CC BY
18
О КНИГЕ «КАРЛ МАРКС: КЛАССИКА И СОВРЕМЕННОСТЬ (К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ) / ПОД РЕД. М.И. ВОЕЙКОВА. - М.: ИЭ РАН, 2018. - 114 С.»
Гордеев Валерий Александрович
доктор экономических наук, профессор
ФГБОУ ВО «Ярославский государственный технический университет», кафедра «Экономика и управление», действительный член Академии философии хозяйства, зарубежный полный член Академии Metaepistemia Universum, г. Ярославль, Российская Федерация. E-mail: vagordeev@rambler.ru SPIN-код: 1618-5817
Аннотация: Автор знакомит с содержанием и высказывает свое мнение о названной книге. В статье обращено внимание на проблемы марксизма и современности, основных его категорий и их новой интерпретации. Показано, как в рецензируемой книгерассматриваются вопросы теории воспроизводства и трудав марксистскойсхеме, первоначального накопления капитала в постсоветской России, совместимости концепции человеческого капитала с трудовой теорией стоимости. В статье определено, как в рецензируемой книге освещаются темы, связанные с марксизмом и пониманием истории, с экономикой и общественной средой, синтезом формационного и цивилизационного подходов, интеграцией обществоведческого знания. Показано, что особое внимание в рассматриваемой книге уделяется требованиям современного анализа развития политической экономии и марксизма. Автор утверждает, что выводы и положения рецензируемого издания представляют важное значение для разработки и развития теоретической экономии как нового парадигмального мейнстрима в экономических исследованиях.
Ключевые слова: проблемы марксизма и современности; теория воспроизводства и труда в марксистской схеме; первоначальное накопление капитала в постсоветской России; совместимость концепции человеческого капитала с трудовой теорий стоимости; марксизм и понимание истории; экономика и общественная среда; синтез формационного и цивилизационного подходов; интеграция обществоведческого знания; современный анализ развития политической экономии и марксизма; теоретическая экономия как новый парадигмальный мейнстрим в экономических исследованиях.
JEL: А13, А14
ABOUT THE BOOK «KARL MARX: CLASSICS AND MODERNITY (ON THE 200th ANNIVERSARY OF BIRTHDAY) / EDITED. M.I. VOEYKOVA. - M.: IE RAS, 2018. - 114 S.»
Valery A. Gordeev
Doctor of Economics, Professor
Professor of the Economics and Management Department, Editor-in-Chief of the network publication «Theoretical Economy» of Yaroslavl State Technical University Yaroslavl, Russian Federation
Abstract: The author introduces the content and expresses his opinion about the named book. The article draws attention to the problems of Marxism and modernity, its main categories and their new interpretation. It is shown how the book under review addresses the issues of the theory of reproduction and labor in a Marxist scheme, the initial accumulation of capital in post-Soviet Russia, the compatibility of the concept of human capital with the labor theory of value. The article defines how the book under review covers topics related to Marxism and understanding of history, the economy and social environment, the synthesis of formational and civilizational approaches, and the integration of social science knowledge. It is shown that special attention in this book is paid to the requirements of a modern analysis of the development of political economy and Marxism. The author claims that the conclusions and provisions of the peer-reviewed publication are important for the development of theoretical economy as a new paradigm mainstream in economic research.
Keywords: problems of Marxism and modernity; theory of reproduction and labor in a Marxist scheme; initial accumulation of capital in post-Soviet Russia; compatibility of the concept of human capital with labor theories of value; Marxism and an understanding of history; economics and social environment; synthesis of formational and civilizational approaches; integration of social science knowledge; modern analysis of the development of political economy and Marxism; theoretical economy as a new paradigm mainstream in economic research.
Этот сборник [см.: 1], да ещё с дарственной надписью от его составителя, появился у меня благодаря приезду уже известного Вам, уважаемый читатель [см.: 2; 3; 4], Михаила Илларионовича Воейкова, заведующего сектором политической экономии Института экономики Российской Академии наук, в Ярославль. Михаил Илларионович выступил тогда с докладом на пленарном заседании проводившейся у нас, в ЯГТУ, международной научной конференции и смог побеседовать с нами о проблемах разработки и развития теоретической экономии как научного направления.
