CC BY
201
УДК 94(47)"0"
Н. И.Петров О христианском имени киевского князя Аскольда
Наречение киевского князя Аскольда во Святом Крещении Николаем зачастую считается вполне убедительным предположением. Историографический анализ убеждает в обратном - эта догадка впервые была высказана лишь
В. Н. Татищевым в XVIII в. и единственным ее основанием было посвящение церкви на Аскольдовой могиле св. Николаю Чудотворцу. Однако наиболее вероятная дата первоначального строительства данного храма (конец XI в.) заставляет отвергнуть и этот аргумент в пользу гипотезы об Аскольде-Николае.
Ключевые слова: христианство, Древняя Русь, Киев, Повесть временных лет, Иоакимовская летопись, князь Аскольд, святитель Николай Чудотворец, Никольская церковь на Аскольдовой могиле
Nikolay I. Petrov On the Christian name of the kievan prince Askold
Naming of the kievan prince Askold as Nicholas after the Holy Baptism is considered as quite convincing supposition very often. But the historiographical analysis demonstrates that this conjecture was formulated firstly by Vasiliy Tatishchev in the 18th century and its only reason was dedication of the church at the Askold's grave to St. Nicholas the Wonderworker. But the most probable date of the primary building of this church (the late 11th century) forces us to reject this argument for the hypothesis about Askold-Nicholas.
Keywords: Christianity, Medieval Rus', Kiev, Tale of the Bygone Years, loakim's Chronicle, prince Askold, St. Nicholas the Wonderworker, church of St. Nicholas at the Askold's grave
В последнее время в отечественной научной и церковной литературе все чаще вспоминают гипотезу о наречении киевского князя Аскольда во Святом Крещении (состоявшемся после его похода на Константинополь в 860 г.) Николаем -в честь св. Николая Чудотворца. В частности об Аскольде-Николае нередко пишут даже в контексте столь значимой для русской истории темы. как цареубийство. Авторы этих публикаций видят в гибели этого киевского князя-христианина от рук воинов язычника Олега промыслительное сходство с убийством последнего русского царя.
Так, по словам священника Виктора Кузнецова, «первое цареубийство... сокровенно связано, даже обстоятельствами (выдачей, совершенное руками не внешнего неприятеля), с последним цареубийством - монаршей семьи Николая II». И далее: «Первым цареубийством русского православного князя (царя) Аскольда (Николая) во многом начинается история нашего Отечества как Православного государства. Также мученической кончиной последнего царя, тоже Николая, завершается существование Российской империи - вот тот путь, по которому прошла на небосклоне всемирной истории наша государственная Святая Русь»1. Схожие суждения были высказаны иеромонахом Саввой (Богданом)2. Ассоциации с образом св. царя-страстотерпца Николая II возникают и при чтении заключительного раздела недавней книги С. В. Шумило3. На каких фактах строится лежащая в основе столь
ответственных историософских суждений гипотеза о христианском имени Аскольда?
Предположение о том, что Аскольд получил при крещении имя Николай, базируется исключительно на летописном известии о строительстве Никольского храма на месте захоронения Аскольда, которое завершает собой рассказ «Повести временных лет» (далее - ПВЛ) об убийстве Аскольда и Дира князем Олегом в 882 г.: «И убиша Асколда и Дира, и несоша на гору, и погребоша и на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могиле поставил Олъма церковь свя-таго Николу; а Дирова могила за святою Ориною. И седе Олегъ княжа въ Киеве.. .»4.
Впервые рассматриваемая догадка была высказана В. Н. Татищевым, следующим образом изложившим сведения так называемой Иоакимовской летописи XVII в. об убийстве Аскольда: «Блаженный же Оскольд предан киевляны и убиен бысть и погребен на горе, иде же стояла церковь святаго Николая, но Святослав разруши ю, яко речется». Именование Аскольда блаженным подтверждает, по мнению В. Н. Татищева, «что он был кресчен и видно, что Иоаким (св. епископ Иоаким Корсуня-нин, с именем которого историк связывал составление данной летописи. - Н. П.) его кресчение описал, но оное утрачено.». О церкви же св. Николая «Иоаким в том разуме говорит, - пояснял В. Н. Татищев, - что уже Святославом была разорена, а Нестор сказует, что по погребении над гробом построена, по чему видимо, что ему (Аскольду. - Н. П.)
по кресчении имя дано Николай.»5. Размышляя об убийстве Аскольда Олегом, В. Н. Татищев подчеркивает: «Довольно вероятно, что крещение тому причиною было; может, киевляне, не хотя крещения приять, Ольга призвали, а Ольгу зависть владения присовокупилась.». И вновь историк возвращается к вопросу о крещении Аскольда и его христианском имени: «Что же оной (Аскольд. - Н. П.) кресчен был, то удостоверивает построенная над ним от христиан церковь Николая. Может ему при крещении имя Николай дано было, по которому его должно за мученика причесть»6.
