CC BY
730
Вопросы гражданского права
О ПРАВЕ СОБСТВЕННОСТИ НА ОБЪЕКТЫ ЖИВОТНОГО МИРА
© Дериведмидь Е., Раннева Е., 2008
Е. Дериведмидь, Е. Раннева — студенты 3-го курса Юридического института ИГУ
В последние годы в юридической литературе все большее внимание уделяется вопросам права собственности на природные ресурсы, но как в теории права, так и в законодательстве нет единого подхода к их решению, в чем просматривается отсутствие определенной концепции, основанной на конституционных положениях. Остаются малоисследованными вопросы реализации государством правомочий собственника природных ресурсов, в частности, правовой режим животных как объекта гражданских и иных правоотношений.
Также практически не говорится о возможности применять категорию собственности в отношении диких животных. Большинство ученых-правоведов признает, что объекты животного мира могут находиться в государственной собственности, не пытаясь поставить под сомнение данный тезис. Исследователи в основном рассматривают вопросы использования животного мира: условия пользования животным миром, основания и порядок выдачи лицензий на осуществление пользования животным миром, вопросы сборов за пользование объектами животного мира на основании лицензии и т. п. Также предметом изучения выступают вопросы охраны животного мира, при этом довольно часто просто перечисляются полномочия органов государственной власти РФ, органов государственной власти субъектов РФ в данной сфере, закрепленные в ФЗ «О животном мире», а также приводятся соответствующие положения нормативно-правовых актов субъектов, относящиеся к рассматриваемой проблематике.
Вопрос о праве собственности на животных, таким образом, является недостаточно разработанным и в связи с этим сложным, отсюда часто возникающие правовые коллизии. Такие неопределенности, недоработки и противоречия вызывают необходимость соответствующих разъяснений, которые особенно актуальны в нашем обществе, где само понятие о праве собственности весьма неразвито, а государство очень слабо защищает частную собствен-ность1. Важнейшие национальные интересы на современном этапе заключаются в рациональном использовании и защите природных ресурсов России в целях ее социального развития и обеспечения благосостояния граждан. В правовой защите от неэффективного и нецелевого использования нуждаются (правда, в разных формах и степени) все российские природные ресурсы: земля, ее недра, воды, леса, животный мир и атмосферный воздух.
Изучение права собственности на природные ресурсы и, в частности, возможности нахождения объектов животного мира в государственной собственности, имеет важное практическое значение. На современном этапе экологическое право находится под сильным влиянием советских правовых доктрин. Во многом именно поэтому природные ресурсы в подавляющем большинстве своем являются государственной собственностью. Данное положение вещей представляется не совсем правильным с точки зрения экономической целесообразности, так как большинством ученых признается, что частная собственность обеспечивает наиболее эффективное использование имущества. В свя-
зи с этим представляется необходимым установление баланса частно- и публично-правовых начал при регулировании отношений природопользования, при этом преимущество все-таки должно отдаваться гражданско-правовому регулированию. В случае же с объектами животного мира признание их государственной собственностью установлено без сколько-нибудь весомых правовых обоснований, о чем еще будет сказано ниже.
Животные выступают одновременно в двух качествах — как объект гражданских правоотношений, подпадающих под действие гражданско-правового законодательства, так и объект экологических и фаунисти-ческих правоотношений, урегулированных Федеральным законом 2002 г. «Об охране окружающей среды»2 и Федеральным законом 1995 г. «О животном мире»3.
Основным актом, регулирующим отношения по использованию и охране объектов животного мира, является ФЗ «О животном мире». Легальное определение животного мира содержится в ст. 1 Закона, согласно которому животный мир — это совокупность всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации и находящихся в состоянии естественной свободы, а также относящихся к природным ресурсам континентального шельфа и исключительной экономической зоны РФ. Соответственно объект животного мира — это организм животного происхождения (дикое животное) или их популяция. В ст. 3 Закона сказано, что отношения в области охраны и использования объектов животного мира, содержащихся в полувольных условиях, регулируются ФЗ «О животном мире». Исходя из буквального толкования норм Закона, можно сделать вывод о том, что положения ст. 1 противоречат положениям ст. 3. Последняя по существу содержит расширительное толкование терминов ст. 1, ибо, еще раз подчеркнем, объект животного мира — это дикое животное, находящееся в естественной среде обитания. Понятие «по-лувольные условия» является оценочным и должно рассматриваться в каждом конкретном случае. С. А. Боголюбов считает, что изъятые из природной среды, содержащиеся в полувольных условиях животные становятся объектом гражданских, коммерческих отношений и могут находиться в частной и иных формах собственности4. Однако
они регулируются ФЗ «О животном мире», что противоречит предмету регулирования данного нормативного акта. Можно предложить такое решение данного противоречия. Если животное сможет просуществовать без помощи человека и созданных им условий, то соответственно оно должно признаваться диким. Когда же животное зависит от человека, например, при нахождении его на откорме, то соответственно животное должно признаваться находящимся в полувольных условиях. При этом степень зависимости животного от человека должна оцениваться в каждом конкретном случае. В случае, когда созданы препятствия для свободного перемещения животных и таким образом воля животных находится под контролем человека и им ограничена (помещение же животных в вольеры, клетки, специальные помещения, создание ограждений, препятствий для свободного перемещения животного и т. п.), то животное должно признаваться находящимся в неволе.
Сразу же необходимо обозначить, что дикие животные являются объектом гражданских прав. В противном случае не мог бы возникнуть вопрос об установлении на них права собственности. Однако данный тезис разделяется не всеми авторами в силу определенной специфики объекта, в частности, животные единственные из всех объектов гражданских прав являются самодви-жущимся имуществом и обладают сознанием и мышлением. Как объект права собственности животный мир характеризуется рядом специфических признаков:
1. Принадлежность к дикой фауне. Домашние, сельскохозяйственные животные не подпадают под действие Закона «О животном мире» ни в части вопросов использования, ни в части вопросов охраны. Отношения по охране и использованию сельскохозяйственных и одомашненных животных, равно как и животных, содержащихся в неволе, регулируются гражданским, аграрным и иным законодательством, но не экологическим и фаунистическим. Действующим законодательством установлен различный правовой режим для объектов животного мира (диких животных) и всех остальных животных (домашних, сельскохозяйственных и иных). Дикие животные, содержащиеся в неволе для хозяйственных, культурных, научных, эстетических или иных целей, а также сельскохозяйственные и другие домашние
животные не являются объектами животного мира.
