CC BY
27
ББК 81.2 YAK 811.161.1
А.А. КУРУЛЁНОК
НЕЙТРАДИЗАУИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ФОНЕМ <е> И <ё> В ИСТОРИИ РУССКОГО ПЕРЕДНЕРЯДНОГО ВОКАЛИЗМА
A.A. KURULYENOK
THE NEUTRALIZATION OF OLD RUSSIAN PHONEMS <e> AND <e> IN THE HISTORY OF FRONT VOCALISM IN RUSSIAN
В статье рассматривается проблема нейтрализации древнерусских фонем <е> и <е> в позиции между мягкими согласными. Её возникновение объясняется действием межслоговой ассимиляции. В связи с этим решается вопрос о времени и результатах этого явления.
In this article the problem of neutralization of Old Russian phonems <е> and <e> in the position between soft consonants is considered. It can be explained by effect of intersyllabic assimilation. In this respect the problem concerning time as well as results of this phenomenon is to solve.
Ключевые слова: межслоговая ассимиляция, палатальная силлабема, нейтрализация, переднерядный вокализм, падение редуцированных.
Key words: Intersyllabic assimilation, palatal syllabeme, neutralization, front vocalism, reduced vowels fall.
Освещённый в многочисленных работах по исторической фонетике древнерусский переход <е> в <о> не исчерпывает собой историю старой фонемы <е>. Обратив пристальное внимание на изменение этой фонемы перед твёрдым согласным в <о>, историки языка лишь эпизодично обращались к проблеме развития этой фонемы перед мягким согласным, тогда как системный принцип изучения исторических звуковых изменений, принятый в диахронической фонологии, обязывает рассматривать звуковое поведение фонемы во всевозможных позициях.
Не останавливаясь в данной статье специально на переходе <е> в <о>, укажем лишь, что мы разделяем ту точку зрения на специфику этого процесса, согласно которой движущей его силой явилось действие межслоговой ассимиляции. В связи с этим и начало изменений фонемы <е> может быть отнесено к эпохе функционирования силлабем [18, с. 19-25].
Процесс изменения <е> в <о> начался как фонетическое преобразование после вторичного смягчения согласных и завершился только после падения редуцированных. На первом этапе этот процесс проходил как один из случаев умлаута (регрессивного влияния гласных соседних слогов) - перед силлабемой с гласной заднего ряда, а затем продолжился под воздействием следующей твёрдой согласной фонемы вследствие складывающейся после падения еров фонологической категории согласных по твёрдости/мягкости. В положении перед велярной силлабемой/твёрдым согласным фонема <е>, реализовавшись в звуке [ о] и совпав с фонемой <о>, оказалась в слабой позиции. Целостная картина истории старой фонемы <е> может сложиться
только в том случае, если ещё и рассмотреть историческое поведение этой фонемы сначала перед палатальной (мягкой) силлабемой и затем перед мягким согласным.
С позиций межслоговой ассимиляции рассмотрим другое направление изменения древнерусской фонемы <е>, сосредоточив своё внимание на преобразовании этой фонемы перед палатальной силлабемой, в результате чего в этом положении историками русского языка отмечалась нейтрализация открытой фонемы <е> с закрытой фонемой <е> ([е]). Но, говоря об изменении [е ^ е] перед мягким согласным, они рассматривали это явление косвенно, лишь при изучении судьбы древнерусской фонемы <е> (Ь) [4, с. 135-139;
7, с. 96-99; 12, с. 190-194; 13, с. 209-236; 14, с. 95-98].
На основе анализа памятников древнерусской письменности (некоторые датируются XII-XIII вв.), в которых обнаруживается смешение букв Ь и е, в частности последовательная замена е буквой Ь перед мягким согласным, учёные писали о приобретении древнерусской фонемой < е> в этом положении закрытого характера и об одинаковой реализации фонем <е> и <е> перед мягким согласным в закрытом звуке [е].
Заслуга в открытии такого явления, как появление перед мягким согласным звука [е] вместо древнерусского звука [е], принадлежит А.И. Соболевскому. Этот так называемый «новый ять» возник в результате падения редуцированных, которые удлиняли е предшествующего слога, и тот стал «произноситься долго, близко к древнему п>» [21, с. 50-51].
Графическое смешение букв Ь и е перед мягким согласным А.А. Шахматов объяснял тем, что е и е «совпали вполне только перед мягкой согласной, ибо перед твёрдой вместо е слышалось ö - о» [23, с. 151], «вероятно ещё в восточнорусскую эпоху е перед мягкой согласной изменилось в е (между тем как перед твёрдой согласной оно звучало как ö)» [24, с. 344, 299-300].