Гипотеза об Аскольде-Николае никак не отражена в русских летописях. Не высказывал подобного предположения и писавший об этом киевском князе польский историк второй половины XVI в. М. Стрыйковский7 - его «Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси» использовалась В. Н. Татищевым8, однако М. Ф. Берлинский ошибался, когда утверждал, что М. Стрыйковский, так же как и В. Н. Татищев, полагал, что Аскольд был назван в крещении Николаем9. А. П. Толочко утверждает, что намеки на сформулированную В. Н. Татищевым гипотезу об Аскольде-Николае обнаруживаются уже в источнике середины XVII в. - княжеском помяннике из Киево-Печерского патерика в редакции настоятеля Киево-Печерского монастыря, архимандрита Иосифа Тризны10. Однако в данном тексте присутствует лишь краткое упоминание крещения русов в княжение Аскольда и Дира, последовавшего за чудесным сохранением в огне Святого Евангелия; здесь ничего не говорится ни о крестильном имени Аскольда, ни о храме св. Николая11.
Не встречается рассматриваемое предположение и в трудах иных русских историков XVIII в. М. В. Ломоносов вообще лишь допускал крещение Аскольда как таковое, но не более того: «Оскольд едва и сам не крестился ли в Греции, затем что в Киеве построена была издревле над ним церковь святого Николая»12. Сходным образом рассуждал позднее митрополит Платон (Левшин): «Пишется в Летописцах, что Оскольд, державствовавший в Киеве, и убитый Олегом, был Христианин; потому что, по сказанию Несторову, Христиане поставили потом над его могилою Церковь Святого Николая; сие почитаю быть вероятным»13. Особенно же показательно замечание И. Н. Болтина в отношении летописного известия об убийстве Аскольда и Дира Олегом. В своих «Критических примечаниях. на первый том Истории Князя Щербатова» (изданных в 1770 г.) И. Н. Болтин подчеркивает: «Везде, где Нестор, рассказывая о приключениях, имянует урочи-щи, при которых оные случилися, равным образом и К. Щербатов тож делает, на примере, говоря о убиении Оскольда и Дира, сказывает, где они были погребены; Оскольд на горе, где потом Ольга первую церковь Чудотворца Николая построила, а Дир
за построенною же потом церковию С. Ирины.
Во время Несторово сказанные церкви, может быть, существовали, или по крайней мере места, на коих они стояли, были многим ведомы, а по тому и не имел он нужды местоположении их приурочивать; нынеже, по толиких веках и превращениях, все то из памяти истребилося. Какаяж есть польза чтущему из того, что узнает он о имяни церкви, подле которыя Оскольд погребен, не имея сведения, где та церковь стояла? (выделено мною. - Н. П.) и так, кажется мне, излишно Историку входить в такие мелочи, каковы суть сказанные, не имеющие никакого союза с предлежащею повестию, тем паче, когда он не находит себя в состоянии их объяснить и растолковать»14.
Надо сказать, что В. Н. Татищев не только впервые высказал предположение о христианском имени Аскольда, но и впервые предложил киевского князя «за перваго в Руси мученика почитать», видя в нем одного из тех русских святых, которые «от неведения истории забыты и в святцы не внесены»15. Это соображение В. Н. Татищева нельзя было не признать весьма неожиданным - ведь именно как первых русских мучеников Русская церковь издавна почитала в сонме святых Феодора Варяга и сына его Иоанна, убитых киевскими язычниками в 983 г.16
Догадку В. Н. Татищева отверг Н. М. Карамзин, сомневавшийся даже в самом крещении Аскольда: «Татищев думал, - писал историк, - что Киевляне построили в новейшие времена церковь над могилою Аскольда в знак его Христианского благочестия: догадка сомнительная. Ежели бы в древнем Киеве было предание о Христианской Вере его Князя, то Нестор сохранил бы оное в своей летописи»17. «.Без всякого основания заключают, будто бы Оскольд был крещен и наименован Николаем», -сетовал в те же годы М. Ф. Берлинский, приводя летописные сведения о строительстве Никольского храма на Аскольдовой могиле18. Крайне сдержанно отозвался на предположение В. Н. Татищева о христианском имени Аскольда митрополит Евгений (Болховитинов)19.
Однако в 1840-х гг. гипотеза об Аскольде-Николае была поддержана: «Как на более прямое доказательство крещения Аскольдова справедливо указывают на то, - отмечал митрополит20 Макарий (Булгаков), - что первые наши христиане над могилою сего князя имели церковь святого Николая, быть не может, чтобы они согласились построить христианский храм над могилою язычника. Вероятна и та догадка, что Аскольд в крещении назван был Николаем, потому что у нас, точно, существовал обычай созидать церкви над могилами князей в честь святых, им соименных»21. Как и В. Н. Татищев, митрополит Макарий был склонен видеть в убийстве киевских князей Олегом следствие неприятия
христианства местными жителями (ведь «киевляне не только не мстили за смерть своих князей Олегу, но тогда же приняли его к себе на княжение») и полагал, что Аскольд и Дир «скончались. может быть, как мученики за святую веру.». Впрочем, в отличие В. Н. Татищева, митрополит Макарий тут же сделал существенную оговорку: «на основании одной догадки называть Аскольда и Дира христианскими мучениками в собственном смысле было бы крайним неблагоразумием»22.
В дальнейшем среди русских историков обнаруживались как противники предположения о крещении Аскольда как таковом, так и сторонники гипотезы об Аскольде-Николае. Весьма близок к последней был архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский). «Само по себе понятно, что над язычником не ставят церкви, - писал он, будучи в ту пору епископом Рижским. - Не потому ли над могилою Оскольда поставлена церковь именно св. Николая, что Оскольд, б. м., назывался Николаем?»23. С другой стороны, Е. Е. Голубинский отрицал возможность видеть в летописном рассказе о событиях 882 г. даже какой-либо намек на христианскую веру Аскольда. По словам историка, «в том обстоятельстве, что на Аскольдовой могиле во времена летописца (как это он сообщает) некий Олъма поставил церковь - видеть указание, что в век летописца и этого Олъмы Аскольд слыл за христианина, нет никакого основания. Если бы это было так, то летописец и не преминул бы прямо сказать это; если же, несмотря на представлявшийся случай, он этого не говорит, то ясно, что никаких преданий о христианстве Аскольда не знает»24.
