CC BY
30
УДК 27 - 67
Е. М. Мирошникова
О государственном заказе на религиозном рынке в контексте моделей религиозной политики
Необходимость учета религиозного фактора как источника инноваций и духовной силы при разработке социально-экономических стратегий приобретает все большую актуальность. В теории религиозной экономики одним из эффективных механизмов отношений государства с религиозными организациями является практика государственного заказа на выполнение определенных функций и оказание услуг по обеспечению потребностей государства, его субъектов и граждан для решения общих социально-политических, экономических и культурных задач. Госзаказ на религиозном рынке присущ в той или иной мере каждой модели религиозной политики. Разница заключается в концептуальном, правовом и организационном аспектах.
The role of religion in the social-economic strategies is increasing. According to the theory of religious economy the state order as a contract for realization of some concrete functions and services is one of the most effective ways in State-Church relations to ensure the real needs in social, economic, and cultural areas. The state order as a phenomenon is inherent in various current models of religious policy: integration, cooperation, and even separation. The difference is in the conceptual, legal, and institutional aspects.
Ключевые слова: государственный заказ, модели религиозной политики, теория религиозной экономики, религиозная демография, госзаказ на образование.
Key words: public procurement, models of religious policy, theory of religious economy, religious demography, the state order for education.
Как бы ни были разнородны мнения о значении теории религиозной экономики в мире «множественности модернов», эта новая парадигма все больше набирает силу и привлекает к себе внимание. С одной стороны, по причине усиления фактора индивидуального рационального выбора на фоне религиозного плюрализма, с другой стороны - из-за важности институциональных условий для развития экономики, к числу которых, несомненно, относится и религиозная ситуация в обществе. Предлагаемый теорией религиозной экономики инновационный подход к анализу религиозных изменений с точки зрения спроса и предложения, «обладает довольно мощным интер-
© Мирошникова Е. М., 2018
претивным потенциалом, позволяющим раскрыть и объяснить природу сложных связей между трансформирующимися социокультурными контекстами, поведением коллективных и индивидуальных акторов и жизнеспособностью религии» [3, с. 62].
Существенная роль в этом процессе принадлежит исследованиям религиозной демографии. Согласно данным социологического Центра Pew Forum прогнозируется рост религиозного население планеты с 5,8 млрд в 2010 г. до 8,1 млрд в 2050 г.; соответственно, нерелигиозное население исчисляется как 1,13 млрд в 2010 г. и 1,23 млрд в 2050 г. (причем, в основном - в Китае). 8 человек из 10 на планете - это верующие люди. Что касается конкретных религий, то к 2050 г. лишь в США сохранится христианское большинство. В Индии по численности будет главенствовать индуизм, в Индонезии большинство составят мусульмане. Но при этом, количество мусульман в Индии будет превышать число мусульман в Индонезии. В Китае и Японии будет преобладать высокий уровень религиозного плюрализма, включающий как мировые, так и народные религии. Примечательно, что по данным этого исследования, экономический рост в Европе замедлится, а вот в странах с преимущественно исламским и индуистским населением ожидается экономический рост выше мирового [11].
Неудивительно, что на крупнейшем экономическом форуме в Давосе в 2018 г. особое внимание было уделено проблемам взаимосвязи бизнеса и религии. Отмечая ослабление связи граждан с государственными институтами в социальном плане, предпочтение жить в социальных сетях вместо укрепления общей идентичности, участники подчеркивали необходимость разработки программы по созданию общего будущего в «разломанном» мире. Существенную роль в этом должен играть отсутствующий на сегодняшний день конкретный анализ участия в социальном и экономическом росте на мировом уровне разных общественных секторов, включая религию. На специальной сессии форума «О силе веры» подчеркивалась необходимость учета религиозного фактора в разработке экономических стратегий как источника инноваций и духовной силы, необходимой для преодоления глобальных изменений [16].
