CC BY
59
ГИПОТЕЗА КНАКЛАУТНОГО ИЗМЕНЕНИЯ НАЧАЛЬНОГО [И > Ы]
И.А. Изместьева
Статья посвящена проблеме перехода [и > ы] в начале морфемы. Принимая во внимание точку зрения И.Г. Добродомова и других ученых на условия проявления гортанного смычного согласного в современном русском языке, оказалось возможным уточнить механизм перехода начального [и > ы]. Предлагается новое решение этой проблемы, связанное с функционированием гортанного смычного согласного в период падения редуцированных гласных в звуковой системе русского языка.
Ключевые слова: переход [и > ы] в начале морфемы, гортанный смычный согласный, период падения редуцированных гласных.
Р.И. Аванесов одним из первых осуществил системный подход при решении проблем звуковых изменений и рассмотрел связь между <ы> и <и> как результат утраты редуцированных гласных, формирования противопоставления согласных по твердости -мягкости и дефонологизации признака ряда у гласных. Было доказано, что древнерусский язык до эпохи смягчения полумягких согласных представлял собой языковую систему, в которой звуки [и] и [ы] функционировали как самостоятельные фонемы, а корреляция согласных по твердости — мягкости отсутствовала. Особая фонема *у (ы) могла выступать в независимом фонетическом положении по отношению к * (и): именительный падеж множественного числа ъШИ и винини-тельный падеж множественнго числа ъШу (орфографически столи - столы), т. е. окончания именительного и винительного падежей множественного числа старого склонения на *о отличались друг от друга тем, что первое было представлено фонемой *1, второе - фонемой *у. В связи с действием закона открытого слога и уподоблением тембра смежных звуков внутри слога сочетание согласного с гласным было унифицировано относительно высоты собственного тона, твердость — мягкость согласного и передний — непередний ряд гласного не могли быть изолированы друг от друга.
Р.И. Аванесов постулировал неразрывную связь признаков твердых — мягких согласных и передних — непередних гласных в древнерусском языке после вторичного смягчения полумягких согласных. На такие отношения впервые указал И.А. Бодуэн де Куртенэ (1870 г.). Теория И.А. Бодуэна де Куртенэ [1] о противопоставлении мягких и твердых слогов была заново обоснована
Р.О. Якобсоном [2]. На этой основе было доказано функциональное тождество |і+у|, |ъ+ь|, |е+о|, |а+а|. В эпоху силлабем в качестве раз-личителей значения выступали не отдельные фонемы, а слоги в целом: «в слогах типа 1у-Ґі, гу-г’і и т. д. нельзя признать у и і разными фонемами, так как нельзя изолировать их от твердости или мягкости предшествующей согласной, когда к тому же в начале слова произносится только і. Но и наоборот: нельзя еще признать разными фонемами твердые и мягкие согласные, так как и их нельзя изолировать от качества последующей гласной: слоги 1у-1;’і - одна из соотносительных пар «твердых» и «мягких» слогов в ряду других, еще более тесно связанных пар» [3].
Когда в результате падения редуцированных мягкие и твердые согласные стали самостоятельными фонемами, гласные [и] и [ы] оказались во взаимоисключающих фонетических положениях и утратили возможность выполнять смыслоразличительную функцию. Поскольку в сочетаниях типа [ти] и [ты] такую функцию взяли на себя согласные, постольку [и] и [ы] должны были превратиться в комбинаторные оттенки одной фонемы, обусловленные характером предшествующего согласного. И.А. Бодуэн де Куртенэ, а за ним и представители Московской фонологической школы считают, что [и] и [ы] слились в одну фонему. На изменение фонологического статуса фонем <и> и <ы> указывают результаты их преобразований в фонологических системах разных славянских языков. В украинском, болгарском, сербском и других языках прежние [и] и [ы] совпали функционально и материально. До сих пор последовательно различаются [и] и [ы] в тех славянских языках, где категория твердости — мягкости согласных получила наибольшее
развитие (например, польский и русский языки). В русском языке сохраняется различие между гласными [и] и [ы]: зима - зыбкий, синий - сын, дикий - дым, тина - тын, бил - был, пил - пыл, вил - выл, мил - мыл, нить - ныть, риск - рыскать, воды - лошади и т. д. Утрачено различие между этими гласными после тех согласных, которые не различаются по твердости — мягкости. Согласные [ш], [ж], [ц] отвердели. Поэтому после них всегда найдем только [ы]: [2у2и’] (орф. жизнь), [§у1;’] (орф. шить), [о1;су] (орф. отцы) [4-6].
