CC BY
24
Алексеев Игорь Михайлович
О гарантиях независимости адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве
Рассматриваются положения Федерального закона от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», предоставляющего дополнительные гарантии независимости адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве. Указанные гарантии анализируются с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ и правоприменительной практики. Акцентируется внимание на недостатках указанного закона.
Ключевые слова: уголовный процесс, адвокат, независимая деятельность, гарантии, особенности производства обыска, особенности допроса.
On guarantees of independence of lawyers in the provision of qualified legal assistance in criminal proceedings
The article is devoted to the study of the provisions of the Federal Law d.d. April 17, 2017 № 73-FL «On amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation» providing additional guarantees of the independence of lawyers in the provision of qualified legal assistance in criminal proceedings. These guarantees are analyzed from the standpoint of the legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation and law enforcement practice. The attention is focused on the shortcomings of this law.
Key words: criminal procedure, lawyer, independence of activity, guarantees, features of searched, features of the interrogation.
Постсоветская эпоха развития уголовно-процессуальной науки прошла под эгидой либерализации и гуманизации. Усилия были направлены на слом обвинительного уклона нашей правоохранительной системы. В результате была создана сложная процессуальная форма, при которой правоохранительные органы стали испытывать затруднения при защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Основным средством искоренения обвинительного уклона в деятельности правоохранительных органов было внедрение принципа состязательности сторон. Однако следует учитывать, что уголовно-процессуальная форма лишь упорядочивает общественные отношения, поэтому только при наличии институтов гражданского общества, способных эффективно отстаивать права лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, можно внедрять состязательную форму уголовного судопроизводства, а не наоборот.
По нашему мнению, проблемы реализации принципа состязательности сторон, в первую очередь, обусловлены слабостью адвокатского
сообщества. Давно прошла эра великих адвокатов А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, В.Д. Спасовича и др. В настоящее время адвокаты, вступающие в процесс по назначению, фактически не защищают своих доверителей, а подчас выступают и в качестве помощников следователей. Совсем по-другому ведет себя защитник, заключивший с доверителем соглашение. Миф о слабости стороны защиты прочно укоренился в научном сообществе, поэтому продолжаются поиски способов усиления стороны защиты, внесения изменений в действующее законодательство.
Однако есть сомнения в том, что изменения приведут к усилению роли адвоката, поскольку в настоящее время адвокат сам не хочет становиться самостоятельной процессуальной фигурой. Указанная проблема, по нашему мнению, не входит в предмет уголовно-процессуальной науки. Необходимо признать, что за годы, прошедшие с распада СССР, мы так и не смогли сформировать адвокатуру, эффективно защищающую права граждан. В свое время господствовало мнение о том, что, если обеспечить независимость адвокатуры от государства, она
62
будет эффективно выполнять возложенные на нее функции. Казалось бы, с поставленной задачей (обеспечение независимости адвокатуры) справились, а в деле обеспечения прав граждан не продвинулись.
Отметим, что законодатель совершенно оправданно стремится усилить независимость адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве с помощью предоставления им дополнительных гарантий. Так, последние изменения, направленные на усиление процессуальной роли адвоката, были внесены Федеральным законом от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» [1]. Анализу указанного закона и будет посвящена наша статья.
В ст. 49 УПК РФ были внесены изменения, согласно которым адвокат вступает в уголовное дело, а не допускается к участию в нем, при этом он обладает всеми процессуальными правами с момента вступления в уголовное дело, а не с момента его допуска. Данные изменения были внесены, как указывают авторы законопроекта, «в целях устранения формальных препятствий для вступления адвоката в уголовное дело и исключения практики использования разрешительного порядка его допуска к участию в деле» [2].
Однако вынуждены заметить, что Конституционный Суд РФ в постановлении от 25 октября 2001 г. № 14-П [3] указал, что положения, регулирующие порядок допуска адвоката, имеющего ордер юридической консультации, к участию в деле, в том числе при проведении свиданий с содержащимися под стражей обвиняемыми и подозреваемыми, не предполагают каких-либо дополнительных условий разрешительного характера для реализации права обвиняемого (подозреваемого) пользоваться помощью адвоката (защитника). Кроме того, данная правовая позиция правильно применяется в практической деятельности органов внутренних дел, поэтому нам не совсем понятна цель указанных изменений.
