CC BY
114
А. Е. ЧИРИКОВА
О ПОНЯТИИ «ЭЛИТА»:
ЕСТЬ ЛИ ВЫХОД ИЗ ТУПИКА ОПРЕДЕЛЕНИЙ?
Ключевые слова:
элита, нравственный авторитет, категории элит, концепции элитизма, критерии выбора
Статья посвящена проблеме выбора объективных критериев отнесения к элите общества тех или иных групп населения. Автор предлагает рассматривать элиту с позиций субъектно-деятельностного подхода, который дает возможность оценить не только эффективность и направленность ее действий, но и внутреннюю мотивацию совершаемых политических или экономических шагов, их горизонт и масштаб.
Key words:
elite, moral authority, elite categories, concept of elitism, selection criteria
The article is concerned with the problem of objective criteria to reference one or another group of population to society elite. The author suggests considering elite from the position of subjective and pragmatic approach, which allow evaluating not only effectiveness and direction of its actions but inner motivation of conducted political and economical steps, their horizon and scale.
В массовом обыденном сознании элита, как правило, предстает частью общества, которая призвана выделяться среди остальных социальных групп своим нравственным авторитетом. Иначе она не оправдывает своего элитного статуса. Согласно сложившимся в обществе представлениям, элита обязана выступать катализатором общественных изменений и субъектом интеграции общества, его нравственным императивом. В любом другом случае элита не может выполнять своего предназначения и порождает споры о том, достойна ли она своего высокого статуса в обществе. Обы-
денное сознание постоянно ищет элиту, которая бы соответствовала своей миссии, тогда как сама элита не может или не хочет этим общественным ожиданиям соответствовать.
Схожая ситуация характеризует и научный дискурс о проблеме элит. Элита, несмотря на непрекраща-ющиеся дискуссии специалистов, продолжает оставаться «вещью в себе», которая все чаще из предмета научного спора о ее содержании трансформируется в разногласия по поводу идеологических оснований данного термина, реальной эффективности и модернизационном по-
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
тенциале или потенциале ее разви-тия1.
Расхождение между ожиданиями и реальной картиной действий элиты заставляет исследователей вновь и вновь возвращаться к поиску определения категории «элита», которое не только удовлетворяло бы исследовательские интересы, но и соответствовало установкам населения.
Влияние элиты на жизнь общества чрезвычайно велико. Именно ей принадлежит решающая роль в успешном развитии страны. Это является безусловным основанием для того, чтобы постоянно возвращаться к анализу элиты и переосмысливать не только научные, но и нравственные императивы ее деятельности.
Термин «элита» появился в российских научных исследованиях относительно недавно. В советский период изучение вопроса влияния элит на общественное сознание осуществлялось прежде всего в рамках критического анализа зарубежных теорий [3; 4; 5; 7; 17]. В 1990-е гг. в российской и западной науке происходило накопление знаний о постсоветской элите и ее региональном сегменте. Ученые пыта-
1 Достаточно вспомнить недавние дискуссии, развернувшиеся на страницах журналов «Общество и экономика» (2008, № 3-4), «Полис» (2008, № 11), монографии [2; 9], работу петербургских исследователей под руководством А. В. Дуки [14].
лись разобраться в том, что происходит в жизни страны в условиях начавшейся политической и экономической трансформации.
Исследовательская задача облегчалась новизной изучаемых сюжетов, динамичностью политических и экономических процессов в обществе. Сегодня научное знание об элите становится все более аналитическим, нацеленным на осмысление глубинных процессов, происходящих во власти, все настоятельнее российскими исследователями ставится вопрос о нравственно-этических основаниях властвования, о проблемах и противоречиях взаимодействия власти и общества.
Бурный интерес российской общественной науки к проблемам изучения элит наметился в начале 1990-х гг. Высокий престиж в отечественных научных кругах получили западные концепции элиты. Началось изучение советской и постсоветской элит.
