CC BY
0регулирования гражданского права. Именно в результате правового воздействия норм гражданского права на социальные связи, последние приобретают юридически очерченную форму и становятся гражданскими правоотношениями в привычном понимании. Понятие правоотношения вызывает немало споров в теории права и в теории гражданского права, причём они носят долговременный характер. В общетеоретическом плане предлагаются несколько определений понятия правоотношения
В заключении отметим, что вышеобозначенные признаки безусловно иллюстрируют специфику гражданско-правовой связи, но не являются далеко исчерпывающими, в этой связи, говорить о сугубо теоретическом характере данного вопроса не следует, поскольку от того, насколько качественно и глубоко будет исследована рассматриваемая область, ровно настолько снизится количество ошибок в правоприменении гражданского законодательства, в частности отграничения от иных правоотношения.
Литература и источники
1. Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т 1. М., 1998.
2. Гражданское право / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнёва. М., 1998.
3. Гражданское право./ Под ред. Ю.К. Толстого, А.П.Сергеева.Ч.1. СПб., 1996.
4. Гражданское право / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева, Ч 1. М., 2003.
5. Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. Т 1. М., 1985.
6. Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права // Вестник Ленинградского университета. 1947. № 12.
7. Яковлев В.Ф. Структура гражданских правоотношений // Антология уральской цивилистики 1925 - 1989. М., 2001.
8. Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000.
References and Sources
1. Grazhdanskoe pravo / Pod red. E.A. Suhanova. T 1. M., 1998.
2. Grazhdanskoe pravo / Pod red. T.I. Illarionovoj, B.M. Gongalo, V.A. Pletnyova. M., 1998.
3. Grazhdanskoe pravo./ Pod red. Yu.K. Tolstogo, A.P.Sergeeva.Ch.1. SPb., 1996.
4. Grazhdanskoe pravo / Pod red. A.G. Kalpina, A.I. Maslyaeva, Ch 1. M., 2003.
5. Sovetskoe grazhdanskoe pravo / Pod red. O.A. Krasavchikova. T 1. M., 1985.
6. Asknazij S.I. Osnovnye voprosy teorii socialisticheskogo grazhdanskogo prava / Vestnik Leningradskogo universiteta. 1947. N° 12.
7. Yakovlev V.F. Struktura grazhdanskih pravootnoshenij / Antologiya ural'skoj civilistiki 1925 - 1989. M., 2001.
8. Ioffe O.S. Izbrannye trudy po grazhdanskomu pravu. M., 2000.
МИЦЫК АННА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат юридических наук, доцент, кафедра гражданского права, юридического факультета, Российский государственный университет правосудия, Северо-Западный филиал (nomber. 1@inbox.ru). MITSYK, ANNA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Civil Law, Faculty of Law, Russian State University of Justice, North-Western Branch (nomber.1@inbox.ru).
УДК 347.9 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-163-168
КОРШАКОВА К.В.
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМНЫХ АСПЕКТАХ РАЗГРАНИЧЕНИЯ ГРАЖДАНСКОГО И АДМИНИСТРАТИВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКЕ
Ключевые слова: административное судопроизводство, гражданское судопроизводство, подсудность в цивилистических процессах, судебная компетенция, субъективные процессуальные права.
Несмотря на то, что со времени принятия КАС РФ прошло почти десять лет, в правоприменительной практике до настоящего времени не решены существенные проблемы, которые обуславливают правовую неопределенность разграничения гражданских и административных дел. В данной статье проведено исследование различных теоретических и практических аспектов, связанных с разграничением гражданского и административного судопроизводств, осуществлен анализ нормативной базы по теме. Отмечается, что существующая до настоящего времени коллизия и конкуренция процессуальных норм создает правовую неопределённость как для частных, так и для публичных участников правоотношений, что препятствует реализации конституционных положений, направленных на защиту нарушенного субъективного права. По отдельным проблемным аспектам, выявленным в ходе исследования, предложены решения на законодательном уровне.
KORSCHAKOVA, K.V.
ABOUT SOME PROBLEM ASPECTS OF THE DISTRIBUTION OF CIVIL AND ADMINISTRATIVE PROCEEDINGS
IN DOMESTIC SCIENCE
Key words: administrative proceedings, civil proceedings, jurisdiction in civil proceedings, judicial competence, subjective procedural rights.
