CC BY
605
УДК 81.0 А.Г. ПАСТУХОВ
кандидат филологических наук, доцент, зав. кафедрой иностранных языков, Орловский государственный институт искусств и культуры E-mail: [email protected]
UDC 81.0 A.G. PASTUKHOV
Сandidate of Philology, Associate professor, Head of the Department of the Foreign Languages, Orel State Institute
of Arts and Culture E-mail: [email protected]
О ГРАНИЦАХ МЕДИА: НОВЫЕ МЕДИА И НОВАЯ МЕДИЙНАЯ КУЛЬТУРА ON THE MEDIA BORDERS: NEW MEDIA VS. NEW MEDIA CULTURE
В статье рассматриваются вопросы возникновения новых форм коммуникации и их языковых матриц. Человеческий язык претерпевает серьёзные изменения, в особенности, в области семиотики и антропологических аспектов продвижения новых медиа. Автор рассматривает сложившуюся ситуацию и даёт некоторые прогнозы относительно исследовательских тактик изучения границ медиа и коммуникативных сред в контексте возникновения новых медиа и изменяющейся в связи с этим новой медийной культуры.
Ключевые слова: современная коммуникация, формы человеческого языка, массмедиа, медиатекст, коммуникативная культура, новые медиа, медиажанры.
Modern communication, as like as the human language forms are strongly changed in the area of semiotics phenomena and human aspects of new generation of mass media. The following paper delivers an operative report and the actual research outlook that discovers new positions of media text relevance to the communicative situations and specific language changes reflected in print and electronic media.
Keywords: modern communication, human language forms, mass media, media text, communicative culture, new media, media genres, format.
Постановка проблемы
Ни для кого не секрет то, что в современных исследованиях продвижение новых медиа у хранителей высокой культуры воспринимается с глубоким скептицизмом или даже паникой. Хотя известно: ещё в древние времена Платон подвергал суровой критике письменные тексты, ставшие впоследствии непоколебимой константой всей истории развития человечества. Последние инновации в медиа дают сегодня новые, весьма существенные посылы против любых пессимистических заключений и попыток культурной критики медиа.
С тех пор как новости стали распространяться по всему миру со скоростью света по оптоволоконному кабелю, зазвучали предупреждающие голоса скептиков о том, что медиа стали слишком независимым инструментом, который угрожает «естественной природе» человека. Медиа - как звучит самый пессимистичный прогноз - ввергают нас в тот антигуманный временной режим, в котором человечество, в конечном счете, деградирует и станет простым придатком техники и технологий [22, 9-10].
Наше восприятие медиа в течение многих лет и было похоже на безусловное следование нерушимым законам естественного чередования дня и ночи, циклов сезонов, биологических ритмов нашего тела и т.п. Но сегодня достаточно сильными оказываются мрачные прогнозы, касающиеся нашего отчуждения от этого размеренного течения времени и сути внутренней и внешней приро-
ды. При этом так же сложно становится оторвать человека от завораживающего мерцания экрана компьютера, вездесущих программ радио и телевидения, от постоянно растущей доступности компьютерных сетей.
При самом осторожном анализе подобного возбужденного диалога данная точка зрения в академическом поле имеет довольно большое количество сторонников. На протяжении вот уже почти двух десятилетий она вызывает широкий резонанс: медиа, которые мы используем, влияют на наше восприятие окружающей действительности, поэтому уместно спросить: какова же со-размерность времени для нас, как воспринимаем его мы, и что нужно, чтобы концептуально понять, насколько мы зависимы от исторического развития медиа-технологий? Эти и многие другие вопросы, связанные с изменением формата медиа, мы и хотим разобрать в данной работе.
Новое в определении «медиа»
Каждый раз, когда речь заходит о продвижении «новых медиа», звучат весьма смелые прогнозы относительно их будущего. Но нелишне ещё раз задуматься о роли и судьбе традиционных медиа, ведь театр, кинематограф по-прежнему существуют, весьма успешно издаются книги, газеты и журналы, но при этом мало кто станет оспаривать тот факт, что в последнее время электронные средства массовых коммуникаций заметно опережают традиционные.
© А.Г. Пастухов © A.G. Pastukhov
В современном контексте медиа выступают важным средством регуляции «радикальной неодновременности». От того, к какому поколению принадлежит человек, зависит его информационная культура, соответственно, разные ценностные системы обслуживают разные медиа. Разные информационные миры отделены друг от друга демографическими, политическими и культурными границами. Медиапоколения не имеют гомогенной возрастной или социальной структуры, создающей новую когнитивную стратификацию, духовное классовое расслоение [1, 15], - пишет о современном состоянии медиасистемы немецкий исследователь Н. Больц. Н.Б. Кириллова продолжает в том смысле, что медиа - это не просто система СМИ и массовых коммуникаций. Данное, слишком расплывчатое, обобщение скрывает за собой вполне конкретную и властную «матрицу» - систему культурно-информационных монополий, которая ныне становится главной опорой любого государства [5, 30].