2. Нахождение диких животных в состоянии естественной свободы, под которой понимается непосредственная связь животного с окружающей средой. Дикие животные, находящиеся в зоопарках, вольерах, а также в некоторых случаях определенные виды животных, содержащиеся в полувольных условиях, могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности и охраняются как товарно-материальные ценности. Они теряют признак экологической взаимосвязи с окружающей природной средой, а следовательно, перестают быть природными ресурсами.
3. Установление территориальных границ нахождения дикого животного. Это объясняется тем, что действие российского фаунистического законодательства распространяется именно на диких животных, находящихся на территории РФ. Указанный признак нашел свое отражение в ст. 4 ФЗ «О животном мире», согласно которому животный мир в пределах территории РФ является государственной собственностью.
4. Непотребляемость объекта, поскольку при переходе отдельного животного с территории РФ на территорию другого государства, а также при уничтожении отдельных экземпляров в результате охоты, рыболовства и т.п. животный мир в целом как объект права собственности и объект охраны не исчезает. Однако необходимо пояснить, что данный признак относится к диким животным в целом, как к совокупности животных, населяющих территорию РФ. Вместе с тем, отдельное животное — вещь однозначно потребляемая, так как, во-первых, любое использование вырывает их из состояния экологической взаимосвязи и они перестают быть природными ресурсами и, во-вторых, основным видом использования диких животных является охота и рыболовство, которые влекут за собой однозначное и безусловное потребление данных объектов.
В некоторых научных исследованиях ранее указывался еще один признак — полезность, который был закреплен в законодательстве прошлого века. Однако впоследствии большинство ученых, а также законодатель отказались от деления животных на полезных и вредных, так как оно всегда носило условный характер. Посколь-
ку в природе все взаимосвязано, то отдельные виды животных в различной обстановке могут быть и полезными, и вредными. Данный признак антропоцентричен и отражает отношение человека к различным видам животных как к «полезным» или «вредным», однако с точки зрения природы «вредных» объектов не существует вообще.
Согласно ст. 4 ФЗ «О животном мире» животный мир в пределах территории Российской Федерации является государственной собственностью. На континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию в отношении объектов животного мира в порядке, определяемом указанным Федеральным законом и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также нормами международного права.
Возможность существования и применимости категории права собственности в отношении объектов животного мира вызывает некоторые сомнения. В данной статье делается попытка доказать, что признание животного мира государственной собственностью является необоснованным установлением законодателя и не имеет под собой достаточных обоснований.
Проведем небольшой экскурс в историю.
В римском праве животные признавались бесхозяйными вещами, право собственности на которых устанавливалось путем оккупации (occupation, под которой понималось присвоение и завладение вещами с намерением удержать их за собой. Оккупация обосновывала право собственности захватчика и распространялась на все бесхозяйные вещи согласно принципу, выраженному в законах XII таблиц — res nullius cedit primo occupanti — бесхозяйная вещь следует за первым захватившим. Вещи, принадлежащие всем — res omnium communes — были главными объектами для захвата. К ним относились в том числе дикие звери в их естественном состоянии свободы, независимо от того, как последовало овладение ими. Римское право не признавало за собственником земельного участка исключительного права охоты на этом участке, которое мешало бы таким захватам. К бесхозяйным также относились вещи, брошенные прежним собственником — res derelictae5.
В римском праве господствовал принцип оккупационной свободы. Оккупация бесхо-
зяйных вещей, как таковая, не знала ограничений. Однако собственник земельного участка мог помешать оккупации третьего лица, закрыв или воспретив ему доступ на свой участок. Собственники могли защищаться лишь против неправомочного посещения их участков. В отношении же приобретения права собственности на объект лова собственники находились в одинаковом положении с посторонними лицами.
Древние германцы, в отличие от римлян, признавали исключительное право собственника имения охотиться на диких зверей и птиц, в нем обитающих.
В средние века собственники постепенно устраняются от свободной оккупации дичи на их участках. Место свободной оккупации занимают различные исключительные монопольные права охоты, принадлежащие феодальным владельцам.
В начале нового времени с развитием и укреплением абсолютной монархии исключительное и монопольное право охоты присваивается себе государством. Охота причисляется к так называемым регалиям. Частные лица могут получить право охоты только из рук государственной власти посредством специального разрешения. Исключение делалось лишь для охоты на мелкую дичь, вредителей и некоторых других в зависимости от местных правил.
Заметим, что de facto и в настоящее время государство придерживается данного подхода.
В дореволюционном гражданском праве многие видные ученые-цивилисты вследствие рецепции римского права диких животных также относили к бесхозяйным вещам, право собственности на которые могло быть установлено путем оккупации. В частности, Г. Ф. Шершеневич писал, что «к вещам бесхозяйным следует отнести диких животных, дичь, для свободного завладения которыми закон ставит препятствие в виде ограничения на охоту»6. При этом оспаривалось утверждение (возобладавшее в советский период) о том, что право на дичь и диких животных может быть выведено из права на землю. «Последнее дает только право на производство охоты, на рыбную ловлю, но не на реальные объекты, которые еще не подлежат человеческому господству»7. Дикие животные рассматривались Шершене-вичем как вещи бесхозяйные именно потому, что они не могут иметь хозяина как не подчиняющиеся господству («Не смешно ли
говорить о праве собственности на скрывающуюся в густом лесу рысь или на парящего в воздухе орла?»8).
Д. И. Мейер писал, что объектом права технически называется то, что подлежит господству лица как субъекта права. Ученый относил «птиц, летающих по поднебесью» к объектам, которые вообще не подлежат господству человека, а также, следовательно, не состоят в гражданском обороте и не представляю собой какую-либо имущественную ценность. «Конечно, при известных условиях и такие вещи могут сделаться объектами права, но надобно, чтобы наступили эти условия: надобно, чтобы эти вещи стали подлежать господству человека и стали рассматриваться в гражданском быту как ценность»9.
Закон того времени провозглашал, что «дикие животные, если сами собою оставив гнезда и логовища свои в одном месте, перейдут в другое и будут в оном водиться — не подлежат возвращению к прежнему владельцу» (СЗ РИ. Т. X, ч. 1, ст. 539, прим. 110). Данное положение истолковывалось некоторыми правоведами, например, Анненковым, таким образом: если животные и птицы оставили место своего прежнего обитания и перешли на землю другого собственника, то они становятся не бесхозяйными вещами, а собственностью другого владельца земли, на которую они
перешли11.
