CC BY
14
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2021, Том 30, Экспресс-выпуск 2087: 3047-3055
О необходимости исключения овсянки-ремеза Ocyris rusticus из Красной книги Российской Федерации
М.Ф.Бисеров
Марат Фаридович Бисеров. Государственный природный заповедник «Бастак». Ул. Шолом-Алейхема, 69а, Биробиджан, Еврейская АО, 690013, Россия. Государственный природный заповедник «Буреинский». Ул. Зелёная, д. 3, посёлок Чегдомын, Хабаровский край, 682030, Россия. E-mail: marat-biserov@mail.ru
Поступила в редакцию 26 июня 2021
Овсянка-ремез Ocyris rusticus широко распространена в Северной Евразии от Швеции до Западной Чукотки и Камчатки. К югу в Швеции и Финляндии до 58 параллели. В европейской части России и в Западной Сибири до 55 параллели, до Алтая, Западного и Восточного Саяна, Хамар-Дабана, северной окраины Витимского плоскогорья, Станового хребта, долины Уды, полуострова Камчатка, Северного Сахалина, Северных Курил (Степанян 1990).
Ранее овсянка-ремез почти повсеместно на пространстве ареала считалась обычным видом, состояние популяций которого никогда не вызывало опасений (Данилов 1957; Kretchmar 2000; Соловьёв 2011; Наумов 2013; Блохин 2019; и др.). Но в последнее десятилетие ряд исследователей всё чаще стали относить овсянку-ремеза к видам, тренды численности которых стали вызывать большие опасения, причём в глобальном масштабе. Так, утверждается, что только за 2005-2015 годы отмечено снижение численности всей популяции вида на 32-91% (Edenius et al. 2016). Начиная с 2013 года стало появляться всё больше сообщений о резком сокращении численности этого вида, преимущественно в северозападной части ареала - Норвегии, Карелии (Dale et al. 2013; Edenius et al. 2016; Heim 2017; Яковлева 2017; Яковлева, Сухов 2017). Позже появились аналогичные сообщения из восточной части ареала (Вальчук и др. 2017; Антонов, Дугинцов 2018; Дурнев, Морошенко 2020; и др.).
Наконец, в 2020 году вид был включён в Красную книгу Российской Федерации как сокращающийся в численности уязвимый вид (Приказ МПР РФ от 24.03.2020. № 162), хотя в период обсуждения данного вопроса были голоса и против (Бисеров, Медведева 2020).
Между тем, анализ публикаций последних 10 -15 лет, касающихся овсянки-ремеза, показывает, что в разных частях центральной и восточной части ареала вид по-прежнему является обычным или многочисленным. Так, на Камчатке овсянка-ремез продолжает оставаться одним из самых многочисленных гнездящихся видов. Данные за последние 17
лет показывают, что там ярко выраженной отрицательной тенденции изменения численности не отмечается, хотя ежегодные колебания плотности населения этих птиц в разные годы на одной и той же территории могут быть более чем двухкратными. В последние 3 года численность овсянки-ремеза во многих районах Камчатки заметно возросла и тренд изменения численности стал положительным (Герасимов и др. 2019; Герасимов, Бухалова 2020; Герасимов и др. 2020).
В других частях ареала, расположенных к западу до Уральских гор, овсянка-ремез также либо обычна, либо многочисленна. Таковы данные, касающиеся горных систем Северо-восточной Азии (Ларионов, Чепрасов 2018; Мелихова 2018; Секов, Егоров 2018; Романов и др. 2019). Аналогичные данные по бассейну реки Алазеи (Егоров 2014), низовьям реки Маи (Вартапетов и др. 2008), Алданскому нагорью (Шемякин и др. 2015; Шемякин и др. 2018), Западной Якутии (Вартапетов и др. 2018), Южной Якутии (Архипов Кондрашов 2011), Средней Лене (Вартапетов, Гермо-генов 2013), Центральной Якутии (Вартапетов, Ларионов 2013), районам Средней и Западной Сибири (Рябицев, Рябицев 2015; Вартапетов и др. 2016), центральному Уралу (Лупинос, Гашев 2012; Колбин 2019), Саянам (Доржиев и др. 2019).
