CC BY
37С. В. ШачиН
О ПОДЛИННОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ КАК УСЛОВИИ СТАНОВЛЕНИЯ НООНОМИКИ: ОПЫТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО ПОДХОДА2
Предложен междисциплинарный подход к анализу процесса социализации с целью рассмотрения возможности трансформации человеческой природы «от зоо к ноо». Синтезируются социально-философские теории социализации франкфуртской школы, экономические теории трансформаций отношений собственности в цифровую эпоху, психологические теории кризиса социализации и нейробиологические теории. Обосновывается необходимость возврата на более высоком уровне к привычным для «доцифровых» поколений процессам социализации, раскрытым франкфуртской школой, которые подразумевали диалектический синтез индиви-дуации и универсализации личности, учили людей моральному самоограничению и позволяли им формировать отношения взаимного признания. В современную эпоху социализация оказывается искаженной, что порождает опасность доминирования младенческой психики у взрослых людей. На это накладывается тенденция к тотальной цифровизации, в том числе и частной жизни, что порождает ситуацию антропологического недоверия. При этом не учитывается фундаментальная диалектичность принципов работы человеческого мозга, которые открывают нейробиологи. Применение диалектической методологии позволит образованной общественности изменить сами алгоритмы обработки информации, чтобы поставить цифровые технологии на службу развитию человека, вместо того чтобы «приспосабливать» человека к цифровым технологиям ценой его деградации. Измененные алгоритмы обработки данных будут стимулировать полноценное развитие человека, особенно в раннем детстве и младшем школьном возрасте. Только на этом пути возможна подлинная социализация в направлении ноономики.
Ключевые слова: социализация, ноономика, цифровая экономика, диалектика, трансформация. DOI: 10.37930/1990-9780-2020-4-66-53-67 УДК 330.117
1 Святослав Вячеславович Шачин, доцент кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (183038, РФ, Мурманск, ул. Капитана Егорова, д. 15), канд. филос. наук, e-mail: [email protected].
2 Подготовлено по материалам доклада на международном научном семинаре ИНИР им. С. Ю. Витте «Социализация экономики: человек как продукт и как активный субъект исторического процесса» (26.10.2020 г.).
Введение
С. Д. Бодрунов, оценивая значимость полноценной социализации для развития но-ономики [1, с. 233-245; 4], считает, что она позволяет совершить переход «от зоо» к «ноо», т. е. заменить установку на безграничное нарастание потребления на развитие творческих способностей, познание мира и самопознание, ведущие к установлению гармоничных отношений с окружающими людьми и миром в целом [3]. Именно благодаря правильной социализации возникают возможности для формирования нового человека, соответствующего той стадии развития экономики, при которой удовлетворение базисных потребностей можно передать автономно функционирующим научно-производственным системам. Постепенное высвобождение человека из материального производства позволяет говорить, что ноономика - это не состояние экономики, а новая стадия развития общества в целом [2]. Важно, чем будет заниматься человек при прогрессирующем росте свободного времени, а это зависит от того, каким образом происходил процесс социализации, который мы будем понимать как вхождение личности в общество, усвоение социальных норм и культурных содержаний, в конечном счете - взросление.
По мнению Л. И. Булавки-Бузгалиной [7], полноценная социализация подразумевает способность личности осознавать всеобщий интерес и участвовать в тех видах деятельности, в которых возможно его осуществление. В связи с этим философ задается вопросом, каковы пространственно-временные характеристики, каков хронотоп такой социализации, альтернативный существующему (в котором пространство наполнено рыночными трансакциями, а время - это деньги).
С. Д. Бодрунова особенно интересует роль эмоций в процессе социализации, так как именно развитие эмоционального интеллекта приводит к формированию «мягких умений» (soft skills), в том числе отношения к труду, способности к сотрудничеству и взаимовыручке, самодисциплине и установке на саморазвитие [4].
Цель статьи заключается в развитии важных мыслей С. Д. Бодрунова и ответах на поставленные вопросы. Сначала будет рассмотрен процесс социализации, как он исследован в трудах ведущих представителей франкфуртской школы Ю. Хабермаса и А. Хоннета, при этом особое внимание будет уделено развитию эмоций исходя из анализа отношений взаимного признания и ситуации сознательного отказа от признания -«невидимости» человека. Затем будет исследовано изменение в отношениях собственности в современном капитализме в условиях массового развития цифровых технологий не только на производстве, но и в обществе в целом (дело доходит уже до преобразования частной жизни, а также мы подходим к порогу, за которым будет происходить трансформация самого человека). Будет совершена попытка осмыслить новые феномены общественной жизни, связанные с сетевизацией отношений собственности, а отсюда - понять, каким образом общественность сможет поставить под демократический контроль развитие цифровых технологий (этому посвящена часть 2-я статьи). Именно благодаря этому анализу мы сможем ответить на вопрос, каким образом могут быть выстроены альтернативные маршруты в хронотопе социализации, которые позволят человеку участвовать в деятельности по «разотчуждению» общественного бытия, т. е. становиться творцом новых культурных благ. Как раз эта деятельность и выступает альтернативой поведению верхушки «стран золотого миллиарда», не позволяющей перейти к ноономике (а вместо этого способствующему срыву человечества в состояние «цифрового концлагеря» и т. п. апокалиптических состояний).
1. Проблема подлинной социализации: подход мыслителей франкфуртской школы
Будучи продолжателями западного марксизма, Ю. Хабермас и А. Хоннет рассматривают ситуацию в капитализме прежде всего как неразумную. Капитализм оказался
неспособным реализовать идеалы Просвещения, благодаря которым произошла революция в сознании новоевропейского общества - индивидуализация, развитие способности самостоятельно использовать собственный разум, не полагаясь на авторитеты [10, с. 126].
При этом подразумевается, что разум оказался низведенным до орудия удовлетворения эгоистических интересов: накопление капитала у класса буржуазии и стремление к наиболее выгодному применению своей рабочей силы у класса наемных работников. Это низводит человека во всем богатстве его способностей и талантов до частичной функции - обслуживания процесса накопления капитала у первых и продажи рабочей силы у вторых. А это влечет за собой деформацию разумных способностей человека [22, Б. 7]. Такой была постоянная тема франкфуртской школы - начиная с творчества Т. Адорно и М. Хоркхаймера.