Despite the fact that almost ten years have passed since the adoption of the CAS of the Russian Federation, significant problems have not yet been resolved in law enforcement practice, which cause the legal uncertainty of the distinction between civil and administrative cases. This article contains a study of various theoretical and practical aspects related to the distinction between civil and administrative proceedings, and an analysis of the regulatory framework on the topic. It is noted that the existing conflict and competition of procedural norms creates legal uncertainty for both private and public participants in legal relations, which impedes the implementation of constitutional provisions aimed at
protecting violated subjective rights. For certain problematic aspects identified during the study, solutions were proposed at the legislative level.
Защита субъективного права в российской правовой системе, согласно положениям п. 2 ст. 118 Основного закона, реализуется, в том числе, посредством гражданского и административного судопроизводства [1]. Отдельное упоминание как гражданского, так и административного судопроизводства присутствует в тексте Конституции РФ с самой первой ее редакции 1993 года. Однако принятие отдельного процессуального кодифицированного акта, предметно регулирующего вопросы непосредственно административного судопроизводства, было осуществлено лишь в 2015 году - с момента вступления в силу Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (КАС РФ) [2]. Вместе с тем, несмотря на тот факт, что с момента принятия КАС РФ прошло почти десять лет, как в юридической науке, так и в правоприменительной практике имеют место различные проблемные аспекты, связанные с соотношением и разграничением административного судопроизводства и гражданского судопроизводства. Не имеют однозначного разрешения и часть вопросов, связанных с разграничением компетенции и подсудности дел, подлежащих рассмотрению в порядке административного и (или) гражданского судопроизводства. Спустя почти десять лет с момента принятия отдельного процессуального кодекса для рассмотрения административных дел представляется возможным также провести комплексный анализ причин, по которым в правоприменительной практике как суды, так и участники процесса не могут определить надлежащий способ защиты субъективного права. В этой связи необходимо отметить позицию А.Т. Боннер, который констатирует, что длительная имплементация административных дел, а также гражданских дел с публичным элементом именно в цивилистические виды судопроизводств обуславливает столь замедленнную адаптацию судебной системы к применению административного судопроизводства [3, с. 18].
Существующая коллизия и конкуренция процессуальных норм создает правовую неопределённость как для частных, так и для публичных участников правоотношений, что препятствует реализации конституционных положений, направленных на защиту нарушенного субъективного права. Также выше озвученные проблемы являются проблемой и для самой судебной системы, поскольку рассмотрение дела по правилам несоответствующего вида судопроизводства является существенным нарушением норм процессуального права, которое влечет отмену судебного акта вышестоящей инстанцией.
Вышеуказанные аспекты обуславливают не только проблемы, связанные с правом субъекта на удовлетворение иска, но и те, которые связаны с правом на иск, правом на предъявление иска. Так, судья при поступлении иска может сделать вывод о том, что требования поданы в неверном порядке и истом (заявителем) выбран неверный способ защиты своих прав и законных интересов, что влечет вынесение соответствующего определения об отказе в принятии административного или гражданского иска.
Кроме того, рассмотрение дела в ненадлежащем порядке может существенным образом повлиять на степень и объем реализации процессуальных субъективных прав. Поскольку частноправовой субъект зачастую является слабой стороной относительно публично-правовых субъектов, то первому необходимы дополнительные процессуальные гарантии для защиты прав и законных интересов. В административном судопроизводстве для частноправовых субъектов представлен больший объем процессуальных прав, а для публично-правовых субъектов регламентированы дополнительные процессуальные обязанности, также соответствующем образом распределяется и бремя доказывания по подавляющему большинству категорий дел, рассматриваемых в порядке административного судопроизводства. Также для частноправовых субъектов предусмотрены дополнительные гарантии в виде альтернативной подсудности при предъявлении административного искового заявления к органам публичной власти.
Как отмечает С.В. Завитова, одной из главных причин, в силу которой в правоприменительной практике возникают проблемы при разграничении административного и гражданского судопроизводств является отсутствие в тексте кодекса административного судопроизводства предметного и исчерпывающего разъяснения в чем заключается отличие
административных дел от дел, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства [4, а 134].