В эти годы, по определению одного из самых известных российских специалистов в области элито-логии Г. К. Ашина, сформировалась «российская школа элитологии» [6, с. 4-5].
Внимание к элитной проблематике не было случайным. Элиты явились главными субъектами политической трансформации в современной России. Для многих российских ученых анализ дея-
тельности элит стал главной темой в изучении политических процессов в постсоветском обществе.
Следует также учитывать и тот идейный фон, на котором происходило освоение нового теоретического багажа. Общественная трансформация в России сопровождалась отказом от прежних идейных схем. Марксизм как метод анализа был отброшен большинством российских обществоведов, а элитистская система взглядов на общество, в котором существует деление на массу и элиту, помогла преодолеть доминирование «идеологизированной формы эгалитаризма» [12, с. 95; 15]. В начале 1990-х гг. победа элитизма в российской общественной науке казалась безусловной. Но уже тогда возникли вопросы, связанные с возможностью перенесения эли-тистских теорий на российскую почву.
Внутренним мотивом заимствования данного термина из западной элитистской теории стало стремление понять, какие общественные группы способны создать новые модели развития и устройства российского общества. Причем не просто создать подобные модели, но и убедить значимые группы общества и население в необходимости и возможности подобной модернизации.
Нельзя исключать и другого: концепция элитизма появилась в общественных науках как потреб-
ность легитимировать действующие властные группы в обществе, предложив для этого категориальный аппарат западной элитологии [15]. Наконец, одной из причин обращения к проблематике элиты в постсоветское время стал «хронический дефицит оснований авторитетности бюрократии, дезориентированность значительной части ее среднего и высшего состава и необходимость смены оснований легитимности» [9].
Однако какие бы причины ни породили появление нового термина, он должен был позволить описать некоторые новые тенденции, характерные для авторитетных групп общества, не подрывая их права занимать ключевые позиции во властных иерархиях.
Именно поэтому доминирующими в элитных исследованиях 1990-х гг. стали позиционный и репутационный подходы. Эти два подхода позволяли не пересматривать вопрос о том, может ли элита в реальности претендовать на доминирующие позиции в обществе. Ведь их положение и ресурсы, в конечном итоге, определяются не внутренним потенциалом лидерства, образованием, особыми моральными качествами, а нахождением на вершине властной пирамиды, которая наделяет их в соответствии со статусом необходимыми властными ресурсами для принятия важных политических решений.
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
В 2000-е гг. российское общество и исследователи все чаще стали задумываться о том, соответствуют ли «назначенные» элиты своему статусу, способны ли они выполнять свои доминирующие функции в обществе, какие цели и задачи ставит перед элитами современное общество и насколько они способны ответить на возникающие вызовы.
На фоне попыток осмыслить возможные ответы на поставленные вопросы дискуссия о толковании термина «элита» не только не затихла, но и вступила в новую фазу.
Сторонники меритократическо-го подхода все настоятельнее требовали заменить термин «элита», распространенный в социологии и политологии, на категорию «квази-элита» или «эрзац-элита», подчеркивая тем самым, что элита, существующая в российской действительности, не может претендовать на то, чтобы соответствовать своему элитному статусу.
Кто же прав в дискуссии 2000-х гг.? Действительно ли российская элита не настоящая, а лишь претендующая на исполнение неких общественных функций, с которыми реально она не может справиться?
Некоторые из российских исследователей элит занимают весьма радикальную позицию, предлагая различать настоящую элиту и псевдоэлиту, которая в современной
России находится у власти [9; 10, с. 4-5]. Настоящая элита, в противовес псевдоэлите — «это группа, указывающая обществу путь к совершенствованию, путь в лучшее будущее, приближающая его своей деятельностью. Это патриоты Отечества и одновременно — граждане мира» [10, с. 4].
Если рассматривать элиту как многомерное понятие, то нельзя не признать, что термин «элита» — это во многом собирательное понятие, которое объединяет в себе различные группы элиты. В нее входят политическая элита, бизнес-элита, творческо-интеллектуальная элита. Однако отнесенность к элите совсем не означает морального влияния на общество.
