CC BY
85
УДК 343.1 ББК 67
DOI 10.24411/2414-3995-2019-10001
© Б.Я. Гаврилов, 2019
Научная специальность 12.00.09 — уголовный процесс
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ПОВЫШЕНИЯ РОЛИ ПРОКУРОРА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ: ВИДЕНИЕ УЧЕНОГО И ПРАКТИКА
Борис Яковлевич Гаврилов,
профессор кафедры управления органами расследования преступлений, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Академия управления МВД России (125993, Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8)
E-mail: profgavrilov@yandex.ru
Аннотация. Исследуются проблемные вопросы участия прокурора в уголовном судопроизводстве; излагаются отдельные внесения в УПК РФ многочисленных изменений, а также законодательные предложения по его совершенствованию.
Ключевые слова: УПК РФ, уголовное судопроизводство, прокурор, процессуальные сроки, дополнительное расследование, возбуждение уголовного дела.
ABOUT SOME PROBLEMS OF INCREASING THE ROLE OF THE PROSECUTOR IN CRIMINAL PROCEEDINGS: THE SCIENTIST'S VISION AND PRACTICE
Boris Ya. Gavrilov,
Professor, Department of Crime Investigation Management Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia (125993, Moscow, ul. Zoya and Alexander Kosmodemyanskih, d. 8)
Abstract. It examines the problematic issues of the participation of the prosecutor in criminal proceedings, outlines the individual amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, as well as legislative proposals for its improvement.
Keywords: Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, criminal proceedings, prosecutor, procedural deadlines, additional investigation, initiation of criminal proceedings.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Гаврилов Б.Я. О некоторых проблемах повышения роли прокурора в уголовном судопроизводстве: видение ученого и практика. Вестник экономической безопасности. 2019;(1):8-14.
Исследуя проблемы современного уголовно-процессуального законодательства о роли прокурора в судопроизводстве по уголовным делам, для автора отправной точкой является главенствующая роль прокурора как в досудебном производстве, так и при поддержании государственного обвинения в суде. Считаем также необходимым обратить внимание на существующую в последние два десятилетия проблему радикально-либеральных тенденций в развитии уголовного и уголовно-процессуального законодательства, что требует от органов прокуратуры соответствующих мер реагирования на эти процессы. Одновременно следует иметь ввиду, что эти тенденции, как часть уголовно-правовой политики государства, отражают не только результаты деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры в сфере борьбы с преступностью и суда — по разрешению уголовных дел, но и состояние законности и правопорядка в обществе, что в конечном итоге направлено на обеспечение
эффективной защиты прав и законных интересов российских граждан.
При этом следует исходить из того, что сама уголовно-правовая политика государства на протяжении длительного времени отличалась, нередко, волюнтаризмом в законодательном регулировании возникающих проблем. Особенно это характерно за последние 15 лет. В числе причин — как радикально-либеральный подход законодателя к разрешению возникающих проблем, так и в равной степени игнорирование уголовно-правовой статистики, что не позволяет государству реализовывать адекватные меры в борьбе с преступностью.
Такое состояние Э.Ф. Побегайло назвал кризисом современной российской уголовной политики [1, с. 112—117]. Наглядно это отражено и в работе «Российская уголовная политика: преодоление кризиса» [2], авторы которой отмечают ее неадекватность в сложившейся в российском обществе криминальной ситуации, как следствие радикаль-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
но-либерального подхода в проведении судебной реформы и последующих реформ законодательства в сфере борьбы с преступностью. Данная проблема нашла свое продолжение в монографическом исследовании «Современная уголовная политика России: цифры и факты» [3] и ряде других публикаций [4, с. 18—25; 5, с. 22—28].
В последующие годы научная дискуссия по выработке уголовно-правовой концепции, включая уголовно-процессуальную политику, развернулась, прежде всего, на «площадке» Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, включая Парламентские слушания 18 ноября 2013 года, на которых Генеральный прокурор Российской Федерации Ю.И. Чайка выступил [6] с основным докладом, обозначив в числе ключевых проблему повышения роли прокурора в уголовном судопроизводстве, включая необходимость возвращения прокурору ряда полномочий по процессуальному руководству предварительным следствием, возбуждению уголовного дела и ряда других, осуществляемых в досудебном производстве, а также повышению роли прокурора по осуществлению функции поддержания государственного обвинения в суде. С последним безусловно следует согласиться.
