CC BY
285
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 32 (170).
История. Вып. 35. С. 88-94.
РЕЛИГИЯ. ОБЩЕСТВО. ВЛАСТЬ
П. И. Гайденко
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ О СОСТОЯНИИ ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ НА РУСИ НАКАНУНЕ КРЕЩЕНИЯ
Статья П. И. Гайденко посвящена вопросам религиозной жизни восточных славян накануне Крещения. Исследуя немногочисленные известия источников о деятельности на территории Руси до 988 г. церковной иерархии, автор стремится, в том числе, проанализировать и то, как эти свидетельства были отражены в историографии. Особое внимание автора привлекает проблема интерпретации сообщений письменных памятников о наиболее ранних упоминаниях источников о распространении христианских взглядов среди восточных славян.
Ключевые слова: Киевская Русь, церковно-государственные отношения, Русская право-
славная церковь, христианство.
Принятие восточно-славянским обществом христианства - продолжительный процесс, растянувшийся во времени на столетия. Крещение Руси (988 г.), положившее начало «самостоятельной» деятельности русской церковной организации, было подготовлено довольно продолжительной деятельностью христиан на территории древнерусского государства. Несмотря на историографическую традицию, присваивающую русской иерархии изначальную самостоятельность, было бы ошибкой не учитывать то обстоятельство, что до 1448 г. русская митрополия являлась неотъемлемой частью Константинопольского патриархата, а в наиболее ранний, т. н. Киевский, период своего существования греческое воздействие на христианскую жизнь восточных славян было особенно сильно. Однако насколько целенаправленным было это влияние на изменение религиозной жизни восточных славян в 1Х-Х вв., однозначно ответить сложно. Научная позиция М. Д. Присёлкова, предполагавшего существование в период правления князя Святослава и его матери Ольги деятельной политической силы в лице христиан1, к сожалению, только гипотеза, а не безусловный факт.
Разнообразие мнений в отношении изначальных канонических истоков нашей иерархии поддерживалось именами известных историков-медиевистов. В целом же историография этой проблемы довольно широка, что объясняется не только немногословием древнерусских и зарубежных источников по поднимаемому вопросу, но и их содержанием, позволяющим очень широко и произволь-
но интерпретировать излагающиеся в них сообщения - от поддержки традиционного церковно-исторического взгляда на эту проблему до её полного или частичного отрицания.
Впрочем, нас интересует не весь этот продолжительный период постепенного проникновения христианства в земли восточных славян, а то, каково было «качественное и количественное» состояние христианской жизни на Руси накануне (X в.) события, обозначенного в Повести временных лет (далее - ПВЛ) под 988 г. и вошедшего в историю России как Крещение Руси. Под этими качественными и количественными «показателями» мы понимаем: 1) наличие организованной церковной жизни, выражающейся не только в наличии храмов, но и в их типе и количестве, 2) присутствие духовной иерархии, 3) источники её пополнения, 4) деятельность христианских общин и 5) материальную основу их деятельности.
При всей неоднозначности первых свидетельств о жизни на территории Киевской Руси христиан хорошо известно, что ко времени начала великого княжения Владимира на территории Киева существовал храм в честь пророка Божьего Ильи, вероятно, разрушенный в первой половине 80-х гг. X в. в период проведения т. н. «языческой реформы» Владимира Святославича2. Эта церковь известна прежде всего по тексту русско-византийского договора 943/944 г. Определить статус этого храма. как и восстановить историю его появления, крайне сложно. А. В. Карташев был склонен считать, что храм пророка Ильи мог быть
«посольской» церковью3. Протоиерей Стефан Ляшевский смотрел на этот вопрос иначе и высказывал мнение, что это был княжеский храм4. Иногда церковь Ильи рассматривается как «соборная или главная»5. Как мы думаем, едва ли возможно исключать и такую вероятность, как связь этого храма с княжеским дружинным и купеческим окружением, участие которого в жизни этой церкви исключить также нельзя. А. С. Иванов писал. что известная церковь пророка Ильи могла быть основана греческими миссионерами именно в 60-70-е гг. IX в.6 Как предположил учёный, название этого храма, скорее всего. было связано с культом императора Василия Македонянина7. По мнению Б. А. Рыбакова, выбор имени пророка Ильи мог быть связан с почитанием славянами-язычниками Перуна, бога-громовержца, чествование которого тоже приходилось на конец июля - начало августа (по юлианскому календарю)8. Так что время языческих торжеств выпадало на те же дни, что и празднование памяти пророка Ильи9. Однако эта оригинальная догадка не имеет достаточных оснований10.
