CC BY
79
Список литературы
1. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. М., 1963.
2. Антюхов А.В. Проявление элементов автобиографизма в древнерусской литературе (на материале "Поучения" Владимира Мономаха и "Моления" Даниила Заточника) // Вестник Брянского государственного университета им. акад. И.Г. Петровского. № 2. 2013. С. 179-184.
3. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. С. 403-421.
4. Гухман М.М., Семенюк Н.Н. История немецкого литературного языка IX-XV вв. М., 1983.
5. Лотман Ю.М. Автокоммуникация: «Я» и «Другой» как адресаты // Семиосфера. СПб., 2004. С. 163-177.
6. Нефёдов С. Т. Коммуникативная модальность и эпистемические модальные компоненты в немецком языке (синхрония и диахрония). СПб., 2007.
7. Нефёдов С.Т. Способы языковой категоризации модальности уверенности в древне- и средненемецких текстах // Вестник СПбГУ. Серия 9. Вып. 3. Ч. II. 2007. C. 194-197.
8. Строева Т.В. Модальность косвенной речи в немецком языке: Дис. ... д-ра филол. наук. Л.. 1950.
9. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». Сб. статей. М.: Прогресс, 1975. С. 193-230.
10.Admoni W. Historische Syntax des Deutschen. Tübingen, 1990.
11.Eggers O. Deutsche Sprachgeschichte. Bd. I: Das Althochdeutsche. Hamburg, 1963.
12.Erdmann O. Untersuchungen über die Sprache Otfrids. Halle (Saale), 1874.
13.Meineke E., Schwerdt J. Einführung in das Althochdeutsche. Paderborn; München; Wien, 2001.
14. Sinder L. R., Strojewa T.V. Einführung in das Studium der deutschen Sprachgeschichte. L., 1977.
15. Techtmeier B. Form und Funktion von Metakommunikation im Gespräch // Text- und Gesprächslinguistik. Ein internationales Handbuch zeitgenössischer Forschung. 1. Halbband. Berlin; N.Y.: de Gruyter, 2000. S. 1449-1463.
Источники иллюстративного материала и принятые сокращения:
T. - Tatian. Lateinisch und Althochdeutsch/ Hrsg. von E. Sievers. Paderborn, 1872.
O. - Otfrids Evangelienbuch: 6. Aufl. / Hrsg. von Oskar Erdmann. Tübingen, 1973.
N. - Die Schriften Notkers und seiner Schule. In 3 Bänden. Bd. I. Schriften philosopischen Inhalts / Hrsg. von P. Piper. Freiburg I. B. und Tübingen, 1882.
Об авторе
Дмитриева М.Н. - доктор филологических наук, ассистент кафедры немецкой филологии Санкт-Петербургского государственного университета, [email protected]
УДК 811.11-112
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ СТАНОВЛЕНИЯ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ УГОЛОВНОГО ПРАВА В СРЕДНЕАНГЛИЙСКИЙ ПЕРИОД
Е.С. Капшутарь
Настоящая статья посвящена рассмотрению наиболее значимых особенностей формирования англоязычной терминологии уголовного права в среднеанглийский период. Проводится краткий анализ историко-политических особенностей периода, а также рассматриваются такие процессы терминообразования, как: заимствование, латинизация исконных терминов и конверсия. Ключевые слова: становление англоязычной терминологии уголовного права, терминосистема уголовного права, конверсия терминов, термины-заимствования, среднеанглийский период, старофранцузский, латынь, латинизация терминов, нормандское завоевание Англии
Становление англоязычной терминологии уголовного права проходило, как и развитие общего языка, в древне-, средне- и новоанглийский периоды. Прежде чем перейти непосредственно к разбору наиболее значимых примеров видится важным дать краткую характеристику экстралингвистических обстоятельств этого периода.
