CC BY
16ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
О НАУЧНОЙ ИДЕОЛОГИИ ИЛИ НА ПУТИ К НОВОМУ РУССКОМУ КОНСЕРВАТИЗМУ Цветков Г.С.
Цветков Георгий Семёнович - доктор философии, руководитель, Центр социальных исследований и юридических услуг (SPC) "Pardaugava ", г. Рига, Латвия
Аннотация: в статье рассматривается ситуация, подобной которой не было никогда. Перед человечеством во весь рост встала задача поиска выхода из кризисов, как социальных - углубление социального неравенства, рост агрессии во всём мире, миграция больших масс населения и распад традиционных семейных отношений, так и природных - изменение климата Земли и здоровья людей, рост числа аномальных явлений, увеличение сейсмической активности Земли и др. Вместе с тем, идеи равенства и социальной справедливости не исчезли ни в Латвии, ни в России, ни где-либо ещё. Вместо формирования демократичного гражданского общества и осуществления глобальных проектов, например, по сохранению климата Земли и здоровья людей, правящие элиты подминают под свои преимущественно неолиберальные или авторитарные «гуманистические» ценности экономическую и социальную жизнь людей, хватаясь при этом за псевдонаучные изыскания и дискредитируя историю как науку. Политкорректность и толерантность как уважение к чужой позиции, в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате критического диалога, остаются пока недостижимыми, как для западноевропейских, так и для восточноевропейских стран.
Ключевые слова: всемирная история общества, научная идеология, учение марксизма, национал-социализм, либерализм, кризис идентичности и «этнические химеры», социальные и природные кризисы, системный анализ истории и русский космизм.
Уважаемый читатель! Начну с того, что я как специалист философских вопросов естествознания - логики и методологии современной науки, являюсь убеждённым сторонником, прежде всего, самой методологии марксизма и считаю марксизм наукой, подверженной тем или иным коллизиям, но не догмой и не религией [2]. В научном мире считается естественным и закономерным подвергать критике своих предшественников, без лишних эмоций сознавая, что новое поколение учёных может пересмотреть выводы или даже сами принципы, считающиеся в данный момент бесспорными. Разве теория относительности и квантовая физика не являются основательной ревизией принципов классической механики и всей физики XVII - XIX веков?
Основоположники марксизма, создавая своё учение, как раз и подвергли беспощадной научной критике многочисленные теории своих предшественников. Остриё их критики было направлено против догматических представлений о вечности частной собственности на средства производства, вечности и, так сказать, естественности социального неравенства, классового строя общества, существования малоимущего и неимущего населения.
Мы не стремимся догматически предвосхитить будущее - утверждал Карл Маркс - а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир. Проанализировав всё лучшее, что было создано к тому времени в Европе классической философией, политэкономией и утопическим социализмом, К.Маркс сформулировал в 1845 году в «Тезисах о Фейербахе», что « философы
лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».
По Марксу, люди сами творят свою историю, являясь одновременно и актёрами (объектами) и авторами (субъектами) всемирно-исторической драмы, творя историю в революционной практической деятельности на основе существующих объективных условий в системе общественных производственных отношений. Развитие человеческой культуры К.Маркс представлял как процесс «опредмечивания» и «распредмечивания» человеческих сил и способностей. Когда человек создаёт новую форму или предмет культуры, он «опредмечивает» себя в ней, напротив, когда усваивает, открывает для себя нечто из «копилки» человеческого опыта, то «распредмечивает» чьи-то способности и результаты чьей-то деятельности.
Предметы культуры и воплощенные в них смыслы (включая орудия, инструменты, приборы, произведения архитектуры, художественные, научные, философские и иные, даже религиозные тексты) существуют объективно, но в то же время предполагают субъектов с их субъективным миром. Во-1-х, ведь именно субъекты создают предметы культуры и их смыслы. Во-2-х, объективные смыслы, в т.ч., и те смыслы, которые пока никем не осознаются, могут существовать лишь постольку, поскольку имеются субъекты, способные их выявить, сделать собственным достоянием. И, в-3-х, если таких субъектов по каким-то причинам не имеется (погибли, забыли язык, на котором написаны тексты и т.д.), объективность предметов культуры превращается в объективность физических вещей, а их объективные смыслы утрачиваются [1, 2].
Вместе с тем в развитии человека в условиях капитализма Марксом была вскрыта проблема и сформулирована концепция, так называемого, социального отчуждения, когда «собственное деяние человека становится для него чуждой противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того, чтобы он господствовал над нею». Согласно Марксу человек для преодоления «отчуждения» должен «присвоить» себе весь социальный мир, превратиться в деятельного, «целостного», «универсального» индивида.
Минувший ХХ век принёс миру как новые формы социального освобождения и раскрепощения человека, так и новые, даже извращённые формы социального отчуждения человека и, особенно, в сфере «обработки людей людьми». Если Маркс в рамках своего гуманистического проекта говорил о возможности и необходимости снятия отчуждения на пути социалистического преобразования, то в СССР была создана целая система отчуждения от человека репрессивной государственной машины [1, 2]. Хотя в соответствии с учением Маркса человек является высшей целью развития общества и должен быть освобожден от всяких форм отчуждения, путь к этому освобождению лежит через насилие, через подавление и уничтожение целых классов, через диктатуру [1, 2] .
