CC BY
68
УДК 94(47+57) ББК 63.3(2)6-3 И 23
Научный вестник ЮИМ №2' 2013
О БОРЬБЕ С ПЬЯНСТВОМ В СРЕДЕ ЧЛЕНОВ ВКП(б). 1920-е - 1930-е гг.
Иванцов Игорь Григорьевич,
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и музееведения Краснодарского государственного университета культуры и искусств, г. Краснодар. Тел.: (905) 476 92 07, e-mail: [email protected]
Анотация. В статье рассказывается о попытках борьбы с пьянством в среде членов коммунистической партии, методах, способах и результативности проводимой политики в первые полтора десятилетия существования советской власти.
Ключевые слова: СССР, быт и нравы, пьянство, пропаганда, дисциплина.
THE FIGHT AGAINST DRuNKENNESS AMoNG THE MEMBERS oF THE c.P.S.u.(B.) IN The 1920S-1930S
Ivantsov Igor Grigorievich,
candidate of Historical Sciences, associate professor of the Department History and Museology of the Krasnodar State University of Culture and Arts, Krasnodar. Ph.: (905) 476 92 07, e-mail: [email protected]
Summary. The article talks about the attempts to combat alcohol abuse among the members of the Communist party, methods and effectiveness of the policy in the first fifteen years of existence of the Soviet Union.
Keywords: USSR, life and customs, drunkenness, promotion, discipline.
Особенностью антиалкогольной политики в первой половине 1920-х гг. было отсутствие в стране государственной продажи водки. Декретом Совнаркома РСФСР от 19 декабря 1919 г. без специального разрешения правительства запрещалось производство и продажа спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ [1]. Это не устраняло возможности для населения приобретать в государственной кооперативной и частной торговой сети крепкие настойки (до 25 градусов), виноградное вино и пиво. Кроме того, в СССР широко было развито самогоноварение и шинкарство (незаконная продажа винноводочных изделий). Так, в начале 1923 г. в РСФСР производством самогона занималось 8-10% крестьянских дворов [2].
На протяжении 1920-х годов советская пропаганда объявляла алкоголизм «социальным злом, оставленным рабочему классу в наследие старым капиталистическим строем». Пропагандисты уверяли, что рабочие и крестьяне «к водке пристрасти-
лись, она заливала горечь царского бесправия» и превратилась «в болезнь и в новые времена».
Поскольку правившая в стране партии ВКП (б) была, прежде всего рабочей по составу то и ее не обошла эта беда. Партийное руководство нетерпимо относилось к пьянству внутри партии изначально. Необходимо заметить, что в первые годы существования большевистской власти обвинение в пьянстве коммуниста считалось очень серьезным преступлением и каралось безжалостно, хотя и было довольно распространенным явлением, особенно на местах. Приведем небольшой характерный пример. Так Владимирский губернский исполком, некоторые члены которого были замечены в «нетрезвом виде», в октябре 1918 г., проявляя революционный максимализм, даже выпустил постановление, в котором замеченных в пьянстве нужно было подвергать аресту, а в крайних случаях и к расстрелу [3]. Но, разумеется, постановление осталось лишь на бумаге, до таких зверств дело не дошло. Тем не менее, оно хорошо харак-
--- 106 ---
Научный вестник ЮИМ №2' 2013
теризует отношение к употреблению спиртного членами партии.
И хотя под давлением парторганов после обсуждения и дискуссий принимались решения о необходимости самой решительной борьбы с пьянством, на бытовом уровне среди коммунистов постоянное употребление алкоголя считалось вполне допустимым. Материалы партийных контрольных комиссий показывают, что пьянство низового партийно-хозяйственного актива было весьма распространенным явлением.
Употребление спиртных напитков представителями партийно-административного аппарата, видимо, было одной из причин низкой эффективности борьбы с самогоноварением в первой половине 1920-х гг., хотя соответствующие меры предпринимались. Государственная торговля водкой сопровождалась ее незаконной перепродажей, что, естественно, снижало государственную прибыль от водочной торговли. Поэтому с мая 1929 г. правительство РСФСР стало предпринимать различные меры против лиц, занимающихся перепродажей спиртных напитков.