Период, следующий за древнеанглийским и предшествующий новоанглийскому, принято называть среднеанглийским. Он охватывает промежуток с XI по XV века и характеризуется двумя важнейшими историческими эпохами. Первой из них являются скандинавские набеги, поселение викингов на севере от реки Темза и продолжение борьбы с ними в IX-X веках. В это же время, «в 878 году был заключен известный в истории Уздморский мир, согласно которому скандинавам отводилась захваченная ими большая территория на северо-востоке при условии сохранения мира и принятия христианства. Эта область получила название Датского Закона (Danelaw от да. Denala3u) [3, с.15-16]». Однако после временного объединения Англии и Дании в 1016-1042 годах период датского господства на территории Англии закончился.
Следующим событием, имеющим решающее значение для развития Англии и английского языка, является нормандское завоевание (точнее, битва при Гастингсе) 1066 года. Стоит отметить, что изначально норманны были скандинавами, но еще до завоевания Англии романизировались и переняли французский язык и культуру. Как отмечает А.И. Смирницкий, «после покорения Англии Вильгельмом Завоевателем в стране начинается длительный период двуязычия. Феодальная знать пользуется французским языком, а основная масса населения - английским. С течением времени французский язык перестает быть основным языком господствующего класса, он выходит из употребления в быту, но продолжает искусственно поддерживаться как государственный язык, язык высшего света, двора, судебных учреждений и церкви. Английский язык рассматривается как деревенский (uplandish), грубый (rude) [3, c.19-20]».
После нормандского завоевания 1066 года Англия была поделена на феоды (fiefs). Несмотря на то, что король формально правил всей страной, его положение оставалось нестабильным, поскольку управлением на местах занимались его вассалы, обладавшие большой самостоятельностью. Поэтому попытки короля централизовать правовую систему королевства через создание в Вестминстере Королевских судов (the Royal Courts of Justice) встретили яростное сопротивление наместников. По этой причине первые Королевские суды рассматривали только те дела, которые попадали под юрисдикцию короля. Впоследствии, с усилением королевского положения, все большее количество дел передавалось для рассмотрения в королевских судах. Для рассмотрения дела необходимо было заявить на имя лорд-канцлера (King's Chancellor) или же королевских судей (the royal judges). Если лорд-канцлер подтверждал, что дело относится к компетенции короля и истец прав в своем заявлении, то он выдавал документ от имени короля и адресовал его местному шерифу. Такой документ назывался королевским предписанием (writ/3ewrit, лат. breve). Если ответчик не был согласен с требованиями истца, истец получал возможность более детального рассмотрения и слушания дела перед Судами Вестминстера (Courts of Westminster). Позднее, вместе с тем, как эта процедура развивалась и усложнялась, юристы стали классифицировать дела, по которым могло быть выдано предписание. Таковы истоки концептов английского права, которое в значительной степени отличается от гражданского права других стран. Система общего права развивалась благодаря постепенной консолидации различных видов судебных исков, которые определяли, как именно нужно подавать иск по определенному виду дела и какое именно следствие должно иметь место в данном случае. Необходимо было для начала определить, к какому типу исков относится то или иное дело, а затем к нему применялась специфическая процедура. Действия могли значительно различаться как в судебной процедуре, так и в процедуре дознания.
Стоит отметить, что система общего права действует и по сей день в современной Великобритании и бывших английских колониях, хотя и в разном виде. Система претерпевала некоторые изменения, адаптировалась к современным условиям и продолжает развиваться, одновременно сохраняя свою сформировавшуюся структуру и подстраиваясь под современные реалии.
Нормандское завоевание 1066 года значительно способствовало активному переселению значительного числа франкофонных представителей знати. Большинство из тех, кто прибыл в Англию вместе с Вильгельмом Завоевателем, были из Нормандии. Но, несмотря на то, что французский был их основным языком, он еще не имел статуса юридического языка в Англии. Тем не менее, и англосаксонский язык, который ранее использовался в юридическом дискурсе, также уступил позицию другому языку, и этим языком была латынь. Причиной этому стал тот факт, что норманнам было привычно использовать ее при рассмотрении юридических вопросов. Таким образом, в XI-XII веках, в период формирования особой системы общего права, языком юридических документов в Англии был латинский.
