CC BY
67
В сентябре 2002 г. на Всемирном саммите по устойчивому развитию в Йоханнесбурге Европейский союз (ЕС) официально объявил о начале осуществления Глобальной водной инициативы «Вода для жизни - здоровье, благополучие, экономическое развитие и безопасность». Совет Европейского союза полностью одобрил эту инициативу. Она пользуется политической поддержкой со стороны Европейской комиссии и 15 стран - членов ЕС. Политическая поддержка инициативы подкрепляется обязательствами по достижению ключевых целевых показателей, связанных с использованием водных ресурсов [12].
Глобальная водная инициатива предполагает оказание государствам помощи в подготовке водного законодательства, включая укрепление системы лицензий на водопользование и разрешений на сброс стоков, поддержку международных конвенций, связанных с управлением в области охраны и использования водных ресурсов. Между тем в ней недостаточно обозначены вопросы международного правового регулирования в области водных отношений.
Подводя итоги вышесказанному, отметим, что рассмотренные выше международные многосторонние нормативно-правовые документы в настоящий момент представляют собой политико-правовую основу международного взаимодействия в области охраны и использования трансграничных водных объектов. Это неотъемлемый правовой компонент системы международных отношений. Эволюция международных принципов регулирования водных отношений затронула важнейшие аспекты межгосударственного взаимодействия - экономические, политические, экологические, которые все больше рассматриваются в контексте заботы о здоровье населения. И здесь роль международного сотрудничества, охватывающего как многосторонние, так и двухсторонние взаимосвязи, будет все более возрастать.
Литература
1. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 2997
(XXVII) от 15 декабря 1972 г. - URL: www.
un.org/ru/ga/unep.
2. Декларация Конференции Организации Объеди-
ненных Наций по проблемам окружающей среды 1972 г. -URL: www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/
declarathenv.shtml.
3. «Повестка дня на XXI век», принятая Конференци-
ей ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 г. - URL:
www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/agenda21.sh tml.
4. Декларация по окружающей среде и развитию, принятая Конференцией ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 г. - URL: www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/riodecl. shtml.
5. URL: www.un.org/russian/conferen/summit5/age21.
htm.
6. «Повестка дня на XXI век», принятая Конференци-
ей ООН по окружающей среде и развитию, Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 г. - URL:
www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/agenda21.sh tml.
7. Найробийская декларация о роли и мандате Про-
граммы Организации Объединенных Наций по окружающей среде. - URL: .http://www.unepcom.ru/
unep/basdocs/narobi-decl.html.
8. Конвенция ЕЭК ООН по охране и использованию
трансграничных водотоков и международных озер, Хельсинки, 1992. - URL: http://www.un.org/ru/
documents/decl_conv/conventions/pdf/waterconr.pdf.
9. Конвенция ООН о праве несудоходных видов использования международных водотоков, Нью-Йорк, 1997. -URL: http://www.zaki.ru/pagesnew.php?id=1076.
10. Протокол по проблемам воды и здоровья к Конвенции по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер 1992 г., Лондон, 1999. - URL: www.un.org/ru/documents/ declconv/conventions/ water_ protection.shtml.
11. Конвенция о праве несудоходных видов использования международных водотоков. Ст. 2.
12. Глобальная водная инициатива «Вода для жизни -здоровье, благополучие, экономическое развитие и безопасность». - URL: www.fondedin.ru/dok/05.
Цыренова Татьяна Батомункуевна, кандидат филологических наук, доцент, докторант кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected].
Tsyrenova Tatyana Batomunkuevna, candidate of philological science, associate professor, doctoral degree student, department of philosophy, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
УДК 347.795 © Т.Б. Цыренова
О ПОЛИТИЧЕСКИХ ОСНОВАХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ РОССИИ И МОНГОЛИИ В ОБЛАСТИ ОХРАНЫ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ВОДНЫХ РЕСУРСОВ
Статья посвящена взаимодействию России и Монголии в области охраны и использования водных ресурсов.
Ключевые слова: охрана и использование водных ресурсов, межгосударственное взаимодействие, политические основы.
T.B. Tsyrenova
RUSSIAN AND MONGOLIAN POLITICAL BASES IN THE FIELD OF WATER RESOURCES
PROTECTION AND USE
The article is devoted to Russian Mongolian political bases of water resources protection and use.