Чтобы конкретизировать проблематику статьи применительно к процессу социализации, обратимся к одному из главных текстов Ю. Хабермаса - «Индивидуация3 через обобществление: к теории субъективности Дж. Г. Мида» [20]. Мысль Ю. Хабермаса необходимо понимать в комплексе, поскольку только интеграция в самосознании каждого взрослого человека обоих процессов, диалектически дополняющих друг друга -обобществления (универсализации личности до уровня общества) и индивидуации, позволит стать по-настоящему разумным. Ю. Хабермас доказывает данный тезис, опираясь на социально-психологические исследования Дж. Г. Мида, изложенные в работе «Дух, идентичность и общество». Обобществление позволяет человеку сформировать в себе способность к рефлексивности. Это подразумевает умение подняться из круга своих субъективных представлений, понимать себя из социальной перспективы и предвосхищать ожидания своего поведения, сложившиеся у партнера, будучи уверенным в том, что и партнер может предвосхищать ожидания его поведения, сложившиеся уже у меня. Так становится возможным осмысленное социальное взаимодействие: путем взаимного обмена ожиданиями поведения и осуществления этих ожиданий (как в знаменитой строчке Максима Леонидова: «Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она, чтоб посмотреть, не обернулся ли я»).
С другой стороны, индивидуальность трансформируется: из источника иррациональных движений и порывов она превращается в инициатора творческих инноваций, преобразующих нормативные образцы поведения, в чем и заключается индивидуация. В результате человек может выполнять свои социальные роли лучше, чем от него требуется, и вносить постоянные инновации в ходе своей деятельности в социальных институтах. Способность к этому развивается в человеке пропорционально расширению его социального кругозора, что подразумевает принадлежность не к одному сообществу, а к нескольким, каждое из которых предъявляет к своему члену особые требования. Отсюда вытекает важная рекомендация в процессе социализации: постоянно расширять круг социальных контактов подростков и делать их все более глубокими, поскольку опыт, полученный индивидом внутри одного из сообществ, человек может перенести в другие сообщества. Но для этого человек должен понимать, что от него может требоваться в принципе, чтобы не превратиться в «расколотую» личность, которая в разном социальном окружении надевает разные маски, скрывающие индивидуальность. А это возможно только посредством приобщения к универсальным ценно-
3 Непривычный для русскоязычного читателя термин «индивидуация» подразумевает становление подлинной индивидуальности, располагающей некими ключевыми признаками, позволяющими выделить («индивидуировать») самосознание индивида из группового сознания.
стям своего общества, которые отвечают за порождение смыслов действий и жизни в целом, дают каждому перспективу.
В связи с этим Ю. Хабермас идет дальше Дж. Г. Мида и разрабатывает теорию практического дискурса, который призван выработать всеобщий интерес посредством согласования интересов антагонистических классов. Участниками этого дискурса выступают представители общественности - те, кто может мыслить самостоятельно и применять свой разум публично с целью найти такую норму совместных действий, с содержанием которой участники смогут согласиться [14, с. 146]. Только участие в институтах практического дискурса позволит индивиду понимать основополагающие смыслы. В результате конкретные действия в рамках своих социальных институтов человек будет рассматривать из перспективы их вклада в осуществление универсальных смыслов, которые он нашел и сформулировал в дискуссиях с другими членами общественности [19, S. 196-201]. Следовательно, в теории Ю. Хабермаса именно участие в процессах практического дискурса позволяет личности сформировать в себе основание для динамического синтеза двух диалектически противоположных процессов: индиви-дуации и обобществления. Если же таких дискурсов не будет вообще или они не будут приводить к осознанию общих интересов, а только к установлению непримиримых разногласий между антагонистическими классами, то личность будет разорвана, «распо-люсована». Человек будет вести себя либо как член социальной группы, следующий требованиям извне без всякой инициативы и при условии постоянного контроля за поведением, либо как источник разрушений или как чисто биологический организм, видящий смыслы только в удовлетворении витальных потребностей, а после успешного их удовлетворения - в симулятивном или демонстративном сверхпотреблении.
Проблема синтеза индивидуации и обобществления в самосознании человека может быть решена и по-другому, если мы ответим на вопрос о смысле человеческой жизни и деятельности не на основе концепции практического дискурса, как это делает Ю. Хабермас, а исходя из самого человека, из его подлинных устремлений, из телоса самого процесса социализации. Если этот телос оказывается реализованным, то личность избегает патологий, в том числе и описанных выше способов самоутверждения за счет демонстративного сверхпотребления даже на фоне недостаточного удовлетворения потребностей ближнего. Таким телосом является признание нас со стороны других людей и обретение свободы во всем многообразии ее форм. Здесь мы обращаемся к теории А. Хоннета, которая имеет две основных составляющих: теория борьбы за признание и теория модернизации как осуществления «треугольника свобод»: негативной, рефлексивной и социальной свободы.
В рамках нашей темы мы рассматриваем эмоциональный аспект социализации. В современном обществе широко распространено чувство депрессивности, проистекающее из того, что людям отказано в признании. Более того, происходит активное отрицание права человека на то, чтобы быть признанным, в форме сознательного делания другого невидимым [15, с. 82-84]. При этом рассуждают по схеме, обозначенной немецким философом Б. Либшем: «Я тебя презираю, значит, я лучше тебя» [23, S. 160]. Однако такое презрение предполагает вполне четко совершаемую когнитивную идентификацию другого, выступающего объектом непризнания: т. е. непризнающие прекрасно знают о реальных достижениях непризнаваемого, понимают его права и свои обязанности по отношению к нему. Это «делание другого невидимым» имеет целью посеять в нем неуверенность в своих силах и в значимости реальных результатов его труда. Почему это происходит, чего конкретно не совершают участники социальных
взаимодействий, низводящие своих ближних до состояния невидимости (из неспособности к этому или в результате сознательного решения)?
