CC BY
7Я.Г. Солодкин
О НЕКОТОРЫХ СПОРНЫХ ВОПРОСАХ
«ЕРМАКОВА ВЗЯТИЯ» СИБИРИ (ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)
Немало проблем истории знаменитой казачьей экспедиции, положившей начало присоединению к Московскому государству «Сибирской страны», остается еще дискуссионным, главным образом в силу малочисленности сохранившихся источников, почему тщательный анализ уцелевших свидетельств о перипетиях «зауральской эпопеи» 1580-х гг. приобретает особую значимость.
Из бытующих в историографии многочисленных датировок начала «Ермакова взятия» «Кучумова царства» самой убедительной представляется обоснованная три десятилетия тому назад Р.Г. Скрынниковым (прежде всего, благодаря анализу «опальной» грамоты Ивана Грозного Строгановым) и подтвержденная доводами А.Т. Шашкова и Д. И. Копылова: в поход, следствием которого стало крушение татарского «юрта», казачья «дружина» выступила в конце лета или первые дни осени 1582 г. Некоторые тюменские ученые не согласились с таким выводом [1], полагая, что уже весной того же года ермаковцы действовали в низовьях Оби. Но это заключение основано на сообщении Кун-гурского летописца о походе отряда Богдана Брязги до Белогорья - сообщении, которое едва ли достоверно [2]. Примечательно, что к 1582/83 гг. экспедиция Ермака отнесена в приписке (впрочем, неизвестного происхождения) на рукописи, где Безнинский летописец скомпилирован с кратким [3]. Подкреплять датировку Р.Г. Скрынникова ссылкой на участие Ермака в Ливонской войне [4; 5], однако, не представляется корректным, ибо в походе русских войск к Могилеву (1581 г.) участвовал, видимо, не тот атаман, имя которого обессмертило «покорение Сибири».
Большинство современных ученых вслед за владычным дьяком Саввой Есиповым, сочинившим «летопись Сибирское царство и княжение, и о взятии, и Тоболске граде» (1636 г.), определяет численность «дружины» Ермака в 540 человек [6]. (Подчас эта цифра на основании Строгановской и Ремезовской летописей увеличивается до 840 и даже 5000 [7; 8], что представляется неоправданным). Происхождение интересующего нас сообщения «слогателя» Есиповской летописи Основной редакции (далее - ЕЛ) можно объяснить следующим образом. Подобно синодику «ермаковым казакам» (далее - С), софийский приказный упоминает о гибели атамана Ивана Кольца и 40 его сподвижников [9]. Примечательно, что при основании Тары было «из Тюмени велено послать, выбрав, литвы и черкас и казаков конных 40 человек». Столько же тобольских казаков в следующем году под началом письменного головы Б. Доможирова отправилось из Тары в поход против Кучума. В 1595/96 гг. в этот город послали мещовских детей боярских И. Беклемишева, М. Глебова и Ф. Лопухина; в подчинении каждого из них находилось по 40 «литвинов», черкас и казаков [10; 11; ср. 12; 13; 14; 15]. По-видимому, 40 человек составляли в то время отдельную боевую единицу. С «товарством» такой численности Иван Кольцо, очевидно, присоединился к Ермаку, «войско» которого могло насчитывать (что у казаков являлось типичным) 500 казаков. По наблюдению же А. Л. Станиславско-
го, «при объединении нескольких станиц один из станичных атаманов становился главой всего отряда и всегда назывался впереди других атаманов» [16].
С точки зрения Д.Я. Резуна, «руский полк», одолевший «сибирского салтана», включал собственно «ермаковых», «воровских» и предводительствуемых Черкасом Александровым строгановских «охочих» казаков [17; 18]. Однако Черкас, сведения о котором весьма многочисленны [19; 20], ни разу не упоминается в такой роли. Сомнительно, повторим, летописное известие о 300 иноземцах (но не казаках), которыми Строгановы решили пополнить «дружину» Ермака перед ее походом за «Камень». Наконец, в источниках нет и намека на три отряда, объединившихся для этого похода, тем более, что «полк» Ермака мог включать и «воров» (в оценках государевых воевод и московских приказных).
