CC BY
87
3'2014
Пробелы в российском законодательстве
6. УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.09)
6.1. О МЕРАХ ПО ОПТИМИЗАЦИИ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Гирько Сергей Иванович, генерал-майор полиции, заслуженный деятель науки РФ, д-р юрид. наук, профессор. Должность: начальник. Место работы: ФГКУ «ВНИИ МВД России». E-mail: [email protected]
Аннотация: Статья посвящена совершенствованию уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и, в частности, досудебного производства. Анализируются отдельные проблемы процессуальной процедуры дознания. Высказываются позиции автора по введенному в УПК РФ в 2013 году институту дознания в сокращенной форме и по существу «прокурорского дознания», регламентированному Уставом уголовного судопроизводства (1864 года).
Ключевые слова: Досудебное производство, дознание в сокращенной форме, тайна следствия, прокурорское дознание.
ON MEANS OF OPTIMIZING PRE-TRIAL PROCEEDINGS IN THE CONTEMPORARY TERMS
Girko Sergey Ivanovich, Police Major General, RF Honorary Scientist, Dr of Law, Professor. Position: Head. Place of employment: Russia MI FPOI National Research Institute. Email: [email protected]
Annotation: The article deals with the perfecting the criminal procedure legislation of the Russian Federation and pre-trial proceedings, in particular. Separate problems of the inquiry in the criminal procedure are analyzed. The author’s attitude towards the institute of the inquiry in its reduced form, introduced to the RF Criminal Procedure Code in 2013, and in essence of “the public prosecutor’s inquiry”, regulated by the Criminal Court Proceedings Statute (1864), are presented.
Keywords: pre-trial proceedings, inquiry in its reduced form, secrecy of investigation, public prosecutor’s inquiry.
Вопросы оптимизации уголовно-процессуальной формы расследования преступлений и досудебной стадии уголовно-процессуального производства, унификации процессуальной формы досудебного производства занимают умы ученых и практиков фактически на протяжении всего периода реформирования уголовного судопроизводства, начиная с момента принятия Устава уголовного судопроизводства - 20 ноября 1864 года (далее Устав).
Надо сказать, что разработчики Устава подошли к задаче усовершенствования уголовного судопроизводства творчески. Именно в этот период времени самостоятельными субъектами уголовно-
процессуальной деятельности стали дознаватели -полицейские чины различных категорий и судебные следователи - госслужащие, входившие в систему юстиции. Надзор за деятельностью обоих осуществлял прокурор.
Между тем, надо отметить, что вопрос об оптимизации процессуальной формы предварительного расследования и унификации процедур досудебной подготовки материалов имеет не только теоретическую значимость, но, прежде всего, серьезное практическое значение, поскольку правовые проблемы оптимизации
и унификации напрямую связаны с еще одной, не менее актуальной научно-практической проблемой -процессуальной экономии. Очевидно, что все преступления, по которым осуществляется досудебное производство, не должны и не могут расследоваться в формате единой процедуры.
Так, преступления с достаточно простой конструкцией состава, очевидные и не представляющие большой общественной опасности по нашему убеждению должны расследоваться в формате унифицированной процедуры, роль которой до 1997 года выполняла протокольная форма досудебного производства. Специалисты в области уголовного процесса хорошо знакомы с обстоятельствами, происшедшими позднее, и причинами, в основном субъективного характера, повлекшими сначала приостановление практики применения протокольной формы, а затем, с принятием нового УПК РФ, и изъятие из процессуального закона правового института.
С вводом в действие от 04.03.2013г. № 23-ФЗ в уголовно-процессуальное законодательство России введена новая процедура досудебного производства -дознание в сокращенной форме (Глава 32.1.). Еще в формате апрельской конференции, состоявшейся в Академии управления МВД России в апреле 2013 года, автор и участники конференции обсуждали видимые преимущества и недостатки названной уголовнопроцессуальной формы.
К сожалению, высказанные нами опасения подтвердились. Наиболее существенный недостаток заложен в нормах (от. от. 226.1 и 226.2), которые связывают вопрос о начале процессуального производства с волеизъявлением подозреваемого и потерпевшего.
Сегодня, когда вырабатываются предложения по совершенствованию законодательства, регламентирующего досудебное производство, меры по устранению препон, нам представляется, что возможности дознания в сокращенной форме, далеко не исчерпаны. Для начала нужно устранить те очевидные ошибки, которые были допущены на этапе принятия № 23-ФЗ и себя проявили.
По нашему мнению каждой из существующих в УПК процессуальных форм должны соответствовать собственные специфические процедурные особенности: уникальные системы доказывания, совокупность источников доказательств и средств доказывания, режимы начала и окончания производств, оптимальные режимы производства экспертных исследований и судебных экспертиз.