Но прежде чем говорить собственно о популярности и эффектах новых медиа, следует, вероятно, остановиться и на самом термине. В русском языке в последние годы слова «медиа» и «медийный» получили особо широкое распространение. И хотя в словарях их дефиниции чаще всего отсутствуют, в Интернете мы находим их толкования в профессиональном сленге; лингвисты активно высказываются в пользу существования языка медиа и возникновения одного из новых ответвлений в науке о языке - медиалингвистики [3]. Всё это происходит на фоне повышающейся роли медиатекста как динамической единицы высшего порядка, посредством которого осуществляется речевое общение в сфере массовых коммуникаций [14], как элемента системы «регулярно выходящих или обновляемых изданий», «выступающих фактически синонимом словосочетания «средство массовой информации» [15, 8-9].
Целый ряд слов и выражений, пришедших, как уже было отмечено, из английского языка, включают в своём составе компонент медиа: мультимедиа, цифровые медиа, социальные медиа, массмедиа (имеются в виду, опять же, СМИ) и, собственно, новые медиа. Термин «новые медиа» опирается на термин-синоним из английского языка «new media» и постепенно получает своё распространение в отечественной науке о медиа как абсолютно новая номинация. Если понятие «СМИ» делает акцент на определенном типе носителя информации, то в понятии «медиа» подобные толкования значительно расширены. В российском Законе, в частности, записано, что «под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, радиопрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)» [4]. Но и это определение в значительной мере отстаёт от времени, интерпретируя, в частности, сайт как «сетевое издание в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, исключительно
зарегистрированный в качестве средства массовой информации в соответствии с настоящим Законом» [4].
Как видим, со времени принятия Закона о СМИ (№ 2124-1 от 27.12.1991) толкование 'средства массовой коммуникации' претерпело существенные расширения и уже не может полностью удовлетворить читателя и исследователя. Да и заимствование английским языком из латинского 'medium' уже не просто понимается как означивание «средства», «способа», «посредника», а, что важно, и «носителя информации». Поэтому самое распространенное употребление термина media - технологическое. Оно отражает совокупность носителей (посредством которых передаётся), форм презентации (книга, кассета, фильм, радио- и телепередача, электронная почта, Интернет в целом, печатное издание, блог) и т.п. Существует, в частности, деление на broadcasting (транслирующие, или электронные медиа) и print media (пресса, печатные СМИ), покрывающие в своем единстве довольно широкое пространство, включая блогосферу и социальные сети, т.е. то, что обладает объединяющим их свойством трансляции знания или информации - медиальностью [9, 57-58].
Когда у нас "media" переводят как «СМИ», то это оправданно лишь в том ограниченном числе случаев, когда исходные «media» ассоциируются с широким дискурсивным пространством, включающим, в первую очередь, блогосферу и социальные сети. Даже если мы допускаем термин «новые СМИ», то и он не очень точно передает значение 'new media': либо очень сужает эту сферу, сводя её только к новым формам бытования СМИ, либо неоправданно расширяет понятие «СМИ». Вариант «новые медиа» представляется более корректным, хотя из-за приобретенных в русском языке коннотаций, это тоже не спасает сам термин от неточного понимания [13].
Теоретически «двойственное тело» медиума соответствует двум сторонам одного процесса передачи: логистической и стратегической [2]. С одной стороны, имеется работа по организации органической материи: происходит складывание сигналов на определенных материалах согласно некоторым специфическим процедурам», с другой - организация социума: формирование института, администрации или информации. В результате получается нечто вроде небиологического живого существа, или неодушевленного актива (сообщества, созданного ради этой цели) и создания некоего канала (стратегической переброски). Технэ (xe^vn) и праксис (прй^ц) взаимообразно обусловливают друг друга: их сочетание превращает смысл, который доходит по адресу, в сочетание мертвого труда (материального носителя) с трудом живым (институциональной адресацией), покрывает совокупность необходимых инертных и одушевленных векторов для заданной эпохи или заданного общества ради продвижения смысла [2, 205-206].
