CC BY
9_ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2020. № 12(192)
DOI 10.47643/1815-1337_2020_12_210
О ХАРАКТЕРЕ ПРАВОВОЙ КАТЕГОРИИ «ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО СЛЕДСТВИЯ» ГАЛУЗО Василий Николаевич,
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник НИИ образования и науки. E-mail: vgrmn@yandex.ru
Краткая аннотация. В статье на основе анализа юридической литературы и законодательства Российской Федерации при определении характере правовой категории «процессуальная самостоятельность органа предварительного следствия» обосновано несколько суждений: «процессуальная самостоятельность органа предварительного следствия» может рассматриваться исключительно в качестве общего условия предварительного расследования; процессуальную самостоятельность органа предварительного следствия, как общее условие предварительного расследования, недопустимо отождествлять с иными правовыми категориями уголовного процесса: принцип, задача, цель, гарантия и др.; под процессуальной самостоятельностью органа предварительного следствия необходимо понимать установленное уголовно-процессуальным законодательством (УПК РФ) общее правило организационно-правового характера, определяющее самостоятельность органа предварительного следствия при производстве процессуальных действий, за исключением отдельных следственных действий, за которые предусмотрено получение разрешения судьи, а также персональная юридическая ответственность за их проведение.
Abstract. In the article, based on the analysis of legal literature and legislation of the Russian Federation in determining the nature of the legal category «procedural independence of the preliminary investigation body», several judgments are justified: «procedural independence of the preliminary investigation body» can only be considered as a General condition of the preliminary investigation; procedural independence of the preliminary investigation body, as a General condition of the preliminary investigation, cannot be identified with other legal categories of the criminal process: principle, task, purpose, guarantee, etc.; under the procedural autonomy of the pretrial investigation it is necessary to understand the set of criminal procedural legislation (code of criminal procedure) the General rule of organizational-legal character, determining the independence of the preliminary investigation body at the proceedings, except for certain investigative actions, which provided for the authorization of a judge, as well as personal legal responsibility for their conduct.
Ключевые слова: Российская Федерация, уголовно-процессуальное законодательство, нормативный правовой акт, федеральный закон, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, правовая категория, общие условия предварительного расследования, виды общих условий предварительного расследования, процессуальная самостоятельность, орган предварительного следствия, следователь Следственного комитета Российской Федерации, следователь органов федеральной службы безопасности, следователь органов внутренних дел Российской Федерации.
Keywords: Russian Federation, criminal procedure legislation, normative legal act, Federal law, Criminal procedure code of the Russian Federation, legal category, General conditions of preliminary investigation, types of General conditions of preliminary investigation, procedural independence, preliminary investigation body, investigator of the Investigative Committee of the Russian Federation, investigator of the Federal security service, investigator of internal Affairs bodies of the Russian Federation.
Поводом к подготовке данной статьи послужила публикация с претенциозным названием А.Ю. Зотова[1]. Названным автором выделено несколько обстоятельств именно «процессуальной самостоятельности следователя как его правового состояния»: «Во-первых, самостоятельность следователя предусмотрена п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ. Бесспорно, законодатель четко не определил и не раскрыл данное понятие. Однако пусть краткое, но все-таки установление в нормативных актах такого правового состояния, как процессуальная самостоятельность следователя, является, на наш взгляд, первым шагом к дальнейшему полному, четкому и ясному определению данного понятия. Во-вторых, социальное состояние - это состояние индивидуума как личности в обществе. Несомненно, следователь, как должностное лицо, является, в первую очередь, личностью, обладающей юридическими знаниями, собственным опытом и основанным на нем внутренним убеждением, исходя из которого он строит свои взаимоотношения с иными властными и невластными субъектами судопроизводства. В-третьих, можно говорить о том, что на протяжении всего досудебного производства следователь пребывает в данном правовом состоянии, которое предопределяет специфический режим правоотношений с участием следователя. В-четвертых, способ бытия субъектов правоотношений в пространстве и времени реализуется, на наш взгляд, посредством осуществления сле-
дователем полномочий, предусмотренных УПК РФ, благодаря которым возникают, развиваются, изменяются или прекращаются правоотношения»[2]. Обособленные четыре обстоятельства позволили А.Ю. Зотову сформулировать следующий «вывод»: «процессуальную самостоятельность следователя необходимо рассматривать не просто как основу его процессуального статуса или совокупность его прав, а как его правовое состояние, в котором он пребывает на протяжении реализации его уголовно-процессуальных функций, когда следователь вступает в различные правоотношения с иными субъектами уголовно-процессуальной деятельности, в первую очередь, наделенными определенными властными полномочиями»[3].