Так что количество мнений относительно статуса и времени появления церкви пророка Ильи велико. И хотя все они не исключают друг друга, однако всё же лишены единства. К тому же практически все они не бес-спорны11. Более того, в науке в отношении этой церкви существует и совершенно иной взгляд, изложенный М. Д. Присёлковым и В. Я. Петрухиным. Если первый из них только высказывал предположение, что летописец, упоминавший этот храм, имел ввиду одну из придворных константинопольских церквей, посвящённых этому пророку12, с чем категорически не был согласен В. З. Завитневич13, то последний исследователь вообще высказывал сомнения в отношении существования этой церкви в Киеве14. Так что история этого храма не вполне ясна. Если же говорить о клире и прихожанах этой церкви, то вопрос этот ещё более тёмен. Науке достоверно не известны ни имена священнослужителей этого храма, ни их количество, ни их церковная юрисдикция, ни национально-этническая принадлежность. К тому же, если внимательно посмотреть на процедуру присяги, принесённой в 944 г. в этой церкви, то нельзя не заметить, что летописец вообще не упоминает духовенство, что не исключает возможности того, что в церкви могло и не быть постоянного кли-
ра15. В этом случае разумно предположить, что клятвы могли быть произнесены не перед священством, а перед какими-либо церковными реликвиями и византийскими послами. Окончательно ситуация осложняется тем, что храм находился в хазарском (еврейском) квартале Киева16, что основательно запутывает дело. И хотя Г. М. Барац, наблюдения которого скорее всего и развил о. Стефан, утверждал, что среди хазар должно было быть много христиан, которые собственно и могли стать прихожанами Ильинского храма, однако в данном случае выводы и предположения учёного выглядят очень натянутыми, поскольку подтвердить их крайне сложно17. К тому же как объяснить в этом случае появление в рассматриваемом районе Киева в более позднее время еврейских хозяйств?
Более поздняя агиография18 и свидетельства Иоакимовой летописи, сохранённые Татищевым, нашедшие поддержку в трудах А. П. Доброклонского и даже нашего вре-
19
мени , свидетельствуют о широком строительстве христианских церквей на Руси и об основании в Киеве Софийского, а в Пскове Троицкого храмов в период правления вдовы князя Игоря Ольги20. Во многом эти домыслы связаны с очень поздними сообщениями, какие, например, можно встретить в Степенной книге21. Однако, как мы думаем, известия эти надуманы и не имеют под собой сколько-нибудь серьёзной исторической основы22. Впрочем, при этом можно согласиться с выводами А. В. Карпова, полагающего, что создаваемые Ольгой погосты вполне могли стать «центрами <...> точками взаимодействия и “позиционирования” разных религиозных взглядов, в том числе и христианских»23.