Основные концепции 20-го века. В 19-20-м веках в Германии, России, Англии и США были инициированы три грандиозные концепции, призванные объяснить прошлое и предсказать, или даже обеспечить, будущее всего мира. Это либеральная, коммунистическая и национал-фашистская концепции [3]. Причём, по мнению известной антифашистки и писательницы Марион Дёнхофф, последние две были существенно извращены: Адольф Гитлер довёл до абсурда консервативные ценности правых, а Иосиф Сталин - коммунистическую идеологию левых с его (советской -ред.) «брутализацией» социализма [4].
Нацизм и близкий к нему фашизм виделись Гитлеру как некое начало, возрождающее романо-германский - истинно европейский боевой дух, уже почти утерянный под воздействием финансового капитализма [5]. Они, как форма общественного устройства и идеология, казалось, давали надежду на преодоление классовых противоречий и объединение Европы на основе традиционных консервативных ценностей, осмысленных в каждой стране как исконно
17
национальные. Они объясняли мировую историю в терминах борьбы между государствами, предполагая, что миром будет править одна расово исключительная (арийская) этническая группа людей, силой подчинившая себе остальных. По словам Адольфа Гитлера в «Майн Кампф», «марксистская социал-демократия натравливает социально деклассированные слои общества на собственных сограждан, что... ослабляет нацию...», а сам марксизм, претендовавший на мировое господство, по мнению Адольфа Гитлера, не «пангерманский», а «еврейский проект» [2, 5].
Сейчас уже нередко забывается, что сам Запад не считал нацизм (или точнее, национал - социализм) преступной идеологией вплоть до конца 2-й мировой войны и осуждения нацизма Трибуналом. Наоборот, в ней - идеологии, видели яркое отражение западных ценностей и надеялись как на спасение от коммунизма. И действительно, коммунизм смотрел на мировую историю как на непримиримую борьбу классов, представляя будущий мир в виде единой (централизованной -ред.) социальной системы с исключительным классом неимущих (или малоимущих) людей, в рамках которой всем гарантированы равенство и справедливость. Коренное различие между нацизмом и коммунизмом было как раз в расизме и ксенофобии - нацизм держался на крайней форме этнической гордыни и нетерпимости, коммунизм же провозглашал равенство и справедливость всем народам, правда, ценой свободы. Если Маркс в рамках своего гуманистического проекта говорил о возможности и необходимости снятия «социального отчуждения» человека на пути социалистического преобразования, то путь к этому освобождению якобы лежит только через насилие, через подавление целых классов, через диктатуру [2]. В свою очередь, либерализм тоже видел в мировой истории борьбу, но только между свободой и тиранией, рисуя будущее как сотрудничество членов социума при минимальном контроле со стороны центральной власти, достигаемое ценой, так сказать, некоторого неравенства [3, с. 19]. Согласно принципам либеральной концепции, человечество тысячелетиями жило под властью деспотических режимов, которые лишали граждан политических прав, экономических возможностей и личных свобод.
Конфликт этих трёх идеологий достиг пика во время 2-й Мировой войны, в результате которой нацистский фашистский проект Гитлера потерпел крах и был осуждён Трибуналом. Победители в Нюрнберге и, прежде всего СССР, диктовали условия будущего мира и заставили мировое сообщество осудить нацизм и отказаться от того, что ещё недавно казалось выражением европейских ценностей. И нет ничего удивительного в том, что для многих национал-социализм так долго не воспринимался как что-то недопустимое, не исключая даже рецидивы.
С конца 1940-х годов с появлением ядерного оружия и до конца 1980-х годов мир представлял собой поле битвы «холодной войны» со своими «сдержками и противовесами» оставшихся проектов: коммунистического и либерального. Несколько десятилетий после Нюрнберга западные народы пытались обрести новый политический образ на основе части своей культуры, актуализированной европейской либеральной и социалистической мыслью. И они смогли это сделать, смогли «обновить» западную идеологию и вновь почувствовать себя вершиной человеческого прогресса. Либерализм стал восприниматься как альтернатива тоталитаризму, как выстраданный ответ человечества на исторические вызовы, брошенные «нацизмом», с одной стороны, и «реальным коммунизмом», с другой. Недопущение тоталитарной власти, претендующей на абсолютный контроль не только за действиями, но и за взглядами и мыслями человека. Культ защиты меньшинств от беззаконного и жестокого произвола агрессивного большинства, от любых правовых и практических ограничений по национальному, социальному, имущественному, половому или иным признакам. Индивидуальные свободы и, прежде всего, свобода слова и самовыражения, недопустимость контроля над
личностью, культ права вообще и презумпции невиновности в частности - таковы сегодня прокламируемые принципы либеральной демократии.
Восточноевропейские народы, включая Латвию, после «Нюрнберга», в отличие от западных народов, прошли исторически другой путь. При жёсткой авторитарной советской системе, эмигрировавшей на Запад нацистской коллаборационистской части и, тем более, прошедшей лагеря и ссылки оставшейся части, по сути, не коснулась денацификация и чувство «исторической вины» после Нюрнберга, и они после развала СССР ощутили «наркотический вкус» национального возрождения и политического реванша [7, с.77]. Конец «холодной» войны, перестройка с её реабилитациями и разоблачениями, распад СССР, «война исторической памяти», которая развернулась на постсоветском пространстве между национальными государствами - всё это породило масштабное переписывание истории, «срывание масок», «закрытие белых пятен» и т.д. Всё это породило и серьёзный кризис в поиске новой идентичности в постсоветских восточноевропейских странах, когда люди затрудняются с ответами на вопрос «кто мы, зачем мы, и каково наше место в мире?», хватаясь в поиске идентичности за вроде очевидные, но чаще ложные ответы, непременно отвергая аналогичные, тоже не лучшие изыскания соседей. «Мы не стали ярко выраженными демократами, и против мыслящих иначе мы часто думаем даже хуже, чем в Советском Союзе. Это не та демократия, когда мы признаём права других, уважаем думающих иначе и так далее...» - признаёт латвийский политолог Кристиан Розенвалдс [6]. Более того, если мы, например, спросим, к кому россияне относятся хуже - к ветеранам "ОУН-УПА" в Украине и их балтийским «коллегам» Ваффен СС, или к бывшим солдатам Вермахта - к немцам нет ненависти, потому что Германия эту страницу своей истории не прославляет, а напротив, считает её позорной и стремится доказать, что такое никогда не повторится вновь [7, 24].
