CC BY
76
УДК 343.12 О. А. Зеленина*
О некоторых аспектах процессуальной ответственности участника уголовного судопроизводства
В статье анализируется соотношение уголовной и уголовно-процессуальной ответственности. Рассматриваются отличительные черты процессуальной ответственности. Обосновываются меры, направленные на оптимизацию законодательной регламентации института процессуальной ответственности в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: ответственность, позитивная ответственность, негативная ответственность, участник уголовного судопроизводства, основание ответственности, содержание ответственности.
O.A. Zelenina*. On some aspects of procedural liability of the participant of criminal proceedings. The article analyzes the correlation between the criminal and criminal and procedural liability, examines the distinctive features of the procedural liability and justifies the measures directed to optimize the legislative regulations of the institution of the procedural liability in the criminal proceedings.
Keywords: liability, positive liability, negative liability, participant of criminal proceedings, ground of liability, content of liability.
Правовая ответственность — это элемент, сопутствующий правовой обязанности так же, как реализация субъектом права всегда обеспечивается определенного рода правовыми гарантиями. «Везде, где идет речь об обязанностях и их исполнении, — подчеркивает М.С. Строгович, — неизбежно присутствует ответственность за надлежащую их реализацию»1.
Институту юридической ответственности со стороны ученых уделяется большое внимание. Так, В.М. Горшенев определяет юридическую ответственность как признаваемую государством «способность лица (гражданина, учреждения, органа государства, должностного лица и т.д.) отдавать отчет в своем противоправном деянии и претерпевать на себе меры государственно-принудительного воздействия в форме лишения благ, непосредственно ему принадлежащих»2.
О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский указывают, что юридическая ответственность есть мера государственного принуждения, основанная на юридическом и общественном осуждении поведения правонарушителя и выражающаяся в установлении для него определенных отрицательных последствий в виде ограничений личного или имущественного порядка. «Сочетание этих трех элементов создает юридическую ответственность»3.
Традиционно в правовой науке юридическая ответственность дифференцируется на ответственность позитивную (перспективную) и ответственность негативную (ретроспективную). Позитивная ответственность характеризует поведение участника, его ответственное отношение к существующему правовому порядку. О ретроспективной ответственности следует вести речь в случае нарушения норм права, в результате чего субъект несет установленную законом негативную ответственность, подвергаясь мерам государственного воздействия.
Уголовно-процессуальная ответственность близка по своей природе к уголовной ответственности, поскольку наличие обоих отраслей права обусловлено преступным деянием. Тем не менее, речь идет о принципиально разных видах ответственности. Проанализируем лишь некоторые аспекты этих видов ответственности, имеющих отношение к процессуальному статусу участников судопроизводства.
Различие этих двух видов ответственности обусловлено целью, которую они преследуют. Цель уголовной ответственности — это кара за совершенное преступление; реализация института уголовного наказания завершает процедуру уголовной ответственности субъекта. Целью уголовно-процессуального права, в отличие от уголовного права, является не сам факт привлечения лица к уголовной ответственности, а деятельность по реализации и достижению этого факта, поэтому ответственность в уголовном судопроизводстве не является самоцелью уголовного процесса. Соответственно процессуальная ответственность является промежуточной мерой воздействия на субъект, основной целью которой является не наказание за совершенное преступление, а восстановление нормального порядка уголовного судопроизводства с элементами возмездия за совершенное неправомерное деяние, которое имело место в ходе производства по уголовному делу.
Таким образом, уголовно-процессуальные санкции носят в большей степени правовосстановительный или обеспечительный характер. Они направлены не на то, чтобы покарать
* Зеленина, Ольга Александровна, докторант кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент. Санкт-Петербургский университет МВД России. Адрес: Россия, 198206, г. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел.: 8 (965) 047-82-77. E-mail: [email protected].
* Zelenina, Olga Alexandrovna, Doctoral Student of the Criminal Proceedings Department, Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Legal Sciences, Assistant Professor. The St.-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 198206, St.-Petersburg, Pilyutov-street, 1. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию 24 марта 2011 года.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
правонарушителя, а на то, чтобы восстановить нарушенное право или обеспечить его исполнение. Заключение лица под стражу в первую очередь содействует обеспечению нормальной работы следователя по расследованию преступлений и лишь во вторую очередь данное действие следует рассматривать как реализацию процессуальной ответственности участника за неправомерное поведение.
