CC BY
104
УДК 34
DOI 10.24411/2078-5356-2019-10229
Хужин Альфир Мисхатович Alfir M. Khuzhin
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры гражданского права и процесса Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), associate professor, professor of the department of civil law and process Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, Russian Federation, 603950)
E-mail:[email protected]
Шутова Альбина Александровна Albina A. Shutova
преподаватель кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
teacher of the of department of criminal and penal law
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, Russian Federation, 603950)
E-mail:[email protected]
О квалификации преступлений в отношении имущества умершего: уголовно-правовой и гражданско-правовой аспекты
About qualification of crimes in relation to the property of the dead: criminally legal and civil legal aspects
В статье рассматриваются проблемы уголовно-правовой квалификации преступлений, совершаемых в отношении имущества умершего лица. В качестве дополнительной аргументации некоторых спорных проблем квалификации выступает гражданско-правовой анализ. На основе сделанных выводов уголовно-правового и гражданско-правового характера формируется унифицированный подход в квалификации преступлений в отношении имущества умершего.
Ключевые слова: квалификация преступлений, имущество умершего, хищение, надругательство, право собственности, наследование.
The article deals with the problems of criminal law qualification of crimes committed in relation to the property of the deceased person. As an additional argument, some controversial issues of qualification are civil law analysis. Based on the findings of the criminal law and civil law, a unified approach is being formed in the qualification of crimes in relation to the property of the deceased.
Keywords: qualification of crimes, the property of the deceased, theft, abuse, ownership, inheritance.
В современном мире наблюдается духовно-нравственный кризис, вызванный переоценкой общечеловеческих ценностей, а также общим снижением общекультурного уровня граждан. В связи с этим распространенным явлением стало совершение таких действий, как осквер-
ние надмогильных сооружений, хищение имущества (памятники, венки, игрушки, продукты питания и более ценные вещи), находящегося в гробу возле тела или с тела умершего.
Общественная опасность подобных безнравственных поступков велика по причине
нение могил, глумление над трупом, поврежде- того, что указанные деяния нарушают сложив-
© Хужин А.М., Шутова А.А., 2019
шийся в обществе комплекс отношений между людьми, а также общественный порядок, выражая явное неуважение к обществу, к общепринятым нормам человеческой морали и публичной нравственности. Такое пренебрежительное отношение оскорбляет память об усопшем, чувства родственников к умершему. Помимо того, своими действиями правонарушители причиняют вред не только общественной нравственности (например, когда раскидывают венки, делают надписи на могилах), но и другим объектам, в том числе отношениям собственности. При таких обстоятельствах обоснованными кажутся вопросы верной квалификации действий виновных. Однако в доктрине и в судебно-след-ственной практике остается до сих пор дискуссионным вопрос уголовно-правовой оценки хищения имущества, находящегося на теле умершего, при трупе, в могиле, или из мест захоронения. По причине отсутствия единообразного подхода к юридической оценке считаем необходимым провести углубленное изучение указанной проблемы с учетом ее несомненной актуальности и последующую разработку практических рекомендаций для сотрудников правоохранительных органов.
Не обращаясь ко всем признакам хищения, указанным в примечании к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), которые уже достаточно подробно раскрыты в специальной литературе, отметим только последний из них — причинение ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества. Смерть человека разрывает всякие правовые отношения, так как умершие субъектами правоотношений выступать не могут. Определение иных владельцев после смерти лица в рамках хищения имущества остается затруднительным по причине существования различных подходов, кардинальным образом отличающихся друг от друга.
