CC BY
6
нических исследований, проведен поиск взаимосвязи между содержанием загрязнителей в атмосфере и накоплением их в высших и низших растительных организмах, последние из которых не имеют связи с почвой. При таком подходе в какой-то мере можно разграничить два основных пути попадания металлов в растения — воздушный и почвенный.
В 6 стационарных точках города, находящихся на разном расстоянии от объекта и в различной ветровой ориентации, в течение года отбирали среднесуточные ас-пирационные пробы атмосферных загрязнений. На этих же участках брали образцы почвы и листья наиболее распространенного растения — клена. В загородной зоне, вне пределов влияния производственных выбросов отбирали мох-брахитеций шероховатый. Дерновые квадраты вместе с листьями и корневой системой мха помещали в каждый из стационарных точек на 30 дней. После экспозиции листья отделяли от корней, промывали дистиллированной водой и высушивали. Так же обрабатывали листья клена, а образцы почвы лишь сушили до постоянной массы. Навески проб (1 г) подвергали мокрому озо-лению соляной и азотной кислотами и разбавляли дистиллированной водой. Для анализа металлов применяли атомно-абсорбционный метод.
Из металлов, загрязняющих окружающую среду, выбрали цинк, свинец, кадмий и никель. В почках содержание этих элементов колебалось в следующих пределах: цинка — от 0,095 до 0,240 мг/г, свинца — от 0,020 до 0,093 мг/г, кадмия — от следов до 0,005 мг/г, никеля — до 0,044 мг/г. Однако более или менее четкая зависимость концентраций металлов от удаленности источника выброса прослеживалась лишь в отношении цинка и свинца. Наибольшие концентрации этих металлов (соответственно 0,240 н 0,093 мг/г) обнаружены в почве самой ближайшей к предприятию точки (1500 м), более низкие (0,115 и 0,28 мг/г) — на расстоянии 10 500 м.
Аналогичная картина наблюдалась при изучении кумуляции элементов листьями растений. Здесь зависимость накопления от дальности источника выброса также особенно выражена в отношении цинка и свинца. Так, в листьях клена максимальное содержание свинца (0,055 мг/г) установлено в зоне 1500 м от источника, минимальное (0,028 мг/г) — на расстоянии 10 500 м. Максимум цинка (0,240 мг/г) обнаружен на расстоянии 5000 м, минимум (0,080 мг/г)—в удалении 10 000 м. Менее четко это прослеживается в отношении никеля, тогда как наибольшие количества кадмия (1,800 мг/г) выявле-
ны в радиусе 5000 м от объекта, а наименьшие (0,004 м/г) на расстоянии 10 000 м.
На наш взгляд, описанная картина весьма закономерна. Химические соединения, присутствующие в различных частях высших растений, попадают в них из воды, почвы и воздуха. Основной же путь передачи — почвенный ввиду мощной корневой системы деревьев. Как видно из приведенных данных, имеется прямая корреляционная связь между содержанием металлов в почвах и листьях растений. Поглощение загрязнений воздуха самими листьями играет в данной ситуации второстепенную роль. Именно поэтому как в пробах почвы, так и в листьях деревьев прослеживается четкая зависимость между концентрациями цинка и свинца и удаленностью от источника загрязнения окружающей среды.
Листья мха, лишенные непосредственной связи с почвой и груиторымн водами, накапливают металлы только из воздушной среды, но тем не менее в довольно больших концентрациях (по сравнению с высшими растениями). Так, содержание свинца во мхах оказалось в среднем вдвое выше, а цинка более чем впятеро выше, чем в листьях. Максимальные концентрации этих элементов (цинка 0,860 мг/г, свинца 0,120 мг/г) найдены в пробах мхов, обнаруженных вблизи от предприятия. По мере удаления от объекта содержание свинца и цинка снижалось как в атмосфере, так и в листьях мха. Четкой закономерности в отношении кадмия и никеля в этом плане не наблюдалось.
Результаты проведенных исследований позволяют сделать вывод о том, что низшие и высшие растения могут успешно использоваться в качестве биологических индикаторов загрязнения окружающей среды. При этом мхи обладают большей способностью к кумуляции металлов. Отмечается прямая корреляционная связь между содержанием цинка и свинца в окружающей среде и накоплением их в листьях растений.