Опираясь на эти и другие теоретические опыты осмысления медийных феноменов, итоги медиализо-ванной практики второй половины ХХ в.- начала XXI в. вырастают в необходимость очертить изменённые и
совсем новые формулы движения смыслов в информационной культуре наступившего века. Основанием для понимания новой языковой картины мира выступает расширенное и углубленное понимание феномена медиа. Не случайно, широкий опыт посредничества (меди-альности), представленный всеми способами передачи современной культуры, находит своё яркое воплощение во всеобъемлющем феномене и динамической структуре, логично обеспечивающих связь познания и реальности, которая и называется медиа1.
Что такое «новые медиа»?
Как мы отметили выше, существующее клише «новые СМИ» не совсем точно отражает суть «new media», т. к. существенно ограничивает сферу его использования, сводя к новым формам бытования СМИ, или, наоборот, к неоправданному расширению понятия СМИ. В контексте современных исследований это мало оправдано. Термин «новые медиа» представляется нам более корректным лишь в том случае, если в качестве единицы анализа берется какая-либо сфера функционирования массово-информационного дискурса. Именно он «с позиций социолингвистического подхода представляет собой важнейший вид институционального дискурса, т. к. его агентами (авторами текстов) являются редакции СМИ, а его основной целью можно считать информирование широких масс о событиях окружающего мира» [17, 109].
Изучение «новых медиа» и их форм принято ограничивать понятием «СМИ», но этого не достаточно ещё и по причине того, что новые формы массовой коммуникации, различаемые в прессе или на телевидении, исключают, по-видимому, всякое взаимодействие. Интернет, формируя инфраструктуру интерактивной мировой коммуникации, делает возможным, благодаря самой коммуникативной достижимости, идентификацию её внутри культуры, которая позиционирует сама себя как информационное общество, и это огромная проблема, поскольку чем интерактивнее становится медиум, тем маргинальнее становится информация [1, 95].
Подведём предварительный итог. На основании чего же можно сделать вывод о том, что «новые медиа» выходят на авансцену комплексного лингвистического и медиариторического рассмотрения?
Первое. Массово-информационный дискурс закладывает в термин «новые медиа» самые широкие смыслы, но одновременно quasi создаёт единую платформу, когда речь идёт о цифровых и интерактивных медиа. Сочетание этих двух признаков само по себе недостаточно. Например, печатное издание, не имеющее выхода в Интернет, может быть в своем роде интерактивным, если оно реагирует на письма читателей. Нецифровые и
1 Изучение данной проблемы насчитывает ровно 50 лет Именно тогда Герберт Маршалл Маклюэн опубликовал ставшую бестселлером книгу «Понимание медиа: внешние расширения человека» (англ. Understanding Media: The Extensions of Man), в которой он рассматривает различные предметы культуры (артефакты) в роли средств коммуникации. Русское «медиа» в переводе заглавия книги означает «средства коммуникации», где коммуникация = связь и общение. (Прим. автора).
неинтерактивные ресурсы аналогично остаются за пределами сферы новых медиа, отчего новые медиа противопоставляются «традиционным» (traditional media) - прессе, аналоговому теле- и радиовещанию.
Второе. Современный культурный фон накладывает серьёзные обязательства на содержание понятия «новые медиа» в связи с возникающими в последнее время новыми формами презентации контента в Интернете: блоги, аудио- и видеоподкасты и др. Примечательно, что в качестве авторов «новых медиа» выступает широкий круг пользователей Сети, причём массив информации рассредоточен по тысячам адресов и представляет собой довольно эклектичное образование. «Старые» домашние страницы пользователей и сайты «маленьких людей», даже если они существовали раньше, представляют собой реальную альтернативу «старым» СМИ, а в контексте распространения образуют новую среду -WEB 2.0 [12].
Третье. Термин «новые медиа» содержит в своём составе компонент «новые», но следует оговориться, что в массово-информационном дискурсе новизна -вещь относительная. Помимо культивирования новых технологий и того, как они в дальнейшем влияют на процессы коммуникации, в качестве следствия необходимо учитывать, что транслируемые события носят не только медийный, но и общественный характер. Это нашло свои подтверждения в последние годы в многочисленных информационных поводах событий 20102014 гг. в арабских странах, Украине («Майдан») и т.д., когда публичное отношение, роль, цели и мобилизационные возможности социальных сетей подверглись новой, весьма существенной переоценке.
Четвёртое. Новые медиа характеризуются весьма разнообразным информационным, интерактивным, документным, структурным, мультимедийным дизайном (веб-дизайном), отличающимся по своим ему функциональным характеристикам. Но этим не охватывается весь спектр принципов его формирования. Согласно выводам Р. Питерсона, правила производства информации не являются обязательными и специфическими для дизайна большинства печатных или цифровых медиа [23], а их композиционные и навигационные аспекты, а также функционирование отдельных элементов дизайна (цвет, контраст, линии, текстура) в заметной мере определяют когнитивный и коммуникативный аспекты медиавосприятия.