В ч. 1 ст. 11 УПК РФ законодатель обязал должностных лиц уведомлять участников процесса не только об имеющихся у них процессуальных правах и обязанностях, но и об ответственности, которая наступает в случае нарушения прав и обязанностей. Указанная обязанность должностных лиц продублирована и в иных статьях УПК, непосредственно регламентирующих процессуальный статус участника (ч. 8 ст. 56, ч. 4 ст. 58 УПК и др.), производство процессуального действия (ч. 1 ст. 268 УПК) или принятие процессуального решения (ч. 1 ст. 110 УПК). Данное обстоятельство свидетельствует об особом внимании со стороны законодателя к тому, чтобы лицо, совершающее неправомерное деяние, осознавало неизбежность наступления соответствующей процессуальной ответственности.
Уголовная ответственность в большей степени обладает негативным характером, что не исключает позитивного вида уголовной ответственности, поскольку законодательная регламентация преступлений и соответствующих им наказаний, безусловно, обладает профилактическим и воспитательным воздействием на всех членов общества. Негативный характер уголовной ответственности наиболее воспринимаем в силу того, что основная ее цель — наказание виновного лица. Процессуальной ответственности в большей мере присущ позитивный характер, поскольку ее целью, как уже было отмечено, является не кара, а восстановление порядка уголовного судопроизводства.
В.С. Вепрев отмечает, что «уголовно-процессуальная ответственность является самостоятельным охранительным средством в сфере уголовно-процессуального права... выражается в необходимости обеспечить надлежащее исполнение участниками уголовно-процессуальной деятельности процессуальных обязанностей, а также правомерную реализацию принадлежащих им субъективных прав и усмотрения. Охранительное воздействие ответственности в уголовно-процессуальном праве. является одним из средств обеспечения законности и обоснованности уголовного судопроизводства»4.
Особенностью процессуальной ответственности является ее отраслевая дифференциация. Различный характер и степень воздействия процессуальной ответственности на участника уголовного судопроизводства обусловлены видом совершенного лицом неправомерного деяния и степенью его общественной опасности. Отраслевая дифференциация процессуальной ответственности оправданна и неизбежна, поскольку уголовно-процессуальная деятельность предполагает совершение неограниченного круга действий и различную степень процессуальной свободы субъектов, что предоставляет им возможность совершения противоправных деяний различной степени общественной опасности. Содержание и характер уголовной ответственности субъектов обусловлены ее мононаправленностью, характеризующей предмет данной отрасли права.
Исключительно процессуальный характер присущ таким мерам ответственности, как предупреждение, удаление участника из зала судебного заседания (при нарушении им порядка в судебном заседании и неподчинении распоряжениям председательствующего или судебного пристава), наложение на участника денежного взыскания в случаях неисполнения им процессуальных обязанностей, нарушения порядка в судебном заседании (ст. 117, ч. 1, 3 ст. 258, УПК РФ).
Ч. 2 ст. 258 УПК устанавливает, что в случае неподчинения обвинителя или защитника распоряжениям председательствующего в суде, последний может удалить этих лиц из зала судебного заседания и сообщить об этом факте вышестоящему прокурору или в адвокатскую палату. Замену участников с последующим официальным уведомлением вышестоящего соответствующего руководства следует расценивать как ответственность указанных лиц за собственное неправомерное поведение.
Также в эту группу следует включить и институт мер процессуального принуждения. Во-первых, речь идет о возможности избрания меры процессуального принуждения вообще, поскольку законодатель в ст. 97, 111 УПК говорит о праве (а не об обязанности) должностных лиц применить в отношении участников уголовного процесса меры процессуального принуждения. Во-вторых, к мерам ответственности следует отнести изменение избранной меры пресечения на более строгую в том случае, когда изменяются основания для ее избрания (ст. 110 УПК).
