридическую силу в связи с принятием Закона «Об инвестициях и инвестиционной деятельности».
Понятие инвестиций в Республике Узбекистан появилось в 1998 году с принятием Закона «Об иностранных инвестициях», который устанавливал, что иностранными инвестициями на территории Республики Узбекистан признаются все виды материальных и нематериальных благ и прав на них, в том числе права на интеллектуальную собственность, а также любой доход от иностранных инвестиций, вкладываемые иностранными инвесторами в объекты предпринимательской и других видов деятельности, не запрещенных законодательством, преимущественно в целях получения прибыли (дохода).
Новый закон содержит более широкое понятие инвестиций, определяя их, как материальные и нематериальные блага и права на них, в том числе права на объекты интеллектуальной собственности, а также реинвестиции, вкладываемые инвестором на условиях несения рисков в объекты социальной сферы, предпринимательской, научной и других видов деятельности в целях получения прибыли, которые могут включать в себя:
средства, в том числе денежные средства (включая иностранную валюту), целевые банковские вклады, паи, доли, акции, облигации, векселя и иные ценные бумаги;
движимое и недвижимое имущество (здания, сооружения, оборудование, машины и другие материальные ценности);
имущественные права интеллектуальной собственности, в том числе запатентованные или незапатентованные (ноу-хау) технические, технологические, коммерческие и другие знания, оформленные в виде технической документации, навыков и производственного опыта, необходимые для организации того или иного
вида производства, а также другие ценности, не запрещенные законодательством Республики Узбекистан.
Это определение довольно широкое и включает в себя любое, не запрещенное законодательством вложение капитала.
Здесь же даётся понятие иностранным инвестициям, как материальным и нематериальным благам и правам на них, в том числе права на объекты интеллектуальной собственности, а также реинвестиции, вкладываемые иностранным инвестором в объекты социальной сферы, предпринимательской, научной и других видов деятельности.
Определение, данное инвестициям в новом законе шире предыдущего, но все же не имеет недостатки. Основным недостатком приведенных определений является то, что они не содержат четких критериев инвестиций и позволяют, таким образом, считать инвестором любое лицо, которое направляет имеющие определенную стоимость ("денежную оценку") средства на достижение "полезного эффекта". Иными словами, в качестве такового лица может рассматриваться любой предприниматель или даже субъект, не преследующий цели извлечения прибыли, на что обращается внимание в литературе. Неопределенность юридической терминологии не идет на пользу практике применения законодательства, поскольку вынуждает при принятии нового правового акта создавать специально для его целей самостоятельное понятие инвестиций или эквивалентное ему по смыслу [11, с. 34]. К примеру, новый Закон «Об инвестициях и инвестиционной деятельности» содержит отсылку к Законам Республики Узбекистан «О концессиях», «О соглашениях о разделе продукции», «Об инвестиционных и паевых фондах», «О рынке ценных бумаг» (новая редакция), «О государственно-частном партнерстве», «О специальных экономических зонах», устанавливая, что он не регулирует отношения, связанные с централизованными инвестициями.
Новшеством Закона «Об инвестициях и инвестиционной деятельности» также является то, что в нем содержится понятие прямых иностранных инвестиции, как инвестиции за счет собственных или заемных средств иностранного инвестора на условиях несения риска, без гарантий правительства.
В то же время, Налоговый кодекс конкретизирует данное понятие, устанавливая, что прямыми частными иностранными инвестициями являются инвестиции, осуществляемые без предоставления гарантии Республики Узбекистан физическими лицами, являющимися гражданами иностранного государства, лицами без гражданства, постоянно проживающими за пределами Республики Узбекистан, а также иностранными негосударственными юридическими лицами.
Не смотря на наличие введение более подробных определений в новый Закон, а также регламентацию инвестиций в Налоговом кодексе, указанные документы не приняли во внимание международный опыт определения прямых инвестиций.
Так, Международный валютный фонд рекомендовал понимать под прямым инвестированием «капиталовложение, которое производится с целью приобретения долгосрочного участия в предприятии, действующем в стране, не являющейся страной инвестора, или которым инвестор стремится к получению реального влияния в управлении предприятием». Эта рекомендация основана на теории инвестирования и была учтена в Сеульской конвенции об учреждении Многостороннего агентства по гарантиям инвестиций, которую Республика Узбекистан ратифицировала в 1992 году.
Таким образом, нормативное определение понятия иностранных инвестиций не содержит критерия, относительно цели иностранного инвестора управлять организацией, в которую вкладываются средства.
Здесь следует отметить, что Вашингтонская конвенция «О порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами» намеренно не содержит определения понятия «инвестиция», с тем, чтобы не сузить пределы применения соглашения. На практике государства-участники международных
50
инвестиционных соглашений договариваются об объеме содержания рассматриваемого понятия. В противном случае бремя определения его содержания ложится на международные трибуналы [1].
Определение термина инвестиции также содержится в п. 6 статьи 1 Договора к Европейской энергетической хартии. Согласно договору, инвестициями являются все виды активов, находящихся в собственности или контролируемых прямо или косвенно инвестором, и включает вещественную и невещественную собственность и любые имущественные права, права требования, интеллектуальную собственность, акции, вклады или другие формы участия в акционерном капитале компании или делового предприятия, долговые обязательства компании или делового предприятия, любое право осуществлять любую хозяйственную деятельность в энергетическом секторе и т.д.