Если верить русско-византийским договорам и допустить, что в середине X в. число христиан могло быть велико, то тогда можно согласиться с О. М. Раповым, не исключавшим возможность существования во второй половине того же столетия в Киеве нескольких храмов, «могущих вместить всех желающих помолиться»24. Действительно, согласно ПВЛ в период правления потомков Рюрика Игоря и Святослава Игоревича в окружении князя среди дружинников да и собственно знатных жителей Руси отмечено присутствие христиан, права которых особо оговаривались в русско-византийском договоре 945 г.25 Новое правовое положение окружавшей киевских князей крещёной знати могло не
только свидетельствовать о её количестве, позволявшем рассматривать христиан как политическую силу, но и том, что христианство в этот период проникло исключительно в высшие слои восточно-славянского общества. Более того, скорее всего, это было христианство византийского толка, иначе едва ли бы византийцы были так настойчивы, добиваясь особого статуса русских христиан в тексте договора. Поэтому можно согласиться с А. С. Хорошевым, писавшим, что в условиях, когда христианство задолго до крещения «пустило корни в среде феодальной верхушки», «вряд ли у Владимира были большие сомнения в выборе религии»26. Русско-византийский договор периода правления кн. Игоря, позволяет допустить, что на Руси христиане представляли сплочённую политическую силу. Об этом, как уже было сказано, можно судить хотя бы по тому, что их права особо оговаривались византийцами, ставившими христиан на первое место27. Однако, соглашаясь с мыслью ак. Б. А. Рыбакова относительно того, что в 40-х гг. X в. христианство могло утвердиться в государственной системе Руси28, О. М. Рапов был склонен считать, что христиане в эти годы фактически уравнялись в своём статусе с язычниками. Правда, при этом учёный не был склонен преувеличивать значение христиан в политической и экономической жизни Киева29. Тем не менее, логическое заключение исследователя о возможности существования в Киеве нескольких храмов не имеет подтверждения ни в археологических, ни в ранних письменных источниках.
Впрочем, христианское предание свидетельствует ещё об одном раннем храме Руси
- церкви св. Николая на могиле легендарного Аскольда, которому в агиографии присваивается имя этого святителя в качестве крещального30. Однако, как и в предыдущих, рассмотренных выше случаях, о времени и инициаторе постройки этого храма трудно сказать31. И хотя современный исследователь истории русской церкви О. М. Рапов высказывал предположение, что вероятные годы возведения этой церкви - 70-е гг. IX в.32, тем не менее, эта гипотеза лишь одна из многих озвученных в истории по настоящей проблеме. Споры о времени и обстоятельствах возникновения храма св. Николая на легендарной Аскольдовой могиле имеют продолжительную историю, связанную с именами В. Н. Татищева, А. Л. Шлёцера, Н. М. Карамзина,
С. А. Гедеонова и других33, однако до сих пор не имеют ясного решения. И подобно тому, как спорны и мифичны личности самих киевских князей периода хазарского сюзеренитета на Руси34, так же лишены какой бы то ни было ясности и их поступки, зафиксированные в русском летописании, и судьба легендарного Никольского храма. И всё же сказанное выше говорит в пользу того, что ещё до крещения Руси христианские общины имели свои культовые места. Хотя при этом приходится признать, количество этих мест или строений было крайне ограничено, а их значение в жизни восточных славян не слишком велико.
Проблема происхождения и пополнения древнерусской церковной иерархии также не имеет ясного и однозначного решения. Как хорошо известно, Русь находилась в сфере интересов как византийской, так и латинской церковной иерархии35. Традиционно считается, что появление христиан на Руси связано с событиями легендарного похода Аскольда на Константинополь36. Однако, вероятно, христиане на Руси появились ещё до знаменитого Фотиева крещения. Я. Н. Щапов особо обратил внимание на то, что «.по свидетельству Ибн-Хордадбеха, относящемуся к 840-м годам, русские купцы, приезжавшие на восток, считали себя христианами»37.
Неудачная миссия Адальберта не оставила после себя каких-либо заметных следов как в церковной, так и светской истории Руси. Несколько иначе обстоит дело с латинской миссией времён Ярополка. А. В. Назаренко склонен считать, что велика вероятность принятия Ярополком крещения с именем Пётр38.
Об этих событиях извещают латиноязычные источники39, однако русские источники об этих событиях не столь многословны40.