В течение XIX в. гипотеза В. Н. Татищева об Аскольде-Николае проникла в киевскую краеведческую литературу и чрезвычайно прочно укрепилась в ней. В изданиях «Краткого исторического описания Киевопечерской Лавры» конца XVIII - начала XIX в. еще лишь упоминается храм св. Николая на Аскольдовой могиле, построенный «в память погребения на той горе Оскольда, о котором многие повествователи думают, что он крестился в Греции.»25. Ничего не пишет об Аскольде-Николае киевский историк М. А. Максимович в своей статье «Обозрение старого Киева», опубликованной впервые в 1840 г.26 Однако уже в 1842 г. «Паломник Киевский» сообщал об Аскольдовой могиле: «Здесь погребен первый Христианский Князь Киевский Аскольд, близ гроба коего, устроена церковь во имя св. Николая, - может быть, по тезоименитству Христианского имени Аскольда»27. Упоминание «великого Чудотворца, который дал свое имя первому из просветившихся верою Князей наших», можно встретить в описании Киева А. Н. Муравьева, изданном в 1844 г.28 Позднее именование Аскольда в крещении Николаем отмечалось в самых разных подобных изданиях29. Впрочем, такого рода ут-
верждение отсутствует в фундаментальных трудах киевского губернатора И. И. Фундуклея30 и историка Н. В. Закревского31. Однако уже в конце XIX в. про «Аскольда, принявшего при крещении имя Николая» сообщает энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона32.
В XX столетии некоторый интерес проявлял к этой догадке (уже будучи в эмиграции) А. В. Карташев. Во всяком случае, строительство на месте захоронения Аскольда храма св. Николая, относимое
А. В. Карташевым к концу XI в., свидетельствует, по мнению исследователя, о сохранении в ту пору «почтительной памяти об Аскольде, как о христианине»33. Гипотеза об Аскольде-Николае была поддержана В. В. Мавродиным34, С. А. Высоцким35 и протоиереем Львом Лебедевым36. М. Ю. Брай-чевский также склонен был видеть в убийстве Аскольда Олегом мученическую кончину князя-христианина Николая37. При этом, исследователь считал возможным говорить о некоей «забытой» канонизации Аскольда: «Если в Иоакимовской летописи Аскольд назван „блаженным”, то, следовательно, он имел перед церковью немалые заслуги, признанные официально. Более того, В. Н. Татищев имел какие-то основания утверждать канонизацию киевского князя, которого он называет первым отечественным мучеником.»38. Но ведь В. Н. Татищев не высказывал никаких предположений о канонизации Аскольда в древнерусское время! Наоборот, он склонен был видеть в нем одного из тех русских подвижников, которые «от неведения истории забыты и в святцы не внесены», и лишь полагал, что Аскольда «можно (выделено мною. -Н. П.) за перваго в Руси мученика почитать»39. Надо сказать, что свои суждения об Аскольде-Николае М. Ю. Брайчевский строит на весьма шатких основаниях. Здесь дело даже не эпитете «блаженный», который конечно же может быть использован и в отношении неканонизированного подвижника, и применительно ко всякому человеку, стремящемуся вести благочестивую жизнь40. Важно другое - сама по себе Иоакимовская летопись, согласно исчерпывающей характеристике данной ей М. Н. Тихомировым, «не может быть источником для каких-либо построений по истории древней Руси, но является прекрасным произведением, характеризующим русскую историографию XVII в.»41. «Иоакимовская летопись представляет позднейшую компиляцию из разных по времени русских и иноземных летописей, изложенную согласно требованиям литературной моды с пояснениями и украшениями материала. Историков не удовлетворяют такие документы»42.
Чрезвычайно близок к видению в Аскольде христианина Николая был О. М. Рапов, который не высказывал однозначного согласия с этим предположением, но готов был рассматривать упо-
минаемую летописью церковь св. Николая, как «храм-памятник погибшему князю-христианину», построенный на рубеже XI-XII в.43 Наконец, совсем недавно предположение о наречении Аскольда во Святом Крещении Николаем вновь нашло отражение в статье епископа Новомосковского Евлогия (Пацана)44 и книге С. В. Шумило45.
* * *
Очевидно, что особое значение для рассматриваемой гипотезы имеет датировка строительства первоначального Никольского храма на Аскольдовой могиле. В Киевском синопсисе 1674 г. этот храм соотносится с княгиней Ольгой: «.И по-гребоша Осколда на горе, на нейже по том великая княгиня Ольга, крестившися, первую Церковь Свя-таго Николы в Киеве постави.»46. Впоследствии
В. Н. Татищев, комментируя известие Иоакимов-ской летописи о том, что Аскольд «убиен бысть и погребен на горе, иде же стояла церковь святаго Николая, но Святослав разруши ю, яко речется», подчеркнул: «Церковь стояла. Иоаким в том разуме говорит, что уже Святославом была разорена, а Нестор сказует, что по погребении над гробом построена.»47. Относительно времени возведения этого храма В. Н. Татищев лишь заметил, что «церковь св. Николая на гробе Оскольдове прежде крещения Ольги были.»48.
