CC BY
24
УДК 323.3-63
О НЕКОТОРЫХ МЕРАХ ПО СТАБИЛИЗАЦИИ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ОБСТАНОВКИ НА ЮГЕ РОССИИ
© 2008 г. М.С. Зинченко
Пятигорский государственный лингвистический университет, 357532, г. Пятигорск, пр. Калинина, 9, info@pslu. ru
Pyatigorsk State Linguistic University, 357532, Pyatigorsk, Kalinin Ave, 9, info@pelu. ru
Рассматривается проблема стабилизации этноконфессиональной ситуации в ЮФО. Её актуальность обусловлена значительной эскалацией межэтнической напряжённости в регионе, вызванной рядом дестабилизирующих причин. Особое внимание уделяется религиозному фактору, который, по мнению автора, является важным элементом общественно-политической жизни на юге страны.
Ключевые слова: многонациональное государство, межэтническая напряжённость, межэтническая стабилизация, этноконфессиональный конфликт, этноцентризм, религиозный фактор, межрелигиозный диалог, этнический плюрализм.
The article deals with the problem of stabilization of ethnoconfessiofal situation in the South Federal Region. Actuality of this problem is stipulated by a considerable interethnic tension in this region caused by different distable factors. A special attention is given to religious factor which is considered by the author as the main element ofpublic political life in the South of our country.
Keywords: multinational state, interethnic tension, interethnic stabilization, ethnoconfessional conflict, ethnocentrism, religious factor, interreligious dialogue, ethnic pluralism.
Россия - крупнейшее в мире полиэтническое государственное образование, сумевшее объединить в своих границах более 150 этносов. Своего рода центром российской многонациональное™ является юг страны, территориально совпадающий с образованным 13 мая 2000 г. Южным федеральным округом (ЮФО). В настоящее время регион считается самым сложным с точки зрения обеспечения национальной безопасности и устойчивого развития Российского государства. Одной из главных причин такой нестабильности является очевидная эскалация межэтнической напряжённости, периодически перерастающая в конфликты на этноконфессиональной почве.
За последние 10 лет на Северном Кавказе и за его пределами состоялись сотни конференций, круглых столов и семинаров, где обсуждались всевозможные идеи и концепции урегулирования межэтнических отношений в регионе. Проблеме посвящено множество статей и публикаций разного уровня учёных и политиков, но, несмотря на значительный накопленный опыт, вопрос всё ещё остаётся открытым [1-3].
Анализ политических процессов, протекающих в современной России, неизбежно ставит вопрос о целесообразности выбранных приоритетов в развитии го -сударства, особенно в части их согласованности с фундаментальными основами социально-политической системы страны, а главное, с факторами, под влиянием которых она сформировалась. Не умаляя важности и значения многочисленных движущих сил, тем или иным образом оказавших воздействие на характер всей социально-политической системы России, хотелось бы обратить особое внимание на возрастающую значимость религиозного фактора, играющего значительную роль в политических событиях на юге страны. Мы считаем, что рассматриваемая проблема во всей её сложности и многоаспектности во многом носит мировоззренческий характер и должна решаться в рамках политиче-
ского взаимодействия таких субъектов политической деятельности, как православие и ислам, прежде всего, в силу их концептуальной значимости и возможности формирования индивидуального и коллективного мировоззрения и миропонимания у более чем 95 % населения страны.
В связи с этим особо следует подчеркнуть понимание того, что религиозный фактор - это не предрассудок, чудом сохранившийся с древнейших времён, а активная, глубокая жизненная позиция, формирующая основы человеческой культуры, психологии, социальные и даже хозяйственные рефлексы. Как известно, и в наши дни большинство человечества остается религиозным, и религиозное мировоззрение для него является господствующим. На языке религии миллионы верующих осознают и формулируют для себя социальные процессы и идеалы, оценивают политические события и вырабатывают отношение к правящему режиму. Даже этнический фактор во многом является второстепенным по сравнению с религиозным, и это важно иметь в виду при дальнейшем рассмотрении проблемы.
Не менее важно учитывать и природу российской многонациональности, специфика которой кардинально отличается от большинства зарубежных стран, где проблема межэтнических отношений также является актуальной проблемой. Во-первых, в России, особенно в ЮФО, более 90 % этнически нерусского населения является автохтонным, или коренным населением, в отличие от Германии, Голландии, Франции и других государств, где данная проблема носит чисто миграционный характер. Поэтому опыт решения межэтнических проблем, накопленный в этих странах, нельзя экстраполировать в Россию в чистом виде.