Вероятнее всего, русская иерархия формировалась в восточно-христианской традиции. При этом, как нам видится, было бы не вполне верно возводить историю русской церкви и, прежде всего, её иерархии к христианским общинам Крыма поздней Античности и раннего Средневековья41, как это иногда происходит в церковной науке42 или как об этом пишет в своей диссертации свящ. Георгий Харин43. Несомненно, христианские общины Крыма и Северного Кавказа не могли не оказывать своего хотя бы и косвенного влияния на умонастроения входивших в контакт с ними восточных славян, однако в Крыму скорее происходило обратное - усиление славян-
ского влияния на местное население, правда, этот процесс отмечен в Готской епархии в Х-Х1 вв.44
Здесь хочется заметить, что в церковной литературе прослеживается интересное явление, а именно - стремление «удревнить» историю русской иерархии. Так, например, Никон (Лысенко), опираясь на выводы В. И. Ламанского о возможной миссии святых братьев у восточных славян и положение Устава Владимира о поставлении на Русь первого митрополита Михаила, полагает, что русская иерархия была основана патриархом Фотием45 и уже к 889 г. обладала статусом митрополии46. Однако достаточных оснований рассматривать высказанное предположение как некий факт в исторической науке нет. Работа другого церковного историка - Н. Н. Воейкова -оказалась более информированной в отношении событий 60-х гг. IX в. В своих комментариях известий о посылке патриархом Фотием епископа на Русь учёный не только указывал имя этого легендарного русского первоиерарха, но описал и иные подробности этой миссии. «Император согласился и послал в Киев епископа Алексия и двух священников
- Афанасия и Кирилла (ставшего потом епископом Катанским и Сицилии). Проповедь их так подействовала на князей [Аскольда и Дира. - П. Г.], что они приняли крещение в 865 г. вместе с одним хазарским князем и многими киевлянами»47. Правда, источники, из которых были почерпнуты такие необыкновенные сведения, исследователь так и не назвал. Много ранее с событиями «Фотиева» крещения имя митрополита Михаила связывал и церковный историк А. В. Карташёв48. Тем не менее, в научной историографии нет единого мнения об известиях о «Фотиевом» или «Аскольдовом» крещении не только в отношении того, кто мог скрываться под именем легендарных руссов, но и в отношении самого факта обращения Аскольда и его дружины к христианству49. По сообщениям продолжателя Феофана, при патриархе Игнатии в 874 г. происходит повторное обращение руссов в христианство, сопровождавшееся посылкой в земли славян очередного архиепископа50.
Впрочем, даже если допустить, что «Фотиево крещение» состоялось, приходится вслед за ак. М. Ю. Брайчевским признать, что не только в церковной и гражданской историографии, но и, что более важно, в древнерусских источниках это легендарное событие ока-
залась «завуалированным» и «отодвинутым» «на задний план исторического процесса»51. Более того, конкретные следы возникшей тогда иерархии, если таковая вообще была насаждена, никак не прослеживаются.
Что же касается отношений Крымских епархий и Киева в IX-X вв., если такие связи вообще существовали, разве что, не считая удачного похода Владимира Святославича на Херсонес (988 г.), закончившегося появлением на Руси корсунского священства в лице новгородского епископа (согласно Татищева
- архиепископа) Иоакима и причта десятинного храма Киева, то едва ли эти связи имели какое-либо принципиальное значение для судеб язычества и христианства в землях Киевской Руси. Если при этом ещё учесть то обстоятельство, что степные территории, отделявшие границы северо-причерноморских византийских колоний и левобережной части современной Украины, были очень неспокойны, благодаря регулярному вторжению в эти земли степных племён, то было бы удивительно, если бы здесь прослеживалось какое-то особенное целенаправленное византийское христианское влияние на восточных славян, как и на другие народы.