В контексте теории религиозной экономики особое значение приобретает идея об «эффекте тандема», т. е. о влиянии религиозной свободы на социальный и экономический рост. Социологические исследования показывают, что чем сильнее ограничения религиозной свободы, тем сильнее давление на экономику наряду с другими политическими, социальными, демографическими вызовами [4, с. 66]. По данным социологических исследований, при участии президента
Innovative strength is more than twice as likely among countries with LOW religious restrictions and hostilities
Pereeflfage of countries fthaf nre sinmjjf in innovation* among countries with ¿OW vs HIGH" social hostilities involving religion or government restrictions on religion
Percentage of CdtifJmbj
Фонда «Религиозная свобода и бизнес» (Religious Freedom & Business Foundation) Брайана Грима, инвестиционный уровень в два раза выше в странах с низким уровнем религиозных ограничений и враждебности (см. [11]):
Идея прагматического подхода к феномену религиозной свободы, способствующему укреплению позитивного вклада религии в единение современного мира, стала квинтэссенцией ежегодной конференции епископов и бизнесменов по человеческому развитию [10]. Религиозные лидеры призвали поставить экономику на службу людям, а не деньгам, для чего, например, необходимо включить в стратегические планы предложения по ликвидации бедности, поставив во главу угла социальную справедливость. Если раньше призывали дать бедным людям удочку, но не рыбу, то на этой конференции прозвучали слова о том, что бедные люди «знают, как ловить рыбу, но у них нет доступа к пруду». Приоритет социальной справедливости в стратегиях экономического развития настойчиво звучит в выступлениях ведущих религиозных деятелей. Разумеется, такой подход предполагает другой уровень ответственности и эмпатии в индивидуальном и общественном сознании. Заслуживают уважения поддержка епископом Кентерберийским и лидером движения «Со-джоурнерс» Джимом Уэллисом акций на низовом уровне («grassroots actions») - совместных действий представителей разных религий и убеждений, как выражение общего дела, своего рода новый экуменизм во благо мира (например, общий велопробег, или очистка парка от мусора).
Глубоко и всесторонне исследованная Максом Вебером связь религии и экономики получила в теории религиозной экономики новое дыхание, если так можно сказать. Присущая протестантизму личная ответственность за общее дело и благосостояние, упорный труд, опора на свои собственные силы и большая семья - эти столпы проте-
LOW religions hostilities High religious hosLililies
LOW govt. resnicfjons HIGH govt, restrictions
* Stl«4 It dffin+d И ID fUA^Hd 9Г«)№1 Mut (ht ПЧ1П of 144
(Ouiiint) ел "Innoviimn," [hp World Economic Forum'i Global Coffipctlinmu Iftdtïl fourth pilar. Thu it i mt jiut г î h it titti into iWw InlmtiOliUl J rid D0n t*Chnal0tiC4l klUwMlt. It
Jlto ulpt db lOCWit innttlnttm m itttfth j nd Mitlg^intflL ttfttO«!^ by th*CriytH< HW,
" Hi(h tnd low UKjOfi« ef »tiil hoimiim irwohnnj nHijon cr
gùvpppirtienl rtftfittidni On Гг1фОЛ Jrr defined h y | ht
Ri ti arc* Çtnii ri JQ17 tcudy, iocW J»WCft Sii-ll№ Hifh
At* и fionomit FOfuirt Cb>hjl Çnrnpc'Liriiirnrt> Indei [JO HI. P*m trVirrh Ccnlrr GMrrnmrn: AriTndtOn; ЯНЩшП Iftdm jrd SOti* HcnliInInvolving Rrligmn Indri |!Q|Î]
SOU»: BrUn J trim, CfTS ci*rk i Robf! Edwtrd Snyder |»|l] Ц Rrl ï«ui FIH40HI Good If Cuvnttt?; A Com rpl m I jnd E mpi щ
Jnffr(diff;pf«rpry rtiinnflJOh/ ftficpnch irtSf/ifliOrt. VOUm?
10, Numb*'«
стантской этики дополнились, например, «проповедью процветания». Существенный рост пятидесятников в Южной Корее и в странах Латинской Америки обусловлен, среди прочего, популярностью тезиса о том, что стать богатым возможно, если только исповедовать правильную веру. Еще одним ответом на современные экономические вызовы стала стратегия большой глобальной семьи, предложенная в церкви мормонов. Реализация этой стратегии начата в Африке южнее Сахары и в Латинской Америке. Единоверцы помогают найти работу, начать свое дело или получить образование. Приведенные примеры говорят об активности самих религиозных организаций и их лидеров в экономическом и социальном росте. Однако не меньшее значение имеет и выстраивание новых моделей связи государства и религии.