Кризис либерализма и глобализации. После краха советского коммунистического проекта главным путеводителем по прошлому человечества и «инструкцией» к будущему устройству мира стал либеральный сценарий. Согласно принципам либерального проекта, люди борются за свободу, и постепенно, шаг за шагом, свобода отвоёвывает себе место под солнцем. Диктаторские режимы сменяются либеральными демократиями. Свободное предпринимательство преодолевает экономические ограничения. «На смену стенам, рвам и ограждениям из колючей проволоки пришли широкие дороги, прочные мосты и оживлённые аэропорты» [3, с. 20].
Однако после мирового финансового кризиса 2008 года жители разных стран испытали разочарование и в либеральной идеологии. В моду снова вошли «стены и барьеры». Растёт сопротивление иммиграции и торговым соглашениям. Правительства, которые считались демократическими, подрывают судебную систему, ограничивают свободу прессы и называют любую оппозицию популистами или предателями. Либерализм поражён, можно даже сказать, «раковой опухолью» политкорректности [8, ^ 2]. Авторитарные лидеры экспериментируют с новыми типами нелиберальных демократий или даже откровенных диктатур. Сегодня лишь немногие смогут заявить, что Коммунистическая партия Китая прозябает на обочине истории [3, с. 21].
В 2016 году, отмеченном голосованием по «Брекзиту» и избранием президентом США Дональда Трампа, волна разочарования достигла «столпов» либерализма - стран Западной Европы и Северной Америки. Если несколькими годами ранее американцы и европейцы ещё пытались, мягко говоря, под «прицелом оружия» внедрить либеральные принципы в Ираке и Ливии, то сегодня многие жители Кентукки и Йоркшира считают либеральные идеи вредными и неосуществимыми [3, с. 22]. Некоторые из них вдруг вспомнили, что им по душе старый консервативный мир, и они не желают отказываться от своих расовых, национальных или гендерных привилегий.
19
По мнению президента России Владимира Путина, высказанному в интервью британской прессе, доминирующая сегодня либеральная идеология устарела. Президент считает, что либерализм скомпрометирован, правящие элиты оторвались от почвы и утратили корневую связь с народом, что и вызвало рост антиистеблишментных настроений в мире [8]. В 1938 году человечество могло выбирать из трёх глобальных проектов, в 1968-м - из двух, в 1998-м, казалось, восторжествовал один, а вот к 2018-му году мы остались ни с чем. Подобно советской элите - номенклатуре конца 1980-х годов, либералы не понимают, почему история отклонилась от предначертанного курса, и у них нет альтернативной теории для объяснения реальности [3, с. 22]. Изменения, происходящие в современном мире, трудно понять и потому, что либерализм никогда не был единым целым. Либерализм ратует за свободу, но понимание свободы зависит от "контекста". Так, для одного человека либерализм - это свободные выборы и демократия. Другой убеждён, что либерализм - это торговые соглашения и глобализация. Третий связывает либерализм с признанием однополых браков и разрешением абортов. Либерализм предлагает разные модели поведения в политической, экономической и частной жизни - как на уровне отдельных государств, так и в международных отношениях.
Исторические аспекты идеологии. Когда в 16-м веке Реформация разрушила идеологическое единство Западной Европы и подорвала гегемонию Габсбургской династии, всемирно-историческая концепция «империй» того времени была переформулирована как концепция «цивилизаций», под которой понималась культура опять-таки Западной романо-германской Европы, причём православные «схизматики» были просто переименованы в «дикие» и «отсталые» народы (естественно, без права ни общей, ни отдельной «цивилизации»). Согласно Арнольду Тойнби и его концепции возникновения, роста и распада «цивилизаций», единицами всеобщей истории стали считаться «общества», делящиеся на «примитивные» неразвивающиеся и «цивилизации» [12]. Однако основное направление исторического процесса оппонент А.Тойнби академик СССР Николай Конрад видел в укрупнении народов и расширении «ареала» их культуры, одновременно признавая «полицентричность» генезиса мировой цивилизации и наличие локальных самобытных черт в развитии народов. «Нечего и говорить - писал уроженец Риги академик Н. Конрад - что наше понимание прошлого зависит от объёма и уровня наших знаний. Но то и другое всегда относительно, всегда исторично. Что можем мы сейчас. сказать о нашем знании прошлой истории человечества? Только то, что оно очень велико, гораздо больше того, что люди знали ... во второй половине 19-го века» во время К.Маркса и Ф.Энгельса [13].
Вступив в новое тысячелетие, человечество обнаружило себя в ситуации, подобной которой не было никогда. Перед человечеством во весь рост встала задача поиска выхода из кризисов, как социальных - углубление социального неравенства, рост агрессии во всём мире, миграция больших масс населения и распад традиционных семейных отношений, так и природных - изменение климата Земли и здоровья людей, рост числа аномальных явлений, увеличение сейсмической активности Земли и др. [30-31]. Для их решения мыслителями разных направлений и стран предлагаются разные пути.