По заключению Р.Г. Скрынникова, разделяемому некоторыми историками [21], к началу экспедиции Ермака основные силы «сибирцев» еще не вернулись из набега на Пермь Великую, и казачий «рейд» застал Кучума врасплох, у него даже не хватило войск для обороны своей столицы. Этот взгляд подкрепляется указанием Погодинского летописца (далее - ПЛ), согласно которому хан «приходу на себя Ермакова не чаял, а чаяху, что он воротитца назат на Часовую» [22]. Стало быть, «Кучум воспринимал начало похода как обычный казачий набег за добычей» [23]. Но в ПЛ, который можно считать наиболее любопытной переработкой есиповской «Повести о Сибири и о сибирском взятии», читаем, что ермаковцы, разграбив «на Волге государеву казну» и «погромив» там ногайских татар, «прибежали» «в Чюсовую» и ее «сибирским повоевать не дали. И с тех мест (того времени. - Я. С.) учали оне, Ермак с товарищи, мыслить и збираться, как бы им доитти до Сибирской земли до царя Кучюма». Отряды последнего (во главе с ханским наследником Али или Алеем), следовательно, были разбиты казачьей «дружиной» еще до ее вторжения в эту «землю», начавшегося далеко не сразу после того, как прослывший Токмаком атаман и его соратники очутились на Чусовой. Узнав о бое своих «татар» с казаками у Епанчина, Кучум приказал собрать войска в городе Сибири и «ополчиться» против русских, и вскоре к хану явилось множество татар, остяков, вогулов и других «языков», так что перед сражением у Чувашевой горы «поганые» располагали 20-тикратным численным перевесом над «товарством» Ермака. (В ЕЛ сказано, что накануне этой битвы кучумлян было в 10 или 20 раз больше, нежели казаков. Тем не менее «бежаша множество их поганых от малочисленаго [воинства]». Если верить С, столько же «нечестивых» полегло «под Чювашею» [24]). Таким образом, летописные источники не подтверждают вывода, что появление ермаковцев в его владениях стало для сибирского хана неожиданным, и он не успел собрать достаточных сил, чтобы противостоять атаманам и казакам.
В представлении Р.Г. Скрынникова и Н.И. Никитина сражение, решившее участь «Кучумова царства», произошло близ Абалака, после того как царевич Маметкул истребил там отправившуюся на рыбалку станицу есаула или пятидесятника Богдана Брязги. Ведь, по словам Есипова, это была «брань велия», затянувшаяся «на мног час». Последнее выражение, однако, встречается и в рассказе «архиепископля» дьяка о гибели отряда Ивана Кольца [25]. Оно налицо во многих нарративных и документальных памятниках, в том числе (в Повести о царе Федоре Ивановиче) применительно к ситуации, сохранявшейся не более двух часов [26; 27; 28; 29; 30; 31; 32]. Порой же древнерусские книжники употребляли сходные формулировки: «долг (един) час», «скорый час», «многи (многие, едины) часы» [33; 34; 35; 36]. В оценке софийского дьяка «брань велия» состоялась не
только возле Абалака, но и близ урочища Бабасан, а затем «под Чювашею» [37]. Приведенное выражение (или «бой велик», «битва великая») не было редкостью в книжности Московской Руси. Кстати, фраза «жнуще ... яко класы» («яко класы, жняху») помимо С, ЕЛ и ряда ее вторичных разновидностей имеется во многих произведениях XVI - XVII вв. [38; 39; 40; 41], оборот «солнце евангельское осия, псаломский гром огласил», вопреки мысли Е.К. Ромодановской, не принадлежит Есипову; эти слова, которые цитировал князь И.А. Хворостинин [42], восходят к Священному Писанию. Итак, замечание создателя ЕЛ о масштабе и продолжительности боя у Абалака - это «общее место» русской средневековой письменности, одна из ее устойчивых формул [43]. По справедливому заключению Н.А. Дворецкой, в произведении Есипова (который подчас неточно представляется дьяком и тобольской митрополии, и архиепископской канцелярии [44]), факты часто излагаются в духе книжной риторики, сказывается литературная традиция, не отражающая исторической действительности [45]. Примечательно, что сибирские летописцы изображали бой на Абалаке (по сообщению С.У. Ремезова, в урочище Шамшин-ском) как месть Маметкулу за гибель Богдана Брязги «с товарыщи» [46]. Попутно заметим, что некоторые выражения, которые мы находим в ЕЛ («вдашася . невозвратному бегству», «спящим без всякого опасения», «во уреченном месте»), имеют аналогии в Летописной книге о Смутном времени [47]. Учитывая наблюдения И.Ю. Серовой, это можно объяснить тем, что в обоих сочинениях использован общий источник, хотя он, скорее всего, отразился в протографе ЕЛ, если не предшествовавшем ей «писании». Кроме того, в летописи владычного дьяка часто встречаем одни и те же фразы, скорее всего, тоже заимствованные: «мыслити зло (зла не мыслити)», «собрание поганых», «множество богатства приобретоша», «яко змии ухапят (ухапити)», «на бежение устремишася», «плакаху (восплакася) плачем велиим», «со многими воинскими люд(ь)ми» [48].