Во-вторых, Россия никогда не вела религиозных и межэтнических войн, которыми пропитана мировая история. Внутригосударственные противоречия чаще всего возникали не на почве противостояния «русских
против нерусских», православных против мусульман и т.д., а на основе борьбы сторонников сильной централизованной государственности и сторонников децентрализации. При этом национальная и религиозная принадлежность и тех, и других далеко не всегда определяла выбор их позиций. Не было также и эксплуатации национальных меньшинств в пользу русского народа, так как русская идея всегда была наднациональной идеей, а русская государственность - государством всех народов, входящих в её состав [4]. Именно поэтому России удалось сохранить самобытные культуры всех народов и племён, когда-либо вошедших в неё.
В-третьих, некоторые исследователи, и мы разделяем их позицию, рассматривают Россию не просто как многонациональное государство, а как особое культурно-историческое многонациональное образование - отдельную региональную цивилизацию, границы которой почти всегда совпадали с границами единого государства.
На протяжении длительного исторического периода российская цивилизация формировалась под сильным воздействием православного компонента, но не только. Несмотря на значительное, исторически и этнически обоснованное преобладание православия как традиционной формы религии России, объединяющей 86,5 % населения, другой религией, которую можно также назвать исторически традиционной для России, является ислам, в настоящее время, по разным оценкам, объединяющий порядка 10 % россиян [5].
Как и православие, ислам послужил существенным фактором формирования менталитета народов, этническое и национальное самосознание которых развивалось в границах России. Мусульманская знать, пользовавшаяся покровительством русских царей, сыграла значительную роль в системе государственного управления, в политической и военной истории России, а исламская культура, получившая своё развитие в российской среде, внесла неоценимый вклад в общероссийскую культуру, обогатив её не только эстетически, но и духовно.
Говоря об особенностях российской многонацио-нальности, нельзя игнорировать и её явный религиозный характер, особенно в ЮФО, где религия никогда не была изолирована от других форм общественного сознания. Вопросы войны и мира, межэтнического взаимодействия, а также экономического развития и политической интеграции здесь невозможно решать вне религиозного контекста. Так, например, благодаря проповеди мира и согласия духовным и религиозным лидерам России долгое время удавалось предотвратить перерастание конфликтов из межэтнической плоскости в межконфессиональную. Однако игнорирование федеральной властью сложной этнической структуры и бесподконтрольность миграционных процессов в ЮФО неизбежно усугубили и без того сложные межэтнические отношения.
Прежде всего обращает на себя внимание положение русского населения. В результате процессов конца 1980-х - 90-х гг. десятки тысяч славян погибли, сотни тысяч были вынуждены покинуть исконные места сво-
его проживания. Во многих городах, станицах и других населённых пунктах, некогда основанных русскими людьми, ныне для их потомков созданы исключительно сложные, а в некоторых - и невыносимые условия для жизни. Осуществляется открытая дискриминация русских при назначении на руководящие должности. Положение на Юге России усложняется и вследствие того, что нет реальной защиты ни со стороны МВД, ни со стороны так называемых «правозащитных» организаций, которые до сих пор не дали ни одной объективной оценки большому количеству нарушений прав русского населения. По многочисленным фактам убийств русских граждан в северокавказских республиках органы власти дают очень сдержанные оценки происходящего: ни слова о межнациональном конфликте, речь всегда идёт о столкновении на бытовой почве [2, с. 26].
В то же время важно понимать, что межэтническая напряжённость и конфликты порождаются не самим фактом существования этносов или фактом их совместного проживания, а целым рядом внутригосударственных и внешних дестабилизирующих причин, научный анализ которых позволил бы глубже понять специфику рассматриваемой проблемы.
В качестве внутренних дестабилизирующих причин на первый план выступают социально-экономические, политические и культурно-исторические условия и обстоятельства жизнедеятельности этносов, первые из которых выражаются в неравенстве уровня жизни отдельных слоёв населения, их различном представительстве в престижных профессиях и органах власти [6]. Так, в некоторых регионах ЮФО уже давно утвердилась кла-ново-этническая система организации власти и бизнеса. В результате криминальной приватизации возникли острейшие проблемы на рынке труда. Югу России в большей степени стали присущи высокая безработица и низкий уровень доходов населения.
