CC BY
100
УРОВНИ ЯЗЫКА
Фонетика. Фонология
2004.02.014. СТАТЬИ ПО ФОНЕТИКЕ И ФОНОЛОГИИ ИЗ СБОРНИКА, ПОСВЯЩЕННОГО ПАМЯТИ Р.И. АВАНЕСОВА.
1. БРЫЗГУНОВА Е.А. Обобщающие и классифицирующие единицы звучащей речи: и их сопоставление // Аванесовский сборник: К 100-летию со дня рождения Р.И.Аванесова / РАН. Ин-т рус. яз. им. В.В .Виноградова; Отв. ред. Пшеничнова Н.Н. - М., 2003. - С. 252-258.
2. ГАЛИНСКАЯ Е.А. О перспективах русской исторической лингво-географии: Опыт создания диахронной лингвистической карты // Там же,- С.125-133.
3. ЖУРАВЛЕВ В.К От фонемы к силлабеме // Там же. - С. 239-246.
4. ИВАНОВ В.В. О некоторых нерешенных вопросах русской исторической фонетики // Там же. - С. 169-179.
5. ФЛАЙЕР М. К вопросу о критериях фонетического варьирования в грамматикализации в русском языке // Там же. - С. 246-251.
В статье (2) демонстрируется, как на основании письменных источников конца XVI - первой половины XVII в. можно картографировать фонетические диалектные явления, и для примера выбирается вопрос о твердом или мягком произношении шипящих /ш/ и /ж/, которое находит достаточно надежное отражение в древних рукописных текстах. Материалом исследования послужили скорописные памятники делового конца XVI - первой половины XVII в., представляющие западную диалектную зону и происходящие из Новгорода, Тихвина, Пскова и его окрестностей, Великих Лук, Торжка, Ржева, Старицы, Твери. Часть рукописных источников данного периода времени дает несомненные свидетельства твердости шипящих, о чем можно судить на основании наличия написаний с сочетаниями шы, жы и полного отсутствия написаний с сочетаниями шя, жя, шю, жю. Но встречаются и такие рукописи, в кото-
рых представлены сочетания шя, жя, шю, жю, что наталкивает на мысль о том, что шипящие в соответствующих диалектах могли быть еще мягкими. Такое соображение подкрепляется тем фактом, что в недавнем прошлом именно в этих диалектах фиксировались мягкие [ш'], [ж'], а ныне в определенных случаях наблюдается [е], не перешедшее в [о] в позиции перед шипящими (уже отвердевшими). В зависимости от количества написаний с буквосочетаниями шя, жя, шю, жю, а также от наличия или отсутствия наряду с ними написаний с шы, жы можно делать выводы о том, сохранялась ли мягкость шипящих реликтово или же была еще достаточно характерным явлением для говора.
Весь приведенный материал позволяет автору выстроить карту, на которой применительно к синхронному срезу, ограниченному концом XVI - первой половиной XVII в., отражено качество шипящих /ш/ и /ж/ в тех расположенных на территории исконного распространения русского языка диалектах, которые представлены исследованными к настоящему моменту памятниками локальной деловой письменности. Оказалось, что эта карта во многом не похожа на современную. Так, в нынешнее время во всех говорах, где отмечаются мягкие шипящие, они сосуществуют с твердыми при подавляющем преобладании последних, а более или менее последовательное употребление мягких шипящих характерно только для ареалов в Ивановской и Костромской областях. Судя по данным рукописных источников первой половины XVII в., три с половиной - четыре столетия тому назад мягкие шипящие были распространены гораздо шире: они наблюдались во многих диалектах, ныне характеризующихся наличием твердых шипящих: в смоленском, торжковском, тверском и тульском. По мнению автора, более частотным, нежели теперь, было произношение мягких шипящих в северо-восточных акающих говорах. Остаточная мягкость [ш'] и [ж'] в первой половине XVII в. имела место в ряде южнорусских говоров - брянских, оскольских, елецких, новосильских -там, где теперь ее уже нет; в калужских говорах, в которых шипящие ныне могут быть только твердыми, в XVII в. существовало и твердое, и мягкое их произношение шире, чем сейчас, были распространены мягкие шипящие в окрестностях Новгорода и озера Ильмень.