В этом месте Хоннет обращается к Канту и показывает, что в момент признания другого возникает моральное самоограничение, т. е. каждый участник акта признания испытывает внезапный сокрушительный удар по самолюбию и начинает уважать дру-гого.4 С. Д. Бодрунов также пишет о самоограничении индивида, здесь же речь идет именно о моральном самоограничении, предполагающем постижение высшей ценности человечества в лице самого себя и другого человека, что порождает в участниках подлинных социальных взаимодействий, основанных на признании, особое чувство уважения другого (оно является разумным (т. е. не просто мимолетной эмоцией, страстью или аффектом) и может быть только результатом сознательного воздействия практического разума на эмоциональную сферу человека).
В другой работе А. Хоннет показывает, как именно совершается взаимное признание. Здесь немецкий мыслитель развивает идеи Г. Гегеля, выраженные в работе «Феноменология духа» [8, с. 93-124]. Дело в том, что моральное самоограничение невозможно в качестве одностороннего процесса, оно может быть только взаимным. Социальные отношения возникают, если каждый из участников социальных взаимодействий видит, что другой под влиянием его активности совершает акт морального самоограничения, и сам отвечает совершением точно такого же акта. В результате в биологический мир вносится содержание, которое там отсутствовало: моральное самоограничение есть зародыш социальности. Хоннет и определяет признание как взаимное ограничение собственных страстных эгоистических желаний в пользу другого [21, Б. 32]. Поэтому признания в качестве простой оценки недостаточно: оно должно выражаться в достойном финансировании и предоставлении человеку свободного времени, достаточного для полноценной частной жизни - общения с семьей, друзьями, для личностного роста и развития [21, Б. 128]. Описанный материальный компонент признания возникает естественным образом, если отдельные члены общества не будут стремиться захватить то, что по праву принадлежит остальным, поскольку без этого последние не смогут развивать свои способности и тем самым внести свой посильный вклад в поддержание и развитие социальных взаимосвязей.
При отказе в признании другого субъект находится под влиянием страстей или импульсов к удовлетворению своих потребностей любой ценой, т. е., по сути дела, не дорастает до социальности. Но поскольку наш социальный опыт не позволяет сделать это «безраздельно» под угрозой тяжелой патологии, и мы продолжаем отличать другого от объективного мира и впадаем в когнитивный диссонанс, то нам ничего не остается, как приравнивать непризнанного субъекта к несуществующему [15, с. 91]. Тем самым мы начинаем двигаться в призрачном мире виртуальностей, где не удовлетворены базовые потребности в признании ни у кого из участников таких социальных псевдоотношений.
В этом месте А. Хоннета удачно дополняет Б. Либш: возвышаясь над другим даже ценой его унижения, человек ищет того, что он никак не сможет обрести, а может только воспринять в результате гостеприимства живущих в мире, проявляемого по отношению к каждому новому члену начиная с младенчества. Человек на самом деле
4 Интересно, что в русских переводах Канта эти слова «смазаны», сказано о необходимости «поступиться своим самолюбием», немецкий же оригинал четче: Кант пишет о том, что с необходимостью наносится удар по самолюбию, приводящий к его «прекращению» (Abbruch tut) [9, с. 83].
ищет любви и стремится удостовериться в своей нужности [23, S. 165]. Поскольку любовь выступает у Хоннета исходной основой всех последующих более сложных форм признания (права и солидарности), при неудовлетворенной потребности быть любимым и любить самому человек испытывает глубокое одиночество. Он стремится убежать в виртуальную реальность, низводя себя до биологического организма или других до средств для достижения цели сверхпотребления (но от одиночества последнее не спасает). Платой за непризнание другого является чувство всеобъемлющего эмоционального выгорания или депрессии. Отсюда следует, что массово распространенные негативные эмоции не являются случайными. Они объяснимы исходя из логики нарушенного процесса социализации, в том смысле, что из-за отказа во взаимном признании друг друга люди оказываются не способными к жизни в обществе.
Этот вывод подтверждается исследованиями одного из ведущих немецких психологов - Михаэля Винтерхоффа [25]. Он пишет: если ситуация с нарушенной социализацией не поменяется, мы в скором будущем будем жить в обществах, члены которых по психическому развитию находятся на уровне ребенка 10-16 месяцев. Их главная отличительная черта - отсутствие умения отличать объект от субъекта (при нормальном развитии младенцы овладевают этим умением именно в этом возрасте), объективация каждого другого, манипуляция всеми, кто позволяет собой управлять, прежде всего - родителями. По мнению Винтерхоффа, нормально развитый ребенок, как было еще несколько десятилетий назад, в возрасте 5 лет слушает, что скажет мама, не из послушания, а потому, что уважает и любит свою маму и не хочет ее огорчать, а позже, в начальной школе, делает уроки, даже если ему неинтересно, - ради учительницы.
Важной причиной объективации детьми других людей для пользования ими по собственной необходимости является подмена взрослого человека, который необходим для обретения правильных ориентиров на данном этапе, гаджетами или смартфонами. Они предоставляют поток информации, который, рассеивая внимание, не способствует формированию многообразного опыта, не дает уверенности, необходимой для ориентации в этом мире. Даже обучающие игры заключают в себе потенциальную опасность: увлечение ими мешает развитию самоконтроля (например, умения ждать), так как поощрение мгновенно следует за выполненным заданием, возбуждает эмоциональные центры и таким образом удерживает у экрана. К опасностям относятся также падение авторитета родителей вследствие неправильного влияния бабушек и дедушек и ложно понимаемое автономное обучение начиная с детского сада, при котором ученик должен сам определять уровень и способы обучения, выбирать предметы, не будучи способным сделать это сознательно.
Исследования М. Винтерхоффа о негативных побочных последствиях применения цифровых средств коммуникации для социализации вводят в рассмотрение новый фактор - прогрессирующее распространение цифровых технологий. Оно приводит к трансформации отношений собственности, которые задают «рамочные условия» для развития производительных сил и тем самым определяют траекторию развития: либо в направлении ноономики - при благоприятной конфигурации в отношениях собственности, либо в направлении «цифрового концлагеря». Разобравшись в проблеме трансформации экономических отношений под влиянием цифровых технологий, можно ответить на вопросы о «хронотопе» социализации в направлении ноономики и об условиях возможности человека быть субъектом культуры.