Данная дискуссия представителей законодательной власти, научной общественности и практикующих юристов нашла свое продолжение там же в Совете Федерации на парламентских слушаниях и в ходе «круглых» столов 20 декабря 2016 года и 29 июня 2017 года. Повышению роли прокурора в уголовном судопроизводстве наряду с другими ключевыми вопросами новой Концепции уголовной политики был посвящен «круглый» стол 13 декабря 2017 года [7] с участием заместителя Генерального прокурора РФ Н.А. Винниченко, заместителя Министра юстиции РФ А.Д. Алханова, президента Федеральной палаты адвокатов РФ Ю.С. Пилипенко, ученых-процессуалистов и практических работников МВД России, Следственного комитета РФ и других ведомств. Широкое обсуждение проблем современной уголовной политики имело место и на ряде научных форумов [8; 9]. Ход научно-практических дискуссий свидетельствует об отсутствии единообразия в оценке ранее принятых законодательных мер, включая такие базовые Федеральные законы как от 05.06.2007 № 87-ФЗ [10], от 06.06.2007 № 90-ФЗ [11] и ряд других.
Но прежде, чем перейти к оценке результатов деятельности органов предварительного расследования и прокуратуры, а также к изложению проблемных вопросов повышения роли прокурора в уголовном судопроизводстве, считаем необходимым отразить некоторые тенденции развития в последнее десятилетие УПК РФ, обусловленные, что отрицать невозможно, введением вновь или совершенствованием ряда его институтов.
Так, с 1 января 2013 г. действует принципиально измененное апелляционное, кассационное и надзорное производство, получившее свое дальнейшее развитие в Федеральном Конституционном законе от 29.07.2018 г № 1-ФКЗ [12], которым в Российской Федерации создано пять апелляционных и девять кассационных судов общей юрисдикции, в состав каждого из которых входят президиум и 3 судебные коллегии — по гражданским, административным и уголовным делам. С 1 июня 2018 г. на районном уровне действуют суды присяжных. Федеральным законом от 30.04.2010 № 69-ФЗ в УПК РФ введена норма-принцип (ст. 61) «Разумный срок уголовного судопроизводства», в которую за непродолжительный период ее действия внесены изменения четырьмя федеральными законами (ФЗ-273 от 21.07.2014; 190-ФЗ от 29.06.2015; 440-ФЗ от 30.12.2015; 331-ФЗ от 03.07.2016).
Существенные шаги законодателем предприняты и по совершенствованию досудебного производства. Так, Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ исключено не только согласие прокурора на возбуждение следователем, дознавателем, органом дознания уголовного дела, но и его право на такое решение; осуществлена дифференциация полномочий между прокурором и руководителем следственного органа в пользу последнего по процессуальному руководству за деятельностью следователей при рассмотрении ими уголовных дел. Изменения касаются также: расширения перечня следственных и иных процессуальных действий на этапе проверки заявлений, сообщений о преступлениях, возвращения в УПК сокращенной формы дознания и ряд других изменений (Федеральный закон от 04.03.2013 № 23-ФЗ); введения в УПК РФ досудебного соглашения о сотрудничестве (Федеральный закон от 29.06.2009 № 141-ФЗ); включения впервые за 95 лет существования УПК такого участника уголовного судопроизводства как начальник
подразделения дознания — ст. 401 УПК РФ (Федеральный закон от 06.06.2007 № 90-ФЗ), а в последующем и начальника органа дознания — ст. 402 УПК РФ (Федеральный закон от 30.12.2015 № 440-ФЗ). Кстати, необходимость многих из этих изменений обсуждалась еще в конце 1990-х в рабочей группе при Комитете по законодательству Государственной Думы РФ (с участием автора статьи) в ходе подготовки УПК РФ ко второму чтению.
Следует также учитывать и то обстоятельство, что внесенные в УПК РФ за 16 лет его действия изменения более, чем 200-ми федеральными законами, обусловлены и тем, что Уголовно-процессуальный кодекс принимался в условиях компромисса по решению ряда проблем, как в досудебном производстве, так и касающихся непосредственно судебного разбирательства, в том числе роли прокурора в судопроизводстве по уголовным делам.