Примечательно, что ни в одном источнике не встречено указаний на неблагополучное состояние вида где-либо в восточной части его ареала. Лишь для некоторых районов южной части северо-западной Якутии (река Оленёк) имеются указания на его редкость (Егоров, Охлопков 2007) или незначительное снижение численности в ряде мест центральной части Восточной Сибири в 2010-е годы (Векеппа, Savchenko 2019).
В районах, где овсянка-ремез регистрируется только на пролёте: Забайкалье, Нижнем и Среднем Приамурье, Приморье, — она также обычна или многочисленна. Так, на крайнем юге Буреинского хребта и Бу-реинско-Хинганской низменности этот вид обычен, доля его в отловах птиц в апреле составляет там до 20% (Антонов, Парилов 2010). Многочислен он и в Приморском крае (Глущенко и др. 2016). На крайнем юге Приморья, где была замечена многолетняя тенденция резкого сокращения численности многих птиц, в том числе и овсянки-ремеза (Вальчук и др. 2017), эта овсянка, по данным этих же авторов, тем не менее, ежегодно доминирует, являясь одним из самых массовых транзитных мигрантов (Вальчук и др. 2015). По сведениям В.П.Шохрина (2017), на юге Приморья в Лазовском заповеднике вид обычен или многочислен, но бывают годы, когда его пролёт практически отсутствует. Наши ежегодные наблюдения за миграцией птиц в период 2008-2019 годах в центральной части Буреинского нагорья показали, что и там овсянка-ремез обычна и многочисленна, но также отмечается на пролёте не ежегодно (Бисеров 2003а,б 2020а). Собственно, такая особенность миграции овсянки-ремеза в Приамурье отмечена ещё в 1990-х годах (Смиренский,
Смиренская 2010), то есть задолго до появления сообщений о резком сокращении численности вида.
Обращает внимание, что все сведения о сокращении популяции овсянки-ремеза на востоке страны поступают не из районов гнездования, а с территорий, где вид встречается только на пролёте: Забайкалья и юга Дальнего Востока (Heim 2017; Вальчук и др. 2017; Антонов, Дугин-цов 2018; Дурнев, Морошенко 2020).
Большинство современных наблюдений на юге Дальнего Востока свидетельствуют о том, что в рассматриваемый период времени, вплоть до 2021 года, овсянка-ремез на весеннем и осеннем пролёте по-прежнему многочисленна, а местами весьма многочисленна (Волков, Атрохова 2008; Аверин и др. 2012; Вальчук, Лелюхина 2015; Бисеров 2016; Глу-щенко и др. 2016; Бисеров, Медведева 2020). Наши наблюдения, проведённые в южной части Буреинского нагорья (заповедник «Бастак»), показали, что в сентябре и октябре 2020 года овсянка-ремез вообще была самым многочисленным пролётным видом хвойно-широколиственных лесов (Бисеров 2021).
Значительные видимые колебания численности, а порой полное отсутствие встреч в отдельные годы, отмечаемые на стационарных пунктах наблюдений, расположенных на путях миграций, можно объяснить сменой районов концентрации вида на зимовках в зависимости от обеспеченности кормами этих территорий, что приводит к изменению миграционных маршрутов этого преимущественно зерноядного вида, имеющего к тому же обыкновение держаться скоплениями в миграционный период. Это хорошо заметно при сравнении хода весеннего пролёта овсянки-ремеза в окраинных и внутренних районах Буреинского нагорья за 12 лет наблюдений (Бисеров 2020). Подтверждением данного вывода являются наблюдения за пролётом овсянок-ремезов в Ленинградской области, в ходе которых специальный выбор времени и места работ показал, что данный вид, как и некоторые другие, относительно редко отмечавшиеся в определённой местности, не столь уж редок, как это принято считать, а обычен и даже многочислен (Носков 2015).
Что касается сокращения численности овсянки-ремеза на крайнем западе ареала, то хорошо известно, что периферийные популяции птиц характеризуются спорадическим распределением, резкими колебаниями численности и нерегулярным гнездованием птиц.
