О необходимости уяснения сущности содержания термина «Лишение свободы» Текст научной статьи по специальности «Право»

активизации памяти опрашиваемых лиц в деятельности зарубежной полиции: автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 1997. 22 с.

5. Черепанов Г.Г., Шмидт А.А. Гипноз как не-

традиционный способ проведения оперативно-розыскного мероприятия «Опрос» // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2013. № 3(25). С. 83-87.

СТЕРХОВ Петр Анатольевич - кандидат юридических наук, начальник кафедры государственно-правовых дисциплин. Восточно-Сибирский институт МВД России. Россия. Иркутск. E-mail: petrsterkhov@yandex.ru.

STERKHOV, Petr Anatolyevich - Candidate of Legal Sciences, Head of the Department ofState and Legal Disciplines. East Siberian institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Russia. Irkutsk. E-mail: petrsterkhov@yandex.ru.

УДК 343.26

О НЕОБХОДИМОСТИ УЯСНЕНИЯ СУЩНОСТИ СОДЕРЖАНИЯ ТЕРМИНА «ЛИШЕНИЕ СВОБОДЫ»

Е.В. Суслина

В статье рассматриваются теоретические проблемы понимания сущности лишения свободы как института права. Делается вывод о необходимости расширенной трактовки данного термина как межотраслевого в силу современного его толкования Конституционным Судом Российской Федерации.

Ключевые слова: лишение свободы; уголовное право; юридическое понятие; юридическое определение; расширенное толкование.

E.V. Suslina. ON THE NECESSITY OF CLARIFY THE MEANING OF THE TERM «IMPRISONMENT»

The article deals with theoretical problems of understanding the essence of prison as an institution of law. The conclusion about the need for an expanded interpretation of the term as a cross-sectoral effect its modern interpretation of the Constitutional Court of the Russian Federation

Keywords: imprisonment; criminal law; legal concept; legal definition; a broad interpretation.

При уяснении сущности того или иного явления социальной жизни необходимо прежде выделить его из общей массы, т.е. определить, что это есть такое, иными словами - дать ему определение. Не является исключением в этой связи и такое явление, как лишение свободы. На первый взгляд может показаться излишним заниматься определением понятия, так хорошо знакомого не только юристам, но и лицам, не являющимися специалистами в области права. Однако кажущаяся ясность того или иного понятия, как справедливо отмечал И.С. Ной, отнюдь не исключает необходимость его научного определения [7]. Это особенно важно потому, что совсем недавно Конституционный Суд Российской Федерации в своих правовых позициях совершенно по-новому интерпретировал, казалось бы, совершенно устоявшееся понимание термина «лишение свободы» и заставил вновь обратиться к данной проблеме.

При определении понятия «лишение свобо-

ды» наиболее естественным способом может показаться простое перечисление признаков такового. Однако попытка таким путем сформировать понятие не может привести к успеху. Еще М.С. Строгович, касаясь сущности определения понятия, писал, что, например, определить понятие «человек» можно перечислением признаков человека, т.е. признаков, которые присущи людям и отличают их от других живых существ. Такой способ определения может показаться наиболее естественным. Но в действительности составить определение таким путем невозможно потому, что каждое явление, каждый предмет имеют бесконечное количество признаков. Понятие, однако, охватывает не все, а только существенные признаки предмета [9].

Этой проблеме, с нашей точки зрения, необходимо уделить более пристальное внимание, так как в литературе предпринимались попытки определить понятие «лишение свобо-

138

Вестник Российского УНИВЕРСИТЕТА КООПЕРАЦИИ. 2016. № 3(25)

ды» путем включения в это определение многих признаков [8].

Между тем, в свое время М.Д. Шаргород-ский, справедливо критикуя подобный подход, проявившийся, в частности, в определении наказания, не без основания указывал, что такие расширенные определения, конечно, правильны, но для определения являются слишком подробными, содержат многие признаки, которые действительно присущи наказанию и которые следует рассматривать при анализе института наказания, но которые вряд ли следует включать в определение «наказание» [12].

К сожалению, недостатком работ, в той или иной мере затрагивающих вопросы лишения свободы, является ограничение исследования только сферой уголовного права, без глубокого анализа этого явления в целом как межотраслевого института. Кроме того, собственно исследования по уголовному праву как раз и грешат тем, что в них при анализе лишения свободы авторам не удается, что называется, «отфильтровать» второстепенные признаки этого понятия от существенных, определяющих, что отрицательно сказывается на уяснении сущности понятия «лишение свободы».

Рассматривая вопрос о лишении свободы, мы имеем в виду, что современное лишение свободы - есть понятие более широкое, в своем роде общеправовое. В связи с этим лишение свободы в смысле уголовного наказания является исходным, более узким понятием, которое как раз подводится под более общее понятие. Такой путь исследования представляется нам наиболее методологически приемлемым для достижения поставленной цели - определения сущности лишения свободы.

