CC BY
31Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского
Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 24 (65). 2012. № 4. С. 100-111.
УДК 124.5:165.62
О ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОМ МЕТОДЕ В АКСИОЛОГИИ
Турпетко А.С.
В статье рассматриваются особенности феноменологического метода и его применения в области аксиологии в философских концепциях М.Шелера и Н.Гартмана. Осуществляется сравнение данных концепций между собой. Ключевые слова: феноменологический метод, ценность, иерархия ценностей, материальная этика ценностей.
Одним из наиболее интересных проектов философии ценностей по праву следует считать феноменологическую аксиологию. Появляется данная дисциплина в контексте рассмотрения этических проблем с помощью феноменологического метода. Применительно к этике феноменологический метод использовали Франц Брентано, Эдмунд Гуссерль, а также Макс Шелер, Николай Гартман, Дитрих фон Гильдебранд и др. Наиболее основательное применение метода находим в работах Макса Шелера и Николая Гартмана, хотя, несомненно, в том или ином виде размышления о сущности ценности имеют место и у других феноменологов. Целью статьи выступает рассмотрение особенностей феноменологического метода и его применения в области аксиологии в философских концепциях М.Шелера и Н.Гартмана. Актуальность исследования заключается в специфическом характере предложенного этими философами варианта феноменологической аксиологии, а также в недостаточной изученности данной темы.
Феноменологическое движение достаточно неоднородно по своему составу, различные концепции используют феноменологический метод [см. 3, с.173]. Отличительным мотивом парадигмы является следование призыву Э.Гуссерля вернуться «к самим вещам», стремление достичь непосредственного усмотрения сущности, ускользающей от всевозможных односторонних толкований.
Г.Шпильберг, рассуждая о специфике феноменологического метода, указывает такие его составляющие:
исследование частных феноменов интуитивными, аналитическими и дескриптивными методами;
исследование общих сущностей;
схватывание сущностных отношений между сущностями; методическое исследование модусов явленности; заключение в «скобки» убеждения о существовании феноменов; истолкование значений феноменов;
исследование конституирования феноменов сознания [15, с.641].
Однако, продолжает исследователь, значимость феноменологического метода состоит не столько в использовании вышеперечисленного (отдельные из пунктов свойственны и другим философским направлениям), сколько в особом духе «философской преданности как первой и основной нормы философского предприятия» [15, с.676].
Максу Шелеру же принадлежит заслуга использования феноменологического метода с целью построения системы чистой аксиологии. Задача Шелера заключалась в создании материальной этики, которая была бы априорной «в том смысле, что ее положения очевидны и не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты с помощью наблюдения и интуиции» [13, c. 266]. Этика Шелера - это учение о нравственных ценностях, их иерархии, а также нормах, обоснованных этой иерархией, обоснованное важным феноменологическом принципом конкретного истинного усмотрения, к которому выдвигается требование независимости от всякого опыта: будь то позитивного, исторического и психологического. Смешению этики со смежными с нею дисциплинами Шелер противопоставляет разделение на «общее учение о ценностях», «эстетику», «этику» и «философию культуры» [12, с.11].
Шелер одним из первых выступил разработчиком прикладной феноменологии: он применяет феноменологический подход «к анализу ценностных феноменов и феноменов религиозного сознания в аспекте их освоения человеком, приобщения к ним и превращения их в "факты" человеческого мира» [10, с.379]. Данная система называется феноменологической, поскольку свою главную задачу как исследовательской платформы видит в раскрытии способа, посредством которого ценность дана в сознании человека. Речь идет об «установке духовного созерцания, в которой удается усмотреть или ухватить в переживании нечто такое, что остается скрытым вне её» [13, c.198].
Идейным предшественником Шелера является основатель феноменологии Эдмунд Гуссерль. Тесно связано творчество философа с моральной философией Иммануила Канта, а также со взглядами Августина Блаженного и Блеза Паскаля. Этому сплаву идей не чужд и пафосный тон времени, заданный фигурой Ницше. Очевидно однако, что влияние Канта было наиболее значимым для формирования философии ценностей. Здесь отношение к этике Канта двояко: с одной стороны, последняя выступает для Шелера образцом этического учения, рубежом, который не смогло преодолеть большинство материальных этик, а с другой, она препятствует дальнейшему развитию этических учений, сама не являясь при этом вполне легитимной. С точки зрения Шелера, этика Канта - «колосс из стали и бронзы», - неполное видение мира нравственности. Этика Канта не устраивает Шелера по той причине, что она «закрывает философии путь к учению о нравственных ценностях, построенному на конкретном усмотрении, но, тем не менее, независимому от всякого позитивного, исторического и психологического опыта, к учению об иерархии этих ценностей и покоящихся на этой иерархии нормах; а тем самым - и к учению об утверждении нравственных ценностей в жизни человека, обоснованным истинным усмотрением» [13, c.262].
