CC BY
64
Филология, история, востоковедение
ЛИТЕРАТУРА
1. Algeo, John. Fifty Years Among the New Words. A Dictionary of Neologisms. Introduction. Cambridge University Press, 1991.
2. Baugh, Albert C. A history of the English Language. Second Ed., New York, 1957.
3. Knopf, Alfred A. Our Own Words, New York, 1974.
4. Newsweek, Feb. 21, 2000.
5. Shapiro, Fred R. Historical Notes on the Vocabulary of Women's Movement. American Speech, v.60,1 (1985), pp.3. 13.
УДК 882-4
ББК Ш 5(2 = Р)5
Г. М. Васильева
о гётевской реминисценции В очерке и. А. ГОНЧАРОВА «иван савич поджабрин»
В статье анализируется реминесценция Гете в очерке И. А. Гончарова «Иван Савич Поджабрин».
ключевые слова: глоссолалия, инволюция логической мысли.
G. M. Vassiljeva
on goethe reminiscence in i. a. Goncharov's essay «ivan savich podzhabrin»
The article deals with the analysis of Goethe reminiscence in I. A. Goncharov's essay "Ivan Savich Podzhabrin".
Key words: glossolalia, logical thought
involution.
В очерке И. А. Гончарова «Иван Савич Поджабрин», датированном 1842 г., персонаж семь раз произносит слова «жизнь коротка». Он добавляет эту сентенцию, которая резюмирует сказанное либо служит «связкой» с последующим изложением.
Семантический ореол ритмикосинтаксического клише явно включает в себя гётевскую мелодию. Имеются в виду разговор Фауста и Вагнера в 1-ой сцене трагедии и слова Мефистофеля: «Doch nur vor Einem ist mir bang: / Die Zeit ist kurz die Kunst ist lang» [1]. Однако «радости узнавания» цитат лишь в первом слое текста явно недостаточно. Менее чем кто-либо, в нашем сегодняшнем представлении, персонаж Гончарова был способен на чрезмерно серьезные и профессиональные философско-поэтические настроения. Смысл сконцентрирован в одной синтаксической единице (фразе). Образы и художественные детали так или иначе заданы подлинником Гёте.
Мы видим безусловную инволюцию логической мысли. Поджабрин соотносит положение дел, манифестируемых «неизвестным философом»,. с положением дел, укорененном в обществе. «Что должность? Сухая материя! Надо жуировать .жизнию. Жизнь коротка, сказал не помню какой философ [...] Вскоре послышались звуки фортепьяно. Играли из «Роберта» [2]. Здесь имеется в виду опера композитора Д. Мейербера «Роберт-Дьявол» (1831 г.). Как известно, Гёте, размышляя о возможных авторах, которые смогли бы написать достойную музыку ко второй части «Фауста», называл Дж. Мейербера. По убеждению писателя, именно этот композитор смог бы передать «то страшное, отталкивающее, омерзительное, что она местами должна выражать» [3].
Эскалация риторики продолжается. «Что жалеть денег, деньги — ничтожный, презренный металл. Жизнь коротка, сказал один философ: надо жуировать ею» (437). В квартире Анны Павловны Поджабрин рассуждает: «Нет-с, я читаю больше философические книги.
— А! какие же? Одолжите мне: я никогда не видала философических книг.
— Сочинения Гомера, Ломоносова, «Энциклопедический лексикон». — сказал он, — вы не станете читать...вам покажется скучно.
— Это, верно, кто-нибудь из них сказал, что жизнь коротка?
-Да-с.
— Прекрасно сказано! (438).
«- И, мой друг, - сказал Иван Савич, -помни, что жизнь коротка, по словам философа, и не грусти, а жуируй. Да возьми-ка мои часы столовые: они верны, — сказал Иван Савич». (441).