При рассмотрении понятия инвестиций и инвестиционной деятельности вызывает интерес 8 глава Закона «Об инвестициях и инвестиционной деятельности», которая регламентирует порядок заключения инвестиционного договора с Правительством Республики Узбекистан. Данная глава устанавливает, что иностранным инвесторам предоставляются определенные дополнительные гарантии и меры поддержки (льготы и преференции) при заключении инвестиционного договора с Правительством, в лице уполномоченных государственных органов.
Законом также регулируются условия заключения такого рода инвестиционных договоров, порядок инициирования предложений по заключению договоров, условия расторжения договоров и обязательства государства по иностранным инвестициям. В данном случае, наделение статусом инвестора и предоставление связанных с ним гарантий производятся на основании определенного юридического факта, т.е. заключения инвестиционного договора.
Законом Республики Узбекистан «О специальных экономических зонах» предусмотрен такой критерий определения статуса инвестора и инвестиционной деятельности, как подача и регистрация инвестиционной заявки и осуществление деятельности на территории специальной экономической зоны. Такого рода регистрационный процесс регулирования инвестиционной деятельности имеет ряд преимуществ, так как это гарантирует определённые льготы и преференции, а также документально подтверждает статус инвестора.
Таким образом, несмотря на создание Закона «Об инвестициях и инвестиционной деятельности», инвестиционная деятельность в Республике Узбекистан в настоящее время регулируется различными нормативно-правовыми актами, содержащими отдельные критерии определения статуса инвестора. В такой ситуации, автор предлагает объединение всех норм, регулирующих инвестиции и инвестиционную деятельность в единый кодифицированный акт.
Список литературы
1. Сутормин Н.А. Иностранные инвестиции: понятие и его современные трактовки // Российское право: образование, практика, наука, 2017. № 4 (100). [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/inostrannye-investitsii-ponyatie-i-ego-sovremennye-traktovki/ (дата обращения: 29.04.2021).
2. Мороз С.П. Понятие и система инвестиционного права // ЮРИСТ. [Электронный ресурс], 2008. № 7. Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=30146435#pos=4;-116/ (дата обращения: 21.09.2021).
3. Шомесов Д.В. О регулировании инвестиций с точки зрения международного и внутреннего законодательства // Вестник СГЮА. [Электронный ресурс], 2021. № 2 (139). Режим доступа: https://cyberleninka.m/artide/n^-reguИшvanii-investitsiy-s-tochki-zreniya-mezhdunarodnogo-i-vnutrennego-zakonodatelstva/ (дата обращения: 21.09.2021).
4. Дроконов В.Ю. Национализация иностранных инвестиций в международном частном праве // Юридическая наука. [Электронный ресурс], 2021. № 6. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/artide/n/natsionalizatsiya-inostrannyh-investitsiy-v-mezhdunarodnom-chastnom-prave/ (дата обращения: 21.09.2021).
ПРОБЛЕМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, НАНЕСЕННОГО ОХОТНИЧЬИМ РЕСУРСАМ ПРИ ВЫРУБКЕ ДРЕВЕСИНЫ
Попова А.В.
Попова Алина Викторовна - студент, Волго-Вятский институт (филиал) Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина (МГЮА), г. Киров
Аннотация: в статье рассматривается проблема возмещения вреда, который был нанесен охотничьим ресурсам при вырубке лесов. Предметом исследования являются принципы и нормы права, регулирующие отношения по поводу охраны и возмещения вреда лесным ресурсам, охотничьим ресурсам. Автором установлено, что действующий порядок возмещения вреда животному миру не является эффективным и нуждается в совершенствовании. Обосновывается идея о том, что для разработки оптимального подхода к возмещению вреда, причиненного объектам животного мира, может быть использован опыт правового регулирования возмещения вреда, причиненного водным биологическим ресурсам. Ключевые слова: экологический вред, охотничьи ресурсы, лесные ресурсы, водные ресурсы, возмещение вреда, меры охраны.
УДК 349.6
Первоочередной задачей обеспечения экологической безопасности выступает совершенствование института возмещения вреда, причиненного окружающей среде.
По мнению Е.Н. Абаниной, отсутствие в системе действующего правового регулирования четкого и непротиворечивого правового механизма возмещения экологического вреда охотничьим ресурсам и среде их обитания порождает вопросы в судебной практике [1].
В качестве примера приведем одно из дел, рассмотренных Усть-Илимским городским судом Иркутской области о привлечении юридического лица к имущественной ответственности [2]. Судом первой инстанции были удовлетворены исковые требования прокурора к ОАО «К» о возмещении вреда, причиненного объектам животного мира и среде их обитания в результате хозяйственной деятельности по заготовке древесины. Поскольку при рассмотрении дела выяснилось, что на арендованных ответчиком участках велась рубка спелых и перестойных лесных насаждений и ее вывоз с использованием техники, суд первой инстанции подчеркнул, что факт антропогенного воздействия производственной деятельности человека на окружающую среду является очевидным и доказыванию не подлежит; при этом в удовлетворении ходатайства ОАО «К» о назначении судебной экологической экспертизы было отказано. Кроме того, был признан обоснованным представленный истцом расчет размера вреда объектам животного мира, то есть охотничьим ресурсам, произведенный в соответствии с Методикой исчисления