Key words: protection and use of water resource, intergovernmental interaction, political bases.
Межгосударственное регулирование вопросов охраны и использования трансграничных вод, так же как и национальное государственное управление в области охраны и использования водных ресурсов, выступает как сложный институт, представляющий собой деятельность государств, направленную на обеспечение своих национальных интересов.
Взаимодействие Российской Федерации и Монголии в этой области, обусловленное наличием общих границ и политическим, экономическим, социально-культурным сотрудничеством обоих государств, отвечает интересам их национальной безопасности, в том числе и в области водных отношений.
Успешное взаимодействие России и Монголии по охране водных ресурсов, отсутствие принципиальных разногласий в области трансграничных вод обусловлено исторически сложившимися добрососедскими отношениями между этими странами, своими истоками восходящими к ранних контактам царской России и Цинского Китая, когда между двумя империями были заключены Нерчинский (1689) и Бурин-ский (1727) договоры. С тех пор равная заинтересованность России и Монголии в поддержании добрососедских отношений, мира и спокойствия в приграничных районах двух государств никогда не ослабевала. Такое сотрудничество оказывало влияние и на благоприятный климат в международных отношениях остальных стран в Центрально-Азиатском регионе.
Победа революции в Монголии в 1921 г. предопределила стратегию ее внешнеполитического и внутриполитического курса, ориентированного на самое тесное сотрудничество с Советским Союзом. Экономическая, военная, культурная сферы деятельности Монголии развивались при непосредственном влиянии СССР. Советский Союз, в свою очередь, рассматривал Монголию как важного стратегического партнера на Востоке не только во внешнеполитическом ракурсе, но и во внутреннем культурном и экономическом аспектах. Отношения двух стран нашли
свое отражение в «Соглашении об установлении дружественных отношений между Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой и Монгольской Республикой» [1]. Сотрудничество между СССР и Монголией стали гарантом стабильной обстановки на Дальнем Востоке. Эти гарантии получили свое подтверждение в событиях 1938 и 1939 гг. у озера Хасана и на Халхин-Голе. Взаимоотношения между Советским Союзом и Монголией приобрели характер, при котором «сильная держава обеспечивает безопасность для менее сильной; слабая сторона получает гарантии безопасности в обмен на обещание следовать политическому курсу более сильной державы» [2]. Поддержка Советского Союза в значительной степени содействовала как укреплению международного положения Монголии, так и ее экономическому развитию: «при прямом содействии Советского Союза был создан промышленный комплекс МНР, состоящий из крупных предприятий добывающей отрасли» [3]. Были созданы горнообогатительный комбинат «Эрдэнэт», АО «Монголросцветмет», АО «Улан-Баторская железная дорога».
Произошедшие события конца 80-х - начала 90-х гг. прошлого столетия привели к разрушению установившихся принципов политического, экономического, культурного и военного взаимодействия, как между странами бывшего социалистического блока, так и между Россией и Монголией. Произошло охлаждение, как на официальном уровне, так и на уровне отношения определенной части монгольского общества к России и к ее культуре [4]. Это было связано не только с резким спадом экономической помощи со стороны России и свертыванием торгово-экономической деятельности между обеими странами, но и с изменением отношения самой России к Монголии и другим бывшим союзникам по социалистическому лагерю [5]. Сотрудничество со странами бывшего социалистического блока не входило в приоритетные направления ее внешней политики: во-первых, она со-
средоточила свое внимание на решение внутренних проблем, а, во-вторых, стала ориентироваться на сотрудничество с Западом с надеждой достичь равноправного партнерства на основе демократических принципов [6].
Монголия также изменила свои внешнеполитические акценты. С одной стороны, с начала 90-х гг. прошлого века она значительно расширила сферу своих международных связей. Взоры многих представителей политических и торговоэкономических кругов монгольской политической элиты были обращены на Соединенные Штаты Америки, страны Европейского Союза, Китай, Японию, Южную Корею и др. [7]. С другой стороны, изменилось отношение мирового сообщества к Монголии. Она перестала рассматриваться как буферное государство, полностью ориентирующееся на своего могущественного северного соседа. В конце 1990-х гг. достигли высокого уровня отношения между Монголией и Китаем, имеющими общую границу протяженностью около 4700 км и общие трансграничные водные объекты, вследствие чего в 1994 г. между двумя правительствами было подписано Соглашение по охране и использованию трансграничных вод. Китай стал одним из основных внешних партнеров Монголии. Углубилось сотрудничество между двумя странами в горнодобывающей и обрабатывающей промышленности [8]. В этот период в основу внешней политики Монголии были положены принципы многовекторности [9].