Известно, что в XX веке на западе ареала в европейской части России зарегистрировано несколько волн расселения птиц, преимущест -венно в северном направлении, однако в последнее время экспансия некоторых видов, в числе которых и овсянка-ремез, остановилась и началось их отступление. При этом продолжают сокращать присутствие и другие виды воробьиных птиц (Хохлова и др. 2018). Эти авторы пришли к выводу, что одной из основных причин этого процесса является изме-
нение климата. Так, продолжительность теплого периода (>5°C) на широте заповедника «Кивач» за последние 50 лет увеличилась почти на 3 недели, что способствовало продвижению к северу южных видов (Яковлева 2017). Вообще, потепление наблюдается на всей территории России во все сезоны. Но оказалось, что в период 1976-2020 годов (современное потепление) наиболее заметное увеличение среднегодовой температуры в России отмечалось для европейской части страны, где оно сильнее всего проявилось на юге и северо-западе. А в азиатской части России оно в этот же период было наиболее заметным на территориях, прилегающих к Северному Ледовитому океану (Доклад... 2021).
Не меньшую роль в изменении численности птиц таёжного комп -лекса играет вырубка коренных лесов и их замена вторичными лесами, что весьма характерно для северо-западных регионов страны, что привело к сокращению пригодных местообитаний для обитателей северной тайги и их расширению для вселенцев с юга (Хохлова и др. 2018). В Нечерноземье овсянка-ремез в 1970-1980 годах была обычна по коренным лесам, но в 2000-е годы в образовавшихся на их месте вторичных лесах практически исчезла. Вновь она вошла в число обычных видов только в 2008 году (Преображенская 2013).
В целом, как отмечают Т.Ю.Хохлова и А.В.Артемьев (2011), популяция овсянки-ремеза в Северной Европе, в связи с широкомасштабной вырубкой коренных лесов и замещением их вторичным древостоем, сократилась, что неудивительно, поскольку овсянка-ремез — вид фауны сибирского типа, тесно связанный с тайгой (Штегман 1938), который стал расселяться из Сибири лишь после ледникового периода (Соловьёв 2011). Например, в северные районы Ленинградской области овсянка-ремез проникла относительно недавно — в начале XX века (Мальчевский, Пу-кинский 1983; Мальчевский 1989).
Поэтому наблюдаемое в последние десятилетия потепление климата, наряду с масштабными вырубками лесов, безусловно, должно было негативно отразиться как на численности данного вида, так и на сокращении его распространения в западной и северо-западной частях ареала. В то же время, в отличие от европейской части ареала, масштабные рубки леса менее характерны для северных лесных территорий к востоку от Уральского хребта — в Сибири и на Дальнем Востоке.
М.В.Яковлева (2017) проанализировала динамику численности птиц в старовозрастных лесах заповедника «Кивач» за период 1986-2016 годов на фоне происходящих климатических изменений. По поводу стабильного снижения численности овсянки-ремеза всего за несколько лет ею был сделан вывод, что такое снижение можно объяснить обычным колебанием численности, спад и увеличение которого может занимать по нескольку лет. Тем не менее, вслед за рядом исследователей (Dale et al. 2013; Kamp et al. 2015; Edenius et al. 2016; Heim 2017), ею всё же было
допущено, что катастрофический спад численности овсянки-ремеза, зарегистрированный на западе ареала и на местах зимовок в юго-восточной Азии, связан, по примеру овсянки дубровника Ocyris aureolus, главным образом с неблагополучием на местах зимовки (отлов птиц с целью употребления в пищу, использование ядохимикатов).
