CC BY
18
Д. Б. Гедеева
Калмыцкий государственный университет, Элиста
О ПОКАЗАТЕЛЯХ МНОЖЕСТВЕННОГО ЧИСЛА В ЯЗЫКЕ ПИСЬМЕННЫХ ПАМЯТНИКОВ КАЛМЫЦКОГО ПРАВА
XVII-XIX ВВ.1
Материалом для данного исследования послужили калмыцкие законодательные памятники yeke caji 'Великое уложение' (1640), sajín toroyin zarcim 'Духовные и светские законы' (сер. XVIII в.) и Зинзилинские постановления (1822).
Письменный памятник yeke caji 'Великое уложение' [ВУ], написанный в 1640 г. на съезде ойратских и монгольских князей, является наиболее известным документом общемонгольского законодательства, которым калмыки руководствовались в судебной практике не одно столетие и который служил основой для создания последующих законодательных документов.
Документ sajin toroyin zarcim 'Духовные и светские законы' [ДСЗ], созданный в середине XVIII в. при хане Дондук-Даши, отразил экономические и политические перемены, произошедшие в жизни калмыков на территории России в течение столетия после их перекочевки из Центральной Азии.
Зинзилинские постановления [ЗП] были созданы в 1822 г. через 50 лет после ухода большей части народа назад на историческую родину. Оставшимися в России калмыками, которым были чужды судебные разбирательства по российским законам, была сделана попытка создать на основе старых уложений новый законодательный документ, соответствующий их традициям.
Несмотря на то, что законодательные памятники написаны с характерными особенностями, соответствующими официально-деловому стилю, они отражают общее языковое состояние своего времени и являются важными и необходимыми источниками для изучения истории развития калмыцкого языка.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 11-04-00553а.
Предметом данного исследования послужили форманты множественного числа, встречающиеся в языке указанных памятников.
Вопрос о категории числа является одним из актуальных вопросов теоретической грамматики монгольских языков. Эта категория рассматривалась во всех монголоведных трудах XIX-XXI вв., в которых исследовался грамматический строй монгольских языков, в частности, калмыцкого языка: грамматиках И. Я. Шмидта [1832], О. М. Ковалевского [1835], А. В. Попова [1847], А. А. Бобровникова [1849], В. Л. Котвича [1929], Н. Н. Поппе [1938], Г. Д. Санжеева [1941], Б. Х. Тодаевой [1951], монографиях Г. Д. Санжеева [1964], Ц. Б. Цыдендамбаева [1979], С. М. Трофимовой [2009] и др.
Форманты множественного числа в языке ойратских письменных памятников рассмотрены в трудах Н. С. Яхонтовой [1996], Д. А. Павлова [1979], Д. А. Сусеевой [2003], Н. О. Кокшаевой [2011], в диссертационных исследованиях Б. В. Бадмаева [2001], Н. Д. Асировой [2002], Е. В. Бембеева [2005].
Специальных исследований грамматических категорий языка как монгольских, так и калмыцких законодательных памятников до сих пор никем не проводилось. В связи с этим для нас представляет большой интерес монография Г. Ц. Пюрбеева [2012], в которой освещены грамматические категории языка монгольского старописьменного памятника «Халха джирум».
В данной статье мы не рассматриваем теоретические вопросы, касающиеся категории числа именных частей речи, которые не одно столетие обсуждаются монголоведами. Практическая работа по выявлению формантов множественного числа в отдельно взятых памятниках, надеемся, будет представлять не меньший интерес для исследователей этого вопроса.
Следует отметить, что в современном калмыцком языке и в рассматриваемых источниках суффиксы множественного числа одни и те же: -нр (-nar/-nor/-ner/-nor), -д (-d), -с (-5), -уд/-Yd (-uud/-üüd), -муд/-MYd (-muud/-müüd), -чуд/-4Yd (-ciud/-ciüd), -тн (-tan /-ten).