Как российский пример, системность и историзм мышления позволили философу - естественнику Владимиру Ивановичу Вернадскому развить уже существовавшую в России систему, так называемого, «русского космизма» или естественнонаучного «антропокосмизма», перейдя от «геохимии» к «биосфере» и далее к «ноосфере» Земли и «ноосферному мировоззрению» [14]. Его творческий путь от кристаллографии, биохимии и геобиохимии к разработке в 20-х годах прошлого века концепции «биосферы», а затем и «ноосферы» в философско-методологическом плане был связан с прорывом его мышления к исторически-динамическому, планетарно-целостному охвату природы в их «универсальной космопланетарной
20
взаимосвязи и взаимоопосредовании» [20]. Действительно, выдающийся русский учёный впервые в истории естественных наук на глобальном космопланетарном уровне осуществил синтез геологических, биологических и социокультурных (гуманитарных) знаний в единую науку о «геобионоосфере» [20, с. 47].
Ноосферное мировоззрение и само учение Вернадского о ноосфере как сфере разума, возникшей на определённой стадии эволюции биосферы, в качестве главной своей аксиомы признают особую роль человека во Вселенной как существа, обладающего разумом и волей, жизнь которого имеет смысл и предназначение, а не является пустой игрой стихийных сил природы [14, 21].
Естественнонаучное (или естественноисторическое) мировоззрение возникает на основе научного и технического знания и обладает систематичностью, внутренней организованностью, чёткостью конкретных выводов и оценок практических ситуаций, а непосредственной базой этого мировоззрения служит конкретная научно-исследовательская деятельность и производственно - техническая практика. Наиболее крупными представителями этого, так называемого, «наивного» реализма или «стихийного» материализма были И.М. Сеченов, К.А. Тимирязев, И.И. Мечников, Д.И. Менделеев, А.Г. Столетов, Н.А. Умов и др. [20, с. 33].
Потребность в новых мировоззренческих и теоретико-познавательных принципах была так отражена, например, в работах Д.И.Менделеева [15]. «По моему разумению, - писал Д.И. Менделеев, - грань наук, доныне едва достигнутая, и, во всей видимости, ещё не надолго долженствующая служить гранью, за которой начинается уже не научная область, всегда долженствующая соприкасаться с реальностью..., эта грань сводится... к принятию исходной троицы., сочетающихся, вечных (насколько это нам доступно узнавать в реальностях) и всё определяющих: вещества (или материи,), силы (или энергии) и духа (или психоза) [15].
Утверждается, что во всём реальном мире надо признать или вещество, или силу, или дух, или, как это всегда и бывает, их сочетание, потому что одинаково немыслимы в реальных проявлениях ни вещество без силы, ни сила (или движение) без вещества, ни дух без плоти и крови, без силы и материи».
«Вещество, силу и дух мы бессильны понимать в их существе, в раздельности» [15]. Но каким образом формируется всеобщность и цельность этого познания? На чём базируется связь природы и жизни?
На эти вопросы пытался дать ответ Н.А. Умов в своих работах «Эволюция мировоззрения в связи с учением Дарвина», а также «Физико-механическая модель живой материи» и др. [16, 17]. Н.А. Умов развивал идеи «модельного» мышления. «Всё наше мировоззрение, от своего объединённого до наиболее возвышенного содержания, представляет собой собрание моделей.». На всех уровнях науки происходит «составление, или умственное построение, моделей существующего и совершающегося» [16, 17].
Однако одним из первых в мировой философии достаточно чётко поставил вопрос о формировании единства научного знания в процессе космизации науки основоположник теоретической космонавтики К.Э. Циолковский, полагая, что все проблемы научного познания нужно рассматривать с космической точки зрения, как в плане влияния космоса на человечество, так и, наоборот, влияния человеческого общества на космическую природу.
К.Э. Циолковский имел огромный (может быть, даже более разносторонний, чем у кого-либо) опыт обращения с большими системами. Его труды в области освоения космоса, авиации и аэродинамики, термодинамики, биомеханики, социологии, прогнозирования и др. показывают, что он подходил к сверхсложным объектам как исследователь, творчески освоивший методологию изучения этих сложных объектов - космической ракеты, замкнутого экологического цикла, космического пространства и др. [18].
Космическая мощь научного знания обусловлена, по Циолковскому, тем, что знание всегда сопряжено с человеческой волей, с активной деятельностью человека. Мысль о единстве разума и воли постоянно компонуется у Циолковского с идеей о влиянии общественных разумных существ на космос, о космическом характере и масштабах их воздействия на окружающий мир. В технической мощи общественных разумных существ, в практическом овладении ими космической природой видит учёный онтологический статус единства научного знания.
В собственно философском обосновании проблем русского космизма особое место и выдающееся значение принадлежит П.А.Флоренскому, расстрелянному в 1937 г., занимавшемуся как естественнонаучными, так и гуманитарными исследованиями -всемирная история и история культуры, филология, лингвистика и др. Ему принадлежат труды по истории христианства, религиозного искусства, богословские сочинения, исследования по философии культуры и, одновременно, работы по проблемам методологии науки и оснований математики, а также изыскания по электротехнике и физике полупроводников [20].