Основной чертой ценностей с точки зрения феноменологической аксиологии Шелера есть их априорный характер, причем априорность как таковая трактуется в принципиально отличном от кантовского ключе. Понятие, данное a priori,
исследователь трактует как положение, полученное в непосредственном созерцании [13, с.266], а Канта обвиняет в неправомерности ограничения в интерпретации априорности только формами разума, в чем исследователь видит «фундаментальное заблуждение кантовского учения» — отождествление «априорного» с «формальным» [13, с.272]. Шелер также убежден, что недопустимо полагать в качестве одного и того же «чувственное» и «материальное» в аристотелевском смысле этого слова. Философ категорически не принимает предданные априорные понятия и предположения, если они не выполняются в каком-либо факте интуиции. Иначе полагаемое априорно «было бы или нонсенсом какого-то «по своей сущности абсолютно непознаваемого предмета», или простым знаком, некоей конвенцией, согласно которой произвольно сочетаются знаки. Т.е. это было бы совсем не усмотрением, но слепым установлением, на основании чего Шелер не согласен строить этическое учение [13, см. с. 270-271].
Подобным же образом, Шелер подвергает критике и такой момент a priori как субъективность: с его точки зрения субъект «не есть исходный пункт постижения чего-либо, и тем более не производитель сущностей» [13, с.295]. Категория «Я» не несет никакой значимости с точки зрения познания ценностей: «Я» в любом смысле есть лишь носитель ценностей, а не предпосылка ценностей» [13, с.296]. Таким образом, активность познающего субъекта сменяется у Шелера пассивностью созерцающего «Я», которое уже не является основанием познания и потому больше не называется субъектом [4, с.43]. Новое понимание роли «Я» М.Шелером обеспечивает формирование особой антропологической, а также аксиологической концепции.
Значимыми характеристиками ценностей, с точки зрения Шелера, являются онтологичность, интенциональность и трансцендентность. Так, по мнению Маркова, акцентировавшего внимание на связи ценности и бытия в рассматриваемой системе, М. Шелер «сумел найти своеобразное неформальное априори в структуре эмоционального сознания и тем самым соединил принципы объективности и ценности» [5]. Формируя понятие ценности, Шелер развивает идею Гуссерля об интенциональности предметов - понимании их как того, на что направлено сознание субъекта. Так, существование ценностей совершенно не зависит от того, чувствуются они или нет. Характерной чертой ценностей является их трансцендентность — автономность по отношению к историческому пространству и времени [6, с.9]. В.К.Шохин отмечает, что Шелер, подобно Риккерту, «примущественно воздерживался от дефиниции ценностей, ощущая их «предельность» и, следовательно, неописуемость» [14, с.46]. Именно поэтому определение ценности лишь приблизительно: ценности — это некие материальные (как противоположные формальным) априорные качества, которые человек обнаруживает в вещах и благах, и которые образуют особое царство трансцендентных надэмпирических сущностей. Ценности обладают свойством априорности, поскольку предписывают человеку нормы долженствования и оценок [6, с.3; 10, c.381; 14, с.46]. Ценности не принадлежат действительному миру, а их существование подобно существованию платоновских идей [5]. Проблема общезначимости ценности решается Шелером через отнесение ценностей к особому порядку сердца. Сердце отлично от разума и воли, именно в нём осуществляется связь с ценностями, подобно тому, как в мышлении происходит «соотнесение»
сознания с предметами. Шелер подчеркивает, что «эмоциональная составляющая духа, т.е. чувства, предпочтения, любовь, ненависть и воля имеют изначальное априорное содержание, которое у них нет нужды одалживать у «мышления» и которое этика должна раскрыть совершенно независимо от логики» [13, c. 282]. Ценности также выполняют очень важную функцию регуляции эмоционального сознания, функцию контролирования аффектов, ранее считавшуюся вотчиной разума. Познание ценностей осуществляется с помощью акта любви. Это не должно быть удивительным, поскольку личность, в свете концепции Шелера, это скорее любящее бытие - «ens amans», а не мыслящее бытие - «ens cogitans» и не волящее бытие - «ens volens» [10, c. 382]. Ценности постигаются посредством любящего духа. Любовь - это акт созидания ценностей, в то время как ненависть - акт их уничтожения.