В начале развития советского гражданского права позицию, близкую ко взглядам дореволюционных цивилистов, занимал Б. Б. Черепахин. Ученый справедливо критиковал толкование вышеуказанных положений: «получаются оригинальные объекты права собственности, которые по своему усмотрению могут менять своего собственни-ка»12. Он также считал, что дикие животные должны быть признаны бесхозяйными, причем правовед противопоставлял понятие «бесхозяйных вещей», к которым относил диких животных и птиц, «бесхозяйному имуществу», поскольку понятие «бесхозяйное имущество» не может быть приложимо к объектам, еще никем не освоенным, так как под имуществом можно понимать только то, что кому-нибудь принадлежит или принадлежало, и хотя и лишилось хозяина, но осталось в человеческом обладании. «Оно ни в коем случае не подойдет к объектам охоты и рыбной ловли в открытых водах, поскольку нельзя даже с определен-
ностью сказать, сделаются ли они (эти объекты) когда-либо достоянием определенного человека, или же так и пребудут до конца в бесхозяйном состоянии»13. Б. Б. Чере-пахин указывает далее, что нелепо было бы создавать бессодержательную фикцию принадлежности государству всех птиц и зверей, пребывающих в состоянии естественной свободы и прочих вещей, не находящихся ни в чьем обладании. Утверждается, что установление чьей бы то ни было собственности на диких зверей и птиц, находящихся в состоянии естественной свободы, безусловно не совместимо с самой природой объекта.
Косвенно подтверждает вывод о невозможности установления государственной собственности на диких животных утверждение Д. М. Генкина, который писал, что «объектом права собственности могут быть лишь вещи, определенные индивидуально. Поэтому на вещи, определенные родовыми признаками, право собственности может возникнуть лишь с момента их обособления из общей массы однородных вещей, то есть в момент их индивидуализации»14. В нашем случае — в момент извлечения диких животных из естественной среды обитания, но в таком случае они уже не будут являться природными ресурсами.
В советский период животный мир, как правило, рассматривался лишь как принадлежность среды обитания человека. Возможно поэтому ни Декрет «О земле»15 1917 г., ни его неотъемлемая часть «Крестьянский наказ о земле» прямо не упоминали о национализации дикого животного мира. Развитие законодательства о животном мире происходило применительно к отдельным частям фауны, что наложило отпечаток и на формулировку норм о праве собственности на указанные объекты: нормы права, конкретизирующие право государственной собственности на животный мир, касались в основном охотничьего фонда и рыбных запасов. Все это давало основания для разногласий между исследователями по вопросу об исключительности права государственной собственности, а также о самостоятельности животного мира как объекта права государственной собственности. Одни авторы считали, что животный мир является самостоятельным объектом права собственности, другие же говорили, что «отношения собственности государства на животный мир в силу признака неотделимости при-
родных объектов от среды прямо вытекали из права государственной собственности на землю, недра, воды и леса, установленного национализацией природных богатств в СССР и закрепленного в Конституции СССР»16. Например, В. В. Петров считал, что в эколого-правовых отношениях собственности весьма полезно использовать нормы гражданского права о главной вещи и принадлежности. При этом принадлежность — вещь, предназначенная служить главной вещи и связанная с ней общим хозяйственным назначением, следует судьбе главной вещи, если законом или договором не установлено иное. Применительно к отношениям собственности на природные объекты государство, являясь собственником генерального объекта природы, служащего средой обитания, автоматически выступает собственником и всех его компонентов, которые входят в среду обитания естественного мира. Ученый говорил, что дикие звери находятся в собственности у того, у кого находится в собственности среда обитания
— лесные угодья. Рыбы и другие водные животные могут находиться в собственности у тех, кому принадлежит собственность на водные объекты.
На современном этапе развития экологического права такой подход не находит поддержки ни у законодателя, ни у ученых, занимающихся изучением данного вопроса. В ст. 12 ФЗ «О животном мире» законодатель четко отделяет право пользования животным миром от права пользования землей и иными (смежными) природными ресурсами. Имеется в виду, что обретение права пользования, например, на участок леса, не влечет за собой возникновения какого-либо права пользования находящимися в этом лесу животными (и наоборот).
В настоящее время все чаще говорится о том, что государственная собственность на объекты животного мира — это собственность «особого рода», по поводу которой «общие гражданско-правовые установления (в том числе и отношения собственности) вытесняются, замещаются нормами права публичного»17. В подтверждение этого приводятся положения, свойственные англоамериканскому праву, когда «в ряде гражданско-правовых систем самого факта принадлежности объекта имущественных отношений государству или какому-либо органу общественного управления достаточно для выведения этого объекта из сферы
действия обычного частноправового режи-ма»18. Думается, что подобное положение вещей, свойственное странам англо-американской системы права, не должно применяться в отечественном законодательстве, имеющем совершенно отличные корни, традиции и установления. В РФ регулирование природопользования и охраны природных ресурсов и объектов охватывается прежде всего природоохранным и природоресурсным правом и законодательством — земельным, лесным, водным, законодательством о недрах, о животном мире, об атмосферном воздухе. Однако это не исключает, а предполагает наличие, использование цивилистического подхода, поскольку институт права собственности, в том числе применительно к природным ресурсам, является основой гражданского права, ориентированного на регулирование имущественных отношений. В РФ право собственности — это цивилистическая конструкция, которая раскрывается с точки зрения права частного, а не публичного, и должна пониматься однозначно и единообразно в отношении всех видов вещей, имущества. Разумеется, специфику объектов права собственности необходимо учитывать, но ее наличие не может являться предпосылкой для вывода о том, что по отношению к природным ресурсам применяется какое-то особое право собственности. Оно должно быть единым в отношении всех объектов гражданских прав. Неясно, зачем вообще придумывать собственность «особого рода», когда нет ни теоретического ее обоснования, ни законодательного.
Правоведы, исследующие юридические аспекты данной проблемы, рассматривают содержание понятия «собственность» через категорию «присвоение». Присваивать — значит определить принадлежность вещи, иных благ. Присвоение означает, что юридическое или физическое лицо стало обладателем определенного имущества, в то же самое время это имущество вышло из обладания других лиц. Произошло разделение обладания, оформление принадлежности вещи и в то же время отчуждение ее.