Не исправляют сложившуюся ситуацию и абстрактные по своей сути формулировки, изложенные в правовых позициях Верховного Суда РФ по рассматриваемым вопросам. Ключевым актом ВС РФ по вопросам разграничения административного и гражданского судопроизводств является Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2016 №№ 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» [5]. Так, согласно п. 1 вышеуказанного ППВС РФ ключевым аспектом при определении надлежащего вида судопроизводства является сам характер спорных правоотношений. По мнению ВС РФ для рассмотрения дела в порядке административного судопроизводства необходимо, чтобы для спорного правоотношения были характерны отсутствие равенства, автономии воли, а также имущественной самостоятельности их участников, также необходимым условием является осуществление одним из субъектов публичных функций по отношению к процессуальному оппоненту.
Исходя из анализа содержания вышеуказанной позиции высшей судебной инстанции следует, что ключевое значение при рассмотрении вопросов о разграничении административных и гражданских дел имеет квалификация спорного правоотношения как частного или как публичного. Как отмечают отдельные исследователи в области процессуального права, на современном этапе в отечественной правовой системе размывается та грань, которая точно разграничивала бы частные правоотношения от публичных, таким образом, на сегодняшний день, большое количество правоотношений представляется возможным квалифицировать как частно-публичные [6, с. 177]. В этой связи необходимо отметить, что разделение правоотношений на частные и публичные является отличительной чертой стран романо-германской правовой системы, данные вопросы получили детальное исследование в теории государства и права, однако в практической деятельности отечественный законодатель не ставит в приоритет в своей деятельности строгое следование тем правилам и принципам, на основании которых представляется возможным провести разграничение публичных правоотношений от частных. Безусловно, «комбинирование» частных и публичных начал в законодательстве и игнорирование теоретических постулатов не влечет никаких негативных последствий для правоприменения, но необходимо учитывать, что редко какие правовые нормы в российской правовой системе существуют без взаимодействия с остальным законодательством. И когда такое взаимодействие происходит, возникают правовые коллизии как те, которые обуславливают разграничение гражданского и административного судопроизводств.
Рассматриваемые в данной работе проблемы, на наш взгляд, и являются следствием пренебрежительного отношения законодателя к четкому разграничению правоотношений на частные и публичные. Ситуация усугубляется также, как ранее было отмечено, наличием абстрактных по своей сути формулировок, изложенных в правовых позициях Верховного Суда РФ по рассматриваемым вопросам. Рассматриваемые формулировки, а также аналогичные положения, изложенные в главах 1-2 КАС РФ, требуют понимания и анализа права с теоретической точки зрения, в частности это относится к таким категориям, как «иные публичные правоотношения», «публично-властные полномочия», «властно-распорядительные решения» и т.д., однако категории и терминология, которой оперирует законодатель не характеризуют рассматриваемые положения в качестве бланкетных или отсылочных.
Одним из примеров, иллюстрирующем выше озвученные тезисы, является дело, рассмотренное Верховным Судом РФ в качестве суда кассационной инстанции [7]. Так, административный истец, который являлся студентом Тюменского государственного университета был не согласен с решением апелляционной комиссии государственной итоговой аттестации. Требования административного истца были сформулированы следующим образом: «о признании незаконным решения апелляционной комиссии Института государства и права федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования ТюмГУ, оформленного протоколом от 19 июня 2020 года № 17, возложении обязанности на административного ответчика устранить допущенные нарушения путем внесения в оспариваемый протокол сведений о выставлении иного результата сдачи государственного экзамена». Однако
нижестоящие инстанции пришли к выводу о том, что истцом выбран неверный способ защиты своих прав и ему правомерно отказано в принятии соответствующего искового заявления. Правовая позиция судов нижестоящих инстанции заключалась в том, что поскольку решение апелляционной комиссии по своей сути не возлагает на студента каких-либо обязанностей, а также не является властно-распорядительным, то такие требования не подлежат рассмотрению в порядке и по правила административного судопроизводства. Судья Верховного Суда РФ, в свою очередь, не согласился с доводами судов нижестоящих инстанции и в кассационном определении указал на то, что их выводы об отсутствии у оспариваемого решения апелляционной комиссии властно-распорядительного характера противоречит материалам дела, согласно которым заявитель в силу соответствующего решения апелляционной комиссии обязан был сдавать экзамен повторно.