Сторонники первой концепции придерживаются точки зрения, согласно которой хищение имущества, находящегося на теле умершего, при трупе, в могиле, или из мест захоронения необходимо квалифицировать как тайное хищение чужого имущества (ст. 158 УК РФ) или умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ст. 167 УК РФ) в связи с тем, что объектом преступного посягательства в данном случае выступают отношения собственности [1]. Авторы полагают, что предметы, находящиеся при трупе или на трупе, являются собственностью тех лиц, которые передали вещи при погребении умершего, — чаще всего
наследников, принявших решение о захоронении указанного имущества вместе с усопшим. В связи с этим в результате хищения страдают отношения собственности, охраняемые уголовным законом. Поэтому специалисты предлагают хищение имущества с тела умершего или из могилы квалифицировать по правилам реальной совокупности преступлений, предусмотренных статьей 158 УК РФ и статьей 244 УК РФ.
Сторонники другой точки зрения полагают, что случаи изъятия имущества с трупа, из гроба или из могилы нельзя квалифицировать как тайное хищение чужого имущества по той причине, что наследники сознательно в процессе погребения отказались от этого имущества, распорядившись с ним подобным образом [2, с. 89—97].
В судебной практике подобный подход по юридической оценке действий также используется. Так, Домашенкин В.В. вступил в преступный сговор с Голицыным А.М. на совершение повреждения и осквернения места захоронения ФИО14 с целью неправомерного завладения захороненных с трупом ценностей. Они подошли к месту захоронения ФИО14 — к склепу на кладбище, где, оскверняя место захоронения, повредили кирпичную стенку склепа, извлекли гроб, в котором находилось тело умершего ФИО14, после чего неправомерно завладели ценными предметами, захороненными вместе с трупом, — двумя кольцами из металла желтого цвета, одним серебряным кольцом, серебряной цепочкой с крестиком. С указанными ценностями Домашенкин В.В. и Голицын А.М. с места преступления скрылись, совершив своими действиями надругательство над телом умершего ФИО14 и местом его захоронения. Действия указанных лиц были квалифицированы по пункту «а» части 2 статьи 244 УК РФ [3].
Рассмотрим второй пример, наглядным образом иллюстрирующий юридическую оценку указанных выше деяний. Кедас В., находясь в состоянии алкогольного опьянения в дальнем секторе вторых ворот на территории Вилюй-ского кладбища, с целью завладения сотовым телефоном, находящимся в гробу возле тела покойного, раскопал лопатой могилу покойного, сорвал крепления основания крышки гроба, разорвал внутреннюю обшивку гроба, тем самым повредил место захоронения покойного, завладел сотовым телефоном, причинив при этом родителям покойного психические и нравственные страдания, а именно являющемуся отцом покойного. Кедас В. был признан
виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 244 УК РФ [4].
Стоит согласиться с указанной позицией в той части, что статья 244 УК РФ направлена на охрану отношений нравственности, по этой причине указанной уголовно-правовой нормой непосредственно отношения собственности не охраняются. Объективная сторона преступления, предусмотренного статьей 244 УК РФ, состоит в надругательстве над телами умерших либо уничтожении, повреждении или осквернении мест захоронения, надмогильных сооружений или кладбищенских зданий, предназначенных для церемоний в связи с погребением умерших или их поминовением. Корыстные мотивы, которые преследует виновный, не охватываются составом преступления, предусмотренным статьей 244 УК РФ. По этой причине и возникают дискуссионные позиции авторов о необходимости квалификации действий по признакам тайного хищения чужого имущества.
Интересно обратиться к опыту зарубежных стран в области правовой регламентации ответственности за хищения имущества, находящегося на теле умершего, при трупе, в могиле, или из мест захоронения. В законодательстве большинства стран содержится специальный уголовно-правовой запрет на совершение подобных деяний, не относящийся к хищению и не направленный на первостепенную охрану отношений собственности. Так, в Уголовном кодексе Белоруссии [5] преступлением признается надругательство над трупом или могилой, «либо хищение предметов, находящихся в захоронении» (ст. 347). Подобный подход наблюдается и в статье 258 Уголовного кодекса Грузии, в которой содержится состав преступления, предусматривающий ответственность за хищение предметов, помещенных в захоронение или находящихся на поверхности места захоронения; в Уголовном кодексе Кыргызской Республики [6] установлен запрет надругательству над телами умерших либо уничтожению, повреждению или осквернению мест захоронения, надмогильных сооружений, а равно похищению находящихся в могиле или на могиле предметов (ст. 263). Можно заметить, что основным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают общественные отношения, охраняющие общественный порядок и общественную нравственность, а не интересы собственности, которые выступают в качестве дополнительного непосредственного объекта.