Аксиологические идеи, выдвигаемые Шелером, даются им в связи с его намерением построения системы чистой аксиологии. Шелер убежден, что наряду с чистой логикой существует и чистое учение о ценностях: «феноменологию ценностей и феноменологию эмоциональной жизни следует рассматривать как совершенно самостоятельную, независимую от логики предметной и исследовательской области» [13, c.283]. Основанием для построения подобной системы является признание Шелером понятия эмоционального априори -имманентной, объективной и априорной закономерности, независимой от психики человека - аналога законов логики и математики [см.10, с.387]. Система чистой аксиологии Шелера отличается детальной проработанностью: Шелер обозначает ее основу, структуру, аксиомы и принципы оценки, а также иерархию ценностей, в дополнении к этому, поскольку данная система строится на феноменологическом основании, большое значение в ней имеет рассмотрение способа данности ценностей. Чистая аксиология должна быть построена по образцу чистой логики. Однако, если последняя состоит из теории предмета и теории мышления, то чистую аксиологию составляют чистое учение о самих ценностях и чистое учение об оценках.
Шелера как феноменолога интересует способ, каким ценности даны восприятию. Особенности феноменологического метода таковы, что через него «предстают непосредственно "сами факты", без опосредования через определенные знаки, символы, указания» [10, c.381], только феноменологический метод предоставляет данности как они есть, без «домысливаний» - неизбежных дополнений других методов. Шелер подробно разбирает то, как в естественной установке восприятию в первую очередь даются вещи и блага, а затем, во вторую очередь, ценности, которые человек чувствует в них, и само это «чувствование», в третью очередь и совершенно независимо от предыдущего становятся данностью возможные состояния чувств, удовольствие и неудовольствие, а в самую последнюю очередь - вплетенные в эти состояния специфические «чувственные чувства» (sinnlische Gefühle) [13, c.279]. Таким образом, отмечает П.Е.Матвеев, ценности связаны с материей, ощущаются человеком, а также лежат в основе его воли, но, в то же время, являются априорными [6, с.7].
М.Шелер является создателем наиболее развитой и содержательной иерархии ценностей во всей истории аксиологии [14, с.58]. Критерий иерархии вытекает из самой сущности ценностей и составляет основу аксиологической концепции
Шелера. Постижение того, что какая-либо ценность является «более высокой», чем другая, осуществляется в особом акте познания ценностей - предпочтении, которое происходит без участия стремления, выбора и желания. Если предпочтение происходит «по отношению к самим ценностям, притом независимо от «благ» [13, с.306], то предпочтение это априорно. В случае выбора цели, обоснованной более низкой ценностью, Шелер диагностирует так называемое «заблуждение предпочтения». В то же время, это не значит, что более «высокая» ценность с необходимостью более «предпочитаема». Сама «иерархия ценностей» есть нечто абсолютно неизменное, однако правила предпочтения изменяются в истории. Предпочтение обладает свойством непосредственной очевидности: когда предпочтение определеннее всего, т.е. отсутствуют какие-либо колебания на этот счет, тогда некоторая чувствуемая ценность является более высокой. Такое усмотрение «дано самым очевидным образом» [13, с.307]. Противоположность предпочтению — пренебрежение. Интуитивная «очевидность предпочтения», а совсем не логическая дедукция является для Шелера способом постижения ценностей: «Какая ценность является «более высокой» — это нужно постигать каждый раз заново в акте предпочтения или пренебрежения» [13, с.308].