Значительный политический ресурс, заложенный в этноконфессиональной среде, позволяет манипулировать общественным сознанием, играть на противоречиях по принципу «разделяй и властвуй». Заинтересованные стороны умело используют этот практически безграничный ресурс, зарабатывая на нём политические очки и авторитет «защитников национальных прав, борцов за возрождение национальных и религиозных традиций», по сути таковыми не являясь.
В основании культурно-исторических причин, способствующих возникновению межэтнических противоречий, лежит целый комплекс проблем: повышенное чувство страха культурной ассимиляции и национальной унификации, стремление к национальному суверенитету, прошлые отягощённые войнами и раздорами взаимоотношения соседних народов, а также территориальные претензии.
Последние события, связанные с обострением межэтнической напряжённости в отдельных регионах России, в том числе и на Ставрополье, со всей очевидностью продемонстрировали огромный этнокон-фликтогенный потенциал, заложенный в нерегулируемой миграции, причём как во внешней, так и во внут-
ренней. В результате возникшего дисбаланса в массовом сознании населения сложилось устойчивое представление о негативной роли миграции, которая радикально изменила этнический состав населения. В качестве индикатора этого процесса некоторые исследователи используют соотношение динамики численности коренного и пришлого населения. Так, на Ставрополье, как и во многих других регионах, рост доли мигрантов сопровождается значительным сокращением численности коренного населения. Таким образом, проблема нерегулируемой миграции вскрывает другую серьёзную проблему, также лежащую в основе этно-конфессиональных противоречий - острый демографический кризис.
Что касается внешних дестабилизирующих причин, то сегодня у большинства экспертов практически не возникает сомнений, что дестабилизация обстановки в ЮФО, несомненно, имеющая внутренние причины, также умело подогревается и извне [7]. Объясняется это тем, что с точки зрения геополитики Кавказ представляет собой крайне важный стратегический узел, так как является связующим звеном между Европой и Центральной Азией, обеспечивая выход к системе трёх морей. Тот, кто обладает влиянием в этом регионе, в той или иной мере владеет значительной частью нашей планеты. Поэтому в мире всегда находились и до сих пор имеются силы, заинтересованные в упрочении здесь своих позиций. Так, ещё более полутора столетия назад ряд европейских политиков пришли к заключению, что Кавказ является для России «ахиллесовой пятой». Утверждалось, что именно туда следует наносить прицельный удар, чтобы свалить «русского медведя». Сегодня Юг России вновь стал важнейшим перекрёстком мировой истории, на котором осуществляется целый ряд мегапроектов по конструированию «больших пространств» на Кавказе. Среди них особо выделяются три, представляющих наибольшую угрозу геополитическим интересам России в регионе: американский, туранский и арабо-исламист-ский.
Существенный аспект этих американо-тюркско-ис-ламских опасностей для России кроется в заинтересованности её геополитических противников вытеснить Россию из Закавказья, создать в северокавказском регионе антироссийское конфедеративное образование «от моря до моря» как фактор дальнейшего сужения влияния России на Кавказе и Причерноморье и кардинального изменения этноконфессионального баланса в регионе [3, с. 65]. Для достижения поставленных в этой геополитической войне целей главной мишенью становится многонациональное общество России, игра на межэтнических противоречиях, а также культивирование и провоцирование этнических конфликтов. В качестве главного инструмента используется испытанный и не раз оправдавший себя религиозный фактор.
Что же позволяет использовать религию в качестве оружия? Один из ответов на этот вопрос - низкий уровень религиозного сознания у населения, и в первую очередь у молодёжи. Очевидный всплеск религи-
озности в последние два десятилетия, вызванный крушением атеистической системы, основан на естественно-природном чувстве людей объединяться по национально-культурному признаку, значительным атрибутом которого является традиционное вероисповедание. Вместе с тем вряд ли можно говорить о глубоком массовом приобщении населения к вере: социологические исследования указывают на поверхностный уровень религиозности подавляющего большинства, заявившего о себе как о верующем. Демонстрация приверженности православию или исламу является своеобразной попыткой защитить свою культуру, а не обратиться к вере как к таковой. Поверхностность и атрибутивность, а не истинная глубокая вера, позволяют манипулировать сознанием и наполнять экстремистским либо пацифистским содержанием общественное мировоззрение.
Напомним, что настоящая религиозность утверждает в душе человека аксиоматические корни правосознания: чувство собственного достоинства, способность к автономной жизни и искусство признавать духовное начало в других людях. Истинная религиозность ведёт человека к патриотизму, культу солидарности, взаимному духовному уважению и доверию. В душе религиозного человека пробуждаются именно те самые благородные силы, которые необходимы для процветания благородной государственности [8].