По мнению Е. А. Суханова, исходя из этого «собственность представляет собой отношения между людьми по поводу вещей, заключающиеся в присвоении, или в принадлежности материальных благ одним лицам (их коллективам) и собственно в отчуждении этих же благ от других лиц»19. Го-
сударство же никоим образом не присваивает объекты животного мира.
Е. А. Суханов говорит о том, что государственная собственность — это экономическое отношение принадлежности (присво-енности) имущества государству (публичноправовому образованию), основной юридической формой которого выступает право государственной собственности. Право государственной собственности — такая разновидность права собственности, в которой в качестве собственника выступает государство как целое, поэтому его особенности обусловлены особенностями участия государства как целого в гражданском обороте. Его не следует считать особой формой собственности, ибо последняя является экономической, а не юридической категорией, и речь при этом может идти лишь об особенностях приобретения, осуществления и прекращения права собственности на соответствующее имущество (п. 3 ст. 212 ГК), то есть об особенностях правового режима объектов гражданских прав, но не содержания права (правомочий) собственника, которое является одинаковым для всех субъектов гражданского оборота.
Государство как собственник отличается от обычных, частных собственников, во-первых, наличием у него особых, властных полномочий (функций), позволяющих ему принимать нормативные акты, в том числе регламентирующие порядок реализации принадлежащего ему права собственности. Как публичное образование, осуществляющее суверенитет над территорией России, государство может принимать решения властного характера, обязательные для каждого, выходящие за рамки полномочий собственника. Применительно к природным ресурсам это может быть обусловлено необходимостью гарантирования публичного и справедливого характера природопользования, их включенностью в политику социального государства, призванного согласно ст. 7 Конституции РФ20 обеспечивать достойную жизнь человека. При этом государство использует экономические и административные механизмы для управления охраной и рациональным использованием природных ресурсов именно в качестве суверена государственной власти. Во-вторых, осуществлением своего права в публичных (общественных) интересах. В отечественном гражданском праве государство традиционно признается особым, самостоятель-
ным субъектом права, наряду с гражданами и юридическими лицами (ст. 124, п. 2 и 3 ст. 212 ГК).
В зарубежных правопорядках известны и другие подходы — признание государства особой разновидностью юридического лица, либо признание за ним и некоторыми его органами особого статуса юридического лица публичного права21.
Право государственной собственности в РФ характеризуется множественностью субъектов, в роли которых выступают РФ в целом и ее субъекты — республики, края, области, автономные области, автономные округа, города федерального значения, но не их органы власти или управления (п. 3 ст. 214 ГК). Последние выступают от имени соответствующего государственного образования и в соответствии со своей компетенцией осуществляют те или иные правомочия публичного собственника (ст. 125 ГК).
В государственной собственности могут находиться любые виды имущества, в том числе вещи, изъятые из оборота или ограниченные в обороте (п. 2 ст. 129 ГК).
Объектами государственной собственности могут выступать различные виды недвижимости, включая земельные участки, предприятия и другие имущественные комплексы, жилищный фонд и нежилые помещения, а также различные виды движимого имущества, в том числе оборудование, транспортные средства, предметы бытового и потребительского характера, ценные бумаги, вклады в банках и других кредитных учреждениях, иностранная валюта и валютные ценности; различные (движимые и недвижимые) памятники истории и культуры. Объекты государственной собственности распределяются между РФ и ее субъектами в соответствии с Постановлением Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 года «О разграничении государственной собственности в РФ на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе РФ, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москва и Санкт-Петербург и муниципальную собственность»22.
Согласно этому акту все государственное имущество, за исключением прямо определенного в качестве муниципальной собственности, предполагается федеральным. Последнее разделено на исключительно федеральное и на имущество, которое может быть передано в собственность субъектов
РФ. Таким образом, имущество, составляющее собственность субъекта РФ, может образовываться за счет федерального имущества только в случаях прямой его передачи (отчуждения). Субъекты РФ вправе передавать находящиеся в его собственности объекты в муниципальную собственность.
Объектом права собственности является имущество, понимаемое в самом широком смысле этого слова, которое включает в себя вещи, имущественные права и обязанности, а также имущественные комплексы как совокупность имущественных прав и обязанностей. При этом имеется в виду имущество, которое имеется в наличии на время существования права собственности и которое может быть индивидуализировано и присвоено собственником, с исключением всех других лиц от обладания им. Конституция РФ (ч. 2 ст. 9, ст. 36, 72 и др.) говорит о природных ресурсах и праве собственности на них, следуя многолетней традиции законодательного отнесения к числу таких ресурсов и объектов права собственности: земли, недра, леса, воды, воздушное пространство, животный мир.
Интересно в плане собственности государства мнение авторов комментария к Гражданскому кодексу РФ Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина23, считающих, что весьма сомнительно относить к объектам права собственности животный мир. Объекты права собственности не могут выходить из владения собственника помимо его воли, за исключением случаев, прямо указанных в законе. Это необходимое условие отсутствует в части многих диких животных, которые могут свободно мигрировать из одной страны в другую. Дикие животные могут быть объектом права собственности в случаях, когда они изъяты из естественной среды обитания, но в таком случае они становятся не «объектами», а животными, имуществом, отношения по поводу которых регулируются не экологическим с публично-правовыми средствами регулирования, а гражданским законодательством с преимущественно частноправовыми средствами. Отсюда дикие животные, содержащиеся в неволе для хозяйственных, культурных, научных, эстетических или иных целей, а также сельскохозяйственные и другие домашние животные не являются объектами животного мира в смысле ФЗ «О животном мире» (абз. 3 ст. 3 Закона).
Такой правовед, как Д. Б. Горохов24, считает, что невозможно применить институт права собственности к диким животным. Ученый считает явным упрощением установление юридически полноценного права собственности на объекты животного мира. Более того, по его мнению, объекты животного мира, находящиеся в состоянии естественной свободы, в принципе не могут быть объектом права собственности. Предлагается вообще отказаться от прямого проецирования гражданско-правового института права собственности на объекты животного мира и обратиться к таким категориям, как «национальное богатство», «всеобщее достояние», «основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории», «распространение юрисдикции государства».
