CC BY
14ЯЗЫКОЗНАНИЕ
LINGUISTICS
DOI 10.26105/PBSSPU.2021.1.1.009 УДК 811.161.1'34 ББК 81.411.2-03
А.А. Курулёнок
О НЕКОТОРЫХ ИДЕЯХ И.Г. ДОБРОДОМОВА В РУССКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ФОНЕТИКЕ
В статье речь идёт о системном подходе к изучению истории древнерусских гласных фонем <е> и <ё>, которая рассматривается с позиций ум-лаутного преобразования. Эта идея, высказанная в своё время профессором МПГУ И.Г. Добродомовым, приводит к новому осмыслению некоторых исторических процессов в эволюции системы русского вокализма, которая затронула зоны переднего ряда и среднего подъёма. Делается вывод о том, что в русском языке старая фонема <е> исчезла, а старая фонема <ё> сохранилась, количественно и качественно усилившись за счёт утраты первой.
Ключевые слова: Добродомов, умлаут, велярная силлабема, палатальная силлабема, гласные е, ё.
A.A. Kurulenok
SOME IDEAS OF I. G. DOBRODOMOV IN RUSSIAN HISTORICAL PHONETICS
The article deals with a systematic approach to the study of the history of Old Russian vowel phonemes <e> and <e>, which is considered from the perspective of umlaut transformation. This idea, expressed at the time by Professor I.G. Dobrodomov of the Moscow Pedagogical State University (MPGU), leads to a new understanding of some historical processes in the evolution of the system of Russian vocalism, which affected the front row and middle rise zones. The conclusion is made that the old phoneme <e> has disappeared in the Russian language, while the old phoneme <e> has been preserved, having been quantitatively and qualitatively strengthened due to the loss of the first one.
Key words: Dobrodomov, umlaut, velar syllabeme, palatal syllabeme, vowels
е, ё.
Введение
10 ноября 2020 года 85-летний юбилей отметил доктор филологических наук, почётный профессор Московского педагогического государственного университета Игорь Георгиевич Добродомов. Автору этой статьи посчастливилось общаться с Игорем Георгиевичем во время обучения в аспирантуре МПГУ, когда он заведовал кафедрой общего языкознания Института филологии (филологического факультета) МПГУ. В качестве научного руководителя Игорь Георгиевич оказал существенное влияние
на характер и результаты наших исследований не только печатными трудами, но и личными беседами и разнообразной поддержкой, которая чувствовалась на протяжении нескольких лет сотрудничества.
И.Г. Добродомов, мастер малого жанра научной прозы, в своих размышлениях о русской исторической фонетике, представленных в разных публикациях, отталкивается от соображений В.Н. Сидорова [22], которые касались одной из сложнейших проблем - вопроса о древнерусском переходе <е> в <о>, в частности об условиях его начала [8, с. 4-5].
Цель статьи - представить идею И.Г. Добродомова о системности в изучении истории древнерусских гласных фонем <е> и <ё>, рассмотренной с позиций умлаутного преобразования. Данная идея приводит к новому осмыслению некоторых исторических процессов в эволюции системы русского вокализма, которая затронула зоны переднего ряда и среднего подъёма.
Результаты и обсуждение результатов исследования
Развивая и пересматривая взгляды В.Н. Сидорова, И.Г. Добродомов особое внимание обратил на эволюцию древнерусских фонем <е> и <ё> и прежде всего на механизм, хронологию и результаты преобразований этих гласных. Напомним, что исконной реализацией фонемы <е> был открытый звук [е], обозначалась она в древнерусских текстах буквой е, а фонема <ё> имела исконную реализацию в закрытом звуке [ё] и обозначалась буквой Ъ.
Главная идея И.Г. Добродомова в изучении частных проблем исторической фонетики состоит в системном рассмотрении тех явлений, которые ранее в отечественном языкознании изучались отдельно друг от друга: переход <е> в <о> после мягких согласных, совпадение фонем <е> и <ё> между мягкими согласными.
«Системный подход предполагает обращение ко всем реализациям фонемы в древнерусском языке, в отличие от традиционного представления, когда рассматривается позиция фонемы <е> только перед твёрдым согласным и происходит не связанное с этим редкое обращение отдельных исследователей к её положению перед мягким согласным. Рассмотрение истории древнерусских фонем <е> и <ё> в тесной взаимосвязи вызвано и тем, что в своей истории они объединились в одну современную фонему <е>, которая сегодня реализуется в позиционно обусловленных звуках [ё] и [е] и чередуется с фонемой <о>» [16, с. 11].