В 1920-е гг. в городских и сельских учреждениях культуры велась определенная антиалкогольная пропаганда и агитация. Однако до 1928 г. масштабы их были незначительны. Об этом свидетельствуют материалы по работе клубов, библиотек и изб-читален. Документы партийных и профсоюзных организаций показывают, что в это время вопросы борьбы с пьянством рассматривались на партийных и профсоюзных собраниях, заседаниях партийных и профсоюзных бюро лишь в связи с приближением религиозных праздников; систематической же антиалкогольной работы этими организациями не велось.
Контролем соблюдения правил партийного устава и этики в Кубано-Черноморской области занимались контрольные комиссии (КК) при областной (с 1924 года окружных, а с 1930 года районных) организации ВКП (б).
Анализ дел, разобранных Кубано-Черноморской областной КК за 1921 год показал, что большинство рассмотренных дел касалось пьянства. Дел, рассмотренных Партийно-следственной комиссией при Кубчеробласткоме РКП (б) за период с 5 февраля по 18 июля 1921 г., всего было-263. Исключено из партии было 63 человека, из которых за пьянство-13 человек.
На V Областной Кубано-Черноморской конференции РКП (б) (4-7 декабря 1922 г.), вновь избранному составу КК было поручено: Поставить перед собой основной задачей создание здорового общественного мнения в партии, в деле борьбы с нарушениями партийной этики. Непрерывно из-
учать наиболее серьезные, нездоровые явления в парторганизациях, в частности пьянство и прочие подобные проявления, руководить борьбой местных парторганов с указанными явлениями. В заключении конференция особо отметила давно назревшую необходимость «твердой борьбы с распространяющимся пьянством, как в городе, так и станице» [4].
Одной из форм осуществления внутрипартийного контроля и усиления мощи РКП (б) явились партийные проверки-чистки личного состава. В 1921 г. по всей стране была проведена первая в истории правящей партии проверка-чистка ее личного состава. В письме ЦК РКП (б) «О чистке партии» говорилось, что в стране создалась обстановка, при которой сделать себе карьеру можно было, только служа Советской власти. В итоге на 600 с лишним тысяч членов партии имелся некий процент «социально чуждого элемента», разлагавшего партию изнутри, от которого необходимо было избавиться [5]. В этот процент, в первую очередь входили пьяницы.
11 декабря 1926 г. состоялось заседание Пленума майкопской окружной КК-РКИ созыва IV окружной партийной конференции. При разборе текущих дел, где докладчик подводил итоги находившихся в производстве 67 дел, квалифицируемых следующим образом: 1. Должностных преступлений-10. 2. Некоммунистических поступков-15. 3. Растрата и недочет-11. 4. Пьянство-13.
Интересен принятый на том же заседании план работы по изучению проблем организаций Майкопской окружной КК с 1 января по 1 июля 1927г., где был и следующий пункт: Изучение вопроса болезненных явлений в партии, а именно пьянства.
В январе 1927 г. бюро крайкома ВКП (б) приняло постановление «О работе Черноморского ок-ркома ВКП (б)». В постановлении отмечалось, что окружком уделяет слабое внимание вопросам регулирования роста парторганизаций. Отмечалось так же падение дисциплины среди комсомольцев и пьянство в партъячейках [6].
19-25 января 1927 г. в Майкопском округе проходила xI партийная конференция, на которой выступил докладчик (Мебель), представлявший окружную КК. Он заявил: «Работа контрольной комиссии является отражением состояния организации в той части, которая касается поведения членов партии». Затем было отмечено, что если в 1925 г. имели место 63 случая пьянства, которые прошли через КК, то в 1926 г. их уже было 147. Около 40 % всех дел, разбираемых окружной КК, касалось пьянства. По стране в целом 20 % процентов всех проступков коммунистов были связаны с пьянством.
--- 107 ----
Научный вестник ЮИМ №2' 2013
В докладе окружной КК на XIII конференции Черноморского округа (1928 г.) были приведены следующие данные. Во время проверки (по округу) всего было исключено из партии 572 человека. Из них за пьянство и связанные с ним безобразия было наказано 530 человек, из которых исключено 215 человек [7].
Подавляющее большинство рассмотренных дел во время проведения Генеральной партийной чистки 1929 года, касалось рядовых коммунистов, осужденных за незначительные проступки. Например, характерное дело коммуниста ячейки станицы Березанской, Петрушина Родиона Петровича.
Петрушин Родион Петрович, 1886 г.р., русский, грамотный (низшее образование), по социальному положению батрак. До вступления 6.02.1929 г. в ВКП (б) 15 лет работал машинистом. Решением проверкома за факт пьянства на работе с беспартийными, за (единичный) факт кражи макухи и обмен ее на самогон, был исключен из партии [8].