Рецензируемая книга состоит из пяти частей, включающих 24 произведения ведущих ученых-экономистов РФ. А предваряет их написанное составителем предисловие. Это издание, как явствует уже из его названия, было приурочено к 200-летию со дня рождения К. Маркса. М.И. Воейков резонно замечает в предисловии, что «... к марксизму можно относиться по-разному, ... каждый выбирает идеологическую концепцию, которая ему ближе .... Для ученых-экономистов это особенно важно, ибо без идеологии экономист превращается просто в счетную машинку» [1, с. 8]. Автор предисловия напоминает, что Институт экономики был официально воссоздан в системе Академии наук СССР в 1930 году, он воспроизводил и пропагандировал тогдашнюю официальную идеологию марксизма-ленинизма. В 1933 году был подготовлен «Сборник Института экономики к пятидесятилетию смерти К. Маркса» под редакцией тогдашнего директора Э.И. Квиринга. Он был издан в центральном московском издательстве «Партиздат». А к 150-летию со дня рождения К. Маркса сотрудники ИЭ подготовили ряд работ, из которых, по мнению М.И. Воейкова [см.: 1, с. 8-9)], стоило бы в первую очередь отметить фундаментальную книгу Л.А. Леонтьева ««Капитал» Маркса и современная эпоха», изданную в издательстве «Наука» в 1968 году.
В постсоветский период, когда марксизм перестал быть официальной идеологией, отмечает М.И. Воейков [см.: 1, с. 9], в ИЭ продолжались научные дискуссии, связанные с поиском новых подходов к творческому освоению классического наследия. Автор предисловия напоминает дискуссию вокруг статьи Е. Гайдара и В. Мау «Марксизм: между научной теорией и «светской религией» (либеральная апология)», опубликованной в журнале «Вопросы экономики» (2004. №5,6; 2005. №1), а также о деятельности научного семинара «Экономическая теория марксизма и современность» в 2009-2013 годах под руководством члена-корреспондента РАН В.А. Медведева, вызвавшего большой интерес у научных работников и преподавателей московских вузов. В рецензируемом сборнике, отмечает его составитель [см.: 1, с. 9], использованы материалы участников того семинара. К сожалению, трое из них: Леонид Иванович Абалкин, Олег Тимофеевич Богомолов и Солтан Сафарбиевич Дзарасов - не дожили до издания рассматриваемого сборника, но высказанные ими идеи и выводы, согласимся с составителем [см.: 1, с. 9], весьма содержательны и интересны и сегодня.
Первая часть сборника [см.: 12-22], которая называется «Марксизм как современность?», включает три работы: статью Р.С. Гринберга «Марксизм - это научный протест против инфантильного либерального варварства» [см.: 1, с. 12-14], доклад В.А. Медведева «Закат марксизма или его обновление» [см.: 1, с. 15-19] и произведение М.И. Воейкова «Сегодня марксизм «не моден»?» [см.: 1, с. 20-22].
Руслан Семенович Гринберг, член-корреспондент РАН, директор ИЭ РАН, уже названием своей работы вводит читателя в эпицентр ожесточенной дискуссии. Он справедливо, считаю, отмечает: «Не было и нет других концепций общественного развития, которые могли бы сравниться с ним по своей степени влияния на ход истории» [1, с 12]. Поражение советского социализма и его исчезновение с
политической арены, признает Р.С. Гринберг, тяжело отразились на авторитете марксистского учения. При этом некоторые активные приверженцы марксизма в одночасье превратились в его яростных критиков, другие, не считаясь с происходящими переменами, продолжают отстаивать каждую букву марксистского учения как в его изначальном, так и в позднесоветском варианте, тогда как третьи предпочитают отмалчиваться, держаться подальше от жгучих проблем современности [см.: 1, с. 1213]. Поскольку теория марксизма практически исключена из российского образования, преподавание строится на основе западных «Экономикс», то автор правомерно, считаю, ставит вопрос: «Но не выплескивается ли с мутной водой и живой ребенок?» [1, с. 13].
Р.С. Гринберг на опыте последнего времени показывает, что востребованность в марксизме сегодня не отпала. Весьма показателен, отмечает автор [см.: 1, с. 13], например, резко возросший интерес к марксистской литературе в западных странах, обусловленный недавним мировым финансово-экономическим кризисом. Примечательно, что завершает свою работу Руслан Семенович словами, с которыми нельзя не согласиться: «... Маркс, как экономист, велик и современен. И вообще, марксизм - это научный протест против либерального варварства» [1, с. 14].