Такие меры воздействия на участника процесса, как сообщение суда о неподчинении обвинителя или защитника распоряжениям председательствующего вышестоящему прокурору или в адвокатскую палату (ч. 1 ст. 258 УПК), частное определение суда о нарушении закона (ч. 4 ст. 29 УПК), помимо процессуального характера содержат элементы дисциплинарной ответственности, которая допускает применение мер дисциплинарного взыскания руководством соответствующего учреждения к своему сотруднику (работнику) в связи с совершением им соответствующего проступка.
К числу иных видов ответственности, имеющих процессуальный характер, следует отнести:
— нарушение норм УПК судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства, что влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств и невозможность их использования в уголовном процессе (ч. 3 ст. 7, ч. 1 ст. 75 УПК).
— возможность принесения участником жалобы на действия и решения должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, по результатам рассмотрения которой судья может признать действия (бездействие) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и обязать его устранить допущенное нарушение (ст. 125 УПК).
Указанные меры воздействия на неправомерное поведение должностных лиц в меньшей степени являются бременем для последних и в большей степени оказывают неблагоприятное влияние на само
производство по уголовному делу. Тем не менее такие меры следует расценивать как проявление процессуальной ответственности, поскольку их применение является реакцией на неправомерное/ незаконное поведение должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу.
Следующие группы мер ответственности изначально имеют иную отраслевую природу: уголовную, гражданскую, административную.
Так, меры уголовной ответственности применяются в отношении следующих участников: потерпевший (ответственность по ст. 307, 308, 310 УК РФ) — ч. 7 ст. 42 УПК РФ; гражданский истец (ответственность по ст. 310 УК РФ) — ч. 6 ст. 44 УПК РФ; защитник (ответственность по ст. 310 УК РФ) — ч. 3 ст. 53 УПК РФ; гражданский ответчик (ответственность по ст. 310 УК РФ) — п. 2 ч. 3 ст. 54 УПК РФ; свидетель (ответственность по ст. 307, 308, 310 УК РФ) — ч. 8, 9 ст. 56 УПК РФ; эксперт (ответственность по ст. 307, 310 УК РФ) — ч. 5, 6 ст. 57 УПК РФ; специалист (ответственность по ст. 310 УК РФ) — ч. 4 ст. 58 УПК РФ; переводчик (ответственность по ст. 307, 310 УК РФ) — ч. 5 ст. 59 УПК РФ; понятой (ответственность по ст. 310 УК РФ) — ч. 4 ст. 60 УПК РФ.
Ответственность должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, регламентируется не только уголовно-процессуальным кодексом. В частности, уголовный закон устанавливает ответственность этих участников по ст. 285 УК «Злоупотребление должностными полномочиями», ст. 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий», ст. 299 УК РФ «Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности», ст. 301 УК РФ «Незаконные задержание, заключение под стражу или содержание под стражей», ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний», ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств», ст. 305 УК РФ «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта» и др. Указанная ответственность нашла свое нормативное закрепление только в нормах материального уголовного закона, поскольку обусловлена большой степенью общественной опасности.
Аналогичным образом регламентируется административная ответственность участников уголовного процесса в ст. 17.3 КоАП РФ «Неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов», ст. 17.4 КоАП РФ «Непринятие мер по частному определению суда или по представлению судьи», ст. 17.5 КоАП РФ «Воспрепятствование явке в суд народного или присяжного заседателя», ст. 17.6 КоАП РФ «Непредставление информации для составления списков присяжных заседателей», ст. 17.7 КоАП РФ «Невыполнение законных требований прокурора, следователя, дознавателя» и т.д.
Институт гражданского права в уголовном судопроизводстве находит свое выражение в возможности реализации мер реабилитации (гл. 18 УПК). Так, ч. 1 ст. 133 УПК устанавливает, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. Такое право включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.
Возникает закономерный вопрос о том, следует ли считать ответственность, предусмотренную иной отраслью права (уголовная, гражданская, административная, дисциплинарная) принадлежностью, в данном случае, уголовного судопроизводства. Полагаем, что такая ответственность имеет межотраслевую принадлежность. Природа конкретного вида ответственности определяется той отраслью права, которой она изначально принадлежит, однако само существование такой ответственности обусловлено фактами, имеющими исключительно процессуальную природу, поэтому соприкосновение в некоторый момент производства по уголовному делу двух отраслей права является неизбежным. Оценка соответствующего неправомерного деяния, совершенного участником в ходе производства по уголовному делу, осуществляется с позиции двух законов, однако установление события противоправного деяния, характера вреда/негативных последствий, виновность конкретного участника в их наступлении — все эти обстоятельства напрямую связаны с уголовным судопроизводством.