Пятое. Среди принципов, которые актуальны для общения пользователей и понимания материала в ме-диасообщении, важное место занимает визуализация и фрагментация; медиатексты построены на различных элементах и единицах, поэтому данная тенденция связывается в последнее время с атомизацией [19], или модуляризацией новых текстов. Отмечено, что медиа-тексты, прямо или косвенно, содержат важные «разделители» частей текста (статьи, списки элементов, архивы), статические и динамические изображения, графику (фотографии, рисунки, диаграммы, графики, карты, фильмы, видеоклипы, модели, типографские
элементы макета) и аудио (музыку и т.д.), что предполагает различные «точки входа» и неодинаковые «пути их прочтения» [18, 82-83].
Таким образом, пока не существует какой-либо очевидной закономерности, на основании которой ме-диатексты могли бы однозначно восприниматься, а их собственные характеристики были бы на сто процентов определенными.
Новые медиа и новая медийная культура
Рассмотрение новых медиа как инструмента социальных изменений, подтверждает мысль о том, что новые медиа давно обогнали печатные. Делать это имеет смысл прежде всего при положительном ответе на вопрос: становится ли электронная форма подачи (передачи) информации однозначно лучше и качественнее по сравнению с печатной? Однозначного ответа на этот вопрос пока дать нельзя. Целеориентированный и прагматический ответ получим, если в качестве примера взять художественную литературу, когда классический медиум - печатная книга, сохраняя свою привлекательность, не кажется нам каким-либо анахронизмом, а гарантирует медленное, приятное погружение в мир чтения, на который в той или иной мере уже замахнулись быстрые и хищные новые медиа. Из данного посыла следует, что любой текст, как например, и текст данной статьи, сначала печатается электронном виде, а затем, после выхода журнала в свет, становится доступным достаточно большому количеству читателей [24, 20].
Таким образом, медиа как система средств коммуникации имеют, по преимуществу, символический характер. Через неё проходит большой объем информации, в ней люди выражают свои чувства, мироощущения, направляют свои связи и отношения наружу, фиксируют разнообразные моменты прожитого, продуманного или мнимого. В широком смысле всё это можно обозначить как знаки медиа. Правда, следует признать, что в большинстве случаев медиа - это лишь технические и аппаратные средства трансляции для сохранения или передачи различных видов сообщений. Но в контексте их быстрого распространения в начале XXI в. всё заметнее становится их дифференциация: если для бытового понимания медиа достаточно выделения массово-информационных функций прессы, радио и телевидения и т.д., то новые вызовы, применительно к данной проблеме, нацеливают на выяснение социальныхролей нового поколения медийных инструментов [21, 99], на определение границ новой медийной парадигмы.
В последние десятилетия на разных уровнях научного рассмотрения закрепилось отграничение традиционных средств и способов их репрезентации от новых. И хотя термин «новые медиа» не для всех пока звучит убедительно, но, по сути, он уже не может не содержать рефлексии относительно актуального медийного развития, не выражать потребностей в новых терминологических номинациях, не нести в себе отражений разного рода технических новаций в части хранения, передачи и
переработки информации.
С другой стороны, вопрос о том, что, собственно, должно сообщаться в медиа, уже не является первостепенным. Это вопрос общей и частной культуры в использовании медиа как средства сообщения. «Метафоры передачи не всегда подходят для теории медиа, ибо они предполагают отправителя и получателя»; при распространении массмедиа ощущается избыток информации, когда оказывается, что восприятие коммуникации имеет для нас очевидное преимущество перед другими восприятиями. Для современной культуры показательно, что восприятие коммуникации всё более занимает место восприятия мира. Другими словами: что есть мир, мы узнаем из медиа, и как строится это восприятие, пропущенное через фильтр медиа, влияет на это «производство отбора» в условиях, когда окружающая среда уже заранее типизирована [1, 99].
Со времени выхода в свет упомянутой нами книги Герберта Маршалла Маклюэна «Понимание медиа» [7] эта постановка задачи не устарела. Чтобы понять, что происходит в этой сфере, необходимо отрешиться от широко распространенного и враждебного (по отношению к технике) романтизма непосредственности. Скорее наоборот: чем более технологична коммуникация, тем надежнее она протекает. Успешная коммуникация заключается, на наш взгляд, не в способности к компромиссу, а в налаженности медийных каналов, охватывающих максимальное количество участников.