Позднее М. Ф. Берлинский резонно указывал: «.Сходство имен Ольма и Ольга заставило некоторых новейших писателей приписать построение сей церкви В. Княгине Ольге и даже заключить, что сия церковь Христианская была первая в Киеве». Но «не Ольга была основательницею оной церкви, но какой-нибудь вельможа Киевский Ольма был ее строителем и. сие случилось не прежде, как около конца Х в.»49. Ольга сменяет Олму во многих поздних летописных рассказах об убийстве Аскольда и Дира: Олъминъ дворъ превращается в этих текстах в Олгинъ дворъ, а иногда и в Колминъ дворъ или дворъ Алминъ50. Имя Олма было непривычным для русских книжников XVI-XVIII вв., что и порождало иные варианты его прочтения. Как результат непонимания или неправильного прочтения имени Олма в поздних русских источниках расценивали упоминание в Киевском синопсисе 1674 г. княгини Ольги Н. М. Карамзин51 и митрополит Макарий (Булгаков)52. Не доверял данному известию митрополит Евгений (Болховитинов)53. М. А. Максимович утверждал обратное: «Для княгини Ольги, как для новой христианки, весьма естественно было построением церкви почтить память и могилу первого Русского князя христианина, пострадавшего от ближника ея Олега. Правда, что в позднейших списках Русской летописи построение сей церкви приписано Олме; но
сие имя придумано уже позднейшими летописцами и произведено ими от Олмина двора, который во время Нестора находился на Оскольдовой могиле или Угорском. Мне кажется, что и самое название Олминъ дворъ едвали не ошибочно распространилось в летописях, и что в первоначальных списках Несторовой летописи едвали не было написано Олжинъ дворъ.»54. Это мнение было поддержано рядом исследователей, но вряд ли может быть признано убедительным - кажется невероятным, чтобы летописец мог допустить столь существенное искажение имени святой княгини55.
Несмотря на очевидную ошибочность замены Олмы на Ольгу в поздних русских источниках и отсутствие оснований для признания Иоакимовской летописи достоверным источником, тема связи храма св. Николая со временами, предшествующими крещению Руси в 988 г., получила дальнейшее развитие в краеведческой литературе о Киеве. Со временем М. Ф. Берлинский уже иначе писал об этой церкви, которая «построена была там, еще во время язычества»: «.Известно, что в 969 г. по преставлении своем блаженная Княгиня Ольга, была погребена в сей Ольмовой церкви, откуда потом внук ее вел. Князь св. Владимир перенес гроб ее в новосозданную Десятинную церковь. Николаевская церковь разорена уже была Святославом I, сыном ее, пребывшем в язычестве»56.
Впоследствии О. М. Рапов, признавая достоверность сведений Иоакимовской летописи о разорении Никольской церкви Святославом, полагал, что «автор „Повести временных лет" прямо (здесь далее выделено мною. - Н. П.) указывает, что церковь св. Николая построена вновь его современником Олмой (т. е. где-то на грани XI и XII вв.)». «.Но не там, где стояла прежняя, а над могилой Аскольда. Возможно, конечно, что этот факт следует рассматривать как случайность, что прежнее место, где стояла церковь, было занято под какую-то постройку, но возможно также и то, что церковь, созданная Олмой, представляла собой храм-памятник погибшему князю-христианину»57. Это предположение об изменении места расположения нового храма по отношению к прежнему продиктовано убежденностью О. М. Рапова в том, что первая Никольская церковь была возведена еще при жизни Аскольда, близ нее он и был похоронен. Нетрудно заметить, что рассуждения историка выстраиваются исключительно на основании данных Иоакимовской летописи, продолжая тем самым традиции русской исторической беллетристики XVII в. (в ПВЛ ничего, конечно же, не говорится про повторное сооружение храма). Сведения Иоакимовской летописи не подтверждаются и приведенными О. М. Раповым археологическими материалами58 - выявленными при раскопках на Владимирской ул. в 1975 г. руинами церкви,
которые, как предполагается, послужили позднее основой для сооружения, интерпретируемого как языческое капище 980 г. В таком случае, уничтожение данной церкви должно быть отнесено к более раннему времени, и оно сопоставляется с известием Иоакимовской летописи о разрушении Святославом христианских храмов в Киеве в 971-972 гг.59 Однако, по убедительному мнению Ф. А. Андрощука, «раскопанный объект является не капищем, а скорее всего остатками древнейшей неизвестной нам церкви»60. А Л. С. Клейн полагает, что данное сооружение может быть отнесено к гораздо более позднему времени - XIII в.61
М. Ю. Брайчевский, также доверявший указанным сведениям Иоакимовской летописи, отождествил Олму ПВЛ с венгерским вождем IX в. Аль-мошем, т. е. предложил считать венгра-язычника (!) ктитором христианского храма, строительство которого, таким образом, датировалось концом IX в.62 Киевский археолог полагал, что венгров и киевлян во второй половине IX в. связывали союзнические отношения, и возведение Альмошем церкви св. Николая на могиле Аскольда представляло собой «демонстративный, антиолеговский акт», причем сооружение язычником христианского храма на могиле князя-христианина свидетельствовало «не просто про союзницькі відносини між двома державами, а й про особливу сердечність тих стосунків». Оставляя в стороне эту фантастическую версию появления Никольской церкви на Аскольдовой могиле, обратимся ко вполне очевидным указаниям ПВЛ на возведение этого храма в конце XI в.