В.В. Виноградов, К.В. Горшкова, В.В. Иванов указывают на особые фонетические изменения, которым подвергалась фонема < е> под ассимилирующим воздействием последующих мягких согласных [6 (1), с. 205-206, 215;
8, с. 113; 7, с. 96], в результате чего возникла нейтрализация <е> и <е> [12, с. 191-192]. В.В. Иванов замечает, что это «в первую очередь касается появления закрытого характера у [е], так как звук, обозначавшийся буквой №, сам по себе уже являлся закрытым»[13, с. 219]; приобретение фонемой <е> в произношении закрытого характера не зависело от качества самой фонемы <е> [14, с. 96; 12, с. 191-192].
Хотя лингвисты и отмечали, что перед мягким согласным изменению подвергалась именно фонема <е> (она совпадала в произношении с <е>, а сама <е> оставалась без изменения), но необходимых выводов не делали. При этом часто говорилось об обратном: сближение этих фонем в произношении трактовалось как утрата древнерусской фонемы <е>. Трансформацию [е ^ е] перед мягким согласным нужно исследовать в контексте истории древнерусской фонемы <е>.
Большинство исследователей сходится во мнении, что изменение исконного звука [е] в [е] и сближение древнерусских фонем <е> и <е> в произношении происходило после падения редуцированных, когда мягкий согласный вследствие развития корреляции по твёрдости/мягкости смог оказывать влияние на предшествующий гласный. Однако и этот вопрос можно подвергнуть пересмотру.
В 1902 г. Л.Л. Васильев дал описание языка Новгородского Евангелия XIV в. Он обратил внимание на то, что в ряде случаев в рукописи буква Ь пишется в соответствии с этимологическими е и ь [5, с. 152-168]. Такое написание встречается почти исключительно «перед мягким слогом», что говорит о его фонетическом характере и позволяет сделать вывод о звуковой близости фонем <е> и <е>. Ассимилирующее воздействие последующего «мягкого слога», которому подверглась гласная < е>, свидетельствует о приближении последней к закрытой гласной <е>.
В.Н. Сидоров, изучая материал Л.Л. Васильева и рассуждая о судьбе мягких согласных в русском языке, писал, что буква Ь пишется вместо е и ь перед мягким согласным, мягкость которого восходит к далёкому прошлому и сохраняется до настоящего времени в литературном языке и в подавляющем большинстве современных говоров [20, с. 55]; в других случаях мягкость согласных, которой определяется произношение предшествующей гласной <е> как [е] (что и отображалось написанием этого гласного через Ь), теперь уже приходится предполагать, поскольку во многих говорах она была утрачена [20, с. 53].
Отмеченная Л.Л. Васильевым особенность графики Новгородского евангелия XIV в. позволяет говорить об иной хронологии изменения [е ^ е]. В словах правп>дная, неправедный, неправедному, темно буква Ь пишется перед зубной или губной согласной, за которой следует твёрдая зубная. Причина написания Ь на месте е в этих случаях имеет то же объяснение, что и для прочих случаев: «В них пишется е, так как гласная е стоит здесь перед мягкой зубной или губной, за которыми выпала смягчившая их редуцированная гласная переднего ряда ь» [20, с. 56].
Употребление Ь вместо е в подобных случаях свидетельствует о том, что переход [е] в [е] начался в период, когда ещё сохранялся редуцированный ь, смягчавший предшествующий согласный, что и повлияло на изменение <е>. Получается, изменение [е ^ е] было известно ещё в эпоху силла-бем, и объяснением такого изменения может служить действие межслоговой ассимиляции. Не случайно поэтому употребление Л.Л. Васильевым термина «мягкий слог», по крайней мере, для характеристики раннего (до падения редуцированных) этапа в изменении [е ^ е].
В период функционирования силлабем смещение некоторых фонемных признаков в сторону согласного элемента слога (усиление консонантного начала в системе), вызванное вторичным смягчением согласных, привело к частичному уподоблению гласных, находившихся в соседних слогах [16, с. 98]. Коснулось это и фонемы <е>, которая была слабо противопоставлена в системе, поскольку, во-первых, в эту эпоху выделить самостоятельные фонемы оказывается затруднительным вообще по причине утраты различения гласных по ряду [2, с. 47-55], а во-вторых, эта гласная в составе силлабемы, находящейся перед слогом с непередним гласным, ассимилируется по ряду и изменяется в непередний звук [ о]. Однако и внутри силлабемы, можно полагать, гласные продолжали различаться в пределах одной зоны образования по признаку подъёма.