2. Анализ социализации собственности в эпоху цифровизации
Прежде всего встает вопрос о принципиальной возможности социализации собственности и второй вопрос - как ее понимать в цифровую эпоху? Сначала - коротко о
феномене собственности. Это - то, чем кто-то может владеть и свободно распоряжаться. Владеть, значит, по сути дела, - защищать от притязаний других. Распоряжаться означает иметь возможность продать, купить, обменять, передать по наследству или уничтожить, а также подарить. Следовательно, главное в собственности - это свобода распоряжения чем-то, движимым или недвижимым имуществом. Следует разделять личную собственность (для удовлетворения потребностей индивида) и частную собственность на средства производства. На этом уровне в рассмотрение закономерно входит социальная природа собственности: это не просто изолированный феномен, это всегда - социальное отношение. При капитализме вся совокупность социальных институтов, сложившихся после завершения индустриализации и первоначального накопления капитала, когда большинство работников лишились средств производства (за исключением своей рабочей силы), создает условия для накопления капиталов на одном полюсе общества. В результате возникает монополия класса капиталистов на собственность на средства производства (в индустриальную эпоху это - не просто земля, но и заводы, оборудование, а также знание, реализованное в технологиях - технических и управленческих). Однако по мере нарастания борьбы наемных работников за свои права, в результате всемирно-исторической конкуренции с мировой системой социализма и преодоления первого всемирного кризиса капитализма (1933-1945 гг.) капиталисты пришли к пониманию того, что их собственность в виде капитала создается обществом в целом. Поэтому их свобода распоряжения своим капиталом и материальными активами должна быть ограничена государственным и гражданским обществом путем частичного делегирования управленческих решений коллективу наемных работников, ведения бизнеса с позиции социальной ответственности, вложения средств в образование, культуру, рекреацию, экологию и т. д. Далее государство ограничивает их право наследования, создавая тем самым равные стартовые позиции для всех граждан. Собственность постепенно перестает быть частной и становится общественной.
Так понятая социализация собственности происходила на Западе с 1930-х гг. Пика эта тенденция, получившая название социал-реформаторской стадии развития капитализма, достигла в 1950-1960-е гг. [6, с. 55-87]. Но неолиберальный глобальный капитализм уничтожил часть достижений социал-реформаторского капитализма. Сейчас в глобальный кризис вошел и этот капитализм. Но, говоря о социализации собственности, мы не имеем в виду возвращение к практике 1950-1960-х гг. Социализация собственности в цифровую эпоху подразумевает гораздо более сложные социальные процессы, чем возобновление практики социального реформизма. Как пишет А. Пороховский: «...повсеместное распространение искусственного интеллекта приводит к модификации формата экономических отношений, значительная часть которых переходит в виртуальную сферу, что скрывает реальное положение наёмных работников, а также самозанятых» [11, с. 5].
В условиях массовой цифровизации экономики в мировом капитализме происходит новый социальный процесс - сетевизация собственности. Доступ к управлению собственности возможен через участие в обработке цифровой информации, порождаемой и циркулирующей в экономике (в материальном производстве и сфере услуг), в остальных сферах общественной жизни, а также все больше - в частной жизни, вплоть до уровня внутреннего мира человека. Чтобы правильно оценивать и понимать информацию, а также обрабатывать и применять ее в целях управления разными отраслями общественной жизни и даже конкретными людьми, человек должен обладать способностью к синтетическому мышлению. Чтобы не допустить массового распространения этих способностей, реакционные круги капиталистического класса превра-
щают образование в его имитацию, подменяя знания поверхностным знакомством с предметом, а творческое саморазвитие в свободное время - наркотизацией виртуальной реальностью. Альтернативой этим тенденциям может быть самообразование, участие в сообществах образованных людей, поддерживающих и дополняющих друг друга. У них рано или поздно сложится своя сеть. А в ней от взаимопомощи можно двигаться к экономическим проектам, что и станет нашим посильным продвижением к социализации сетевизированной собственности.
Этот предварительный анализ не дает выхода в практическую плоскость. Он возникнет, если будет конкретизирована мысль о возможности общественности участвовать в обработке цифровой информации, потому что собственность все больше приобретает природу цифрового господства над поведением и мировоззрением людей. Таким образом, поле нашего анализа сужается до мира самого человека. Сетевизированная собственность начинает господствовать над человеком непосредственно (а не через участие человека в отношениях, сложившихся в материальном производстве, как было раньше), почему и возникает опасность «цифрового концлагеря», если социализация сетевизированной собственности не будет совершена.
Под цифровым господством можно понимать господство над той информацией, которую человек невольно оставляет в виртуальной реальности. Скажем, лица распознаются, наши покупки отслеживаются (по смартфонам, кредитным картам и т. п.); всегда можно оценить, что каждый из нас смотрит на Ютубе, какова скорость печатания, каковы запросы человека в поисковиках; наконец, много информации о себе мы оставляем вполне сознательно, записывая тексты, выставляя изображения или ролики в соцсетях и т. п. (не говоря уже о трудах ученых или деятелей искусств). Тот, кто собирает информацию, может предвидеть наше поведение и подтолкнуть нас к нему посредством внушения определенных решений. В этом и состоят изменения в отношениях собственности в новом технологическом укладе, а также необратимые изменения в процессе социализации: вместо формирования личности, в которой органично сочетаются индивидуация и обобществление, или которая способна к моральному самоограничению и признанию других, возникает тенденция, ведущая в мир, описанный Винтерхоффом - мир «взрослых младенцев», не умеющих отличить субъект от объекта, умеющих только манипулировать другими и быть, в свою очередь, манипулируе-мыми. Вероятно, это состояние является переходным перед прямой заменой человека некими киберсуществами, выполняющими заложенные в них программы; с другой стороны, искусственный интеллект, обрабатывающий информацию в соответствующих центрах, все больше способен к самообучению, что может привести к прогрессирующему вытеснению вида Homo sapiens в результате борьбы за существование, которую никто не отменял.