Слово «короткий» входит в высокочастотный ряд лексических единиц, используемых для создания эмоционального тона очерка. Его поддерживают языковые синонимы, единицы синонимического ряда, и другие лексические средства, имплицирующие зло в своем контекстном использовании. Так, опекун Анны Павловны спрашивает: «Как могли вы дойти до такой степени короткости?...» (444). Поджабрин переодевается в серый сюртук слуги Авдея, что-
Ученые записки ЗабГГПУ
бы «покуражиться» со служанкой Машей. «Ну, что, впору ли? — спросил Иван Савич, надев сюртук. — Коротенек. Да что вы хотите делать? (449). Затем следуют слова баронессы: «Когда мы покороче познакомимся, то придумаем, как проводить вечера» (458). В тексте все время упоминаются «философические книги». На ужине у баронессы m-r Шене поет куплеты Беранже. «Князь повторил refrain. — Браво, браво, Шене!
— закричал он. — Что за дьявол этот Беранже! Пожил и других учит жить. Да! Чего больше? Пить, любить, обманывать друг друга: тут вся история и философия рода человеческого» (463). Дополнительные оттенки смысла возникают в потенциальных значениях синтаксических форм. Торжественная ораторская инвектива; скорбная медитация; эпическое повествование; разговорное обращение, боевой призыв, циничная история. Но при любых трансформациях текста некоторый смысл остается инвариантным. Это уход, отклонение от логической линии. Главный герой маленьких фразеологических текстов — Общее Место. Оно — чистое воплощение нормативности (нормы), страхует от непредсказуемого. Однако оно же и служит инструментом подавления индивидуального, ненормативного. Обращение к «житейскому», «бытующему», «расхожему» — это обращение к норме, к порядку нормы, как она выстроена в языке и культуре. Человеческий язык неизбежно переиначивает изначальную форму идеи. К аффективным формам языка следует приглядеться внимательней. Человек во что бы то ни стало стремится выразить свою мысль или хочет навязать ее другому. Он может достичь желаемого, лишь искажая действительность и от-
ступая от истины. Чтобы стать выразительной, речь должна без конца деформировать идеи. Возникает соотношение скрытого и словесного выражения смысла. Подразумеваются языковые формулы, два выражения: «на самом деле» и «как бы». Они употребляются в речевой практике довольно часто. В них проявляются определенные интеллектуальные структуры. «На самом деле» — ‘это структура, указывающая на то, что возможно знание истины. Она полагает существование границ и привилегированной точки отсчета. А структура «как бы» позволяет вести речь вне зависимости от того, есть истина или нет, проведены разграничительные линии или нет. «Как бы» указывает на подвижность, смешение границ, неопределенность. Сама повседневность становится двусмысленной.
В связи с языковыми экспериментами персонажа Гончарова стоит упомянуть о глоссолалии, или библейской мифологеме «говорения на языках». Как известно, под глоссолалией понимается говорение на незнакомых языках, сопутствующее религиозному экстазу. Глоссолалию семантическую следует отличать от чистой звукописи. Семантическая глоссолалия, в идеале, есть продукт осмысления всего литературного, языкового и культурного опыта мировой истории. Она возникает как преодоление за-данности человеческого мышления средствами художественного многоязычия. Из религиозного понимания говорения на языках рождается принцип «хохотания на языках». И эта мифологема оказывается воплощенной в реальный текст. Полученный гибрид в очерке Гончарова только увеличивает семантическую неопределенность мира.
ЛИТЕРАТУРА
1. Goethe I.W. Faust. Im Insel-Verlag. 1962. S. 182.
2. Гончаров И.А. Собр. соч. в 8 т.Т. 1. М., 1980. С. 432. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте статьи с указанием страницы.
3. Эккерман И.П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М., 1981. С. 277.
УДК 882.0 ББК Ш 401.5
Н. Н. Глухоедова
употребление межтекстовых связей в составе языковой композиции художественного текста (на материале романа р. киреева «апология»)
В статье анализируются межтекстовые связи как компонент языковой композиции. Языко-
вое явление рассматривается на материале романа «Паология» современного писателя Р. Киреева.
ключевые слова: межтекстовые связи, словесный ряд, языковая композиця, композиционный отрезок.
N. N. Glukhoedova
intertextual links in the language composition of the literary text (on the example of f. Kireev's novel «apologia»)
