CC BY
65
О нравственной функции гуманитарных наук
А.В. Репников
Историческая наука имеет идеологическую функцию, но значит ли это, что у истории в обществе только эта миссия? Мне кажется, очень важно еще и то, что называется нравственной миссией. Писатель и философ Ю. Мамлеев в одном из своих интервью верно отметил: «Технические дисциплины делают специалиста, а человека делают человеком гуманитарные предметы и религия. Самое главное в русской литературе даже не социальные вопросы, а вопросы о человеке. Нужно учить понимать именно человеческое содержание классики. На тот свет мы уходим не с технологиями, а со своей душой»1. Здесь важна не только религиозная составляющая. Гуманитарные науки, и прежде всего история, обращаются не только к человеческому разуму, но и к душе и совести.
И в прошлом, и сейчас историю зачастую используют для того, чтобы кого-то разоблачать или восхвалять. Но ведь и жизнь каждого человека, как отмечал М.Ю. Лермонтов, тоже история. Его связь с прошлым своей страны и со своим народом — тоже история. В этом отношении гуманитарные науки позволяют осознать преемственность между прошлым и сегодняшним днем, а когда она уничтожается, то мы получаем циничное общество, в котором нет ни традиций, ни прошлого, ни будущего.
Удар, нанесенный по гуманитарным наукам, дает знать о себе не столь быстро, как удар по наукам техническим. Там все понятно — начинают происходить техногенные катастрофы и т.п. А в гуманитарных науках страшные последствия видны спустя некоторое время. Происходит разрыв между поколениями, что сказывается в первую очередь на молодежи.
Полагаю, что при обращении к истории нашей страны важен еще и такой момент, как память о «болевых точках» прошлого. Я не имею в виду смакование кровавых страниц истории, а говорю об искренней боли. Современный писатель Владислав Крапивин заметил: «Иногда обострение боли — это медицинский способ излечить и душу, и действительность. Иногда ее надо обострять, чтобы человек оглянулся, спохватился, возможно — ужаснулся... и, может быть, попытался бы в мире что-то изменить. Жить с закрытыми глазами все равно нельзя»2. Изучение истории помогает, образно говоря, «держать глаза открытыми», но есть граница между стиранием «белых пятен» прошлого и откровенной «чернухой». Как известно, в американском (или, например, французском, немецком и т.д.) учебнике истории самобичевания нет. На уровне монографий, конечно, подробно анализируются неприглядные страницы прошлого, но там
1 Болящий дух врачует песнопенье // Литературная Россия. 2009. № 50/51. // <http://www.litrossia. ги/2009/50-51/04776.Мт1>.
2 Крапивин В. Ответы за 2003-... год // <http://www.rusf.ru/vk/int.htm>.
уже другой стиль и иные требования. На уровне учебника все-таки происходит формирование отношения к обществу, к стране, и здесь нужно быть очень осторожным в оценках.
В прошлом любой страны есть «черные страницы», государственные секреты и т.п. Великобритания засекретила материалы о полете Р. Гесса. На Западе, периодически вспоминая о пакте Молотова - Риббентропа, «забывают» о том, что было в Мюнхене. Кто сейчас вспомнит, какие территории получила Польша после раздела Чехословакии? Кто у нас, кроме специалистов, слышал про договор от 26 января 1934 г. между нацистской Германией и Польшей или про лагерь Тухола для советских военнопленных?
В СССР «шкафы со скелетами» были открыты в период перестройки. С одной стороны, это позволило ликвидировать многочисленные «белые пятна» в советском прошлом, но с другой — был нанесен удар по «несущим конструкциям» государства. А.А. Зиновьев сказал в свое время, что целили в коммунизм, а попали в Россию. Вопрос о сущности коммунистической идеологии и ее трансформации я рассматривать не буду (это тема для отдельного разговора), но, на мой взгляд, удар здесь был нанесен по более важным болевым точкам, чем просто идеология.
В любом государстве и обществе должно быть то, на чем можно воспитывать, — пример для подражания. Должны быть свои герои. Некоторые историки отмечают, что той скрепой, которая на фоне вырождавшейся официозной идеологии объединяла людей в последние десятилетия существования СССР, была Великая Отечественная война. И даже и не столько сама война, сколько связанная с ней героика. При этом могли смеяться над Брежневым, который получает орден Победы и звезды Героя Советского Союза, но можно ли представить, чтобы смеялись над ветеранами? Война и победа оставались как нечто объединяющее. Неслучайно в период перестройки (а отчасти и в наши дни) критический удар приходится по знаковым, как сейчас говорят, фигурам Великой Отечественной (Зоя Космодемьянская, Александр Матросов и др.). И дело здесь не в дискуссиях историков о том, насколько значим с военной точки зрения подвиг Матросова. Природа не терпит пустоты, и если отказываются от своих героев, то на их место приходят чужие.
В учебниках должна быть определенность. Подчеркну — не ложь, не восхваление всего и вся, а определенность. Должны быть национальные герои. Сейчас мы этого не видим, в том числе и потому, что герои у нас постоянно меняются. Герой очень быстро делается антигероем, и наоборот. Это происходит не только на властном уровне, но и на уровне общества. Соглашусь с теми, кто утверждает, что наше общество расколото. Для кого-то в наши дни герой Иоанн Грозный, для кого-то — князь Андрей Курбский, для кого-то — Г.К. Жуков, а для кого-то — А.А. Власов; есть те, кто добивается канонизации Г.Е. Распутина, а есть те, кто не согласен с канонизацией Николая II, и т.д., продолжать можно до бесконечности.