В своём письме Вернадскому в 1929 г. Флоренский высказал мысль «о существовании в биосфере или, может быть, на биосфере, того, что можно было бы назвать «пневматосферой» («ноосферой» - ред.), т.е. о существовании особой части вещества, вовлечённой в круговорот культуры или, точнее, круговорот духа» [20, с. 40]. Рассмотрение мира как целого, как единой Вселенной приводит Флоренского к мысли о необходимости формирования «биосферического опыта» научного изучения неразрывной взаимосвязи природы, общества, человека, культуры и «пневматосферического («ноосферного» - ред.) опыта» как философского познания единства пространства, времени, материи и духа. «Присматривающемуся к ходу развития промышленности не может не быть очевидным, что промышленность будущего, и может быть близкого будущего, станет биопромышленностью, что за электротехникой, почти сменившей паротехнику, идёт биотехника и что, в соответствии с этим, химия и физика будут перестроены как биохимия и биофизика» [21, с. 198, 20, с. 40].
Философия положительного всеединства знания, наряду с пониманием соотношения научного и ненаучного в плане философского и религиозного осмысления мира, как основные аспекты идеи русского космизма выдающегося представителя Владимира Соловьёва, не были разработаны в виде завершённой философской системы, а скорее в виде особого направления мысли. Он стоит у истоков «нового религиозного сознания» начала 20 в.: богоискательства и религиозной философии Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Трубецких, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и др. В частности, практика психоанализа и исследования психоневрозов на Западе [9,10] вполне убедительно показали, что «психический фактор» или «душа» являются существенной причиной этих заболеваний наряду с уже такими признанными сегодня причинами как «наследственность», «конституция», «геофизические процессы», «бактериальная инфекция» и т.д. Больной, и не только он, ищет то, что способно захватить его и придать осмысленный вид хаотичному беспорядку, установившемуся в его невротической душе [9,10].
Известно также много неудач терапевтического воздействия на организм и что эффективными часто оказываются как раз «психические средства», выполняющие роль «экстрактов желез». Например, приемлемое объяснение или слова утешения могут оказывать оздоровительное воздействие, в том числе, и на деятельность самих желез. Хотя слова, произносимые врачом или священником, являются не более чем «сотрясением воздуха», однако, в силу определённого «авторитетного» положения врача или священника по отношению к психике пациента, они приобретают для него особую важность.
Слова оказываются действенными настолько, насколько они сообщают некоторый высший «духовный» смысл или значение. В этом и заключается их воздействие, что, конечно, противоречит медицинской «присяге» принципам каузальности и материализма. Любой, кто пытается в психологии мыслить честно, признавая при этом конфликт религии и науки, вынужден также признавать недостоверность и недоказуемость всех метафизических позиций, равно как и всех вероисповеданий. Философские утверждения есть продукт определённой личности, живущей или жившей в определённое время в определённом месте, а не результат чисто логического безличного процесса, и в этом смысле они субъективны. Обладают ли они объективной общезначимостью, зависит от того, много или мало людей мыслят сходным образом [9,10]. Западная психология понимает под «умом» умственную функцию психики и присущую индивиду «разумность», хотя в области философии Запада ещё можно встретиться с безличным Всеобщим или Высшим Разумом, где он является, по мнению Юнга, реликтом изначальной человеческой души.
Нашему взору открывается нечто подобное, когда мы сопоставляем наш западный склад ума с восточным образом мысли. На Востоке ум - это космический принцип, сущность бытия вообще, тогда как на Западе ум образует непременное условие познания, а потому и мира как представления. На Востоке не существует конфликта между религией и наукой, ибо наука там не зиждется на пристрастии к фактам, а религия - на одной только вере. Востоку свойственно религиозное познание и познающая религия [9,10].
Христианский Запад считает человека полностью зависимым от милости божьей или, по крайней мере, от церкви как единственного санкционированного Богом земного средства спасения. Когда религия теряет свою актуальную власть, тогда возраст и люди должны находить другие формы общего благоговения перед жизнью, которые бы извлекали витальность из расчленённой картины мира [10]. Напротив, Восток упорно настаивает на том, что человек сам есть единственная причина своего совершенствования и спасения, ибо Восток верит в самосовершенствование и самоспасение. Критическая или позитивная философия, мать современной психологии, по выражению Карла Юнга, осталась для Востока столь же чуждой, как и для средневековой Европы.
«Этногенез» и «химеры» Льва Гумилёва. Наш современник и выдающийся специалист в области истории и географии Лев Николаевич Гумилёв предложил свою специфически системную теорию исторического процесса, которая объясняет многие эпизоды в истории народов Земли [11]. Согласно Гумилёву, главными в истории народов являются процессы, которые как бы объединяют биологические и социальные явления. Каждый народ может быть рассмотрен в качестве такого объекта как «этнос», то есть, как «сплав» общих генетических особенностей, передаваемых по наследству, и определенной культуры, наследуемой, так сказать, социально, которая биологически по наследству не передается, но усваивается новыми поколениями через традиции, предания, другие, в том числе, церковные, способы усвоения и обучение [11]. Книга Льва Гумилёва «Этногенез и биосфера Земли» была отвергнута советской официальной наукой, хотя хорошо объясняет многие эпизоды в истории народов (этносов) Земли. Так, в результате "раскола" в русском этническом поле при возникшей 4 века назад украинской греко-католической церкви получилось то, что Лев Гумилёв называет «этнической химерой» (по аналогии с химерами в зоологии). «Это не просто соседство и не симбиоз, а химера, т.е. сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем» [11, с. 380].