В силу указанных выше исторических условий латинский язык, использовавшийся в данный период в системе английского права, приобрел местный оттенок. Во-первых, ввиду становления новой системы общего права, термины использовались для обозначения новых явлений. При этом стоит помнить, что это была средневековая, а не классическая латынь. Зачастую норманнские французские и даже английские термины латинизировались. Так, к примеру, германский термин morder (убийство) был введен в латинский под видом murdrum [7, c.74-75] и остался в английском языке именно в латинизированном виде.
К концу XIII века, в сфере юриспруденции латинский был вытеснен французским языком. Первый закон на французском языке был выпущен в 1275 году, спустя два века после нормандского завоевания, и в конце XIII столетия и латынь, и французский были языками законотворчества. Но уже с начала следующего века французский полностью вытеснил латынь, кроме вопросов, связанных с церковью. Языком судов также стал французский.
Таким положение дел оставалось в течение последующих двух столетий. При этом знаменательным является тот факт, что уже в 1200-х годах французский постепенно стал сдавать позиции как язык общения, а как язык права - только набирал силу. Эту ситуацию объясняет ряд причин: во-первых, следует помнить о том, что часть английской аристократии оставалась в XIII веке франкофонной. Кроме того, некоторые видные представители французской элиты переехали в Англию в связи с женитьбой Генриха III, короля Англии, на Элеоноре Прованской в 1236 году. Централизация правовой системы и политическая ситуация также способствовали усилению французского языка в Англии. Постепенно исчезая как разговорный язык, французский стал своеобразной характерной чертой элиты, которая обладала определенной властью в высших судах и, в целом, имела «монополию» на эту профессию. Следует отметить, что «значительное количество юридических терминов с культурным компонентом значения, заимствованных из французского языка в среднеанглийский период можно проследить на следующих примерах, обозначающих лиц юридической профессии: solicitor [OCDEE] finstigator, fmanager, agent, deputy xv;
agent in a court of law xvi. - (O)F. solliciteur. (заимствование из фр.). Еще один вид правозащитников также обозначался заимствованным термином: attorney flegal agent. xiv. - OF. atorné, sb. use of pp. of atorner assign, appoint, f. a-AD- ftorner turn. Так, указанные виды юридической профессии обозначались заимствованными терминами, а еще один вид правозащитников - barrister - исконной лексической единицей [1, c.145-146]».
В целом использование французского языка было своеобразной гарантией того, что обычные люди не смогут ничего понять и не смогут вмешаться в процесс правосудия. Тем не менее, позднее, уже на заре новоанглийского периода, ситуация изменилась.
Что касается влияния французского языка непосредственно на англоязычную терминологию уголовного права, стоит признать ту исключительную роль, которую он сыграл в становлении этой терминосистемы. Примерами таких терминов являются рассмотренные ниже единицы, которые по сей день присутствуют в рассматриваемой терминосистеме. Исследователи Baugh и Cable отмечают, что «the heaviest borrowing from French occurred in the period of 1250-1400 [5, c. 168-169]». Это объясняется историко-политическими причинами - после 1250 в Англии становилось все больше франкоговорящих людей, который начинали использовать и английский. Рассмотренные ниже примеры терминов уголовного права подтверждают этот тезис.
Так, глагол accuse в своем узком терминологическом значении пришел в английский примерно в 1300 году от старофранцузского accuser - «обвинять». Ранее слово не было термином и означало «объявлять, раскрыть» (XII в), а еще раньше - сразу после заимствования из латыни - «пожаловаться, подать в суд» (ad causa). Таким образом, в данном случае наблюдается ретерминологизация термина.
Существительное accusation было образовано также в XIV веке от старофранцузского acusacion или же напрямую от латинского accusationem (им.п. accusatio), образованное от accusare.