Основанием для признания [и] и [ы] вариантами единой фонемы является то, что звуки находятся в дополнительном распределении - [и] в начале слова, после мягких согласных, [ы] после твердых согласных - и при этом они могут чередоваться в одних и тех же морфемах [и]грать - по[и]грать -с[ы]грать и т. п. Хотя в отношении необщеупотребительных слов отмечается наличие самостоятельной фонемы <ы>. «Звук [ы] в абсолютно сильной позиции, т. е. под ударением в начале слова, бывает только в названии буквы ы и в производных от него узкоспециальных терминах ы'кать, ы'канье. В географических атласах можно встретить такие названия, как Ыгыатта, Ыйсон, Ыныкчанский, Ыты'к-Кюель и др. с начальным безударным [ы]. На этом основании представители П(Л)ФШ выделяют фонему /ы/» [7].
Л.Л. Касаткин подчеркивает, что топонимы с начальным Ы не являются словами русского языка, и по ним нельзя судить о русской фонетической системе. Что же касается названия буквы ы и слов ы'кать, ы'канье, то это термины, а у терминов своя фонетическая система. Фонема /ы/ имеется, «но только в фонетической подсистеме необщеупотребительных слов. В фонетической системе общеупотребительных слов пять гласных фонем: /и/, /э/, /о/, /а/, /у/» [7, с. 159-160].
Ленинградская фонологическая школа настаивает на самостоятельном фонологическом статусе [ы], потому что наличие слов с начальным [ы], таких как ыкать (противопоставленное икать), позволяет утверждать, что в системе гласных еще сохраняется фонема <ы>. По мнению Л.В. Щербы, процесс утраты фонематического различия гласных [и] и [ы] не является завершенным до на-
стоящего времени: «в результате целого ряда фонетических процессов «ы» ассоциировалось с фонемой «и» и оказалось относительно него в определенных фонетических условиях. Это вполне подготовило почву для окончательного слияния с «и», но последнее еще не произошло, как это случилось, например, в чешском. Пережиточно «ы» сохраняет свою самостоятельность...» [8]. В другой работе Л.В. Щерба пишет: «Что касается ы, то это в значительной мере менее самостоятельная фонема, находящаяся в интимных отношениях с 1, которого она является как бы оттенком. Происходит это потому, что ы никогда не употребляется в виде отдельного слова, никогда не стоит в начале слова и возможно лишь после «твердых» согласных. Но ввиду того, что случаи, где со смысловой точки зрения ы и 1 являются тождественными, крайне немногочисленны - так как нет случаев чередования ы и 1 в корнях, в противоположность разным оттенкам е (бЪлый / бЬлъ), - то ы является все-таки самостоятельной фонемой, хотя, может и не в той же мере, как а, е, 1, о, и» [9]. Л.Р. Зиндер указывает на некоторые факторы, которые дополняют точку зрения Л.В. Щербы. Во-первых, [ы] и [и] самостоятельно используются в качестве названий соответствующих букв. Во-вторых, в последнее время гласный [ы] стал использоваться и в начале слов. Это имеет место в корейских географических наименованиях и в собственных именах (например, Ымсон, Ыденпу). «Могут возразить, что это заимствованные слова, но симптоматично, что гласный [е] в них не заменяется гласным [1]» [10].
М.Б. Попов, признавая наличие в системе русского языка особой фонемы <ы>, констатирует наличие дифференциального признака ряда у гласных, поскольку только одним признаком могут различаться <и> и <ы>: «фонема <ы> выполняет своеобразную роль в системе гласных: она как бы «охраняет» ДП ряда, подчеркивает, что в системе русского вокализма признак ряда является фонемным» [11].