Как полагал А. А. Шахматов, рассказ о взятии Олегом Киева и убийстве им Аскольда и Дира присутствовал уже в Древнейшем Киевском своде 1039 г. Указание же на места захоронения киевских князей (в частности - «на горе, еже ся ныне зоветь Угорьское, кде ныне Олъминъ дворъ; на той могиле поставил Олъма церковь святаго Николу») было, по А. А. Шахматову, добавлено в летописный текст лишь при составлении Начального летописного свода в 1090-х гг., нашедшего впоследствии отражение в Комиссионном списке Новгородской первой летописи младшего извода63.
Насколько уместно видеть в упоминаемых ПВЛ в сообщении о событиях 882 г. Олмином дворе и Никольском храме реалии более раннего времени, чем конец XI в.? Первый из названных топографических ориентиров Аскольдовой могилы, безусловно, современен составителю летописи - «кде ныне Олъминъ дворъ»64. Историками не раз высказывалось предположение о том, что упоминаемое вслед за Олминым двором имя Олъма является позднейшей вставкой, своего рода ономастической реконструкцией летописца-редактора. Дело в том, что имя Олъма отсутствует как в Лаврентьевской65, так и в Радзивиловской66 летописях («на тои могиле
поставилъ ц(е)рк(о)вь св(я)т(а)го Николу»), и является конъектурой в многочисленных изданиях ПВЛ. В еще одном списке ПВЛ, отражающем ее третью редакцию - Ипатьевской летописи, - имя Олъма также первоначально отсутствовало: «на то(и) могиле поставилъ божницю с(вя)т(а)го Николы». Однако слово «божницю» позднее было зачеркнуто и над ним написано - «олма ц(е)рк(о)вь»67. Только в тексте Комиссионного списка Новгородской первой летописи младшего извода имя ктитора храма присутствовало изначально: «на тои могыле постави Олма церковь святого Николу»68.
Е. Е. Голубинский, признававший историческую достоверность рассматриваемой конъектуры, допускал, что Олма «поставил домовую церковь на могиле Аскольда просто по той причине, что последняя приходилась на его дворе»69. Но у нас нет оснований считать, что в XI в. топоним «Аскольдова могила» обозначал конкретный археологический объект. Дело в том, что, признавая достоверность летописной характеристики Аскольда и Дира как бывших дружинников Рюрика, мы должны обратить внимание на крайнюю невыразительность курганов IX—X вв., исследованных в урочище Плакун близ Старой Ладоги. Эти погребальные насыпи интерпретируются как кладбище тех самых викингов, которые пришли в Северное Поволховье вместе с Рюриком70. Однако, несмотря на высокий социальный статус погребенных, размеры данных курганов крайне незначительны (диаметр от 4 до 20 м при высоте от 30 см (!) до 1 м). Монументальные курганы Северного Поволховья (так называемые «сопки») тяготеют к совершенно иной социокультурной группе - местной славянской родовой аристократии71. (Связь одного из подобных курганов в Старой Ладоге с восходящим к Новгородской первой летописи топонимом «Олегова могила» формируется не ранее конца XIX в.72) В русской же дружинной среде традиция возведения высоких курганов формируется лищь в Верхнем и Среднем Поднепровье в течение второй половины Х в.73
Таким образом, погребальные традиции, существовавшие в той социальной среде, выходцами из которой были Аскольд и Дир (равно как и их последующее обращение в Христову веру), не дают оснований предполагать возведение над захоронениями киевских князей монументальных сооружений. Размеры могильных насыпей, сооруженных над останками Аскольда и Дира, скорее всего, были весьма незначительны. И в конце XI в. эти курганы, возможно, уже не воспринимались визуально - лишь урочища, в которых они располагались, по-прежнему связывались в народной памяти с могилами убитых князей. Это обстоятельство весьма существенно для верного понимания летописного указания на строительство впоследствии на Аскольдовой могиле храма
св. Николая как свидетельства о возведении этой церкви в урочище, сохранившем название кургана, в котором был погребен Аскольд.
С учетом приведенных соображений и в упомянутом выше предположении Е. Е. Голубинского правильнее было бы видеть указание на возможность существования домовой церкви на усадьбе Олмы, которая располагалась в урочище Аскольдова могила. Однако летописец подчеркивает, что и усадьба Олмы, и церковь находятся (каждая сама по себе) в данной местности. В ситуации, допускаемой Е. Е. Голубинским, мы должны были бы ожидать несколько иной формулировки, например: «где ныне Олмин двор, на том дворе поставил (Олма) церковь святого Николы».
Мы не знаем, когда и почему имя Олъма появилось в соответствующем тексте Ипатьевской летописи, и поэтому не можем однозначно утверждать на основании данного источника, что ктитора Никольского храма на Аскольдовой могиле звали именно так. Тем не менее возможность отражения достоверных сведений в указанном исправлении переписчиком сообщения Ипатьевской летописи вполне вероятна - Олма упоминается и в Комиссионном списке Новгородской первой летописи младшего извода. Этот знатный74 киевлянин скандинавского происхождения75 мог быть хорошо известен летописцу по той причине, что КиевоПечерский монастырь располагался неподалеку от Аскольдовой могилы - ведь Начальный свод 1090-х гг. был составлен именно в этой обители. Что же касается церкви св. Николая, то само по себе ее существование в конце XI в. вряд ли может вызывать сомнения - очевидно, что летописец сознательно акцентирует внимание на современных ему топографических ориентирах Аскольдовой могилы76.
