CC BY
83
УДК 347
Супрун В.В.
Аспирант Северо-Кавказской академии государственной службы
О ПОНЯТИИ НЕИНФОРМИРОВАННОСТИ В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Данная статья посвящена рассмотрению гражданско-правового понятия «неинформированность». В ней анализируется конкретные примеры неинформированности и влияние этого состояния на положение субъектов гражданского права. Неинформированность рассматривается как структурный элемент сложного юридического факта. На основе анализа положений действующего гражданского законодательства и их теоретического обобщения выводится общее родовое понятие «неинформированность».
This article is devoted to consideration of civil legal concept «non-informity». In it concrete examples of non-informity and influence of this state on position of civil legal subjects are analyzed. Non-informity is examined as a structural element of difficult legal fact. Having analyzed the operating civil legislation the author comes to the general concept of «non-informity».
Ключевые слова: неинформированность, стабилизация положения, сложный юридический факт, добросовестность.
Key words: non-informity, stabilization of the position, difficult legal fact, conscientiousness.
Современное состояние общественных отношений, а также тенденции их развития предъявляют все новые и новые требования к действующему законодательству, в том числе гражданскому. Одним из главных критериев оценки эффективности гражданско-правовых нормативных установлений можно признать адекватное обеспечение потребностей оборота, основной из которых является потребность в стабилизации. Один из аспектов стабилизации оборота — стабилизация правового положения субъектов гражданских правоотношений, которая обеспечивается различными приемами юридической техники. В частности, в гражданском законодательстве получила отражение идея необходимости укрепления позиции неосведомленного субъекта правоотношения путем придания его положению независимости от обстоятельств, которые оказались от него скрытыми. Сказанное предопределяет важное значение комплексного исследования состояния неинформированности.
В настоящее время понятие неинформированности не получило нормативного закрепления в действующем позитивном праве. Отдельная разработка категории «неинформированность» для целей определения положения субъекта в рамках теории гражданского права также не проводилась.
Из этимологии слова «неинформированность» следует, что оно отражает такое состояние субъекта, которое выражается в отсутствии у него каких-либо сведений; иными словами, лицо является неинформированным в отношении чего-либо. Неинформированный субъект в смысловом аспекте противопоставляется информированно-
му. Информированный — хорошо осведомленный о чем-нибудь. В свою очередь осведомленный — это обладающий обширными сведениями в какой-нибудь области [1, с. 194, 275].
Правовое понятие неинформированности, конечно же, нуждается в уточнении по сравнению с общеязыковым.
Анализируя законодательные решения и решения, выработанные судебной практикой в области защиты субъекта от негативных последствий оставшихся скрытыми от него обстоятельств, находим следующие формулы закрепления неинформированности:
1. Сторона в сделке не знала или заведомо не должна была знать о её незаконности (ст. 173 ГК РФ).
2. Сторона в сделке не знала или заведомо не должна была знать об ограничении полномочий лица или органа юридического лица на совершение сделки (ст. 174 ГК РФ).
3. Лицо, которому выдана доверенность, не узнало или не должно было узнать о её прекращении. Третье лицо, для представительства перед которым дана доверенность, не знало или не должно было знать о том, что действие доверенности прекратилось (п. 2 ст. 189 ГК РФ).
4. Приобретатель имущества не знал и не мог знать о том, что лицо, возмездно отчуждавшее имущество, не имело права этого делать (п. 1 ст. 302 ГК РФ).
5. Должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу (п. 3 ст. 382 ГК РФ).
6. Сторона в двусторонней сделке или выгодоприобретатель по односторонней сделке не знали и не должны были знать о наличии признаков заинтересованности в сделке и несоблюдении установленного порядка её совершения (п. 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 40 от 20 июня 2007 года «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью»).
Помимо перечисленных, в ГК РФ также используются конструкции «знал» в ст. ст. 563, 580, 833, 1078, 1109; «знал или должен был знать» — в ст. ст. 171, 428, 459, 460, 461, 483, 986, 1005, 1036, 1044; «знал или заведомо должен был знать» — в ст. 72, 253, 1197, 1202; «не знал и не должен был знать» - в ст. 901, 903, 1019, 1022, 1155. Аналогичные формулы выражения неинформированности применяются и в других актах гражданского законодательства. Не вдаваясь в подробный анализ юридической техники каждого отдельного нормативного решения, попробуем выявить общие принципы, в соответствии с которыми нормативно постулируется неинформированность субъекта в различных её проявлениях.
Законодателем выработаны и успешно применяются различные приемы нормативного регулирования общественных отношений посредством закрепления взаимных прав и обязанностей субъектов. Для этих целей в первую очередь используются юридические нормы регулятивного характера. Однако, несмотря на огромную распространенность такого приема регулирования, юридические нормы не являются единственным средством регулирования. «Наряду с юридическими нормами, являющимися достаточно конкретными регуляторами общественных отношений в ситуациях достаточно полной информированности, в реальной жизни часто приходится выбирать варианты поведения при отсутствии достаточной информации. В связи с такими случаями человечеством исторически выработаны специальные юридические конструкции, играющие регулятивно-организующую роль во всех видах юридической деятельности.