Так, Федеральный закон от 18.12.2001 № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» предусматривал переходные положения, включая производство осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц; производство обыска и (или) выемки в жилище; производство выемки предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, которые должны были вводится в действие только с 1 января 2004 года, несмотря на положения действующей с 1993 г. Конституции РФ, предусматривающей возможность ограничения конституционных прав участников уголовного процесса по судебному решению. Также фактически сохранялись на некоторое время и положения УПК РСФСР о заключении под стражу без судебного решения (с согласия прокурора) — Федеральный закон от 29.12.2001 № 183-Ф3.
Это привело к тому, что Постановлением Конституционного Суда РФ от 14.03.2002 г. № 6-П [13] была признана не соответствующей Конституции РФ ст. 96 УПК РСФСР в части, предусматривающей заключение подозреваемого, обвиняемого под стражу с санкции прокурора. И соответственно Федеральным законом от 29.05.2002 № 58-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», когда он еще не вступил в действие, законодатель был вынужден внести в него первые изменения, предусматри-
вающие единый судебный порядок ограничения конституционных прав и свобод участников уголовного процесса, а также ряд других поправок, принятых по результатам мониторинга, начавшегося с 1 января 2002 г. Компромиссом законодателя являлась и редакция ст. 146 УПК РФ, предусматривающая получение согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, для пересмотра которой Федеральным законом от 05.06.2007 № 87-ФЗ потребовалось 5 лет.
Теперь о некоторых проблемных вопросах, разрешение которых призвано способствовать реальному повышению роли прокурора в судопроизводстве по уголовным делам.
I. По мнению представителей Генеральной прокуратуры РФ одной из наиболее актуальных является проблема возвращения прокурору полномочий по возбуждению уголовного дела. Действительно следует отметить наличие фактов, когда следователи, дознаватели не должным образом реагируют на вынесение прокурором постановления о направлении соответствующих материалов «в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании», являющегося безусловным поводом к возбуждению уголовного дела (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ).
Однако для разрешения этой проблемы совсем необязательно кардинально изменять действующие по УПК РФ на протяжении 50-ти лет и возвращенные в УПК РФ в 2007 г. процессуальные правила начала производства по уголовному делу. Одновременно, оценивая неоднозначность складывающейся правовой ситуации предлагается изменить редакцию п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, установив, что «По постановлению прокурора о направлении материалов в орган расследования для решения вопроса об уголовном преследовании следователь, дознаватель незамедлительно (в течение 24 часов) возбуждают уголовное дело за исключением случаев, препятствующих началу его производства». Такие случаи предусмотрены ч. 1 ст. 24 УПК РФ (п. 3 — истечение сроков давности; п. 5 — отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено иначе; п. 6 — отсутствие заключения суда, отсутствие согласия Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда Российской Федерации о наличии признаков преступления в действиях лиц в соответствии со ст. 448 УПК РФ)
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
и ч. 1 ст. 27 УПК РФ (п. 3 — вследствие акта об амнистии; п. 4 — наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; п. 5 — наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела; п. 6 — отказ Государственной Думы РФ в даче согласия на лишение неприкосновенности Президента РФ). В указанных случаях для принятия следователем, руководителем следственного органа, дознавателем, органом дознания, начальником подразделения дознания и начальником органом дознания процессуального решения о возбуждении уголовного дела возможно проведение доследственной проверки в сроки, установленные ч. 1 и 3 ст. 144 УПК РФ.
II. Весьма актуальным является и вопрос обеспечения законности при производстве предварительного следствия, где ведущую роль играет безусловно прокурор. Представленная ниже таблица,
содержащая статистические данные, характеризующие проблему обеспечения прав законных интересов участников уголовного процесса, позволяет автору взглянуть с другой стороны на продолжающуюся в течение 10 лет дискуссию о результатах реализации Федерального закона от 05.06.2007 № 87-ФЗ [14] (табл. 1).
Продолжая научную дискуссию о влиянии Федерального закона от 05.06.2007 № 87-ФЗ непосредственно на качество расследования уголовных дел следует обратить внимание на фактическое повышение уровня надзорной деятельности прокурора, о чем практически нет научных публикаций. Достаточно наглядно это усматривается из статистических данных о результатах предварительного расследования (табл. 2).