Уголовно-процессуальная ответственность, так же как и уголовная ответственность, имеет личный характер, т.е. бремя ответственности возлагается на конкретного участника, виновного в совершении противоправного деяния.
И в уголовном, и в уголовно-процессуальном праве основание для применения к лицу мер ответственности должно быть подтверждено фактическими данными и иметь документальную форму, содержащую решение должностного лица о необходимости применения к лицу соответствующих мер ответственности. Например, удаление защитника или обвинителя из зала судебного заседания возможно в случае их неподчинения распоряжениям председательствующего судьи. Факт противоправного поведения удостоверяется в протоколе судебного заседания, где фиксируется и соответствующее решение судьи о применении в отношении лица меры ответственности. Содержание протокола судебного заседания имеет доказательственное значение для производства по делу, и в случае дальнейшего обжалования указанного решения судьи будет подвергнуто исследованию и оценке. Необходимость изменения меры пресечения на более строгую в процессе производства по уголовному делу должна быть подтверждена фактическими данными, имеющими статус доказательств, на предмет того, что обвиняемый допустил неправомерное деяние в ходе судопроизводства; лицо не явилось по вызову к следователю, совершило преступление и т.д. Решение об изменении меры пресечения облекается в форму процессуального решения (постановления, определения). Кроме того, в случае заключения лица под стражу следователь должен представить суду доказательства невозможности избрания иной, более мягкой меры пресечения.
Как и любой иной элемент процессуальной системы, ответственность имеет собственные пределы или границы, определяющие ее вид (качество) и меру (количество). Любой выход за пределы этого элемента
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
признается неправомерным деянием и влечет применение новых мер ответственности уже к лицам, принимающим или применяющим такие меры. Никто из участников, в т.ч. и должностные лица, не вправе выходить за пределы количественных и качественных характеристик ответственности, установленных законом. Осторожность в вопросе реализации этого института продиктована двумя аспектами.
Во-первых, решение о применении ответственности, ее виде и размере принимается должностным лицом, обладающим властными полномочиями. Вполне возможна ситуация, когда должностное лицо в силу различных (субъективных или объективных) причин превышает пределы своих полномочий в вопросе определения вида и размера налагаемой ответственности, виновное же лицо обязано подчиниться этим требованиям, имея лишь право на их дальнейшее обжалование. Участник процесса, нарушивший уголовнопроцессуальный закон, в собственных возможностях защиты и охраны своих прав неравноправен с лицами, осуществляющими производство по уголовному делу, что предоставляет последним возможности по осуществлению воздействия на участников процесса, используя законные правовые способы и механизмы. Цели такого воздействия не всегда оправдывают используемые при этом правовые средства. Л.М. Володина справедливо отмечает, что обязанности должностных лиц, призванных в силу предоставленных им полномочий осуществлять производство по уголовному делу, четко закрепленные в нормах уголовно-процессуального права — верный залог их точного исполнения, а оговоренные в норме последствия их ненадлежащего исполнения — реальные гарантии обеспечения прав личности в сфере уголовного судопроизводства5.
Исключить такую ситуацию может грамотное текстуальное определение вида и размера ответственности в каждом конкретном случае. Законодательная регламентация ответственности должна не допускать неопределенности, «размытости» ее содержания, способствовать осознанию участниками ее границ. Субъекты, имеющие правомочие избирать и применять меры ответственности, должны обладать такими личностными профессиональными качествами, как профессиональная грамотность, беспристрастность, объективность. И. Ильин справедливо указал, что «.большее полномочие возлагает на человека большую обязанность и большую ответственность, и что не всякий человек способен взять на себя эту большую ответственность и большую обязанность; они не понимают, что тот, кто желает иметь высшие полномочия, должен обладать высшими способностями; мало того, что он по праву, в определенном правовом порядке, т.е. с согласия других, ведающих это дело, должен взять на себя и ту высшую обязанность, и эту высшую ответственность»6.