Существуют определенные формальные критерии иерархизации ценностей, которые соответствуют обыкновенному жизненному опыту, позволяющие определить «высоту» ценности. Таких критериев пять: «долговечность», степень «делимости» и «обоснованности» другими ценностями, глубина получаемой вследствие их реализации удовлетворенности, мера относительности [см.14, с.58]. Такие качества как «объективность» и «практичность» присущи всем ценностям. «Высота» ценности определяется ее близостью к абсолютной ценности. Шелер отмечает, что сущностным и самым изначальным признаком «более высокой ценности» является уменьшение степени ее относительности, а сущностным признаком «высочайшей» ценности - ее абсолютность [13, с.318]. Верховной ценностью, обосновывающей все другие, является «ценность бесконечного личностного духа» [13, с.315]. О существовании сферы абсолютного или божественного свидетельствует не вера, присутствие которой не необходимо и которой присущи сомнения, а знание, очевидное и адекватное, поскольку оно основано на самоданности Абсолютного.
Как уже стало понятно, Шелер предлагает не только формальные признаки ценностей, но и материальную иерархизацию, включающую последовательность четырех рядов. В основании иерархии находится ценностный ряд приятного и неприятного, затем следует совокупность ценностей витального чувства, третьей группой ценностных модальностей является область «духовных» ценностей, включающая в себя ценности «прекрасного» и «безобразного» и другие эстетические ценности, ценности «справедливого» и «несправедливого», а также ценности «чистого познания истины», самой же высокой четвертой модальностью является модальность святого и несвятого, которая составляет далее не определимое единство некоторых ценностных качеств. На этой высокой ступени самостоятельной ценностью с сущностной необходимостью является «ценность личности».
Концепция феноменологической аксиологии Николая Гартмана близка шелеровской, однако имеет определенные отличия. На философскую концепцию
Николая Гартмана в разное время оказывают влияние неокантианцы Марбургской школы, Э.Гуссерль, М.Шелер и М.Хайдеггер как лично, так и посредством их философских трудов. Шелера и Гартмана связывала важная задача построения феноменологической аксиологии и феноменологической материальной этики, однако по некоторым, зачастую принципиальным вопросам, их позиции расходились. Следует отметить, что вести речь о феноменологической аксиологии Гартмана можно лишь с той оговоркой, что для философа феноменология выступила промежуточной ступенью в его переходе от неокантианства к критической онтологии [см.3, с.188]. Тем не менее, первый из трех частей «Этики» -фундаментального исследования Гартмана, - носит название «Феноменология нравов». С точки зрения многих исследователей, этика Гартмана представляет собою наиболее обстоятельную, последовательную и фундаментальную феноменологическую этику ценностей. Подобно шелеровской аксиологической концепции, аксиология Гартмана является своеобразной попыткой создания этики с тем акцентом, что этика Гартмана - это, преимущественно, философия этических ценностей или ценностная этика. В понимании Гартмана, материальная ценностная этика - это не что иное, как содержательное исследование этических ценностей. Содержательными характеристиками, с точки зрения Гартмана, являются характеристики разных групп, уровней, рядов и конкретных нравственных ценностей (что Гартман называет природой ценности) в их соотношениях и связях, а также построение таблиц и иерархии нравственных ценностей,- все это является темой рассмотрения второй части «Этики». Для Гартмана значимость феноменологического метода заключается в том, что с его помощью возможно непосредственно познавать априорные моменты.
Этика Гартмана - это практическая философия, призванная ответить на вопрос: «Что мы должны делать?», а вернее, прояснить что именно следует знать. «Характер «практической философии» утрачивает здесь все навязчивое» [2, с.90], -пишет Гартман, и далее добавляет: «Она не вмешивается в жизненные конфликты, не дает никаких инструкций, к ним относящихся, это не кодекс заповедей и запретов наподобие права» (там же). Этика является практической в том плане, что развивает творческую сторону человека - «выращивая, пестуя и лелея практическое начало в человеке - то есть активное и плодородное в нем» [там же]. Подобное мероприятие имеет чрезвычайно высокое значение, в том числе и в онтологическом отношении: «Ибо творение мира не окончено, покуда человек не осуществит в нем своей миссии творца» [там же].
Некоторые исследователи полагают наиболее уязвимым местом неокантианской теории ценностей положение о существовании абсолютных общезначимых ценностей [9, ^26]. Гартмана в неокантианской теории ценностей не устраивал субъективизм их трансцендентальной аксиологии. Подобный субъективизм, а также всевозможные попытки философов рассматривать ценности как исторические образования, по мнению Гартмана, неизбежно порождают релятивизм. Именно поэтому ценностная этика нуждается в пересмотре своих оснований. Образцом ценностей вообще для Гартмана были всегда этические ценности. Ценностное учение формируется Гартманом первоначально в «Этике», а в последующих работах продолжает систематизироваться и уточняться.