На xVII Московской губпартконференции, состоявшейся в 1929 г., Е.М. Ярославский, подводя итоги работы КК, заявил, что в результате работы контрольных комиссий из партии ежегодно исключались 2-3 % от общего числа членов партии [9]. Основными причинами, по которым возникали контрольные дела, были: пьянство (25-30 %) [10].
С сентября 1930 г. по 20 мая 1931 г. Краснодарская городская КК привлекла к партийной ответственности 640 человек. Из них за недостойное поведение (пьянство, связь с чуждым элементом, склоки, шкурничество и т.д.) - 230 человек. Исключено из партии в этот период было 192 человека. Из них за пьянство - 16 человек [11]. За 8 месяцев 1931 г. в Краснодаре с подачи городской КК было выселено 36 семейств «нетрудового элемента». 5 августа 1931 г. Президиум городской КК-РКИ обязал Горсовет выявить весь нетрудовой элемент в ЖАКТах и домах Домтреста в течение 10 дней, а Жилсоюзу выселить их. Прокуратуру и суд «попросили» рассматривать эти дела быстро, без всякой очереди [12].
Но кто это был - нетрудовой элемент, из кого он состоял? Зачастую это были вовсе не лишенцы из «бывших». Дело в том, что вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10.02. 1931 г. «О порядке выселения из жилых помещений, находящихся в распоряжении предприятий, транспорта и промышленности, лиц прекративших работу в данных предприятиях». Далее, в связи с постановлением ВЦИК и СНК СССР от 15.11. 1932 г., «Об увольнении за прогул без уважительных причин», администрациям предприятий было предоставлено право немедленного выселения уволенных, без предоставления им жилой площади и транспорт-
ных средств, в любое время года [13]. А прогулом считалось отсутствие, или опоздание на работу, без уважительных причин на один час.
Зачастую такими людьми были перебравшие накануне горячительных напитков и проспавшие срок выхода на работу. А на производстве, по этому поводу к ним сочувствия не проявляли и увольняли безжалостно.
Сурово наказывались за пьянство и должностные лица. Член Приморско-Ахтарской районной КК, Бурмистров, выехал по служебным делам в станицу Ольгинскую, где принял участие в застолье со станичными колхозными начальниками (все были коммунисты), на квартире одного из них. Они шумели, пели, танцевали «шмеля», причем Бурмистров порвал рубашку на одном из собутыльников. За веселое времяпровождение ему объявили строгий выговор с последним предупреждением, лишили права занимать в течение двух лет административные должности, вывели из состава районной КК-РКИ, отправили на рядовую работу [14].
За первое полугодие 1931 г. (с 1 января по 15 июня) Армавирской городской КК и городскими парткомами были исключены из ВКП (б) 83 человека. Больше всего было исключенных (традиционно) за пьянство-12 чел. [15].
А вот на рубеже 1932-1933 гг., борьба с проявлениями пьянства в ВКП (б) несколько затушевывается. Впрочем, она не прекращалась, а просто не выпячивалась, поскольку перед органами внутрипартийного контроля на тот момент поставили более важные задачи.
Партколлегия Краснодарской городской КК с 1 января 1932 по 1 декабря 1933 гг. (за два года) рассмотрела 2014 дел, по которым к ответственности привлекалось 1691 человек, а исключено из партии было 718 человек. Больше всего - 183 человека, были исключены за «использование партположения в корыстных целях», затем за «пассивность» - 91 чел., нарушения партдисциплины - 82, как социально-чуждый элемент и связь с ним - 76, невыполнение директив партии - 74, отказ от работы в деревне - 72, пьянство - 59, прочие проступки - 81 человек [16]. Наибольшее количество приходится на разоблаченные махинации, связанные с финансовыми хищениями, за пассивность, что означало невыполнение партнагрузок, непосещение собраний и учебы и т.д. Традиционная причина - пьянство, казалось бы, потеряла свои лидирующие позиции.
Однако уже в сводках за 1934 год пьянство восстановило свои лидирующие позиции в числе проступков, совершаемых членами ВКП (б). Заместитель начальника секретариата политуправления НКПС (Народный комиссариат путей сообщения),
--- 108 ---
Научный вестник ЮИМ №2' 2013
Николаев, по поручению начальника Политуправления НКПС, Полонского написал записку, адресованную всем начальникам политотделов дорого и отделений железных дорог. Записка повествовала о следующем: 30 июля 1934 года в депо Бугульма был организован субботник, после которого был устроен обед, где участникам было выдано по стакану красного вина. Кроме этого, Рай ОРС организовал продажу красного вина.