Во второй работе первой части сборника Вадим Андреевич Медведев, кстати, родившийся в моей Ярославской области, тоже констатирует, что «... марксистское учение - одно из главных направлений общественно-политической мысли на протяжении полуторавековой истории, оказавшее огромное, можно сказать, беспрецедентное влияние на ход общественного развития» [1, с. 15]. Важнейшей особенностью марксизма автор называет многогранность и целостность, поскольку марксистский анализ охватил все сферы общественной жизни: экономику, политику, идеологию и культуру в их взаимосвязи, что позволило создать исчерпывающую концепцию функционирования и развития общества [см.: 1, с. 1-16]. Наиболее глубоко и полно в марксизме, считает В.А. Медведев, разработана экономическая теория. Правда, и здесь, как и в других аспектах, он признает необходимость переосмысления многих её положений. В ряде случаев можно соглашаться с автором, в иных же такое согласие не нахожу возможным. «Так, - утверждает В.А. Медведев, - в формулу капитала как накопленного неоплаченного труда наемных работников и средства усиления их эксплуатации, концентрации и централизации капитала не вмещаются современные процессы демократизации капитала, диверсификации собственности, расширения мелкого и среднего бизнеса» [1, с. 19]. На это хотелось бы заметить уважаемому Вадиму Андреевичу, что за последние три года в нашей с ним родной Ярославской области ликвидировалось шесть тысяч предприятий малого и среднего бизнеса, население находится в безысходной кабале у кредитных организаций, невооруженным глазом видна монополизация во всех отраслях, и это не специфически ярославская картина, а вполне типичное явление в стране небывалого имущественного расслоения людей. Да и не только российское это явление. Выходит, «демократия» осталась в декларациях М.С. Горбачева, в реальности же ей, по сути, не нашлось места. И ведь это всё по-прежнему по Марксу! Не получается ли, что в стремлении «переосмыслить» экономические положения Маркса мы допускаем недопустимое, идем на поводу новой «моды», уступая неоклассике, чуждой поиску объективных закономерностей социально-экономического бытия?
В.А. Медведев утверждает: «Марксистская трактовка товара, рабочей силы и наемного труда, растущей пролетаризации населения вступает в противоречие с изменением характера труда, превращением человека в носителя интеллектуального капитала» [1, с. 19]. Но ведь такое изменение характера труда предсказывал и К. Маркс на основе своего анализа, но применительно к другому общественному строю, когда не будет частной собственности на средства производства. А поскольку от такого состояния мы практически так же далеки, как и Маркс, а наша страна, родина роботов, превратилась в страну без роботов, то и утверждение Вадима Андреевича, приведенное в начале данного абзаца, представляется, по крайней мере, преждевременным.
Не могу согласиться и с таким положением В.А. Медведева: «Думается, что ограничение
объекта экономической науки производственными отношениями и исключение из него проблематики максимизации общественного продукта и благосостояния, эффективного использования ресурсов ослабило позиции марксизма в дискуссии с другими направлениями экономической мысли, в общем контексте развития экономической теории» [1, с. 19]. На это хотелось бы заметить, что наука о производственных отношениях, то есть классическая политэкономия в её высшем выражении, ищущая объективные социально-экономические закономерности, и неоклассическая теория о максимизации прибыли с помощью принципа функциональных взаимосвязей экономических величин - это настолько различные по своим методологическим основаниям направления науки, что их механическое суммирование невозможно, оно чревато эклектикой. Другое дело, что мы в русле теоретической экономии считаем необходимой жесткую иерархию внутри совокупности этих составляющих, где неоклассике отводится место в основном отражения внешней формы экономических явлений, а приоритет в исследовании эндотерической, сущностно-содержательной стороны категорий отдается как раз марксистской политэкономии, разумеется, в её развитии. Считаю, что близкую нам позицию активно отстаивает концепция неомарксистского синтеза В.Т. Рязанова [см., например: 5]. Преувеличение же значимости неоклассики, которое, по-моему, допускает В.А. Медведев, между прочим, вообще лишает экономическую науку своего статуса, превращая её в одну из подотраслей науки математической, а экономистов - в счетную машинку, по уже приводимому выражению М.И. Воейкова [см.: 1, с. 8].
Завершает первую часть рассматриваемого сборника работа М.И. Воейкова «Сегодня марксизм «не моден»?» [см.: 1, с. 20-22]. Кардинальным, по его мнению, является вопрос: сохраняет ли марксизм свою ценность как теория познания и инструмент преобразования современного мира, или он ушел в небытие вместе с неудачей планов построения социализма в нашей стране [см.: 1, с. 20]?
Обращаясь к устаревшим, по мнению М.И. Воейкова, положениям К. Маркса, автор рассматриваемой работы называет, например, такие, как тенденция средней нормы прибыли к понижению, автоматического краха капитализма, абсолютного обнищания пролетариата [см.: 1, с. 21]. Он пишет по этому поводу: «Совершенно очевидно, что ни автоматического краха капитализма, ни абсолютного обнищания сегодня в мире не наблюдается. Значит, эти положения марксизма при общем подходе не подтвердились на практике, оказались неправильными, если их воспринимать буквально» [1, с. 21]. Но хотелось бы заметить уважаемому Михаилу Илларионовичу, во-первых, что К. Маркс и не называл крах автоматическим, он считал его объективно закономерным, но реализуемым через активность субъективного фактора. А, во-вторых, констатируя, что сейчас среди двухсот стран мира уверенно лидирует по объему производства продукта, исчисляемого по паритету покупательной способности, и темпам экономического роста Китайская Народная Республика, я бы не торопился объявлять положение К. Маркса о крахе капитализма устаревшим.