В исследуемых правовых текстах только наименования сословий и родственников имеют форму множественного числа. Множественность же предметов, отражающая размер штрафа, передается сочетанием числительного с существительным в единственном числе: baya noyod ese irebesü arban xuyaq arban teme zoun adou abxu bolbo
'если младшие нойоны не прибудут, взять у них десять панцирей, десять верблюдов, сто лошадей' [ВУ]. Наименования предметов, являющихся объектом преступления, переданы также в единственном числе: gorósü subuu ken xubi tusk yazarai ang sobuu ûrgëkûlei tere urgësen küünesü barisan küüni môrin ang xasan zer zebiyini ab 'человек, поймавший того, кто на частной территории вспугнул зверя или птицу, должен забрать у него лошадь, зверя и оружие охоты' [ЗП]2
Наиболее употребительным суффиксом в данных текстах является -nar/-nor/-nor/-ner. Этот формант пишется после основ, оканчивающихся на гласные: noyodiyin baqsi boluqsan blama-nar-i darixula tabunyesü abxu bolbo 'если кто оскорбит лам, являющихся учителями нойонов, с того взять пять девяток' [ВУ]; ger abuqsan bandi-nar-i darixula nige mori abxu bolbo 'если кто оскорбит женатого банди, с того взять одну лошадь' [ВУ]; sabayanca-nar-i darixula tabu abxu bolbo 'если кто оскорбит шавганцу, следует взять пятерку' [ВУ]; ka-nar süülünggiyigi amar darixula mori xoi ab 'если телохранители словесно оскорбят шуленга, забрать коня и лошадь' [ВУ]; zë kümün nayaca-nar-âsa xulaqxula yala ügei 'если племянник совершит кражу у родственников по матери, наказаний нет' [ВУ]; corji-nor-i darixulayesün yesü ab 'если оскорбят цорджи, забрать девять девятков' [ВУ]; yerü üyileci sayid ekilen sidar soyibon üyileyin züyildü orolcoqci ka-nar kotoci-nor idë bariqcin yosonasa yaza araki bolon nadundu deged zalxuu xalamji ügei xobdoq xadxaci bolxola yabun yabuqsar ôbôrôn muuraxui tere 'если сайты, имеющие должности, и их помощники — телохранители и слуги, подносители яств, проявляют пристрастие к спиртному и играм, ленивы, алчны, то они тем самым сами себя порочат' [ДСЗ]; edeni oromdu manji-nar-iyin biliqtëgësûni gecül bolyuul 'вместо них из числа способных послушников сделайте гецулами' [ЗП]; ene metër sayid zayisangguud ka-nar kôtôci-ner demci-ner süülünggüüs (...) nige nigendën axa doügiyin yosor kündülül erkemji kelcen ügü ûgûdën baqtalcan yoboxu mon 'таким образом сайты, зайсанги,
2 О том, что в монгольских языках неодушевленные имена редко встречаются во множественном числе, писал еще А. А. Бобровников в своей «Грамматике монгольско-калмыцкого языка» [Бобровников 1849: 224].
телохранители, слуги, демчеи, шуленги (...) по законам братства уважая друг друга, должны прислушиваться к мнению друг друга' [ЗП].
Суффикс -s также присоединяется к основам, оканчивающимся на гласный. Это субстантивированные прилагательные, представляющие собой качественную характеристику представителей сословий: süüliyin ügüdü ken yeke-s-tü kürgül ügei xorondan medeji : nayiman zaryu kündü konggonerni süüji cajila 'не доводя до вышестоящих людей, договорившись между собой, провести разбирательство о тяжести преступления на заседании Суда Восьми' [ЗП].