С точки зрения Гартмана, ценности являются атрибутами повседневности, ими наполнены все жизненные феномены. Поскольку человек есть не что иное, как онтологическая структура, он является и своеобразной ценностной структурой. Все сущее: вещи, обстоятельства, люди существовуют в двух измерениях: онтологическом - как существующие сами по себе, - и аксиологическом - с точки зрения их отношения к ценностям и в качестве носителей ценностей. Человек не создает ценности, он лишь выступает в роли посредника между ценностью и реальностью: воспринимая все с ценностных позиций и оценивая, — в этом позиция Гартмана является аналогичной шелеровской.
Гартман был согласен с Шелером в его отношении к этической системе Канта. Подлинным открывателем аксиологии для Гартмана является Ницше. Его открытие царства ценностного, лежащего за многообразием моральных подходов подобно открытию Колумба, тем более, что Ницше так и не узнал, какое открытие он совершил. Однако кое в чем позиция Ницше была ошибочной: провозгласив необходимость «переоценки ценностей», Ницше тем самым, превратил свою точку зрения в релятивистскую. Ценности сами по себе не подлежат переоценке - они вечны, исторически меняется лишь специфика ценностного сознания.
С точки зрения Гартмана, ценности даны исключительно в качестве феноменов сознания и притом только априорным образом. В отношении интерпретации феноменологического априори Шелер и Гартман были единомышленниками, чего нельзя сказать относительно других вопросов. Для феноменологической позиции интуиция ценностного чувства является единственным способом данности ценностей, а остальные процедуры, включая философское осмысление ценностей, являются вторичными рационализациями ценностного чувства. Рационально доказать содержание ценностей, равно как и их существование невозможно. «Ценностное чувствование человека есть манифестация бытия ценностей в субъекте, причем именно из своеобразного, идеального способа бытия. Априорность знания о них не интеллектуальна, не рефлективна, но эмоциональна, интуитивна» [2, с.178]. Достичь такого знания возможно только лишь с позиции классического феноменологического принципа усмотрения сущности (Wesenschau).
Познание ценностей, норм и прочих теоретических принципов может осуществляться только априорно. Гартман разделяет первичное и вторичное открытие ценностей. Первое постоянно осуществляется в повседневной жизни в связи с развитием морального сознания, а второе возможно лишь в этике. Происходит первичное открытие ценностей следующим образом: «имеет место продолжительная разработка новых содержаний этических ценностей. Это не переоценка ценностей, а, пожалуй, переоценка жизни. Сами ценности в революции этоса не смещаются. Их сущность оказывается надвременной, надисторичной. Ценностное же сознание смещается. Всякий раз оно вырезает из царства ценностей небольшой круг видимого. А этот круг «путешествует» по идеальному уровню ценностей. Каждая попадающая в сектор видимого и исчезающая из него ценностная структура означает для оценивающего сознания переоценку в жизни» [2, с.124]. Таким образом, изменяется «набор» ценностей, видных повседневному взгляду, но сами ценности остаются неизменными. Именно поэтому нечто, считавшееся ранее хорошим, перестает рассматриваться как таковое и наоборот. «Не изменились ни ценности, ни действительное, изменившимся оказалось только
прочтение ценностей, считающихся мерилом действительности» [там же], -отмечает Гартман.
Несмотря на то, что познание ценностей априорно, это не гарантирует его безошибостности: возможны «ценностные иллюзии» и «ценностные фальсификации». Также в случае схватывания ценностным чувством не всех ценностей, речь идет не об ошибке, но об «избирательной слепоте». В то же время, если однажды ценностное чувство априорно идентифицировало некоторый феномен как ценность, то он и останется в сознании субъекта как ценность. В этой связи Гартман не приемлет интенцию Ницше к переоценке всех ценностей, поскольку переоценка значит, что некоторые ценности превращаются в «не-ценности», что, с точки зрения Гартмана, невозможно. Человек осуществляет предпочтение одной ценности другой, что может привести к возникновению проблемы несогласованности ценностей между собой, т.е. конфликту ценностей. Ольга Барановская замечает неминуемость участия субъекта в ценностном конфликте, поскольку он ограничен в своем субъективном видении объективно заданного масштаба ценностей, потому ценностное сознание не может впадать в подобного рода антиномию [1, с.95]. Несмотря на возможность разного рода ошибок, ценностное чувство не менее объективно, чем математическая интуиция, -утверждал Гартман. «Ценностное познание есть подлинное познание бытия. В этой связи оно всецело стоит в одном ряду со всяким способом теоретического познания. Его предмет в отношении субъекта - точно такое же самостоятельное сущее, как пространственные отношения для геометрического познания и вещи для познания вещей» [2, с.199]. Ценностное познание с точки зрения Гартмана, обладает даже большей истинностью, нежели познание научно-теоретическое, поскольку в эмоционально-трансцендентных актах, в которых схватываются ценности, субъект непосредственно вовлечен, они наделены большей принудительной для него силой, что увеличивает степень достоверности и убедительности познаваемых ценностей.