В исторической фонетике немногочисленные работы, посвящён-ные изучению истории русских гласных, отличаются системным пониманием эволюции древнерусских фонем. В работах Р.И. Аванесова [2] и К.В. Горшковой [6] основные закономерности развития фонологической системы русского языка определялись на основе изучения отдельных этапов истории пары фонем. В монографии И.А. Изместьевой [14] с рассмотрением истории фонем <е> и <о> увязано и описание судьбы фонемы <ё>; результаты своих изысканий автор пытается согласовать с традиционной характеристикой современных русских гласных. В нашей монографии, посвящённой эволюции русских ударных гласных переднего ряда [16], мы сосредоточились на специфике преобразований фонем <е> и <ё> в древнерусском языке, проследили историю этих гласных до современного состояния русского вокализма и в свете полученных результатов определили характеристику современной фонемы <е>.
Кроме того, изменения гласных <е> и ^> объясняются И.Г. Добро-домовым с позиций межслоговой регрессивной ассимиляции, которая по механизму своего осуществления напоминает германский умлаут: это части системного исторического преобразования русского передне-рядного вокализма под действием умлаута, о котором, по словам учёного, в русской исторической фонетике не говорилось.
Примечательно, что ряд исследователей, таких как А.Х. Востоков [5], Г. Павский [18], Ф.Ф. Фортунатов ^м.: 24], усматривали в переходе <е> в <о> действие межслогового сингармонизма и объясняли произношение [о] на месте [е] зависимостью от непереднего гласного последующего слога. В 1923 г. Е.Д. Поливанов в общих соображениях о переходе <е ^ о> рассуждает об умлауте язычной работы - регрессивной ассимиляции по ряду гласных, разделённых согласными [11, с. 120-121]. По словам И.Г. Добродомова, замечание Е.Д. Поливанова об умлауте осталось неучтённым в русском языкознании [19]. Получается, во время перехода <е> в <о> происходило не воздействие на гласный <е> последующего твёрдого согласного (в соответствии с традиционным пониманием), а взаимодействие гласного переднего ряда <е> с последующим гласным заднего ряда и передвижение гласного переднего ряда <е> в задний <о>.
Как мы считаем, «рассмотрение перехода <е> в <о> с позиций регрессивного уподобления гласных в соседних слогах раздвигает его хронологические рамки: скорее всего, оно осуществлялось до падения редуцированных, но не раньше, чем произошло смягчение полумягких (вторичное смягчение согласных), иначе бы полумягкий согласный, стоявший перед [е], после того, как тот изменился бы в [о], становился твёрдым» [17, с. 21].
Изменение <е> в <о> началось в эпоху вторичного смягчения согласных, когда, как отмечает Р.И. Аванесов, в системе господствовали нерасчленённые сочетания согласной с последующей гласной - силлабемы [1, с. 41-57]: «велярная, в которой сочетались твёрдый согласный и непередний гласный, и палатальная, включающая сочетание мягкого согласного и переднего гласного» [17, с. 21].
Для проявления межслоговой ассимиляции эпоха силлабем стала благоприятным периодом: «перед гласным непереднего ряда последующей велярной силлабемы фонема <е> ассимилировалась по ряду и переходила в непереднюю зону образования, изменяясь в [ о]: [м'е-дъ] ^ [м'о-дъ], [ж'е-ны] ^ [ж'о-ны]. Тем самым утрачивалось исконное противопоставление гласных <е> - <о> по ряду» [17, с. 22].
Начавшееся в эпоху функционирования силлабем фонетическое преобразование [е] в [о] «продолжилось после падения редуцированных ъ и ь при изменившихся условиях» [17, с. 22]. Также мы отмечали, что «исчезновение силлабемы обозначало утрату позиционного условия изменения [е] в [о] перед велярной силлабемой и прекращение действия умлаута. Например: велъ (совр. вёл) - [в'е-лъ] ^ [в'о-лъ] ^ [в'ол] -это слово стало состоять из одного закрытого слога [в'ол], и умлаутное преобразование в нём уже происходить не могло. На конце слова согласный, за которым выпал редуцированный, закрывая за собой слог, стал примыкать к предшествующему гласному. На этот гласный начинает воздействовать уже не гласный заднего ряда в составе последующей велярной силлабемы, а последующая согласная фонема». И переход <е>
в <о> продолжился перед твёрдым согласным как перед рефлексом велярной силлабемы вследствие формирующейся после падения еров фонологической категории согласных по твёрдости / мягкости [17, с. 22].