Суффикс -s принимают и другие части речи, в частности, субстантивированные причастия и послелоги: ene meter zayisang sayid kanar demci süülünggi bolod üyile dalyaqci-s sayirxaji derelkeji ken kümün dajirxuna : dayirxuna : nalixuna : yeke dundu baya kiriyini zaryadu süüji zokimjitayiyar cajilaya 'таким же образом, если зайсанги, сайты, телохранители, демчеи, шуленги и другие должностные лица превысят свои полномочия и будут угнетать, проявлять агрессию, избивать, то на суде определить степень вины и наказать по справедливости' [ЗП]; tere metü kanarmuud toroyin üyiledü orolduqci toyin metü-s xara undani kereqtü edleküi bolxola blama buyu : noyon olondu zobtoi geqdeker edlebeci caji ügei : toünese bisir uuxula dere biciqsen yosor cajila 'таким образом людям, подобным телохранителям и должностным тойнам, при употреблении спиртного нет наказания, если в рамках общественных правил угощает лама или нойон. Если же они будут выпивать помимо этого, наказывать, как написано выше' [ДСЗ].
Суффикс -d присоединяется к именам существительным, имеющим конечный согласный -n, -l: otoq otogiyin sayi-d tüsime-d ebdeküle nige temetei yesü ab 'если сайты отоков будут нарушать [закон], взять у них девяток с верблюдом' [ВУ]; toyin bügüde orkimji ügei bo yabu : ügei bolxola xuraliyin bodoü-d kirileji cajila 'тойнам нельзя ходить без оркимджи. Если его у него вообще нет, то руководители монастыря должны наказать его в зависимости от степени вины' [ДСЗ]; noyo-d-i ken kümün yaryaji ireküle xosoun dere darxalaya 'кто вынесет нойона с поля битвы, того в хошуне сделать дарханом' [ВУ]; sayiduudiyin koboü-dmongyoldu ese segereküne ecigeseni yunan mori abad koboügiyini baqsidu oqci surja 'если сыновья сайтов не обучаются монгольскому письму, у отца забрать трехлетнюю лошадь, сына отдать учителю на обучение' [ДСЗ]; ede bügüdegi
eze-diyin zasaq zarliq tuldu nalixulai yai ügei 'если побить их в интересах исполнения распоряжений господ, нет наказания' [ЗП].
Н. Н. Поппе предполагал, что в одном из прошлых состояний монгольского языка суффиксы -nar, -d, -s являлись прежде всего не суффиксами множественного числа, а словообразовательными формантами, обозначающими коллективы и группы, притом преимущественно социальные. Отдельные индивиды, входящие в них, тоже обозначались этими же формами. Он считал, что это объясняет употребление двойных суффиксов, где «второй формант является действительно формантом множественного числа». [Поппе 1933: 66]: orgódü sidarai küün endeki sayi-d-uud-iyin nigendü üzoülji xariul 'отправь домой, предварительно показав [своего гостя] кому-нибудь из сайтов, приближенных к ставке' [ДСЗ]; ene caji-üce ken kümün dabaxu ügei bui: dabaxula yeke noyo-d-oud ebdeküle : arban teme tabin adou ab 'никто не должен нарушать эти законы; если нарушат главные нойоны, забрать у них десять верблюдов, пятьдесят лошадей' [ВУ].
Суффикс -uud /-oud /-oüd присоединяется к основам, оканчивающимся на согласные q и ng. Перед заднерядными гласными согласный q превращается в у: toyin xuvara-y-uud erdemdü kicen surbasu kiri kirerni sangna kündüle 'если тойны проявляют усердие к учебе, следует поощрять их сообразно степени их усердия и выражать к ним почтение' [ДСЗ]. После согласного ng перед суффиксом -uud/-oud/-oüd появляется интерфикс у или g: gelong-y-uud-i darixula yurban yesü abxu bolbo 'если побьют гелонга, взять три девятка' [ВУ]; baya noyod tabana-y-oud-iyin süüsü tasulxula mori ab 'если малые нойоны прервут доставку продовольствия табунангам, забрать лошадь' [ВУ]; zayisang-y-uud-i kanar demci süülünggi ede bügüdegi ezediyin zasaq zarliq tuldu nalixulai yai ügei 'если в интересах исполнения распоряжений будут побиты зайсанги, телохранители, демчеи, шуленги, то наказания нет' [ЗП]; geleng-g-oüd tóyósu dutuxulai oromduni gecülmüüdesü erdemden sayinesuni ekelji bolyo 'если количество гелюнгов недостаточно, следует восполнить из числа лучших по знаниям гецулов' [ЗП].