Таким образом, вся культурная суть новых медиа заключена (прежде всего!) в «способах и средствах (медиа), с помощью которых новые или модернизированные технологии предлагают новые, ранее не известные формы охвата и обработки информации, её сохранения, передачи и возможностей доступа к ней. Хотя вполне естественно, что для каждой эпохи понятие «новые медиа» всё же будет относительным, т.к. любое медиа было когда-то новым.
Индустрия новых медиа, тесно соприкасающаяся с различными сегментами рынка, в т. ч. потребительского (разработка компьютерных игр, телевидение, радио, реклама и т.п.), связана с активно развивающейся площадкой - Интернетом. Именно на его платформе осуществляется взаимодействие с потенциальными потребителями информации и клиентами рынка, и вся эта индустрия успешно использует новые медиа, прежде всего, благодаря «интерактивному» характеру его традиционных инструментов. И следует признать, что именно новые медиа всё активнее претендуют на роль полноценной индустрии со своим собственным рынком, профессионалами и сегментацией.
Язык новых медиа
Очевидно, что по-настоящему полезными «новые медиа» как саморегулирующая система могут быть только в том случае, если хорошо знать определённые «правила игры». Анализируя поле действия «новых медиа», следует учитывать, что их целевая аудитория - это аудитория, участники которой ведут и читают блоги, за-
писывают и слушают подкасты, загружают и смотрят видео с целью найти полезную информацию, выразить своё мнение или узнать чужое, т.е. налицо стремление не быть пассивными потребителями информации, а разобраться в её достоверности/ недостоверности.
«Новые медиа», как правило, не подвергаются редакционной цензуре: они называют вещи своими именами и не боятся «рекламировать» то, что им нравится, ругать то, что им не нравится. Поиск информации в новых медиа лучше всего происходит в поисковых системах - действительно необходимых и полезных рабочих инструментах. Одновременно в «новых медиа» возникает характерная жанровая стратификация: блог, подкаст и т.д., общая стилистика которой накладывает большую ответственность на автора; от него зависит важность и полезность информации для её потребителей, индивидуальность стиля, достоверность и т.п.
Следует отметить, что с развитием новых медиа учёными всё активнее поднимается вопрос о новых проблемах журналистики в XXI в., связанных с ролью социальных сетей как инструмента, выступающего мощным фактором, влияющим на общий удельный вес «медийного fast/ооё'а» в информационном потоке. Действительно, короткие, «горячие» новости, или релевантные журналистские материалы, продолжительность жизни которых составляет порой несколько часов, скорее дезинформируют и дезориентируют читателя, нежели действительно помогают разобраться в проблеме. Кроме того, имеющаяся в этих случаях фальсификация сообщений, «желтизна» - всё это следствие того, что у медиа появляется больше возможностей реализо-вывать себя в новых жанрах и форматах. (Роли новых медиажанров и медиаформатов будет посвящена следующая статья). На повестку дня встает вопрос об избирательности языка медиа. В его изучении существует множество различных аспектов. Среди отличительных свойств языка новых медиа следует отметить прежде всего динамизацию лексических и жанровых особенностей медийных текстов [11, 175-176]. Последние легче «визуализируются»; при этом их типичный вокабуляр, детерминированный в т.ч. современными формами репрезентации и техническими новациями, постоянно приводит к рождению новых слов [20, 54]. Термины часто выходят за границы предметной отрасли и активно проникают в бытовую сферу: в случае с новыми медиа это может вести к появлению новых внутриязыковых наименований, как например, в немецком языке: Schnittstelle, Festplatte, в русском языке характерны кальки из английского (напр. мышь, меню). В конечном итоге следует признать, что верх одерживают наиболее употребительные интернационализмы (напр. Computer, Laptop). Слова, образованные по аналогии с латинской терминологией (напр. modem от modulare/ demodulare, fax и faxen от fac simile), аббревиатуры из английского языка (напр. CD, ISDN) и т.д. одинаково активно проникают и в разговорный язык, и в компьютерный жаргон.
В ряде случаев подобные процессы захватывают метафорические переносы в отражении самих денота-
тов или технологических процессов (напр. компьютер «глючит» - der Rechner spinnt). Более того, исходные термины выступают как метафоры разговорного языка (programmieren, umprogrammieren). З. Вихтер справедливо указывает на тенденцию роста удельного веса компьютерного словаря в общем объеме языка [25, 12]. «Действительно удивительным» в модификациях лексикона оказывается и «качественный аспект»: поднятие уровня сложности в «освояемом» словаре оказывается «связанным с обретением новой, высокоорганизованной сферы знания» [25, 127].