«Подчювашскую брань», которую можно признать решающей в ходе экспедиции Ермака, некоторые исследователи относят к 23-25 октября [49; 50]. Такая датировка есть только в Ремезовской летописи [51]. Недавно Н.А. Березиков приурочил сражение на Чювашевом мысу, впрочем, бездоказательно, к 22 октября [52]. Предпочтительнее (как думалось еще Г.Ф. Миллеру) показание Есипова, который датировал это «бранное ополчение» следующим днем. Иногда утверждается, что битва произошла на Княжем лугу, точнее, в его «юго-восточном углу» [53]. Этот луг упомянут в ЕЛ и ПЛ, но лишь как место, где накануне своего пленения в Тобольске охотились Сейдяк, Салтан и Карача [54]. Битва же, поражение в которой заставило Кучума покинуть свою столицу, согласно и ранним, и более поздним источникам, произошла на берегу Иртыша «под Чюва-шею» (Чувашевым), у горы Чувашевой, возле засеки у Чувашева мыса [55; 56]. 26 октября ермаковцы вступили в город Сибирь, причем без боя, и утверждение, будто в этот день русский народ одержал победу над властелином татарского юрта [57], не вполне точно.
Многие исследователи пытались выяснить, что представляла собой «перекопь», на которой (или возле нее) в водах малоизвестного Вагая либо «великого» Иртыша погиб Ермак [58]. Упоминавшие о ней сибирские «слогатели» иногда под влиянием Нового летописца добавляли, что «перекопь» располагалась близ острова [59]. Лишь в хронографической повести «О победе на бесерменскаго сибирскаго царя Кучума Муртозелеева и о взятии Сибирскаго царства» (по-видимому, второй половины XVII в.) перекопь названа урочищем [60], но вряд ли оправданно: в «тетрадях» Есипова сказано об урочищах Баба-сан и Абалак [61]. Немногочисленные документальные свидетельства подтверждают за-
ключение Н.М. Карамзина, что перекопь - это существовавший ко времени похода (как думалось казакам, навстречу бухарским «торговым людям») искусственный канал, соединявший два водоема или служащий для выпрямления русла реки [62; 63; 64]. Недаром в материалах вотчинного делопроизводства Тобольского архиерейского дома XVII в. говорится о Ермаковой перекопи, вероятно, месте последнего ночлега «ратоборного» атамана, в том числе ее и нижнем устье, что поблизости от Вагая, и образующей нижнее устье «Иртыша речки» [65].
Примечания
1. Со времен князя Самара: В поисках исторических корней Ханты-Мансийска. Переизд. - Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2007. - С. 121, 136-137.
2. Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Колл. моногр. - Нижневартовск: Нижневартовский гос. гуманитар. ун-т., 2009. - Ч. 4. - С. 8-11.
3. Солодкин Я.Г. Летописные датировки начала зауральской экспедиции Ермака и их источники//Исторические записки: Научные труды Исторического факультета. - Воронеж: Воронеж. гос. ун-т., 2004. - Вып. 10. - С. 17.