Для государства поиск ответа на вопрос о том, каким образом религия может увеличить вклад в экономический рост, представляется все более актуальным. Одним из эффективных путей является практика государственного заказа как заказа на выполнение определенных функций и оказание услуг по обеспечению потребностей государства, его субъектов и граждан для решения общих социально-политических, экономических и культурных задач.
Разумеется, выражение «госзаказ» относительно религии вызывает определенное напряжение. Однако подобная идеология отношений государства и религиозных организаций имеет давние исторические корни, например, в так называемой «симфонии». В рамках интеграционной модели государственная церковь исполняет заказ государства на духовное обеспечение политики государства.
Как говорится в современном официальном церковном документе, желаемое взаимодействие «составляет обоюдное сотрудничество, взаимная поддержка и взаимная ответственность, без вторжения одной стороны в сферу исключительной компетенции другой. Епископ подчиняется государственной власти как подданный, а не потому, что епископская власть его исходит от представителя государственной власти. Точно так же и представитель государственной власти повинуется епископу как член Церкви, ищущий в ней спасения, а не потому, что власть его происходит от власти епископа. Государство при симфонических отношениях с Церковью ищет у нее духовной поддержки, ищет молитвы за себя и благословения на деятельность, направленную на достижение целей, служащих благополучию граждан, а Церковь получает от государства помощь в создании условий, благоприятных для проповеди и для духовного окормления своих чад, являющихся одновременно гражданами государства» [6].
Государственный заказ в концептуальном, правовом и организационном смысле присущ не только интеграционной модели религиозной политики, поскольку является частью религиозной политики в
целом. Наиболее четко он проявляется в кооперационной модели, в которой отсутствует государственная церковь, но религия и ее организации признаются легитимными акторами публичной сферы, например, посредством государственно-церковных договоров.
В истории государственно-церковных договоров между государством и религиозными организациями особое место занимает Нижнесаксонский (Локкумский) договор от 19 марта 1955 г., заключенный между государством и евангелической церковью ФРГ. В этом документе впервые был употреблен термин, определяющий публичный статус церкви во взаимодействии с государством, - «общественный заказ церкви». Этот термин означает, что государство гарантирует правовое обеспечение деятельности религиозных организаций при передаче им функциональных обязанностей во благо государства и человека. Локкумский договор практически стал государственным признанием церкви как особой общественно-политической силы [5, с. 48-49].
Особый случай представляет собой отделительная модель. Казалось бы, о каком госзаказе на религиозном рынке можно говорить при отделении церкви от государства? Хотя по большому счету, в концептуальном плане речь идет о принципе невмешательства в дела друг друга.
Теория религиозной экономики, на мой взгляд, не случайно возникла и развивалась интенсивно в США, где установлено отделение религиозных организаций от государства, но «разделительная стена» не представляет собой неприступной цитадели. Модель отделения в США все чаще именуется аккомодацией, то есть приспособлением к изменившимся условиям. В случае с религией речь идет о возможности прагматического сотрудничества для пользы дела, включая и государственное финансирование на религиозном рынке (например, обеспечение деятельности капелланов, ваучеризация конфессиональных учебных заведений). Успех и внимание к религиозной экономике в США потому так высок, что там, в силу устремления на исполнение Первой поправки к Конституции по обеспечению религиозной свободы, реально соперничество на «рынке религий» самых разных религиозных объединений.
Между тем в Европе, с ее разветвленной системой защиты религиозной свободы, довольно влиятельны плоды Просвещения и секуляризации, а потому основной водораздел проходит не столько между разными религиями, сколько между верующими и неверующими. Порой государство само себе предъявляет заказ на защиту граждан от
вредных религиозных учений и практик, а также от влияния организаций, чья деятельность способствует религиозной нетерпимости.
В январе 2018 г. в ООН состоялась встреча ряда неправительственных экспертов и организаций, призвавших президента и премьер-министра Франции пересмотреть вопрос о финансировании БЕСК^ (Европейской Федерации центров по исследованию и информированию о сектах) и входящих в нее организаций. Эта Федерация регулярно получает государственное финансирование по защите прав отдельных лиц и их семей от «опасных сект». Однако тщательный анализ деятельности организации показывает, что она проводит «идеологическую обработку населения»: объявляет сектами любые религиозные меньшинства, которые по мнению БЕСК^, являются отклонениями от того, что «обычно принято считать религией», составляет выводы на основе предрассудков, слухов и подозрений, вызывающих ненависть к религиозным меньшинствам в странах Евросоюза и за его пределами. Международные эксперты заявили, что Франции следует срочно прекратить финансирование подобной деятельности [7]. Вице-президентом БЕСК^ является с 2009 г. А. Дворкин, руководитель Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, член Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ.