Элита, по мнению исследователей, «должна выполнять ключевые социокультурные функции: символическую, интегративную, функцию целеполагания, но наша власть и зависящие от нее верхи общества выполнять эти функции не могут, а потому — это не элита, а самозванцы. Элиты в России не будет, пока мы не построим плюралистического демократического общества» [9, с. 35].
Позиция данных исследователей укладывается в простую схему, о которой говорит М. Афанасьев, при том что сам согласен с ней не в полной мере: «Я расхожусь с авторами исследования в ряде ключевых пунктов <...> Когда я говорю
“элита”, то всего лишь указываю на верхи социальной лестницы» [1].
Главными критериями принадлежности к элитному слою у приверженцев меритократического подхода выступают не занимаемые позиции во власти, не сила влияния и даже не размер богатства, а моральная сторона деятельности, авторитетность и инновационность такой деятельности для общества, включенность элитных субъектов в воспроизводство высоких нравственных норм, принятых в данном обществе.
Ценностный критерий отнесенности к элите как основной при определении ее границ, однако, отмечают далеко не все российские элитологи, хотя для определенной части исследователей эта точка зрения достаточно близка. Например, А. Г. Чернышов на вопрос: «Не являются ли современные российские элиты квазиэлитами»? отвечает определенно: «Да, являются» (цит. по: [13, с. 105]). В целом разделяет данную позицию и Г. Ашин, который убежден, что «выполняя элитные обязанности, российская элита, по существу, является “исполняющей обязанности” элиты» [13, с. 39].
Однако большинство элитоло-гов в ходе экспертного опроса, проведенного СКАГС в 2007 г., склонны трактовать элиту более широко, выделяя не только ценностные, но и функциональные рамки в каче-
стве критериев для ее определения [13, с. 7].
В исследованиях О. Крышта-новской современная элита предстает как иерархическое образование, где элита занимает верхнюю страту политического класса.
Некоторые из исследователей, например, М. Н. Афанасьев [2], фактически предлагают отказаться от иерархического подхода. По мнению исследователя, редукция «элиты» к власти делает концепт нечувствительным к историческому развитию, фокусируя внимание на единой государственной власти, но не на многообразии социального влияния и лидерстве. Выходя за границы власти, М. Н. Афанасьев предлагает понимать под элитой «социальные группы, которые связаны с предоставлением самых актуальных, востребованных хозяйственных и публичных услуг, группы, которые оказывают преобладающее влияние на развитие России как интегрированной и притом открытой, современной и конкурентоспособной нации. Согласно развиваемому подходу, элита должна быть расширена и включать в себя как минимум 7 ключевых групп развития: государственная власть и управление, предприниматель ство, менеджмент, юриспруденция, наука и образование, здравоохранение, массовая информация и экспертиза» [2].
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
В известном смысле подобный подход вполне адекватен, т. к. позволяет за политическими игроками высокого ранга, занимающими высшие позиции во властной иерархии, увидеть и другие влиятельные группы общества: бизнес, интеллектуально-творческую интеллигенцию и даже малый бизнес.
Проблема интеллектуальнотворческой элиты сегодня в научных элитистких исследованиях представлена достаточно скромно. Отсутствие финансовых ресурсов порождает иллюзию, что потенциал влияния интеллектуальнотворческой элиты не может быть сопоставим с возможностями элиты политической или элиты бизнеса. Однако именно интеллектуально-творческая элита обладает символическим и социальным капиталом, о котором забывают критики рассмотрения интеллектуальной элиты как составной части элитного сообщества. Именно символический капитал способен влиять на общественные процессы, а его носители — являться полноценными субъектами модерниза-ционных преобразований, обладая при этом должным уровнем непрагматической мотивации и потенциалом накопленных знаний. Модель индустриального общества посте пенно заменяется моделью пост индустриального общества, в котором «капитал знаний» становится важнейшим ресурсом
для общественного развития, а носители этого капитала неизбежно выдвигаются на элитные позиции.