Хотелось бы обратить внимание еще на одну особенность современного состояния режима досудебного производства. Следователи, которые работали в практических органах в 70-80 г.г. прошлого столетия, помнят, что «тайна следствия», как правовой институт, препятствующий разглашению данных предварительного следствия, помимо воли и решения лица, производящего предварительное расследование, в рамках досудебного производства обеспечивалась всей совокупностью правовых мер: статусом дознавателя и следователя, процессуальными особенностями производства процессуальных и следственных действий, моментом вступления в процесс тех или иных участников уголовного судопроизводства, представляющих интересы подозреваемого и обвиняемого, отнесением момента ознакомления обвиняемого и его защитника со всеми материалами уголовного дела к завершающему
182
ОПТИМИЗАЦИЯ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Гирько С.И.
этапу расследования, наличием уголовной ответственности за разглашение данных предварительного следствия. Надо отметить, что и сами коммуникативные возможности того времени, ограничение общения подозреваемого и обвиняемого в условиях изоляции, обеспечение самого режима изоляции посредством принятия организационных мер в основном позволяли обеспечивать режим «тайны следствия». Сегодня, к сожалению, все упомянутые правовые и организационные регуляторы в той или иной мере не работают и не позволяют достигать требуемого эффекта.
С принятием нового УПК произошли метаморфозы, которые развернули ситуацию на 180*. Если раньше адвокат постоянно приносил жалобы на право следователя и дознавателя сохранять материалы следствия. То сегодня - все наоборот. Адвокат в средствах получения информации практически ничем не ограничен, а вот следственный работник такой свободы лишен. К чему эти перекосы приводят, мы хорошо знаем.
При этом уголовно-правовые запреты на создание препятствий при производстве предварительного следствия, содержащиеся в ст. 294 УК РФ (Воспрепятствование осуществлению производства предварительного расследования) и в ст. 310 УК РФ (Разглашение данных предварительного следствия), ситуацию не меняют.
Тайна следствия должна обеспечиваться, а вот средства, которые бы позволяли это делать и, соответственно, обеспечивать режим состязательности, требует своей детальной проработки с учетом современных реалий, в том числе и с использованием отечественного опыта такой работы.
Еще одна проблема, решение которой возможно с опорой на положения Устава уголовного судопроизводства - режим прокурорского надзора за дознанием.
Как известно, ежегодно органами дознания принимается огромное количество решений об отказе в возбуждении уголовного дела в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ. Так, например, только в 2013 году органами внутренних дел рассмотрено 28,4 млн. заявлений, сообщений и иной информации о происшествиях. При этом по 6,7 млн. (или 23,6%) были приняты решения об отказе в возбуждении уголовного дела, из которых 6,33 млн. постановлений вынесены по основаниям отсутствия события (состава) преступления.
Таким образом, по всем вышеуказанным сообщениям сотрудниками органов внутренних дел, дознавателями, на основании ст.ст. 144,145 УПК РФ были приняты решения, опирающиеся на закон и в соответствии со своей компетенцией, содержащейся в п.1 ст. 148 УПК РФ.
В то же время по 195,9 тыс. постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела прокурорами приняты решения об их отмене. Самое интересное здесь заключается в том, что и прокурор, принимая решение об отмене постановления, действовал в строгом соответствии с законом, опираясь на свои полномочия, изложенные в ч.6 ст.148 УПК РФ.
Аналогичные примеры мы можем отыскать и в других уголовно-процессуальных правоотношениях.
Так, согласно ч. 1 ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания дознаватель в пределах своей компетенции, установленной настоящим Кодексом, возбуждает уголовное дело.
В п. 4 той же статьи УПК РФ сказано, что если прокурор признает постановление о возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным он вправе отменить постановление о возбуждении уголовного
дела. Есть и другие примеры подобного рода практически на всех стадиях уголовного судопроизводства. Единоличное право определения законности и обоснованности принадлежит прокурору.
Приходится констатировать, что процессуальная компетенция дознавателя законодателем в большинстве случаев принятия принципиальных решений по существу дела подчинена такой же компетенции прокурора.
Очевидно то, что каковы бы ни были профессиональные качества дознавателя, по смыслу закона -прокурор всегда прав. Он прав и при решении вопроса о начале расследования, и в вопросах юридической квалификации и объеме обвинения, при решении вопроса об окончании расследования и судьбе дела. Никто при этом не задается вопросами его собственной профессиональной подготовленности, морально-
нравственными качествами.
Опираясь на свое узаконенное право, прокурор, по сути, управляет действиями дознавателя и дознанием в целом.