Многие из участников субботника принесли с собой на обед водку, которую и распивали, мешая с красным вином (делая ерша). В результате обед превратился в коллективную пьянку, на которой многие напились до безчуствия, в частности приглашенный в качестве гостя, парторг дистанции пути тов. Иванов. В пьянке принимала участие и вся парторганизация депо, во главе с парторгом Бородиным, нач. депо Левиным и его заместителем, председателем месткома Лаповыми его заместителем, начальником ФЗУ (Фабрично-заводского училища) Рохманко, а также и беспартийные рабочие. Доход, полученный от работы на субботнике в основном был использован на обед и покупку вина (за вино было уплачено около 500 рублей). Парторганизация депо предварительно обсуждала вопрос об устройстве обеда с выпивкой и санкционировала это мероприятие.
Партколлегия парткомиссии политотдела Са-марско-Златоустовской железной дороги, после расследования, жестоко наказала гуляк. Был исключен из партии парторг депо Бугульма, Бородин. Парторг дистанции Иванов получил строгий выговор. Зам. нач. депо Быков получил строгий выговор с предупреждением. Практически все руководство депо получили выговоры. Одновременно с этим был полностью распущен партийный комитет депо, за организацию массовой пьянки [17].
Но все же многие случаи пьянства сходили с рук. Афанасий Захарович Косенко, 1905 г.р., член ВКП (б), образование - сельская школа и специальные курсы свиноводства, на момент чистки (15.07. 1934 г.) являлся парторгом колхоза им. Шеболдае-ва. 27.02.1934 г. Косенко напился пьяный и не смог
приехать на пленум Райкома ВКП (б). Контрольное дело было заведено, но наказан он не был [18].
Уже в 1930-е гг. официальные документы и печать того времени стали утверждать мысль о допустимости «культурного употребления» спиртных напитков. Во второй половине 1930-х гг., после отмены нормированного распределения продуктов, в стране развернулась широкая кампания по открытию закусочных и кафе: с 1935 по 1938 гг. их сеть увеличилась с 12,5 до 23,5 тыс. [19]. При этом в этих учреждениях общественного питания широко практиковалась торговля вином, пивом, а порой и водкой, что было немыслимо прежде.
ИСТОЧНИКИ:
1. Трезвость и культура. 1994. № 5.
2. Большая Советская Энциклопедия: В 66 т. 1-е изд. М., 1926-1947. Т. 2. С. 243.
3. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). Ф. Р-393. Оп.3. Д.64. Л.45.
4. ЦДНИКК (Центр документации новейшей истории Краснодарского края). Ф.1. Оп.1. Д.202. Л.302.
5. КПСС. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях... 1917-1922. Т. 2. С. 438-443.
6. Известия Северо-Кавказского краевого комитета Всесоюзной Коммунистической партии (б). № 1 (11). 25.01.27 г.
7. ЦДНИКК. Ф.6. Оп.1. Д.832. Л.168-169, 336.
8. ЦДНИКК. Ф.10579. Оп. доп. Д.10. Л.1-9.
9. Ярославский Е. Работа ЦКК ВКП (б). Доклад и заключительное слово на XVII Московской губпартконферен-ции. М.-Л., 1929, С. 68.
10. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991.М.:2000. С.200.
11. ЦДНИКК. Ф.20. Оп.1. Д.4. Л.24, 52-53.
12. ЦДНИКК. Ф.20. Оп.1. Д.5. Л.34.
13. Ударник. Орган Туапсинского Райкома ВКП (б), Райисполкома, Райсовпрофа и Горсовета. № 167. 26 ноября 1932 г.
14. ЦДНИКК. Ф.8265. Оп.1. Д.22. Л.7-8, 13-14.
15. ЦДНИКК. Ф.10702. Оп.1. Д.16. Л.1.
16. ЦДНИКК. Ф.20. Оп.1. Д.20. Л.30 об, 31.
17. ЦДНИКК. Ф.653. Оп.1. Д.12. Л.8.
18. ЦДНИКК. Ф.912. Оп.1. Д.2. Л.6.
19. РГАЭ. (Российский государственный архив экономики). Ф. 7971. Оп. 2. Д.5а.
--- 109 ---