Место бизнес-элиты в элитном пуле сегодня укрепилось достаточно прочно. И не только потому, что она обладает должными экономическими ресурсами, за счет которых возможно дальнейшее развитие страны. Отнесенность крупного бизнеса к элите нередко предопределяется его стремлением влиять на стратегические политические решения чиновников высокого ранга.
Несмотря на то, что В. В. Путин отказал бизнесу в политической активности, крупные бизнесмены в России не оставили попыток войти в политический класс. Не случайно, что не только в Государственной Думе, но и в региональных парламентах число депутатов-биз-несменов непрерывно растет [11, с. 194-222].
Несмотря на стратификационные различия внутри элитных групп, очевидно одно: выход из тупика определений следует искать не только в ценностном взгляде на проблему, но и в попытке выделить в критериях отнесения к элите те из них, которые интегрируют в себе характеристики, обязательные и с точки зрения морали, и с точки зрения реального политического действия.
Очевидно, что моральная составляющая в определении совре-
менной элиты не позволяет выделить властную группу из общей массы людей. В числе представителей элиты находятся далеко не образцы «нравственного поведения». Такую же ситуацию мы можем встретить по всему миру. Если руководствоваться только меритокра-тическим подходом к элите, мы не сможем найти ее ни в одной из западных стран. Именно поэтому реконструкция понятия элиты, на мой взгляд, должна производиться с позиции субъектно-деятельностного подхода. Он должен быть ключевым при определении категории элиты.
В рамках названного подхода элита рассматривается как действующий субъект, обладающий необходимыми политическими ресурсами, дающими возможность принимать и осуществлять решения, имеющие важные последствия для России в целом и для отдельных ее регионов.
Таким образом, базовым признаком в определении политической элиты должен быть ее властный потенциал, способность принимать или влиять на принятие важных, стратегических решений, с одной стороны. С другой — следует помнить о необходимости учитывать ее деятельностный масштаб, близость к центрам принятия решений, способность совершать конкретные политические действия по управлению обществом, государством, регионом.
«Функционал ьный подход к определению элит явно и вполне оправданно преобладает среди российских исследователей. Некоторые авторы напрямую заимствуют операциональные определения, например, “властвующей элиты”, по Миллсу, или критерии выделения элит по принципу участия в принятии решений, по Хигли», — замечают в одной из работ санкт-петербургские политологи [8, с. 15].
Ряд ведущих российских социологов закономерно расширяют границы функционального подхода, правомерно полагая, что «причастность к элите подразумевает два важнейших качества: лояльность власти или оппозицию ей, а также способность влиять на общественное мнение, обладание некоторым потенциалом для массовой мобилизации» [9, с. 33].
Сведение понятия «элита» в современной российской социологии и политологии к термину, базовым содержанием которого становится именно деятельностный аспект с приданием решающего значения субъекту и результативности его деятельности, представляется весьма важным и принципиальным1.
И это вполне закономерно для России. Длительное время политического бездействия и политического подчинения сформировало
Более подробное обоснование выделенной тенденции дается в [10].
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
особый запрос на социальное действие и приподняло над остальными тех, кто способен его осуществлять. Это один аспект.
Второй аспект не менее важен. Запрос на особые социальные качества элиты в России если и появится, то несколько позднее. В настоящее время можно говорить о том, что субъекты, занимающие ведущие позиции во власти или бизнесе, вышли из советских семей. Это означает, что они не обладали существенными различиями в образовательном или профессиональном ресурсах, поэтому их превращение в элиту происходило не «до», а «после» того, как они заняли эти ведущие позиции. «Догоняющая элитарность», таким образом, является естественной характеристикой российской элиты хотя бы потому, что изначально стартовые возможности претендентов на занятие элитных позиций не сильно отличались друг от друга. Даже если они и имелись, то касались капитала социальных связей, номенклатурного и партийного опыта, а отнюдь не личностного или иного.