Концом 1080-х - 1090-ми гг. датируется первое чудо св. Николая на Руси - спасение им утонушего в Днепре младенца. К 1090-м гг. относится установление на Руси праздника перенесения мощей св. Николая в Бар-град в 1087 г. Предполагается, что указанные события обозначают собой начало того совершенно особого почитания св. Николая на Руси, которое становится неотъемлемой частью русской религиозной жизни всех последующих столетий. С другой стороны, представляется, что летописец неслучайно дополняет упоминание Никольского храма скупыми сведениями о его возведении - кажется, что речь идет о совсем недавнем строительстве, очевидцем которого был сам составитель Начального свода, завершивший работу на ним около 1095 г.77 Во всяком случае, построенная пятьюдесятью годами ранее церковь св. Ирины указывается далее исключительно как ориентир урочища Дирова могила, и это упоминание уже не сопровождается какими-либо подробностями.
Думается, что первую половину 1090-х гг. вполне уместно рассматривать как наиболее вероятный хронологический интервал, с которым можно соотносить возведение церкви св. Николая на Аскольдовой могиле.
Таким образом, следует признать отсутствие каких-либо убедительных аргументов, свидетельствовавших бы в пользу гипотезы об Аскольде-Николае - посвящение церкви, построенной в XI в. на Аскольдовой могиле, св. Николаю Чудотворцу никоим образом не указывает на то, что ктитор этого храма знал христианское имя Аскольда. Гораздо более убедительным выглядит предположение о том, что Николаем звали во Святом Крещении самого ктитора78. Любопытно, что схожее объяснение строительства Олмой Никольского храма обнаруживается уже в малороссийском летописном сборнике XVII в., принадлежавшем настоятелю Межигорского Спасо-Преображенского монастыря Илие Кощаковскому: «.На той могиле Олма поставил црковъ стого Николы, бо окрстился был прежде от попа тоеи церкви»79.
Примечания
1 Кузнецов Виктор, свящ. Аскольдово крещение // Завтра. 2005. № 24 (604), июнь. М., 2005. С. 6. URL: http: // www. zavtra. ru (дата обращения 01.09.2011).
2 Савва (Богдан), иеромонах. Восстановить историческую справедливость // Рус. вестн. М., 2010. 1 апр. URL: http: // www. rv. ru (дата обращения 01.09.2011).
3 Шумило С. Князь Оскольд и христианизация Руси: сб. ст., посвящ. 1150-летию похода кн. Оскольда на Константинополь и принятию им после этого Святой Православной Веры. Киев, 2010. С. 105.
4 Цит. по: Повесть временных лет // Повести Древней Руси: XI-XII вв. Л., 1983. С. 33. См.: Лаврентьевская летопись // Полн. собр. рус. летописей. М., 1997. Т. 1. С. 23.
5 Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1962. Т. 1,
ч. 1. С. 106, 110, 117.
6 Татищев В. Н. История Российская. 2-я ред. М.; Л., 1963. Т. 2, ч. 2. С. 208, прим. 63 к гл. 2; 300.
7 Stryjkowski M. Kronica polska, litewska, zmodska i wszystkiej Rusi. Wyd. nowe. Warszawa, 1846. T. 1. P. 115-116.
8 Рогов А. И. Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения: Стрыйковский и его хроника. М., 1966. С. 7-11.
9 Берлинский М. О могиле Оскольдовой в Киеве // Улей: помесяч. изд. на 1811 г. СПб., 1811. № 5, май, ч. 1. С. 359.
10 Толочко О. Замітки з історичної топографії домоно-гольського Києва // Київ. старовина: наук. іст.-філол. журн. 2000. № 5 (335), вересень-жовтень. С. 156.
11 Кучкин В. А. Княжеский помянник в составе Киево-Печерского патерика Иосифа Тризны // Древнейшие государства Восточной Европы: материалы и исслед. 1995 г. М., 1997. С. 175, 220.
12 Ломоносов М. В. Древняя российская история от
начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 г. // Полн. собр. соч. М.; Л., 1952. Т. 6: Труды по русской истории, общественно-экономическим вопросам и географии, 1747-1765 гг. С. 215.
13 Платон, преосв. митрополит Московский. Краткая церковная российская история. М., 1805. Т. 1. С. 14.
14 Критические примечания Генерал-Майора Болтина на первый том Истории Князя Щербатова. СПб., 1793. С. 197-198. См.: Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1901. Т. 1: От начала до кончины великого князя Ярослава Владимировича. С. 282-283.
15 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 1. С. 106.
16 Святые Феодор Варяг и сын его Иоанн стали, как писал об этом в 1220-х гг. св. Симон, епископ Владимирский и Суздальский, первыми гражданами «Рускаго мира», сподобившимися мученической кончины (Киево-Печерский патерик // Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997. Т. 4: XII в. С. 360-361, 655, коммент). Но первыми святыми, прославленными Русской церковью, были, как известно, благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб, канонизированные уже в XI в.
17 Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989. Т. 1. С. 248, прим. 295.