Трудно что-либо сказать об источниках кадрового и финансового пополнения клира или клириков, действовавших на территории Руси. Скорее всего, главной статьёй их дохода могли быть пожертвования либо со стороны князя, либо со стороны знатных дружинников и старейшин городов. Во всяком случае, появление десятины, устанавливавшей особое содержание первоначально храма, основанного Владимиром Святославичем, а впоследствии и центральных соборных храмов, может косвенно указывать на то, что первоначально приношения и пожертвования в древнерусские храмы были крайне нерегулярны и незначительны. Однако это лишь предположение, основанное на том, что византийские миссии обычно действовали на чужих территориях при предварительном согласии самих варварских правителей.
Таким образом, несмотря на смутность сообщений источников, можно сказать, что ко времени официального Крещения Руси (988 г.) местные христиане хоть и не имели организованной иерархии, однако могли быть знакомы с принципами её организации и деятельности. Можно предположить, что более поздние известия письменных источни-
ков о «Фотиевом» крещении и митрополите Михаиле возникли не только на основе попыток летописцев «удревнить» историю церковной организации Руси, но и некоей памяти
0 попытках миссионерской деятельности византийцев и германцев в землях восточных славян. Всё выше указанное немало способствовало формированию благоприятных условий для принятия Русью христианства.
Примечания
1 Присёлков, М. Д. Очерки по церковнополитической истории Киевской Руси Х-Х11 вв. СПб., 2003. С. 15.
2 См.: Щапов, Я. Н. Церковь в Древней Руси (до конца XIII в.) // Русское православие : вехи истории. М., 1989. С. 13.
3 См.: Карташев, А. В. Собр. соч. : в 2 т. Т. 1. Очерки по истории русской церкви. М., 1992. С. 98.
4 См.: Ляшевский, С. История христианства в земле русской с I по XI в. М., 2002. С. 250251.
5 См.: Рыбаков, Б. А. Киевская Русь и русские княжества XП-XШ вв. М., 1982. С. 367; Ра-пов, О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII в. : Принятие христианства. М., 1998. С. 140.
6 См.: Иванов, С. А. Когда в Киеве появился первый христианский храм?.. // Славяне и их соседи. Славянский мир между Римом и Константинополем. Вып. 11. М., 2004. С. 9.
7 Там же. С. 14-15.
8 См.: Рыбаков, Б. А. Язычество древних славян. М., 2002. С. 401-404.
9 См.: Рыбаков, Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. С. 367.
10 См.: Иванов, С. А. Когда в Киеве появился первый христианский храм?.. С. 9-15.
11 Так, например, мнение о. Стефана Ляшев-ского о том, что храм Ильи мог быть княжеским, входит в противоречие с тем фактом, что древнерусские князья, по крайней мере до Ярополка Святославича, безусловно были язычниками, что подтверждается и обстоятельствами присяги по случаю заключения договора 943/944 гг. (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 53-54.). Практически ничем нельзя подтвердить нашу догадку об участии в жизни храма дружинников. Что же касается мнения А. С. Иванова, то в более ранней своей статье, посвящённой греческим миссиям, он отмечал такую важнейшую особенность византийского пропо-
ведничества, как то, что религиозные миссии Константинополя на территории иных государств действовали только на основании специальных договоров (см.: Иванов, С. А. Миссия восточнохристианской церкви к славянам и кочевникам : эволюция методов // Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. Вып. 10. М., 2001. С. 19.). В случае с Русью не только не известны какие-либо подобные соглашения, но более того - нет никаких оснований предполагать, что подобные отношения, а уж тем более документы вообще могли существовать (см.: Гайденко, П. И. Место Киевского митрополита в системе политических отношений Киевской Руси (988-1037 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2005. С. 69-70.).
12 Присёлков, М. Д. Очерки по церковнополитической истории. С. 11.
13 См.: Завитневич, В. З. М. Д. Присёлков. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XIII вв. // Тр. КДА. 1914. Апрель. С. 640-641.
14 См.: Петрухин, В. Я. Христианство на Руси во второй половине X - первой половине XI в. // Христианство в странах Восточной, ЮгоВосточной и Центральной Европы на пороге второго тысячелетия. М., 2002. С. 62-63.