Наши соображения совпадают с мыслью В.Н. Сидорова, который, однако, высказал её, рассуждая о причинах начала изменения <е> в <о>: «Воздействие согласного на предшествующий гласный легче могло осуществиться в пределах одного слога, что могло иметь место в закрытых слогах, образовавшихся в результате падения редуцированных; с этих слогов и начинается процесс, распространяясь затем и на открытые слоги» [21, с. 3-4]. Именно на этот тезис В.Н. Сидорова обратил внимание И.Г. Добродомов и развил его до идеи о процессах межслогового взаимодействия в истории древнерусской фонемы <е>.
Целостная картина истории древнерусской фонемы <е> может сложиться только в том случае, если «с позиций умлаутного преобразования ещё и рассмотреть историческое поведение этой фонемы сначала перед палатальной силлабемой, а затем - перед мягким согласным. В результате преобразования гласной <е> в этом положении историками русского языка отмечалась нейтрализация открытой фонемы <е> с закрытой фонемой <е> ([е]). Но, говоря об изменении [е ^ е] перед мягким согласным, они рассматривали это явление косвенно, лишь при изучении судьбы древнерусской фонемы <е>» [17, с. 22].
Заслуга в открытии так называемого «нового ятя» - звука [е], который появился перед мягким согласным вместо древнерусского звука [е] в результате падения редуцированных, принадлежит А.И. Соболевскому [14, с. 50-51]. О совпадении е и ё перед мягким согласным говорил и А.А. Шахматов [24]; В.В. Виноградов [4], К.В. Горшкова [6], В.В. Иванов [13] указывали на особые фонетические изменения, которым подвергалась фонема <е> под ассимилирующим воздействием последующих мягких согласных, в результате чего она получила закрытый характер и возникла нейтрализация фонем и <е>.
В 1902 г. Л.Л. Васильев дал описание языка Новгородского евангелия XIV в. и определил, что употребление в тексте Ъ вместо е почти исключительно «перед мягким слогом» свидетельствует о приближении фонемы <е> к закрытой гласной [3, с. 152-168]. А в таких словах, как праведная, неправедный, неправедному, темно, «"новый" Ъ пишется на месте е перед зубной или губной согласной, за которой следует твёрдая зубная: этимологически гласная <е> находилась здесь перед исконно мягкой зубной или губной, за которыми позже выпала смягчившая их редуцированная гласная переднего ряда ь» [21, с. 56]. Это свидетельствуют о том, что переход [е] в [е] начался в период, когда ещё сохранялся редуцированный ь, вероятно, в эпоху силлабем.
В период функционирования силлабем «происходило умлаутное преобразование гласной <е> не только перед велярной силлабемой (с гласным непереднего ряда), где она ассимилировалась по ряду и изменилась в непередний звук [о], но и перед палатальной силлабемой (с гласным переднего ряда), где она испытывала ассимиляционное воздействие со стороны других гласных переднего ряда, но более высокого подъёма и приближалась к ним, т.е. повышалась: печь -[п'е-ч'ь] ^ [п'е-ч'ь]. Звук [е], будучи из всех гласных переднего образования ([и], [е], [ь]) в этот период самым низким, в своей закрытой
реализации [ё] перемещался в зону, где исконно находилась фонема <ë>. Происходила ассимиляция древнерусского гласного звука [е] по признаку подъёма и совпадение его нового звучания с реализацией древнерусской фонемы <ё>» [16, с. 79].
Изменение [е ^ ё], так же как и [е ^ о], продолжилось после падения редуцированных, когда «палатальные силлабемы исчезли ([п'е-ч'ь] ^ [п'ёч']) и преобразование фонемы <е> проходило уже под воздействием последующего мягкого согласного (рефлексом палатальной силлабемы) в пределах одного (закрытого) слога» [21, с. 69].
«Когда редуцированные исчезли, об их былом присутствии говорила твёрдость (ъ) или мягкость (ь) согласного, закрывающего новый закрытый слог. Именно твёрдость / мягкость последующего согласного воспринималась впоследствии как причина трансформации предшествующей гласной <е>. В результате фонологизации твёрдых и мягких согласных это влияние стало характерным и для открытых слогов» [15, с. 27].