В статье (4) рассматривается влияние фонетических процессов в древнерусском языке на становление современной русской фонетико-фонологической системы в ее диалектном варьировании, что привело в конечном счете к перестройке звуковой системы русского языка. Такими процессами явились утрата древних интонационных различий и установ-
ление монотонического (динамического, экспираторного) ударения, падение редуцированных [ъ] и [ь], развитие [о] и аканья.
Процесс утраты [ъ] и [ь] как особых фонем завершился в древнерусском языке в течение приблизительно столетия, и в течение этого времени он осуществился в диалектах как севера, так и юга Древней Руси. Автор склоняется к точке зрения А.А.Зализняка, который считает, что данное явление наметилось уже в XI в. и протекало в XII и в начале XIII в.
Падение редуцированных, утрата древних акцентно- интонационных отношений и возникновение [о], а также и аканья, - эти процессы проходили на будущей великорусской территории практически в одну, хотя и относительно длительную временную историческую эпоху - во второй половине XII - XIII вв. Из них только падение редуцированных получило широкое отражение в письменности. В то же время первые акцентуированные дошедшие до нас памятники не дают указания на различия в качестве ударения.
Аканье постепенно превращалось в норму "образцового" московского, а затем и литературного произношения, однако, несмотря на это, северновеликорусские говоры сохраняют оканье. Данное явление связано с различиями в степени полновесности безударных слогов по отношению к ударному, обнаруживающимися в современных говорах.
В современных говорах полное оканье сохраняет более старое распределение полновесности и экспираторной силы между слогами. Данный факт повлиял на то, что такие говоры не восприняли того распределения полновесности и экспираторной силы между слогами, которое было свойственно будущим акающим и окающим владимирско-поволжским, сходным по степени ослабления безударных гласных не первого предударного слога. Что же касается гласных первого предударного слога, то в будущих акающих говорах они по полновесности и экспираторной силе были такими же, что и гласные других безударных слогов, что сохранилось в говорах с диссимилятивным аканьем.
По мнению автора, сохранение оканья в первом предударном слоге и развитие неразличения [а] и [о] в этой позиции (аканье) также связаны с различиями в распределении полновесности и экспираторной силы между первым предударным и ударным слогами.
В статье (3) исследуется гипотеза Р.И.Аванесова об "эпохе силла-бем" в истории древнерусского языка, когда в качестве "различителей значения" выступали не отдельные фонемы, а "слоги в целом".
В.К.Журавлев подчеркивает, что среди огромного вклада Р.И.Аванесова в науку о русском языке его гипотеза о древнерусских силлабемах занимает весьма малое место. Между тем именно теория силлабем далеко выходит за рамки русистики и славистики, имеет, как показано в данной работе, огромное общелингвистическое значение.
Теоретическое осмысление идеи силлабем, по мнению автора, могло бы вскрыть взаимосвязь и хронологическую иерархию между "тенденцией" к палатализации и "законом" открытых слогов Ван Вейка, взаимосвязь с тенденцией падения редуцированных, а также с гипотезой о слоговом сингармонизме Р.Якобсона и далее - с фундаментальным положением Ф.Ф.Фортунатова, А.А.Шахматова и В.Ягича о последовательном сближении тембра смежных звуков в праславянском.
Последовательная монофтонгизация дифтонгов становится началом формирования автономных систем консонантизма и вокализма, началом "возвращения" к типу языков "фонемного строя". Падание редуцированных отражает конец эпохи силлабем, конец праславянской эпохи и начало истории отдельных славянских языков.
"Эпоха силлабем" с характерной системой открытых слогов завершается процессом образования слогов закрытых в связи с "падением" редуцированных. "Падает", т.е. теряет слоговость (признак вокальности), редуцированный на конце слова. Воссоздается структура звуковых комплексов различной тональности, т.е. сочетания, противоречащие принципу сингармонизма.