Во-вторых, оценка неправомерности поведения виновного субъекта со стороны должностного лица, принимающего решение о реализации мер ответственности, всегда в некоторой степени субъективна, что создает возможность для нарушения принципа справедливости при определении вида и размера налагаемой на участника судопроизводства ответственности.
Однако мера такого субъективизма в каждом случае индивидуальна. Так, для принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении свидетеля за дачу заведомо ложных показаний, следователю необходимо доказать наличие признаков преступного деяния, имевшего место в ходе производства по уголовному делу. Указанное решение в меньшей степени обусловлено субъективной оценкой следователя и в большей степени объективными фактическими обстоятельствами. Другая ситуация имеет место при решении вопроса об избрании в отношении лица меры пресечения. В данном случае следователь располагает несколькими вариантами возможных процессуальных решений, в пределах которых он должен сделать свой выбор. Многие нюансы, влияющие на выбор такого решения, оцениваются следователем субъективно, с ориентиром на некоторые объективные факты: оценка характеристики личности такого лица, оценка возможных (потенциальных) негативных последствий, которые будут иметь место в случае нарушения подозреваемым (обвиняемым) избранной меры пресечения и т.д.
Как правило, наиболее строгие меры ответственности применяются в отношении более «злостных» участников процесса, демонстрирующих своим поведением неуважение к закону и правопорядку. В то же время законодатель предусматривает значительное снисхождение для лиц, которые проявили раскаяние после совершения преступления, осуществляют надлежащее поведение в ходе уголовного судопроизводства, устранили причиненный вред, оказали помощь в разоблачении других участников преступления. Так, применение меры процессуального принуждения не является обязанностью следователя, и в случае примерного процессуального поведения участника следователь (по своему субъективному усмотрению) может избрать менее строгую меру процессуального принуждения или отказаться от ее применения вообще.
Одним из недостатков законодательной регламентации процессуальной ответственности является отсутствие системного подхода к этому вопросу со стороны законодателя. Ответственность либо частично излагается в статьях УПК, определяющих процессуальный статус некоторых участников (ст. 42, 44, 54 УПК РФ и др.), либо ее нормативное закрепление не нашло должным образом своего выражения в тексте процессуального закона, вынуждая правоприменителя руководствоваться требованиями общих норм права, которые не всегда имеют отраслевой процессуальный характер.
В некоторых случаях ответственность в тексте уголовно-процессуального закона изложена бланкетным способом, отсылая правоприменителя к тексту иного нормативно-правового акта: уголовная ответственность (ч. 3 ст. 27, ч. 7 ст. 42, ч. 5 ст. 57 УПК РФ и др.), гражданская ответственность (ст. 54 УПК). Ответственность участников процесса излагается и в отсылочных нормах, раскрывающих ее содержание в иной норме (ее части) уголовно-процессуального закона. Так, ч. 1 ст. 268 УПК обязывает председательствующего разъяснить потерпевшему, гражданскому истцу, их представителям, а также гражданскому ответчику и его представителю их права и ответственность в судебном разбирательстве, предусмотренные соответственно ст. 42, 44, 45, 54 и 55 УПК РФ.
Имеют место и ситуации, когда законодатель устанавливает обязанности участника, не раскрывая при этом ответственности, которая возлагается на этого участника в случае невыполнения им соответствующего обязательства. Например, в соответствии с ч. 4 ст. 21, 60 УПК лицо обязано исполнить требование следователя о привлечении его в качестве понятого и осуществить возложенные на этого участника задачи. Однако в УПК отсутствуют меры ответственности, которые возлагаются на понятого в случае его отказа исполнить требование должностного лица.
Фактически в УПК отсутствует регламентация ответственности должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, что является недопустимым, тем более что эти субъекты наделены властными полномочиями. Более удачным в этом смысле видится текст УПК РСФСР, в котором ч. 1 ст. 127 «Полномочия следователя» устанавливала, что следователь все решения о направлении следствия и производстве следственных действий принимает самостоятельно и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. «Ответственность должна стать обязательным элементом правового статуса должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, иначе говорить о реальной защите прав личности в уголовном процессе (как, впрочем, и в других видах деятельности) невозможно»7.