В настоящей статье деятельность политической элиты не рассматривается в отрыве от конкретного субъекта и определяется не только позицией, занимаемой в иерархии власти, но и особенностями индивидуальных акторов, их социальных стратегий, политических предпочтений.
Субъект при этом обретает свою социально-психологическую определенность и становится персонифицированным. В этом случае мотивация его деятельности, готовность действовать в конкретном направлении становятся определяющими факторами при анализе деятельности современных элит. В таком случае элита предстает как объективно постигаемая социальная категория, в которой ценностная и поведенческая характеристики образуют нечто целостное и не противопоставляются друг другу.
Нельзя не согласиться в этой связи с мнением историка Ю. Полякова о том, что «провозглашение прогрессивных задач — хорошо, но претворение их в жизнь необходимо. ... От великой идеи до ее воплощения — дистанция огромного размера» [11].
Субъектно-деятельностный подход учитывает мотивационный аспект политического поведения, позволяет наиболее полно описать конкретные практики политического поведения элиты, без наложения на него строгих моральных критериев, но обращаясь к реальному политическому поведению российских элит.
Субъектно-деятельностный подход одновременно может привести не только к неутешительному выводу о том, что российские элиты прагматичны, закрыты, расколоты и глухи к запросам общества, но
и понять, какие внутренние механизмы обуславливают доминирование такого типа поведения элит в последние годы.
***
Российская элита существует сегодня в обществе как признанный и легитимный политический игрок, но ни сами представители элит, ни исследователи данного явления не могут договориться о том, где расположены границы, отделяющие элиту от остальных групп населения.
Многие исследователи не могут смириться с тем, что «место под солнцем» определяется статусными, а не ценностными критериями, поэтому споры о том, достойна ли российская элита называться «элитой», вспыхивают вновь и вновь.
На наш взгляд, меритократиче-ский подход к элите на сегодняшний день не представляется оправданным. Особенно если речь идет об элите российской. Очевидно, что применение функционального подхода к изучению данного явления (ради отделения одной социальной группы, занимающей высшую позицию в политической, экономической или интеллектуальной власти страны региона, города, от другой, менее статусной группы) явно недостаточно. Получается, что ценностной критерий закрывает полностью возможность российского истеблишмента быть отнесенным к элите,
в то время как другой подход -функциональный — напротив, относит к элите практически всех чиновников, безотносительно к их реальной деятельности, внутренней мотивации, вкладу в политическую жизнь общества. Более того, количество ресурсов и возможность оказывать влияние на решения, становятся важнее, чем качество принимаемых решений и их внутренняя мотивация.
Рассматривая элиту с позиций субъектно-деятельностного подхода, мы получаем возможность оценить не только эффективность и направленность ее действий, но и внутреннюю мотивацию совершаемых политических или экономических шагов, их горизонт и масштаб. Это не просто ценностной фильтр. Это готовность и внутренняя мотивация действовать не только в интересах узкого круга лиц, описываемых иногда термином «власть для своих», готовых извлекать сиюминутную выгоду из совершаемых действий. Это прежде всего нацеленность на перспективу, инициативность, способность перешагнуть через узко прагматические интересы сегодняшнего дня, уровень мотивационной включенности в решение проблем, масштаб личности, наконец, не всегда измеряемый только нравственными критериями.
Проведенные в разные годы эмпирические исследования федеральных и региональных элит по-
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
зволяют убедиться в том, что в лучшем случае лишь отдельные политические игроки в российском истеблишменте, исходя из анализа их внутренней мотивации и стратегичности политических действий, могут быть помещены на политический Олимп. Но особенно тревожит, что ни реформы бывшего Президента РФ В. В. Путина, ни модер-низационные новации действующего Президента РФ Д. А. Медведева, ни попытки укрепить властные институты не улучшают качества российских элит. Они остаются разобщенными, думающими о сиюминутных интересах, но самое главное — они не хотят или не могут справиться с теми задачами в обществе, продиктованными элитной отнесенностью. Элита продолжает оставаться в России закрытой социальной группой, для которой внутри-элитные противостояния и сопровождающие это противостояние конфликты оказываются важнее, чем функции общественного управления.