К подобным «умозаключениям» А.Ю. Зотова, вероятно, подтолкнули не столь совершенные результаты аналогичных исследований других ученых, являющихся специалистами в области уголовного процесса.
Так, Т.Б. Арсенова предложила «укрепить правовые гарантии» «института процессуальной самостоятельности следователя в России» («Таким образом, нормы УПК РФ, дающие право следователю самостоятельно принимать такие решения, на практике не реализуются или реализуются неполно. Для устранения указанного противоречия нами предлагается внести дополнение в ст. 39 УПК РФ, согласно которому руководитель следственного органа дает согласие следователю на возбужде-
ние уголовного дела»)[4].
Авторы - единомышленники (С. Шейфер и А. Бобров), определив характер процессуальной самостоятельности следователя как принципа уголовного процесса, сформулировали несколько выводов: «По важнейшим вопросам предварительного следствия выявлены существенные противоречия между мнениями представителей стороны обвинения и стороны защиты, а также между ними и судом. Помимо этого, серьезные разногласия выявлены во взглядах участников со стороны обвинения: прокуроров, начальников следственных подразделений и следователей, и даже между следователями разных ведомств»; «Такая противоречивость в суждениях объясняется, на наш взгляд, несовершенством существующей модели предварительного следствия, внутренней противоречивостью функций, которые законодатель возложил на следователя по УПК РФ. Это свидетельствует о необходимости поиска путей совершенствования досудебного производства и дает науке уголовного процесса новый вектор развития»; «Следователи не соглашаются с ролью, отведенной им УПК, и по-прежнему считают своей основной функцией осуществление всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, полагая, что без такого построения процесса невозможно осуществлять эффективное уголовное преследование»; «Следует признать несостоятельным исключение этого принципа из УПК РФ. Находясь в существующем положении, т.е. считая себя лишь обвинителем, следователи не могут в полной мере выполнять поставленные перед ними задачи качественного расследования преступлений и принятия законных, обоснованных и мотивированных решений»; «Несмотря на законодательное закрепление некоторых гарантий процессуальной самостоятельности следователя, ряд глубинных факторов приводят к полному ее дезавуированию. При существующем нормативном определении положения следователя как участника процесса на стороне обвинения, подчиненного руководителям предварительного следствия, практически невозможно реализовать идею его процессуальной самостоятельности. Это объясняет стремление теоретиков и практиков к поиску более оптимальных форм организации следственного аппарата»[5].
А.Р. Вартановым процессуальную самостоятельность следователя определена как «реальная гарантия законности и обоснованности процессуальных решений» («Таким образом, можно выделить следующие элементы процессуальной самостоятельности следователя. Во-первых, свобода выбора следователем путей решения по своему усмотрению, основанному на свободной оценке доказательств, с учетом сложившихся конкретных условий, в целях достижения задач уголовного судопроизводства. Во-вторых, возможность следователя отстаивать свое мнение, складывающееся в ходе досудебного производства по уголовному делу. В-третьих, процессуальная актив-
ность следователя. В-четвертых, гарантии законности и обоснованности принимаемых следователем процессуальных решений и проводимых действий. В-пятых, ведомственный контроль, прокурорский надзор и судебный контроль за законностью принимаемых следователем решений и проводимых действий. В-шестых, подлинная полная персональная ответственность следователя, законность принятых решений, своевременность их проведения, результаты расследования и последствия, вытекающие из них»)[6].
В.Ю. Мельников рассматривает процессуальную самостоятельность следователя как «гарантию защиты прав и свобод личности» (Важнейшей составляющей в системе правовых мер по защите органами предварительного следствия конституционных прав и свобод человека и гражданина является обеспечение одного из основополагающих принципов уголовно-процессуального права, на котором основывается стадия предварительного следствия, - процессуальной самостоятельности и независимости следователей»)[7].
В.М. Быков сформулировал следующий вывод: «Таким образом, рассмотрев кратко правовые отношения следователя и руководителя следственного органа, мы приходим к одному определенному выводу, что по-прежнему они нуждаются в дальнейшем совершенствовании в направлении расширения процессуальной самостоятельности и ответственности следо-вателя»[8].
Придание процессуальной самостоятельности следователя многообразных значений недопустимо, в том числе и с учетом положений формальной логики об определении всякого понятия через исчерпывающий перечень существенных призна-ков[9]. Кроме того, представляется целесообразным оперирование термином «процессуальная самостоятельность органа предварительного расследования».