Вопрос о том, где и каким образом существуют ценности, не снимается констатацией того факта, что познаются они априорно, а требует отдельного рассмотрения. Ценности существуют объективно и автономно, независимо от сознания субъекта и реальности, несмотря на то, что они присутствуют или как воплощенные в реальных объектах мира, или в качестве феноменов сознания. Ценности существуют, выступая внутренним основанием явлений и будучи автономно существующими объектами. Так, внутренним основанием феноменов моральной жизни являются этические ценности. Ценности существуют автономно, не нуждаются во внешнем обосновании, и не зависят от того, реализуют и познают ли их или нет. В «Этике» вопросы, имеющие отношение к специфике способа бытия ценностей, очерчены лишь в общем виде. Более подробно онтологическая проблематика рассматривается Гартманом в следующих работах: «К основам онтологии», «Возможность и действительность», «Строение реального мира». Для Гартмана философия возможна только как обоснованная онтологией. С точки зрения Гартмана, бытие ценностей является одним из четырех видов идеального бытия, наряду с бытием математических предметов и отношений, идеальных сущностей (онтологических законов и категорий) и логических форм. Эти области автономны и не являются равнозначимыми. Само идеальное бытие имеет свое существование вне пространства и времени. Ценности в системе Гартмана наделены
таким способом существования, который является аналогичным идеям Платона. Подобно идеям, ценности существуют вне человеческого сознания и вне реальности, придавая ценностные качества вещам, отношениям и личностям по мере их соответствия ценностям. Ценности абсолютны и вечны. Ценности суть не «формальные», бессодержательные образования, но содержания, «материи», структуры, - так интерпретирует позицию Гартмана С.Н.Земляной [3, с.190]. Можно провести еще одну аналогию способа существования ценностей, помимо уже упомянутой с идеями Платона, - это аналогия с кантовской «вещью-в-себе». Ценности обладают бытием в себе, составляя «царство существующих в себе ценностей» [2, с. 204]. Сам по себе способ бытия ценностей не отличим от бытия других идеальных предметов, таких как математических, логических и идеальных сущностей (законов и категорий), а различия обнаруживаются только при внимании к связям ценностей с реальным бытием. Математические объекты и идеальные сущности воплощаются в реальности в форме ее внутренних законов, и осуществляются с необходимостью вне зависимости от их познания людьми, а также существования людей как таковых. Ценности же, в отличие от других идеальных объектов, могут вообще не проявлять себя в реальности.
Однако роль субъекта в отношении ценностей намного больше, нежели в познании прочих областей идеального бытия. В первую очередь, это положение находит свое отражение в том факте, что именно человек на основе познания ценностей оценивает существующие объекты и явления и тем самым придает им смысл и значение, которые не присущи вещам самим по себе. Во-вторых, способ реализации ценностей кардинально отличен от способа реализации других идеальных объектов, существование которых в реальном мире необходимо. Несмотря на то, что ценности, в принципе, могут и не реализовываться, но если подобная процедура все же происходит, то необходимым посредником является сознание человека, а также его сознательное решение по осуществлению выбора и деятельность, направленная на реализацию ценностей. Третьей причиной увеличения роли субъекта в отношении ценностей выступает тот факт, что носителем нравственных ценностей может быть только личность, ни в вещах, ни явлениях нравственные ценности реализации не подлежат. С точки зрения Гартмана, ценностное отношение к миру делает человека со-творцом мира, помощником демиурга, поскольку предполагает не только познание ценностей, но и осознание нормативной предписывающей силы ценностей, их сознательное приятие и деятельность по их осуществлению. Таким образом, ценностное отношение субъекта к объекту, является кардинально отличным от познавательного.