Кремль, в свою очередь, вместо того чтобы сделать все возможное для расширения элитного слоя, для
развития внутренней мотивации фигур, принимающих ключевые решения в регионах, роста их открытости, поступает с точностью до наоборот — сужает элитное пространство, превращая региональных политических руководителей в зависимых и неинициативных исполнителей «приказов сверху», не верящих в то, что следование формальным правилам может привести их к решению важных общественных проблем.
В результате российская политическая элита в основной своей массе отличается короткой мотивацией, высокой прагматизацией, излишней адаптивностью, отсутствием стратегического мышления.
И это ожидаемые последствия. Жесткое подчинение и управление с помощью страха потерять свое «место под солнцем», административный отбор лояльных кадров, неформальные практики не могут рождать политических лидеров, способных совершить мо-дернизационный прорыв. Поэтому сегодня российское общество имеет такую элиту, которую заслуживает.
1. Афанасьев М. Социология российской беды (Лев Гудков, Борис Дубин, Юрий Левада. Проблема «элиты» в сегодняшней России) // Отечественные записки. 2007. № 6.
2. Афанасьев М. Российская элита развития: запрос на новый курс. М.: Фонд «Либеральная миссия»; ИД ГУ — ВШЭ, 2009.
3. Ашин Г. К.Миф об элите и массовом обществе. М.: Международные отношения, 1966.
4. Ашин Г. К. Современная буржуазная социология (критический очерк идеалистических теорий о роли народных масс и личности в истории). М.: Высшая школа, 1965.
5. Ашин Г. К. Современные теории элиты. Критический очерк. М.: Международные отношения, 1985.
6. Ашин Г. К. Российская школа элитологии // Региональные элиты в процессе современной российской федерализации. Ростов н/Д; Майкоп, 2001.
7. Галкин А. А. На изломах социальной структуры. М.: Мысль, 1987
8. Гельман Г., Тарусина И. Изучение политических элит в России: проблемы и альтернативы // Эли-тизм в России: за и против: сб. статей. Пермь: Изд-во ПГТУ, 2002.
9. Гудков Л. Д., Дубин Б. В., Левада Ю. А. Проблема «элиты» в сегодняшней России. М.: Фонд «Либеральная миссия»; Изд-во ГУ — ВШЭ, 2007.
10. Койчуев Т. Элита постсоциалистического общества: кого к ней относить? // Общество и экономика. 2007. № 5-6.
11. Поляков Ю. А. О социальной природе коррумпированности и перерождении элиты // Новая и новейшая история. 2009. № 2.
12. Понеделков А. В. Политико-административная элита: генезис и проблемы ее становления в современной России // Элитизм в России: «за» и «против»: сб. статей. Пермь: Изд-во ПГТУ, 2002.
13. Понеделков А. В., Старостин А. М. Элитологи об элитах. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2007.
14. Российские региональные элиты: инновационный потенциал в контексте глобализации // Глобализация в российском масштабе: сб. науч. работ. СПб.: Нестор-История, 2008.
15. Солодухин Ю. Н., Хазин М. Л. К вопросу о легитимности современной российской элиты // Финансы, экономика, безопасность. 2007. № 9.
16. Старостин А. М. Эффективность деятельности административно-политических элит: критерии оценки и анализ состояния в современной России. Ростов-н/Д: Изд-во СКАГС, 2003.
17. Чешков М. А. Критика представлений о правящих группах развивающихся стран. М.: Наука, 1979.
18. ЧириковаА. Е. Региональные парламенты: ресурсный потенциал и неформальные правила политической игры // Власть и элиты в российской трансформации / под ред. А. В. Дуки. СПб.: Ин-терсоцис, 2005.