Кроме того, проблемы, возникающие в практике, позволяют задаться вопросом о целесообразности сохранения в уголовном процессе Российской Федерации положения, при котором уже давно сформировавшееся по сути «прокурорское дознание», когда процессуальная деятельность дознавателя протекает под контролем прокурора и направляется им на всех этапах досудебного производства, при которой дознаватель, что называется, и «в шапке и без шапки» виноват, продолжает сохранять иллюзорное право дознавателя на самостоятельное принятие процессуальных решений, включая такое право в формат его уголовно-процессуальной компетенции.
Помимо всего прочего сложившаяся практика наносит непоправимый урон всей правоохранительной системе, вымывая из органов внутренних дел специалистов, обладающих профессиональной квалификацией, отвлекает временной ресурс дознавателей на работу по многократно отмененным процессуальным решениям. Только в 2013 году из органов внутренних дел уволены за нарушения законности при рассмотрении сообщений о преступлениях 73 следователя и 25 дознавателей. К дисциплинарной ответственности привлечено более 8 тыс. дознавателей. А их в полиции - всего 19 тыс. При наличии иных правоотношений в этой части ничего подобного бы не произошло.
Крайне интересно - как данная проблема решалась в Уставе уголовного судопроизводства Российской Империи?
Основной уголовно-процессуальный закон России четко разграничил уровни процессуальной компетенции различных государственных органов.
Поводы к принятию решения о начале дознания раскрывались в ст.253 Устава «Когда признаки преступления или проступка сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известит-ся по слуху (народной молве), или вообще из источника не вполне достоверного, то во всяком случае, прежде сообщения о том по принадлежности, она должна удостовериться через дознание: действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка».
Здесь же говорилось и о мерах, которые чины полиции были обязаны принять по результатам произведенного дознания: так, «Произведенное дознание, не подлежащее передаче Судебному Следователю или Мировому Судье по принадлежности, полиция пред-
183
3'2014
Пробелы в российском законодательстве
ставляет Прокурору или его Товарищу, который или прекращает оное, или распоряжается о его дополнении; если же, при рассмотрении представленного дознания, Прокурором или его Товарищем будут усмотрены в происшествии признаки преступления или проступка, то он передает такое дознание Судебному Следователю, или поручает полиции возбудить преследование перед мировым судьей»
Кстати, необходимо сказать, что в ст.250 Устава была закреплена обязанность полиции «немедленно и никак не позже суток по получении о том сведений» о всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления или проступка, сообщить Судебному Следователю и Прокурору или его Товарищу, а в от. 251 Устава закреплена аналогичная обязанность полиции передать Мировым Судьям сведения по преступлениям и проступкам, подлежащим их ведомству.
Произведенное дознание полиция была обязана передать Судебному Следователю, ему же было необходимо впоследствии сообщить и все дополнительные сведения, собранные ею по тому же предмету (от. 255 Устава), а об этом факте, соответственно, донести Прокурору или его Товарищу.
Закон также оговаривает и вопросы надзора и контроля за дознанием. Так, дознание производится под наблюдением местного Прокурора Окружного Суда или особо назначенного лица прокурорского надзора. Общее руководство производством дознания принадлежит Прокурору Судебной Палаты (от. 1035 - 5 Устава). Высшее наблюдение за дознанием принадлежит Министрам Юстиции и Внутренних дел (от. 1035 - 6 Устава).
В специальной норме оговорено начало и инициация дознания. «Дознания начинаются офицерами отдельного корпуса жандармов и чинами полиции, как по предложению подлежащего лица прокурорского надзора, так и по непосредственному их усмотрению. О преступлении к дознанию и о предмете исследования немедленно уведомляется Прокурор Окружного Суда» (от. 1035 - 9 Устава).
В статье 1035 - 10 Устава четко определяется процедура разрешения споров о начале дознания: «Если начальник Жандармского Управления в поступивших к нему заявлениях частных лиц или сообщениях полиции или других присутственных мест и должностных лиц не найдет достаточных оснований к производству дознания, то немедленно сообщает об этом Прокурору Окружного Суда, от которого зависит дело прекратить или же обратить оное к производству дознания».
Самым тщательным образом сформулированы нормы, регламентирующие окончание дознания.
Дознание может быть прекращено. «Прекращение дознания при отсутствии в исследуемом событии состава преступного деяния, или отсутствия признаков какого - либо другого преступного деяния, зависит от Прокурора Окружного Суда» (от. 1035 - 25 Устава).
В ситуации «необнаружения признаков преступления в происшествии, которое вызвало производство дознания, чины полиции представляют таковое на дальнейшее распоряжение прокурорского надзора, от которого и зависит прекращение дознания» (от. 250 и 253 Устава).