Еще один момент, который нужно отметить. В отношении национальных героев просматривается странная тенденция. Стоит появиться позитивному образу (на уровне общественном, властном ли, неважно), который берут в качестве примера, и вскоре начинается его ниспровержение и волна критики.
«Безгрешных» людей мы в истории не найдем, но эта страсть к «разоблачению» всех и вся заслуживает отдельного разговора. Государство само должно определиться, кто у нас позитивные герои.
И еще очень важно помнить, что гуманитарная наука на самофинансирование в принципе не сможет выйти. Есть энтузиасты, которые пишут хорошие работы, но не могут их напечатать. В то же время сейчас в рейтинге продаж лидируют сочинения на исторические темы, написанные публицистами, которые хватают интересную тему, выхолащивают, «выжимают» и, выстроив «сенсационную концепцию», бегут дальше. Выходит, по законам рынка, что, пока будут делать одно тщательно вычитанное издание документов, выйдет пять или десять изданий с кучей ошибок. Наука в принципе, и тем более наука гуманитарная, — убыточна с точки зрения «делания денег», потому что эти работы, монографии, сборники документов не будут приносить какой-то колоссальной коммерческой выгоды. Тиражи маленькие, переизданий за редким исключением не бывает. Публицист В. Гулевич отмечает: «Гуманитарная сфера действительно забыла о своем предназначении. Рынок медленно покоряет всех, и только у самых стойких хватает решимости отвергнуть житейский постулат римского плебса “Хлеба и зрелищ!”... Если мы позабудем о духовности, о том, что человек кроме желудка имеет еще и душу, наше общество окончательно скатится в ту самую бездну, которая уже давно всматривается в нас так пристально»3.
В отношении учебного пособия А.С. Барсенкова и А.И. Вдовина отмечу, что в нем, конечно, есть и достоинства, и недостатки4. Авторы использовали большое количество работ последних лет (достаточно посмотреть библиографию), наполнив издание множеством имен и фактов, которые ранее отсутствовали в учебной литературе. Но не все работы, использованные ими, написаны на высоком научном уровне, и с этим, как мне кажется, связаны некоторые ошибки, основанные на некритическом восприятии публикаций литературных журналов и некоторых публицистов. Например, ссылка на так называемое решение заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 11 ноября 1939 г. об отмене «указания» от 1 мая 1919 г., касающегося «преследования служителей Русской православной церкви и православноверующих»5. И «решение», и «указание» являются подлогами, разоблаченными на основании документов РГАСПИ6.
3 Гулевич В. Руины в душах наших // Час пик (Еженедельник). 2010. № 8. <http://www.newsland.ru/ News/Detail/id/466909/>.
4 См. одну из первых рецензий на издание 2003: Кожевников А.Ю. По страницам нового учебника: А.С. Барсенков, А.И. Вдовин. История России. 1938-2002. М.: Аспект Пресс, 2003 // Наш современник. 2004. № 6. 2004. С. 195-198. Интернет-перепечатка статьи: <http://www.zlev.ru/45_15.htm>. Некоторые из публикаций, связанных с дискуссией вокруг последнего издания пособия и ссылки на интернет-ресурсы приведены в издании: Новое «дело историков». Русский взгляд на историю: Сборник статей. М.: ФОРУМ, 2010.
5 Барсенков А.С., Вдовин А.И. История России. 1917-2004: Учебное пособие для студентов вузов. М., 2005. С. 303.
6 Курляндский И.А. О мнимом повороте Сталина к православной церкви // Вопросы истории. 2008. № 9. С. 3-16. В этой статье прослеживается путь этих подложных документов, опубликованных на 223 странице в № 12 за 1999 г. журнала «Наш современник» и воспроизведенных в ряде изданий. В оборот эти подложные документы запустили отнюдь не А.И. Вдовин и его соавтор, в пособии которых имело место использование уже опубликованных несколько лет тому назад материалов.
Проверить все сведения, взятые из чужих публикаций и приводимые в объемном пособии А.С. Барсенкова и А.И. Вдовина, вряд ли возможно, но можно ли винить в этом авторов? Трудно представить, чтобы авторы учебных изданий перепроверяли всю информацию, которую они приводят по чужим источникам. Но это тема научного, а не политического обсуждения, и разбираться в этом должны историки-профессионалы, а не те, кто далек и от науки, и от истории.
При обилии содержащегося в пособии разнопланового материала, приводимого авторами, наличие неточностей, видимо, неизбежно, но они исправимы при доработке издания. Разбирать плюсы и минусы этого учебного пособия нужно в рамках научного исторического сообщества (в форме круглых столов или открытых дискуссий, на которые нужно приглашать историков-профессионалов). Делать это надо спокойно, без эмоциональных оценок и тем более без навешивания на А.С. Барсенкова и А.И. Вдовина каких-то ярлыков. Давление на историческую науку с какой бы то ни было стороны — это опасная тенденция! Думаю, что историческое сообщество вполне может само решать научные проблемы без вмешательства извне.