Уничтожение части популяции овсянки-ремеза на местах зимовок в Юго-Восточном Китае, безусловно, происходит. Однако возникает вопрос, почему катастрофическое снижение её численности вследствие отловов и отравлений прослеживается в популяции, населяющей западную (европейскую) часть ареала, но никак не отражается на популяции восточной (азиатской) его части? Также интересно, почему, например, не включена в Красную книгу России желтобровая овсянка Ocyris chryso-phrys — эндемик Восточной Сибири, давно занесённая в Красные книги ряда регионов России, зимовки которой также располагаются в Юго-Восточном Китае и на состоянии численности которой также должно отражаться неблагополучие на зимовках? По нашим многолетним наблюдениям обилие желтобровых овсянок во время сезонных миграций в пределах Буреинского нагорья за период 1995-2020 годов не претерпело никаких изменений (Бисеров 2020б). Это же относится вообще ко многим видам воробьиных птиц. Что касается дубровника, то он начал сокращать численность, а местами полностью исчезать в западной части ареала ещё в конце 1960-годов в результате вырубки кустарников в поймах и их распашкой (Иванов, Штегман 1978). Вместе с тем, на востоке ареала (Камчатка), где антропогенное вмешательство в природную среду весьма локально, в настоящее время наблюдается существенный рост численности этого вида (Герасимов и др. 2019). В ряде районов Нижнего Приамурья дубровник в настоящее время, как и в прежние десятилетия, становится многочисленным (Пронкевич 2009, устн.сообщ.).
Расхождения в представлении о численности овсянки-ремеза, скорее всего, объясняются несколькими причинами. Известно, например, что заметные межгодовые колебания численности многих северных видов птиц на местах гнездования связаны с экологическими факторами, воздействующими на них, что в своё время было подробно рассмотрено А.А. Кищинским (1983). Очевидно, имеют значение и методы, используемые при изучении миграции. Так, использование метода регулярных, в том числе ежедневных учётов численности на постоянных маршрутах (Бисеров 2020) показало, что по годам численность мигрирующих овсянок-ремезов лишь изменяется в ту или иную сторону (Аверин и др. 2012; Бисеров 2020), тогда как информация о резком и стабильном сокращении вида чаще приходят с мест отловов стационарными ловушками. Так, в Муравьёвском парке (Амурская область) при отлове птиц паутинными сетями на одной и той же площади и на одних и тех же участках в 20112014 годах численность овсянки-ремеза и ряда других видов ежегодно
сокращалась на 15%. (Kamp et al. 2015). Такие же данные получены и на стационарном пункте кольцевания на юге Приморья (Вальчук и др. 2017). Однако подобные результаты вполне совпадают с обычным колебанием численности любого вида, спад и увеличение которого может занимать по нескольку лет. Следует также учесть, что овсянка-ремез в период миграций перемещается чаще всего в составе больших скоплений, маршруты перемещения которых по годам могут меняться из-за изменения продуктивности как мест зимовок, так и мест миграционных остановок, а также других причин.
Вслед за А.В.Секериной и Ф.П.Савченко (2019) следует согласиться с тем, что в настоящее время ограниченный масштаб исследований воробьиных птиц не позволяет в полной мере проследить изменения их популяций, особенно в условиях удалённых и труднодоступных районов, какими является северные территории. К примеру, по данным этих авторов, около 40% видов (в первую очередь птиц) при подготовке Красной книги Красноярского края в 2012 году были переведены в IV категорию — виды с неопределённым статусом (Sekerina, Savchenko 2019).
Надо отметить, что включение в Красную книгу России столь многочисленного вида, как овсянка-ремез, распространённого на огромной малоосвоенной территории Северной Евразии, само по себе беспрецедентно. Абсурдность возникшей ситуации видна на примере Камчатки (Герасимов и др. 2019), где теперь статус уязвимого, сокращающего свою численность получил вид, являющийся обычным, а чаще многочисленным во всех местообитаниях с древесной растительностью, к тому же и увеличивающим свою численность в течение последних лет.
Включение какого-либо вида в Красную книгу предполагает проведение соответствующих мероприятий по исправлению ситуации, угрожающей существованию вида. Какие мероприятия можно и нужно проводить в районах обитания овсянки-ремеза, в большом количестве населяющей малоосвоенные, а порой и вовсе безлюдные северные лесные территории, совершенно не ясно. Однако следует ожидать, что будут предприниматься попытки принятия превентивных мер в виде ограничения или полного запрета на какое-либо вмешательство в среду обитания данного вида. На просторах севера нашей страны, где разворачиваются масштабные работы по освоению запасов углеводородов, других ископаемых и их последующей транспортировки, это вполне вероятно обернётся совершенно безосновательным созданием препятствий для большинства намечаемых там энергетических и других проектов (свежий пример: многочисленные препоны, чинимые строительству трубопровода «Северный поток-2» под разными, в том числе и якобы экологическими предлогами).