М. М. Бринчук глубоко убежден в том, что правовой режим природы должен быть особенным, отличным от режима материальных объектов, созданных человеком. У человека нет нравственных оснований устанавливать собственность на природные объекты, поэтому предпочтительным является развитие правовой доктрины общественного
25
достояния25.
В Комментарии к Конституции РФ под общей редакцией Ю. В. Кудрявцева26 сказано, что правовой режим природных ресурсов неоднороден, и не все они могут быть в принципе объектом чьего бы то ни было права собственности. Право собственности может быть установлено в соответствии с правилами гражданского законодательства только на те объекты, определенные индивидуальными или родовыми признаками, которые могут быть выделены из числа других подобных. Если же существование такого объекта только возможно, но не известно, то он не может быть объектом данного права. Это в полной мере относится к дикому животному миру, особенно к мигрирующим животным.
Е. А. Суханов в своем труде «Лекции о праве собственности»27 пишет, что природные ресурсы обычно не являются результатом труда человека и потому по справедливости не должны бы присваиваться, поступать в чью-либо собственность. Далее говорится о том, что земля, ее недра, воды, растительный и животный мир объявлены «неотъемлемым достоянием народов, проживающих на данной территории». Рассуждая далее, автор говорит, что будучи «не-
отъемлемым достоянием народов, проживающих на соответствующей территории», земля и природные ресурсы фактически подпадают под правовой режим объектов исключительной собственности государства. Однако в классическом виде право собственности на них отсутствует, ибо ни одно из государственных образований, ни даже все они в совокупности не могут считаться обладателями всех обычных правомочий собственника. И в этом отразилась социально-экономическая специфика данных объектов как общенационального достояния, не находящегося в состоянии присвоенно-сти конкретных лиц или организаций.
На данное обстоятельство указывает также Егорова М. Б.: «По сути общественного достояния природных ресурсов, они не должны быть ни в какой собственности вообще, так как они не являются результатами труда, а созданы природой»28.
Подобные положения содержатся и в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1803 (XVII)29. Она гласит, что суверенитет государства над природными богатствами неотъемлем, а также должен осуществляться в интересах национального развития и благосостояния населения соответствующих государств. На этом основании можно предложить иной путь решения вопросов владения, пользования и распоряжениями природными ресурсами, необходимо учесть их публично-правовой статус и имеющийся международный опыт. Возможно признание всех природных ресурсов, расположенных на территории России, общественным достоянием ее народа и находящихся под юрисдикцией Российской Федерации. Таким образом эти вопросы решены во Франции, в которой животный мир объявлен достоянием народа Франции и находится под ее юрисдикцией.
Специфичность животного мира заключается в том, что он в целом не может быть изъят из природной среды, считает Т. Н. Малая30. Думается, что это сделать невозможно вследствие определенной его специфики, так как отнесение их к собственности одного государства также является достаточно условным. Т. Н. Малая предлагает весь животный мир отнести к общегосударственному достоянию, разграничив в Законе полномочия органов государственной власти по управлению и охране диких животных.
И. А. Умнова31 на основе анализа постановления Конституционного Суда32 делает
вывод о том, что последний не только дал ответ на спорный вопрос о праве собственности на природные ресурсы (признав лесной фонд публичным достоянием многонационального народа России и определив необходимость установления для него особого правового режима), но и сформулировал нормативно-доктринальные принципы, соблюдение которых в федеральном и региональном законодательстве является необходимым условием формирования государственной власти на конституционной основе. Фактически Конституционным Судом установлено новое конституционное понятие относительно природных ресурсов — публичное достояние. По сути общественного достояния природных ресурсов, они не должны быть ни в какой собственности вообще, так как не являются результатом труда, а созданы природой. «Но принадлежат ли природные ресурсы России исключительно кому-то? Есть ли такой собственник, который вправе ими распорядиться исключительно по своему усмотрению? Например, подарить — или продать — все природные ресурсы, находящиеся на территории государства? Природные ресурсы есть важнейший компонент государственной территории, а ее правовой режим не может определяться вещным правом собственности»33.
Для обозначения правового режима природных ресурсов законодателем широко используются категории народного и национального достояния и одновременно понятие закрепления тех же объектов в государственной собственности, на что обращают внимание вышеназванные ученые-правоведы. Четкого же разграничения указанных положений в законодательстве нет, как нет и разграничения таких категорий, как «собственность» и «достояние». ФЗ «О животном мире» провозгласил, что «животный мир является достоянием народов Российской Федерации, неотъемлемым элементом природной среды и биологического разнообразия Земли, возобновляющимся
природным ресурсом, важным регулирующим и стабилизирующим компонентом биосферы, всемерно охраняемым и рационально используемым для удовлетворения духовных и материальных потребностей граждан Российской Федерации». В то же время в ст. 4 этого Закона закрепляется право государственной собственности на животный мир в пределах территории Российской Федерации. Необходимо подчерк-
нуть, что «достояние народов РФ» не должно быть отождествляемо с государственной собственностью; это выражение отмечает лишь общегосударственное значение этого рода объектов и связанное с этим признанием установление государственного надзора за охотничьим и рыбным промыслом. Хотелось бы заметить, что более верным с точки зрения формальной логики, а также, исходя из практической значимости природных ресурсов, было бы признание объектов животного мира, расположенных на территории России, общественным достоянием ее народа, находящимся под юрисдикцией Российской Федерации, в отношении которых государство обладает публичными правами по охране национального богатства.
Законодатель и правоприменители должны основываться на конституционном положении об использовании и охране природных ресурсов как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, на нравственных представлениях россиян о характере происхождения природных благ. Конституционный Суд РФ в 1998 г.34 подтвердил принадлежность природных ресурсов всему многонациональному народу России. Поэтому справедливо включать природные богатства в неотъемлемую и важную составляющую социальной политики Российской Федерации, направленной на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Провозглашенная ответственность общества, государства, человечества за природные компоненты жизни не только настоящего, но и будущих поколений, за обеспечение социальной справедливости предполагает «золотую середину» в использовании публично-правовых и частноправовых средств воздействия на загрязнителей природной среды, на экологических правонарушителей.