Звук [е] перед силлабемой с гласным переднего ряда испытывал ассимиляционное воздействие со стороны гласного более высокого подъёма (но того же ряда!) и тоже повышался по подъёму. Гласный [е] - звук, который из всех гласных переднего образования ([и], [е], [ь]) в этот период был самым низким. Поэтому гласный [е] перед силлабемой с другими гласными переднего ряда и под воздействием последних приближался к ним, т.е. повышался: печь - [п'е-ч'ь] ^ [п'е-ч'ь]. В слове, состоящем из двух силлабем [п'е] и [ч'ь], редуцированный гласный в силлабеме [ч'ь] оказывал влияние на гласный [е] в силлабеме [п'е], и [е] изменялся в [е]. Звук [е] приобретал закрытый характер и, изменившись в [е], перемещался в зону более верхнего подъёма, где исконно находилась фонема <е>. Происходила ассимиляция древнерусского гласного звука [е] по признаку подъёма и совпадение его звучания с реализациями древнерусской фонемы <е>.
Изложенные здесь соображения об умлаутном характере изменения фонемы <е> под влиянием гласного последующей силлабемы находят параллели в русской диалектологии, которой известно перемещение древнерусских фонем <е> и <е> в зону более высокой фонемы <и> перед следующим слогом со звуком [и] как ассимиляционный процесс [6 (2), с. 203, 291-347; 15, с. 398-348; 16, с. 185; 23, с. 251; 24, с. 115; 25, с. 229-232].
Изменение [е ^ е] усилилось после падения редуцированных, когда уже мягкий согласный как преемник мягкой силлабемы стал оказывать влияние на гласный [е]. Это связано с устранением избыточного признака диезности, который в эпоху силлабем был и у гласного, и у согласного - передний ряд гласного и мягкость у согласного соответственно. Мягкий согласный и передний гласный после вторичного смягчения согласных образовывали мягкую силлабему с общим признаком диезности [11, с. 39, 42-43; 17, с. 156]. После падения редуцированных мягкий согласный, фонологизи-руясь, вбирает в себя остатки былой мягкой силлабемы, а вместе с тем и диезность гласного переднего ряда.
В результате падения редуцированных мягкие силлабемы, в которых когда-то находился слабый ь, исчезали ([п'е-ч'ь] ^ [п'еч']), вместе с чем и утратилось позиционное условие изменения [е ^ е]. Преобразование фонемы <е> продолжилось уже под воздействием последующего мягкого согласного (рефлексом палатальной силлабемы) в пределах одного (закрытого) слога: «Этимологическое е во вторично закрытых слогах, кончающихся палатальным согласным, оказывается совпавшим с этимологическим п>» [3, с. 160-161; 20, с. 69].
Когда редуцированные исчезли, то об их былом присутствии говорила твёрдость или мягкость согласного, закрывающего новый закрытый слог. Именно твёрдость/мягкость последующего согласного воспринималась впоследствии как причина деформации предшествующей гласной < е>. В результате фонологизации твёрдых и мягких согласных это влияние стало характерным и для открытых слогов.
Если принять, что исконное звучание фонемы <е> начало изменяться в [е] до падения редуцированных (о чём свидетельствуют данные Новгородского евангелия XIV в. и написание буквы Ь перед исконно мягким согласным, за которым следует твёрдый), то уже после утраты еров выпавший ь позволил ассимилироваться мягким зубным и губным согласным перед последующим твёрдым зубным. Они отвердели, и перед ними под ударением «обобщилось произношение гласной о в соответствии со старым е, конечно в тех говорах, в которых был пережит переход е в о перед твёрдыми согласными» [20, с. 56] - [ч'от]ный, [м'от]лы, [т'ом]ный.
Ошибочно считается, что фонема <е> сохранилась, а фонема <е> исчезла в результате нейтрализации с <е>. Р.И. Аванесов, говоря о неполноценности фонемы <е> (она перестала противопоставляться как фонеме <о>, так и фонеме <е>), писал, что утверждение о совпадении <е> с <е> «основано на сопоставлении соответствующих фонем вне их употребления в определённых позициях, без учёта функциональной стороны» [1, с. 129-130]. Если фонема <е> перед твёрдым согласным долгое время оставалась без изменения и звучала как закрытый [е], то сама фонема <е> в этом же положении изменилась в <о>: сп>ла [с'ела] - сёла [с'ола]. Р.И. Аванесов продолжает: «Следовательно, «совпадения» здесь нет. Совпадение старых [е] и [е] имеется только в слабом положении - между мягкими согласными; ср.: с'ел'и (из сп>ли) и с'ëл'скоi (из сельскый). Таким образом, <...> старые [е] и [е] совпали лишь в определённых условиях, т.е. в такой же мере, в какой совпали в системе литературного языка, например, фонемы <о> и <а> (ср.: [вада], [трава], но [воды], [травы])» [1, с. 133-134]. Пусть фонемы <е> и <е> и совпали в этой позиции, но они различно реализовывались в позиции перед твёрдым согласным.