Однако у этой тенденции есть слабые места: информацию о человеке можно собирать только до тех пор, пока он не осознает этого, поскольку по мере распространения знаний о новой цифровой реальности люди начнут умышленно вести себя все более неестественно, искажая данные [16]. Кроме того, если общественность получит доступ к центрам обработки цифровой информации больших данных, люди научатся не подчиняться однозначно запрограммированным решениям хозяев цифровой собственности, а принимать осознанные решения и действовать иначе. Для этого необходимо поменять сами алгоритмы обработки цифровой информации, что может стать конкретным проектом, выводящим наш анализ в практическую плоскость и соединяющим его с анализом социализации.
В каком же направлении могут быть изменены алгоритмы обработки цифровой информации? Пока можно констатировать исходное недоверие к человеку владельцев больших данных, которые не в состоянии постигнуть саму возможность человеческой спонтанности и рассматривают ее только как источник разрушения складывающихся экономических механизмов (последние состоят, например, в торговле фьючерсами относительно будущих потребительских решений, что позволяет концентрировать товарные запасы и удовлетворять потребности виртуальных покупателей в течение короткого времени, как если бы заказ уже ждал заказчика). Владельцы цифровых систем оказываются неспособными к диалектическому мышлению, они могут ухватить только социальную сторону индивида (что выражается в своеобразных высказываниях специалистов по искусственному интеллекту, наподобие такого: «Мы будем писать музыку, а вы будете под нее плясать» [16]). Уже отмечалось, что человек при этом оказывается в плену своего окружения, а это эквивалентно нарастанию архаики в общественном сознании.
Допустив исходную ошибку антропологического недоверия, владельцы больших данных продолжают воспроизводить рассудочное, недиалектическое мышление, воздействуя на человека с целью увеличения времени его пребывания в виртуальной реальности. Для этого используются более тонкие механизмы, разрушающие критерии, отделяющие виртуальный мир от реального, реальные блага от имитации. Всё это имеет очень хороший выход на экономику. Возьмем в качестве примера соглашение о разделе нефтегазовой продукции, навязанное Российской Федерации в середине 1990-х гг. -«Сахалин-1» и «Сахалин-2». Однако издержки должны быть четко прописаны. Если мы не разграничим реальный вклад в общую деятельность и имитацию, тогда в издержки можно вписать все что угодно, и это приводит к многомиллиардным убыткам России [5].
По той же причине и в совокупном капитале российских олигархов будет превалировать доля финансового капитала, который отделен от производственного и уже подконтролен не им, а мировой финансовой олигархии. Отсюда возникает возможность манипулирования их активами, создания ситуации, при которой эти активны им не принадлежат. Поэтому наш анализ - это не абстрактное рассуждение, он имеет конкретное практическое применение. Значит, образованной общественности необходимо приобрести и отстоять доступ к процессам обработки цифровой информации с целью изменения самих алгоритмов обработки. При этом следует выработать критерии для разграничения реальных и виртуальных благ и преодолеть исходное антропологическое недоверие, чтобы стимулировать творческую активность людей, а не пассивное согласие с навязанными образцами поведения.
Эта грандиозная задача не может быть решена в рамках небольшой статьи, однако можно наметить некоторые пути, конкретизирующие нашу мысль о необходимости изменения алгоритмов цифровой обработки информации. При этом мы на новом уровне возвращаемся к вопросам альтернативного хронотопа социализации и возможностей человека быть субъектом культуры, т. е. формировать посткапиталистическую культуру, где ключевой ценностью будет не потребление, а творческое саморазвитие и изменение мира к лучшему в солидарном труде с другими людьми.
3. Некоторые характеристики подлинной социализации, формирующей человека, способного совершить переход к ноономике
Вместо того, чтобы более внимательно исследовать принципы работы человеческого мозга, которые отличаются в важном аспекте от искусственного интеллекта, человека уподобляют машине, редуцируя его до существа, призванного покориться ис-
кусственному интеллекту. Совершается принципиальная методологическая ошибка. Человек гораздо сложнее цифрового устройства - у него в мозгу имеются две системы обработки информации, которые современные нейробиологи только начинают постигать: одна связана с нейронами, т. е. с нервными клетками, а вторая - с синапсами, т. е. с соединениями отростков нервных клеток. Искусственный интеллект ничего подобного не предполагает. Рассмотрим идеи одного из главных немецких нейробиологов М. Шпицера, изложенные им в последних выступлениях [24]. Синапсы - это не просто узлы соединений отростков нервных клеток, подобные контактам в электрической цепи, которые могут смыкаться или размыкаться (на этом уровне все просто, имеет место двоичное кодирование). Синапсы способны также усиливать или ослаблять сигнал, т. е. выступают источником дополнительной активности. И по мере развития мозга синапсы все больше активизируются. Они тренируются, наподобие мышц атлета. Человеческий мозг - это не материнская плата, которая по мере заполнения информацией может вмещать в себя все меньший объем новой информации, пропорциональный остатку. Мозг работает парадоксально - чем интенсивнее он используется, чем больше в нем содержится информации, тем больше он способен вместить в себя нового и развиваться дальше (например, человеку, знающему несколько иностранных языков, легче усвоить новый язык). Нервные клетки постоянно устанавливают новые связи и тренируют свои синапсы, если мозг активен (поэтому (само)образование - лучший способ преодоления деменции, считает М. Шпицер). Если же их (синапсы) не активизировать, то они склонны закреплять сложившиеся структуры - в этом случае человек деградирует, так как его знания о мире перестают соответствовать самому миру.
Далее М. Шпицер указывает на важную закономерность: человеческий мозг наиболее пластичен в раннем детстве и в младшем школьном возрасте (в смысле образования новых нервных связей и тренировки синапсов). В это время мозгу необходимо как можно более гармоничное и многостороннее развитие - он нуждается в поступлении данных со стороны всех органов чувств. В качестве примера Шпицер приводит зрение: интересно, что глаз ребенка растет ровно до такого предела, чтобы хорошо видеть, а для этого ему надо смотреть не только вблизь, как это делают дети при пользовании цифровыми приборами, но и вдаль (иначе глаз так и останется недоразвитым, а человек на всю жизнь будет близоруким). Требуется и всестороннее развитие органов осязания: чем больше ребенок в детском садике будет играть в считалоч-ки, загибая пальцы, тем более успешным он будет сначала в арифметике, а затем и в математике. Отсюда вытекает принципиальная рекомендация о необходимости многостороннего и гармоничного обучения именно в дошкольном и раннем школьном возрасте.