Когда перелетные птицы, дикие звери в лесах и степях, рыбы в пограничных водах и прочая живность пересекает линию государственной границы, то по логике действующего законодательства должно прекращаться право собственности государства на эти объекты и возникать такое право сопредельного государства или иных субъектов права (и наоборот); но право не знает таких способов прекращения и возникновения права собственности. Более того, Советское государство, а затем и Российская Федерация, во многих своих законах установив
право собственности на этих животных, фактически не рассматривало их как объекты права собственности, а себя — как их собственника. Невозможно диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы, отнести к какой-либо собственности, и особенно к собственности субъекта Федерации. Невозможно запретить животным свободное их перемещение по территории, особенно вследствие стихийных бедствий или техногенных аварий и катастроф.
Государство вопреки своим же законам не возмещает ущерб, нанесенный «его» дикими животными садам и посевам. Браконьеров оно наказывает не за хищение государственного имущества, а квалифицирует их действия иначе. В уголовном праве дикие животные и морские звери не признаются предметом хищения. Под предметами хищения понимаются объекты материального мира, в которые вложен человеческий труд, в случае же с вышеназванными объектами данный признак отсутствует. То есть сама природа объекта предопределяет особенности их уголовно-правовой охраны. И несмотря на то, что государство является собственником данных природных ресурсов, считается, что вред причиняется в первую очередь не государству как собственнику, а установленному порядку охраны и использования природных ресурсов.
В примечании 1 к ст. 158 УК РФ35 речь идет об имуществе, которое имеется в наличии и которое может быть индивидуализировано и присвоено собственником, с исключением всех других лиц от обладания им. Поэтому дикие животные не рассматриваются как имущество, могущее быть объектом права собственности (а равно и предметом хищения). Предмет хищения — объект права собственности — не может самостоятельно, самовольно выходить из владения собственника помимо его воли, за исключением случаев, прямо указанных в законе, поэтому нельзя к объектам права собственности относить животный мир как совокупность живых организмов всех видов, постоянно или временно населяющих территорию РФ и находящихся в состоянии естественной взаимосвязи с окружающей средой, поскольку дикие животные свободно мигрируют из одной страны в другую.
Таким образом, дикие животные не могут быть объектами права собственности,
пока они не извлечены из дикой природы, не индивидуализированы, не учтены и т. д. Они регулируются в основном публичноправовыми средствами, нежели граждан-ско-правововыми.
Если признать, что государство является собственником диких животных, то оно соответственно должно осуществлять правомочия собственника. Это правомочие владения — право собственника обладать принадлежащим ему имуществом, правомочие пользования — право собственника на извлечение и присвоение полезных свойств имущества, и правомочие распоряжения — право определения юридической судьбы имущества. При этом под указанными правами понимаются возможности, предоставленные собственнику по реализации данных прав, но не сами действия, связанные с осуществлением права собственности. Однако государство непосредственно не осуществляет ни одно из них, и, более того, не имеет реальной возможности осуществления этих правомочий.
Во-первых, государство фактически не владеет дикими животными. Под владением понимается закрепленная законом возможность обладания природным ресурсом, хозяйственного господства над ним, возможность его контролировать, удерживать в обладании. Государство данное правомочие не осуществляет, говоря в самом определении животного мира, что дикие животные постоянно или временно населяют территорию РФ. Необходимо принять во внимание, что государственная граница РФ представляет воображаемую, условную линию, которую животным не представляет труда пересечь; государство не может каким-либо образом ограничивать свободное перемещение животных. При владении должно осуществляться отграничение объекта права, которое должно подтверждаться правовым титулом. У государства такого титула нет. ФЗ «О животном мире» гласит: «В целях обеспечения охраны и использования животного мира, сохранения и восстановления среды его обитания осуществляется государственный учет объектов животного мира и их использования, а также ведется государственный кадастр объектов животного мира. Государственный кадастр объектов животного мира содержит совокупность сведений о географическом распространении объектов животного мира, их численности, а также характеристику среды обита-
ния, информацию об их хозяйственном использовании и другие необходимые данные». Однако ведение учета и кадастра объектов животного мира не может рассматриваться как осуществление правомочия владения, поскольку является одной из функций государственного экологического управления, осуществляемой государством не как собственником, а как сувереном государственной власти. В подтверждение вышесказанного добавим, что ведение государством земельного кадастра, водного кадастра, государственного кадастра объектов недвижимости и прочих кадастров автоматически не свидетельствует о том, что государство является собственником объектов, в отношении которых осуществляется учет и ведение кадастра.
Здесь могут последовать возражения примерно такого рода: при владении не требуется непосредственного соприкосновения с вещью. Соответственно если животное перешло на территорию другого государства, то получается, что право собственности РФ сохраняется. Но каким образом тогда определить, какие именно животные, перешедшие на территорию другого государства, являются отечественной собственностью? Если эти животные не могут быть определены иначе как родовыми признаками, о каком праве собственности может идти речь? И каким образом можно доказать, что животные, фактически находящиеся на территории сопредельных государств, являются собственностью РФ? Тогда получалось бы, что можно захватить любое мигрирующее животное, которое теоретически могло перейти на территорию другого государства (хотя, быть может, животное мирно находилось на территории, например, Китая, постоянно) на том основании, что оно является «нашей собственностью». Такой подход, безусловно, выглядит очень странно и абсолютно не соответствует фактическому положению вещей.
Если не принимать во внимание аргумент о том, что животные могут мигрировать и населять территорию РФ временно, то возникает вопрос, может ли в таком случае государство осуществлять правомочие владения? Думается, что нет, поскольку правовой титул у государства по-прежнему отсутствует; отграничения объекта права собственности на местности соответственно также отсутствуют. Владение не требует непосредственного соприкосновения с вещью,
однако предполагает наличие возможности в любой момент осуществить каким-либо образом такой контроль над вещью. Но любая попытка государства завладеть дикими животными приводит к утрате экологической взаимосвязи с окружающей природной средой, ограничение свободы с целью установления владения позволяет сделать вывод о том, что объект лишается статуса объекта животного мира. Также владение определяет порядок доступа иных лиц к объекту. Здесь опять же необходимо отметить, что государство никоим образом не может запретить другим лицам оказывать какое-либо воздействие на диких животных (разумеется, если это воздействие носит правомерный характер). Выдача лицензий, разрешений на охоту, запрет уничтожения редких видов животных и прочее основываются опять же не на праве государственной собственности, а на особом статусе субъекта — публично-правового образования, обладающего правом издавать нормативноправовые акты, обязательные для всех субъектов природопользования, а также устанавливать ответственность за неправомерное их поведение.