Значительным упущением законодателя является и отсутствие в тексте УПК общего требования к участникам процесса о недопустимости нарушения норм права и о неизбежности применения соответствующих мер ответственности. Наличие такой принципиальной нормы явилось бы фактором, оптимизирующим процессуальное законодательство. Решить эту задачу возможно, по нашему мнению, дополнив ст. 7 УПК РФ «Законность при производстве по уголовному делу» частью пятой следующего содержания: «Участники уголовного судопроизводства обязаны точно соблюдать требования Конституции РФ, настоящего Кодекса и других законодательных актов Российской Федерации. Нарушение закона при производстве по уголовному делу является недопустимым и влечет установленную законом ответственность участников уголовного судопроизводства».
Мы видим и иные возможности оптимизации законодательной регламентации института процессуальной ответственности участников уголовного судопроизводства, например, следующие.
В тексте уголовно-процессуального закона должна быть определена ответственность каждого участника уголовного судопроизводства, что может иметь место в специальных нормах закона, определяющих статус участника или производство процессуального действия, либо в общих нормах кодекса, устанавливающих принципиальные положения уголовного судопроизводства.
«Безусловным является тот факт, что юридическая ответственность должна отвечать принципиальным положениям, диапазон которых в правовой науке велик: законность, неотвратимость, индивидуализация, принцип презумпции невиновности, принцип ответственности за виновное деяние, принцип справедливости, целесообразности, гуманизма, своевременности реализации ответственности, обоснованности привлечения к ответственности»8.
Законодательная регламентация процессуальной ответственности как одного из видов юридической ответственности должна отвечать следующим требованиям.
Во-первых, она должна быть обоснована, т.е. законодатель должен обязать лиц, имеющих право применять меры ответственности, подтверждать в каждом случае свое решение объективными фактами и убедительными доводами. Таким образом, устанавливается связь между двумя объектами — наличием процессуального вреда, причиненного неправомерными действиями участника, и необходимостью реализации института ответственности как неизбежной реакции на существование этого правонарушения. В процессе применения мер ответственности не должны допускаться действия и решения, причиняющие физические страдания или унижающие человеческое достоинство участников процесса.
Во-вторых, процессуальная ответственность должна быть соразмерна установленному в ходе производства по делу неправомерному деянию участника и его процессуальному статусу. Только в случае достижения соразмерности причиненного вреда уголовному судопроизводству и вида/меры применяемой к участнику ответственности можно говорить о справедливости принятого должностным лицом соответствующего процессуального решения. Такая соразмерность способствует восстановлению нарушенного процессуального баланса, поскольку ответственность есть элемент, компенсирующий превышение пределов иных процессуальных элементов — субъективных прав и(или) обязанностей участников. «Если бы правам граждан не соответствовали обязанности государства, его социальная ответственность, то эти права носили бы характер ни к чему не обязывающих деклараций»9.
В-третьих, ответственность должна быть неотвратима, т.е. ее наступление должно быть неизбежно, неминуемо и неустранимо. Процессуальная ответственность должна иметь безусловный характер, поскольку область уголовно-процессуальных отношений относится к публичной отрасли права и связана с деятельностью по привлечению лица к уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния. В этом случае обеспечивается эффективность реализации данного института, особенно ее позитивного вида.
Таким образом, процессуальная ответственность участника уголовного судопроизводства — это бремя, налагаемое законодателем на субъекта, виновного в превышении пределов процессуального права или неисполнении процессуальной обязанности, обеспеченное мерами государственного принуждения.
Выводы
1. Отличительные черты процессуальной ответственности:
— процессуальная ответственность — это промежуточная мера воздействия на субъект, основной целью которой является не наказание за совершенное преступление, а восстановление нормального
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
порядка уголовного судопроизводства с элементами возмездия за совершенное неправомерное деяние, которое имело место в ходе производства по уголовному делу;
— уголовно-процессуальные санкции носят в большей степени правовосстановительный или обеспечительный характер. Они направлены не на то, чтобы покарать правонарушителя, а на то, чтобы восстановить нарушенное право или обеспечить его исполнение;
— особенностью процессуальной ответственности является ее отраслевая дифференциация. Различный характер и степень воздействия процессуальной ответственности на участника уголовного судопроизводства обусловлен видом совершенного лицом неправомерного деяния и степенью его общественной опасности;
— процессуальная ответственность имеет личный характер, т.е. бремя ответственности возлагается на конкретного участника, виновного в совершении противоправного деяния.