И наконец, учитывая, что 40% уголовных дел расследуются дознанием, следует отметить улучшение его качества с введением Федеральным законом от 06.06.2007 № 90-ФЗ в число участников уголовного процесса начальника подразделения дознания. С принятием данного Закона:
во-первых, улучшились показатели законности. Так, за период с 2006 по 2017 гг. уменьшилось более
Таблица 1
Период Число оправданных судом лиц на 1 000 обвиняемых по направленным в суд делам, в т.ч. незаконно, необоснованно содержалось под стражей лиц, реабилитированных в ходе расследования и оправданных судом
След. МВД Всего незаконно/необоснованно содержалось под стражей Следователи прокуратуры и СК РФ Всего незаконно/необоснованно содержалось под стражей
1999 1 268 — 1,2 1 115 680 — 7,1 1 262
2006 1 372 — 2,0 524 1 885 — 18,0 954
2010 878 — 1,8 639 801 — 8,0 534
2013 509 — 1,3 250 654 — 5,8 411
2017 402 — 1,1 164 539 — 4,8 219
6 мес. 2018 174 — 1,1 33 260 — 5,4 90
Таблица 2
Период Возвращено прокурором уголовных дел в органы предварительного следствия для дополнительного расследования Возвращено дел судом прокурору в порядке ст. 237 УПК (судом для доследования)
МВД Уд. вес (в %) Прокур. и СК РФ Удельный вес (в %) Всем органам расследования В том числе следователям/ удельный вес (в %)
1999 21 249 2,7 1 102 1,4 41 340 34 209 — 4,0%
2001 22 466 3,0 933 1,1 42 961 35 849 — 4,25%
2006 18 373 3,3 1 286 0,8 35 930 —
2009 17 652 3,8 3 664 3,5 12 163 8 952 — 1,6%
2017 16 753 5,0 3 420 3,3 6 448 4 655 — 1,1%
6 мес. 2018 8 627 5,1 1 597 2,9 2 760 1 963 — 0,9%
чем в 2 раза число оправданных (с 330 лиц в 2006 г. до 147 — в 2017 г.) и, соответственно, их доля на 1 тыс. обвиняемых по направленным в суд делам (с 0,73 — в 2006 г. до 0,36 — в 2017 г.), а также незаконно, необоснованно содержащихся под стражей (с 18 до 10 лиц);
во-вторых, повысился уровень прокурорского надзора. Так, почти в два раза (с 6 810 дел в 2006 г. до 12 517 дел в 2017 г.) увеличилось количество уголовных дел, возвращенных прокурором дознавателям для дополнительного расследования и, соответственно, сократилась доля таких дел, возвращенных судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ (до 1 793 уголовных дел в 2017 г.).
III. Неоднократно в ходе научных дискуссий автором высказывалась необходимость изменений норм УПК РФ, допускающих, по сути, «прерывание» (на срок, в среднем, от 2 до 4 месяцев) производства по уголовному делу в случае его возвращения судом прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Между тем, процессуальное законодательство стран Европы, а также ряда государств бывшего СССР предусматривает, что в «случае возникшей необходимости изменения в ходе судебного следствия обвинения на более тяжкое либо предъявления нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого или существенно отличающегося по своему содержанию от ранее предъявленного обвинения, суд по ходатайству государственного обвинителя объявляет перерыв на срок от 10 до 30 суток для составления им нового постановления о привлечении в качестве обвиняемого... При продолжении судебного разбирательства государственный обвинитель объявляет обвиняемому, его законному представителю, защитнику, если он участвует в судебном заседании, данное постановление и допрашивает его по новому обвинению» (ст. 301 и 303 УПК Республики Беларусь).
IV. И еще об одной проблеме — о роли прокурора в формировании практики назначения наказания, которая сегодня неоднозначно воспринимается как правоприменителями, так и российскими гражданами и, в целом, обществом, чему способствовали ряд обстоятельств:
• первое, это исключение Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ [15] из санкций абсолютного большинства преступлений средней тяжести и части тяжких преступлений нижних пределов наказания в виде лишения свободы, что привело к разрыву до 30-ти раз между верхним и нижним пределами размеров уголовного наказания в виде лишения свободы за совершение, в том числе и схожих по категории тяжести видов преступлений.