В сравнении с интеграционной моделью, где госзаказ является фактом самим собой разумеющимся, и с отделительной моделью, при которой госзаказ представляет собой весьма специфические формы, наиболее характерный пример государственного заказа на религиозном рынке выражен в кооперационной модели. Например, в ФРГ, согласно Основному закону, государственной религии не существует, но возможно сотрудничество с религиозными объединениями, что зафиксировано в конкордатах и государственно-церковных договорах.
Важно указать на очень существенную деталь в эволюции понимания сотрудничества. После окончания Второй мировой войны в Германии появились предложения построить отношения между государством и религиозными организациями (прежде всего, «большими церквами»: католической и евангелической) на основе партнерской координации. Эта идея по сути дела ставила государство и церковь на одну ступень, что подвергало сомнению сущность государственного суверенитета. Не нашедшая широкой поддержки «теория координации» эволюционировала в сторону компромиссной формы политического соглашения на основе партнерства и кооперации, то есть
«функциональной координации» [5, с. 37]. Тем религиозным организациям, которые получили особый юридический статус субъекта публичного права (Koerperschaft des oeffentlichen Rechts), частично передаются государственные функции, предоставляется возможность активно участвовать в общественной жизни, а также весьма значительные привилегии: право на взимание церковного налога, на обучение религии в государственных школах, право выступать работодателями и вступать в трудовые отношения публично-правового характера, получать освобождение от целого ряда налогов, иметь своих представителей в общественных комитетах по работе с молодёжью, в СМИ.
В настоящее время, несмотря на серьезные проблемы в области религиозной политики, кооперация продолжает укрепляться. На фоне миграционного кризиса, затронувшего в последние годы европейские страны и особенно ФРГ, совершенно отчетливо видна роль религиозных организаций в решении острых социально-экономических и политических проблем. Согласно теории политической теологии религиозная организация должна своими фактическими социальными функциями заявлять о себе в политике. «Не политизировать церковь, а христианизировать церковную политику и политический образ церкви» [14, с. 153].
Для примера приведем некоторые цифры, конкретно указывающие на объемы финансирования и степень участия католической церкви ФРГ в социально-экономическом развитии страны [12]. В 2016 г. 27 диоцезов католической церкви Германии собрали 127,7 млн евро для помощи беженцам. При этом 53,4 млн евро направлены для поддержки соответствующих проектов внутри церкви и 74,3 млн отправлены в кризисные регионы. Для сравнения, в 2015 г. было собрано 112 млн евро. Кроме того, для обеспечения жильем беженцев и их семей передано 1380 церковных зданий, разработаны проекты социального жилья. В помощь государственным служащим по работе с беженцами направлены 100 000 помощников - волонтеров. В 9370 детских садах, где содержатся 592 162 ребенка, 27% составляют дети беженцев, в основном мусульман. В связи с этим особое внимание отводится знанию немецкого языка, как основы интеграции. Наряду с проблемой беженцев особую заботу церкви представляют дети и молодежь. На поддержку Фонда по работе с молодежью и защите детей направлено 0,5 млн евро. В стране работают 11 факультетов католической теологии в государственных вузах, 34 института католической теологии, 1 католический университет в Айхштедте, 5 высших школ при орденах, 3 епископальных теологических факультета. Католиче-
ская церковь Германии - второй после государства носитель образо-
ТЛ С С
вания взрослых. В настоящее время в этой системе задействовано 3,7 млн человек, ежегодно проводятся до 170 тысяч различных мероприятий. В ФРГ организовано 18 142 католических хора с 374 575 участников; важно отметить, что четверть от этого числа составляют молодежь и дети. Большое значение отводится изданию и распространению литературы. Для этой цели созданы 3300 книжных магазинов. В католических медиа принимают участие 1 млн пользователей, ежегодно проводятся около 67 000 мероприятий, работают 43 католических музея и 4100 музеев с участием церкви, привлекающих до 1 млн посетителей в год. Католическая киностудия во Франкфурте-на-Майне для производства короткометражных и дидактических медиа известна своей качественной продукцией и пользуется заслуженным вниманием и спросом. Учреждено 11 премий по культуре. Ну и, конечно же, в контексте религиозной экономики и государственного заказа на социальную помощь гражданам невозможно обойти вниманием службу Каритас, созданную еще в 1897 г., охватывающую своей заботой до 12 млн человек ежегодно.