2. Как и любой иной элемент процессуальной системы, ответственность имеет собственные пределы или границы, определяющие ее вид (качество) и меру (количество). Любой выход за пределы этого элемента признается неправомерным деянием и влечет применение новых мер ответственности уже к лицам, принимающим или применяющим такие меры. Никто из участников, в т.ч. и должностные лица, не вправе выходить за пределы количественных и качественных характеристик ответственности, установленных законом.
3. Ст. 7 УПК РФ «Законность при производстве по уголовному делу» целесообразно дополнить частью пятой следующего содержания: «Участники уголовного судопроизводства обязаны точно соблюдать требования Конституции РФ, настоящего Кодекса и других законодательных актов Российской Федерации. Нарушение закона при производстве по уголовному делу является недопустимым и влечет установленную законом ответственность участников уголовного судопроизводства».
4. В тексте уголовно-процессуального закона должна быть определена ответственность каждого участника уголовного судопроизводства, что может иметь место в специальных нормах закона, определяющих статус участника или производство процессуального действия, либо в общих нормах кодекса, устанавливающих принципиальные положения уголовного судопроизводства. Такая законодательная регламентация должна отвечать следующим требованиям.
Во-первых, она должна быть обоснована, т.е. законодатель должен обязать лиц, имеющих право применять меры ответственности, подтверждать в каждом случае свое решение объективными фактами и убедительными доводами.
Во-вторых, процессуальная ответственность должна быть соразмерна установленному в ходе производства по делу неправомерному деянию участника и его процессуальному статусу.
В-третьих, ответственность должна быть неотвратима, т.е. ее наступление должно быть неизбежно, неминуемо и неустранимо; процессуальная ответственность должна иметь безусловный характер.
Список литературы
1. Вепрев, В. С. Основания уголовно-процессуальной ответственности : автореф. дис. .канд. юрид. наук. — Челябинск, 2006.
2. Володина, Л. М. Механизм обеспечения прав личности в российском уголовном процессе : дисс. ...докт. юрид. наук. — Екатеринбург, 1999.
3. Торшенев, В. М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. — М., Юридическая литература, 1972.
4. Аухно, Н. Л., Ивакин, В. И. Понятие и виды юридической ответственности // Государство и право. — 2000. — № 6.
5. Иванов, Л. Л. Цели юридической ответственности, ее функции и принципы // Государство и право. — 2003. — № 6.
6. Ильин, И. Демагогия и провокация // Москва. — 1991. — № 9.
7. Иоффе, О. С. и Шаргородский, М. А. Вопросы теории права. — М.: Госюриздат, 1961.
8. Кожевников, С. Н., Кузнецов, Л. П. Принципы юридической ответственности // «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2005. — № 4.
9. Патюлин, В. Л. Государство и личность в СССР. — М., 1974.
10. Строгович, М. С. Сущность юридической ответственности // Советское государство и право.
- 1979. - № 5.
Literature
1. Veprev, V. Grounds of criminal and procedural liability : author’s abstract of the dissertation ... candidate of juridical sciences. — Chelyabinsk, 2006.
2. Volodina, L. M. Mechanism of assurance of the person’s rights in the Russian criminal process : diss. ... doctor of juridical sciences. — Yekaterinburg, 1999.
3. Gorshenev, V. M. Ways and organizational forms of legal regulation in the socialist society. — Moscow,
1972.
4. Duhno, N. A., Ivakin, V. I. Concept and types of legal liability // State and Law. — 2000. — № 6.
5. Ivanov, A. A. Objects of legal liability, its functions and principles // State and law — 2003. — № 6.
6. Ilyin, I. Demagogy and provocation // Moscow. — 1991. — № 9.
7. Ioffe, O. S., Shargorodsky, M. D. Issues of theory of law. — Moscow, 1961.
8. Kozhevnikov, S. N., Kuznetsov, A. P. Principles of legal liability // «Black holes» in the Russian legislation.
— 2005. — № 4.