Для выработки унифицированного подхода необходимо обратиться в первую очередь к
нормам гражданского законодательства, регламентирующего право собственности и право наследования. К сожалению, представителям уголовно-правовой науки не всегда удается определить статус собственника, иных законных владельцев, а также тех правомочий, которые они имеют в отношении имущества умершего. Так, например, указывается, что «имущество умершего в момент его смерти и до приобретения этого имущества наследниками не находится в их собственности, и оно вообще не находится ни в чьей собственности. Не находится оно и во владении потенциальных наследников» [7, с. 32—34]. Безусловно, все это выглядит абсурдно. Получается, что имущество, которое не имеет собственника, является бесхозяйным, согласно статье 225 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)? Как же квалифицировать ситуации, когда происходит фактическое принятие наследства без оформления наследственных прав в отношении имущества (п. 2 ст. 1153 ГК РФ)? Да и при юридическом принятии наследства, как правило, никто не лишает потенциальных наследников правомочия владения имуществом умершего.
Право собственности над вещью носит абсолютный и универсальный характер. Сама генеральная идея наследственного правопреемства заключается в сохранении вещно-правового господства над имуществом умершего наследниками. Вся совокупность наследуемых прав и обязанностей переходит наследнику в момент открытия наследства [8, с. 351]. Другой вопрос, с какого момента, в каких случаях и в отношении какого имущества возникает у наследников права? Попробуем поэтапно разобраться в этих вопросах.
Итак, как известно, смерть является юридическим фактом, прекращающим правоспособность гражданина, а стало быть, и право собственности умершего. С момента смерти гражданина все имущество, а также имущественные права и обязанности, за некоторым исключением (неразрывно связанных с личностью наследотателя и ограниченных в обороте вещей), входят в состав наследства.
Несмотря на то, что еще с римского права, открытое, но еще не приобретенное наследство имело особое свойство праздного (лежачего) наследства ^^^ jacens), на него тем не менее при отсутствии наследников распространялись правила выморочного имущества. В настоящее время порядок перехода прав в рамках наследственного правопреемства стал еще более усовершенствованным. Как извест-
но, наследование может осуществляться по завещанию и по закону. Разберем обе ситуации относительно возникновения прав в отношении имущества умершего до его принятия.
В рамках завещания наследодатель сам определяет как наследников, так и имущество (его часть), которое им будет принадлежать. Завещатель также вправе сделать распоряжения в отношении наследников, принимающих наследство, в том числе по организации похорон. Более того, согласно новой редакции статьи 1139 ГК РФ, вступившей в силу с 1 сентября 2018 года, завещатель может в рамках завещательного возложения указать на «действие по погребению наследодателя в соответствии с его волей» [9]. Аналогичные правила распространяются и на исполнителя завещания (душеприказчика). Поэтому, уже в самом завещании наследодатель может указать лиц (отка-зополучателей и душеприказчика), а также само действие (его характер, ритуал, включая вещи, которые могут преданы с умершим) в процессе погребения. В связи с этим, завещанием может быть установлено имущество, которое должно быть погребено вместе с умершим, а также указаны иные права в отношении лиц и вещей наследодателя.
При наследовании по закону принятое наследство принадлежит наследнику со дня открытия наследства вне зависимости от времени его фактического принятия и регистрации прав, если такая регистрация требуется (п. 4 ст. 1152 ГК РФ). Пункт 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» прямо называет таких наследников собственниками имущества независимо от времени и способа принятия наследства [10]. Данное положение уже снимает вопрос о принадлежности имущества умершего и правах на его вещи. Сам же срок для принятия наследства лишь определяет законный период времени для осуществления права для принятия наследства и установления всех наследников по закону.