Части 3 и 4 ст. 50 УПК РФ дополняются положениями, обязывающими органы предварительного расследования и суд соблюдать принятый адвокатской палатой порядок участия адвоката в уголовных делах в качестве защитника по назначению. По мнению авторов законопроекта, «это позволит избежать ситуаций, когда органами предварительного расследования игнорируются решения органов адвокатского самоуправления и назнача-
ются адвокаты для участия в уголовных делах вопреки интересам подозреваемых и обвиняемых» [2].
Следует согласиться с авторами законопроекта в части мотивировки изменения УПК РФ, однако, по нашему мнению, не стоит менять УПК РФ, вместо этого необходимо искать способы организационного совершенствования адвокатуры, позволяющие избавляться от адвокатов, которые участвуют в уголовных делах вопреки интересам своих доверителей.
В ст. 56 УПК РФ были внесены изменения, как пишут авторы законопроекта, «исключающие возможность привлечения в качестве свидетелей по делу лиц, в том числе адвокатов, которые обладают свидетельским иммунитетом и не подлежат допросу в соответствии с частью третьей этой статьи».
Однако суть указанных изменений нам видится абсолютно в противоположном, поскольку теперь адвокатов можно допрашивать, если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого с согласия и в интересах подозреваемого, обвиняемого (п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ) или адвокат с согласия лица, которому он оказывал юридическую помощь (п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).
Таким образом, указанные изменения противоречат тем целям, которые ставят авторы законопроекта.
Продолжая анализ указанного закона, отметим, что ч. 2 ст. 75 УПК РФ дополнена пунктом 2.1 следующего содержания:
«2.1) предметы, документы или сведения, входящие в производство адвоката по делам его доверителей, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий, за исключением предметов и документов, указанных в части первой статьи 81 настоящего Кодекса» [2].
На первый взгляд, это очень важное изменение, которое существенно расширяет гарантии адвокатской деятельности. Однако при внимательном его рассмотрении в контексте ст. 81 УПК РФ мы приходим к выводу, что серьезных изменений не произошло, поскольку практически любые объекты, изъятые из производства адвоката по делам его доверителей, в крайнем случае можно обозначить как иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела (п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК РФ).
В целях обеспечения гарантий равноправия сторон обвинения и защиты в доказывании
63
ст. 159 УПК РФ была дополнена положением, согласно которому участникам уголовного судопроизводства не может быть отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела доказательств, если обстоятельства, об установлении которых ходатайствуют указанные лица, имеют значение для данного уголовного дела и подтверждаются этими доказательствами (ч. 2.2 ст. 159 УПК РФ).
Следует отметить, что на практике не существовало особых проблем с приобщением материалов, представленных адвокатом. Если следователи и отказывали в приобщении тех или иных материалов, то обосновывали такой отказ тем, что предоставленные адвокатом материалы не имеют значения для уголовного дела.
Кроме того, указанная статья дополнена положением об обязанности органов предварительного расследования гарантировать защитнику участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству, ходатайству подозреваемого или обвиняемого (ч. 2.2 ст. 159 УПК РФ). Данное изменение, по нашему мнению, усиливает позиции адвоката в ходе досудебного производства, поскольку позволяет последнему играть более активную роль в ходе предварительного расследования. Однако существует вероятность того, что адвокаты не захотят пользоваться этой возможностью. Наряду с высказанными опасениями, обратим внимание на трудности, возникающие в ситуации, если адвокат ходатайствует о производстве следственных действий, например, в другом регионе. С одной стороны, следователю ничего не мешает дать поручение на их производство сотрудникам этого региона, с другой -не понятно, как обеспечить в таком случае право адвоката участвовать в проведении следственного действия. Считаем, что адвокаты могут использовать данную законом возможность для затягивания процесса расследования.
Законодатель вводит ст. 450.1 «Особенности производства обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката». Теперь обыск у адвоката может быть произведен только на основании судебного решения, в котором должны быть указаны конкретные отыскиваемые объекты и данные, служащие основанием для проведения обыска, изъятие адвокатского досье целиком при обыске недопустимо, недопустимы также фотографирование, киносъемка, видеозапись и иная фиксация материалов адвокатского досье [2].