Уместно привести неустаревающее высказывание М. Мамардашвили, которое отчасти объясняет логику этого феноменологического движения, которое, применительно к описанию реального феномена медиа и языка медиа, усматривает в нём ту «чувственную ткань образования сознания в объективирующем расщеплении ментального понимательного сочленения и бытия, в котором мы не можем сместиться к представлению» [8]. Следовательно, именно «бытие в феномене» является сутью феноменологической дескрипции, открывающей движение «живого сознания» на осмысление изменившейся реальности (медиа).
Некоторые итоги
В начале нового столетия (по итогам «нулевых» годов) следует признать, что коренным образом изменились не только отношение публики к журналистике, но и отношение журналистов к собственной работе, формам подачи материала. Ускоренный ритм жизни, требование оперативности, повышение качества материала, его оригинальность и глубина, аналитика и публицистика представляют на российском и, тем более, на мировом рынке не просто общий тренд журналистики. Новые способы медийного авторства и связанные с ним эффекты коллективной ответственности, корпоративной позиции, в которых автор хотя и обозначен персонально, выступает не как частное лицо, а как представитель корпоративного субъекта. Сложностью авторского начала медийного текста можно считать применение шкалы сложности и выяснение техник усложнения, которые носят явно полифонический характер. Понятно, что автор медиатекста сочетает маркеры чужой речи, создавая «мерцающую» полифоничность и добиваясь дополнительных стилистических эффектов [16].
Можно предположить, что «новые медиа» существенно угрожают не только благополучию традиционных СМИ, но и сложившемуся образу мыслей и действий её актантов. Основным направлением деятельности профессионалов в этой области традиционно выступают media relations. Это такая работа с медиа по получению практических результатов, сочетающаяся с возможностями интермедиального цитирования и определяющаяся не в последнюю очередь собственными текстуальными характеристиками, различными интермедиальными источниками прецедентных текстов, используемыми для организации текстов в различных типах дискурса, или на основе когнитивно-личностных
характеристик адресанта и адресата и т.п. [10, 54-55].
Изучение новых медиа - это ответ на вопрос информационных изменений XXI в., когда примеры рационализированной медиапрактики связаны с объяснением существования медиальности и определением границ медиатекстов. Реализация концептов генерализированной медиапактики может находиться в логическом единстве только тогда, когда традиционному понятию медиа как системному образованию противопоставлены добротные теоретические выводы. Их зависимость, органичное уважение к особенностям, сложный научный контекст, в который интегрируются накопленные результаты, представляют собой подходящие условия, с которыми медиалогия и практическая журналистика пока ещё имеют известные противоречия.
И хотя современные исследователи склонны ограничивать систему новых медиа четырьмя ключевыми параметрами: конвергенцией, дигитализацией, интерактивностью и принадлежностью медиаресурсов к сетевому пространству, речь скорее всего идёт о системе технологий медийной деятельности. Не случайно, продвижение новых медиа (и отношения между журна-
листами) происходит на основе сложившихся правил, регламентирующих традиционную схему функционирования медиа.
Уплотнение сетей мировой коммуникации посредством электронных медиа делает общество всё более и более независимым. Авангардисты новых медиа считают, что современное социальное пространство - это киберпространство, присутствие тела в котором становится всё менее важным и нужным для функционирования общества. При этом «важно не присутствие, а достижимость, не субстанция, а функция» [1, 104]. Именно союз интерактивных коммуникационных технологий и цифровых способов доставки информации, главным посредником которой является сеть Интернет, заменяет привычные формы социальной иерархии ге-терархической сетевой культурой, превращает его в ключевую метафору нового социального порядка, в проекционный экран своих собственных утопий. Но не менее привлекательно и важно находиться во всей этой агрессивной и одновременно «сладкой» символике [6, 20].
Библиографический список
1. БольцН. Азбука медиа. М.: Европа, 2011. 136 с. (Политучеба)
2. Дебрэ Р. Введение в медиологию. Пер. с франц. Б.М. Скуратова. М.: Праксис, 2010. 368 с. (Серия «Образ общества»)
3. Добросклонская Т.Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ (Современная английская медиаречь). М.: Флинта: Наука, 2008. 264 с.
4. Закон РФ «О средствах массовой информации» / Кодексы и законы РФ. Правовая навигационная система. - Эл. ресурс. -Режим доступа: http://www.zakonrf.info/zakon-o-smi/2/
5. Кириллова Н.Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. 2 изд. М.: Академический проект, 2006. 448 с.
6. КурицынВ.Н. Адское наслаждение. Сергей Зенкин в журнале Greatis (как разгадать это слово, мы не знаем) // Журналистика 1993-1997. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1998. С. 20-22.