Но М.И. Воейков справедливо, считаю, полагает, что если вести речь о самом главном в экономике - о теориях экономического процесса, экономического строя общества, то здесь марксизм проделал колоссальную работу и без него просто невозможно дать внятное описание этой темы [см.: 1, с. 22]. В экономической теории марксизма, правомерно, на мой взгляд, отмечает Михаил Илларионович, есть много положений, которые совершенно не устарели и которые помогают лучше понять современное капиталистическое общество: «Ведь не надо забывать, что марксизм объясняет механизм рыночной экономики и эволюцию капиталистического общества. Стало быть, покуда Россия находится в лоне того и другого, марксизм продолжает оставаться для нас весьма актуальной научной теорией» [1, с. 22]. Это сейчас. А что завтра? И М.И. Воейков резонно задается вопросом: а нужна ли будет экономическая теория марксизма, если общество перейдет на посткапиталистическую стадию, станет «обществом знаний», где рыночный механизм утратит свою регулирующую функцию? Ведь нельзя же нам сохранять на вечные времена российский дикий капитализм [см.: 1, с. 22].
Как видим, первая часть рассматриваемого сборника обращена к остродискуссионной теме о
современной значимости марксизма.
Вторая часть под названием «Стоимость и прибавочная стоимость» [см.: 1, с. 24-63] включает восемь работ. Первая из них - доклад Л.И. Абалкина «Надо начать с вопроса о стоимости» [см.: 1, с. 24-27]. Прежде чем говорить о прибавочной стоимости, отмечал Леонид Иванович, надо начать с вопроса о стоимости. Он обращает внимание на то, что вся схема Маркса была построена на анализе совокупного общественного продукта. Она не включала туда сферу услуг. А в современном виде все исследование ведется на основе валового внутреннего продукта, в который включается, и вся эта нематериальная сфера. Докладчик напоминает [см.: 1, с. 24-25], что этот вопрос был поднят А. Шторхом в курсе политической экономии, написанным в 1815 году, за три года до рождения К. Маркса. Естественно, Маркс анализировал работы Шторха, в том числе его дискуссию с Сэйем по поводу производительного труда. Маркс их подробно комментирует, поскольку Шторх убедительно показал, какие недоразумения возникают при разделении труда на производительный и непроизводительный. Если работник стрижет овцу, то это материальное производство, а если он стрижет человека, то это нематериальное. Маркс это отмечает, показывая в «Капитале», что надо избежать этих крайностей. «Поэтому, - резюмирует Л.И. Абалкин, - когда мы выделяем валовой внутренний продукт и считаем сферу услуг источником создания стоимости, новой стоимости, то положение о месте прибавочного продукта существенно меняется» [1, с. 25].
Академик обращает внимание [см.: 1, с. 26] на работы Чаянова, посвященные теории семейного трудового хозяйства - там нет разделения дохода на заработную плату и прибыль, они слиты там в одну категорию.
Познание, напоминает Л.И. Абалкин [см.: там же], идет от конкретного к абстрактному, это первая ступень, с этого начинали и К. Маркс, и Ф. Энгельс, - с конкретных явлений. Только потом можно добраться до абстрактного, чтобы логику науки выстраивать от абстрактного к конкретному. Когда мы от конкретики отвлекаемся, подчеркивает Леонид Иванович, то должны найти последнюю, предельную точку абстракции. «И стоимость - это предельная категория, ниже которой или глубже которой абстракции в принципе не существует» [1, с. 26].
Затем Л.И. Абалкин акцентирует внимание на соотношении категорий цены и стоимости, отмечает, что в конце XIX, в ХХ и начале XXI веков шло углубление изучения цены, давалась математизация ценообразования. С одной стороны, это прогресс, а с другой, по отношению к теории стоимости - это шаг назад [см.: 1, с. 27]. Сама стоимость, как и категория стоимости, - это продукт рыночного хозяйства, утверждает академик. И с ним, я думаю, нельзя не согласиться.