Российские уроки для 21-го века. Государственное устройство России не должно повторять негативный советский опыт - становиться заложником одной правящей партии и «пролетарского» национально-территориального деления страны. Советская марксистско-ленинская "национальная политика" была сформирована В.И.Лениным и Л.Д.Троцким в 20-х годах прошлого века, причём аналогия с нынешним временем у
23
сегодняшнего либерализма просто поражает. "Космополитизм" и "глобализация" именовались тогда "пролетарским интернационализмом" и "мировой революцией" и были официальными идеологическими нормами, не подлежащими ни критике, ни даже сомнению. Тотальное господство партийной номенклатуры и ленинской «революционной» фразеологии Н.С.Хрущёва и Л.И.Брежнева после «государственника» И.В.Сталина, формализм в идейно - теоретической подготовке коммунистов и отрицание «ревизии» как общепринятой научной процедуры неизбежно превращали марксистско-ленинскую теорию в догматизированную систему воззрений, оторванную от реальностей, как жизни, так и науки [2, 28].
Прорыв всей этой громоздкой и угрюмой плотины, сковывавшей естественное течение общественной и духовной жизни страны, произошёл в апреле 1985 года. Однако декларируемый новый нравственный статус социализма обернулся не только политической смертью для авторитарной идеологической системы, порождением которой были, например, М.А. Суслов в СССР или у нас в Латвии А.П.Рубикс, но и гибелью самого СССР [2]. В результате этого осталась доминирующая в мире англо -саксонская либеральная идеология глобальной рыночной экономики с претензией на исключительность или даже единственность [2, с. 35].
Однако сегодня нынешняя «неолиберальная» система уже явно не справляется с ситуацией в мире. Пределы глобализации достигнуты, международные институты и глобальная финансовая система не обеспечивают стабильного поступательного развития. В то время как либеральный Запад провозгласил новыми ценностями фактический отказ от христианства, мультикультурализм и глобализацию, Россия, как «наследница византийского принципа культурной мозаики и равноправия культур» государства "ромеев", защищающая христианство, традиционные ценности и вступившая в противостояние с агрессивным исламом, начинает выглядеть привлекательно [2, с. 36].
Если либерализм предполагает приоритет такой ценности, как свобода, социализм - социальной справедливости, то консерватизм, в отличие от либерализма и социализма, не содержит в себе готовых ценностей. И главная проблема российского консерватизма сегодня - это самоопределение и неоднозначность вектора его развития. Ведь в одном случае мы имеем дело с привлекательным для правящей элиты вектором консервативного либерализма (либерализма с консервативной стилистикой), а во втором - с привлекательным для народа консервативным социализмом, пытающимся соединить идеи традиционных ценностей, в т.ч., социальной справедливости и православия [25].
Однако речь идёт не о конкретной традиции, а о связи разных эпох и исторического, социального и религиозного опыта народа, противостоящего идее революционных «разрывов» и «сломов» [25]. При этом, не сводя «русский консерватизм» к оправданию и сохранению власти сегодняшней коррумпированной чиновничье-олигархической элиты - с зависимостью судей Конституционного суда от Совфеда и Президента, с отсутствием каких-либо ограничений многомиллионных зарплат и пенсий для элиты, а также эффективной государственной защиты экологии и климата, здоровья людей и много другого при «конституционных записях» о Боге и Победе, но не об ответственности за состояние дел.
В условиях конституционного признания в России идеологического многообразия нам предстоит искать и обеспечивать «системный баланс» свободы, справедливости и эффективности в условиях кризиса идеологии либерализма. Причём идеологию будущего нельзя рассматривать в отрыве от техноэкономических и биотехнических факторов, их эффективности и безопасности как " космопланетарного экологического консерватизма". И эти серьёзные вызовы времени учёным -обществоведам нельзя сводить к упрощённому анализу «марксистского наследия», совершенно справедливо предупреждая о тупиках как «неоклассического оголтелого либерализма», так и «классического ортодоксального марксизма». Задачи усиления,
24
координации и «баланса» социальных, в т.ч. марксистских, партий требуют применения современного научно-технического «инструментария» в работе партий, их партийных организаций и профильных комитетов [29]. Определённые надежды связываются нами с Конгрессами и Международными конференциями по марксизму, с дискуссиями о «логике выбора экономического строя» и о соотношениии плановых и рыночных составляющих в экономике, как Китая, так и любой другой страны [2,26]. Умелая комбинация планового и рыночного хозяйствования, «баланс» научных идеологий «либеральной» свободы, «социалистической» социальной справедливости и консервативной экологической (биотехнической) эффективности обеспечивают успешное развитие общества: повышение духовной свободы граждан и всестороннее развитие личности, правовое равенство и социальная справедливость, природоподобная эффективность и высокие темпы экономического роста как в мире, так и для отдельных стран.
Неусвоенные уроки 19-го века. Практика социализма в СССР и ход последующих мировых событий подтвердили справедливость ряда воззрений полемизирующих с Марксом критичных умов 19-го века, наиболее выдающимися из которых были П.А. Кропоткин, М.А. Бакунин и А.И. Герцен [26 - 27]. Яблоком раздора стало то, что они ставили под сомнение основополагающие идеи Маркса о классовой борьбе и диктатуре пролетариата. В одном из писем Председателю СНК Ульянову-Ленину П.А.Кропоткин писал: «Бросаться в красный террор, а тем более брать заложников... недостойно социалистической революционной партии и позорно для её руководителей (курсив - ред.)... Открыть эру красного террора - значит признать бессилие революции. Полиция не может быть устроительницей новой жизни. А между тем, она (полиция) становится теперь верховной властью в каждом городе и деревушке. Куда это ведёт Россию? К самой злостной реакции!» [26, 27].