В подростковом возрасте трудно наверстать упущенное, а если дети лишены многообразных взаимоотношений с миром, из-за того что проводят время с цифровыми приборами, то они вырастают в состоянии прогрессирующей «цифровой демен-ции», как жестко выражается М. Шпицер. Таким может быть искомый хронотоп успешной социализации: в раннем детском возрасте родители (или опекуны) должны вложить как можно больше сил и средств в природосообразное развитие ребенка. Это позволит сформироваться обеим системам обработки информации в мозгу человека, а при недостатке таких усилий человек будет избегать интенсивной умственной деятельности и быстро утомляться, так как синапсы не научатся развиваться, а нейроны будут устанавливать друг с другом только жестко фиксированный комплекс связей, избегая его перестроек. Таким образом, для подлинной социализации и родители, и государство, и гражданское общество призваны обеспечить детям полноценное детство, что-
бы предотвратить ситуацию общественного застоя или деградации в будущем, когда дети вырастут.
Нейробиология показывает, что все люди от природы разные в силу гигантского разнообразия структур нейронов. Это разнообразие структур описано и осмыслено отечественными нейробиологами. В качестве примера приведем исследования С. Савельева. Он подчеркивает различие между системой вычислений и системой принятия решений в человеческом мозге, причем вторая система оказывается способной к саморазвитию и прослеживается до уровня клеточных структур [13]. Привлечение этого материала позволяет активизировать диалектическую методологию для разрешения сложных педагогических проблем, имеющих важное социальное приложение.
В качестве примера обратимся к прогрессирующему снижению культуры чтения. И не только из-за конкуренции со стороны смартфонов. Дело в том, что в постсоветской России произошел переход от методик обучения чтению, основанных на визуально-графическом восприятии текстов, к фонематическим методикам, отдающим приоритет слуховому распознаванию письменной речи: письмо сводится к звуковой речи, что подразумевает максимальную четкость слышания и произношения (правда, потом приходится сталкиваться с ситуацией, когда «как слышится, так и пишется») [17, 18]). Если рассуждать недиалектично, тогда надо отбросить существующие фонематические методики и вернуться к акцентирующим визуально-графическое распознавание текста, которые работали в период максимальных успехов Советской власти. Однако, кто-то может быть преимущественно визуалом, а кто-то - аудиалом, так как в мозгу у них совершенно разные «поля», по выражению С. Савельева, т. е. устойчивые врожденные структуры нейронов [12]. В таком случае неправильно обучать визуала на основе распознавания слухового текста, а аудиала учить методами зрительного восприятия текста (успехи будут весьма скромными, если будут). Суть автономного образования не в том, чтобы ученик сам определял уровень своего обучения, изучаемые предметы или вместо развития мыслительных способностей передоверял поиск и обработку информации техническим устройствам. Смысл в том, чтобы на основе исследований мозга выявить сильные и слабые стороны каждого ребенка, данные ему от природы, и подобрать для каждого методики обучения, которые подходят именно ему. При этом вместо программирования будущей деятельности или навязывания людям работы, которая не соответствует их природе (в силу чего они выполняют ее некачественно и бегут от нее в сферу потребления или в виртуальную реальность), будут формироваться поколения с устойчивой психикой, сопоставимой с той, что была у поколения 1960-1970-х гг. И тогда уже они сами смогут справиться с новыми вызовами цифрового мира.
Выводы
На базе концепции ноономики, которую разрабатывает С. Д. Бодрунов, возможна интеграция философии, социологии, правоведения и экономической теории. В результате анализа процесса социализации, сопряженного с анализом трансформации отношений собственности в цифровую эпоху, мы пришли к необходимости возврата на более высоком уровне к привычным для доцифровых поколений процессам социализации, которые подразумевали диалектический синтез индивидуализации и универсализации личности. Эти процессы учили людей моральному самоограничению и тем самым позволяли им формировать отношения взаимного признания. В современную эпоху такие способности не вырабатываются, что порождает опасность доминирования в обществе «младенческой» психики. На это накладывается тенденция к тоталь-
ной цифровизации, в том числе и частной жизни, что порождает массовую ситуацию антропологического недоверия.
Однако хозяева сетевизированной собственности на цифровые ресурсы делают серьезную методологическую ошибку, уподобляя человека искусственному интеллекту, вместо того чтобы попытаться осмыслить фундаментальную диалектичность самих принципов работы человеческого мозга, открываемых нейробиологами России и Германии. Применение диалектической методологии позволит образованной общественности изменить сами алгоритмы обработки информации, если она получит доступ к центрам больших данных, где сходится информация о людях - именно таким может быть требование прогрессивной общественности в современную эпоху. Такие трансформированные технологии искусственного интеллекта будут стимулировать полноценное развитие человека, особенно в раннем детстве и младшем школьном возрасте. Только так мы сможем сформировать здоровую психику у будущих поколений, которые справятся с вызовами будущего (один из них - «технологическая сингулярность» 2040-х гг., когда мир перейдет за горизонт современного предвидения). Именно люди со здоровой психикой смогут создать ноономику. Если же (и пока) эти тенденции не осуществятся, то альтернативой может быть только поддержание душевного здоровья и основанного на взаимном признании малого мира непосредственного окружения у образованных людей.
Список литературы
1. Бодрунов, С. Д. Ноономика / С. Д. Бодрунов. - М.: Культурная революция, 2018. - 432 с.
2. Бодрунов, С. Д. Ноономика: онтологические тезисы / С. Д. Бодрунов // Экономическое возрождение России. - 2019. - № 4 (62). - С. 4 - 18.
3. Бодрунов, С. Д. От ЗОО к НОО: человек, общество и производство в условиях новой технологической революции / С. Д. Бодрунов // Вопросы философии. - 2018. - № 7. - С. 109 - 118.