Вторая работа в этой части сборника, автор которой В.А. Медведев, называется «Теория стоимости: трудовая, полезностная или их синтез» [см.: 1, с. 28-32]. Вадим Андреевич резонно, считаю, утверждает, что «. теория стоимости - это своеобразное ядро, гордиев узел экономической теории» [1, с. 28]. Касаясь проблемы понятийного аппарата, он обращает внимание, «. что немецкое Wert переводилось на русский язык в разное время и как «ценность», и как «стоимость». Может, мы к слову «стоимость» уже привыкли и не замечаем тонкостей, но, как мне кажется, оно более адекватно отражает понятие Wert, во всяком случае, то, которое вкладывает в него Маркс, как кристаллизацию труда вообще» [1, с. 28]. А понятие «ценность» он предлагает закрепить за полезностью, назвав её потребительной ценностью [см.: 1, с 28-20]. Экономическую теорию, считает В.А. Медведев, нельзя сводить к анализу только производственных отношений, оставив в стороне проблематику максимизацию общественной полезности и эффективности использования ресурсов. Не отрицая этого положения автора в целом, считаю необходимым повторить об особенности соединения указанных двух компонентов в русле теоретической экономии с учетом строгой иерархичности, отдавая приоритет первому в анализе эндотерической стороны исследуемых категорий, а второму, маржиналистскому, определить место в изучении формы проявления рассматриваемых сущностей.
Следующая работа в этой части сборника называется «О противоречиях марксовой теории
стоимости» [см.: 1, с. 33-36]. Её автор - Александр Дмитриевич Некипелов, академик РАН, директор Московской школы экономики МГУ им. М.В. Ломоносова. Он очень интересно рассказывает о своей собственной эволюции как ученого при освоении марксистской политэкономии и современной западной экономической теории, которые он даже пытался «скрестить» в 1994-96 гг. Он признает, что необходимо изучать и функциональные взаимосвязи, но отмечает, что для воспитанных в марксистской традиции не может не вызывать дискомфорта то, что учебники экономикс предлагают оперировать категориями, которые до этого не определены. «Например, начинается практически любой учебник после каких-то вводных разделов с главы о модели потребительского выбора. Вот есть потребитель, есть у него доход, есть цены, есть система преференций, вот каким образом он совершает свой оптимальный выбор. Но возникает вопрос: а откуда мы знаем, что такое цены, доходы. Откуда они взялись? То есть мы, конечно, из нашей жизни всё это знаем, с этим сталкиваемся. Но всё-таки как-то обидно, что такого рода понятия как бы возникли из воздуха. Или переходим к теории фирмы. Вот есть издержки, есть понятие альтернативных издержек, в том числе процента на капитал. Что такое процент на капитал? Откуда он взялся? Мы знаем, что он есть в жизни, тут сомнений никаких нет. Но в учебнике по экономикс это не отражено. А вот марксизм пытался это сделать» [1, с. 33-34].
В то же время А.Д. Некипелов, как и обязывает название его работы, обращает внимание на некоторые, по его мнению, пороки и противоречия в марксовом анализе. «Маркс при определении стоимости товара рабочая сила, терминологически избегая этого, в сущности, объясняет её через цены потребительских товаров. Он говорит, что речь идет о затратах труда на производство тех товаров, которые поступают в потребление. Но легко понять, что это завуалированное признание того, что в данном случае цены определяют то, что он называет стоимостью этого блага. Есть и другое, с моей точки зрения, противоречие такому монистическому подходу, который пронизывает марксистскую теорию, - это то, что он не сумел и не смог объяснить природу процента. Говоря о проценте, ему не оставалось ничего другого, как сказать, что его величина определяется спросом и предложением. И всё. А чем определяется спрос и предложение и т.д.?» [1, с. 35].
На эту пространную цитату инстинктивно хотелось бы воскликнуть, что и на Солнце бывают пятна. Но инстинктивно не позволяет восклицать Маркс: как диалектик, он не простил бы смотреть на его теорию как на Солнце, некий идеал, икону, - он сам смотрел на неё как на творческий процесс, полный противоречий. И замечания А.Д. Некипелова в связи с этим предстают, на мой взгляд, точками приложения сил для дальнейшего развития этой теории.
Далее в этой части сборника публикуется работа Олега Игоревича Ананьина, Заслуженного профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», под названием «В системе Маркса есть несколько теорий» [см.: 1, с. 37-41]. Исходя из различения уровня философского и уровня собственно научного знания [см.: 1, с. 37], он резонно, считаю, утверждает: «То, что привлекало и привлекает до сих пор в теории Маркса - это единство, монизм объяснения экономических явлений. Но эта часть марксова наследия относится к философско-онтологическому уровню знания, который не может и не должен оцениваться, и обсуждаться по меркам строго научных эмпирически проверяемых теорий. Критерии должны быть другие. Одновременно у Маркса есть концептуальные построения, которые вполне могут рассматриваться и обсуждаться как научные теории. Но нельзя сказать, что весь марксизм как экономическая или социальная доктрина - это единая теория» [1, с. 38].