Существительное act было заимствовано от старофранцузкого acte «официальный документ» в конце XIV века, который, в свою очередь, от латинского actus «действие, импульс» и actum «деяние, сделанное», который изначально был юридическим термином. Оба термина восходят к agere «сделать, сдвинуть» от протоиндоевропейского корня *ag- «везти, двигаться» (ср. греч. agein «возглавлять, вести», санскрит ajati «везет», старонорвежский aka «везти», среднеирландский ag «битва»).
Что касается глагола act, он появился в языке позже, в середине XV века, и это один из примеров конверсии - «появления деривата, который отличается от производящего слова лишь своей формообразовательной парадигмой [4, c.198]». Причиной возникновения этого словообразовательного явления считается, во-первых, утрата флексий в среднеанглийский период (XIII век). Из-за утраты суффикса у инфинитивов, глаголы стали совпадать в форме с существительными.
Еще одну теорию выдвинул П.М. Каращук: заимствования в XIII-XV веках из старофранцузского язык чаще всего проходили парами. «На английской почве [такие заимствования] адаптировались под действием аналогии с имевшимися в языке того времени омонимичными парами слов [2, c.193]». Однако эта теория не подтверждается при рассмотрении пар терминов уголовного права, представленных существительным и глаголом, в них наблюдается следующая закономерность: из 580 отобранных для изучения терминов 82 (точнее, 41 пара) являют собой монолексемные конверсивы - например, act (n) - to act, judge (n) - to judge. При этом знаменательно то, что более половины существительных из этих пар (22 термина из 41) пришли в английский язык, согласно этимологическим справочникам [6], раньше глаголов (54%), а еще более четверти (11 терминов из 41, 27%) - одновременно. Таким образом, лишь 19% глаголов (8 терминов из 41) вошли в обращение раньше, чем существительные. Таким образом, совершенно очевидно, что в основном пары не заимствовались вместе и одновременно.
Кроме того, 71% пар (28 терминов из 41) являются заимствованными из старофранцузского, а еще 17% (7 терминов из 41) - латинизмами. Лишь 5 терминов (12%), а именно: sin - to sin, witness - to witness, wound - to wound, blackmail - to blackmail, murder - to murder - являются исконными (то есть англосаксонскими) терминами (касательно последнего термина см. выше).
Все обнаруженные пары и данные об их происхождении представлены в Таблице:
Таблица 1
Данные о происхождении терминов-конверсивов
Термин Этимология существительного Этимология глагола
Abuse О^ сер.XV в. О^ сер. XV в.
Act OF, конец XIV в.. О^ сер. XV в
Appeal О^ начало XIV в. О^ началоXIV в.
Arrest OF, конец XIV в.. OF, конец XIV в..
Assault OF, конец XIV в.. О^ начало XV в.
Attempt О^ 1530-е OF, конец XIV в..
Bargain О^ сер^ГУ в.. OF, конец XIV в.
Blackmail ОЕ, 1550-е ОЕ, 1852
Blame OF, началоXШ в. О^ началоXIV в..
Bribe OF, конец XIV в. OF, конец XIV в..
Court OF, конец XII в. О^ 1570
Consent О^ начало XIV в.. OF, начало XIII в.
Convict Lat, конец XV в. Lat, сер^^ в..
Claim О^ началоХ^ в.. О^ началоXIV в..
Conduct О^ сер. XV в. О^ начало XV в.
Counsel OF, начало XIII в. OF, конец XIII в.
Damage OF, конец XIII в. О^ началоXIV в..
Drug OF, конец XIV в.. О^ начало17 в.
Fine OF, конец XIII в. OF, конец XIII в.
Fraud О^ сер. XIV в.. О^ сер. XIV в..
Judge О^ начало XIV в.. О^ начало XIV в..
Mayhem AF/OF, конец XV в. AF/OF, начало XIV в..
Misuse OF, конец XIV в.. OF, конец XIV в..