Но положение перед мягким согласным нельзя считать слабым для фонемы <е>, поскольку она здесь не изменялась. На самом же деле эта позиция оказалась слабой для фонемы <е>, новый закрытый звук которой оказался близким или даже фонетически тождественным основному качеству фонемы <е>. Древнерусские фонемы <е> и <е> различались только закрытостью фонемы <е>, для которой это качество являлось исконным, постоян-
ным и независимым от фонетических условий её употребления. Следовательно, перед мягким согласным фонема < е> приобретала закрытость, тогда как фонема <е> просто сохраняла своё исконное звучание: в рассматриваемой позиции сближался один звук ([е]), а другой ([е]) оказался устойчивым, неизменным; более того, исконный звук [е] количественно усилился за счёт преобразования <е>. В результате трансформации в позиции перед палатальной силлабемой/мягким согласным древнерусская фонема <е> была втянута в древнерусскую фонему <е>.
Итак, позиция перед мягким согласным должна считаться для фонемы <е> такой же слабой, как и её позиция перед твёрдым согласным, поскольку ни в той, ни в другой она не сохранила качество своего исконного звучания в открытом звуке [е].
Преобразования древнерусской фонемы < е>, изначально обусловленные межслоговой ассимиляцией, были вызваны развитием всей фонетической системы русского языка, которая прошла путь от системы вокалического типа к системе консонантного типа, что тесным образом было связано с фонологизацией категории твёрдости/мягкости согласных.
Начавшись на аллофоном уровне с дивергенции на позиционно обусловленные звуки [ о] и [е] в эпоху силлабем, изменения древнерусской фонемы <е> заканчиваются только после падения редуцированных фонемными конвергенциями с фонемами <о> и <е>. Такое развитие древнерусской фонемы <е> подтверждается и его результатами, которые обнаруживаются в современном русском языке, где древнерусская фонема <е> реализуется сейчас в своих рефлексах [ о] и [е], принадлежавших другим древнерусским фонемам - <о> и <е>. Таким образом, история древнерусской фонемы <е> завершилась её полной дефонологизацией в русском языке и утратой её как особого звукотипа.
На протяжении длительного времени в исконно русских словах не было звука [е]-открытого. Его возникновение в истории русского языка и функционирование в системе современного русского вокализма связано с развитием древнерусской фонемы <е> (Ю, вобравшей в себя и часть исторических реализаций старой фонемы <е>. Проблема эволюции фонемы <е> требует постановки новых вопросов, иного освещения механизма её преобразований и пересмотра традиционного взгляда на её судьбу.
Литература
1. Аванесов, Р.И. Вопросы фонетической системы русских говоров и литературного языка [Текст] / Русская литературная и диалектная фонетика : учеб. пособие для студ. пед. ин-тов по спец. «Русский язык и литература». -М. : Просвещение, 1974. - С. 119-142.
2. Аванесов, Р.И. Из истории русского вокализма. Звуки I и Y [Текст] / Р.И. Аванесов // Вестник Московского университета. - 1947. - № 1. - С. 41-57.
3. Богородицкий, В.А. Очерки по языковедению и русскому языку [Текст] / В.А. Богородицкий. - Казань, 1901. - 313 с.
4. Борковский, В.И. Историческая грамматика русского языка [Текст] / В.И. Борковский, П.С. Кузнецов. - 3-е изд. - М. : КомКнига, 2006. - 512 с.
5. Васильев, Л.Л. Новгородское евангелие Имп. Публ. библ. и его западнорусские вкладные [Текст] / Л.Л. Васильев // Русский филологический вестник. -1902. - № 1 и 2. - Т. 40. - С. 152-168.
6. Виноградов, В.В. Исследования в области фонетики северно-русского наречия: (Очерки из истории звука № в северно-русском наречии) [Текст] / В.В. Виноградов // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии Наук. 1919. - Пг., 1922. - Т. XXIV. Кн. 1. - С. 150-245 (1); 1923. - Т. XXIV. Кн. 2. - С. 188-348 (2).