18 Берлинский М. Краткое описание Киева, содержащее историческую перечень сего города, также показание достопамятностей и древностей оного. СПб., 1820. С. 46-47, 136-137.
19 Описание Киево-Софийского собора и Киевской иерархии. Киев, 1825. С. 3.
20 На момент публикации цитируемого труда «История христианства в России до равноапостольного князя Владимира, как введение в историю русской церкви» митрополит Макарий находился в сане архимандрита.
21 Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. М., 1994. Кн. 1: История христианства в России до равноапостольного князя Владимира как введение в историю Русской Церкви. С. 204-205.
22 Там же. С. 207, 307, прим. 480.
23 История Русской Церкви: сочинение Е. Р. Ф. М., 1848. С. 10-11, прим. 21.
24 Голубинский Е. История Русской Церкви. 2-е изд., испр. и доп. М., 1901. Т. 1: Период первый, киевский или домонгольский, 1 -я половина тома. С. 38.
25 Краткое историческое описание Киевопечерския Лавры. Киев, 1791. Разд. 2: Достопамятнейшие древности в Киеве. С. 2-3. Пагинация разд. 2; Краткое историческое описание Киевопечерския Лавры. 2-е изд., против 1-го испр., и некоторыми достопамятностьми умноженное. Киев, 1795. Разд. 2: Достопамятнейшие древности в Киеве. С. 2-3. Пагинация разд. 2; Краткое историческое описание Киевопечерския Лавры. Киев, 1817. С. 276-277.
26 Максимович М. А. Обозрение старого Киева // Собр. соч. Киев, 1877. Т. 2: Отделы: ист.-топогр., археол. и этнограф. С. 92.
27 Паломник Киевский, или путеводитель по монастырям и церквам киевским, для богомольцев посещающих святыню Киева. Киев, 1842. С. 39-40.
28 Путешествие по святым местам русским. Киев; СПб., 1844. С. 127-128.
29 См., например: Указатель святыни и священных достопамятностей Киева как в самом городе, так и в его окрестностях, для поклонников, посещающих святые места киевские. Киев, 1850. С. 84-85; Сементовский Н. Киев и его достопамятности. Киев, 1852. С. 131, 190; Похилевич Л. Монастыри и церкви г. Киева: прежнее и нынешнее состояние их и средства содержания причтов, а также иноверческие молитвенные дома. Киев, 1865. С. 41; Петров Н. И. Киев, его святыни и памятники. СПб., 1896. С. 81; Петров Н. И. Историко-топографические очерки древнего Киева. Киев, 1897. С. 67; Историческое описание Киевского Пустынно-Никольского монастыря. Киев, 1902. С. 15; Титов Ф., протоиерей. Путеводитель при обозрении святынь и достопримечательностей Киево-Печерской Лавры и г. Киева. Киев, 1910. С. 125. Именованию Аскольда Николаем особое значение придавалось в ходе празднования тысячелетия русского христианства в Киеве в 1866 г. (Известно, что до издания в 1894 г. хроники, входившей в состав так называемого Брюссельского кодекса и сообщавшей о нападении русов на Константинополь в 860 г., этот поход Аскольда и Дира - равно как и последовавшее за ним крещение Руси, описанное в византийских источниках - в соответствии с летописной датировкой обычно относили к 866 г.) События 1866 г. рассматриваются мною в отдельной публикации: Петров Н. И. Князь Аскольд в киевском церковном предании второй половины XIX в. // Тр. Гос. музея истории религии. СПб., 2011. Вып. 11 (в печати).
30 Фундуклей И. Обозрение Киева в отношении к древностям, изданное по Высочайшему Соизволению киевским гражданским губернатором Иваном Фундуклеем. Киев, 1847. С. 7-8.
31 Закревский Н. Описание Киева: вновь обработанное и значительно умноженное издание с приложением рисунков и чертежей. М., 1868. Т. 1. С. 191-198.
32 Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. СПб., 1891. Т. 2: Араго-Аутка. С. 296. Впрочем, в предвоенной «Русской энциклопедии» говорилось, что лишь «в поздн. традиции А. <скольд> стал христианином с именем Николая» (Русская энциклопедия. СПб., 1911. Т. 2: Аркат-Бинген. С. 62).
33 Карташев А. Очерки по истории Русской Церкви. М., 2009. Т. 1. С. 50-51. См. также: Рыбаков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 172.
34 Мавродин В. В. Образование древнерусского государства. 2-е изд. СПб., 2008. С. 296.
35 Высоцкий С. А. Гл. 5: Культура древнего Киева // История Киева: в 3 т., 4 кн. Киев, 1982. Т. 1: Древний и средневековый Киев. С. 147.
36 Лебедев Л., протоиерей. Крещение Руси. М., 1987. С. 67.
37 Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989. С. 100.
38 Там же. С. 67, 91-92.
39 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 1. С. 106.
40 Андроник (Трубачев), игумен. Блаженный // Право-
славная энцикл. М., 2002. Т. 5: Бессонов-Бонвеч. С. 352. Ср.: Шумило С. Князь Оскольд. С. 41-43, 71-72.
41 Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории российской» // Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1962. Т. 1. С. 52.
42 Шамбинаго С. К. Иоакимовская летопись // Ист. зап. М.; Л., 1947. № 21. С. 256-257.
43 Рапов О. М. Русская Церковь в IX - первой трети XII в.: принятие христианства. 2-е изд. М., 1998. С. 116.