Mob Lat, 1680-е Lat, 1709
Murder Lat, ОЕ, начало XIV в.. ОЕ
Pardon OF, конец XIII в. О^ сер.XV в.
Poison OF, начало XIII в. О^ начало XIV в..
Rape О^ начало XIV в.. OF, конец XIV в..
Release О^ начало XIV в.. О^ начало XIV в..
Sabotage ^ 1903/7 ^ 1912
Scheme Med.Lat, 1550-е Med.Lat, 1767
Summon OF, конец XIII в. О^ 1650-е
Subpoena Lat, начало XV в. Lat, 1630
Sentence OF, начало XIII в. О^ начало XV в.
Sin ОЕ ОЕ
Suspect MFr/Lat, 1590-е MFr/Lat, сер. XV в.
Slander OF, конец XIII в. О^ начало XIV в..
Sanction Lat, начало XV в. Lat, 1778
Trespass О^ начало XIV в.. О^ начало XIV в..
Witness ОЕ ОЕ, начало XIV в..
Wound ОЕ ОЕ
Условные обозначения: OF - старофранцузский, MFr - среднефранцузский, Lat - латынь, Med.Lat - AF - англо-французский, OE - древнеанглийский.
Рассмотренные выше явления, несомненно, не являются исчерпывающим описанием всех особенностей становления англоязычной терминологии уголовного права в XI-XV веках. Тем не менее, заимствования из латыни и французского, латинизация и конверсия являются важнейшими средствами терминообразования в рассматриваемый период развития терминосистемы.
The present article is concerned with the most important specific features of English Criminal Law Terminology formation on the Middle English period. There is a brief analysis of the historical and political conditions of the time as well as analysis of such processes as borrowings, latinization of the original English terms and conversion,
Keywords: English Criminal Law Terminology formation, Criminal Law terminological system, conversion of terms, borrowed terms, the Middle English period, Old French, Latin, latinization of terms, the Norman Conquest of England
Список литературы
1. Иконникова В.А. Возникновение и развитие культурного компонента в англоязычной юридической терминологии (на материале терминосистем Англии, Шотландии и США): дис. ... д-ра филол. наук. М., 2014. 496 с.
2. Каращук П.С. Словообразование английского языка. М., 1977. 303 с.
3. Смирницкий А. И. Лекции по истории английского языка/ А. И. Смирницкий; [Под ред. О. А. Смир-ницкой]. 4-е изд. М., 2011. 236 с.
4. Яблокова М.В. Конверсия как активный способ словообразования в современном английском языке // Ярославский педагогический вестник. №1, Том I, 2012. С. 197-201
5. Baugh A.C., Cable T. A History of the English Language. 6th Revised edition. Routledge, 2002. 447 p.
6. Etymonline (этимологический агрегатор). URL: htttp://www.etymonline.com
7. Melinkoff D. The Language of the Law. Boston & Toronto: Little, Brown and Co., 1963. 540 p.
Об авторе
Капшутарь Е.С. - аспирант кафедры английского языкознания филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, [email protected]
УДК 811.111
ПРОЯВЛЕНИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКИ)
Е.М. Китаева
Исследование интертекстуальности является актуальным как для исследования теоретических проблем, так и для решения частных вопросов в области изучения текста. В данной статье делается попытка описания проявлений межтекстовых связей в английской литературной сказке. Как показывает анализ, в детской литературе представлены различные интертекстуальные связи, а именно интратекстуальность, паратекстуальность, архитекстуальность, и др. Тексты литературной сказки соотнесены по своей структуре с фольклорной сказкой. Рассматриваемый материал богат цитатами и аллюзиями. Зависимость количественного использования интертекстуальных маркеров от возраста читателя, их качественная сложность, и особенно способность декодирования текстов адресатом, могли бы стать интересной темой для междисциплинарного исследования. Ключевые слова: интертекстуальность, детская литература, фольклорная сказка, интратекстуальность, паратекстуальность, архитекстуальность, аллюзия, цитата, функции интертекстуальности в тексте.