Для "сильных еров" констатируется два типа отношений в славянских языках. В первом случае оппозиция сохраняется и трансфонологи-зируется в (е : о) = русский, белорусский, украинский, македонский и словенский языки. В болгарском выступает оппозиция (е : ъ). Во втором случае оппозиция не сохраняется, сильные еры конвергировали: (ь х ъ) > е в польском, чешском и лужицком языках. Конвергировали и прежние слабые редуцированные в нуле звука: (ь х ъ) > О.
Автор при прослеживании судьбы оппозиций прежних группофо-нем с редуцированными гласными также констатирует два типа.
Тип А.: 1) оппозиция прежних силлабем полностью сохраняется и в вокализме, консонантизме (русский язык); 2) оппозиция сохраняется в вокализме, но не сохраняется в консонантизме (македонский язык); 3) оппозиция сохраняется в консонантизме, но не сохраняется в вокализме (польский язык). Сюда же относится случай совпадения слабых редуцированных в нуле звука (русский и чешский языки).
Тип В. Оппозиция не сохраняется ни в вокализме, ни в консонантизме (сербохорватский язык). Полное несохранение оппозиции с прежними слабыми редуцированными отмечается в болгарском языке.
Типология рефлексов редуцированных выявляет переходные ступени от языка силлабемного типа - к фонемному. И именно с юго-запада, с праболгарской и прасербской изоглоссной области, шла изохрона падения редуцированных, трансформация языка силлабемного типа в язык типа фонемного.
В своем предисловии к "Русской литературной и диалектной фонетике" (1974)(Р.И.Аванесов излагает три идеи, которые служат ему основополагающими принципами в подходе к изучению русской фонологии и ее описанию: 1) русский язык есть исторически сложившееся структурное единство, несмотря на существование в нем диалектных разновидностей; 2) анализ языковой системы во времени и пространстве предусматривает взаимосвязь синхронного и диахронного изучения языка; 3) исследователь должен изучать различные элементы системы языка в их взаимодействии. Последнее и является предметом краткого исследования в статье (5).
Р. И.Аванесов использует третий принцип в описании системы вокализма русского языка, в котором он различает шесть основных позиций для сильных гласных фонем как диакритических знаков, тем самым утверждая, что система сильных гласных фонем русского языка содержит пять гласных: и, е, а, о, у. Все другие разновидности, включая хорошо различающиеся на слух аллофоны гласного и [и] и [ы], обусловлены качеством окружающих его согласных.
Р. И.Аванесов не ограничивается лишь определением фонетических условий, детерминирующих качество разновидностей гласных фонем. Он сделал важные наблюдения, касающиеся некоторых факторов морфологической и лексической обусловленности качества аллофонов. Тем самым он подчеркнул важность границ (стыка) морфем и словоформ и градацию силы их воздействия на определение фонетической реализации. В безударных слогах, например, Р.И.Аванесов отметил нейтрализацию гласных неверхнего подъема е, о, а и соотнес полученные разновидности с позицией С относительно ударного слога. В заударных слогах, например, является или задний [ъ], или передний [ь], причем закономерность варьирования редуцированных [ъ] или [ь] выдерживается вполне последовательно. Вместе с тем Р. И. Аванесов отмечал целый ряд случаев
слабой разграниченности [ъ] и [ь] и связывал ее со специфическими грамматическими окончаниями.
Р.И.Аванесов выявил блокирующий эффект для стыков морфем, при которых не происходит редукции гласных или не реализуются правила сочетания согласных в русском языке.
Автор статьи рассматривает частичное или полное ограничение действия фонологической закономерности на фонологическом, морфологическом или лексическом уровне. Другой вид феномена взаимодействия разных языковых уровней, выделяемый Р.И.Аванеговым, охватывает некоторые слова иноязычного происхождения, в которых особенности отдельных фонем объясняются принадлежностью к специфическому классу лексем и благодаря этому нарушают продуктивную фонематическую систему.
В статье (1) представлен анализ и сопоставление обобщающих и классифицирующих единиц звучащей речи, которые объединены общей функцией и общими признаками структуры. Это фонемный ряд, фонетическое слово, интонационный ряд ИК, вариативный ряд предложений, система звуковых смыслоразличительных средств.