44 Евлогий (Пацан), архимандрит. Начало христианизации Киевской Руси при князьях Оскольде и Дире // Тр. Київ. духов. акад. 2008. № 9. С. 249.
45 Шумило С. Князь Оскольд. С. 85.
46 Мечта о русском единстве: Киевский синопсис (1674) / предисл. и подгот. текста О. Я. Сапожникова, И. Ю. Сапожниковой. М., 2006. С. 71, 79.
47 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 1. С. 110, 117, прим. 32.
48 Там же. Ч. 2. С. 220, прим. 118 к гл. 3.
49 Берлинский М. О могиле Оскольдовой. С. 357-358.
50 Гиляров Ф. Предания русской начальной летописи (по 969 г.). Приложения. М., 1878. С. 138, 141 (прим. 7), 144; Густынская летопись // Полн. собр. рус. летописей. СПб., 2003. Т. 40. С. 29.
51 Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1. С. 248, прим. 295.
52 Макарий, митрополит Московский и Коломенский (Булгаков). История Русской Церкви. Кн. 1. С. 220-221.
53 Описание Киево-Софийского собора. С. 5.
54 Максимович М. А. Обозрение старого Киева. С. 92, прим. 1.
55 Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства. С. 111.
56 Берлинский М. Краткое описание Киева. С. 46-47, 136-137.
57 Рапов О. М. Русская Церковь. С. 115-116.
58 Там же. С. 403, прим. 126.
59 Боровский Я. Е. Мифологический мир древних киевлян. Киев, 1982. С. 47-48; Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С. 428.
60 Андрощук Ф. Скандинавские древности в социальной топографии древнего Киева // ШИешса. Київ, 2004. Т. 3. С. 30-31.
61 Клейн Л. С. Воскрешение Перуна: к реконструкции восточнославян. язычества. СПб., 2004. С. 160-164.
62 Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства. С. 100, 121; Брайчевський М. Ю. Аскольд і Олмош // Археологія. Київ, 1994. № 1. С. 66-68.
63 Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах // Шахматов А. Разыскания о русских летописях. М., 2001. С. 231, 233, 387-388.
64 В реконструированном А. А. Шахматовым тексте Начального свода: «.идеже есть дворъ Олъминъ.» (Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916. Т. 1: Вводная часть. Текст. Примечания. С. 370).
65 Лаврентьевская летопись. С. 23.
66 Радзивиловская летопись // Полн. собр. рус. летописей. Л., 1989. Т. 38. С. 17.
67 Ипатьевская летопись // Полн. собр. рус. летописей. М., 1962. Т. 2. С. 17, прим. а. Н. С. Серегина полагает, что первоначальное именование в данном случае Никольского храма «божницей» свидетельствует о том, что эта церковь была возведена «вскоре после» 882 г., так как здесь она «названа еще по-славянски, по-язычески.» (Серегина Н. С. Нотированные стихиры и кондаки святителю Николаю Мирликийскому // Правило веры и образ кротости.: образ свт. Николая, архиеп. Мирликийского, в визант. и славян. агиографии, гимнографии и иконографии. М., 2004. С. 339). Однако Н. С. Серегиной никак не аргументируется наличие в данном летописном известии именно языческого подтекста у древнерусского термина «божница», активно использовавшегося на Руси в качестве синонима слову «церковь». См.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1893. Т. 1: А-К. С. 141-142; Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1975. Вып. 1: А-Б. С. 274.
68 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950. С. 107.
69 Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 1: Период первый, киевский или домонгольский. Первая половина. С. 38.
7G Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб., 2005. С. 474.
71 Петров Н. И. Сопки в контексте культурно-исторических процессов Северо-Западной Руси (VIII-XI вв.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1997. С. 17.
72 Панченко А. А., Петров Н. И., Селин А. А. «Дружина пирует у брега.»: на границе науч. и мифол. мировоззрения // Рус. фольклор: материалы и исслед. СПб., 1999. Вып. 30. С. 82-91.
73 Петрухин В. Я. Большие курганы Руси и Северной Европы: к проблеме этнокультур. связей в раннесредневековый период // Историческая археология: традиции и перспективы: к 80-летию со дня рождения Д. А. Авдусина. М., 1998. С. 362, 366, 368.
74 По мнению П. П. Толочко, «той факт, що Ольма мав досить засобів для будівництва церкви, говорить на користь його боярського звання» (Толочко П. П. !сторична топографія стародавнього Києва. 2-е стереотип. вид. Київ, 1972. С. 158).
75 Kunik E. Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slawen; Eine Vorarbeit zur Entstehungsge-schichte des Russischen Staates. 2 Abt. St. Petersburg, 1845.
S. 180-181.
76 Мовчан I. I. Давньокиївська околиця. Київ, 1993. С. 27.
77 Шахматов А. А. Разыскания. С. 379.
78 Быль и легенды о могиле Аскольда. Киев, 1897. С. V-VI.
79 Цит. по: Толочко О. Замітки з історичної топографії.
С. 154. Возможные обстоятельства строительства храма на Аскольдовой могиле в конце XI в. рассматриваются мною в отдельной публикации: Петров Н. И. О времени и обстоятельствах строительства первого Никольского храма на Аскольдовой могиле в Киеве // Проблемы исторического регионоведения: сб. науч. тр. СПб., 2012. Вып. 3: К 10-летию кафедры исторического регионоведения (в печати).