ЛИТЕРАТУРА. Huckabee 1. W. — Atmosph. Envi-
ronm., 1973, v. 7, p. 749—754. Keenly W. L., Breek W. G., Vanloon G. W. ct al. — Water
Res., 1976, v. 10, p. 981—984. Muskett С. 1. — Environm. Hlth, 1976, v. 84, p. 267—269. Ratcliffe I. M. — Atmosph. Environm., 1975, v. 9, p. 623— 629.
Поступила 11/Ш 1930 r.
УДК 613.262-074-02:115.285,7
К• Б. Б аратов О ХИМИЧЕСКОМ СОСТАВЕ БАХЧЕВЫХ КУЛЬТУР
Таджикский научно-исследовательский институт эпидемиологии и гигиены, Душанбе
Важнейшим условием создания оптимальной формы питания является четкое знание химического состава пищевых продуктов, а также изыскание и изучение новых источников пищевого сырья с высоким содержанием биологически активных веществ. Выращивание культурных растений в почвенно-климатических условиях Таджикской ССР тесно связано с поливным земледелием, применением различных пестицидов и комплекса минеральных удобрений. Исследования последних десятилетий показали, что микроэлементный состав некоторых пищевых продуктов в определенной степени зависит от применяемых гербицидов, которые используются при выращивании сельскохозяйственных культур, служащих растительной основой пищевого рациона человека, животных и птиц (К- Б. Баратов; Р. Д. Габович и О. А. Кульская; М. Г. Шевченко н К- 3. Соломатина).
Целью наших исследований являлось изучение химического состава бахчевых культур различных сортов,
выращенных в индивидуальных хозяйствах некоторых районов республики. Дыни и арбузы употребляются в основном в свежем виде, период свежести плодов в среднем 9 мес. Для получения высоких урожаев владельцы индивидуальных хозяйств, по-видимому, применяют на посевах бахчевых завышенные дозы минеральных удобрений. Особенно опасны в этом отношении соли аммиачной селитры, которые могут откладываться в плодах в виде нитратов и нитритов. При попадании в организм эти вещества вызывают состояние гипоксии вследствие мет-гемоглобинообразования, оказывают тормозящее действие на ряд ферментов крови и желудочно-кишечного тракта, вызывают сдвиги функционального состояния центральной нервной системы подопытных животных. В связи с этим нами выборочно исследованы арбузы и дыни для характеристики их химического состава и определения содержания в них нитратного азота и некоторых стойких хлорорганических пестицидов.
установлено, что в дынях, выращенных в Кумсангнр-районе, количество витамина С колебалось от 17,27 |7.5% мг, витамина Р — от 55 до 110 мг%. Содержа-|общего сахара было в пределах 5,07—9,05%. Низкое (ржание его обнаружено в пробах, в которых имелось ьшое количество витамина С, что указывает на недоесть плодов. Общая кислотность в исследованных 5ах варьировала от 0,136 до 0,781%. Остаточное ко-Ьство нитратного азота равнялось 2—27 мг/кг. Остатки IKHX хлорорганических ядохимикатов в дынях, виденных в Кумсангирском районе, не обнаружены.
дынях из Шаартузского района содержание витала С колебалось от 23,59 до 40,84 мг%, витамина Р — р5 до 122 мг%, сахаристость составляла 9,41%. При внении содержания витаминов С, Р и степени сахари-[ти дынь, выращенных в Шаартузском и Кумсангир-райоиах, оказалось, что в первом названные покапли были несколько выше. Кислотность дынь, виражных в Шаартузском районе, колебалась от 0,201 до р0%, остаточное количество нитратного азота было не (13—46 мг/кг); кроме того, обнаруживались остатки тицидов. Среднее содержание витамина С в арбузах из исангирского района колебалось от 6,9 до 7,83 мг%, амина Р — от 72 до 107 мг%, общего сахара — от 7,66 р,08%, кислотности — от 0,1 до 0,117%, нитратного та — от 18 до 46 мг/кг. В арбузах, выращенных в [артузском районе, количество витамина С колебалось 7,45 до 7,69 мг%, витамина Р — от 115 до 135 мг%, lapa — от 8,44 до 8,67%, кислотность — от 0,121 до 36%.
[Все перечисленные показатели арбузов, выращенных Паартузском районе, несколько превышали таковые 5узов из Кумсангирского района. В арбузах из Шаар-
тузского района нитратного азота было от 2 до 18 мг/кг: кроме того, в них обнаружено незначительное количество пестицидов.