По нашему мнению, под процессуальной самостоятельностью органов предварительного следствия необходимо понимать установленное уголовно-процессуальным законодательством общее правило организационно-правового характера, определяющее самостоятельность следователя при производстве процессуальных действий, за исключением отдельных следственных действий, за которые предусмотрено получение разрешения судьи, а также персональная ответственность за их проведение[10]. Приведенное определение основывается на существенных признаках: характер правовой категории «процессуальная самостоятельность органа предварительного следствия» - это общее правило организационно-правового характера; орган предварительного следствия вправе и обязан производить любое процессуальное действие, в том числе и следственное действие, самостоятельно; орган предварительного следствия обязан принимать во внимание решение судьи относительно отдельных следственных действий, производство
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2020. № 12(192)
которых осуществляется с разрешения судьи; в случае нарушения уголовно-процессуального законодательства о производстве процессуальных действий орган предварительного следствия может быть привлечен к ответственности, в том числе и к уголовной.
От процессуальной самостоятельности органа предварительного следствия необходимо отличать процессуальную независимость органа предварительного следствия[11]. Суть его заключается в том, что в случае несогласия органа предварительного следствия с требованиями прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, следователь обязан представить свои письменные возражения руководителю следственного органа, который информирует об этом прокурора. Руководитель следственного органа рассматривает требования прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия, а также письменные возражения следователя на указанные требования и дает следователю письменные указания об исполнении указанных требований либо информирует прокурора о несогласии с его требованиями.
Осуществление ведомственного процессуального руководства и контроля со стороны руководителя следственного органа не умаляет процессуальной независимости органа предварительного следствия. Это означает, что орган предварительного следствия не обязан согласовывать с руководителем следственного органа принимаемые решения и производимые процессуальные действия по уголовному делу. Он не лишается права обжалования указаний соответствующего руководителя следственного органа руководителю вышестоящего следственного органа.
Равным образом не лишает процессуальной независимости органа предварительного следствия — членов следственной группы процессуальное руководство со стороны руководителя этой следственной группы. Они самостоятельны, ответственны и независимы в пределах порученного участка расследования, т.е. в несколько меньшем объеме, ибо такие процессуальные решения, как о принятии уголовного дела к своему производству, о направлении предварительного следствия в целом, о привлечении лица в качестве обвиняемого и некоторые другие составляют сферу исключительной компетенции руководителя следственной группы.
Нормативным правовым актом, специально предназначенным для регулирования уголовно-процессуальных отношений, является Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 22 ноября 2001 г.[12] (введен в действие с 1 июля 2002 г.[13]), фактически составляющий сердцевину уголовно-процессуального законодательства[14].
Исчерпывающий перечень органов предварительного
следствия приведен в ст. 150 УПК РФ: следователь Следственного комитета Российской Федерации, следователь органов федеральной службы безопасности, следователь органов внутренних дел (три органа предварительного следствия). Кстати, статья 150 включена в главу 21 «Общие условия предварительного расследования» УПК РФ.
Процессуальная самостоятельность органа предварительного следствия, как, впрочем, и процессуальная независимость процессуального органа, могут быть установлены посредством толкования положений статей 38 и 39 УПК РФ.
Помимо УПК РФ, по юридической силе приравненного к федеральному закону РФ[15], уголовно-процессуальное законодательство включает иные нормативные правовые акты, в том числе регулирующие общие условия предварительного следствия.
Так, Указ Президента РФ «О мерах по совершенствованию организации предварительного следствия в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации» № 1422 от 23 ноября 1998 г.[16] принят «в целях совершенствования организации предварительного следствия в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации и впредь до принятия соответствующих федеральных законов». В данном подзаконном нормативном правовом акте допущено смешение разных предметов правового регулирования: уголовно-процессуальные отношения и теория правоохраны[17]. Положения преамбулы Указа Президента РФ № 1422 от 23 ноября 1998 г. фактически были реализованы посредством принятия нормативных правовых актов с большей юридической силой: Федеральный конституционный закон «О внесении изменений в отдельные Федеральные конституционные законы в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия» («Одобрен Государственной Думой 22 декабря 2010 года»; «Одобрен Советом Федерации 24 декабря 2010 года»)[18]; Федеральный закон РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия» 22 декабря 2010 г.[19]
В постановлении Правительства РФ «Об утверждении Положения о предоставлении дополнительной (закрытой) части кредитной истории субъекту кредитной истории, в суд (судье) и в органы предварительного следствия» № 435 от 16 июля 2005 г.[20] использован термин «орган предварительного следствия» («1. Настоящее Положение определяет порядок и условия предоставления бюро кредитных историй дополнительной (закрытой) части кредитной истории субъекту кредитной истории, в суд (судье) по уголовному делу, находящемуся в его производстве, и в органы предварительного следствия по возбужденному уголовному делу, находящемуся в их производстве, при наличии согласия руководителя следственного органа» - пункт 1 Положе-
ний о предоставлении дополнительной (закрытой) части кредитной истории субъекту кредитной истории, в суд (судье) и в органы предварительного следствия).