Во-вторых, необходимо рассмотреть вопрос о государстве как пользователе объектов животного мира. В ст. 1 ФЗ «О животном мире» категория «пользование животным миром» определяется как юридически обусловленная деятельность граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц по использованию объектов животного мира. Хотелось бы заострить внимание на том, что в этом определении нет ни слова о государстве как пользователе. Нет такого упоминания и при определении категории «пользователи животным миром»
— граждане, индивидуальные предприниматели и юридические лица, которым законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации и законами и иными нормативно правовыми актами субъектов Российской Федерации предоставлена возможность пользоваться животным миром. В связи с этим можно сделать вывод о том, что государство не может самостоятельно пользоваться объектами животного мира, оно лишь в качестве суверена государственной власти регламентирует данное пользование, а также делегирует его иным лицам, ибо, еще раз подчеркнем, — непосредственными пользователями животного мира являются граждане, индивидуальные
предприниматели и юридические лица, которые осуществляют данное правомочие на основании лицензии. Так, объекты животного мира могут предоставляться органами государственной власти, уполномоченными осуществлять права собственника от имени РФ и субъектов РФ юридическим лицам в долгосрочное пользование на основании долгосрочной лицензии и гражданам в краткосрочное пользование на основании именной разовой лицензии. То есть государство фактически не может осуществлять использование объектов животного мира, однако у него отсутствует и само правомочие пользования собственника (государство не может самостоятельно, своими силами извлекать полезные свойства из объектов животного мира). Практически любое использование объектов животного мира может быть осуществлено лишь при изъятии животного из среды его обитания, то есть при разрыве экосвязи, которая приводит к утрате животным статуса дикого. Иное использование, осуществляемое без изъятия животного, например, пользование животным миром в научных, культурно-просветительских, воспитательных, рекреационных и эстетических целях посредством разных форм наблюдения, мечения, фотографирования и иных методов исследования без изъятия объектов животного мира, теоретически представимо, однако оно не является реализацией вещного права, потому что отсутствует юридически значимое воздействие на вещь.
Кроме того, в ст. 12 того же Закона, в которой перечислены основные принципы государственного управления в области охраны и устойчивого использования объектов животного мира, говорится о недопустимости совмещения деятельности по осуществлению государственного контроля за использованием и охраной животного мира и среды его обитания с деятельностью по использованию объектов животного мира. Это положение закона выглядит как ограничение государством самого себя в осуществлении правомочий собственника, а также служит косвенным подтверждение правильности представленной позиции, поскольку, если государство закрепляет положение о том, что пользователем оно не является, то, соответственно, зачем тогда закреплять принцип недопустимости совмещения управления и использования? Следовательно, государство признает отсутствие у него
правомочия пользования собственника: как отсутствие фактического использования, так и возможности в любой момент приступить к такому использованию.
Правомочия владения и пользования своей собственностью государственные образования практически осуществляют, прибегая к институту юридического лица. В этих целях создаются государственные учреждения с различными задачами и унитарные предприятия, которые наделяются необходимым им государственным имуществом для его использования на праве хозяйственного ведения и праве оперативного управления.
Также деятельность государства практически реализуется через органы исполнительной власти, которые осуществляют разнообразные полномочия, перечисленные в ст. 5 и 6 ФЗ «О животном мире». Однако данные полномочия фактически сводятся к управлению охраной и использованием животным миром. Следовательно, государственные учреждения, унитарные предприятия и органы исполнительной власти согласно принципу, выраженному в ст. 12, не могут быть пользователями животным миром.
Находящееся в государственной собственности имущество подразделяется на две части (ст. 214 ГК). Одна часть закрепляется за государственными предприятиями и учреждениями на ограниченных вещных правах хозяйственного ведения и оперативного управления. Ко второй части относится государственное имущество, не закрепленное за предприятиями и учреждениями («нераспределенное имущество»), прежде всего средства соответствующего бюджета. Данное имущество составляет казну государства и может служить объектом взыскания его кредиторов (п. 1 ст. 126 ГК). Находящиеся в государственной собственности земля и другие природные ресурсы могут стать объектом взыскания кредиторов государства только в случаях, прямо предусмотренных специальным законом (абз. 2 п. 1 ст. 126 ГК). В его отсутствие такого рода объекты, по сути, забронированы от взыскания кредиторов. В отношении диких животных данное право законом не предусмотрено. К тому же при обращении взыскания на имущество государства дикие животные неизбежно должны будут извлекаться из естественной среды обитания, что приводит к тому, что они утратят статус «диких».
В-третьих, государство не может распоряжаться объектами животного мира, потому что нельзя распорядиться тем, чем не владеешь и не известно, будешь ли владеть когда-нибудь. Последнее, как субъект правотворчества, в надлежащих случаях предоставляет право присвоения соответствующих объектов. Государство фактически не отчуждает какой-то определенный объект животного мира, а лишь предоставляет лицу возможность его захватить, государство снимает в отношении этого объекта режим государственной охраны. Подтверждением этого служит тот факт, что государство не несет никакой ответственности перед охотником, который не поймал ни одного зверя. Следовательно, у государства не возникает никакой обязанности по передаче вещи, которая необходима для любой сделки по отчуждению имущества.
Таким образом, нам представляется возможным отказаться от установления режима государственной собственности на объекты животного мира. Все полномочия государства в данной сфере основаны на его территориальном верховенстве, публичном суверенитете и прочих атрибутах государства как публично-правового образования. Необходимо признать диких животных вещами бесхозяйными, право собственности на которых устанавливалось бы путем оккупации. Установление в ФЗ «О животном мире» режима государственной собственности на объекты животного мира по сути не имеет ничего общего с общепринятым пониманием права собственности. Государство не осуществляет правомочия собственника, оно лишь регламентирует право пользования животным миром, охраняет его и устанавливает ответственность за нарушение правил охраны и использования объектов животного мира36. Однако какую бы ответственность ни устанавливало государство, все его полномочия в данной сфере основываются на том, что государство является правотворческой силой, устанавливающей общеобязательные правила поведения, а не на возможности собственника определять порядок использования принадлежащего ему имущества. Проанализировав нормативные акты в области охраны и использования животного мира, полномочия органов государственной власти РФ, органов государственной власти субъектов РФ в указанной сфере, необходимо признать, что праву собственности просто не остается места в
системе нормативно-правового регулирования общественных отношений по охране и использованию животного мира. Законодатель в преамбуле ФЗ «О животном мире» провозглашает его достоянием народов Российской Федерации, всемерно охраняемым и рационально используемым. Исходя из этого, мы считаем, что законодатель в 1995 г., провозглашая животный мир исключительно государственной собственностью, не до конца понимал специфику объектов животного мира, находился под влиянием советских доктрин и соответственно утвердил, на наш взгляд, неверное положение вещей.