4. Головчанский Г.П., Мельничук А.Ф. Ермак и Строгановы: к проблеме подготовки и начала экспедиции в Сибирь//Вопросы истории и культуры Пермского Прикамья: Мат-лы Всерос. научно-практ. конф. («Строгановские чтения»). - Березники: Перм. книж. изд-во, 2004. - С. 22.
5. Шумилов Е.Н. Строгановы и русская колонизация, или почему Ермак Тимофеевич не пошел в Сибирь «Московским трактом»//Вопросы истории и культуры ... С. 75.
6. Полное собрание русских летописей (далее - ПСРЛ). - М.: Наука, 1987. - Т. 36. -
С. 50.
7. Худяков Ю.С. Кольчуга Ермака. Легенды и источники//Тюркские народы: Мат-лы V-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». -Тобольск; Омск: ОмГПУ, 2002. - С. 240, 243.
8. Гасников А.Г. Еще раз о походе Ермака Тимофеевича в Сибирь//Казачество: проблемы истории и историографии: Мат-лы 28-й всерос. заоч. науч. конф. - СПб.: Нестор, 2003. - С. 20.
9. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 61, 71, 380.
10. Описание Сибирского Царства: Соч. Г. Ф. Миллером. - М.: Либерея, 1998. -Кн. 1. - С. 214, 215, 230.
11. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768 гг.)/Сост. Н.Н. Оглоблин. - М., 1901. - Ч. 4. - С. 30.
12. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею имп. Академии наук. - СПб.. 1841. - Т. 1. - С. 444, 445.
13. Смирнов Н.А. Россия и Турция в ХУ!-ХУП вв. // Уч. зап. Моск. гос. ун-та. -Вып. 94. - М., 1946. -. Т. 1. - С. 110.
14. Восстание И. Болотникова: Документы и материалы. - М.: Изд-во АН СССР, 1959. - С. 109.
15. Резун Д.Я. К изучению менталитета сибирских землепроходцев XVII в.// Общественная мысль и традиции русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках ХУ!-ХХ вв. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. - С. 108.
16. Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. - М.: Мысль, 1990. - С. 9, 29-30, 110. Ср.: С. 59, 68, 124, 134.
17. Резун Д.Я. Куда и с кем ушли казаки после гибели Ермака?//Изв. Сибир. Отделения АН СССР: Сер. обществ. наук. - 1981. - № 11. - Вып. 3. - С. 18.
18. Резун Д.Я. Люди на сибирском фронтире в ХУ11-Х1Х вв.//Сибирское общество в контексте модернизации ХУШ-ХХ вв.: Сб. мат-лов Всерос. конф. «Сибирское общество в контексте модернизации XVIII - XX вв.». - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. -С. 16.
19. Ромодановская Е.К. Избранные труды: Сибирь и литература: XVII век. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2002. - С. 68, 227, 230-232.
20. Никитин Н.И. Соратники Ермака после «Сибирского взятья»//Проблемы истории России. - Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2001. - Вып. 4. - С. 59-66.
21. См., напр.: Зыков А. Искер - забытая столица Сибири//Родина. - 2004. - Спец. вып.: Тобольск - живая былина. - С. 15.
22. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 130.
23. Ромодановская Е. К. Избранные труды ... С. 201.
24. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 53, 71, 130 - 132, 380.
25. Там же. - С. 57, 61. Ср.: С. 132.
26. Там же. - СПб., 1859. - Т. 8. - С. 63.
27. Там же. - М.: Наука, 1965. - Т. 14. - С. 17, 42, 50, 66. Ср.: С. 41.
28. Там же. - М.: Наука, 1978. - Т. 34. - С. 143.
29. Памятники литературы Древней Руси (далее - ПЛДР): Середина XVI века. -М.: Художественная литература, 1985. - С. 224, 452.
30. Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». М.: Мысль, 1981. -С. 140.
31. Библиотека литературы Древней Руси. - СПб.: Наука, 2006. - Т. 6. - С. 406.
32. Козляков В. Смута в России: XVII век. - М.: Омега, 2007. - С. 510, 511.