К их числу относятся: юридические презумпции - комплекс юридических норм и установлений, в которых закрепляется предположение о наличии или отсутствии фактов, явлений, основанное на их связи, подтверждаемой предшествующей практикой» [2, с. 497]. Выступая в качестве одного из приемов регулирования общественных отношений, юридические презумпции по своей логической природе являются обобщением многочисленных частных случаев; при их формулировании и за-
креплении законодатель исходит в первую очередь из необходимости стабилизации положения менее защищенной стороны в правоотношении, обеспечивая тем самым баланс интересов.
Именно исходя из целей стабилизации положения неинформированных в правоотношении субъектов, законодатель закрепляет презумпции информированности или неинформированности субъекта в конкретных правоотношениях относительно каких-либо юридически значимых для него обстоятельств. Законодатель и высшие правоприменительные инстанции проводят единую линию правового регулирования, в соответствии с которой неинформированный субъект правоотношения, действовавший разумно и добросовестно, нуждается в защите. Но прежде чем предоставить такую защиту неосведомленному субъекту, действующее гражданское право нормативно презюмирует его информированность или неинформированность. Делается это, в первую очередь, исходя из процессуальной необходимости распределения бремени доказывания. Неразрывная связь правовых презумпций с процессуальным доказательственным правом определенно существует. Так, О.С. Иоффе подчеркивал, что «процессуальное значение презумпций гораздо более велико, чем их материально-правовое значение» [3, с. 351, 354]. Процессуальная функция закрепленной презумпции неинформированности стороны в конкретном правоотношении, на наш взгляд, состоит в том, что эта сторона освобождается от необходимости доказывания презюмируемого положения.
Несмотря на всё богатство и разнообразие решений, в действующем гражданском праве прослеживается четкая линия в отношении неинформированных субъектов в конкретных правоотношениях. Неинформированность либо информированность субъектов относительно каких-либо юридически значимых обстоятельств закрепляется в виде презумпций, но действующий правопорядок во всех случаях направлен на стабилизацию положения неосведомленных субъектов. Презумпции же, распределяя обязанность доказывания, поддерживают тем самым определенный баланс сторон в правоотношении.
Рассматривая явление неинформированности, мы пришли к выводу, что она (неинформированность) представляет собой состояние неосведомленности субъекта правоотношений относительно каких-либо юридически значимых обстоятельств. В качестве таких обстоятельств признаются: незаконность заключенной сделки; ограничение полномочий лица или органа юридического лица
на совершение сделки; прекращение действия доверенности; отсутствие права на отчуждение имущества; переход прав кредитора к другому лицу; наличие оснований для изъятия товара у покупателя третьими лицами; наличие признаков заинтересованности в сделке и несоблюдение установленного порядка её совершения и др. Как видно, указанные обстоятельства разнообразны по своему содержанию, но их объединяет в одну группу и делает юридически значимыми тот факт, что действующее гражданское право связывает с состоянием неосведомленности об этих обстоятельствах определенные юридические последствия, а именно: незнание субъекта конкретного правоотношения об их существовании непосредственно сказывается на его положении. Генеральная линия, проводимая в законодательстве и правоприменительной практике относительно неинформированного субъекта такова: неинформированное лицо нуждается в стабилизации своего положения. При этом принцип, на основе которого сформулированы нормативные решения, направленные на укрепление положения неосведомленного субъекта правоотношений, можно было бы обозначить так: «Лицо, которое не было информировано о наличии или отсутствии каких-либо юридически значимых обстоятельств, а потому действовало без реального учета этих обстоятельств, должно быть защищено от неблагоприятных последствий наличия или отсутствия таких юридически значимых обстоятельств».
Для того, чтобы содержательно охарактеризовать гражданско-правовое понятие «неинформированность», необходимо с теоретико-общеправовых позиций определить то место, которое занимает данное явление в праве. Исходя из того, что именно «юридические факты играют центральную, сущностную роль в возникновении, движении, прекращении права во всех его формах и модификациях» [4, с. 19], следует в первую очередь определить местоположение и назначение правового явления «неинформированность» в системе юридических фактов.
Современная отечественная юридическая наука дает различные определения юридических фактов.
Так, О.А. Красавчиков отмечает, что юридические факты — факты реальной действительности, с которыми нормы права связывают наступление юридических последствий, т. е. возникновение, изменение гражданских правоотношений. Посредством юридических фактов реализуется создаваемая предпосылками возможность возникновения, изменения правоотношений в действительности: участник регулируемого правом общественного от-
ношения становится связанным правами и обязанностями [5, с. 50].
По мнению С.С. Алексеева, юридические факты — это конкретные жизненные обстоятельства, с которыми нормы права связывают возникновение или прекращение правоотношений [6, с. 72]. Юридические факты — связующее звено между нормой права и конкретным правоотношением, тот «рычажок», который приводит нормы объективного права в движение [7, с. 56]. Если нормы права — основа правового регулирования, то юридический факт — проводник правовой энергии [8, с. 110].