7. Горшкова, К.В. Историческая грамматика русского языка : учеб. пособие [Текст] / Филологический фак. МГУ им. М.В. Ломоносова / К.В. Горшкова, Г.А. Хабургаев. - 2-е изд., испр. - М. : Изд-во МГУ, 1997. - 384 с.
8. Горшкова, К.В. Из истории московского говора в конце XVII - начале XVIII века: Язык «Писем и бумаг Петра Великого» [Текст] / К.В. Горшкова // Вестн. Моск. ун-та. - 1947. - № 10. - С. 111-118.
9. Добродомов, И.Г. История одной идеи В.Н. Сидорова [Текст] / И.Г. Добродо-мов // IX Житниковские чтения: Развитие языка: стихийные и управляемые процессы : матер. всерос. науч. конф., г. Челябинск, 26-27 февр. 2009 г. / И.Г. Добродомов. - Челябинск : Энциклопедия. - 2009. - С. 3-13.
10. Журавлёв, В.К. Диахроническая фонология [Текст] / В.К. Журавлёв ; отв. ред. В.А. Виноградов. - 2-е изд., испр. и доп. - М. : Едиториал УРСС, 2004. -264 с.
11. Журавлёв, В.К. Правило Гавлика и механизм славянского падения редуцированных [Текст] / В.К. Журавлёв // Вопросы языкознания. - 1977. - № 6. -С. 30-43.
12. Иванов, В.В. Историческая грамматика русского языка : учебн. для студ. пед. ин-ов по спец. «Русский язык и литература» [Текст] / В.В. Иванов. - 3-е изд., перераб. и доп. - М. : Просвещение, 1990. - 399 с.
13. Иванов, В.В. Из истории волоколамских говоров XV-XVIII вв. К вопросу о складывании и развитии средневеликорусских говоров на территории вокруг Москвы [Текст] / В.В. Иванов // Учёные записки Института славяноведения. - М. : Изд-во АН СССР, 1960. - Т. 19. - С. 203-287.
14. Иванов, В.В. Краткий очерк исторической фонетики русского языка [Текст] / В.В. Иванов. - 2-е изд. - М. : Учпедгиз, 1961. - 119 с.
15. Касаткин, Л.Л. Причины и время изменения п > и и ä > е в русских говорах [Текст] / Л.Л. Касаткин // Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. - М. : Наука : Школа «ЯРК», 1999. - С. 398-408.
16. Колесов, В.В. Историческая фонетика русского языка [Текст] : учеб. пособие для вузов / В.В. Колесов. - М. : Высш. школа, 1980. - 215 с.
17. Котельников, В.К. Причины и механизмы перехода е в о [Текст] / В.К. Котельников // Фонология. - Тамбов, 1982. - С. 138-158.
18. Курулёнок, А.А. Явление ассимиляции в истории русского переднерядно-го вокализма (к проблеме перехода <е> в <о>) [Текст] / А.А. Курулёнок // Вестник Сургутского государственного педагогического университета : научный журнал. - Сургут : РИО СурГПУ. - 2011. - № 4 (15). - С. 19-25.
19. Попов, М.Б. Проблемы синхронической и диахронической фонологии русского языка [Текст] / М.Б. Попов. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2004. - 346 с.
20. Сидоров, В.Н. Из истории звуков русского языка [Текст] / В.Н. Сидоров. - М. : Наука, 1966. - 157 с.
21. Соболевский, А.И. Лекции по истории русского языка [Текст] / А.И. Соболевский ; предисл. В.К. Журавлёва и И.В. Журавлёва. - 5-е изд., стер. - М. : Едиториал УРСС, 2005. - 328 с.
22. Соболевский, А.И. Лекции по истории русского языка [Текст] // И.А. Соболевский. Труды по истории русского языка. Т. 1 : Очерки из истории русского языка. Лекции по истории русского языка / предисл. и коммент. В.Б. Крысько. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - 300 с.
23. Шахматов, A.A. Курс истории русского языка. Читан в Санкт-Петербургском Университете в 1908-1909 уч. г. [Текст] / А.А. Шахматов. - Ч. 1-3. - 2-е изд., стер. - СПб. : Лит. Богданова, 1910-1912. - Ч. 2. [1911-1912] - 396 с.
24. Шахматов, А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка [Текст] / А.А. Шахматов ; под ред. И.В. Ягича // Энциклопедия славянской филологии / А.А. Шахматов. - Петроград : Типография Императорской Академии наук, 1915. - Вып. 11 (1). - 369 с.
25. Филин, Ф.П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков: Историко-диалектологический очерк [Текст] / Ф.П. Филин. - 3-е изд. - М. : УРСС, 2009. - 656 с.