Исследуемый вопрос тем более актуален, что в настоящее время российское законодательство предоставляет возможность более широкого применения мер воздействия, в той или иной мере связанных с лишением свободы, к лицам, совершившим правонарушение, не только в узких рамках уголовного наказания в виде лишения свободы. Да и собственно сам Уголовный кодекс РФ 1996 г уже значительно расширен в сфере наказаний, имеющих своим предметом лишение свободы или его вариации: это и лишение свободы на определенный срок, и пожизненное лишение свободы, и арест, и ограничение свободы и т.д. Правильное же представление об этих мерах возможно лишь тогда, когда ясен вопрос о сущности лишения свободы.

Уяснение сущности лишения свободы важно не только для теории права. Вопрос этот представляет большой практический интерес

потому, что на данном этапе развития нашего государства расширение мер правового воздействия на правонарушителей, связанных с лишением свободы, а также мер процессуального пресечения непосредственно затрагивает комплекс прав человека, нарушение которых влечет за собой судебные разбирательства не только в системе национального судопроизводства, но и в системе международных судов, в том числе в Европейском суде по правам человека.

Но не только возникновение ряда новых проблем сделало актуальным обращение к вопросу об определении сущности понятия «лишение свободы». Решение данной проблемы важно и для понимания многих старых вопросов, таких, например, как условное осуждение к лишению свободы, о юридической природе которого велись споры еще в советской юридической науке.

Большой научный интерес рассматриваемой проблемы состоит и в том удельном весе, который занимает проблема лишения свободы в российском обществе и юридической практике. Так, например, по данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, в совокупности все меры уголовного наказания, в той или иной мере предусматривающие лишение свободы (условное осуждение к лишению свободы, реальное лишение свободы, ограничение свободы и пр.), составили 63,9 % всех видов наказаний, назначенных судами Российской Федерации в 2015 г. [4].

Представляется не случайным, что актуализация проблемы, связанной с изоляцией человека как мерой пресечения, вынудила Верховный Суд РФ пересмотреть свое отношение и к этому процессуальному институту. Пленум Верховного Суда РФ обратил внимание судов на то, что заключать лицо под стражу следует только при наличии обоснованных подозрений в причастности к преступлению [2]. Это одно из изменений, которое Пленум внес 24 мая 2016 г. в свои постановления по уголовным делам -в частности, в постановление от 19.12.2013 г. № 41 о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога [3]. Несоблюдение этого правила может повлечь отмену ареста. Пленум обратил внимание судов на слишком большое число заключений под стражу. Так, по данным, озвученным судьей Верховного Суда РФ С. Зелениным, в 2015 г. аресту подверглись более 140 тыс. человек. А по данным статистики судов общей юрисдикции, за первую половину прошлого года в суды поступило на 6 % больше ходатайств о назначении арестов (75,6 тыс. против 71 тыс. в 2014 г.), из них

суды отклонили лишь 9 %. При этом аресты стали чаще продлевать: 107,7 тыс. решений в первой половине 2015 г. и 97 тыс. - за тот же период в 2014 г.

Таким образом, Верховный Суд РФ особо подчеркнул, что заключение под стражу - это «не норма, а исключение» [5].

Все вышесказанное еще раз подчеркивает актуальность и значимость обозначенной проблемы. В то же время современное понимание термина «лишение свободы», как правило, не выходит за рамки его толкования в доктрине уголовного права и связывается с наказанием, предусмотренным в ст. 44 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (далее - УК РФ). Вместе с тем включение в УК РФ законодателем ряда новых на момент принятия Кодекса наказаний, таких как пожизненное лишение свободы и арест, заставило по-новому взглянуть на понимание термина «лишение свободы». Анализируя произошедшие изменения, отдельные авторы вскоре после введения в действие УК РФ обозначили проблему фактического выхода содержания термина «лишение свободы» за узкие рамки собственно лишения свободы на определенный срок в виде помещения осужденного в исправительную колонию или тюрьму. Фактически, отмечали они, это понятие охватывает не один, а три вида наказания в виде лишения свободы: на определенный срок, пожизненное лишение свободы и арест [11].

Ф.Р. Сундуров и Л.В. Бакулина в связи с этим справедливо указывали, что поскольку законодатель лишение свободы определяет как изоляцию осужденного в исправительных, воспитательных колониях и тюрьме, постольку возникает необходимость в соотнесении ареста с названными видами лишения свободы [6]. Таким образом, сущностное понимание термина «лишение свободы» законодатель ассоциирует с изоляцией человека от общества. Вместе с тем на весьма условный характер подобного объяснения термина «лишение свободы» уже указывалось в специальной литературе, например Ф.Р Сундуровым [10].

Применение наказания, зафиксированного в законе, возможно лишь в обществе. Вне общества это невозможно. Следовательно, изоляция осужденного в специальных учреждениях вовсе не исключает их из общества как такового. Правильнее здесь будет говорить об ограничении осужденных в определенном круге социальных связей. Именно упор на ограничение в социальных связях человека при раскрытии сущности лишения свободы делает и Европейский суд по правам человека [1].