Хотя лингвисты и отмечали, что перед мягким согласным изменению подвергалась именно фонема <е> (она совпадала в произношении с <ё>, а сама <ё> оставалась без изменения), необходимых выводов они не делали. При этом часто ошибочно говорилось об обратном: сближение этих фонем в произношении трактовалось как утрата древнерусской фонемы <ё> в результате нейтрализации с <е>.
Трансформацию [е ^ ё] перед мягким согласным нужно исследовать в контексте истории древнерусской фонемы <е>. Р.И. Аванесов замечал, что «утверждение о совпадении <ё> с <е> основано на сопоставлении соответствующих фонем вне их употребления в определённых позициях, без учёта функциональной стороны» [2, с. 129-130], и говорил о неполноценности фонемы <е>. Если фонемы <е> и <ё> и совпали перед мягким согласным - в положении, которое традиционно в фонологии считается слабым, то в позиции перед твёрдым согласным они имели различную реализацию: фонема <е> в этом, также слабым для неё положении, изменилась в <о> (съла [с'ела] - сёла [с'ола]), а сама фонема <ё> перед твёрдым согласным долгое время оставалась без изменения и звучала как закрытый [ё].
Для фонемы <ё> положение перед мягким согласным нельзя считать слабым, поскольку она здесь не изменялась. На самом же деле эта позиция оказалась слабой для фонемы <е>, новый закрытый звук которой оказался близким или даже фонетически тождественным основному качеству фонемы <ё>. Следовательно, перед мягким согласным фонема <е> приобретала закрытость, тогда как фонема <ё> «сохраняла своё исконное закрытое звучание и находилась в сильной позиции: мЪдь [м'ёд'ь], сЬть [с'ёт'ъ], на сЬнЪ [на с'ён'ё]. Более того, перед палатальной силлабемой фонема <ё> количественно усилилась за счёт фонемы <е>, которая в результате трансформации в этой позиции была втянута в древнерусскую фонему <ё>» [15, с. 28].
Преобразования древнерусской фонемы <е>, изначально обусловленные межслоговой ассимиляцией, были вызваны развитием всей фонетической системы русского языка. Начавшись на аллофонном уровне с дивергенции на позиционно обусловленные звуки [ о] и [ё] в эпоху силлабем, изменения древнерусской фонемы <е> заканчиваются только после падения редуцированных фонемными конвергенциями с фонемами
<о> и <ё>. Использование терминов дивергенция и конвергенция в этом вопросе тоже стало возможным благодаря размышлениям И.Г. Добродо-мова, который в свою очередь обратил внимание на теорию Е.Д. Поливанова о фонетических дивергенциях и конвергенциях [20, с. 77-83]. Дивергентно-конвергентное развитие древнерусской фонемы <е> подтвер-ждается и его результатами в современном русском языке, где древнерусская фонема <е> реализуется сейчас в своих рефлексах [ о] и [ё], этимологически принадлежавших другим древнерусским фонемам - <о> и Таким образом, все позиции для фонемы <е> оказались слабыми, поскольку ни в одной из них она не сохранила качество своего исконного звучания в открытом звуке [е], а её история завершилась полной дефонологизацией в русском языке.
На протяжении длительного времени в исконно русских словах не было открытого звука [е]. Его возникновение в истории русского языка и функционирование в системе современного русского вокализма связано с развитием древнерусской фонемы вобравшей в себя и часть исторических реализаций старой фонемы <е>.
Мы утверждаем, что «развитие древнерусской фонемы <ë> должно рассматриваться в тесной взаимосвязи с преобразованиями и утратой древнерусской фонемы <е>. Изменения фонемы начались уже после исчезновения <е>: если бы они начались раньше (в период изменений <е>), то фонема испытывала бы изменение перед велярной силла-бемой, подобную трансформации <е>, и изменялась бы, допустим, в гласный заднего ряда. Но этого в русском литературном языке не произошло» [16, с. 177].
Рефлексы древнерусской фонемы под ударением в современном русском литературном языке показывают, что её изменения были незначительны. Следствием развития сейчас являются две позиционные разновидности одной фонемы: перед мягким согласным это закрытый звук [ё] ([в'ёр^ь, с[в'ёт']ик, на [с'ён^е), а перед твёрдым согласным - это открытый звук [е] ([в'ер]а, с[в'ет], [с'ен]о). Мы видим, что древнерусская фонема перед мягким согласным осталась без изменения, сохранив в этой позиции свою исконную закрытую реализацию [ё]. Частичная трансформация старой фонемы произошла только перед твёрдым согласным: она заключалась в замене исконного закрытого звука [ё] на открытый [е] и была обусловлена артикуляционным воздействием следующего твёрдого согласного. Такое изменение могло происходить только после падения редуцированных, когда стало возможным влияние последующего согласного на предыдущий гласный.