Гартман стремится предоставить и упорядоченную иерархию ценностей. Такое серьезное отношение философа к данной теме обусловлено тем, что она имеет как познавательное, так и практическое значение, поскольку иерархия ценностей призвана стать основанием для оценок и принятия решений человеком во всевозможных жизненных ситуациях. Иерархия ценностей соответствует «слоистому» строению самого реального бытия, что также является отличием мира ценностей от прочих областей идеального бытия, которым не присуще «слоистое» строение. Поскольку, с точки зрения Гартмана, царство ценностей является многомерным и не может быть упорядоченным согласно одному основанию, система ценностей не линейна и упорядочена в множестве осей. «Высота» ценности
и «сила» ее (т.е. значимость) - это те характеристики, что определяют место ценности в иерархической системе. Высота и сила ценности находятся в отношении подобном логическому закону обратного соотношения объема и содержания понятия: чем выше ценность находится в иерархической системе, тем меньшей силой принудительности она обладает и наоборот. Ценности не существуют изолированно, а лишь во взаимосвязи с другими ценностями.
Гартман был убежден, что метафизические проблемы бытия и сущего являются неразрешимыми: бытие нельзя определить, его можно лишь предполагать. Аксиологические вопросы также имеют статус метафизического, поэтому в определении того, что такое ценность и долженствование всегда остается иррациональный, неразрешимый момент. Невозможно знать, какие именно качества присущи идеальному способу бытия ценностей, однако можно реконструировать способ данности ценностей в форме долженствования ценностному чувству. Познанию доступна лишь природа ценности, т.е. содержание предписываемого конкретной ценностью долженствования, а качество ценности - что есть ценность как таковая, - является недоказуемым. Таким образом, познание ценностей не является абсолютным, поскольку и априорное ценностное чувство также ограничено в своей способности удостоверить бытие ценностей. Гартман является сторонником расширительной трактовки ценностей: всякое явление приобретает в его интерпретации ценностный оттенок: желания, стремления, цели, потребности, интересы людей и соответственно всякая деятельность являются основанными на ценностях и сами по себе суть ценностные феномены. Только лишь познавательные феномены не предполагают ценностного отношения, поскольку в познании субъект занимает свободную от ценностей позицию. Носителями ценностей являются вещи, реальные отношения, жизненные ситуации, - каждой группе ценностей присущ определенный носитель, в котором эти ценности осуществляются. Так же способ воплощения ценностей в реальность также обусловлен реальными обстоятельствами их осуществления в реальном мире. Важным моментом, присущим ценностям является их интерсубъективность. Ценности обладают такой характеристикой, поскольку именно интерсубъективность является одной из главных определенностей объективного духа. По мнению Ольги Барановской, апелляция Гартмана к интерсубъективности позволяет ввести некоторую защиту от спонтанности и неопределенности выбора субъектом той или иной ценности и таким образом уменьшить возлагаемую на субъекта ответственность за предпочтение одной ценности другой [1, ^96].
Вывод. Аксиологические концепции М.Шелера и Н.Гартмана во многом схожи, но также и имеют существенные пункты отличия. Основной чертой сходства выступает применение обеими мыслителями феноменологического метода применительно к рассмотрению сущности ценностей: ценности даются непосредственно в способе усмотрения сущности. Концепции ценности, предложенные как Шелером, так и Гартманом являются онтологическими, а также их отличает этическая направленность. Шелер и Гартман были согласны относительно критики нравственной философии И.Канта. Отличает позицию Шелера от Гартмана роль эмоционального начала, которое подчеркивал Шелер: порядок сердца, любовь как способ исполнения ценностей и т.д. Гартман в отличие от Шелера большое внимание уделяет свободе как основе морали, подчеркивая
свободу выбора человека тех или иных ценностей, тогда как человек согласно шелеровской концепции, кажется, и вовсе лишен выбора. О том же свидетельствует характер иерархической системы ценностей у Гартмана: в отличие от Шелера, система ценностей не линейна и упорядочена по множеству осей, что соответствует «слоистому» строению бытия, а также открыта для деятельности нравственного сознания по мере своего развития обнаруживать все новые и новые структуры и отношения ценностей. С данным моментом связано еще одно отличие позиции Гартмана: увеличение роли субъекта познания, в частности в познании ценностей. Несмотря на то, что реализация ценностей не необходима, но если подобная процедура все же происходит, то посредником является сознание человека, а также его сознательное решение по осуществлению выбора и деятельность, направленная на реализацию ценностей. Кроме того, данные концепции отличаются контекстами рассуждения о ценностях: антропологический у Шелера и онтологический у Гартмана.
