CC BY
29
Страницы истории
нравственные институции финансов в научных воззрениях д. а. толстого
А. А. АНИКЕЕВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита Е-mail: anikeeva_aa@vlpost.ru Волжский гуманитарный институт
В статье отмечается, что в научном труде Д. А. Толстого исследуется история развития публичных финансов России с раннего средневековья до конца XVIII в. Фактором этого развития, по убеждению ученого, предстают нравственные характеристики общества. Д. А. Толстой, анализируя законы государства и обычаи народа, выявил и охарактеризовал взаимодействие, благодаря которому институциональные факторы формируют облик и перспективы финансовой системы страны и ее элементов.
Ключевые слова: Д. А. Толстой, финансы, наука, история, государство, нравственность.
Сочинение Д. А. Толстого «История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II» было издано в России в 1848 г С тех пор прошло более 160 лет. Сегодня его смело можно отнести к разряду исторических произведений не только потому, что в нем излагается ход развития российских финансов, но и потому, что сам этот труд уже принадлежит истории нашей финансовой науки. Сочинение написано в России, русским человеком и на русском языке, но понять его даже современному ученому-экономисту не просто. Одна из сложностей заключается в языке оригинала. То, что это был исторический и финансовый труд, легко догадаться по самому названию. Но о каких учреждениях идет речь — ведающих какой-нибудь отраслью деятельности, как это принято ныне, или каких-то других?
В устаревшем смысле слово «учреждение» является синонимом понятия «установление», которое также утратило свое первоначальное значение. Через слово «устав», означающее сегодня закон,
подходим к осознанию того, что под «учреждениями» Д. А. Толстым подразумевались государственные правила и законы, регламентирующие и регулирующие финансовые отношения. Уточнив смысл слова «учреждение», понимаем, что название сочинения, на первый взгляд указывающее на изложение истории финансовых институтов, на самом деле таит замысел автора рассказать об истории российских финансовых законов — о развитии государственных финансовых институций. Труд Д. А. Толстого сегодня мог бы называться «История финансовых институций России...».
Итак, само название произведения свидетельствует об институциональном его характере. Поэтому важно определить, каковы же нравственные институции в воззрениях Д. А. Толстого.
Взгляд Дмитрия Андреевича, обращенный на институции российских финансов, нельзя назвать поверхностным. Он обозревает финансовые нормы и законы, в том числе — нравственные, идеи государственной власти и ее уровней, различных конфессий, национальностей, сословий и т. д. как в отдельном, конкретном периоде истории, так и в их развитии [3]. Вряд ли удастся рассмотреть изыскания этого ученого детально. Для этого необходимо иное исследование, которое в будущем, возможно, пополнит список трудов, освещающих российский институционализм и его историю. Поставим перед собой более узкую задачу: на примере отдельных нравственных институций в финансовых воззрениях Д. А. Толстого покажем ценность и полезность для современной финансовой науки забытых институциональных проблем, рассматриваемых в России в середине XIX в.
Основным источником информации послужит само произведение Д. А. Толстого. Заметим, что на протяжении всей жизни ученый в своих трудах находил дополнительные аргументы и уточнял формулировки идей, выдвинутых в первой работе [6].
После выхода в свет своего основного сочинения, созданного на основе исторических документов и свидетельств, Д. А. Толстой не прекращал поиски затерявшихся, забытых в государственных и частных архивах бумаг. Находя такие документы, он периодически публиковал их. За год до смерти Д. А. Толстой издал исторические раритеты, найденные в архиве выдающегося русского полководца и государственного деятеля П. А. Румянцева-Задунайского (1725—1796) [5]. Поиском и публикацией исторических свидетельств Д. А. Толстой занимался как историк, почетный член (1866) и президент (с 1882) Петербургской академии наук. А как православный человек и патриот России Дмитрий Андреевич всю жизнь придерживался убеждений, которые были им высказаны в первом сочинении. Это было его мировоззрение: система взглядов на мир и место России в нем, на ее самобытность, уникальность российских финансов и их институций. Через полтора десятилетия после издания своей фундаментальной работы в историческом исследовании «Римский католицизм в России» Д. А. Толстой написал: «Признанием греческой православной веры Русь не только окрестилась во Христа, но и получила иные против Запада элементы политического устройства и гражданственности» [7]. Все это доказывает, что высказанные в первом сочинении мысли составляют его убеждения, которых Дмитрий Андреевич придерживался и которые отстаивал.