Затем в этой части сборника помещена работа под названием «О социальной версии стоимости», которую написал М.И. Воейков [см.: 1, с. 42-47]. Он отмечает, что существует две линии или версии стоимости: социальная и механистическая: «С точки зрения механистической школы, надо дополнять теорию стоимости Маркса теорией предельной полезности, ибо у него доминируют фактические затраты труда без учета социальной потребности (полезности) продукта. В соответствии с социальной версией ничего дополнять не надо, ибо трудовая теория стоимости Маркса уже включает в себя
момент социальной полезности товара» [1, с. 45]. Автор показывает, что трудовая теория стоимости и теория предельной полезности не противоречат друг другу, а последовательно замещают друг друга.
«Теория трудовой стоимости, - пишет М.И. Воейков, - хороша для объяснения цены на товары массового производства, где значительную долю составляет физический или материальный труд. Вообще для чего нам нужна теория стоимости? Она необходима для объяснения цены. В «Экономиксе» категории берутся как данные, наука же требует их объяснений. Экономическую теорию занимает вопрос - есть ли объективные основы у цены? И трудовая теория стоимости достаточно удовлетворяла природу цены.
Но если мы переходим к производству компьютеров (в данном случае я подразумеваю под ними железный ящик или мобильный телефон), там уже затраты материального труда, издержки материального производства не играют большой роли, потому что можно сделать более мощный компьютер с теми же самыми затратами труда. В определении цены здесь уже основную роль играет полезность» [1, с. 45]. Применительно к объяснению сегодняшних реалий я уже писал выше о соотношении классической политэкономии и маржинализма в русле теоретической экономии. А вот для будущего, нельзя не согласиться с М.И. Воейковым [см.: 1, с. 47], обе эти хорошие теории будут не нужны, они там ничего объяснить не смогут. Только не забудем, что контуры этого будущего, которое сейчас модно называть «обществом знаний», предсказал К. Маркс в «Капитале».
Следующая работа в этой части рассматриваемого сборника написана В.А. Медведевым и называется «Теория прибавочной стоимости и современность» [см.: 1, с. 48-51]. Автор справедливо отмечает: «По своей глубине, логической строгости, доказательности марксово учение о прибавочной стоимости и капитале, безусловно, превосходит все другие теории, в том числе трактовки прибыли как платы за воздержание, награды за риски, концепцию вменения. По существу, они просто игнорируют саму проблему источника прибавочной стоимости: ведь само по себе воздержание и риски ничего не создают, а формула вменения вообще носит мистический характер» [1, с. 48]. В то же время автор замечает, что марксова теория прибавочной стоимости обнаруживает и некоторые пробелы, неясности, недосказанности и противоречия. Это относится, по мнению В.А. Медведева, к общеизвестному выводу из теории прибавочной стоимости о полной противоположности интересов капитала и труда: «Конечно, капиталист заинтересован в усилении эксплуатации своих рабочих, т.е. увеличении массы и нормы прибавочной стоимости. Но в действительности его интерес не ограничивается отдачей только от переменного капитала, а состоит в приращении всего капитала, т.е. в повышении нормы прибыли. При этом вполне возможен и приемлем для капитала вариант повышения нормы прибыли при неизменной и даже понижающейся норме прибавочной стоимости. И, напротив, повышение нормы прибавочной стоимости само по себе не делает для капиталиста производство более выгодным, если оно сочетается со снижением нормы прибыли» [1, с.49]. Наверное, эти положения нуждаются в теоретическом осмыслении, но сегодняшняя картина в РФ с отнесением к среднему классу людей с месячными доходами в 17 тыс. рублей заставляет отличать правило от исключения из него и не торопиться с сомнениями по поводу марксовых положений.
Дальше в этой же части сборника помещена работа С.С. Дзарасова «Марксова концепция прибавочной стоимости сохраняет свою силу» [см.: 1, с. 52-55]. Автор обращает наше внимание [см.: 1, с. 52] на то, что Смит, Рикардо, Маркс, Милль и их современники рассматривали лишь ту модель капитализма, которая существовала в их времена в Англии и Северной Америке. При этом они полагали, что эти страны показывают остальным картину ожидающего их будущего. Но этот прогноз оправдался лишь частично. Народы Западной Европы действительно вступили на капиталистический путь развития, но одновременно с этим началась борьба за мировое господство, в которой менее развитые страны стали разменной монетой. «Развитые игроки на мировой арене не только не повели за собой неразвитых, встали на пути их прогресса, так как подчинили их своим интересам» [1, с. 52], - замечает С.С. Дзарасов.