Цель данной статьи - проследить и установить наличие и проявления интертекстуальности в детской литературе, в тех источниках, которые являются первым опытом общения с литературой для любого человека, через которые человек, с одной стороны, начинает познавать мир, а с другой приобщается к пониманию того, как надо прочитывать литературные произведения.
Ю.М. Лотман говорил о тексте как о складе, где хранится определенный семиотический потенциал, конкретные возможности которого могут как реализовываться, так и остаться незамеченными; соответственно вопросы, связанные с текстами детской литературы, становятся еще интереснее и, вероятно, не только для лингвистов и филологов [1, 1998].
Тексты детской литературы относятся к так называемым динамическим моделям текстовой организации. Динамические модели текста, которые, как известно, ориентированы на получателя, являются ассоциативными моделями. В их основе лежит концепция открытости текста. Концепция открытости, в свою очередь, ведет к понятию явления интертекстуальности, которое во многом определяет данную текстовую модель. Интертекстуальность рассматривается как единый механизм порождения текстов, и ее ни в коем случае нельзя интерпретировать как механическое включение ранее созданных текстов или их элементов во вновь создаваемый текст. Так, Ю. Кри-стева считает, что интертекстуальность - это текстуальная интеракция, которая происходит внутри отдельного текста, и что для познающего субъекта, т.е. для получателя текста, интертекстуальность - это признак того способа, каким текст прочитывает историю и вписывается в нее [5, 1986]. Из этого можно сделать вывод, что интертекстуальность - это своего рода диалог различных текстов, вновь создаваемых с уже существующими, в результате которого должны возникать новые смыслы. Изучение явления интертекстуальности на всех уровнях, ее типы, модели, возможные функции, степень зависимости от реализации и интерпретации являются весьма актуальными как для исследования больших теоретических проблем, так и для возможного решения узких, частных вопросов.
Проявления интертекстуальности многообразны, и вполне очевидно, что в разных по природе, по типу, по жанру текстах эти проявления будут присутствовать в разной степени и, возможно, выполнять разные функции.
Традиционно выделяют несколько типов интертекстуальности с соответствующими проявлениями, а именно: интратекстуальность с такими проявлениями, как цитаты, аллюзии, плагиат, самоцитаты; паратексту-альность - отношения между текстом и тем, что его окружает, а именно: заголовки, вступления и заключения, эпиграфы, посвящения, сноски, иллюстрации, суперобложки; архитекстуальность, т.е. соотнесенность текста с определенными жанрами; метатекстуальность, или наличие в той или иной степени явно выраженного критического комментария другого текста; гипотекстуальность, под которой понимается отношение текста к более раннему гипотексту - тексту или жанру, на основе которого данный текст создан, но трансформированному или переработанному в виде пародии или продолжения [цит. по: 4, 2007].
Исследования проявления интертекстуальности в детской литературе интересны как с точки зрения типо-логизации текстов, так и с точки зрения возможностей адресата текста декодировать «новые смыслы» и «осваивать мир индивидуальным сознанием» [1, 1998].
Если начинать с самого начала, то остановимся на литературных сказках для самых маленьких. Прежде всего, стоит говорить об архитекстуальности или соотнесенности рассматриваемых текстов с определенным жанром. Жанр сказки, безусловно, восходит к фольклорной сказке. Влияние народной сказки прочитывается на уровне закономерностей строения, форм, составных частей, элементов, их отношения друг к другу. Если провести межсюжетное сравнение, выделить составные части или «функции» [2, 1998], т. е. поступки действующих лиц с точки зрения их значимости для хода действия сказки, то, несмотря на все многообразие и непохожесть сюжетов, окажется, что повторяемость этих «функций» поразительна. Например, такая функция, как испытание героя сказки, за которым следует награда, если испытание пройдено успешно, присутствует в том или ином виде практически в любой сказке (сказки Д. Биссета, О. Уайльда, Р. Киплинга, У. Деламара, М. Бонда, Е. Несбит и др.).