ключительно в качестве общего условия предварительного расследования.
Во-вторых, процессуальную самостоятельность орга-
Приказ Генерального прокурора РФ «Об организации
на предварительного следствия, как общее условие предварительного расследования, недопустимо отождествлять с иными правовыми категориями уголовного процесса: принцип, задача, цель, гарантия и др.
прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия" № 826 от 28 декабря 2016 г.[21] принят «в целях совершенствования организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов
В-третьих, под процессуальной самостоятельностью
дений.
предварительного следствия».
Таким образом, всякая диспропорция между теорией и практикой приводит к негативным последствия в правоприме-
нении.
Изложенное позволяет нам высказать несколько суж-
органа предварительного следствия необходимо понимать установленное уголовно-процессуальным законодательством (УПК РФ) общее правило организационно-правового характера, определяющее самостоятельность органа предварительного следствия при производстве процессуальных действий, за исключением отдельных следственных действий, за которые пре-
Во-первых, «процессуальная самостоятельность ор- дусмотрено получение разрешения судьи, а также персональ-
гана предварительного следствия» может рассматриваться ис-
ная юридическая ответственность за их проведение.
Библиография:
1. Зотов А.Ю. Процессуальная самостоятельность следователя: реальность или теоретическая конструкция //
2. Уголовное судопроизводство. 2018. № 4. С. 17-24.
3. Уголовное судопроизводство. 2018. № 4. С. 22-23.
4. Уголовное судопроизводство. 2018. № 4. С. 23.
5. Арсенова Т.Б. Процессуальная самостоятельность лиц, осуществляющих досудебное производство по уголовным делам // Российский следователь. 2009. № 18. С. 2 - 3.
6. Шейфер С., Бобров А. Процессуальная самостоятельность следователя: мнение практиков // Законность. 2006. № 5.
7. Вартанов А.Р. Процессуальная самостоятельность следователя: сущность и значение // Право и политика. 2011. № 8. С. 1311 - 1322.
8. Мельников В.Ю. Процессуальная самостоятельность следователя как гарантия защиты прав и свобод личности // Безопасность бизнеса. 2007. № 2.
9. Быков В.М. О процессуальной самостоятельности следователя в российском уголовном процессе // Российская юстиция. 2017. № 8. С. 59 - 61.
10. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. Второе изд., испр. и доп. М.: Наука, 1975. С. 409-412.
11. Галузо В.Н., Якупов Р.Х. Уголовный процесс: Учебник. 7-е изд., перераб. М.: ТЕИС, 2013.
12. Дармаева В.Д. Обеспечение процессуальной независимости следователя - необходимость современных реалий // Российский следователь. 2020. № 4. С. 34 - 37.
13. СЗ РФ. 2001. № 52 (часть I). Ст. 4921; ...; 2020. № 31 (часть I). Ст. 5002.
14. О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: ФЗ РФ от 22.11.2001 г. // СЗ РФ. 2001. № 52 (часть I). Ст. 4924.
15. Эриашвили Н.Д., Галузо В.Н. О системе уголовно-процессуального законодательства в Российской Федерации // Вестник Московского университета МВД России. 2012. № 2. С. 80-82.
16. Галузо В.Н. Систематизация законодательства в Российской Федерации: состояние и перспективы развития // Закон и право. 2009. № 8. С. 28-30; он же: О роли нормативного правового акта в системе права Российской Федерации // Образование. Наука. Научные кадры. 2009. № 4. С. 27-30.
17. СЗ РФ. 1998. № 48. Ст. 5923.
18. Галузо В.Н. Теория правоохраны - новое направление в российской юридической науке? // Закон и право. 2009. № 12. С. 15-16; он же: Теория правоохраны в Российской Федерации: pro et contra // Государство и право. 2012. № 11. С. 110-113.
19. СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 1.
20. СЗ РФ. 2011. № 1. Ст. 16.
21. СЗ РФ. 2005. № 30 (часть II). Ст. 3169; 2008. № 48. Ст. 5604.
22. Законность. 2017. № 3.