33. ПСРЛ. - Т. 14. - С. 51, 136.
34. Там же. - Т. 34. - С. 107, 126.
35. Охотникова В.И. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском// Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского Дома. - Л.: Наука, 1985. - С. 21, 27. Ср.: С. 24.
36. ПЛДР: Конец XVI - начало XVII веков. - М.: Художественная литература, 1987. - С. 394, 414, 416, 420.
37. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 52, 53. Ср.: С. 131.
38. Ромодановская Е. К. Избранные труды ... С. 133, 341-342, 344.
39. Русская Историческая Библиотека. - СПб., 1909. - Т. 13. - Стлб. 7, 34.
40. Временник Ивана Тимофеева. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. - С. 85, 126. Ср.: С. 62, 152.
41. Виршевая поэзия (первая половина XVII века). - М.: Сов. Россия, 1989. -С. 284, 320, 330.
42. ПЛДР: Конец XVI - начало XVII веков. - С. 432.
43. См.: Прохазка Е.А. О роли «общих мест» в определении жанра древнерусских воинских повестей//Труды Отдела древнерусской литературы. - Л.: Наука, 1989. - Т. 42. - С. 228-240.
44. Литературный процесс на Урале в контексте историко-культурных взаимодействий: конец XIV - XVIII вв.: Колл. моногр./Отв. ред. Е.К. Созина. - Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2006. - С. 94, 103.
45. Дворецкая Н.А. Сибирский летописный свод (вторая половина XVII в.). - Новосибирск: Наука, 1984. - С. 64.
46. Ромодановская Е. К. Избранные труды . С. 192.
47. ПЛДР: Конец XVI - начало XVII веков. - С. 388, 392-394, 396, 412, 418.
48. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 52, 53, 55, 57, 59, 61, 63, 64. 66-68.
49. Ермак//Советская историческая энциклопедия. - М.: Изд-во АН СССР, 1964. -Т. 5. - Стлб. 507.
50. Могильников В.А. К истории знакомства русских с Сибирью до Ермака//Семен Ремезов и русская культура второй половины XVII - XIX веков. - Тобольск: РИО ГПНТБ СО РАН, 2005. - С. 140.
51. ПЛДР: XVII век. - М.: Художественная литература, 1989. - Кн. 2. - С. 558, 559.
52. Березиков Н.А. Сибирская экспедиция Ермака: военная тактика казаков// Первые Ермаковские чтения «Сибирь: вчера, сегодня, завтра»: Мат-лы регион. науч. конф. - Новосибирск, 2009. - С. 113.
53. Пантелеев П.А. Сибирь: начало истории - новая версия//Российская история. -2009. - № 4. - С. 207, 208.
54. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 66, 136.
55. Там же. - С. 52-55, 71, 79, 243, 307, 380. Ср.: С. 92.
56. ПЛДР: XVII век. - Кн. 2. - С. 558, 559, 568, 581.
57. Кириллов В.В. Ансамбль Тобольского кремля (Опыт создания общегородского публичного центра раннепетровского времени)//Семен Ремезов . С. 80.
58. См.: Кружинов В. М., Сокова З. Н. Последнее сражение Ермака: исторические источники и исследования//Вестн. Нижневарт. гос. гуманитар. ун-та: Сер. «Ист. науки». -2008. - № 1. - С. 22-24.
59. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 40, 73, 74, 78, 138, 189.
60. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции/Собр. и изд. А. Попов. - М., 1869. - С. 401.
61. ПСРЛ. - Т. 36. - С. 52, 56. Ср.: С. 129.
62. Карамзин Н.М. История Государства Российского. - М.: Книга, 1989. - Кн. 3. -Т. 9. - Примеч. 245.
63. Словарь русского языка XI-XVII вв. - М.: Наука, 1988. - Вып. 14. - С. 249, 250.
64. Алферова Г.В. Русские города XVI-XVII вв. - М.: Стройиздат, 1989. - С. 101,
136.
65. Вотчины Тобольского Софийского Дома в XVII в. - Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2001. - С. 5, 11, 75.