Итак, заметное сокращение численности овсянки-ремеза характерно для популяций, населяющих западную часть ареала, где в наибольшей
мере проявляются последствия климатических изменений (потепление) и масштабного сведения коренных лесов. В восточной же части ареала заметного сокращения численности овсянки-ремеза не происходит, а в ряде регионов наблюдается её увеличение.
Необходимо скорейшее принятие решения об исключении овсянки-ремеза из Красной Книги Российской Федерации.
Литератур а
Аверин А.А., Антонов А.И., Питтиус У. 2012. Класс Aves - Птицы // Животный мир
заповедника «Бастак». Благовещенск: 171-208. Антонов А.И., Дугинцов В.А. 2018. Аннотированный список видов птиц Амурской области // Амур. зоол. журн. 10, 1:11-79. Антонов А.И., Парилов М.П. 2010. Кадастр птиц Хинганского заповедника и Буреин-
ско-Хинганской (Архаринской) низменности. 1995-2009 гг. Хабаровск: 1-104. Архипов В.Ю., Кондратов Ф.А. 2011. Материалы по фауне птиц бассейна Олёкмы и
окрестностей Олёкминска (Южная Якутия) // Рус. орнитол. журн. 20 (641): 543-555. Бисеров М.Ф. 2003а. Птицы Буреинского заповедника и прилегающих территорий // Тр.
заповедника «Буреинский» 2: 56-83. Бисеров М.Ф. 2003б. Материалы по орнитофауне заповедника «Бастак» // Тр. заповедника «Буреинский» 2. 83-97.
Бисеров М.Ф. 2016. К весенней миграции птиц в южной части Буреинского нагорья // Региональные проблемы 3: 93-102. Бисеров М.Ф. 2020. Весенняя миграция овсянки-ремеза Ocyris rusticus на Буреинском
нагорье // Рус. орнитол. журн. 29 (1885): 583-600. Бисеров М.Ф. 2021. Осенний пролёт наиболее массовых видов птиц в южной части Буреинского нагорья // Рус. орнитол. журн. 30 (2085): 2971-2975. Бисеров М.Ф., Медведева Е.А. 2020а. К вопросу о необходимости включения овсянки-ремеза Ocyris rusticus в Красную книгу Российской Федерации // Рус. орнитол. журн. 29 (1896): 1061-1064.
Бисеров М.Ф., Медведева Е.А. 2020б. Осенняя миграция желтобровой овсянки Ocyris chrysophrys в районе Буреинского нагорья // Рус. орнитол. журн. 29 (1973): 4253-4257. Блохин Ю.Ю.2019. Майские наблюдения за птицами на реке Белой (бассейн реки Пен-
жины, Парапольский дол) // Рус. орнитол. журн. 28 (1769): 2175-2188. Вальчук О.П., Лелюхина Е.В. (2015) 2019. Разнообразие осенних миграционных стратегий овсянковых Emberizidae в Южном Приморье // Рус. орнитол. журн. 28 (1760): 18401841.
Вальчук О.П., Масловский К.С., Лелюхина Е.В., Ириняков Д.С., Гордиенко И.Н. Прокопенко О.Д., Горбунова П.М. 2017. Многолетняя динамика и тренды численности некоторых воробьиных птиц в периоды миграций в Южном Приморье // Динамика численности птиц в наземных ландшафтах. М.: 100-108. Вартапетов Л.Г., Гермогенов Н.И. 2013. Анализ фауны и классификация населения
птиц долины Средней Лены // Зоол. журн. 92, 1: 77-86. Вартапетов Л.Г., Ларионов А.Г. 2013. Классификация населения птиц Центрально-
Якутской равнины // Вестн. Омск. ун-та 2: 137-141. Вартапетов Л.Г., Егоров Н.Н., Дегтярёв В.Г., Исаев А.П. 2008. Летнее население птиц
долины нижнего течения р. Мая // Сиб. экол. журн. 1: 161-170. Вартапетов Л.Г., Ларионов А.Г., Егоров Н.Н. 2016. Пространственное разнообразие населения птиц Средней тайги Среднесибирского плоскогорья // Сиб. экол. журн. 1: 13-23.