Вместе с тем, логика дальнейшего политического, экономического и культурного развития Монголии показала, что разрыв и даже ослабление отношений с Россией имеет негативные последствия для ее будущего развития. Россия также осознала необходимость восстановления добрососедских отношений с Монголией. Поэтому со второй половины 1990-х гг. на повестку дня стала первоочередная задача восстановления утраченного доверия и связей между Россией как правопреемницей Советского Союза и Монголией на всех уровнях - политическом, экономическом и культурном.
Новые межгосударственные отношения в постсоциалистический период были закреплены в Договоре о дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Монголией от 20 января 1993 г. В подписанном договоре было намечено партнерство между двумя государствами в различных сферах, включая и экологическую. Важным его моментом стал тот факт, что осуществление сотрудничества в области охраны окружающей среды
запланировано в рамках принятых международных правил и нормативов, в рамках системы ООН и других международных организаций [10].
После подписания договора в 1993 г. отношения России и Монголии в новых условиях постсоветской реальности приобрели иные политические и экономические ориентиры. Они стали строиться на основе равноправных партнерских отношений в контексте общепризнанных норм и правил международных отношений. Отразилось это и на взаимоотношениях в области охраны и использования трансграничных вод. Этому во многом способствовали кардинальные изменения внутри политических систем Российской Федерации и Монголии. На смену межпартийным контактам, существовавшим в советско-монгольских отношениях и «фактически совпадавшим с советско-монгольскими межгосударственными отношениями» [3, с. 106], основой которых были «личные доверительные отношения членов монгольской политической элиты с советскими лидерами», пришли отношения, главным лейтмотивом которых стали «прагматизм и деидеологизированность» [3, с. 89]. В данном случае нельзя не согласиться с В. А. Родионовым, что «по мере стабилизации политических систем РФ и Монголии в начале 2000-х гг., а также в силу постепенной наработки за годы постсоциалистического развития новых дипломатических связей, в том числе на уровне личных взаимоотношений между главами государств, сотрудничество сторон... стало более плодотворным и эффективным» [3, с. 109].
Партнерские принципы и направления сотрудничества между Россией и Монголией были подтверждены в ходе официальных о визитов президентов России В.В. Путина и Д.А. Медведева, состоявшихся в 2000-е годы нынешнего столетия.
Анализ подписанных главами Российской Федерации и Монголии политических документов свидетельствует о том, что, наряду с особым интересом двух государств к осуществлению взаимовыгодного сотрудничества в политической и экономической сферах, объектом постоянного внимания сторон остается экологическая сфера, где водные отношения имеют особую значимость. В Декларации о развитии стратегического партнерства между Российской Федерацией и Монголией указывается на необходимость конкретного сотрудничества в области охраны и использования трансграничных вод. В документе отмечается, что «стороны сконцентрируют совместные усилия на охране транс-
граничных вод, сохранении биоразнообразия, будут оперативно оповещать друг друга и обмениваться информацией при возникновении трансграничных чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» [11]. Было принято решение о продолжении комплексных экологических исследований озер Байкал и Хуб-сугул, а также придании бассейну озер Убсу-Нур и Онон-Сохонд статуса трансграничной заповедной зоны [11].
Такое сотрудничество имеет планетарное значение, ибо оно касается сохранения уникальной экосистемы озера Байкал, обладающего самым большим запасом пресной воды на планете.
Проблема охраны озера Байкал становится общей для Монголии и России ввиду общности границ и наличия трансграничной реки Селенги - главного притока озера Байкал, которое в декабре 1996 г. на сессии Комитета по Всемирному наследию ЮНЕСКО был признан объектом всемирного природного наследия.