4. Бодрунов, С. Д. Социализация: тернистый путь к ноономике / С. Д. Бодрунов // Социализация экономики: человек как продукт и как активный субъект исторического процесса: Междунар. науч. семинар ИНИР им. С. Ю. Витте. 26.10.2020. URL: https://inir.ru/seminar 20201026/ (дата обращения: 11.11.2020 г.).
5. Болдырев, Ю. Грабёж века: интервью А. Караулову (выставлено 21.10.2020 г.). URL: www.youtube.com/watch?v=Yl9153Ugo3c (дата обращения: 11.11.2020 г.).
6. Бузгалин, А. В. Глобальный капитал. - Т. 2. Глобальная гегемония капитала и её пределы / А. В. Бузгалин, А. И. Колганов. - М.: Ленанд, 2015. - 918 с.
7. Булавка-Бузгалина, Л. А. Выступление в дискуссии о докладе С. Д. Бодрунова // Социализация экономики: человек как продукт и как активный субъект исторического процесса. URL: https://inir.ru/seminar20201026/ (дата обращения: 11.11.2020 г.).
8. Гегель, Г. В.Ф. Феноменология духа / Г. В. Ф. Гегель. - СПб.: Наука, 1992. - 444 с.
9. Кант, И. Основоположения к метафизике нравов / И. Кант // Соч.: в 4 т. (на рус. и нем. языках) - Т. 3. - М.: Московский философский фонд, 1997. - С. 39 - 276.
10. Кант, И. Ответ на вопрос: «Что такое Просвещение?» / И. Кант. // Соч.: в 4 т. (на рус. и нем. языках). - Т. 1. Трактаты и статьи (1784-1796). - М.: Ками, 1993. - С. 126-147.
11. Пороховский, А. А. Искусственный интеллект сегодня и завтра: политико-экономический подход / А. А. Пороховский // Экономическое возрождение России. - 2020. - № 3 (65). -С. 4 - 11. DOI: 10.37930/1990-9780-2020-3-65-11.
12. Савельев, С. Вычисление структуры мозга: выступление 05.11.2020 г. URL: https:// www.youtube.com/watch?v=53QqkRt2crI (дата обращения: 11.11.2020 г.).
13. Савельев, С. Имитация мозга: выступление 09.11.2020 г. URL: https://www.youtube. com/watch?v=dOGVmAACTLU (дата обращения: 11.11.2020 г.).
14. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас; пер. с нем. С. В. Шачина; под ред. Д. Скляднева. - СПб.: Наука, 2006. - 370 с.
15. Хоннет, А. Невидимость. О моральной эпистемологии признания / А. Хоннет; пер. с нем. А. Ю. Шачиной и С. В. Шачина // Кантовский сборник. - 2009. - № 1 (29). - С. 79-91.
16. Шнуренко, И. Карта нового мира. Пять столиц глобальной цифровой империи: выступление 08.06.2020 г. URL: https://www.youtube.com/ watch?v=kQ5VDkGLz5c (дата обращения: 11.11.2020 г.).
17. Ясюкова, Л. А. О методах преподавания русскому языку: выступление 14.06.2018. URL: https://www.youtube.com/watch?v=Ur0Ntvd-8_k (дата обращения: 11.11.2020 г.).
18. Ясюкова, Л. А. Школьные программы для сырьевой колонии: выступление 26.05.2017 г. URL: https://www.youtube.com/ watch?v=vIAa6sNceI0 (дата обращения: 11.11.2020 г.).
19. Habermas, Jürgen. Faktizität und Geltung: Beiträge zu einer Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaates. 4., erw. Aufl. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 1994. - 704 S.
20. Habermas, Jürgen. Individuierung durch Vergesellschaftung. Zu J. G. Meads Theorie der Subjektivität // Habermas Jürgen. Nachmetaphysisches Denken. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 1988.- S. 209-233.
21. Honneth, Axel. Das Ich im Wir. - Berlin: Suhrkamp-Verlag, 2010. - 308 S.
22. Honneth, Axel. Pathologien der Vernunft. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 2007. - 239 S.
23. Liebsch, Burkhardt. Anerkennung und Verachtung: Gegensatz, Komplementarität und Verquickung // Anerkennung. / Hrsg. von Alfred Schäfer und Christiane Thompson. - Paderborn -München - Wien - Zürich: Schöningh-Verlag, 2010. - S. 141-168.
24. Spitzer, Manfred. Digitalisierung in der Wirtschaft: IT-Forum Oberfranken, 21.07.2020. URL: https://www.youtube.com/watch?v=v-HQW6Liblo (дата обращения: 11.11.2020).
25. Winterhoff, Michael. Wie die Digitalisierung unsere Kinder verblödet - Psychiater spricht Klartext! URL: https://www.youtube.com/ watch?v=zzLM3CrfYm0 (дата обращения: 11.11.2020).
References
1. Bodrunov, S. D. Noonomika [The noonomocs]. - Moscow: Cultural revolution, 2018. 432 p.
2. Bodrunov, S. D. Noonomika: ontologicheskije tezisi [The noonomics: onthological thesis]. Economic revival of Russia. 2019. No. 4 (62). Pp. 4-18.
3. Bodrunov, S. D. Ot ZOO k NOO: chelivek, obtcshestvo i proizvodstvo v uslovijah novoj tehnologicheskoj revol'uzii [From ZOO to NOO: man, society and production in the new technological revolution]. Question of philosophy. 2018. No. 7. Pp. 109-118.
4. Bodrunov, S. D. Setevizaciya: ternistij put' k noonomike [Socialization: a thorny path to noonomics]. In: Socialization of the economy: man, as a product and as an active subject of the historical process: international scientific seminar 26.10.2020. URL: https://inir.ru/seminar20201026/ (accessed: 11.11.2020).
5. Boldurev, Yu. Grab'og veka: interview Andreju Karaulovu [Robbery of the century: An InterviewwithA. Karaulov] (publishedon21.10.2020).URL: www.youtube.com/watch?v=Yl9153Ugo3c (accessed: 11.11.2020).