Одним из главных препятствий на пути формирования истинной религиозности в российском обществе является распространение идеологии глобализма, в центр которой помещена концепция прав человека и пропаганда «общечеловеческих» ценностей. Несмотря на то, что сам процесс глобализации носит объективный характер и изолироваться от него просто невозможно, а вопросы прав человека и его ценностных ориентиров актуальны во всём мире как никогда, развитие указанных институтов и их международное понимание несёт в себе серьёзный культурный отпечаток западной цивилизации. Навязываемая идеология предлагает отказаться от традиционной национальной или религиозной нормативности нравственного самосовершенствования как чего-то отжившего, устаревшего, мешающего жить в удовольствие. По сути, формируется новая глобальная религия, предметом поклонения которой является самодостаточный и свободный от любых внутренних ограничений человек, бесконечно удовлетворяющий свои гедонистические стремления и желания. Согласно такому подходу, экзистенциальные вопросы подменяются и ограничиваются понятием «качество жизни». Тотальный гедонизм призывает улучшать не себя, а лишь условия своего существования. При этом оговаривая, что для всеобщего счастья не хватит ресурсов и выживут лишь избранные. В то же время любые нормы духовности глобализм связывает исключительно с авторитаризмом и тоталитаризмом [9].
В результате такой агрессии осуществляется грубая ломка традиционных основ российской государственности. Этические идеалы традиционного православия и ислама идут вразрез с социально-нравствен-
ными ценностями, навязываемыми нашей стране извне, и в этом мы видим глубокую и фундаментальную основу для объединения усилий этих конфессий в борьбе за укрепление жизнеспособности российской государственности в таком жизненно важном для Российской Федерации регионе, как ЮФО. Речь прежде всего идёт о межконфессиональном диалоге, в рамках которого должно быть реализовано взаимодействие активных, глубоко верующих людей, чей стратегический союз основан на понимании глубин своих собственных традиций и уважении традиций других народов. Диалог православия и ислама должен реализовы-ваться в рамках политического взаимодействия. Только в таком случае основы религиозных учений невозможно будет противопоставить, что позволит очистить межконфессиональные отношения от религиозного фанатизма, придавая им конструктивный характер.
В целях достижения межэтнической стабилизации участвующим сторонам необходимо будет решить три взаимообусловленные стратегические задачи, первой из которых является формирование единой политической нации России. Данное понятие не имеет ничего общего с понятием «интернационализм», утопичность и бесперспективность которого доказана историческим опытом. В отличие от него политическая нация нейтральна по отношению к этническим и конфессиональным различиям и предполагает сочетание этнокультурного плюрализма с обязательным строгим унитаризмом на уровне государственной стратегии. То есть, с одной стороны, существует необходимость подчёркивания самобытных качеств народов России с поддержкой их национальных культур, утверждением и развитием их идентичности, а с другой - необходимость развития государства в рамках единой, признаваемой и принимаемой всеми этносами государственной стратегии. Там, где политической системе удаётся произвести свой «конечный» продукт - политическую нацию, общество успешно решает важнейшую задачу: формулировку национальной цели, национального интереса, национальной безопасности и национальных приоритетов [10]. К сожалению, Российская Федерация до сих пор не выстроила свою целостность в качестве единого политического субъекта. Этнический плюрализм перерос социокультурные рамки, и этносы начинают вести себя по правилам политических субъектов - наций, в таких условиях государственное единство и межэтническая стабильность ставятся под угрозу.
Второй стратегической задачей межконфессионального взаимодействия является забота о духовном благе как отдельного человека, так и общества в целом. На первый взгляд идея о том, что каждый сам определяет, что служит его духовному благу, является очень красивой и возвышенной. Но, устраняясь из этой сферы, государство и общество отдаёт тему морали в публичном пространстве в руки разного рода манипулянтов и аферистов, которые на духовных пороках человека делают политику, власть, деньги или удовлетворяют свои личные амбиции. При этом такое
положение дел оправдывается свободой выбора самих людей - каждый сам для себя устанавливает правила поведения. Однако можно ли в таком случае говорить о каких-либо законах и нормах? Если каждый волен сам разрабатывать собственный «моральный кодекс» без каких-либо ограничений, не получится ли из всего этого «война всех против всех» за материальные блага и власть, которые окажутся единственными общепризнанными ценностями [11, с 14]?