Таким образом, учитывая приведенное

мнение, лишение свободы следует трактовать как известное ограничение в свободе действия, как в физическом, так и социальном, социально-психологическом плане. Подобный подход позволяет вывести понятие «лишение свободы» из рамок узкого отраслевого понимания и намного шире оперировать данным понятием, в том числе и в других отраслях права (административном, уголовно-процессуальном).

Список литературы

I. Ной И.С. Вопросы теории наказания в советском уголовном праве. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1962. 192 с.

2. СтроговичМ.С. Логика. М., 1948. 308 с.

3. Сидоркин А.И. Наказания, связанные с лишением и ограничением свободы в русском уголовном законодательстве IX-XVII вв.: проблемы правового регулирования, систематизации и применения: дис... д-ра юрид. наук. Казань, 2005. 451 с.

4. Шаргородский М.Д. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958. 240 с.

5. Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2015 год. Таблица № 1 «Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции». URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3417 (дата обращения: 25.06.2016).

6. О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.05.2016 г. № 23. URL: http://www.vsrf. ru/Show_pdf.php?Id=10860 (дата обращения: 26.06.2016).

7. О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2013 г. № 41 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. № 2.

8. Арест «не норма, а исключение». Пленум ВС постановил заключать под стражу только при обоснованных подозрениях. URL: http://www. vsrf.ru/Show_pdf.php?Id=10860 (дата обращения: 26.06.2016).

9. Уголовное право России. Общая часть / под ред. Л.Л. Кругликова. М.: Бек, 1999. 340 с

10. Бакулина Л.В., Сундуров Ф.Р. Лишение свободы и права осужденных в России. Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2000. 258 с.

II. Сундуров Ф.Р. Лишение свободы и социально-психологические предпосылки его эффективности. Казань, 1980. 216 с.

140

вестник Российского университета кооперации. 2016. № 3(25)

12. Мюррей (Murray) щютав Соединенного Чение), англ.] // Европейский суд по правам чело-

КоРолевства: постановление Европейского суда века. Избранные решения. М.: Норма, 2000. Т. 2. по правам человека от 28.10.1994 г. [рус. (извле- с 32-53

СУСЛИНА Елена Владимировна - аспирант. Московский государственный университет путей сообщения Императора Николая II. Россия. Москва. E-mail: hamid.katibun@gmail.com.

SUSLINA, Elena Vladimirovna - Postgraduate. Moscow State University of Railway of Emperor Nicholas II. Russia. Moscow. E-mail: hamid.katibun@gmail.com.

УДК 343.3/.7

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ДЕЛОВОЙ РЕПУТАЦИИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ

А.А. Шутова

Статья посвящена исследованию понятия «деловая репутация» применительно к юридическим лицам. Также излагается необходимость установления уголовной ответственности за посягательство на деловую репутацию.

Ключевые слова: информационные преступления; уголовное право; деловая репутация; зарубежный опыт.

A.A. Shutova. CRIMINAL LEGAL PROTECTION OF BUSINESS REPUTATION OF LEGAL ENTITIES

Article is devoted to a research of the concept «business reputation» in relation to legal entities. Also need of establishment of criminal liability for infringement of business reputation is stated.

Keywords: information crimes; criminal law; business reputation; foreign experience.

В настоящее время отечественный рынок переполнен компаниями, которые занимаются очернением конкурентов, тем самым снижая их привлекательную способность. В условиях сильнейшей конкуренции, организации начинают использовать все возможные методы для удержания своего лидерства. Черный PR формирует в подсознании и на сознательном уровне отрицательные ассоциации у клиентов. Так, на сайте в сети Интернет студией «Мир» предлагаются услуги по антирекламе конкурентов, указывается и предполагаемый результат деятельности подобных компаний: ухудшение репутации компании, спад продаж, снижение имиджа, падение интереса к продукции или услугам и т.д. На сайте компании даже указаны предприятия, которые прибегали к данным услугам [10].

Некоторые организации достаточно часто прибегают к распространению заведомо ложных сведений, приносящих вред деловой репутации юридического лица. Так, вкладчики Ин-вестторгбанка в Ивановской области закрыли депозиты на общую сумму 2,5 млрд руб., действия были спровоцированы присланными им смс-сообщениями, в которых говорилось, что у

банка наблюдаются трудности и возможен отзыв лицензии, хотя данная информация не соответствовала действительности [11].

В подобных случаях большое значение имеют способы защиты деловой репутации от посягательств на нее и процедура ее восстановления. Однако юридическое лицо, в отличие от физического, может защитить свои права исключительно в гражданско-правовом порядке (ст. 152 ГК РФ) [1]. Так, согласно п. 11. правила статьи о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, применяются к защите деловой репутации юридического лица. В гражданско-правовом порядке лицо обязано опровергнуть заведомо ложные сведения, распространенные им, и возместить моральный вред. Однако судимости и правовых последствий у лица не возникает. Такое положение дел кажется нам недостаточно справедливым по отношению к юридическим лицам. Считаем, что последние должны защищать свои права, помимо гражданского, и в уголовно-правовом порядке.

Юридическое лицо можно признать потерпевшим в случае причинения преступлением вреда имуществу и деловой репутации на ос-