Благодаря реализации перед твёрдым согласным в открытом звуке [е] фонема верхне-среднего подъёма частично заняла место исчезнувшей фонемы <е> и «расширила сферу своего звукового распространения», выступая теперь и «в звуке среднего подъёма [е], который когда-то представлял исчезнувшую фонему <е>. Совпадения нового открытого аллофона фонемы с открытой фонемой <е> не происходило, поскольку последняя, как нам известно, в этом же положении изменилась по ряду и совпала с фонемой <о>. Новый звук [е] оставался аллофоном фонемы участвуя лишь в фонетическом восполнении утратившейся открытой реализации старой фонемы <е> и не свидетельствуя о её фонемном возрождении. Гласная сохранилась в русском литературном
языке как особая фонема, но с некоторой модификацией: она распалась на два аллофона, один из которых (приобретённый перед твёрдым согласным) получил такое же звучание, как исчезнувшая фонема <е>, заняв место последней» [16, с. 178].
Таким образом, можно сделать вывод, что в русском языке утратилась старая фонема <е> и сохранилась частично модифицированная фонема <ё>, поглотившая фонему <е> перед мягким согласным. Высказанные соображения совпадают и с выводами И.Г. Добродомова, сделанными им в результате системного понимания истории старых фонем <е> и <ё>, которое сложилось во многом благодаря историческому осмыслению современных реализаций [ё] и [е] фонемы <е> и её чередования с фонемой <о>. Он объединил общепризнанные данные русской исторической фонетики с бесспорными фактами современной фонетики и показал, что проблемы современного описания фонетической системы и изучения её исторического развития тесно взаимосвязаны.
В связи с этим требует пересмотра и характеристика современной фонемы <е>, основной разновидностью которой считается открытый звук [е] в силу того, что позиция перед твёрдым согласным для неё традиционно считается сильной.
Современное определение фонемы <е> не учитывает истории. И.Г. Добродомов отмечает, что «сильной позицией для фонемы является та, в которой она в своей истории не подвергалась изменениям» [7, с. 107]. Оглядка на историю в понимании фонемы дополняет её распространённое определение: основной считается та разновидность фонемы, которая не только в современном русском языке не обусловлена позицией, но и в своей истории не была подвержена изменению.
Современная фонема <е> по сути та же, но несколько модифицированная древнерусская фонема <ё>, которая теперь имеет две разновидности: закрытую [ё] перед мягким согласным и открытую [е] перед твёрдым согласным. Исторически основной для этой фонемы является закрытая разновидность [е], которая до сих пор сохраняется перед мягким согласным. При этом открытая разновидность современной фонемы <е> перед твёрдым согласным является не исконной, более того, она появилась из той же древнерусской фонемы <ё> в результате её изменения в этой позиции. Возможно, поэтому Л.В. Щерба, Е.Д. Поливанов говорили о закрытом характере современной фонемы <е>.
Эти замечания и факт сохранения древнерусской фонемы <ё> перед мягким согласным заставляют пересмотреть традиционное положение и признать, что исторически сильной для современной фонемы <е> является позиция именно перед мягким согласным, в которой она и реализуется в закрытом звуке, сохраняя своё исконное качество. И поэтому вопреки принятому мнению основным представителем современной фонемы <е> приходится считать не открытый аллофон [е], а закрытый аллофон [ё].
Выводы
Таким образом, системное описание отношений гласных фонем в истории русского языка и в его современном состоянии предопределяет новое рассмотрение традиционных проблем исторической и современной фонетики, позволяет в совокупности показать явления, которые ранее освещались изолированно друг от друга.
Идеи и соображения И.Г. Добродомова по вопросам русской исторической фонетики до сих пор сохраняют значение стимула и обладают собственной динамикой, получают доработку в исследованиях учеников, дополняются новыми соображениями других авторов и продолжают своё развитие, приобретая новую значимость. Научные исследования Игоря Георгиевича имеют несомненную важность, они обращают на себя внимание и продолжаются другими учёными, обеспечивая развитие научной лингвистической мысли.