Заявить во всеуслышание о самобытности России, уникальности российских финансов и их институций в те далекие времена было достаточно смелым шагом [2]. Сочинение Д. А. Толстого поступило в цензурный комитет в июле 1846 г. Оно попало к цензору (будущему академику Петербургской академии наук) А. В. Никитенко (1804—1877). На А. В. Никитенко сочинение молодого ученого произвело сильное впечатление. Он зафиксировал это в своем дневнике [1]. Но, несмотря на благожелательное настроение цензора, высказанные и пронизывающие все произведение идеи о самобытности России, уникальности ее финансов оказались созвучными основному мотиву творчества славянофилов. Одной из главных задач славянофилов было теоретическое обоснование пагубных последствий заимствования западных по-
литических, культурных, экономических, финансовых норм поведения. В 1847 г., когда сочинение Д. А. Толстого еще находилось в цензурном комитете, главные представители славянофильства А. С. Хомяков, братья И. С. и К. С. Аксаковы, братья И. В. и П. В. Киреевские выступили в печати со своими идеями. Их заявления прозвучали так громко, что все славянофилы оказались под наблюдением цензуры, посчитавшей, что «славянофильство может принять и преступное направление» [9]. Следовательно, во время нахождения у цензора А. В. Никитенко сочинения Д. А. Толстого идеи, высказанные в нем и созвучные идеям славянофилов, могли быть признаны крамольными.
Тем не менее, в 1848 г. сочинение издается. В этом немалая заслуга А. В. Никитенко, у которого были все основания запретить публикацию. Более того, труд Д. А. Толстого получил Демидовскую премию. Следовательно, распространению идей славянофилов власть препятствовала, а за созвучные взгляды, выраженные Д. А. Толстым (которого никто не причислял к славянофилам), была вручена премия. Разобраться в этой ситуации помогает сравнение общих, а не отдельных черт славянофильской теории и идей Д. А. Толстого. Взгляды славянофилов, по мнению П. Н. Милюкова (1859— 1943), высказанному в статье «Славянофильство» в словаре Брокгауза—Ефрона, различались на практике и в теории. На практике славянофилы защищали начала «православия, самодержавия и народности». А в теории «под вероисповедной формой восточного христианства славянофилы разумели свободную общину чуть не духовных христиан, к государственному началу относились как к внешней, мертвой форме, важной только тем, что она дает народу возможность посвятить себя всецело осуществлению в жизни «внутренней правды», и, наконец, в народности видели не объект административного воздействия, а саморазвивающуюся по своим внутренним законам активную силу, свобода самоопределения которой может быть изнасилована, но не может быть уничтожена. Это различие, которое было неизвестно большой публике и игнорировалось в журнальной полемике, очень хорошо чувствовалось цензурой...» [4]. В этом определении П. Н. Милюков характеризует не только основные взгляды славянофилов, но и называет причину настороженного отношения властей к их теории: государство в православно-этническом союзе предстало, по мнению славянофилов, «мертвой формой». Как считал П. Н. Милюков, несмотря на провозглашенный славянофилами союз церкви,
государства и общества, в их практических действиях этот триумвират не складывался.
В отличие от сочинений славянофилов работа Д. А. Толстого совсем иная: другой стиль изложения, своя аргументация. Его теория выстроена на документально подтвержденных исторических фактах. Когда Д. А. Толстой в своем сочинении высказал идею о самобытности России, то она была обоснована исследованием ее многовекового опыта. Обоснованы и его взгляды на уникальность финансов и финансовых учреждений, то есть уставов, грамот, договоров, законов, норм, правил. Их в свете современной институциональной теории называют формами институций или институциональными формами и определяют институцию как движущую силу — институциональный фактор (от лат. Factor—делающий, производящий) общественного воспроизводства, общественного развития, в том числе — развития российских финансов.
В институциональном факторе Д. А. Толстой видел переплетение разных сил: «Финансовые учреждения России в рассматриваемое нам время, не были разъединенными, ни на чем неоснован-ными фактами, не вызванными необходимостью, вследствие народного развития» [8]. То есть по причине народного развития несколько финансовых учреждений были объединены. Благодаря Д. А. Толстому это сложное содержание раскрыто в объектном и субъектном ракурсах. С объектного ракурса институциональный фактор демонстрирует институции таких финансовых форм, как налоги, кредит, доходы казны от государственных имуществ и пр. С субъектного ракурса видятся финансовые институции государственной власти, православной церкви, славянского этноса. Таким образом, институциональный фактор развития российских финансов в сочинении Дмитрия Андреевича предстал совокупностью неразрывно связанных институций, так переплетенных между собой сил, что отделить их возможно лишь в абстракции. Но для того, чтобы увидеть специфику разных институций, рассмотрим с субъектного ракурса институции государства, церкви и этноса, высветим институции доходов и расходов государственной казны. Это необходимо для того, чтобы очевидными стали нравственные институции в финансовых воззрениях Д. А. Толстого.