Последующие изменения уголовного закона (Федеральный закон от 28.12.2008 № 280-ФЗ [16]) увеличили этот разрыв до 40—60 раз. И, наконец, Федеральным законом от 07.03.2011 № 26-ФЗ [17] были сняты ограничения нижнего предела уголовного наказания в виде лишения свободы еще из 68 составов преступлений, в том числе за отдельные виды особо тяжких преступлений (например, в санкции ч. 4 ст. 111 УК РФ данный разрыв достиг 90-кратной величины, а по ч. 1 ст. 356 УК РФ — 120 раз). Такие различия уголовно-правовых санкций приводят к явным несоразмерностям в размерах назначенных судами наказаний и нарушают уголовно-правовой принцип справедливости, а само это явление несет в себе коррупционную составляющую непосредственно уголовного закона, призванного бороться с коррупционными проявлениями;
• второе обстоятельство, способствующее формированию либерально-радикальной нега-
Таблица 3
Сведения о числе осужденных лиц по ст. 160 УК РФ, хищение — ч. 3 и 4 ст. 160 УК РФ (за 2002—2004 гг. — ч. 3 ст. 160)
2017 2016 2015 2014 2013 2012 2011 2010 2009 2007 2005 2004
Осуждено (всего) 4 247 4 565 4 374 3 864 3 172 2 760 3 012 3 456 3 260 6 519 7 157 5 317
Из них к лишению свободы (реально) 580 571 504 356 290 265 373 371 322 552 751 333
То же (в %) 13,7 12,5 11,5 9,2 9,1 9,6 12,4 10,7 9,9 8,5 10,5 6,3
С применением ст. 73 УК РФ 2 708 3 017 2 888 2 514 2 099 1 848 2 071 2 462 2 466 5 296 5 929 4 528
То же (в %) 63,7 66,1 66,0 65,1 66,2 67,0 68,8 71,2 75,6 81,2 82,8 85,2
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Таблица 4
Сведения о числе осужденных лиц по ст. 159 УК РФ — мошенничество — ч. 3 и 4 ст. 159 УК РФ (2001—2004 гг. — ч. 3 ст. 159 УК РФ)
2017 2016 2015 2014 2013 2012 2011 2010 2009 2008 2005 2001
Осуждено (всего) 8 659 8 399 9 521 7 693 6 996 8 644 7 972 7 374 4 639 6 369 3 761 2 964
Из них к лишению свободы (реально) 3 543 3 422 3 385 2 688 2 283 2 600 2 695 2 682 1 234 2 577 1 184 1 579
То же (в %) 40,9 40,7 35,6 34,9 32,6 30,1 33,8 36,4 26,6 40,5 31,5 53,3
С применением ст. 73 УК РФ 4 127 4 087 4 835 3 964 3 793 4 920 4 350 3 948 2 582 3 290 2 356 1 136
То же (в %) 47,6 48,7 50,8 51,4 54,2 56,9 54,6 53,5 55,6 51,7 62,6 38,3
Таблица 5
Сведения о числе осужденных за получение взятки (ч. 2—6 ст. 290 УК РФ) (ранее — ч. 2—4 ст. 290 УК РФ)
2017 2016 2015 2014 2013 2011 2010 2009 2008 2007 2005 2004 2001
Осуждено (всего) 1 041 1 216 1 510 1 376 1 191 1 423 1 428 1 250 1 107 1 050 863 747 1 029
Из них к лишению свободы (реально) 454 388 399 316 188 234 385 356 340 223 175 131 231
То же (в %) 43,6 31,9 26,4 23,0 15,8 16,4 27,0 28,5 30,7 21,2 20,3 17,5 22,4
С применением ст. 73 УК РФ 300 243 374 328 272 899 989 855 757 817 683 612 646
То же (в %) 28,8 20,0 24,8 23,8 22,8 63,2 69,3 68,4 68,4 77,8 79,1 81,9 62,8
Штраф 285 581 736 729 725 - - - - - - - -
То же (в %) 27,4 47,8 48,7 53,0 60,9 - - - - - - - -
тивной практики назначения наказания, требующей, как отмечено выше, коррекции, это недостаточно активная позиция государственного обвинения в той части, что законодатель значительно расширил возможности в предоставлении суду права назначения условного наказания в виде лишения свободы на срок до 8 лет, включая не только тяжкие, но и особо тяжкие преступления (ч. 1 ст. 73 УК РФ), как, впрочем, и право снижения на одну категорию тяжести совершенного деяния, включая тяжкие и особо тяжкие преступления. При формулировании данного тезиса автор исходил из того, что когда суд при вынесении подсудимому обвинительного приговора за преступления небольшой и средней тяжести постановляет считать назначенное наказание условным (в 2017 году — 180 343 или 46,4% от всех осужденных) или назначает более мягкий вид наказания, чем предусмотрено санкцией уголовно-правовой нормы, то это адекватно воспринимается и правоприменителем, и потерпевшим, а также гражданами и в, целом, обществом;
• третье обстоятельство заключается в крайне негативной, по нашему мнению, ситуации, связанной с судейским усмотрением при назначении наказания, особенно за экономические преступления, где также особая роль отводится государственному обвинителю. При назначении уголовного наказания за мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ), санкция которого такая же как и по ч. 4 ст. 160 УК РФ, осуждение в 2017 г. к лишению свободы применялось в три раза чаще, чем к совершившим хищение должностным лицам (выделено авт.) (табл. 3, 4).