Разумеется, закономерен вопрос об источниках финансирования такой разнообразной деятельности. Несомненно, роль государства в этом значительна. Так, например, за счет государственных субсидий обеспечивается оплата труда преподавателей, взимаются и родительские взносы за обучение детей, так называемые «школьные деньги». Однако существенную роль в обеспечении госзаказа на религиозное образование, в том числе в государственных школах, играет церковный налог - одна из специфических особенностей немецкой кооперационной модели в целом и государственно-церковного права в частности. Это один из налогов, взимаемых государством с членов религиозных организаций, являющихся субъектами публичного права. Этим он существенно отличается от других взносов и пожертвований, являющихся внутренним делом религиозной организации, к сбору которых государство не имеет никакого отношения. Размер церковного налога колеблется в землях ФРГ от 8% до 9%. Определенная сумма вычитается из заработной платы работника государственными финансовыми органами и передается соответствующей религиозной организации. Чтобы лучше понять значение церковного налога, заметим, что церковный налог покрывает 2/3 финансовой потребности церкви, в том числе и в социальной работе. Приведем некоторые данные о размере церковного налога за несколько прошедших лет: 2011 г. - 4918 млн евро, 2012 г. - 5188 млн евро, 2013 г.
- 5450 млн евро, 2014 г. - 5681 млн евро, 2015 г. - 6086 млн евро,
2016 г. - 6146 млн евро [15].
Не менее значим ответ на вопрос: как распределяются средства, собранные на базе церковного налога? Приоритеты распределяются следующим образом (по порядку): содержание зданий, образование, СМИ, резервный капитал, пастырское служение в армии, социальное служение, забота о сотрудниках. Следует отметить, что в самой Германии далеко не однозначное отношение к церковному налогу, не прекращается хотя и ослабевший в последнее время процесс выхода из церкви. Примечательно, что среди многих причин выхода из церкви самый большой процент приходится на желание сэкономить деньги. Прагматический рациональный выбор берет верх над собственно мировоззренческими причинами.
Снижение численности прихожан (хотя и при некоторой стабилизации в настоящее время), конкуренция на религиозном рынке, усиление роли ислама привели «большие церкви» к решительному возрождению экуменизма. Надо признать, что в ФРГ приоритетной темой религиозной политики является толерантность и экуменизм, а не религиозная экономика. Свидетельством тому могут служить материалы, посвященные прошедшим парламентским выборам осенью
2017 г.
709 мест в бундестаге распределены следующим образом: 246 -ХДС/ХСС, 153 - СДПГ, 92 - Альтернатива для Германии, 80 - СвДП, 69 -Левые, 67 - Зеленые, 46 - иные [13]. В программе каждой партии есть специальный раздел, посвященный религиозной политике и необходимости совместных усилий для успешного развития государства, хотя способы достижения этой цели далеко не одинаковы. Особенно наглядна разница по отношению к исламу и его вовлеченности в немецкую традицию и культуру. Наиболее радикальна в этом отношении позиция партии «Альтернатива для Германии».
Непосредственно в контексте темы о госзаказе показательна позиция политических партий в отношении к одному из важнейших направлений религиозной политики - обеспечению религиозного образования в государственных школах. Дискуссия о содержании и формах религиозного образования ведется не первое десятилетие. Казалось бы, что на фоне миграционного кризиса и возрастания в нем религиозного фактора движение за отмену изучения религии в государственных школах должно было бы получить новые силы. Но эти выборы показали, что верность Конституции, гарантирующей обязательный характер занятий по изучению религии, является гарантией единства граждан, и защитой своих традиций. Очевидно стремление к
усилению государственного заказа на религиозное образование, как пути воспитания толерантности, ликвидации религиозной неграмотности, вплоть до призыва придать мусульманским организациям статус субъекта публичного права.