9. PatyuJin, V. A. State and person in the USSR. — Moscow, 1974.
10. Strogovich, M. S. Essence of legal liability // Soviet state and law. — 1979. — № 5.
1 Строгович M.C. Сущность юридической ответственности // Советское государство и право. 1979. № 5. С. 72, 73.
2 Горшенев B.M. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. M., Юридическая литература, 1972. С. 104.
3 См.: Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. M.: Госюриздат, 1961. С. 314-318.
4 Вепрев В.С. Основания уголовно-процессуальной ответственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2006. С. 13.
5 Володина Л.М. Механизм обеспечения прав личности в российском уголовном процессе: дис. ... докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 232.
6 Ильин И. Демагогия и провокация // Москва, 1991. № 9. С. 136.
7 Володина Л.М. Указ. соч. С. 232.
8 См.: Кожевников С.Н., Кузнецов А.П. Принципы юридической ответственности / / «Черные дыры» в российском законодательстве. 2005. № 4. С. 82-86; Иванов А.А. Цели юридической ответственности, ее функции и принципы // Государство и право. 2003. № 6. С. 66-69; Духно Н.А, Ивакин В.И. Понятие и виды юридической ответственности / / Государство и право. 2000. № 6. С. 12-13.
9 Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 128.
УДК 343.9
С.В. Солоаовниковэ*
Генезис уголовной ответственности за нарушения норм избирательного и референдумного права в России
В статье автор рассмотрел становление и развитие уголовной ответственности за нарушение норм избирательного и референдумного права России.
Ключевые слова: избирательные правоотношения, уголовная ответственность.
S.V. Solodovnikova*. Geneses of criminal responsibility for violations of rates of the election law in Russia. In this article the author considers formation and development of criminal responsibility for violations of electoral law in Russia.
Keywords: selective relationship, criminal responsibility.
Зарождение избирательной системы в России началось еще с народного вече в Киеве, Новгороде и других городах. Уже с XI в. избирались высшие должностные лица государства: князи, посадники, тысяцкие. Осуществлялось и выборное местное самоуправление. Избирательные права предоставлялись не только знати, но и новгородскому плебсу. Предусматривалась судебная защита избирательных прав. Споры, связанные с нарушением порядка выборов разрешались путем судебных поединков, так называемого «поля», проведение которого имело строгую регламентацию.
В централизованном Русском, Московском государстве также существовали представительные органы — Земские Соборы, однако не было определенного, официально регламентированного порядка проведения выборов, не существовало избирательных округов, четко закрепленных избирательных цензов и субъектов избирательного права.
Деятельность Земских Соборов как высших законосовещательных и распорядительных органов обусловила возникновение представительных выборных органов местного самоуправления — губных и земских губ.
В XVIII в. были созданы представительные (Новоуложенная комиссия Екатерины II) и сословные выборные органы самоуправления (дворянские собрания и городские думы) и суда (заседатели). В жалованных грамотах дворянству и городам (1785 г.)1 на законодательном уровне закреплялись сословные политические (в т.ч. и избирательные) права дворян и горожан. Устанавливались ценз оседлости, а также половой и возрастной цензы. За порядком проведения выборов предусматривался обязательный контроль, функции которого осуществляла имперская администрация (генерал-губернаторы, губернаторы)2.
Рассматривая активное и пассивное избирательное право того периода как привилегию, мы видим, что задача государства состояла в обеспечении этой привилегии, а не в защите от нарушений избирательного права. Таким образом, ответственность за нарушения избирательного права не предполагалась.
*Солодовникова, Светлана Валерьевна, преподаватель кафедры гражданского права, Санкт-Петербургский университет МВД России. 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. 1. Тел. 8-911-775-66-08. E-mail: [email protected].
*Solodovnikova Svetlana Valerievna, the lecturer of the civil law of department of St. Petersburg University of Ministry of the Interior of Russia. 198206, St. Petersburg, Pilot Pilyutov street, 1. Tel. 9-911-775-66-08.
Статья поступила в редакцию 19 апреля 2011 года.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (50) 2011