Благодаря этому, справедливо отмечает автор [см.: 1, с. 52-53], развитые страны превратились в «государства всеобщего благосостояния» и смягчили угрожавшие им раньше социальные конфликты, которые потрясают теперь не столько центр мирового капитализма, сколько его периферию. С.С. Дзарасов показывает, что пример РФ «... является наиболее ярким показателем того, что марксистская характеристика капитализма остается в силе. Поскольку мы превращаемся в страну периферийного капитализма, то у нас система эксплуатации труда капиталом выступает в самом неприкрытом виде. Целью капиталистического хозяйства при всех условиях, конечно же, остается извлечение прибавочной стоимости и ничто другое. Происходит ли усиление эксплуатации работников предпринимателями и обострение противоречий между ними? Да, конечно. Этот вывод относится к периферийному капитализму не меньше, чем к раннему капитализму центра» [1, с. 53].
С позиции разработки и развития теоретической экономии считаю особенно важным отметить критику С.С. Дзарасовым апологетической функции неоклассической теории, прежде всего её трактовки капитала и прибыли. «Капиталом объявляется всё то, чем располагает человек. Отсюда теория «человеческого капитала», согласно которой все люди «капиталисты», поскольку каждый чем-нибудь обладает, хотя бы своей рабочей силой. Но в таком случае понятие капитала теряет свою определенность. Выходит, что индийский кули со своей тачкой для извоза людей такой же «капиталист», как тот, кто ворочает многомиллиардным состоянием. Исключительно хорошая теория для одних, но едва ли благоприятная для других» [1, с. 54].
Апологетическая сущность неоклассической теории, показывает автор [см.: 1, с. 5455], отчетливо проявляется в её трактовке первоначального накопления капитала и объяснении источника прибыли. Как известно, по марксистской теории, первоначальное накопление капитала осуществляется методом насильственного захвата (экспроприации) чужой собственности. При этом она исходит из исторической реальности огораживания земель в Англии, захвата земель аборигенов колонизаторами, использования рабского труда в Америке. Новым подтверждением этой теории явилась недавняя насильственная приватизация народной собственности в бывших социалистических странах. «Закрывая глаза на всё это, неоклассическая теория утверждает, что своим возникновением капитал обязан таким добродетелям протестантской этики, как трудолюбие, бережливость и воздержание. Выходит, что наши олигархи обогатились не в одночасье, а кропотливо трудились во многих поколениях, отказывали себе в самом необходимом, до неузнаваемости исхудали и за счет бережливости скопили наконец состояния. Что касается захвата чужой собственности, то такую возможность неоклассическая теория вообще исключает из рассмотрения» [1, с. 54-55].
С.С. Дзарасов делает резонный, считаю, вывод: «... марксистская теория капитала и прибавочной стоимости заменяется на неоклассические догмы вовсе не по научным соображениям, а исходя из идеологических интересов российского правящего класса» [1, с. 55].
Завершает 2-ю часть рассматриваемого сборника работа под названием «Прибавочная стоимость как краеугольный камень марксистской теории» [см.: 1, с. 56-61]. Её автор - Никифоров Лев Васильевич, доктор экономических наук, руководитель Центра современной политической экономии ИЭ РАН. Он признает, «.что действительно непреходящей заслугой Маркса является открытие того организма, в рамках которого развивается общество» [1, с. 56]. В то же время автор обращает внимание на то, что «Маркс развивал свою теорию, исходя из товарных отношений, начинал с товара. Вся непротиворечивость теории Маркса, теории капитала построена на раскрытии возможностей и осуществлении эквивалентности отношений во всем, вплоть до отношений, связанных с рабочей силой. В реальности же объяснить развитие общества, общественную систему, исходя только из товарных отношений, нельзя. В любом обществе, в том числе и в том, которое исследовал Маркс, есть и другие отношения, влияющие на всю их систему, на него в целом. В частности, это и политические отношения, и само государство» [1, с. 57]. Таким образом, автор выступает против абсолютизации Марксом товарных отношений.
По поводу самой рабочей силы, её стоимости, прибавочной стоимости, эксплуатации Л.В. Никифоров начинает рассуждение так: «Эквивалентность не нарушается, стоимость рабочей силы и затраты на её воспроизводство сбалансированны. Упрощенно говоря, капиталист покупает рабочую силу по стоимости, рабочий производит товар, который выше этой стоимости. Этот товар продается и тоже по стоимости - и всё в порядке. У меня в этой связи давно уже возник вопрос, связанный с определением стоимости рабочей силы. Да, рабочая сила - товар. Во всяком случае, в те времена она была товаром. Но это товар особого рода, производящий другие товары, продукты. Почему рабочая сила - товар, и он покупается? Не потому, что произведены какие-то затраты и он чего-то стоит, а потому, что этот товар может производить нечто другое. И не вообще производить, а совершенно конкретные вещи. Никто не купит просто способность к труду. Ни один капиталист не будет столь наивным, чтобы покупать какую-то способность к какому-то труду. Он приобретет рабочую силу, готовую производить совершенно конкретные продукты, товары. И возникает вопрос, а почему надо определять стоимость рабочей силы как сумму средств, которая необходима на её воспроизводство. ... А по сути, стоимость рабочей силы как особого товара должна определяться не тем, что и сколько надо для того, чтобы она воспроизводилась, а тем, что она может дать. Она измеряется, как мне кажется, стоимостью продукта, который рабочий или рабочая сила может произвести. Если он этого не может, это вообще не товар» [1, с. 57-58].