Итак, госзаказ на религиозном рынке присущ в той или иной мере каждой модели религиозной политики. Разница заключается в концептуальном, правовом и организационном аспектах. Кроме того, масштаб государственного заказа и способы его реализации во многом зависят от активности самих религиозных организаций, как участников рыночных отношений, в решении мирских вопросов. И если теория религиозного рынка - это своего рода «реинкарнация» веберовской концепции взаимосвязи капитализма и религии, но в условиях новой глобальной политике, то наряду с этим вновь актуальными становятся положения Эрнста Трельча о рисках социализации, ведущих к возможной потере церковью ее сакрального статуса
[17].
Мероприятия, проведенные в нашей стране в связи с 500-летием Реформации, выявили серьезную проблему: религиозные организации сами четко не определились со стратегией в отношении совместной деятельности с государством - выходить ли из религиозной ниши в мир, или же оставаться в ней. Однако и государство в лице своих институтов также не предъявило четкой религиозной политики. Провозглашение в Конституции РФ нормы отделения религиозных объединений от государства, наряду с массовым распространением соглашений о совместной деятельности - при совершенно очевидном первенстве в этом процессе Русской православной церкви (Московского Патриархата) - говорят о том, что в нашей стране реализуется кооперационная модель с элементами интеграционной, но на фоне конституционного принципа отделения.
Насущным государственным заказом на религиозном рынке в России является выработка четкой религиозной политики. Перефразируя известное изречение, можно сказать, что религиозная политика есть концентрированное выражение религиозной экономики. В этом отношении представляет несомненный интерес ценностно-нормативная модель социогенеза, позволяющая обобщить и систематизировать соотношение ценностных и нормативных аспектов в формировании и развитии социума и обеспечивающих формирование социальных связей и соответствующих форм доверия [9].
У религиозной экономики в России есть будущее, поскольку роль религии и ее организаций очень значительна. В совершенно новых исторических условиях в нашей стране идет поиск эффективного вза-
имного сотрудничества. Между тем в осмыслении этих путей немаловажная роль принадлежит урокам прошлого. В данном контексте имеется в виду, например, осуществляемый большой проект РПЦ МП по публикации 36-томного научного издания документов Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Изучение этих документов важно потому, что на Соборе обсуждались вопросы существования церкви в условиях отделения от государства и, естественно, экономического выживания в совершенно новых социально-экономических и политических условиях. Среди предложений особый интерес вызывает, например, идея создания церковного (православного) банка, до сих пор не реализованная, в то время как в современной России набирает силу концепция и реализация исламского банкинга.
Особая роль в рамках государственного заказа на религиозном рынке принадлежит религиозному образованию. В феврале 2018 г. в Москве состоялась Всероссийская научно-практическая конференция «Духовно-нравственное образование в современной российской школе: социально-философский, научно-педагогический и межрелигиозный аспекты». Организаторами встречи выступили Министерство образования и науки Российской Федерации и Межрелигиозный совет России. В работе конференции приняли участие руководители органов управления в сфере образования субъектов Российской Федерации, образовательных организаций высшего образования, региональных институтов повышения квалификации педагогических работников и развития образования, деятели науки. В результате обсуждений возобладало довольно спорное мнение о приоритете ценностного подхода в образовании вместо знаниевого. Обсуждение опыта реализации курса ОРКиСЭ и стандартов в новой образовательной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России» показали наличие обострившейся конкуренции между православием и исламом, особенно в вопросе содержания религиозного образования и подготовки кадров. В то же время идея о подготовке учителей-универсалов на основе религиоведения не получила поддержки, вместо этого предлагается готовить преподавателей из числа выпускников теологических факультетов [1]. Тем самым создаются коллизии как правового, так и организационного характера, включая проблемы государственного финансирования.
Насыщение сферы образования религиозным контентом амбивалентно. С одной стороны, оно способствует лучшему пониманию друг друга приверженцами разных религиозных традиций, и этим способствует социальной стабильности. С другой стороны, ощутима угроза размывания и маргинализации научно обоснованных знаний о
мире, что чревато утратой способности к прогрессивному развитию. На этот аспект будущего мира обращал особое внимание выдающийся отечественный ученый С. П. Капица:
«Наше развитие заключается в знании - это главный ресурс человечества... Дело не в недостатке ресурсов, а в их распределении. Неравенство отдельных людей и народов существовало всегда, но по мере ускорения процессов роста неравенство возрастает: уравновешивающие процессы просто не успевают работать. Это серьезная проблема для современной экономики. Сейчас модно сетовать на разрыв связи поколений, на умирание традиций, но, возможно, это естественное следствие ускорения истории. Если каждое поколение живет в собственной эпохе, наследие предыдущих эпох ему может просто не пригодиться. Сжатие исторического времени сейчас дошло до своего предела, оно ограничено эффективной продолжительностью одного поколения - около сорока пяти лет. На наших глазах происходит демографический переход-перелом от безудержного роста населения к какому-то другому способу прогресса» [2].