Встретился также суффикс -üüs, являющийся, вероятно, диалектным (торгутским) вариантом суффикса -üüd. В торгутском диалекте вместо суффикса множественного числа -д литературного языка произносится -с: KoeY-с 'мальчики, юноши', kyyk-c 'девочки',
мод-с 'деревья' и т. д.: ene metër sayidzayisangguud kanar kôtôciner demciner süülüng-g-üüs (...) nige nigendën axa dóügiyin yosor kündülül erkemji kelcen ügü ûgûdën baqtalcan yoboxu môn 'таким образом сайты, зайсанги, телохранители, слуги, демчеи, шуленги, (... ) по законам братства уважая друг друга, должны прислушиваться к мнению друг друга' [ЗП].
С суффиксом -muud/-müüd пишутся существительные с конечным согласным: kanar-muud tôrôyin üyiledü orolduqci toyin metüs xara undani kereqtü edleküi bolxola blama buyu : noyon olondu zôbtôi geqdekër edlebeci caji ügei : tôûnse bisir uuxula dëre biciqsen yosor cajila 'людям, подобным телохранителям и должностным тойнам, при употреблении спиртного нет наказания, если в рамках общественных правил угощает лама или нойон. Если же они будут выпивать помимо этого, наказывать, как написано выше' [ДСЗ]; araki uuqsayini ken üzeqsen kümün yunan mori ab : dgecüül-müüd-tü tere metü buural bolxula dônôn môri ab 'кто увидит человека пьющего водку, должен забрать у него трехлетнюю лошадь, а если подобный грех случится с гецулами, то забрать у них четырехлетнюю лошадь' [ДСЗ].
Суффикс -ciud /-ciüd присоединяется к субстантивированным прилагательным и образует слова, обозначающие группу лиц, объединенных общим качеством: xara-ciud nayiman üyetüyin zasaq abun : sarayin yurban-du saki 'миряне, приняв восьмичленный обет, должны соблюдать его три раза в месяц' [ДСЗ]; ula ülü ôgôdeq erke-ciüd bisi kümüni môri xaxula yunan môri ab 'если люди, имеющие право не давать подводу, будут укрывать лошадей и других людей, забрать у них трехлетнюю лошадь' [ДСЗ].
Суффикс -tan /-ten обозначает совокупность лиц, животных как собирательное единство, класс, группу, объединенную по наличию единого признака, например, по одушевленности (amitan), по наличию ума (uxatan), плохого перерождения (mou zayatan), общего языка (mongyol keleten 'монголоязычные'), наличию клыка (aratan) в животном мире.
В исследуемых памятниках c этим суффиксом встретились следующие существительные: ami-tani tula abida burxani al sarayin düri-yi bariqsan pancen erdeni 'Панчен Эрдени, ради всех живых существ держащий ало-желтый образ будды Абиды' [ВУ]; dayisun-ëce yeke noyod beye-bër uduji dutaxula zoun xuyaq zoun temë (... ) erke-ten
kanar-ece nige Orüke kümü lübci teriülen yesü ab : enggiyin lübci-ten-ece lübci terigüülen dorbon kol mori ab 'если главные нойоны дезертируют с войны, взять у них сто панцирей, сто верблюдов (...) у телохранителей, имеющих власть, забрать одну семью, панцирь и девяток, у обычных панцирников взять панцирь и лошадь' [ВУ].
Слово noyoud, представляющее собой показатель множественного числа, встретилось один раз: ali ken xuraltan noyoud obor oboriyin xuraliyin yosogi inu dere biciqsen yosór bolyon üyiled 'служители монастыря, уставы своих монастырей соотносите с вышеуказанным законом' [ДСЗ].