Взгляд с субъектного ракурса на институции государства, церкви и этноса не позволяет четко выделить и рассмотреть их влияние на финансы, и определить, например — это государственная институция, а это народная (этническая) или пра-
вославная, послужившая становлению российских финансов. Но Д. А. Толстой показывает общие и специфические финансовые институции, или, как он пишет, учреждения. В заключительной части своего сочинения, где сравнивается «развитие финансовых учреждений древней России с государствами западной Европы», Дмитрий Андреевич упоминает о схожих характеристиках финансовой системы: «Финансовые учреждения России. были произведения общественной жизни, общественных нужд и потребностей: они выросли из народа. Это не одно предположение, а несомненная истина, подкрепляемая историей государств, находившихся на одинаковой степени развития с Россией. Финансовые учреждения западной Европы в средние века были не только схожи с такими учреждениями древней России, но были, можно сказать, одни и те же, и отличались одни от других не сущностью своей,. те же самые подати, сборы, регалии и т. п.. те же постепенные видоизменения оных, почти тот же образ их взимания, и те же самые действия, производимые ими на податные сословия. Часто находим даже сходство в малейших подробностях финансовых мер» [8].
На какие сходства указывает Д. А. Толстой? На одинаковые финансовые формы (подати, сборы, регалии и т. п.) и финансовые субъекты, на схожие финансовые отношения, связи в которых закрепляются финансовыми институциями, придают этим связям устойчивый и долговременный характер. Эти финансовые институции в форме уставов, грамот, договоров, законов — институции государственной власти. Они являются средствами осуществления финансовых мероприятий, то есть финансовыми мерами, которые, как пишет Д. А. Толстой, имеют «сходство в малейших подробностях» в разных государствах. Финансовые отношения являются отражением общественной жизни, финансовые мероприятия обусловлены общественными нуждами и потребностями. Новые законы, как институциональные формы, создаются по мере роста общества, при достижении определенной стадии. Находящимся на одинаковой степени развития государствам соответствуют одинаковые институции. Поэтому финансовые институции вырастают из народа и по мере его роста. Это доказывается, по мнению Д. А. Толстого, историей российского и западноевропейских государств.
Итак, на основе фактов истории Д. А. Толстой указывает, что поскольку государственные финансы и их институции соответствуют состоянию государства, то обнаруживаются:
а) сходства государственных финансов и их институций в государствах, которые находятся на одном уровне развития,
б) сходства изменений, происходящих в государственных финансах и их институций разных государств, обусловленные ростом одних и тех же нужд и потребностей общества.
Понятно, что не об индивидуальных потребностях говорит Дмитрий Андреевич, а о потребностях общества, которое объединялось в единую Россию: в здание строящейся российской государственности требовались финансовые вложения. Одновременно с ростом финансов, объединением удельных княжеств в централизованное государство зарождались и крепли новые институции — законы, нормы, правила, принципы, определяющие положение каждого человека в этой новой стране, осознающего себя членом не только домашнего, общинного союза, но и гражданином централизованной России.
Не только в нашей стране, но и во всех строящихся западноевропейских государствах формировались и развивались институции национальной принадлежности, институции гражданства. То есть то, чего не было в прошлом и без чего невозможно будущее. Любовь к своей стране, Отечеству — это проявление институции человека в его отношении к государственности. На этой основе можно отделить институции государственности от этнических и религиозных. Это необходимо, чтобы увидеть в сочинении Д. А. Толстого специфику проявления институций государственной власти, православной церкви и славянского этноса, которые в совокупности своей являются институциональным фактором развития российских финансов.
Дмитрий Андреевич доказывает в своем сочинении, что эволюция российских финансов и их институций — это развитие на протяжении многовековой истории одинаковых для всех государственных союзов финансовых институций, но на российской земле. Русские душой и православные по вере российские государи в формировании своей казны, в кредитных отношениях, в денежной политике, то есть в своих финансовых деяниях принципиально отличались от правителей других государств. Все отличия российских финансов от других национальных финансов Д. А. Толстой вычленяет из исторических фактов и событий, свидетельствующих об особых отношениях между верховной властью и народом. Все его сочинение — иллюстрация этих отношений.