Признание озера Байкал объектом всемирного природного наследия ЮНЕСКО наложило на Россию юридическую, экономическую и нравственную ответственность перед всем мировым сообществом за сохранение уникального творения природы.
Выполнение обязательств России по отношению к Байкалу во многом зависит от её взаимодействия с Монголией. Это связано с тем, что основным водопритоком Байкала является река Селенга, которая приносит в него в среднем около 30 км3 воды, что составляет половину всего притока в озеро. При этом большая часть водосборного бассейна реки Селенги приходится на территорию сопредельного государства -Монголии, на которое не распространяются положения российского законодательства. Между тем на территории монгольской части Байкальского бассейна формируется водный сток в среднем 14,0-15,0 км3/год, составляющий около 45-50% объема суммарного стока Селенги, поступающего в Байкал. Поэтому экологическая безопасность Байкала не может обеспечиваться исключительно в рамках российского законодательства. Полноценная охрана байкальской экосистемы невозможна вне контекста российско-монгольского сотрудничество в области охраны и использования трансграничных вод, направленного на обеспечение безопасности экосистемы Байкала и его основного притока.
В этой связи для России как гаранта безопасности объекта всемирного природного наследия ЮНЕСКО - озера Байкал взаимодействие с Монголией в области охраны окружающей сре-
ды представляет важнейшую задачу. Это касается и монгольской стороны, поскольку проблема распределения и совместного использования трансграничных вод в условиях лимитированно-сти ее водных ресурсов затрагивает жизненно важные сферы экономики. Поэтому взаимодействие с Россией в вопросах использования и охраны водных ресурсов позволяет использовать позитивный российский опыт в области охраны и использования водных ресурсов. С другой стороны, оно выступает гарантом обеспечения национальных интересов Монголии в плане сохранения ее суверенитета в условиях осуществления многовекторной внешней политики, в которой одним из главных акторов является соседний Китай.
Взаимодействие России и Монголии в области охраны Байкала сегодня базируется, с одной стороны, на международных правовых актах, а с другой стороны, на основных положениях подписанного в 1995 г. Правительством Российской Федерации и Правительством Монголии Соглашения в области охраны и использования трансграничных вод [12], продолжившего линию преемственности Соглашения между Правительством Советского Союза и Правительством Монгольской Народной Республики по охране и использованию трансграничных вод бассейна реки Селенги от 1974 г.
Фактором, оказавшим существенное влияние на характер развития советско-монгольских отношений в области охраны и использования трансграничных вод, стало принятие в 1966 г. Ассоциацией международного права Правил пользования водами международных рек на основе бассейнового принципа управления прибрежными государствами. Формирование и развитие международного водного права не могло не найти своего отражения в развитии национальных водных законодательств Советского Союза и Монголии. Ярким свидетельством тому было принятие в 1972 г. в Советском Союзе первого Водного кодекса, а в 1974 г. - первого закона Монголии «О воде», которые впервые в истории двух государств отразили понятие «пограничные водные объекты». Именно тогда были заложены политические основы современного российско-монгольского сотрудничества в области охраны и использования трансграничных вод.
Вместе с тем кардинальные изменения политических институтов России и Монголии в начале 1990-х гг., обусловив трансформацию самих основ российско-монгольского межгосударственного взаимодействия, привели к возникно-
вению существенных различий между политическими институтами в Российской Федерации и в Монголии, произошла смена субъектов, принимавших внешнеполитические решения. В Монголии в силу унитарного характера ее политического устройства главным субъектом, формулировавшим и определявшим внешнеполитические прерогативы развития государства стал Великий Хурал Монголии. В России основным субъектом во внешнеполитической сфере продолжало оставаться правительство. Смена основных акторов государственного управления трансграничными водными объектами происходила на фоне нестабильности внутриполитической ситуации двух государств. Также центробежные процессы, имевшие место в тот период в обеих странах, усиливали роль неправительственных организаций в вопросах охраны и использования водных ресурсов, которые выявили всю их неэффективность. Все это негативно отражалось на развитии устойчивых механизмов межгосударственного сотрудничества в области охраны и использования трансграничных вод.