Литература
Асирова 2002 — Н. Д. Асирова. Исследование частей речи в калмыцком языке XVIII века (на материале деловых писем). Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. ИЯз РАН, М., 2002. Бадмаев 2001 — Б. В. Бадмаев. «Сарын Герел» — памятник ойратской письменности XVII в. (текстолого-лингвистический анализ). Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. ИЯз РАН, М., 2001. Бембеев 2005 — Е. В. Бембеев. Лингвистическое описание памятника старокалмыцкой (ойратской) письменности: «Сказание о хождении в Тибетскую страну Малодербетовского Бааза-багши». Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. ИЯз РАН, М., 2005. Бобровников 1849 — А. Бобровников. Грамматика монгольско-калмыцкаго
языка. Казань: Университ. Тип., 1849. Голстунский 1880 — К. Голстунский. Монголо-ойратские законы 1640 г.: Дополнительные указы Галдан-Хун-Тайджия и законы, составленные для Волжских калмыков при калмыцком хане Дондук-Даши. СПб.: Тип. Имп. Академии Наук, 1880. Дылыков 1981 — Их цааз («Великое уложение»): Памятник монгольского феодального права XVII в.: Ойратский текст / Транслитерация сводного ойратского текста, реконструированный монгольский текст и его транслитерация, пер., введ. и коммент. С. Д. Дылыкова. М.: Наука, 1981.
Ковалевский 1835 — О. Ковалевский. Краткая грамматика монгольскаго
книжнаго языка. Казань: Университ. Тип., 1835. Котвич 1929 — В. Л. Котвич. Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. 2-е изд. Ржевнице у Праги: Калмыцкая Комиссия культурных работников в Чехословацкой республике, 1929.
Павлов 1979 — Д. А. Павлов. Тодо бичиг (Хальмг хуучн бичмр келн) [«Ясное письмо» (Калмыцкий старописьменный язык)]. Элст: Хальмг дегтр hарhач, 1979. Позднеев 1907 — А. Позднеев. Калмыцкая Хрестоматия для чтения в старших классах калмыцких народных школ. 2-е изд., испр. и доп. [Общество Востоковедения 12]. СПб.: Тип. Имп. Академии Наук, 1907.
Попов 1847 — А. Попов. Грамматика калмыцкаго языка. Казань: Университ. Тип., 1847.
Поппе 1933 — Н. Н. Поппе. Вопросы грамматики монгольского языка // Записки Института Востоковедения АН СССР 2, 2, 1933. С. 51-68. Поппе 1938 — Н. Н. Поппе. Грамматика бурят-монгольского языка. М. — Л.:
Изд-во АН СССР, 1938. Пюрбеев 2012 — Г. Ц. Пюрбеев. Памятник монгольского права XVIII в. «Халха джирум»: Лексика. Грамматика. Транслитерация текста. М. — Калуга: Эйдос, 2012. Санжеев 1941 — Г. Д. Санжеев. Грамматика бурят-монгольского языка.
М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1941. Санжеев 1964 — Г. Д. Санжеев. Старописьменный монгольский язык
[Языки народов Азии и Африки]. М.: Наука, 1964. Сусеева 2003 — Д. А. Сусеева. Письма хана Аюки и его современников (1714-1724 гг.): опыт лингвосоциологического исследования. Элиста: Джангар, 2003.
Тодаева 1951 — Б. Х. Тодаева. Грамматика современного монгольского
языка: Фонетика и морфология. М.: Изд-во АН СССР, 1951. Трофимова 2009 — С. М. Трофимова. Грамматические категории именных основ в монгольских языках (семантико-функциональный аспект). Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2009. Цыдендамбаев 1979 — Ц. Б. Цыдендамбаев. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении. М: Наука, 1979. Шмидт 1832 — Я. Шмидт. Грамматика Монгольскаго языка. СПб.: Тип.
Имп. Академии Наук, 1832. Яхонтова 1996 — Н. С. Яхонтова. Ойратский литературный язык XVII века [Языки народов Азии и Африки]. М.: Вост. лит., 1996.
Источники
ВУ — yeke caji 'Великое уложение' (1640) [Дылыков 1981].
ДСЗ — sajín tóróyin zarcim 'Духовные и светские законы' (сер. XVIII в.)
[Голстунский 1880]. ЗП — Зинзилинские постановления (1822) [Позднеев 1907: 89-92].