Применительно к описываемой форме полицейского дознания нельзя не упомянуть еще о двух принципиальных постулатах.
Первый. «По производству дознаний полицейские чины поставлены в непосредственную зависимость не от полицейского начальства, а от прокурорского над-
зора. Поэтому не подлежит сомнению, что разъяснение общего порядка исполнения возложенных на полицейских чинов поручений по производству дознаний может исходить только от тех лиц, которым сии чины непосредственно подчинены собственно по делам этого рода, а не от служебного начальства, деятельность которого в отношении к следственной части, должна ограничиться наблюдением за точным исполнением полицейскими чинами возлагаемых на них судебными властями поручений. Право разъяснять полиции порядок производства дознаний и давать ей по этому предмету циркуляры принадлежат Прокурорам Судебных Палат.
Поставление полицейских чинов, производящих дознания, в непосредственную зависимость от прокурорского надзора не устраняет подчинение их своему начальству, но лишь указывает на то, что предложения прокурорской власти по производству следствий и дознаний также обязательны для чинов полиции, как и предписания их начальства» (Разъяснения к от. 279 Устава).
Второй. «За упущения и беспорядки по следственной части, а также за неисполнение обязанностей по производству уголовных дел в мировых судебных установлениях чины полиции привлекаются к ответственности прокурорским надзором, от которого, смотря на важности упущений, зависит или сделать неисправным должностным лицам предостережение, или же предложить действия их на рассмотрение суда» (от. 53, 485-488 Устава).
Вывод таков: при реализации своих процессуальных задач чины полиции в процессуальном плане были подчинены лицу прокурорского надзора, свои процессуальные и следственные действия согласовывали с ним, были ему подотчетны.
Кроме того, чины полиции, решая судьбу произведенного дознания, не обладали самостоятельностью в принятии решений. Материалы завершенных дознаний они передавали в органы прокурорского надзора, которые и определяли дальнейшую судьбу расследования.
При принятии, к примеру, решения о прекращении дознания, чины полиции беспрекословно исполняли такие решения, не обладая правом их обжалования или опротестования.
Очевидно, что все перечисленные особенности процессуальной деятельности полиции в дореволюционный период увязаны в соответствующую логическую цепь и содержат значительный пласт информации, полезной с точки зрения существующих сегодня проблем уголовно-процессуальной деятельности органов полиции.
Говоря о процессуальной регламентации дознания, по нашему глубокому убеждению сегодняшнее соотношение процессуальных компетенций дознавателя и прокурора во многом свидетельствует о наличии прокурорского приоритета при принятии решения о начале расследования. Эту же особенность можно обнаружить и во всей процессуальной деятельности органов дознания.
С нашей точки зрения, нет ничего упречного в том, что уголовно-процессуальная функция полиции, а кроме того и иных органов, наделенных правом производства дознания, будет производиться в условиях «тотального» прокурорского присутствия.
Процессуальная функция прокурора в этом случае должна быть определяющей, собственно, как это и
184
ОПТИМИЗАЦИЯ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Гирько С.И.
было закреплено в Уставе уголовного судопроизводства.
Список литературы:
1. С. И. Гирько. Уголовно-процессуальные функции милиции. М.:ВНИИ МВД России, 2003. - 115 с.;
2. С. И. Гирько. Деятельность милиции в уголовном судопроизводстве. М.: Московский институт права, 2004. - 368 с.;
3. С. И. Г ирько. Роль и функции милиции в уголовном процессе России. М.: Издательство «Щит - М», 2005. -232 с.
4. С. И. Гирько, Н. И. Скударева. Об органах предварительного расследования системы МВД России // Российский следователь. 2004. № 6. С. 24-28;
5. С. И. Гирько, Н. И. Скударева. О современных проблемах процессуальной регламентации дознания // Журнал российского права. 2004. № 7. С. 76-84 и др.
Literature list:
1. S. I. Girko. Criminal procedure functions of the militia. M.: NRI of the Russia MI, 2003. - 115 p.;
2. S. I. Girko. The militia activities within the criminal court proceedings. M.: Moscow Institute of Law, 2004. -368 p.;
3. S. I. Girko. The role and functions of the militia in the criminal process of Russia. M.: “Shchit - M” Publishing house , 2005. - 232 p.
4. S. I. Girko, N.I.Skudareva. On the preliminary investigation units in the Russia Ministry of the Interior// Russian Investigator. 2004. №6. P.24-28
5. S.I.Girko, N.I.Skudareva. On the present-day problems of the inquiry's procedural regulation//Journal of Russian Law. 2004. №7. P.76-84 et al.
185