Современные авторы продолжают решать спорный вопрос о статусе русских гласных [и] и [ы], в истории которых отразилось переходное состояние, допускающее возможность двоякой фонологической трактовки. Л. Л. Касаткин рассуждает об обобщении основного вида гласной фонемы не
только в фонетической позиции после непарных по твердости-мягкости согласных, но в фонологическом положении после любой единицы, не обладающей дифференциальным признаком твердость-мягкость: «В фонологическом смысле важным оказывается не то, после какого согласного звука, твердого или мягкого, выступает [ы] или [и], а то, после какой согласной фонемы выступает [ы] или [и] - после «твердой» или после «мягкой». После «твердых» фонем выступает [ы], а после «мягких» фонем - [и]. Кроме того, существует еще положение начала слова и положение после согласных фонем, не обладающих дифференциальным признаком твердость / мягкость: <ш, ж, ч, ц, j> и <к, г, х>. Оба эти положения представляют собой одну и ту же позицию, так как в указанном фонологическом смысле они едины: и в том, и в другом случае перед фонемой <и> стоит единица, не обладающая дифференциальным признаком «твердость / мягкость»...» [12].
Таким образом, имеющиеся в науке точки зрения развивают идею Р.И. Аванесова: изменение фонем <и> и <ы> определяется в первую очередь качеством согласных (фонематическое противопоставление твердых и мягких согласных обусловило переход гласных переднего ряда в гласные заднего ряда), однако вопросы о фонологическом статусе <ы>, как и о переходе начального [и>ы], не получили пока однозначного решения.
Изменение начального [и>ы] объимемъ -обымемъ, въ иныхъ - выныхъ, безъискусный -безыскусный, полъ имЪтя - полымЪния было описано уже А.Х. Востоковым в XIX в. [13]. Появление [ы] объяснялось слиянием двух гласных на стыке слов и морфем. Этот звук передавался сложным начертанием ъи. В исследованиях А.И. Томсона [14], затем Л.В. Бондарко [15] переход переднего гласного в непередний ряд связывался с дифтонгическим характером [ы]. Можно сравнить усвоение и передачу звука [ы] в записях иностранца Ричарда Джемса: в большинстве случаев звук [ы] воспринимался им как дифтонг [ui, uy, uee]: muy, vuee, buic, muis, puil, muila и т. п. [16].
При решении судьбы [и>ы] в начале морфемы была отмечена связь с падением конечного ера: «конечный ъ с начальным и следующего слова сливаются в звук ы, который в древнерусском сохранял еще лучше
свой дифтонгический характер ы, напр. вы имя, в ыную, подыскать и пр., а теперь и в неударенном положении обыкновенно представляет лишь одно промежуточное положение прежнего дифтонга, напр. в человек ыз-вестный, тут ызьян, из ызбы, горох ы пшеницу, лоб ысцарапан и т. д. не будь здесь конечной установки для ъ, не было бы никакого затруднения в приспособлении согласных к, т, х, п и пр. к следующему и и в чистом произношении его» [17].
А.И. Томсон, видя в [ы] результат слияния [ъ] с [и], не объясняет, почему такое слияние не происходило раньше, что сдерживало этот процесс. Точное современное осмысление этому явлению дал С.С. Высотский, указавший, что с помощью смычногортанного согласного «разъединяются сочетания некоторых звуков при возможных проявлениях сандхи, что вызывается определенными условиями ритмико-мелодического построения фразы. В частности, большая результативность названного явления обнаруживается при сандхи твердого согласного с последующим [и], благодаря чему возникают просодические вариации таких словоформ, как во\ты\менно и во[т^и]менно (где между эксплозивным [т] и [и] оказывается «прокладка» - смычно — гортанный согласный). Выбор этих вариаций может зависеть от оттенков значения или от стилистической установки речи» [18].
В дальнейшем в исследованиях И.Г. Доб-родомова [19-20] и Л.А. Щербаковой [21], посвященных изучению гортанного смычного согласного [?] в современном русском языке, было выдвинуто положение о том, что гласный переднего ряда может сдвигаться назад [и>ы] под влиянием гортанного смычного согласного.