15 См.: Гайденко, П. И. Место Киевского митрополита. С.70, 72-73.
16 Правда, прот. Стефан Ляшевский предполагал, что в своей внутренней политике легендарный Аскольд якобы мог опираться на хазарских христиан, проживавших в этом квартале (см.: Ляшевский, С. История христианства. С. 251-252; Барац, Г. М. Критикосравнительный анализ Договоров Руси с Византией. Киев, 1910. С. 53).
17 См.: Пархоменко, В. Начало христианства на Руси. Очерки из истории Руси IX-X вв. Полтава, 1913. С. 110.
18 См.: Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. X-XX вв. М., 1992. С. 12, 309.
19 См.: Александров, А. А. Во времена княгини Ольги. Легенды и былины о княгине Ольге в Псковской земле. Псков, 2001. С. 52, 72-73, 89-90.
20 См.: Доброклонский, А. П. Руководство по истории Русской Церкви. М., 2001. С. 16.
21 В повествовании Степенной книги равноапостольная княгиня предстаёт проповедницей христианства среди язычников. Она назидает и призывает людей к крещению, «кумиры сокрушающее и на кумирнискихъ местехъ кре-
сты Христовы поставляющи. И отъ техъ кре-стовъ многа знамения и чюдеса содевахуся и до сего дни» (ПСРЛ. Т. 21, ч. 1. С. 19-22.).
22 Во-первых, сомнительно, чтобы Ольга могла позволить себе разрушение языческих капищ в условиях фактического господства язычников; во-вторых, никак и ничем кроме поздних летописания и агиографии не подтверждается строительство на Руси и в Киеве христианских храмов и насаждение священства в период регентства матери Святослава; в-третьих, рассказывая об обстоятельствах смерти вдовы Игоря, помимо прочего Комиссионный список указывает на то, что Ольга «имущее прозвутера втайне», который и похоронил княгиню (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 68.; ПСРЛ. Т. 3. С. 121). Слово «втайне» может указывать, что этот священник мог исполнять обязанности духовника Ольги и жить в её внутренних покоях, однако и в этом случае мы видим перед собой лишь подвиг, мотивированный личными убеждениями княгини. Значит, вера княгини была делом частным, не получившим поддержку даже со стороны её сына Святослава (См.: Гайденко, П. И. Место Киевского митрополита. С. 87; Этингоф, О. Е. Византийские иконы VI - первой половины XIII века в России. М., 2005. С. 70).
23 Карпов, А. В. Социокультурные факторы христианизации древнерусского общества в IX-X вв. // Человек верующий в культуре Древней Руси : материалы междунар. науч. конф. СПб., 2005. С. 158.
24 Рапов, О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII в.. С. 140.
25 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 54.
26 Хорошев, А. С. Церковь в социальнополитической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 12.
27 Думаем, что можно говорить и о том, что особыми статьями в отношении христиан, упоминавшихся в них на первом месте, Византия пробовала оказывать политическое давление на великокняжескую власть, создавая на Руси противовес в лице крещёной знати.
28 Рыбаков, Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. С. 767.
29 См.: Рапов, О. М. Русская церковь в IX -первой трети XII в.. С. 141.
30 См.: Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви : история христианства в России до равноапостольного князя Владимира как введение в историю Русской Церкви. М., 1994. Кн. 1. С. 204 (далее - ИРЦ).
31 По этому поводу В. И. Петрушко пишет: «Над могилой Аскольда в X веке св. Ольга (или некий Олма, если только это не описка древнего летописца) поставила церковь святого Николая. Очевидно, это был святой покровитель убитого князя» (Петрушко, В. И. История Русской Церкви. М., 1999. С. 4). Однако категоричность данной точки зрения ничем не подтверждается. К тому же В. И. Петрушко очень свободно интерпретирует слова ПВЛ о месте погребения Аскольда, а именно на месте «олминого двора» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 23).