Литература
1. Аванесов РИ. Вопросы фонетической системы русских говоров и литературного языка // Русская литературная и диалектная фонетика. М.: Просвещение, 1974. С. 119-142.
2. Аванесов Р.И. Из истории русского вокализма. Звуки I и Y // Вестник Московского университета. 1947. № 1. С. 41-57.
3. Васильев Л.Л. Новгородское евангелие Имп. Публ. библ. и его западнорусские вкладные // Русский филологический вестник. 1902. № 1, 2. Т. 40. С. 152-168.
4. Виноградов В.В. Исследования в области фонетики северноШрусского наречия. Вып. 1. Очерки из истории звука п в северорусском наречии // Известия Отделения Русского языка и Словесности Росс. АН. Петроград, 1923. Т. 24. Кн. 1. С. 150-245; Кн. 2. C. 188-348.
5. Востоков А.Х. Некоторые примечания о правописании и словопроизношении // Борн И.М. Краткое руководство к российской словесности. СПб.: Тип. Ф. Дрехслера, 1808. С. 3-6.
6. Горшкова К.В. Из истории русского вокализма. Звуки [е] и [о] // Русское и славянское языкознание: [Сб. ст.]: К 70-летию чл.-корр. АН СССР Р.И. Аванесова. М.: Наука, 1972. С. 75-82.
7. Добродомов И.Г. Ещё раз об исторической памяти в языке // Вопросы языкознания. 2002. № 2. С. 103-108.
8. Добродомов И.Г. История одной идеи В.Н. Сидорова // IX Житниковские чтения: Развитие языка: стихийные и управляемые процессы: [материалы всерос. науч. конф. г. Челябинск, 26-27 февр. 2009 г.]. Челябинск: Энциклопедия, 2009. С. 3-13.
9. Добродомов И.Г. К вопросу об условиях перехода е в о в древнерусском языке // Фонологический сборник: [материалы межвуз. конф.]. Вып. 2. Донецк: Изд-во ДГУ, 1968. С. 87-91.
10. Добродомов И.Г. Куда девалась фонема т в русском языке // Соотношение синхронии и диахронии в языковой эволюции: [Тезисы докладов Всесоюзн. науч. конф., г. Ужгород, 23-25 октября 1991 г.]. Ужгород: Ужгородский национальный университет, 1991. С. 74-76.
11. Добродомов И.Г. О переходах е в о в русском языке // Проблемы общего и русского языкознания. М.: Изд-во МГПИ им. В.И. Ленина, 1972. С. 172-181.
12. Добродомов И.Г. Роль внутренних и внешних факторов в развитии фонологической системы языка // Фонологический сборник: [Материалы межвуз. конф.]. Вып. 2. Донецк: Изд-во ДГУ, 1968. С. 84-87.
13. Иванов В.В. Историческая фонология русского языка (Развитие фонологической системы древнерусского языка в X-XII вв.). Москва: Просвещение, 1968. 358 с.
14. Изместьева И.А. Из истории русского ударного вокализма. Звуки т, е, о: Монография. М.: Моск. пед. гос. ун-т, 2005. 128 с.
15. Курулёнок А.А. Нейтрализация древнерусских фонем и в истории русского передне-рядного вокализма // Вестник СурГПУ 2012. № 5 (20). С. 24-29.
16. Курулёнок А.А. Эволюция русских ударных гласных переднего ряда: Монография. М.: Моск. пед. гос. ун-т, 2010. 196 с.
17. Курулёнок А.А. Явление ассимиляции в истории русского переднерядного вокализма (к проблеме перехода <е> в <о>) // Вестник СурГПУ 2011. № 4 (15). С. 9-24.
18. Павский Г.П. Филологические наблюдения Г. Павского над составом русского языка. Рассуждение I. Спб.: Тип. имп. Рос. акад., 1841-1842. 149 с.
19. Поливанов Е.Д. Причины происхождения Umlaut'a // Сборник Туркестанского восточного института в честь проф. А.Э. Шмидта. Ташкент: Б.и. (тип. № 2 Тургосиздата), 1923. С. 120-123.
20. Поливанов Е.Д. Фонетические конвергенции // Вопросы языкознания. 1957. № 3. С. 77-83.
21. Сидоров В.Н. Из истории звуков русского языка. М.: Наука, 1966. 157 с.
22. Сидоров В.Н. Очерк грамматики русского литературного языка Ч. I . Фонетика и морфология / Р.И. Аванесов, В.Н. Сидоров. М.: Уч.-пед. изд-во Наркомпроса РСФСР, 1945. 236 с.