Развивая идею кнаклаутного перехода переднего гласного в задний ряд, мы связали этот процесс с падением редуцированных гласных. С одной стороны, утрата конечных редуцированных не была абсолютной, т. к. в потоке живой речи пропуск ера в конце слова невозможен, хотя с некоторых пор он мог представлять собой фонематический нуль. Закрытый слог не образуется, различие открытых и закрытых слогов носит фонетический, а не фонологический характер. С другой стороны, падение редуцированных создало на конце слова принципиально новую
синтагматическую ситуацию - возникло сочетание согласного с паузой (С#), чего не было в праславянском языке. В этих условиях в положении конца слова с согласным в исходе и проявляет себя гортанный смычный согласный, благодаря которому различаются звуковые отрезки речи. Это приводит к тому, что в памятниках письменности восстанавливается буква ъ или используются другие буквы, передающие звуковое значение кнак-лаута в связи с необходимостью смыслораз-личения и делимитации: предъидущий.
Ф.И. Буслаев фактически описал функционирование гортанной смычки в положении перед начальным гласным в предложноприставочных формах: «В правописании
принято удерживать ъ и посреди слов, именно сложных, пред гласным звуком, когда этим последним начинается вторая часть сложного речения: напр., предъ-идущий, съ-умЬть, подъ-емлю. Впрочем это правило не во всех случаях наблюдается, именно: в предлоге съ принято удерживать ъ перед гласными, как твердыми, так и мягкими; напр., съумЬть, съузить, съиграть и проч.; в прочих же предлогах ъ удерживается только перед мягкими гласными; поэтому пишут, напр., изъявить, отъиграть, разъиграть и проч.» [22].
Факультативный гортанный смычный согласный проявляет себя в тщательной речи. При беглом (простонародном ) произношение [?] не выполняет разграничительной функции, но вызывает изменение начального гласного: в [ы]ную, человек [ы]звестный, тут [ы]зъян, из [ы]збы, горох [ы] пшеницу и др. В дальнейшем это изменение закрепляется на письме, необходимость в использовании еров отпадает: съиграть ^ с[ы]грать, под[ы]скать и под.
Изменение [и>ы: выну)у] объясняем тем, что звук, образованный смычно-гортанной артикуляцией, отличается заметно пониженным тембром1 [1, с. 55], благодаря которому при слитном произношении смежных звуков осуществляется передвижение [и] в непереднюю зону образования.
1 И.А. Бодуэн де Куртенэ отметил «сильное опущение кадыка и особое приближение языка к небу, характеризующее гласный у(ы). Гласный у(ы) является здесь ... только своеобразным изменением гласного 1, и именно видоизменением, совершенно исключающим возможность сужения надставной трубы между небом и верхней поверхностью языка» [1, с. 55].
Таким образом, до падения редуцированных согласный изменял свое качество перед гласным, и существует неразрывная связь гласного с качеством предшествующего согласного: [и] после мягкого согласного, [ы] после твердого. Начальный [и] сопровождался, по А.А. Шахматову, *1 (|), который затем исчезал перед и и Ъ [23]. После падения редуцированных сочетание «твердый согласный + и» изменяется в другом направлении: согласный сохраняет свое качество, а последующий гласный подвергается изменению, в частности, под влиянием гортанного смычного согласного [и>ы]: из ыное земль (Смол. гр. 1229 г.), с ыстею - от Истья (Дух. гр. Дм. Донск. 1289 г.), с ываном (Гр. Ивана III 1461-1462 гг. в сп. конца XV в.) [6].
Падение редуцированных гласных изменяет структуру русского слова, возникают просодические вариации стыка слов и морфем: с разъединением смежных звуков при помощи гортанного смычного согласного или при отсутствии [?] со слитным произнесением соседствующих звуков.
1. Бодуэн де Куртенэ И.А. Отрывки из лекций по фонетике и морфологии // Филол. записки. Воронеж, 1882. Вып. 2-3. С. 33-88.
2. Jakobson R. Remarques sur l’evolution phonologique du russe comparée à celle des autres langues slaves // Travaux du Cercle Linguistique du Prague. Prague, 1929. V. 2.
3. Аванесов Р.И. Из истории русского вокализма. Звуки i и у // Вестн. Моск. ун-та. М., 1947. № 1. С. 41-57.
4. Бернштейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. М., 1961. Т. 1. С. 274-276.
5. Курилович Е. Очерки по лингвистике: сб. ст. М., 1962. С. 100.
6. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 1965. С. 128.
7. Касаткин Л. Л. Современный русский язык. Фонетика. М., 2006. С. 159-160.
8. Щерба Л.В. Теория русского письма // Языковая система и речевая деятельность. М., 2004. С. 229.
9. Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. Л., 1983. С. 50.
10. Зиндер Л.Р. О звуковых изменениях // Вопр. языкознания. 1957. № 1. С. 75-76.
11. Попов М.Б. Некоторые соображения относительно фонематической самостоятельности [ы] в русском языке // Вестн. С.-Пб. ун-та.
Сер. 2. История, языкознание, литературоведение. СПб., 1999. Вып. 3 (№ 16). С. 49.
12. Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. М., 1999. С. 195-196.
13. Востоков А. Русская грамматика, по начертанию его же сокращенной грамматики полнее изложенная. СПб., 1831. С. 344.
14. Томсон А.И. Фонетические этюды // Русский Филологический Вестник. Варшава, 1905. № 2. С. 245.
15. Бондарко Л.В. Фонетика современного русского литературного языка. СПб., 1998. С. 114.
16. Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618-1619). Л., 1959. С. 23-25.
17. Томсон А.И. Исчезли ли конечные звуки ъ и ь в русском языке // Уч. зап. высш. школы г. Одессы. Отделение гуманитарно-общественных наук. Одесса, 1922. Т. 2. С. 12.
18. Высотский С. С. Звуковые изменения, не влияющие на основные черты фонетического строя говоров // Физические основы современных фонетических процессов в русских говорах. М., 1978. С. 125.
19. Добродомов П.Г. Беззаконная фонема I'll в русском языке // Проблемы фонетики IV: сб. ст. М., 2002. С. 36-52.
20. Добродомов П.Г. Парадоксальная фонема I'll в русском языке // Вопр. филологии. М., 2003. № 1 (13). С. 15-24.
21. Щербакова Л.А. Гортанный смычный согласный в русском языке: дис. ... канд. филол. наук. М., 2006.
22. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1863. Ч. 1-2. С. 45-46.
23. Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка // Энциклопедия славянской филологии. Пг., 1915. Вып. 1. Ч. 2. С. 143.
Поступила в редакцию 21.04.2008 г.
Izmestjeva I.A. Hypotheses for the glottal stop modification of the initial [i > y]. The article in concerned with the problem of the [i > y] transition in the beginning of a morpheme. Taking into account the view of I.G. Dobrodo-mov and others, the manifestation conditions for the guttural occlusive consonant in the Modern Russian language give the chance to amplify the mechanism of [i > y] transition. The fresh solution of this problem is advanced, which is connected with the functioning of the guttural occlusive consonant during the drop period of the reduced vowels in the sound system of the Russian language.
Key words: [i > y] transition in the beginning of a morpheme, the guttural occlusive consonant, drop period of the reduced vowels.
ТРАДИЦИОННОЕ И НОВОЕ В ИДЕОГРАФИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ (НА ПРИМЕРЕ РУССКИХ И НЕМЕЦКИХ СЛОВАРЕЙ)
С.В. Буренкова
Статья посвящена проблемам идеографической лексикографии. В работе осуществляется анализ имеющихся лексикографических изданий русского и немецкого языков, указываются их достоинства и недостатки. Автор подчеркивает некоторые нюансы лексики, требующие внимания лексикографов. Для усовершенствования процедуры выявления полей - структурных элементов идеографического словаря - рекомендуется концепция фрейма.
Ключевые слова: лексикография, идеографический словарь, поле, фрейм.
Усвоение лексики - основы языка - во многом зависит от способа ее представления. Облегчить изучение языка, как родного, так и иностранного, призваны словари идеографического типа. Теоретические основы идеографического словаря разрабатываются как синтез теории семантического поля с принципами комплексного использования ономасиологического и семасиологического подходов к изучению лексики.
Идеографический словарь позволяет понять значимость слова в системе языка, осознать его место, последовательно описать со-четаемостные свойства слова. Он незаменим при сопоставительном изучении лексики разных языков, помогает решить проблемы составления словарей синонимов и антонимов, более квалифицированно определить значение слов в толковых словарях. Существующие идеографические словари, слова в