В статье «Коммунизм» Михаил Бакунин ещё в 1843 году писал: «Это не свободное общество, не действительно живое объединение свободных людей, а невыносимое принуждение (курсив - ред.), насилием сплочённое стадо животных, преследующих исключительно материальные цели и ничего не знающих о духовной стороне жизни.». «Государство, ... о котором мечтают последователи Маркса,. поручая своей бюрократии заведовать обработкой земли и выплачивать заработок крестьянам, ... привело бы к ужасной неурядице, к плачевному расхищению и к гнуснейшему деспотизму (курсив - ред.)» [26, 27]. Маркс упрекал Бакунина в «панславизме» - желании объединить все славянские народы против основных европейских государств, а Бакунин обвинял Маркса в «пангерманизме».
Тем не менее, в написанном в 1871 г. эссе «Мои отношения с Марксом» Бакунин признавал: «Маркс - человек очень большого ума и учёный в самом широком и серьёзном смысле этого слова». Категория «общественно-экономической формации» Маркса, вместе с материалистическим пониманием истории, явились главным «системным продуктом» научного анализа различных типов общества с их историзмом и целостностью охвата (хотя, конечно, вопрос особого «азиатского способа производства» остаётся классическому марксизму неясным до сих пор и не исключает пересмотра формационно-исторического подхода при выработке новой идеологии).
«Именно крушение социализма (советского - ред.) в самом его торжестве, — писал С.Л. Франк, — образует какой-то многозначительный поворотный пункт в духовной жизни человечества, ибо вместе с социализмом рушатся и его предпосылки — та гуманистическая вера в естественную доброту человека, в вечные права человека, в возможности устроения земными человеческими средствами земного рая, которая в течение последних веков владела всей европейской мыслью» [23].
Марксистский проект гуманизма нуждается в переосмыслении, поскольку тесно связан с определенным пониманием человека, условий его порабощения и освобождения. Однако это не может служить основанием для отрицания
25
первоначальных гуманистических устремлений этой концепции, а принятие новой перспективы гуманизма связано с глубинными трансформациями современной цивилизации, с вопросом выживания или гибели самого человека. Причём, повторим ещё раз, идеологию будущего нельзя рассматривать в отрыве от природоподобных техноэкономических и биотехнических факторов, их эффективности и безопасности [30-31].
Освоение космического пространства поставило перед человечеством новую серьёзную задачу - приспособиться к жизни в среде, не имеющей аналогов на планете Земля. Крайне низкая (или высокая) интенсивность гравитационного поля негативно отражается на опорно-двигательной системе, создаёт проблемы для работы кровеносной, костно-скелетной и других систем. Освоение космоса требует углублённого изучения взаимосвязи человека со средой, его биологической сущности и возможностей. Важно также - исследовать, как влияет пребывание в космосе на организм в долговременной перспективе, напр имер, при полёте на Марс, проанализировать воздействие всех факторов, а не только радиации или отсутствия гравитации. Крайне амбициозная задача, по сведениям печати, реализуется сегодня в России - создание ядерной энергодвигательной установки. Если эта задача будет реализована, то человечеству, в принципе, откроется дорога в дальний космос при полётах к Луне и Марсу, к другим планетам и спутникам в Солнечной системе [31, с. 80].
В 1975 году усилиями академика Б.М. Кедрова и других учёных были изданы архивные материалы Вернадского «Пространство и время в живой и неживой природе» и «Научная мысль, как планетарное явление». Они заставили нас вновь вернуться к «русскому космизму» и космогонии таких учёных как Вернадский, Циолковский и Чижевский, где эволюция планеты рассматривается как эволюция единого целостного планетарного организма, имеющего вокруг планеты сферу живого космического вещества.
Однако эволюция человеческого разума, к сожалению, не движется по тем принципам, которые вытекают из обобщений, сделанных Вернадским и другими космологами. Человечество устремляется в колоссальные концентрации мегаполисов с их опасными техногенными воздействиями. Сохранение атмосферной и водной оболочек планеты Земля, а также геологических ресурсов находится под угрозой. Накапливается всё больше противоречий в процессах эволюции и становится очевидным, что классическая формула создания ноосферы в космическом пространстве, в которой человеческий разум сумеет изменить космопланетарные природные свойства биосферы в пользу сохранения жизни и эволюции человека, не подтверждается практикой [30-31].
Угроза гибели земной цивилизации сегодня будоражит умы, как на Западе, так и на Востоке. Пока ученые разных стран спорят между собой о сценариях конца света, ни одна международная организация, ни одно государство не начали системно заниматься обеспечением безопасности цивилизации как таковой. Национальная безопасность как защищённость интересов личности, общества и государства определяется как местом и ролью страны в системе международных отношений, так и внутренней социально-экономической и общественно - политической обстановкой в стране. Сегодня проблема безопасности многих стран испытывает настоятельную потребность как в поиске новых идей и решений, так и в проведении последовательных, сбалансированных системных преобразований в обществе и государстве. Глобальная безопасность может быть обеспечена только через международное право как производное от морально - нравственной базы человечества, если о таковой можно говорить.
Технические возможности нашей цивилизации, в принципе, позволяют осуществить грандиозные глобальные проекты, например, по сохранению климата Земли и здоровья людей, но этому мешает множество геополитических и
26
идеологических противоречий между государствами. Крупнейшие страны мира стремятся к мировому доминированию, и это отвлекает правящие элиты от решения глобальных социальных и природных космопланетарных проблем.