Существуют и иные определения юридических фактов, предложенные такими учёными-юристами, как В.Б. Исаков, С.Ф. Кечекьян, М.А. Рожкова и многими другими. Однако перечисленные и иные определения понятия «юридические факты» даны в одном «ключе», в рамках единообразного подхода, в соответствии с которым юридическими фактами признаются жизненные обстоятельства и явления реальной действительности, предусмотренные нормами права. С позиций места и функционального назначения в процессе регулирования общественных отношений юридические факты выступают в качестве «рычажков», «проводников правовой энергии», приводящих нормы объективного права в действие, условий, обеспечительных возможностей возникновения, изменения и прекращения правоотношений.
Справедливо критикуя вышеобозначенный традиционный подход к пониманию юридических фактов, профессор С.А. Зинченко указывает на следующие его недостатки: «Взгляд на юридические факты как на «проводник» энергии норм объективного права только запутывает ситуацию, искажая подлинную картину движения права в какой бы то ни было форме. Если юридический факт—лишь проводник энергии права, его назначение становится организационно-техническим, а потому и внешним по отношению к праву» [4, с. 12]. Отрицая возможность существования юридических фактов — событий, автор отмечает, что юридические факты, будучи одной из форм проявления права, носят волевой характер. Юридические факты, как пишет профессор С.А. Зинченко, представляют собой волевые акты, порождающие, изменяющие или прекращающие права (объективные и субъективные). В тех случаях, когда процесс правового регулирования порождается событиями, последние выступают лишь материальными условиями, предпосылками, не входя в таком виде в юридический факт [4, с. 16—17].
Очевидно, что неинформированность, рассмотренная как состояние неосведомленности субъек-
та относительно каких-либо юридически значимых для него обстоятельств, на первый взгляд никакого волевого «отпечатка» на себе не несет и, скорее всего, представляет собой именно событие, но не действие. В то же время такое событие, будучи зафиксированным в нормах права, влечет возникновение, изменение, прекращение определенных субъективных прав и корреспондирующих им юридических обязанностей.
Каким образом тогда проявляется юридическое назначение неинформированности-события в системе юридических фактов, имеющих волевую направленность?
Именно к числу событий - условий, необходимых с позиции законодателя для окончательного формирования юридических фактов, относится, по нашему мнению, явление неосведомленности субъекта в отношении каких-либо юридически значимых обстоятельств. Выступая условием для возникновения конкретных правоотношений, явление неинформированности в таком виде одновременно входит в состав сложного юридического факта, становится его структурным элементом. Примером такого сложного юридического факта может быть факт, который порождает правоотношения, предшествующие защите добросовестного приобретателя от виндикационных притязаний собственника (ст. 302 ГК РФ). Его элементами являются:
1) возмездное приобретение имущества;
2) отсутствие у отчуждателя имущества права на его отчуждение;
3) неосведомленность приобретателя имущества об отсутствии у контрагента права на отчуждение имущества;
4) выбытие имущества из владения собственника или лица, которому имущество было передано собственником во владение, по их воле.
Таким образом, явление неинформирован-
ности субъекта представляет собой структурный элемент, одну из частиц сложного юридического факта в конкретном правоотношении.
Итак, резюмируя все вышесказанное, приходим к следующему определению гражданско-правового понятия «неинформированность». Неинформированность — структурный элемент сложного юридического факта, представляющий собой состояние неосведомленности субъекта конкретного правоотношения относительно каких-либо юридически значимых обстоятельств, который в совокупности с другими элементами сложного юридического факта приводит к возникновению, изменению или прекращению взаимосвязанных субъективных прав и юридических обязанностей с целью защиты субъекта от негативных последствий оставшихся скрытыми от него обстоятельств.
Подводя итоги, следует также отметить, что многие из рассмотренных в данной статье положений носят дискуссионный характер. Но очевидным можно считать то обстоятельство, что поднятая проблема представляет собой благодатную почву для дальнейших научных поисков в данном направлении.
Литература
1. Ожегов С.М. Словарь русского языка. М., 1972.
2. Шапсугов Д.Ю. Проблемы теории власти, права и государства. М., 2003.
3. Иоффе О.С. Избранные труды. Т. 1. СПб., 2003.
4. Зинченко С.А. Юридические факты в механизме правового регулирования. М., 2007.
5. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958.
6. Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. Екатеринбург, 1998.
7. Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования//Антология уральской цивилистики (1925-1989 гг.). М., 2001.
8. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003.
УДК 347.73
Беня В.Н.
Аспирант Ростовского государственного экономического университета («РИНХ»)
НАЛОГОВАЯ ОБЯЗАННОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПРИМЕНЕНИЯ МЕР ПРИНУЖДЕНИЯ
В статье рассматриваются недостатки законодательства Российской Федерации, регулирующие меры законного права государства на поступление налоговых платежей, а также проблемы совершенствования правовых основ обеспечения исполнения обязанностей по уплате налогов и сборов.
The article observes the faults of legislation of the Russian Federation, regulatory actions of the state lawful right of tax payments taking and matters, aimed at improvement of legal foundation for provision of taxes and charges payment officiating.