19. Чирикова А. Е. О теориях элит //Общество и экономика. 2008. № 3-4.
References
1. Afanasyev M. SotsioLogiya rossiyskoy bedy (Lev Gudkov, Boris Dubin, Yury Levada. Problema «elity» v segodnyashney Rosii) // Otechestvennye zapiski. 2007. № 6.
2. Afanasyev M. Rossiyskaya elita razvitiya: zapros na novyi kurs. M.: Fond «Liberal'naya missiya»; ID GU — VSHU, 2009.
3. Ashin G. K. Mif ob elite i massovom obschestve. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1966.
4. Ashin G. K. Sovremennaya burzhuaznaya sotsiologiya (kritichesky ocherk idealisticheskih teoriy o roli lichnosti v istorii). M.: Vysshaya shkola, 1965.
5. Ashin G. K. Sovremennye teorii elity. Kriticheskyi ocherk. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1985.
6. Ashin G. K. Rossiyskaya shkola elitologii // Regional'nye elity v protsesse sovremennoy rossiyskoy federalizatsii. Rostov n/D; Maykop, 2001.
7. Galkin A. A. Na izlomah sotsial'noy struktury. M.: Mysl', 1987
8. Gel'man G.,Tarusina I. Izucheniye politicheskih elit v Rossii: problemy i al'ternativy // Elitizm v Ros-sii: za i protiv: sb. statey. Perm': Izd-vo PGTU, 2002.
9. GudkovL. D., Dubin B. V., Levada Yu. A. Problemy «elity» v segodnyashney Rossii. M.: Fond «Liberal'naya missiya»; Izd-vo GU — VSHE, 2007.
10. Koychuev Т. Elita postsotsialisticheskogo obschestva. Kogo k ney otnosit'? // Obschestvo i economi-ka. 2007. № 5-6.
11. Polyakov Yu. A. 0 sotsial'noy prirode korrumpirovannosti i pererozhdeniya elity // Navaya i novey-shaya istoriya. 2009. № 2.
12. PonedelkovA. V. Politiko-administrativnaya elita: genesis i problemy yeyo stanovleniya v sovremennoy Rossii // Elitizm v Rossii: «za» i «protiv»: sb. statey. Perm': Izd-vo PGTU, 2002.
13. Ponedelkov A. V., Starostin A. M. Elitologi ob elitah. Rostov n/D: Izd-vo SKAGS, 2007.
14. Rossiyskiye regional'nye elity: innovatsionnyi potentsial v kontekste globalizatsii // Globalizatsiya v rossiyskom masshtabe: sb. nauch. rabot. SPb.: Nestor-Istoria, 2008.
Чирикова А. Е. О понятии «элита»: есть ли выход из тупика определений?
Политика и правовое государство
15. Solodukhin Yu. Khazin M. L. К уоргс^и о 1едШтпо$Ь' $оугешеппоу гоззйуБкоу еИ1у // Finansy, екопоштка, bezopasnost'. 2007. № 9.
16. Starostin A. M. Effektivnost' deyateLynсst^ adш^n^stгat^vnс-poL^t^cheskih eL^t: kг^teгi^ otsenki 1 апа-L^z sostoyaniya V sovremennoy КоззИ. Rostov n/D: И-уо SKAGS, 2003.
17. Cheshkov M. A. Kгitika pгedstavLenyi о pravyaschih gгuppah гazvivayuschihsya stгan. М.: Nauka, 1979.
18. Chirikova А. Е. RegionaL'nye paгLaшenty: гesuгsnyi potentsiaL 1 пе^гш^^е pгaviLa poLiticheskoy 'д^ // VLast' 1 eLity v гossiyskoy transformatsii / pod гed. А. V. Duki. SPb.: Inteгsotsis, 2005.
19. Chirikova A. E. 0 teoriyah еИ1 //Obschestvo 1 ekonoшika. 2008. № 3-4.