Вартапетов Л.Г., Железнова Т.К., Юдкин В.А. 2018. Пространственная организация населения птиц средней тайги Западной Сибири // Изв. РАН. Сер. биол. 1: 71-78.
Волков С.Л., Атрохова Т.А. 2008. Осенний пролёт птиц в окрестностях посёлка Чегдомын (Хабаровский край) в 2007 году // Тр. заповедника «Буреинский» 4: 113-120.
Герасимов Ю.Н., Герасимов Н.Н., Бухалова Р.В. 2019. Овсянка-ремез Ocyris rusticus на Камчатке // Рус. орнитол. журн. 28 (1726): 487-490.
Герасимов Ю.Н., М.В. Бухалова, Герасимов Н.Н. 2019. Овсянка-ремез, численность и её динамика на полуострове Камчатка за последние 20 лет // История изучения и современное биоразнообразие Камчатки. Петропавловск-Камчатский: 59-62.
Герасимов Ю.Н. Бухалова М.В. 2020. Динамика численности птиц каменноберезников хребта Низкого, Усть-Камчатский район // Сохранение биоразнообразия Камчатки и прилегающих морей. Петропавловск-Камчатский: 55-58.
Глущенко Ю.Н., Нечаев В.А., Редькин Я.А. 2016. Птицы Приморского края: краткий фаунистический обзор. М.: 1-523.
Данилов Н.Н. (1957) 2019. Расселение птиц и перелёты на границах ареалов // Рус. орнитол. журн. 28 (1719): 197-204.
Доклад об особенностях климата на территории Российской Федерации за 2020 год. 2021. М.: 1-104.
Доржиев Ц.З., Дурнев Ю.А., Сонина М.В., Елаев Е.Н. 2019. Птицы Восточного Саяна. Улан-Удэ: 1-400.
Дурнев Ю.А., Морошенко Н.В. 2020. Критическое снижение численности овсянки-ремеза Ocyris rusticus: современная ситуация в области Байкальского рифта // Рус. орнитол. журн. 29 (2016): 6118-6120.
Егоров Н.Н., Охлопков И.М. 2007. Наземные позвоночные животные особо охраняемых территорий Республики Саха (Якутия). Сообщение 1. Наземные позвоночные животные ресурсного резервата «Алакит» // Наука и образование 2: 46-56.
Иванов А.И., Штегман Б.К. 1978. Краткий определитель птиц СССР. М.: 1-560.
Кищинский А.А. (1983) 2013. О структуре и динамике областей гнездования птиц на Севере // Рус. орнитол. журн. 22 (838): 107-120.
Колбин И.А. 2019. О редких видах птиц на Вишерском Урале // Рус. орнитол. журн. 28 (1768): 2142-2150.
Ларионов А.Г., Чепрасов М.Ю. 2018. Летнее население птиц ресурсного резервата «Очума» (Западная Якутия) // Астраханский вестник экол. образования 5 (47): 95-100.
Лупинос М.Ю., Гашев С.Н. 2012. Население и экология птиц природного парка «Река Чусовая» // Вестн. Томск. ун-та. Биол. 1 (17): 95-108.
Мальчевский А.С. (1989) 2008. Об охране птиц в Ленинградской области // Рус. орнитол. журн. 17 (450): 1675-1684.
Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 2: 1-504.
Мелихова Е.В. 2018. География фауны птиц гор Северо-Восточной Сибири. Дис. ... канд. геогр. наук. М.: 1-181 (рукопись).
Наумов Р.Л. 2013. О биологии некоторых птиц Средней Сибири // Рус. орнитол. журн. 22 (881):1388-1398.
Носков Г.А. 2015. Некоторые данные о пролёте «редких» видов птиц в Ленинградской области // Рус. орнитол. журн. 24 (1198): 3608-3609.
Преображенская Е.С. 2013. Тенденции динамики гнездового населения птиц Костромского Заволжья в последние десятилетия // Бутурлинский сборник: Материалы 4-х Международ. Бутурлинских чтений. Ульяновск: 224-235.