7. Маклюэн Г. М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека. - М.: «Гиперборея», «Кучково поле», 2007. 464 с.
8. Мамардашвили М.М. Классический и неклассический идеалы рациональности. М.: Лабиринт, 1994.
9. ПастуховА.Г. Медиальность - новое свойство текста? // Медиатекст: стратегии - функции - стиль: коллективная монография / Л.И. Гришаева, А.Г. Пастухов, Т.В. Чернышова (отв. ред.) Орёл: Орловский государственный институт искусств и культуры, ООО «Горизонт», 2010. С. 52-67.
10. Пастухов А.Г. Интермедиальное цитирование в системе рационализированной медиапрактики // Медиафилософия V. Cпособы анализа медиареальности / Под ред. В.В. Савчука, М.А. Степанова. СПб: Изд-во Санкт-Петербургского философского общества, 2010. С. 43-56.
11. Пастухов А.Г. Динамизация свойств медиатекста // Субъект познания и коммуникации: языковые и межкультурные аспекты = Subject of Cognition and Communication: Linguistic and Cross-Cultural Perspectives: сб. науч. тр. / [Л.В. Цурикова, Л.Ю. Щипицина]. Воронеж: «Наука-Юнипресс», 2014. С. 174-195.
12. о'Рейли, Тим Что такое Веб 2.0 // Компьютерра Он-Лайн / Эл. ресурс. - Режим доступа: http://www.computerra.ru/ think/234100/ (дата обращения: 18.10.2005)
13. Сакоян А. Новые медиа / Эл. ресурс. - Режим доступа: http://polit.ru/article/2011/08/05/new_media/ (Дата обращения: 20.07.2014)
14. Современный медиатекст: уч. пос. / отв. ред. Н.А. Кузьмина. Омск, 2011. 414 с.
15. Солганик Г.Я. К определению понятий «текст» и «медиатекст» // Вестник МГУ Серия 10. Журналистика. 2005. № 2. С. 7-15.
16. Шмелева Т.В. Автор в медиатексте. Эл. ресурс. - Режим доступа: http://www.novsu.ru/npe/files/um/1588617/portrait/Data/ avtor_v_mediatekste.html (Дата обращения: 17.04.2013)
17. Щипицина Л.Ю. Компьютерно-опосредованная реализация массово-информационного дискурса // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе. Отв. ред. А.Г. Пастухов Вып. 8. Орел: ОГИИК, 2010. С. 109-125.
18. Holsanova Jana /Nord Andreas: Multimodal design: Media structures, media principles and users' meaning-making in newspapers and net papers // Neue Medien - neue Formate. Ausdifferenzierung und Konvergenz in der Medienkommunikation. - Frankfurt/New York: Campus Verlag, 2010. Pp. 81-93.
19. Knox, John: Visual-verbal Communication on Online Newspaper Home Pages // Usual Communication. 6(1). 2007. Pp. 19-53.
20. Mackensen, Lutz: Die deutsche Sprache in unserer Zeit. Zur Sprachgeschichte des 20. Jahrhunderts. 2. Aufl. - Heidelberg: Quelle & Meyer, 1971.
21. Merten, Klaus/ Schmidt, Siegfried J./ Weischenberg Siegfried (Hg.): Die Wirklichkeit der Medien. Eine Einführung in die Kommunikationswissenschaft. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1994.
22. Nowzard, Ramin: M. Zeit der Medien. Medien der Zeit / Hrsg. von Prof. Dr. RalfHohlfeld. B. 4. Berlin: LIT Verlag, 2011. 250 S. (Passauer Schriften zur Kommunikationswissenschaft)
23. Peterson, Rune: It Depends. Tullinge, 2007.
24. Schmitz Ulrich: Neue Medien und Gegenwartssprache Lagebericht und Problemskizze // Osnabrücker Beiträge zur Sprachtheorie (OBST), Bd. 50 (1995). Pp. 7-51.
25. Wichter, Sigurd: Zur Computerwortschatz-Ausbreitung in die Gemeinsprache. Elemente der vertikalen Sprachgeschichte einer Sache. Frankfurt/M., Bern, New York, Paris: Peter Lang, 1991.
References
1. Bolz N. Azbuka media. M.: Europe, 2011. 136 p. („Politucheba")
2. Debre R. Introduction to mediology / transl. from French by B.M. Skuratov. M.: Praxis, 2010. 368. („Image of Society")
3. Dobrosklonskaya T.G. Media Linguistics: a systematic approach of media Language Learning (Modern English Media Speech). M.: Flinta: Nauka, 2008. 264 p.