Список литературы
1. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. «Эдиториал УРСС», Москва, 2001: ISBN 5-8360-0225-8.
2. Цветков Г.С. Марксизм и системные аспекты истории современного общества // Наука, образование и культура. Москва, 2019. № 2 (36) С. 29-39. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
3. Харари Ю.Н. 21 урок для XXI века. Пер с англ. Ю. Гольдберга. Москва. «Синдбад», 2019. 416 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.sindbadbooks.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
4. ДёнхоффМарион (DoenhoffMarion Gräfin). [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.marion-doenhoff.de/(дата обращения: 17.07.2020).
5. Ценпфенниг Барбара (Zehnpfennig Barbara). Spurensuche in Hitlers Buch "Mein Kampf': Anleitung zur Welteroberung. Passau: [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.amazon.de/Hitlers-Mein-Kampf-Eine-Interpretat/ (дата обращения: 17.07.2020).
6. Розенвалд Кристиан (Rozenvalds Kristians). [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://imhoclub.lv/user_abgut/1165/ (дата обращения: 17.07.2020).
7. Аболиньш В.К., Цветков Г.С. Россия Латвией шагнула в Европу? Признания социалистов // Наука, образование и культура. Москва, 2018. № 3 (27). С. 70- 80. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
8. Юрьев Дмитрий. Либерализм не имеет никакого отношения к свободе. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https ://vz.ru/opinions/2019/7/4/985334. html/(дата обращения: 17.07.2020).
9. Jung C.G. Analytical Psihology: Its Theory and Practice. The Tavistock Lectures твить грандиозные глобальные проекты,арл Густав. Аналитическая психология. Тавистокские лекции.1968. 224 с.). [Электронный ресурс]. Режим доступа: royallib.r/u/ (дата обращения: 17.07.2020).
10. Эриксон Эрик. Идентичность: юность и кризис. Москва, «Прогресс»,1996.620с. 11. ГумилёвЛ.Н. Этногенез и биосфера Земли. Соч. Т. 3. Минск, 1997. 640 с.
11. Тойнби А.Дж. Исследование истории (Возникновение, рост и распад цивилизаций). Пер. с англ. Кожурин К.Я. АСТ. Москва, 2009. 670 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.library.khpg.org/files/docs/1446489707/ (дата обращения: 17.07.2020).
12. Конрад Н.И. Запад и Восток. О смысле истории // Альманах «Восток». № 6 (18), 2004. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.situation.ru/apl/j_artp_450.htm/ (дата обращения: 17.07.2020).
13. Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. Предисл. Р.К. Баландина. Москва. «Айрис-пресс»», 2013. 576 с.
14. МенделеевД.И. Мировоззрение // Сочинения. Москва, 1954. Т. 24. С. 455-461.
15. Умов Н.А. Эволюция мировоззрения в связи с учением Дарвина // Собр. соч. Москва, 1916. Т. 3. С. 210-232.
16. Умов Н.А.Значение опытных наук // Собр. соч. Москва, 1916. Т. 3. С. 330-360.
17. Циолковский К.Э. Исследование мировых пространств реактивными приборами // Собр. соч. Москва, 1954. Т. 2. С. 69-150.
18. Флоренский П.А. У водоразделов мысли (из истории отечественной философской мысли). Москва, «Правда», 1990. Т.2. 447 с.
27
19. Восприятие науки в русском космизме. Серия: Методол. проблемы развития науки и техники. РАН, Москва,1992. 60 с.
20. Переписка В.И. Вернадского и П.А. Флоренского // «Новый мир». Москва, 1989. № 2. С. 194-203.
21. Соловьёв В.С. Избранное. Москва, «Сов. Россия», 1990. 493 с.
22. Франк С.Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье: Из истории социальной и правовой мысли. СПб, 1991. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://libking.ru/books/religion/414016-semen-frank/ (дата обращения: 17.07.2020).
23. Цветков Г.С. «Самоликвидация Германии» в книге Тило Саррацина и эхо Нюрнберга // Наука, образование и культура. Москва, 2017. № 8 (23). С. 76-84. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
24. Щипков Александр. На пути к новому русскому консерватизму // Литературная газета. № 46 (667). С. 5. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.lgz/ (дата обращения: 17.07.2020).
25. Цаголов Георгий. Даже гении предвидят не всё // Литературная газета,. № 49 (6670). с. 12-13. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.lgz.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
26. Бакунин Михаил. Коммунизм. [Электронный ресурс]. Режим доступа: novsu.ru/npe/files/um/1412/bg/shell/arh/istoch/Бакунин%20М.%20Коммунизм.htm/ (дата обращения: 17.07.2020).
27. Цветков Г.С. К. Маркс и В. Ленин в мире. О решении современных социальных проблем в материалах международных конференций и съездов // Наука и образование сегодня. Москва, 2018. № 6 (29). С. 44-50. [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
28. Цветков Г.С. О моделировании работы современной партии, её партийных организаций и профильных комитетов // Наука, образование и культура. Москва, 2017. № 7 (22). С. 46-53. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
29. Картунова Л.С., Цветков Г.С. Глобальные изменения климата Земли: потепление или похолодание? // Наука, образование и культура. Москва, 2019. № 2 (36). С. 53-63. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scieceproblems.ru/ (дата обращения: 17.07.2020).
30. Картунова Л.С. Психическое здоровье людей и геофизические процессы Земли // Достижения науки и образования. Москва, 2019. №М11 (52). С. 72-83. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.scienceproblems.ru (дата обращения: 17.07.2020).