В отношении предметов обычной домашней обстановки и обихода приоритетным правом, согласно статье 1169 ГК РФ, пользуется наследник, совместно проживавший на день открытия наследства. Подразумевается, что такое лицо в приоритетном порядке вправе распорядиться вещами домашнего обихода, в том числе принадлежащими умершему. Фактическое наследование также подразумевает права владения и управления наследством, защиту его от посягательств третьих лиц.
Таким образом, как при наследовании по завещанию, так и при наследовании по закону статус имущества и имущественных прав в отношении наследства умершего достаточно четко определен. Относительно рассматриваемой проблемы можно четко квалифицировать лиц, имеющих вещные права в отношении имущества умершего, а значит и потерпевших лиц в результате хищения этого имущества.
Несколько в ином ключе должна рассматриваться ситуация, когда наследники отказываются от имущества (драгоценностей, денег, предметов домашнего обихода и т. п.), путем его захоронения вместе с телом умершего. С юридической точки зрения с их стороны происходит отказ собственника от движимых вещей согласно статье 226 ГК РФ. В связи с этим действия, определенно свидетельствующие об устранении владения, пользования и распоряжения имуществом умершего без намерения сохранить какие-либо права на это имущество свидетельствуют об отказе от права собственности.
Итак, сделаем следующие выводы.
Полагаем, что если хищение имущества умершего совершается до момента захоронения, то указанные действия необходимо квалифицировать по статье 158 УК РФ по той причине, что родственники умершего еще не отказались от имущества и являются потенциальными наследниками, а также могут выступать потерпевшими в результате хищения. Так, в Астрахани эксперт экспертно-криминалистического центра при УМВД России Умаров выехал в составе следственно-оперативной группы на место происшествия, где при осмотре трупа тела мужчины им был обнаружил мобильный телефон, который он похитил. Органы предварительного расследования квалифицировали содеянное по части 1 статьи 285, части 2 статьи 158 УК РФ [11]. После захоронения умершего действия в отношении завладения имущества, погребенного с умершим, следует квалифицировать по статье 244 УК РФ.
Возможны ситуации, когда умысел на хищение имущества возникает после совершения посягательства на жизнь человека. A.M. Хабо-ров после совершения убийства ФИО4 и надругательства над ее трупом тайно похитил из копилки 500 руб., а также золотое кольцо стоимостью 1408 руб., золотое кольцо стоимостью 695 руб., золотое кольцо стоимостью 1848 руб., золотые серьги стоимостью 2640 руб. с трупа ФИО4, а также сотовый телефон «Самсунг» стоимостью 1861 руб. 50 коп., принадлежащие ФИО4, после чего с похищенным
имуществом с места преступления скрылся и распорядился им по своему усмотрению, причинив значительный материальный ущерб на общую сумму 8952 руб. 50 коп. Указанные действия Хаборова A.M. были квалифицированы по пункту «в» части 2 статьи 158 УК РФ — тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину [12]. Полагаем, что вменение подобного квалифицирующего признака кражи как причинение значительного ущерба гражданину является не оправданным по той причине, что смерть человека разрывает всякие правовые отношения, так как умершие субъектами правоотношений выступать не могут.
Примечания
1. Лопашенко Н.А. Посягательство на собственность: монография. М.: Норма. Инфра-М, 2012.
2. Калужская А.В. Квалификация надругательства над телами умерших и местами их захоронения, сопряженного с тайным хищением, а также умышленным уничтожением или повреждением чужого имущества: проблемы и пути их решения // Вестник Московского университета МВД России. 2017. (4). С. 89—97.
3. URL: https://rospravosudie.com/court-petushinskij-rajonnyj-sud-vladimirskaya-oblast-s/act-105040965/ (дата обращения: 29.01.2019).
4. URL: https://rospravosudie.com/court-yakutskij-gorodskoj-sud-respublika-saxa-yakutiya-s/act-495767834/ (дата обращения: 29.01.2019).
5. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 года № 275-З (с изм. и доп. по сост. на 18.07.2017). Включен в Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь 14 июля 1999 года, № 76, 2/50. URL: http://pravo.by/document/?guid=3871 &p0=hk9900275 (дата обращения: 29.01.2019).
6. Уголовный кодекс Кыргызской Республики от 1 октября 1997 года № 68 (с изм. и доп. по сост. на 02.08.2017) // «Эркинтоо» от 24 октября 1997 года № 96-99; «Слово Кыргызстана» от 14 октября 1997 года № 78.
7. Миллеров Е.В. О проблемах квалификации хищения предметов, находящихся при теле умершего // Вектор науки ТГУ. Серия: Юридические науки. 2012. № 4 (11). С. 32—34.
8. Гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 2 / под общ. ред. М.В. Карпычева, А.М. Хужина. М., 2018. 560 с.
9. О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 29 июля 2017 г № 259-ФЗ (ред. от 23.05.2018) // Собрание законодательства РФ. 2017. № 31, ч. 1, ст. 4808.
10. О судебной практике по делам о наследовании: постановление Пленума Верховного Суда Рос-
сийской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 7.
11. URL: https://regnum.ru/news/1586243.html (дата обращения: 05.02.2019).
12. URL: https://rospravosudie.com/court-kalininskij-rajonnyj-sud-g-tyumeni-tyumenskaya-oblast-s/act-103382208/ (дата обращения: 05.02.2019).
References
1. Lopashenko N.A. Infringement of property: monograph. Moscow: Norma. Infra-M Publ., 2012. (In Russ.)
2. Kaluzhskaya A.V. Qualification of abuse of bodies of the dead and places of their burial, involving secret theft, as well as intentional destruction or damage to other people's property: problems and solutions. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of internal Affairs of Russia, 2017, (4), pp. 89—97. (In Russ.)
3. URL: https://rospravosudie.com/court-petushin-skij-rajonnyj-sud-vladimirskaya-oblast-s/act-105040965/ (accessed 29.01.2019). (In Russ.)
4. URL: https://rospravosudie.com/court-yakutskij-gorodskoj-sud-respublika-saxa-yakutiya-s/act-495767834/ (accessed 29.01.2019). (In Russ.)
5. Criminal code of the Republic of Belarus no. 275-Z of 9 July 1999 (with changes and and additions for status. on 18.07.2017). Included in the national register of legal acts of the Republic of Belarus on 14 July 1999, no. 76, 2/50. URL: http://pravo.by/document/?guid=387 1&p0=hk9900275 (accessed 29.01.2019). (In Russ.)
6. Criminal code of the Kyrgyz Republic of 1 October 1997 No. 68 (C izm. and additional for status. on 02.08.2017). Erkintoo, 1997, October 24, no. 96—99; Word of Kyrgyzstan, 1997, October 14, no. 78.
7. Millerov E.V. On the problems of qualification of theft of objects in the body of the deceased. Vector of science TSU. Series: Legal Sciences, 2012, no. 4 (11), pp. 32—34. (In Russ.)
8. Civil law: the textbook: in 2 vol. Vol. 2 / under the general ed. of M.V. Karpychev, A.M. Huzhin. Moscow, 2018. 560 p. (In Russ.)
9. About modification of part one, the second and the third of the Civil code of the Russian Federation: the Federal law of July 29, 2017 no. 259-FZ (ed. of 23.05.2018). Collection of legislative acts of the RF, 2017, no. 31, part 1, art. 4808. (In Russ.)
10. About judicial practice on cases of inheritance: the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of May 29, 2012 no. 9. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation, 2012, no. 7. (In Russ.)
11. URL: https://regnum.ru/news/1586243.html (accessed 05.02.2019). (In Russ.)
12. URL: https://rospravosudie.com/court-kalinin-skij-rajonnyj-sud-g-tyumeni-tyumenskaya-oblast-s/act-103382208/ (accessed 05.02.2019). (In Russ.)