Пронкевич В.В. 2009. Фауна и население птиц Эворон-Тугурскойравнины. Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Хабаровск: 1-22.
Рябицев В.К., Рябицев А.В. 2015. Птицы Верхне-Тазовского заповедника и его окрестностей (Ямало-Ненецкий автономный округ) // Фауна Урала и Сибири 2: 174-205.
Савицкий Р.М. 2015. Овсянка-ремез Emberiza rustica на юге Европейской России // Международ. журн. прикладных и фундаментальных исследований 11/12: 277-299.
Секов А.Н., Егоров Н.Н. 2018. Летнее население птиц озера Кюкяй (среднее течение реки Вилюй) // Современные проблемы орнитологии Сибири и Центральной Азии: Материалы 6-й Международ. орнитол. конф. Иркутск: 213-217.
Смиренский С.М., Смиренская Е.М. 2010. О сроках пролёта овсянок на юге Среднего Приамурья // Рус. орнитол. журн. 19 (590): 1452-1454.
Соловьёв А.Н. 2011. Динамика фауны востока Русской равнины в XX веке // Успехи соврем. биол. 131, 5: 440-452.
Степанян Л.С. 1990. Конспект орнитологической фауны СССР. М.: 1-728.
Хохлова Т.Ю., Артемьев А.В. 2011. Значение зелёного пояса Фенноскандии для сохранения таёжного орнитокомплекса Европы // Тр. Карел. науч. центра РАН 2: 127-132.
Хохлова Т.Ю., Артемьев А.В., Яковлева М.В. 2018. Многолетняя динамика границ ареалов птиц на Северо-Западе России // Рус. орнитол. журн. 27 (1579): 1171-1173.
Шемякин Е.В., Исаев А.П., Вартапетов Л.Г. 2015. Летнее население птиц особо охраняемой природной территории «Унгра» (Южная Якутия) // Проблемы биологии и биологического образования в педагогических вузах: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. с международ. участием. Новосибирск: 97-100.
Шемякин Е.В., Вартапетов Л.Г., Исаев А.П. 2018. Изученность и современный состав птиц Алданского нагорья // Природные ресурсы Арктики и Субарктики 25, 3: 87-97.
Шохрин В.П. 2017. Птицы Лазовского заповедника и сопредельных территорий. Лазо: 1-648.
Штегман Б.К. 1938. Основы орнитогеографического деления Палеарктики // Фауна СССР: Птицы 1, 2: 1-157.
Яковлева М.В. 2017. Тенденции численности дендрофильных видов птиц в заповеднике «Кивач» в условиях потепления климата //Динамика численности птиц в наземных ландшафтах. М.: 47-54.
Яковлева М.В., Сухов А.В. 2017. Овсянка-ремез Ocyris rusticus в заповеднике «Кивач» // Рус. орнитол. журн. 26 (1409): 726-731.
Dale S., Hansen R. 2013. Population declines in the Rustic Bunting Emberiza rustica in Norway // Ornis fenn. 90: 193-202.
Edenius L., Choi C., Heim W., Jaakkonen Т., De Jong A., Ozaki K., Roberge J. 2016. The next common and widespread bunting to go? Global population decline in the Rustic Bunting Emberiza rustica // Bird Conservation International 27, 1: 35-44.
Heim W. 2017. Population declines in eastern Palaearctic passerines // Vogelwelt 137: 181-183.
Kamp J., Holzel N., Wolanska K., Oppel S., Ananin A.A., Durnev Y.A., Gashev S.N., Mishchenko A.L., Pessa J., Timonen S., Smirenski S.M., Strelnikov E.G., Chan S. 2015. Global population collapse in a superabundant migratory bird and illegal trapping in China // Conservation Biology 29: 1684-1694.
Kretchmar E.A. 2000. The Rustic Bunting Emberiza rustica on the mid-Anadyr River // Рус. орнитол. журн. 9 (123): 14-24.
Sekerina A.V., Savchenko F.P. 2019. Modern condition of Yelow-breasted bunting (Emberiza aureola) and Rustic bunting (E. rustica) in the territory of Central Siberia // Материалы 12-й Международ. науч.-практ. конф. Красноярск: 219-295.