Следовательно, признание объектов животного мира государственной собственностью является фикцией, которая не имеет реального наполнения. А поскольку у каждого явления должны быть причины, которые обусловливают его появление на свет, а также четкое, строго определенное содержание, которое не должно подменяться содержанием другого явления, не должно ему противоречить, то в связи с вышеизложенным необходимо признать объекты животного мира бесхозяйными вещами37, в отношении которых государство обладает публичными правами по охране национального достояния, что являлось бы более логичной конструкцией, соответствующей истории развития отечественного права38. ^
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Перчихин Ю. А. Животные как объект собственности в законодательстве // Гарант [Электронный ресурс] : справочно-правовая система.
2 СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133.
3 СЗ РФ. 1995. № 17. Ст. 1462.
4 Боголюбов С. А. Правовая защита российских природных ресурсов // Журнал российского права. 2005. № 12.
5 Римское частное право: учебник / под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М. : Юрист, 2004. С. 278.
6 См.: Шершеневич Г. Ф. Курс гражданского права. Т. 1. Тула : Автограф, 2001. С. 254.
7 Там же. С. 254.
8 Там же. С. 255.
9 Мейер Д. И. Русское гражданское право. Петроград : типография «Двигатель», 1914.
10 Свод законов Российской империи. Т. X. СПб., 1900.
11 Цит. по: Черепахин Б. Б. Первоначальные способы приобретения права собственности по действующему праву // Труды по гражданскому праву. М. : Статут,
2001. С. 61.
12 Там же. С. 61.
13 Б. Б. Черепахин. Указ. соч. С. 64.
14 Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 137.
15 СУ РСФСР. № 1. Ст. 3.
16 Природоресурсовое право и правовая охрана окружающей среды : учебник / под ред. В. В. Петрова. М., 1988. С. 120.
17 Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб. : Юрид. Центр. Пресс,
2002. С. 306.
18 Маттеи У. Основные принципы права собственности // Основные положения права собственности. М., 1999. С. 142-143.
19 Суханов Е. А. Лекции о праве собственности. М. : Юрид. лит., 1991. С. 7.
20 Конституция РФ: принята всенарод. голос. 12.12.1993 г. // Рос. газ. 1993. 25 дек. № 237.
21 Словосочетание «юридическое лицо публичного права» употребляется в юридической литературе в основном франкоязычных стран. Оно вошло во французские словари, хотя лишь в качестве ссылок на отдельные примеры. См.: Чиркин В. Е. Юридическое лицо публичного права. М. : НОРМА, 2007. С. 129; Теория юридического лица публичного права (публичного юридического лица) — французское изобретение. Если для России, следующей канонам классического римского частного права, понятие юридического лица автоматически отождествляется с гражданской правосубъектностью, то во Франции юридические лица следуют общеправовому делению на частное и публичное право. Юридические лица публичного права — это само государство, территориальные образования (административно-территориальные единицы), публичные учреждения, а также объединения в публичном интересе, появившиеся во французском законодательстве в 80-х годах (юридические лица публичного права, в состав которых входят публичные и частные юридические лица, имеющие целью совместную деятельность в области научных исследований, образования, спорта, туризма и пр.). См.: Ежегодник сравнительного правоведения. М. : НОРМА, 2004. С. 139.
22 Объекты государственной собственности распределяются между Российской Федерацией и ее субъектами в соответствии со специальным законом (п. 5 ст. 214 ГК), а до его принятия — в соответствии с Постановлением Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность».
23 Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. М. : Юрайт-Издат, 2004.
24 Сиваков Д. О. Еще раз о праве собственности на природные ресурсы / / Законодательство и экономика. 2006. № 6.
25 Там же. С. 2.
26 Цит. по: Комментарий к ФЗ «О животном мире» (постатейный) / под ред. С. А. Боголюбова. М. : Юсти-цинформ, 2002.
27 Суханов Е. А. Указ соч. С. 29.
28 Егорова М. Б. Проблема правового регулирования
управления государственной собственностью на природные ресурсы. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.rustrana.ru/artide.php?nid=3101
(14 мая 2008 г.).
29 Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 1803 (XVII)
от 14 декабря 1962 г. «Неотъемлемый суверенитет над природными ресурсами». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: / / www. concourt. am/hr/rus/
un/a08.htm (14 мая 2008 г.).
30 Малая Т. Н. К вопросу о праве собственности на животный мир / / Вестник Московского университета. 1996. № 1. С. 29.
31 Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 1999.
32 Постановление Конституционного Суда РФ от 9 января 1998. № 1-П «По делу о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации» / / СЗ РФ. 1998. № 3. Ст. 429.
33 Умнова И. А. Указ. соч. С. 25.
34 Постановление Конституционного Суда РФ от 9 января 1998 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. № 3. Ст. 429.
35 СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954. В диспозиции ч. 1 ст. 158 говорится о краже, под которой понимается тайное хищение чужого имущества, в примечании 1 к данной статье сказано, что под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
36 Так, в ФЗ «О животном мире» сказано, что юридические лица и граждане несут административную, гражданско-правовую и уголовную ответственность за нарушение законодательства РФ об охране и использования животного мира. Например, в УК РФ имеются ст. 256 («Незаконная добыча водных животных и растений») и ст. 258 («Незаконная охота»), в КоАП РФ — ст. 8.35 («Уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений»), ст. 8.37 («Нарушение правил пользования объектами животного мира») и другие.
37 Позиции признания диких животных бесхозяйными вещами в своих работах придерживается Шорников Д. В. См.: Шорников Д. В. Природные ресурсы как объекты гражданских прав. Иркутск, 2005; Шорников Д. В. О природных объектах, природных ресурсах и праве собственности // Сибирский юридический вестник. 2006. № 4. С. 59-60.
38 Объекты животного мира должны быть рассматриваемы как вещи бесхозяйные, именно потому, что они не могут иметь хозяина, как неподчиняющиеся господству.