Вынуждены отметить, что ч. 1 новой статьи очень сложна для понимания, поэтому произ-
ведем ее анализ. Так, обыск, осмотр и выемка в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности), включая случаи, предусмотренные ч. 5 ст. 165 УПК, производятся на основании постановления судьи о разрешении производства обыска, осмотра и (или) выемки и в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, на территории которого производятся указанные следственные действия, или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты:
только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК РФ;
или привлечения адвоката в качестве обвиняемого в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК РФ, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц;
или привлечения адвоката в качестве обвиняемого в порядке, установленном ч. 1 ст. 448 УПК РФ, если уголовное дело было возбуждено по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления.
Кроме того, вынуждены обратить внимание правоприменителя на то, что указанные новеллы запрещают производить обыск, выемку или осмотр в отношении адвоката без судебного решения даже в случаях, не терпящих отлагательств.
В ч. 3 указанной статьи содержится положение, согласно которому осмотр жилых и служебных помещений, используемых для осуществления адвокатской деятельности, все же возможно производить и до возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого и до вынесения судьей постановления о разрешении производства следственного действия. Однако, как следует из содержания комментируемой статьи, обязательным условием производства такого осмотра является наличие возбужденного уголовного дела в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, и только в том случае, если в указанных помещениях обнаружены признаки совершения преступления.
Соответственно, можно сделать вывод, что если местом происшествия является жилое и служебное помещение, используемое для осуществления адвокатской деятельности, то осмотр в таком помещении допустим только после возбуждения уголовного дела. С одной стороны, это гарантирует минимизацию воз-
64
можных злоупотреблений со стороны правоохранительных органов; с другой - ограничивает возможности правоохранительных органов по защите прав и законных интересов адвокатов от преступлений. Вынуждены напомнить, что и в отношении адвокатов могут совершаться преступления. Однако если, например, совершена кража из жилого или служебного помещения, используемого для осуществления адвокатской деятельности, то следователь вначале должен будет возбудить уголовное дело, а только потом произвести осмотр. Такая ситуация, во-первых, ограничивает воз-
1. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 17 апр. 2017 г. № 73-Ф3 // Рос. газ. 2017. 19 апр.
2. Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». URL: http://sozd.parlament.gov.ru/ bill/99653-7 (дата обращения: 17.04.2018).
3. По делу о проверке конституционности положений, содержащихся в статьях 47 и 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и пункте 15 части второй статьи 16 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», в связи с жалобами граждан А. П. Голомидова, В. Г. Кис-лицина и И. В. Москвичева: постановление Конституционного Суда РФ от 25 окт. 2001 г. № 14-П URL: http://legalacts.ru/doc/postanovlenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-25102001-n/ (дата обращения: 17.04.2018).
можность раскрыть преступление по горячим следам, во-вторых, ставит под сомнение обоснованность постановления о возбуждении уголовного дела.
Таким образом, можно сделать вывод, что изменения, внесенные в УПК РФ с целью предоставления дополнительных гарантий адвокатской деятельности, существенно не изменят сложившееся положение дел, поскольку, в основном они только облекают в законодательные рамки уже существующие правовые позиции Конституционного Суда РФ или же сложившуюся правоприменительную практику.
1. On amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation: fed. law d.d. Apr. 17, 2017 № 73-FL // Rus. newsp. 2017. Apr. 19.
2. Explanatory note to the draft Federal law «On amendments to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation». URL: http://sozd. parlament.gov.ru/bill/99653-7 (date of access: 17.04.2018).
3. On business about check of constitutionality of provisions contained in articles 47 and 51 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation and paragraph 15 of part two of article 16 of the Federal Law «<On detention of suspects and accused of committing crimes» in connection with complaints of citizens A. P. Golomidov, V.G. Kislitsin and I.V. Moskvichev: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. Oct. 25, 2001 № 14-P URL: http://legalacts. ru/doc/postanovlenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-25102001-n/ (date of access: 17.04.2018).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Алексеев Игорь Михайлович, кандидат юридических наук, заместитель начальника кафедры уголовного процесса Краснодарского университета МВД России; e-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHOR
I.M. Alekseev, Candidate of Law, Deputy Head of the Chair of Criminal Procedure of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
65