Но, несмотря на появление инновационных, отличных от прежних базовых институтов государственного управления, разрушение существовавшей иерархии власти, неэффективную внешнюю политику России и Монголии, ориентированную на западное сообщество, изменения в политической, экономической и других сферах российского и монгольского обществ, актуальность российско-монгольского межгосударственного взаимодействия по-прежнему сохранялась. Подтверждением тому являлось упоминание выше подписанное в 1995 г. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Монголии по охране и использованию трансграничных вод, которое, продолжило политические традиции межгосударственного взаимодействия России и Монголии.
Литература
1. Соглашение между Правительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и Народным Правительством Монголии об установлении дружественных отношений между Россией и Монголией. -5 ноября 1921 г. // Советско-монгольские отношения. 19211966: сб. докум. - М., 1966.
2. Петровский В.Е. Азиатско-тихоокеанские режимы безопасности после «холодной войны»: эволюция, перспективы российского участия: автореф. .д-ра полит. наук. - М., 1998. - С. 18.
3. Родионов В. А. Россия и Монголия: новая модель отношений в XXI веке. - Улан-Удэ, 2009. - С. 67.
4. Ганзориг Д. К вопросу об урегулировании задолженности Монголии перед Российской Федерацией // Россия и Монголия: новый взгляд на историю взаимоотношений в ХХ веке. - М., 2001. - С. 224; Эрдэнэбат Б. Характер и тенденции развития военных отношений Монголии с зарубежными странами в условиях новой геополитической обстановки // Монголия: актуальные вопросы национальной безопасности: сб. ст. - М., 1998. - С. 79-90; Яскина Г.С. Монголия и внешний мир. - М., 2002.
5. Богатуров А.Д. Смена порядков в международной системе. 1945-2003 // Системная история международных отношений: в 4 т. 1918-2003. - М., 2003; Кулагин В. Политические режимы и внешняя политика // Pro et Contra. -2003. - № 1. - С. 137-151; Мощелков Е.Н. Переходные процессы в России. Опыт ретроспективно-компаративного анализа социальной и политической динамики. - М., 1996.
6. Богатуров А.Д. Три поколения внешнеполитических доктрин России // Международные процессы. - 2007. - № 1.
7. Алтанцэцэг Н. Монголо-китайские отношения в эпоху глобализации // Международные отношения. - 2003. - № 2. - С. 46-58; Ганжуров Д.В. Китайский фактор в российско-монгольских отношениях // Владимирцовские чтения - IV: докл. и тез. всерос. науч. конф. - М., 2000. - С. 21-24; Железняков А. С. Размышления о внешней политике Монголии в ХХ веке // Вестник Евразии. - 2002. - № 2. - С. 164-183; Алтанцэцэг Н. 90-ээнд оноос хойшхи уеийн Орос-Монгол, Хятад-Монголын харилцаа // Олон улсын харил-цаа. - 2002. - № 2. - С. 90-97 (Российско-монгольские и китайско-монгольские отношения после 90-х годов // Международные отношения); Безжгав Л. Америкын сонирхол дахь Монгол // Олон улс судлал. - 2002. - № 1. - С.81-82 (Американский интерес в Монголии // Международные исследования); Олзвой Х. Японы геополитик дахь Монгол // Олон улсын харилцаа. - 2002. - № 1. - С.84-88 (Монголия в японской геополитике // Международные отношения); Campi A. Mongolia in Northeast Asia - the new realities // Geopolitical relations between Contemprorary Mongolia and Neighboring Asian Countries. Chinese Culture University. -Taiwan, 2004. - P. 268-287.
8. Базаров В.Б. Современные монголо-китайские отношения // Власть. - М., 2009. - № 11. - С. 79-82.
9. Concept of Mongolia’s Foreign Policy // The Mongolian Journal of International Affairs. - 1995. - № 2.
10. Договор о дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Монголией от 20 января 1993 г.
11. Декларация о развитии стратегического партнерства между Российской Федерацией и Монголией, подписанная
в 2009 г.
12. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Монголии по охране и использованию трансграничных вод от 1995 года. - URL: www.mnr.gov.ru.
Цыренова Татьяна Батомункуевна, кандидат филологических наук, доцент, докторант кафедры философии Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected].
Tsyrenova Tatyana Batomunkuevna, candidate of philological science, associate professor, doctoral degree student, department of philosophy, Buryat State University, Ulan-Ude, e-mail: [email protected].