4. The Law of Russian Federation "On Mass Media" / Codes and Laws of the Russian Federation. Legal Navigation System. -Electronic Resource. - Mode of access: http://www.zakonrf.info/zakon-o-smi/2/ (Date of access: 16.05.14)
5. Kirillova N.B. Media culture: from Modern to Postmodern. 2nd ed. M.: Academic Project, 2006. 448 p.
6. Kuritsyn V.N. Hellish Pleasure: Sergey Zenkin in the journal Greatis: how to unriddle this word, we do not know // Journalism 1993-1997. St. Petersburg. Ivan Limbakh Publisher, 1998. Pp. 20-22.
7. McLuhan G.M. Understanding Media: The Extensions of Man. M.: Hyperborea, Kuchkovo pole, 2007. 464 p.
8. Mamardashvili M.M. Classical and Non-classical Ideals of Rationality. M.: Labyrinth, 1994.
9. Pastukhov A.G. Mediality - a new property of the text? // Media text: strategies - function - style: collective monograph / L.I. Grishaeva, A.G. Pastukhov, T.V. Chernysheva (Eds.) Orel: Orel State Institute of Arts and Culture, "Horizont", 2010. Pp. 52-67.
10. Pastukhov A.G. Inter-medial Citation in the System of Rationalized Media Praxis / Vol. V. Mediaphilosophy as Analysis of Mediareality / Eds. V.V. Savchuk, M.A. Stepanov. St. Petersburg: Publishing House of the St. Petersburg Philosophical Society, 2010. Pp. 43-56.
11. Pastukhov A.G. Dynamization of the media text // = Subject of Cognition and Communication: Linguistic and Cross-Cultural Perspectives: Papers / [L.V. Tsurikova, L.Y. Shipitzina] (Eds.). Voronezh: Nauka-Yunipress, 2014. Pp. 174-195.
12. o'Reilly, Tim: What is Web 2.0 // Computerra On-Line / Electronic resource. - Mode of access: http://www.computerra.ru/ think/234100/ (Publication Date: 18.10.2005)
13. Sakoyan Anna: New Media / Electronic resource. - Mode of access: http://polit.ru/article/2011/08/05/new_media/print (Date of access: 20.07.2014)
14. Modern media text: textbook / Ed. by N.A. Kuzmina. Omsk: Omsk University, 2011. 414 p.
15. Solganik G.Ya. To the definition of "text" and "media text" // Vestnik MGU. Series 10. Journalism. 2005. № 2. Pp. 7-15.
16. Shmeleva T. V. Author in media text. - Electronic resource. - Mode of access: http://www.novsu.ru/npe/files/um/1588617/portrait/ Data/avtor_v_mediatekste.html (Date of access: 17.04.2013)
17. ShipitzinaL.Yu. Implementation of computer-mediated Discourse in Mass Information // Genres and text types in scientific and media discourse / ed. by A. Pastukhov. Vol. 8. 2010. Pp. 109-125.
18. Holsanova Jana /Nord Andreas: Multimodal design: Media structures, media principles and users' meaning-making in newspapers and net papers // Neue Medien - neue Formate. Ausdifferenzierung und Konvergenz in der Medienkommunikation Frankfurt/New York: Campus Verlag, 2010. Pp. 81-93.
19. Knox, John: Visual-verbal Communication on Online Newspaper Home Pages // Usual Communication. 6(1). 2007. Pp. 19-53.
20. Mackensen, Lutz: Die deutsche Sprache in unserer Zeit. Zur Sprachgeschichte des 20. Jahrhunderts. 2. Aufl. - Heidelberg: Quelle & Meyer, 1971.
21. Merten, Klaus/ Schmidt, Siegfried J./ Weischenberg Siegfried (Hg.): Die Wirklichkeit der Medien. Eine Einführung in die Kommunikationswissenschaft. - Opladen: Westdeutscher Verlag, 1994.
22. Nowzard, Ramin M.: Zeit der Medien. Medien der Zeit / Hrsg. von Prof. Dr. Ralf Hohlfeld. B. 4. Berlin: LIT Verlag, 2011. 250 p. (Passauer Schriften zur Kommunikationswissenschaft)
23. Peterson, Rune: It Depends. Tullinge, 2007.
24. Schmitz Ulrich: Neue Medien und Gegenwartssprache Lagebericht und Problemskizze // Osnabrücker Beiträge zur Sprachtheorie (OBST). Bd. 50 (1995). Pp. 7-51.
25. Wichter Sigurd: Zur Computerwortschatz-Ausbreitung in die Gemeinsprache. Elemente der vertikalen Sprachgeschichte einer Sache. Frankfurt/M., Bern, New York, Paris: Peter Lang, 1991.