23. Соболевский, А.И. Лекции по истории русского языка / Предисл. В.К. Журавлева и И.В. Журавлева. Изд. 5-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2005. 328 с.
24. Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка // Энциклопедия славянской филологии. Вып. 11 (1). Петроград: Тип. имп. акад. наук, 1915. 369 с.
References
1. Avanesov R.I. Voprosy* foneticheskoj sistemy* russkix govorov i literaturnogo yazy*ka [Questions of the phonetic system of the Russian Dialect and the Literary Language], Russkaya literaturnaya i dialektnaya fonetika [Russian Literature and Dialect Phonetics], Moskow, Prosveshhenie, 1974, pp. 119-142. (In Russian).
2. Avanesov R.I. Iz istorii russkogo vokalizma. Zvuki I i Y [From the history of Russian vocalism. Sounds I and Y], Vestnik Moskovskogo universiteta [Bulletin of the Moscow University], 1947, no. 1, pp. 41-57. (In Russian).
3. Vasil*ev L.L. Novgorodskoe evangelie Imp. Publ. bibl. i ego zapadnorusskie vkladny*e [[The Novgorod Gospel of the Imp. Publ. bibl. and its Western Russian contributions], Russkij filologicheskij vestnik [Russian Philological Bulletin], 1902, no. 1, 2, Vol. 40, pp. 152-168. (In Russian).
4. Vinogradov V.V. Issledovaniya v oblasti fonetiki severno russkogo narechiya. Vy*p. 1. Ocherki iz istorii zvuka t v severnorusskom narechii [Research in the field of phonetics of the Northern Russian dialect. Vol. 1. Essays from the history of the sound of e in the Northern Russian dialect], Izvestiya Otdeleniya Russkogo yazyska i Slovesnosti Ross. AN [Proceedings of the Department of Russian language and Literature russian academy of Sciences], Petrograd, 1923, vol. 24, book 1 (pp. 150-245); book 2 (pp. 188-348). (In Russian).
5. Vostokov A.X. Nekotory*e primechaniya o pravopisanii i slovoproiznoshenii [Some examples about law and word usage], Born I.M. Kratkoe rukovodstvo k rossijskoj slovesnosti [A Quick Guide to Russian Literature], Saint-Petersburg: Tip. F. Drexslera, 1808, pp. 3-6. (In Russian).
6. Gorshkova K.V. Iz istorii russkogo vokalizma. Zvuki [e] i [o] [From the history of Russian vocalism. Sounds [e] and [o]], Russkoe i slavyanskoe yazy^koznanie: K 70-letiyu R.I. Avanesova [Russian and Slavic linguistics, to the 70th anniversary of R.I. Avanesova], Collection of articles, Moskow, Nauka, 1972, pp. 75-82. (In Russian).
7. Dobrodomov I.G. Eshhyo raz ob istoricheskoj pamyati v yazy*ke [Once again about historical memory in the language], Voprosy' yazyskoznaniya [Voprosy yazykoznaniya], 2002, no. 2, pp. 103-108. (In Russian).
8. Dobrodomov I.G. Istoriya odnoj idei V.N. Sidorova [The story of one of V.N. Sidorov's ideas], IXZhitnikovskie chteniya: Razvitieyazyka: stixijny^e i upravlyaemy'e processy' [IX Zhitnikovsky readings: Language development: spontaneous and controlled processes], Proceedings of the All-Russian Scientific Conference, Chelyabinsk, February 26-27, 2009, Chelyabinsk, E*ncikbpediya, 2009, pp. 3-13. (In Russian).
9. Dobrodomov I.G. K voprosu ob usloviyax perexoda e v o v drevnerusskom yazy*ke [On the question of the conditions of the transition of e to o in the Old Russian language], Fonologicheskij sbornik [Phonological collection], Materials of the international conference, issues 2, Donetsk, Izd-vo DGU, 1968, pp. 87-91. (In Russian).
10. Dobrodomov I.G. Kuda devalas* fonema t v russkom yazy'ke [Where did the phoneme t in the Russian language go?], Sootnoshenie sinxronii i diaxronii v yazykovoj evolyucii [Correlation of synchrony and diachrony in language evolution], Abstracts of the All-Union Scientific Conference, Uzhgorod, October 23-25, 1991, Uzhgorod, Uzhgorodskij nacional*ny*j universitet, 1991, pp. 74-76. (In Russian).