6. Buzgalin, A. V, Kolganov, A. I. Global'nij kapital [The global capital]. Vol. 2. The global hegemony of capital and its limits. Moscow: Lenand, 2015. 918 p.
7. Bulavka-Buzgalina, L. A. Vistuplenije v diskussiji o doklad'e S.D. Bodrunova [Speech in the discussion on the report of S. D. Bodrunov.] In: Socialization of the economy. URL: https://inir.ru/ seminar20201026/ (accessed: 11.11.2020).
8. Hegel, G.V.F. Fenomenologija duha [The Phenomenology of the mind]. Saint-Petersburg: Nauka, 1992. 444 p.
9. Kant, I. Osnovopologenija k metefisike nravov [Foundations of the metaphysics of morals.] In: Works in 4 volumes in Russian and German. Vol. 3. Moscow: Moscow philosophical Foundation, 1997. Pp. 39 - 276. (in Russian.)
10. Kant, I. Otvet na vopros: "Chto takoje Prosvestchenije?" [The answer to the question: "What is enlightenment?"] In: Works in 4 volumes in Russian and German. Vol. 1. Treatises and articles (1784 - 1796). - Moscow: Kami, 1993.T P.p. 126 - 147.
11. Porokhovsky, A. A. Iskusstvennij intellect segodnya i zavtra: polit-ekonomicheskij podhod [The artificial intelligence today and tomorrow: political and economic approach]. Economic revival of Russia. 2020. No. 3 (65). Pp. 4 -11. DOI: 10.37930 / 1990-9780-2020-3-65-11.
12. Savelyev, S. Vichisleniye strukturi mosga [The calculating of the structure of the brain]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=53QqkRt2crI (accessed: 11.11.2020).
13. Savelyev, S. Imitaziya mozga [The Imitation of the brain]. URL: https://www.youtube.com/ watch?v=dOGVmAACTLU (accessed 11.11.2020).
14. Habermas, Jürgen. Moral'noje soznanije i kommunikativnoje dejstvije [The moral consciousness and communicative action]. Transl. from German into Russian. Saint-Petersburg: Nauka, 2006. 370 p.
15. Honneth, Axel. Nevidimost': o maral'noj epistemologiji priznanija [On the moral epistemology of recognition]. Collection of Kant. 2009. Nr. 1 (29). Pp. 79-91.
16. Shnurenko, I. Karta novogo mira: 5 stoliz global'noj zifrovoj imperiji [A map of the New World. Five capitals of the global digital Empire] URL: https://www.youtube.com/watch?v= kQ5VDkGLz5c (accessed: 11.11.2020).
17. Yasyukowa, L. A. O metodah prepodavanija russkogo jazika [On methods of teaching the Russian language] URL: https://www.youtube.com/ watch?v=Ur0Ntvd-8_k (accessed: 11.11.2020).
18. Yasyukowa, L. A. Shakol'nije programmi dlya siryevoj kolonii [School programs for the colony that produces raw materials] URL: https://www.youtube.com/watch?v=vIAa6sNceI0 (accessed: 11.11.2020).
19. Habermas, Jürgen. Faktizität und Geltung: Beiträge zu einer Diskurstheorie des Rechts und des demokratischen Rechtsstaates. 4., erw. Aufl. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 1994. 704 S.
20. Habermas, Jürgen. Individuierung durch Vergesellschaftung. Zu J. G. Meads Theorie der Subjektivität. // Habermas Jürgen. Nachmetaphysisches Denken. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 1988. S.209-233.
21. Honneth, Axel. Das Ich im Wir. Berlin: Suhrkamp-Verlag, 2010. 308 S.
22. Honneth, Axel. Pathologien der Vernunft. - Frankfurt am Main: Suhrkamp-Verlag, 2007. 239 S.
23. Liebsch, Burkhardt. Anerkennung und Verachtung: Gegensatz, Komplementarität und Verquickung. // Anerkennung. / Hrsg. von Alfred Schäfer und Christiane Thompson. - Paderborn -München - Wien - Zürich: Schöningh-Verlag, 2010. - S. 141-168.
24. Spitzer, Manfred. Digitalisierung in der Wirtschaft: IT-Forum Oberfranken, 21.07.2020. URL: https://www.youtube.com/watch?v=v-HQW6Liblo (accessed: 1.11.2020).
25. Winterhoff, Michael. Wie die Digitalisierung unsere Kinder verblödet - Psychiater spricht Klartext! URL: https://www.youtube.com/ watch?v=zzLM3CrfYm0 (accessed: 1.11.2020).
S. V. Shachin5. On the issue of genuine socialization as a prerequisite for the establishment of the noonomy: interdisciplinary approach. The article offers an interdisciplinary approach to the analysis of the socialization process in order to consider the possibility of transformation of human nature "from zoo to noo". Social and philosophical theories of socialization of the Frankfurt school, economic theories of property relations transformation in the digital age, psychological theories of the socialization crisis and neurobiological theories are synthesized. The author substantiates the need to return at a higher level to the processes of socialization familiar to "pre-digital" generations, revealed in the Frankfurt school, which implied a dialectical synthesis of individualization and universalization of the person, taught people moral self-restraint and allowed them to form mutual recognition relationships. In the modern era, socialization is distorted, which creates the danger of dominance in society of the infant psyche in adults. This is accompanied by a trend towards total digitalization, including private life, which creates a massive situation of anthropological distrust. This does not take into account the fundamental dialectical principles of the human brain, which are discovered by neuroscien-tists. The use of dialectical methodology will allow the educated public to change the big data processing algorithms in order to put digital technologies at the service of human development, instead of adapting the men himself to existing digital technologies at the cost of his degradation. The modified data processing algorithms will stimulate the full development of a person, especially in early childhood and early school age. Only in this way may be genuine socialization in the direction to the noonomics.
Keywords: socialization, noonomics, digital economy, dialectic, transformation.
5 Sviatoslav Shachin, associate Professor of the Department of philosophy and social Sciences of the Murmansk Arctic state University (15 Kapitana Yegorova str., Murmansk, 183038, Russia), candidate of philosophy, associate Professor, e-mail: [email protected]