Результаты исследования микроэлементного состава арбузов и дынь показали, что среднее содержание микроэлементов (железа, молибдена, марганца, никеля) в бахчевых культурах колеблется в довольно широком диапазоне, например железа в дынях Кумсангирского района выявлено от 109 до 828 мкг% на сырую массу продукта. В дынях Шаартузского района установлено более низкое содержание железа (от 29 до 633 мкг%). Значительно колебалось количество алюминия в дынях Кумсангирского района (от 112 до 1415 мкг%), в дынях из Шаартузского района оно варьировало от следов до 729 мкг%. Для арбузов получены данные, свидетельствующие о том, что они накапливают меньшее количество определяемых микроэлементов. При этом в арбузах из Шаартузского района меньше железа, марганца, никеля, чем в арбузах из Кумсангирского района. Медь в дынях и арбузах не обнаружена.
Таким образом, на основании полученных данных можно заключить, что химический состав бахчевых культур во многом зависит от условий выращивания, типа почвы, количества внесенных азотистых удобрений и пестицидов.
ЛИТЕРАТУРА. Баратов К. Б. — Изв. АН Тадж.
ССР. Отд. биол. наук, 1978, № I, с. 73—76. Габович Р. Д., Кульская О. А. — Вопр. питания, 1964,
№ 1, с. 60—67. Шевченко М. Г., Соломатина К■ 3. — Вопр. питания, 1970, № 2, с. 14—18.
Поступил« 18/111 1980 г.
|К 613.32:678
Доктор мед. наук В. О. Шефтель
ВОПРОСЫ САНИТАРНОЙ ТОКСИКОЛОГИИ ПЛАСТМАСС, ПРИМЕНЯЕМЫХ В ВОДОСНАБЖЕНИИ
Всесоюзный научно-исследовательский институт гигиены и токсикологии пестицидов, полимерных и пластических масс, Киев
Научно-технический прогресс в области химии и 'изводства синтетических материалов сопряжен с опас-тью интенсивного загрязнения воды, воздуха и пище-х цепей. Все это привлекает внимание к проблеме охраны ружающей среды и, в частности, вызывает необходимость льнейшего развития токсикологии химических веществ, деляющихся из полимерных материалов и изделий из х в процессе использования.
Токсикология пластмасс имеет не только прикладное ачение, в связи с чем нуждается и в развитии теорети-скнх основ.
Говоря о пластмассах как загрязнителях питьевой ды, имеют в виду, что эти материалы способны выделять гредиенты своей структуры, которые, попадая в ор-низм, не могут им использоваться в пластических или ергетических целях. Более того, эти и подобные им грязнители способны нарушать нормальные процессы таболизма и вызывать в связи с этим развитие хрониче-их отравлений. Наблюдения за людьми очень важны должны проводиться при любой возможности: воздей-вии в производственных условиях, случайных отрав-ниях, при эпидемиологических обследованиях, но цен-)сть этих наблюдений для токсикологии пластмасс ноентельно невелика.
Вследствие своей сложности, длительности и высокой оимости токсикологические исследования не могут нменяться для повседневного контроля за химическими ентами во внешней среде. Хотя в последние годы и
предложен ряд экспозиционных тестов, они могут быть использованы только в промышленной токсикологии, а появление универсальных н портативных тестов в токсикологии пластмасс в ближайшее время не предвидится. Поэтому функции контроля должны быть переданы санитарной химии полимеров, а токсикологическое изучение пластмасс и их компонентов, загрязняющих питьевую воду, следует проводить в рамках санитарно-ток-сикологических исследований.
При изыскании нетоксичных рецептур полимерных материалов весьма важно сопоставление различных возможных ингредиентов полимерной композиции, предназначенной для контакта с питьевой водой. При этом обычно руководствуются категориями токсичности и миграционной способности. В то же время эффективные интегральные индексы опасности химических веществ пока не разработаны.
Приведем простейшую классификацию веществ по их токсичности (Durham): с неизвестной токсичностью (отсутствие или недостаток информации), нетоксичные (не вызывающие поражений при обычных условиях или вы. зывающие при очень необычных условиях либо передозировках), малотоксичные, умеренно и высокотоксичные-Такая классификация вполне удовлетворяет в первом приближении при решении вопросов гигиены применения полимеров. Так, вещества с неизвестной токсичностью должны быть изучены, их присутствие в рецептуре полимерного материала, разрешенного для применения,