32 См.: Рапов, О. М. Русская церковь в IX -первой трети XII в.. С. 140.
33 См.: Гедеонов, С. А. Варяги и Русь. М., 2004. С. 192-196; Православная энциклопедия. М., 2002. Т. 3. С. 610-611 (далее - ПЭ).
34 См.: ПЭ. Т. 3. С. 610-611.
35 В ІХ-Х вв. власть Римского Престола в Западной Европе весьма ограничена. Значительная часть епископий испытывала на себе всю тяжесть не только церковной, но и светской инвеституры. Примечательно, что последняя форма зависимости, имела и свои «плюсы» -некоторую каноническую свободу епископа от папы, а в ряде случаев каноническую не-подконтрольность со стороны более высокой духовной иерархии.
36 См.: Барсов, Т. Константинопольский патриарх и его власть над Русскою церковью. СПб., 1878. С. 299.
37 Щапов, Я. Н. Церковь в Древней Руси (до конца XIII в.). С. 13.
38 См.: Назаренко, А. В. Древняя Русь на международных путях : междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII веков. М., 2001. С. 374-375, 379-382.
39 См.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 303-313.
40 Если не считать известия Никоновской летописи о приходе 979 г. на Русь послов «из Рима от папы» и ПВЛ под 1044 г. о «крещении» костей Ярополка и их погребении рядом с захоронением Владимира Святославича (см.: ПСРЛ. Т. 9. С. 39; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 155; Назаренко, А. В. Древняя Русь на международных путях. С. 375).
41 Так, например, митрополит Макарий, хоть и устанавливал некоторую косвенную преемственность в жизни древних христианских епархий в северном Причерноморье и на Кавказе, как епархий, располагавшихся на терри-
тории современной митрополиту Российской империи, однако никак не утверждал, что эта преемственность могла быть непосредственной и прямой (См.: Макарий (Булгаков), митр. ИРЦ. Кн. 1. С. 83-160.).
42 Так, например, В. Семенюк возвёл государственность Руси к апостольскому веку и почему-то рассмотрел северочерноморские и кавказские византийские епархии в качестве своего рода «провозвестников» русской церкви (см.: Семенюк, В. Христианство на Руси от Зарождения первооснов государственности до князя Владимира : курсовое (дипломное сочинение) по кафедре истории русской церкви. Загорск, 1963. С. 4-52, 53-73).
43 См.: Харин, Е. С. Древнерусское монашество в XI-XIII вв. : быт и нравы : дис. . канд. ист. наук. Ижевск, 2007. С. 20-21.
44 См.: Тур, В. Г. : 1) Православные монастыри Крыма. Киев, 2006. С. 49; Магаричев, Ю. М. Крым в «византийский» период (VI - нач. XIII в.) // Сб. рус. ист. об-ва. Т. 10 (158). Россия и Крым. М., 2006. С. 46-50; 2) Измене-
ния в структуре церковной иерархии Таврики VШ-XIV вв. как социально-политической ситуации // Там же. С. 54-64.
45 См.: Никон (Лысенко), иерод. «Фотиево» крещение славяно-россов и его значение в предыстории крещения Руси // Богосл. тр. М., 1989. Т. 29. С. 37-38.
46 Там же. С. 37.
47 Воейков, Н. Н. Церковь, Русь и Рим. Минск, 2000. С. 254.
48 Карташёв, А. В. Собр. соч. : в 2 т. Т. 1. Очерки по истории русской церкви. С. 134-138.
49 Так, например, В. Рычка склонен считать, что в свете выявленных источников «“Аскольдово крещение” Руси выявляется не больше, чем историографический миф» (Ричка, В. Княгиня Ольга. Кшв, 2004. С. 36).
50 См.: Бибиков, М. В. BYZANTINOROSSICA : Свод византийских свидетельств о Руси. М., 2004. С. 59-60.
51 Брайчевский, М. Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989. С. 42.