В то же время, нельзя не отметить, что ВС РФ в рассматриваемом кассационном определении не стал подробно раскрывать в чем именно заключается сущность властно-распорядительного решения. В кассационном определении ВС РФ отменил все судебные акты судов нижестоящих инстанции и обязал суд первой инстанции рассмотреть спор по существу. Безусловно, данное определение в практической деятельности возможно использовать в качестве примера судебного толкования, но только в том, что случае, если существо спорных правоотношений будет практически идентично рассматриваемому, но данный пример судебного толкования рассматриваемых вопросов вряд ли можно рассматривать в качестве универсального. Вышеуказанный пример из практики еще раз демонстрирует отсутствие у судов четкого понимания критериев отнесения спорных правоотношений к административным.
Неоднозначность в вопросах разграничения административных и гражданских споров, на наш взгляд, является одной из причин, в силу которых законодатель в 2018 году ввел в оба рассматриваемых процессуальных кодекса правило о «бесшовном» переходе между гражданским и административным судопроизводством. Данное правило получило свое закрепление в 33.1 ГПК РФ и ст. 16.1 КАС РФ [8]. Сущность вышеуказанного правила заключается в возможности перехода суда с одного вида судопроизводства на другой, если такие основания будут им выявлены на стадии подготовки дела к судебному разбирательству. С одной стороны, в определенной степени представляется возможным констатировать, что законодатель снял с истца требования о надлежащем определении способа защиты своих прав, однако необходимо учитывать, что вместе с тем, соответствующее определение суда о переходе рассмотрения дела по правилам другого судопроизводства не подлежит обжалованию, поскольку не препятствует дальнейшему движению дела. Таким образом, создается дополнительная возможность для реализации дискреционного судебного усмотрения при рассмотрении гражданских и административных дел. Возможность исправить судебную ошибку, связанную с неверным определением вида судопроизводства, стороны получат лишь на стадии обжалования итогового судебного решения в вышестоящие инстанции.
Подобный подход законодателя несет в себе риски, связанные с различным объемом процессуальных прав и обязанностей лиц, участвующих в деле, так слабая сторона в виде частного субъекта утрачивает те процессуальные преимущества, которые регламентированы административным судопроизводством. Кроме того, сам суд лишается ряда процессуальных инструментов относительно состязательности процесса в рамках административного дела. Возможным решением данной проблемы при «бесшовном» переходе от одного вида судопроизводства к другому может являться регламентация в процессуальном законодательстве положений о том, что при переходе к рассмотрению административного дела по правилам гражданского судопроизводства за «слабой» стороной в виде частного субъекта будут сохранены те процессуальные преимущества, которые для нее предусмотрены в административном судопроизводстве. Также необходимо закрепить требование о возможности перехода в другой вид судопроизводства только с согласия сторон, именно такой подход обеспечит оптимальный баланс частных и публичных интересов в рамках гражданского и административного судопроизводства.
В случае, если лицо в целях защиты своих прав и законных интересов обратилось за судебной защитой, то неправильное оформление заявления в части указания на неверный вид судопроизводства не должно наносить ущерб его конституционному праву на судебную защиту, учитывая, что публичный интерес, заключающийся в размере нагрузки на судебную систему в
таком случае не претерпевает негативных последствий. Данный вывод на наш взгляд, согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в постановлении КС № 28-П от 11.11.2014 г.[9]. В рассматриваемо постановлении КС РФ отметил, что осуществление правосудия должно отвечать требованиями эффективности, что означает недопустимость неоправданных задержек при рассмотрении дел. Именно данную правовую позицию в своих определения неоднократно использовал Верховный Суд РФ в случае обжалования определения суда первой инстанции об отказе в принятии искового заявления в порядке КАС или ГПК.
Исходя из анализа теоретических работ, существующих в отечественной науке, посвященных вопросам, связанным с разграничением компетенции и подсудности дел, подлежащих рассмотрению в порядке административного и (или) гражданского судопроизводства, следует, что подавляющее большинство авторов приходят к выводу о том, что необходимо конкретизировать критерии разграничения гражданских и административных дел на уровне законодательства или посредством судебного толкования на уровне Верховного Суда РФ, однако четкие критерии такого разграничения в отечественной науке до настоящего времени практически не выработаны. На наш взгляд, представляется возможным имплементация в процессуальное законодательство отсылочных норм, которые ставили бы возникновение права на предъявление иска в гражданском или административном судопроизводстве в зависимости от материальных предпосылок. Так, если спорные правоотношения возникли из фактов, регламентированных в ст. 8 Гражданского кодекса РФ, то такое спорное правоотношение подлежит рассмотрению по правилам гражданского судопроизводства вне зависимости от субъектного состава спорного правоотношения, во всех остальных же случаях защита субъективного права осуществляется в порядке и по правилам, предусмотренным административным судопроизводством. Подобный подход позволит минимизировать риски, обусловленные вышеописанными в данной работе проблемными аспектами, а также сократит область дискреционного судебного усмотрения по соответствующим вопросам.