11. Dobrodomov I.G. O perexodax e v o v russkom yazy*ke [On the transitions of e in o in the Russian language], Problemy' obshhego i russkogo yazyskoznaniya [Problems of general and Russian Linguistics], Moskow, Izd-vo MGPI im. V.I. Lenina, 1972, pp. 172-181. (In Russian).
12. Dobrodomov I.G. Rol" vnutrennix i vneshnix faktorov v razvitii fonologicheskoj sistemy" yazy"ka [The role of internal and external factors in the development of the phonological system of the language], Fonologicheskij sbornik [Phonological collection], Materials of the international conference, issues 2, Doneczk, Izd-vo DGU, 1968, pp. 84-87. (In Russian).
13. Ivanov V.V. Istoricheskaya fonologiya russkogo yazyka (Razvitie fonologicheskoj sistemy' drevnerusskogo yazyka v X-Xll vv.) [Historical phonology of the Russian language (Development of the phonological system of the Old Russian language in the X-XII centuries)]. Moskow, Prosveshhenie, 1968, 358 p. (In Russian).
14. Izmest"eva I.A. lz istorii russkogo udarnogo vokalizma. Zvuki m, e, o [From the history of Russian percussive vocalism. Sounds t, e, o], Monograph. Moskow, Mosk. ped. gos. un-t, 2005. 128 p. (In Russian).
15. Kurulyonok A.A. Nejtralizaciya drevnerusskix fonem i v istorii russkogo peredneryadnogo vokalizma [Neutralization of Old Russian phonemes and in the history of Russian peredneryadnogo vocalism], Vestnik Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Bulletin of the Surgut State Pedagogical University], 2012, no. 5 (20), pp. 24-29. (In Russian).
16. Kurulyonok A.A. Evolyuciya russkix udarnyX glasnyX perednego ryada [Evolution of Russian stressed vowels in the front row], Monograph. Moskva, Mosk. ped.gos.un-t, 2010, 196 p. (In Russian).
17. Kurulyonok A.A. Yavlenie assimilyacii v istorii russkogo peredneryadnogo vokalizma (k probleme perexoda <e> v <o>) [The Phenomenon of assimilation in the history of Russian partneredge vowel (to the problem of transition <e> to <on>)], Vestnik Vestnik Surgutskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Bulletin of the Surgut State Pedagogical University], 2011, no. 4 (15), pp. 9-24. (In Russian).
18. Pavskij G.P. Filologicheskie nablyudeniya G Pavskogo nad sostavom russkogo yazyka [Philological observations G. pascolo over the composition of the Russian language]. Rassuzhdenie I. Saint-Petersburg: Tip. imp. Ros. akad., 1841-1842, 149 p. (In Russian).
19. Polivanov E.D. Prichiny" proisxozhdeniya Umlaut'a [Reasons for the origin of Umlaut], Sbornik Turkestanskogo vostochnogo instituta v chest' prof. A.E\ Shmidta [Collection of the Turkestan Oriental Institute in honor of prof. A.E. Shmidt], Tashkent: [B.i.] (tip. № 2 Turgosizdata), 1923, pp. 120-123. (In Russian).
20. Polivanov E.D. Foneticheskie konvergencii [Phonetic convergences], Voprosy' yazykoznaniya [Questions of linguistics], 1957, no. 3, pp. 77-83. (In Russian).
21. Sidorov V.N. lz istorii zvukov russkogo yazy^ka [From the history of sounds of the Russian language]. Moscow, Nauka, 1966, 157 p. (In Russian).
22. Sidorov V.N, Avanesov R.I. Ocherk grammatiki russkogo literaturnogo yazyka. Ch. I. Fonetika i morfologiya [Essay on the grammar of the Russian literary language Ch. I. Phonetics and morphology]. Moscow, Uch.-pedizd-vo Narkomprosa RSFSR, 1945, 236 p. (In Russian).
23. Sobolevskij A.I. Lekcii po istorii russkogo yazyka [Lectures on the history of the Russian language], Izd 5-e, stereotipnoe. Moscow, Editorial URSS, 2005, 328 p. (In Russian).
24. Shaxmatov A.A. Ocherk drevnejshego perioda istorii russkogo yazy"ka [An essay on the oldest period of the history of the Russian language], E^nciklopediya slavyanskoj filologii [Encyclopedia of Slavic Philology], issue 11 (1), Petrograd, Tip. imp. akad.nauk, 1915, 369 p. (In Russian).