Необходимо признать, что свобода не может быть целью в самой себе, иначе мы будем вынуждены признать и её крайние проявления, носящие разрушительный характер, такие как экстремизм, сепаратизм, этноцентризм и др. Поэтому не должно быть в одном государстве разных подходов к морали. Мораль - одна. В пределах десяти заповедей основные религии мира согласны между собой. С этими же заповедями, как правило, согласуется и светская этика. Именно с этих позиций необходимо наполнить традиционным для российских народов содержанием все привнесённые либерально-демократической концепцией идео-логемы, и в первую очередь такие как толерантность, общечеловеческие ценности, свободы и права человека. Если этого не достичь, если не будет единого понимания базовых принципов, идея которых заложена в основном законе нашего государства, мировоззренческий хаос, а вместе с ним и межэтнические противоречия преодолеть не удастся.
Третьей стратегической задачей видится решение вопросов, связанных с защитой информационного пространства Российской Федерации от экспансии чуждых и агрессивных нашей стране идеологий, под воздействием которых единство российского общества серьёзно пошатнулось. Сложилась абсурдная ситуация, когда главный проводник информации в обществе - СМИ, вместо правового воспитания, основанного на принципах патриотизма, духовности и морали, откровенно занимается пропагандой криминального образа жизни, насилия, жестокости и других распространённых пороков человечества, которые за последние пятнадцать лет стали, к сожалению, нормой социальной жизни. Не менее опасным проявлением информационной агрессии является и открытая экспансия многочисленных тоталитарных сект, псевдохристианских и нетрадиционных радикальных исламистских организаций, меры по противодействию которым носят лишь узкооборонительный, эпизодический и поверхностный характер [11, с. 28].
Вместе с тем надо признать, что подобные тенденции не просто опасны для отдельных слоёв населения или способствуют эскалации межэтнической напряжённости в ЮФО. Серьёзная их угроза состоит в том, что они подрывают социокультурные основы всего российского общества, создавая благоприятную почву для подрыва и разрушения государственной целостности. Вот почему защита традиционного православия и традиционного ислама от разнообразных нетрадиционных форм их проявления требует особого внимания.
В заключение хотелось бы высказать нашу убеждённость в том, что межконфессиональный диалог православия и ислама, направленный на решение указанных стратегических задач, позволит избежать серьёзного межэтнического конфликта на Юге России и тем самым предотвратит саму возможность возникновения острых межконфессиональных противоречий в будущем. Уверенность в эффективности такого сотрудничества основывается, прежде всего, на том, что речь идёт не об административной власти, а о власти над умами, т.е. той системе неформальных влияний, которая убеждает, не принуждая. В то же время недооценка серьёзности рассматриваемой проблемы, надежда на её само собой разумеющееся разрешение не только способна осложнить ситуацию, но и может привести к наихудшему развитию событий, особенно если учесть, что времени для локализации и решения межэтнических проблем, прежде чем они станут глобальными и необратимыми, практически не осталось.
Литература
1. См.: Этнополитическая ситуация на Юге России: проблемы и пути их решения // Современный Кавказ. 2007. № 3.
2. Иванников И.А. Государственная власть в России: проблемы гуманизации. Ростов н/Д, 2006.
3. Добаев И.П. Юг России в системе международных отношений: национальная и региональная безопасность. Ростов н/Д, 2004.
4. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 2005. С. 19.
5. См.: Селантьев Р. Краткий обзор методик подсчёта численности основных религиозных групп России // Интерфакс. 2004. 21 дек.; Артёмов А. Религия. Окончательная корректировка // Интерфакс. 2005. 20 дек.
6. Садохин А.П. Этнология. М., 2005. С. 262.
7. Морозов Ю.В., Лутовинов В.И. Агрессивный экстремизм под прикрытием ислама: авантюра в Дагестане, её последствия и уроки // Вызовы безопасности и защита геополитических интересов России. М., 1999. С. 4.
8. Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве // Соч. Т. 4. М., 1994. С. 400-401.
9. Иванова С.Ю. Патриотизм, национализм, глобализм: социокультурные, исторические и антропологические аспекты. Ставрополь, 2004. С. 48.
10. Панарин А.С. Политология. М., 2004. С. 73.
11. Атякшев М.В. О безрелигиозной морали и безбожной религии // Имперское Возрождение. 2007. № 3.
Поступила в редакцию 24 декабря 2007 г