Литература и источники
1. Конституция Российской Федерации: (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01 июля 2020 г.) // Официальный интернет-портал правовой информации. - URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 29.05.2024).
2. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 N 21-ФЗ (ред. от 14.02.2024) // СЗ РФ. 09.03.2015. N 10. ст. 1391.
3. Боннер А.Т. ГПК РФ и КАС РФ: разграничение сфер применения // Седьмой Пермский конгресс ученых-юристов: Сборник научных статей / Отв. ред. ВТ. Голубцов, О.А. Кузнецова. М: Статут, 2017. С. 17-33.
4. Завитова С.В. Проблемы соотношения и разграничения видов судопроизводства, подсудности и компетенции гражданских и административных дел // Ius Publicum et Privatum. 2021. № 2(12). С. 133-137.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2016 N 36 (ред. от 17.12.2020) «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 11. Ноябрь.
6. Габазов Т.С. Ошибки в определении субъектного состава в судебной практике: ГПК РФ и КАС РФ // Вестник Чеченского государственного университета. 2020. Т. 39. № 3. С. 175-180.
7. Определение Верховного Суда РФ от 17.09.2021 № 89-КАД21-1-К7 // Официальный сайт ВС РФ. - URL: https://vsrf.ru/lk/practice/claims (дата обращения: 28.05.2024).
8. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 06.04.2024) // СЗ РФ. 18.11.2002. № 46. ст. 4532.
9. Постановление Конституционного Суда РФ № 28-П от 11.11.2014 г. // Официальный сайт КС РФ. - URL: https://www.ksrf.ru/ru/Pages/default.aspx (дата обращения: 28.05.2024).
References and Sources
1. Konstituciya Rossijskoj Federacii: (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12 dekabrya 1993 g. s izmeneniyami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01 iyulya 2020 g.) // Oficiarnyj internet-portal pravovoj informacii. - URL: http://www.pravo.gov.ru (data obrashcheniya: 29.05.2024).
2. Kodeks administrativnogo sudoproizvodstva Rossijskoj Federacii ot 08.03.2015 N 21-FZ (red. ot 14.02.2024) // SZ RF. 09.03.2015. N 10. st. 1391.
3. Bonner A.T. GPK RF i KAS RF: razgranichenie sfer primeneniya // Sed'moj Permskij kongress uchenyh-yuristov: Sbornik nauchnyh statej / Otv. red. VT. Golubcov, O.A. Kuznecova. M: Statut, 2017. S. 17-33.
4. Zavitova S.V. Problemy sootnosheniya i razgranicheniya vidov sudoproizvodstva, podsudnosti i kompetencii grazhdanskih i administrativnyh del // Ius Publicum et Privatum. 2021. № 2(12). S. 133-137.
5. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 27.09.2016 N 36 (red. ot 17.12.2020) «O nekotoryh voprosah primeneniya sudami Kodeksa administrativnogo sudoproizvodstva Rossijskoj Federacii» // Byulleten' Verhovnogo Suda RF. 2016. № 11. Noyabr'.
6. Gabazov T.S. Oshibki v opredelenii sub"ektnogo sostava v sudebnoj praktike: GPK RF i KAS RF // Vestnik Chechenskogo gosudarstvennogo universiteta. 2020. T. 39. № 3. S. 175-180.
7. Opredelenie Verhovnogo Suda RF ot 17.09.2021 № 89-KAD21-1-K7 // Oficial'nyj sajt VS RF. - URL: https://vsrf.ru/lk/practice/claims (data obrashcheniya: 28.05.2024).
8. Grazhdanskij processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 14.11.2002 N 138-FZ (red. ot 06.04.2024) // SZ RF. 18.11.2002. № 46. st. 4532.
9. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF №2 28-P ot 11.11.2014 g. // Oficial'nyj sajt KS RF. - URL: https://www.ksrf.ru/ru/Pages/default.aspx (data obrashcheniya: 28.05.2024).
КОРШАКОВА КАТАРИНА ВИКТОРОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и административного судопроизводства, Российский государственный университет правосудия, Северо-Кавказский филиал. KORSHAKOVA, KATARINA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of Civil and Administrative Litigation, North Caucasus Branch of the Russian State University of Justice (katarina_krr@mail.ru).
УДК 347.61 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-168-173
ЛЕТОВА Н.В.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЗАЩИТА ТРАДИЦИОННЫХ СЕМЕЙНЫХ ЦЕННОСТЕЙ:
ПРОБЛЕМЫ И ОСОБЕННОСТИ
Ключевые слова: семейная политика, традиционные семейные ценности, семья, брак, дети, правосудие, семейные суды, защита.
В статье рассматриваются ключевые направления семейной политики государства, направленные на защиту института семьи, брака, основанные на традиционных семейных ценностях. Определено влияние правового статуса субъектов семейных правоотношений на порядок осуществления правосудия в указанной сфере, выявлены проблемы обеспечения защиты отдельных категорий членов семьи, семейных ценностей, систематизированы видовые особенности дел, рассматриваемых судами в сфере семьи. Показано, что способы защиты семейных прав традиционно подразделяются на меры защиты и меры ответственности. При этом объединяющим признаком и мер защиты, и мер ответственности является их правовое назначение, обеспечиваемое применением государственного принуждения, состоящих в возложении обязанности исполнить свои обязательства в сфере семейных отношений (уплатить алименты), либо напротив воздержаться от их исполнения (не заключать сделку, которая не отвечает интересам ребенка).
LETOVA, N.V.
STATE PROTECTION OF TRADITIONAL FAMILY VALUES: PROBLEMS AND FEATURES Key words: family policy; traditional family values; family; marriage; children; justice; family courts; protection.
The article examines the key directions of the state's family policy, aimed at protecting the institution of family, marriage, based on traditional family values. The influence of the legal status of subjects of family legal relations on the procedure for administering justice in this area has been determined, problems of ensuring the protection of certain categories of family members and family values have been identified, and the specific features of cases considered by courts in the family sphere have been systematized. It is shown that methods of protecting family rights are traditionally divided into measures of protection and measures of responsibility. At the same time, the unifying feature of both measures of protection and measures of responsibility is their legal purpose, ensured by the use of state coercion, consisting in imposing the obligation to fulfill one's obligations in the sphere of family relations (pay alimony), or, on the contrary, to refrain from fulfilling them (not to enter into a transaction that is not is in the best interests of the child).
Стремительно меняющиеся условия развития современного общества потребовали пристального внимания государства к вопросам охраны институтов семьи, брака, традиционных семейных ценностей, потребность в защите которых на постоянной основе необходима в целях сбережения народа Российской Федерации, сохранения его исторической идентичности. Их особое значение и влияние на формирование духовно-нравственной основы государства было отмечено В.В. Путиным в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации. Президент подчеркнул, что «сбережение народа России - есть высший национальный приоритет, что подтверждается положениями Конституции о защите семьи, важнейшей роли родителей в воспитании детей, укреплении социальных гарантий семей и сохранении традиционных семейных ценностей, которые не зависят от общественного уклада и технологического прогресса и являются общими для стран с разными культурами, обычаями» [1].
Следует подчеркнуть, что проводимая на современном этапе политика нашего государства отличается сбалансированностью. Ее направления определяются сочетанием и фундаментальных основ права, и традиционных представлений граждан о морали, нравственности и духовности, сформировавшихся на протяжении не просто многих лет, а многих поколений. Их разумное сочетание в нормах законодательства не только не оспаривается, но и позволяет обеспечить приоритетное значение нравственных основ, закрепить за ними превалирующее значение. Именно такие высшие ценности как крепкая семья, нравственное воспитание детей, забота о старшем поколении, милосердие наполнены особым смыслом для нашего народа, имеют первостепенное значение в жизни каждого человека.
Заинтересованность государства в сохранении семьи, основанной на союзе мужчины и женщины, браке, зарегистрированном в органах записи актов гражданского состояния, определяет фундаментальные направления его политики, содержание которых отличается сущностным влиянием на них публичных элементов. Реализация таких положений на практике осуществляется