При этом автор определяет определенные количественные пределы в определении стоимости товара «рабочая сила»: «С одной стороны, стоимость товара, который может произвести рабочий, и она определяет стоимость рабочей силы. С другой стороны, есть граница низшая - это необходимость воспроизводства рабочей силы. В этих пределах, думается, и колеблется стоимость рабочей силы» [1, с. 58].
Интересны, на мой взгляд, рассуждения автора по поводу прогноза динамики противостояния интересов капиталиста и рабочего, социализации капитала: «Думается, что чем дальше, тем больше будет тождественность интересов. Хотя они никогда полностью не совпадут. Они будут оставаться в значительной мере противоположными. Это вполне понятно. Но, с другой стороны, момент совпадения будет усиливаться. Суть капитала и противостояния его с трудом будет уже меняться. ... И тогда постепенно мы придем к другой системе отношений. Капитализм внутренне изменится. Это уже будет, по сути, система некапиталистических отношений» [1, с. 61]. Конечно, нельзя не согласиться со Львом Васильевичем в отражении им императива объективной социально-экономической закономерности, её направленности. Однако не может не вызвать сомнения благостность эволюционности перехода к новому типу социально-экономических отношений будущего. По этому поводу мне и моим коллегам по редколлегии уже приходилось высказываться на страницах своего журнала [см., например: 6; 7; 8], а также мне выступать и в других изданиях [см.: 9 и 10].
В завершение этой части краткого обзора работ из рассматриваемого сборника в качестве вывода следует отметить, что их положения представляют собой большую ценность в плане разработки теоретической экономии в приоритетном её аспекте эндотерического, сущностно-содержательного анализа исследуемых категорий в русле развития классической политической экономии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Карл Маркс: классика и современность (к 200-летию со дня рождения) / Под ред. М.И. Воейкова. - М.: ИЭ РАН, 2018. - 114 с.
2. Гордеев В.А. Поздравляем Михаила Илларионовича Воейкова с юбилейным днем рождения! / В.А. Гордеев // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2018. — № 1. — С. 146147. [Электронный ресурс] - Режим доступа к журн. свободный: http://www.theoreticaleconomy.ru
3. Воейков М.И. Государство в эпоху цифровой экономики /М.И. Воейков // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2019. — № 1. — С. 47-50. [Электронный ресурс] -
Режим доступа к журн. свободный: http://www.theoreticaleconomy.ru
4. Воейков М.И., Либеральная концепция государства и современная экономика /М.И. Воейков, Д.Б. Джабборов // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2019. — № 11. — С. 12-19. [Электронный ресурс] - Режим доступа к журн. свободный: http://www.theoreticaleconomy.ru
5. Рязанов В.Т. Современная политическая экономия: перспективы неомарксистского синтеза / В Т. Рязанов. - СПб.: Алетейя, 2019. - 436 с.
6. Гордеев В.А. Рецензия на книгу Субетто А.И. «Законы социально-экономического развития России как самостоятельной цивилизации (в контексте закона гетерогенности мировой экономики» / В.А. Гордеев // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2014. — № 5. — С. 57-69. [Электронный ресурс] - Режим доступа к журн. свободный: http://www.theoreticaleconomy.ru
7. Корняков В.И. Рецензия на книгу А.И. Субетто «Зов будущего: мир. Человечество и Россия на пути к ноосферной гармонии» / В.И. Корняков // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2015. — № 2. — С. 65-69. [Электронный ресурс] - Режим доступа к журн. свободный: http://www.theoreticaleconomy.ru
8. Мелиховский В.М. Рецензия на книгу Бондаренко В.М. «Бескризисное развитие: миф или реальность» / В.М. Мелиховский // Электронный научный журнал «Теоретическая экономика», 2015. — № 2. — С. 84-89. [Электронный ресурс] - Режим доступа к журн. свободный: http://www. theoreticaleconomy.ru
9. Гордеев В. «Бондаренко В.М. Бескризисное развитие: Миф или реальность?» / А. Коротаев// Вопросы экономики. 2015. - № 6. - С. 158-159
10. Гордеев В.А. К развитию без кризисов, если это возможно ... О книге Бондаренко В.М. «Бескризисное развитие: Миф или реальность?» / В.А. Гордеев // Вестник Института экономики Российской Академии Наук. Научный журнал. - 2015. № 2. - С. 193-199.