Еще более негативная ситуация сложилась с назначением наказания за взяточничество (табл. 5).
И еще одно обстоятельство, обусловленное обращением к роли прокурора, заключается в весьма широком распространении судейского усмотрения при назначении судами наказания по совокупности преступлений, в том числе и по уголовным делам о хищениях чужого имущества путем различного рода мошеннических действий. Весьма наглядным проявлением автору видится приговор Басманного рай-
онного суда г. Москва в отношении Е., осужденного за совершение преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ (25 преступлений) и ч. 2 ст. 159 УК РФ (18 преступлений) к шести годам лишения свободы при условии, что «по каждому из 25 преступлений по ч. 4 ст. 159 УК РФ наказание в виде лишения свободы назначено сроком на 5 (пять) лет». При этом по совокупности преступлений наказание Е. могло быть назначено до 15 лет лишения свободы.
Решение поставленных проблем за законодателем, однако не менее важная роль в этом отводится органам прокуратуры, которые с участием научной общественности должны ставить эти вопросы и предлагать пути их решения. Отдельные из них изложены в настоящей публикации.
Литература
1. Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. 2004. № 4.
2. Алексеев А.И., Овчинский В.С., Побегайло Э.Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М.: Норма, 2006.
3. Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты: Монография М.: Проспект, 2008.
4. Гаврилов Б.Я. Досудебное производство по УПК РФ: концепция совершенствования // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1.
5. Гаврилов Б.Я. Идеология формирования современного досудебного производства // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1.
6. Выступление Генерального прокурора РФ Ю.Я. Чайки на парламентских слушаниях в Совете Федерации РФ от 18 ноября 2013 г. на тему: «Уголовная политика в Российской Федерации: проблемы и решения» [Электронный ресурс]. URL:http:// www.genproc.gov.ru (дата обращения: 15.11.2018).
7. Проблемы законодательного обеспечения проекта Концепции уголовной политики [Электронный ресурс]. URL: http://www.igpran.ru/nlive/4461/ (дата обращения: 15.11.2018).
8. Новая теория уголовно-процессуальных доказательств: в рамках шестых «Бабаевских чтений» // Вестник Нижегородской правовой академии. 2015. № 5.
9. Современные проблемы доказывания и принятия решений в уголовном процессе. Социальные
технологии и правовые институты: матер. Междун. научн.-практ. конф., посвященной 95-летию профессора Полины Абрамовны Лупинской. М., 2016 и др.
10. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ // СЗ РФ. 2007. № 24. Ст. 2830.
11. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ // СЗ РФ. 2007. № 24. Ст. 2833.
12. О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» и отдельные федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции»: Федеральный конституционный закон от 29.07.2018 №1-ФКЗ // СЗ РФ, 2018. № 31. Ст. 4811.
13. По делу о проверке конституционности ст. 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С. Маленкина, Р.Н. Мартынова и С.В. Пустовалова: постановление Конституционного Суда РФ от 14.03.2002 г. № 6-П // Собрание законодательства РФ, 2002. № 12. Ст. 1178.
14. Сведения о результатах следственной работы по форме I-Е за 1999, 2001, 2006, 2009, 2017, 6 мес. 2018 гг. // Следственный департамент МВД России. М., 2000, 2002, 2007, 2010 и 2018 гг.
15. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации Федеральный закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.
16. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и принятием Федерального закона «О противодействии коррупции»: федеральный закон от 28.12.2008 № 280-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6235.
17. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 07.03.2011 № 26-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2011. № 11. Ст. 1495.