Список литературы
1. Барановская О. Согласование ценностей и нормативные основания культуры / Докса. Збiрник наукових праць з фшософи та фшологп. - Одеса - 2010. - Вип. 15. - С. 92-103.
2. Гартман Н. Этика / Гартман Н. - СПб.: Владимир Даль, 2002. - 708с.
3. Земляной С.Н. Феноменология и этика // Этическая мысль. Выпуск 5 / Отв. ред. А.А.Гусейнов.
- М.: ИФ РАН, 2004. - С. 172-199.
4. Кушнаренко Я. В. Ценности и субъект-объектная дихотомия [Текст] / Я. В. Кушнаренко // Вестник Томского государственного университета. - 2010. - № 341 (декабрь). - С. 43-47.
5. Марков Б.В. Ценности и бытие в философской антропологии Макса Шелера // электронный ресурс http://anthropology.rU/ru/texts/markov/values.html#13
6. Матвеев П.Е. Моральные ценности [Монография] / Матвеев П.Е. - Владимир: ВГУ. - 2004. - 190 с.
7. Перов Ю.В., Перов В.Ю. Философия ценностей и ценностная этика / Перов Ю.В. // Гартман Н. Этика - СПб.: Владимир Даль, 2002. - С.5-82.
8. Сизова Н.Е. Анализ проблемы свободы воли в философской этике ценностей Н.Гартмана // Вестник Комстромского государственного технологического университета. - 2008. - № 19. - С. 26-29.
9. Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина: Очерк истории эстетической аксиологии [Текст] / Столович Л.Н. - М.: Республика, 1994. - 464 с.
10. Чухина Л.А. Человек и его ценностный мир в феноменологической философии Макса Шелера / Шелер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Пер. Денежкина А.В., Малинкина А.Н., Филлипова А.Ф.; Под ред. Денежкина А.В. - М.: Издательство - Гносис, 1994. -С. 377 - 398.
11. Шелер М. Феноменология и теория познания // Шелер М. Избранные произведения: Пер. с нем.
- М.: Издательство - Гносис, 1994. - С. 195 - 258.
12. Шелер М. Философское мировоззрение // Шелер М. Избранные произведения: Пер. с нем. - М.: Издательство - Гносис, 1994. - С.1-128.
13. Шелер М. Формализм в этике и материальная этика ценностей // Шелер М. Избранные произведения: Пер. с нем. - М.: Издательство - Гносис, 1994. - С. 259-333.
14. Шохин В.К. Философия ценностей и ранняя аксиологическая мысль ; [монография] / Шохин В.К. - М.: Изд-во РУДН, 2006. - 457 с.
15. Шпильберг Г. Феноменологическое движение. Историческое введение / Шпильберг Г. ; Пер. с англ. - М.: «Логос», 2002. - 680 с.
Турпетко А.С. Щодо феноменолопчного метода в аксюлоги // Вчеш записки Тавршського нацiонального унiверситету iM. В. I. Вернадського. Серш: Фiлософiя. Культуролопя. Полггологш. Соцiологiя. - 2012. - Т. 24 (65). - № 4. - С. 100-111.
Статтю присвячено аналiзу особливостей феноменологiчного метода та його застосування в аксiологiчних концепщях Макса Шелера та Нiколая Гартмана. Здшснюсться пор1вняння даних концепцш мiж собою.
Ключовi слова: феноменологiчний метод, щншсть, ieрархiя цшностей, матерiальна етика ценностей.
Turpetko A. On Phenomenological Method in Axiology // Scientific Notes of Taurida National V I. Vernadsky University. Series: Philosophy. Culturology. Political sciences. Sociology. - 2012. - Vol. 24 (65). - № 4. - P. 100-111.
The article examines peculiarities of the phenomenological method and its application in axiological sphere of Max Scheler and Nikolai Hartmann's philosophical concept. Comparison of these concepts is made.
Keywords: phenomenological method, value, hierarchy of values, material value ethics.
Статья поступила в редакцию 18.09.2012