Понятие и структура фонемного ряда были разработаны Р.И.Аванесовым. Фонемный ряд объединяет фонему и ее позиционные видоизменения в составе фонетических слов и их сочетаний. Состав фонемного ряда выделен при нейтральном эмоциональном состоянии говорящих. Между тем регулярными и перечислимыми по своим основным признакам являются те артикуляционно-акустические компоненты фонемы и ее оппозиционных изменений, которые обусловлены эмоциональным состоянием говорящего, например: продвинутость гласных вперед или назад по сравнению с нейтральным произношением, огубленность гласных и согласных, увеличение длительности гласных и др. Это супра-сегментные признаки. В эмоциональной речи отмечается сближение сегментной и супрасегментной фонологии. Такие признаки, как твердость/мягкость, глухость/звонкость, тоже имеют супрасегментную природу. Однако их соединение, например, с заднеязычной, переднеязычной или губной смычной создает уникальную структуру - фонему, имеющую свою разветвленную систему реализации.
Следующая обобщающая и классифицирующая единица - фонетическое слово. Ограниченное количество фонем создает практически неограниченное количество знаков, которое в русском языке с помощью словесного ударения приобретает звуковую форму лексемы. Звуковая форма лексемы, т.е. фонетическое слово, имеет сложную структуру (про-
блематика слога, качество ударения, позиционная фонетика, ритмическая структура, возможность включения в состав фонетического слова предлогов и союзов и др.). Эта сложность проблематики, безусловно, укрепила статус фонетического слова как обобщающей и классифицирующей единицы. Но в рамках этой единицы появляется новое качество - семантическая структура слова. Система интонационных средств имеет многомерные связи как с фонетической, так и с семантической структурой слова. Так, своеобразие звучания интонации в значительной степени связано с такими особенностями фонетического слова, как центрированное ударение, степени контрастности ударных и безударных слогов, которые соотносятся с разными степенями контрастности центров интонационных конструкций, предцентровых и постцентровых частей. Складывается и постепенно укрепляется впечатление, что спорность вопросов по поводу побочного ударения в значительной степени связана с неразличением качества побочного и основного ударения: выраженное побочное ударение становится интонационным средством, микросредством выражения актуального членения предложения.
Следующая обобщающая и классифицирующая единица - интонационный ряд ИК. Каждый. тип ИК представлен в потоке речи многочисленными рядами реализации, нейтральными и эмоциональными. Все реализации могут различаться по степени выраженности акустических компонентов (вышениже, сильнееслабее, быстрее-медленнее и т.п.). Эмоциональные реализации отличаются от нейтральных какой-либо особенностью в движении тона или тембровой окраске, возникающей в результате артикуляционных изменений звуков, но таких, которые не выходят за пределы фонемы. Интонационный ряд ИК устроен по принципу синонимического: нейтральная реализация может заменить эмоциональную с потерей эмоционального или эмоционально-стилистического оттенка. Эмоциональные реализации ИК обладают более узким кругом употребления, поэтому замена нейтральной на эмоциональную не всегда уместна и может быть даже местами курьезной по отношению к ситуации, контексту. В ряде случаев эмоциональная реализация может соотноситься с двумя нейтральными, как это бывает и в составе фонемного ряда.
Вариативный ряд объединяет предложения с инвариантным значением. Предложения, входящие в состав ряда, могут различаться оттенками значений (созначениями), средствами выражения, ситуативно-стилистическим употреблением. Инвариантное значение может относиться к семантической структуре предложения или к коммуникативной цели говорящего. В зависимости от природы инварианта обобщается разный языковой материал. Так,
иллюстрацией вариативного ряда, объединенного лексико-синтаксической семантикой, могут быть: "Психологическое состояние субъекта", "Выражение причинно-следственных отношений" и т.п. Как правило, такие вариативные ряды разрабатываются на материале письменной речи, на материале таких предложений, при формировании значения которых, в том числе и коммуникативной цели говорящего, основную роль играют лексико-грамматические средства.
В составе вариативных рядов предложений, диалогических единств оказываются максимально востребованы взаимосвязи разных средств.
К числу обобщающих и классифицирующих единиц относится система звуковых смыслоразличительных средств, каждое из которых выделено на единой фонологической основе и имеет свои закономерности функционирования.
В.В.Потапов