Необходимость кооперации государства с религиозными объединениями для решения насущных общих проблем очевидна. Но тут важно не переусердствовать. Иначе может случиться переоценка роли религии, приводящая к «ценностной ненейтральности» [8, с. 227]. Прежде всего потому, что религия как феномен - это не столько о ценностях, сколько об истине. И независимо от численности той или иной религии, для ее приверженцев она превосходит все остальные. В условиях религиозного плюрализма и гарантии свободы совести государственный заказ на укрепление гражданского мира становится наиболее значимой целью, позволяющей повысить качество населения нашей страны.
Список литературы
1. В Москве состоялась Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная духовно-нравственному образованию в современной российской школе. [Электронный ресурс] - URL: https://mospat.ru/ru/2018/02/15/news156724/
2. Капица С. П. История десяти миллиардов // Сноб. - № 06 (46). Июнь. -2012. [Электронный ресурс]. - URL: https://snob.ru/magazine/entry/49621
3. Каргина И. Г. Социологические рефлексии современного религиозного плюрализма. - М.: Изд-во МГИМО-университет, 2014.
4. Мирошникова Е. М., Сгибнева О.И. Религиозная политика светского государства в условиях религиозного многообразия. - Волгоградский государственный университет: Logos et Praxis. - 2017. - Vol. 16. - No.3. - P. 62-73.
5. Мирошникова Е. М. Кооперационная модель государственно-церковных отношений. Опыт и проблемы. - М.: Ин-т Европы РАН, 2007.
6. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. 2008. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html
7. Президента Франции призвали прекратить финансирование FECRIS [Электронный ресурс]. - URL: http://hrwf.eu/laicite-and-religious-freedom-a-coalition-of-ngos-questions-france-at-the-united-nations/ (15.01.2017)
8. Руткевич Е. Д. «Новая парадигма» в социологии религии: Pro et Contra // Вестник Ин-та социологии РАН. - 2013. - № 6. - С. 207-233.
9. Тульчинский Г. Л. Религия как институциональный фактор сплачивающих связей и доверия / Международная науч. конф. «Экономика и религия». 67 июня 2014 г. СПбГУ [Электронный ресурс]. - URL: artesliber-ales.spbu.ru/events/afisha/13_02_20events/tezisy/download
10. Bishops, Businessmen for inclusive growth [Электронный ресурс]. - URL: http://opinion.inquirer.net/86799/bishops-businessmen-for-inclusive-growth
11. Ranging religion, changing economics, October 2015. Religious Freedom &Business Foundation [Электронный ресурс]. - URL: https://assets.weforum.org/wp-content/uploads/2015/10/religion.png
12. Datenstand: Juli 2017.Katholische Kirche in Deutschand. Zahlen und Fakten 2016-2017. [Электронный ресурс]. - URL: https://www.dbk.de/fileadmin/redaktion/Zahlen%20und%20Fakten/Kirchliche%20Stat istik/Allgemein_-_Zahlen_und_Fakten/AH294_Zahlen-und-Fakten-2016-2017_web.pdf
13. Fahrt ins Ungewisse. Das Parlament, Berlin, 16. Oktober 2017, S. 1.
14. Molltmann, Jurgen. Politische Theologie. - Muenchen: Kaiser; Mainz: Grue-newald, 1984.
15. Pollack D., Rosta G. Religion in der Moderne. Ein Internationaler Vergleich. / Centrum der Westfaelischen Wilchelm Universitaet. - Muenster: Campus Verlag-Muenster, 2015.
16. The Power of Faith [Электронный ресурс]. - URL: https://religiousfreedomandbusiness.org/2/post/2018/01/davos-the-power-of-faith.html
17. Troeltch E. Die Soziallehren der christlichen Kirchen und Gruppen // Gesammelte Schriften. - Band 1. - Tuebingen, 1912. S. 360-377.
Статья поступила: 14.05.2018. Принята к печати: 29.06.2018