Существенное отличие российской верховной власти обусловлено ее православными принципа-
ми, на которых основывалось отношение удельных князей, а затем царей к своему народу. Большинство русских великих князей и царей, по мнению Д. А. Толстого, при острой потребности в государственных доходах, необходимости собирать налоги, прежде всего, руководствовались принципом любви к своему народу. Они стремились наследуемое от своих предшественников Богом данное богатство передать своим приемникам приумноженным. В налоговых отношениях это проявлялось, например, в защите податного сословия или состояния. Напомним, что к податному состоянию принадлежали все лица, положенные в подушный оклад. Так было, когда существовала подушная подать. Но и после ее отмены термин «подушное состояние» не исчез из Свода законов, так как с разделением всех русских подданных на лиц податного и неподатного состояния связаны были и другие существенные между ними различия.
Одним из доказательств защиты податного состояния, по мнению Д. А. Толстого, служит закон (установление) правящего с 1462 по 1505 г. царя Ивана Васильевича (Ивана III), оберегающий крестьянство от «великих продаж и убытков», которые те несли от сборщиков налогов. Он повелевает «во всех городех и волостех учинити старост излюбленных» [8]. Этим законом на многие годы до времен Петра I в России вводится «коммунальное управление низшим сословием по части раскладки и взимания податей», которое было преобладающим в древней России [8].
Не притеснениями и грабежами царских чиновников — сборщиков податей, а усилиями честных и преданных своему царю налогоплательщиков собирались доходы государственной казны. И потому, считает Д. А. Толстой, «введение коммунального управления податного сословия по части раскладки и взимания податей, принадлежащее Царю Иоанну, обеспечивающее благосостояние низшего сословия и избавившее его от притеснений наместников и волостелей, конечно, есть важная государственная мера, благословляемая современниками и незабываемая потомством» [8]. Коммунальное управление или, как его сегодня называют, общинное самообложение построено на русских и православных принципах: во-первых, на принципах любви царя Ивана III к своему народу, веры в его честность и надежды на его преданность, а во-вторых, на принципах самоуправляющейся русской общины. Таким образом, принципы, заложенные в финансовые отношения, в показанном Д. А. Толстым примере служат объяснением того,
как финансовые институции государственной власти изменяются, соединяясь с православными нормами и традициями русской общины. В результате эти финансовые отношения предстают перед нами в самобытной форме, которая называется российскими финансами.
На нравственных институциях в древней Руси основывалось не только подушное, то есть прямое налогообложение, но и косвенное. Например, упоминая об исчислении и уплате торговых и проезжих таможенных пошлин, называемых мытами и перевозами, Д. А. Толстой предлагает вспомнить, «сколько терпел убытков каждый селянин и торговец, везший произведения или товары свои в город, проезжая беспрестанно через частные или отданные Правительством в откуп мыты и перевозы, скольким подвергался он остановкам и замедлениям и всевозможным грабежам со стороны мыт-чиков и перевощиков, то легко можно представить себе, какое благодеяние сделано было Годуновым его финансовою мерою», ограничивающей взимание внутренних пошлин. Потомки, по мнению Д. А. Толстого, не должны забывать финансовые законы времен Бориса Годунова (1598—1605), но еще больше им следует помнить заслуги царя Алексея Михайловича (1645—1676), который «вовсе уничтожил мыты, равно как и некоторые внутренние таможенные пошлины» [8].
Следует отметить, что первым царем в Российском государстве был Иван IV Грозный, а до него глава государства назывался великим князем. Но поскольку Д. А. Толстой называет правящих до Ивана Грозного — Ивана III, Алексея Михайловича и других — царями, то не будем считать это исторической ошибкой.
Сочинение Д. А. Толстого — это серия следующих друг за другом исторических фактов и событий, вскрывающих причины самобытности российских финансов и их институций, раскрывающих их отличие от финансов западноевропейских государств. Приведенные исторические свидетельства служат Дмитрию Андреевичу доказательством особого пути развития российских финансов. По сути — это процесс эволюции российских финансов, институциональным фактором которого является совокупность общих для всех государств институций ее верховной власти, но свойственных лишь для нашей страны институций православной церкви и русского народа.
Особый путь развития финансовых отношений в России — это процесс последовательного укрепления связей между русским царем и на-
родом. Российское государство превосходило по масштабам другие страны. Тем более удивительна эта связь — более тесная, чем в других, меньших по размерам государствах.
Упование русского православного народа на своего царя как на Богом данного правителя прослеживается Д. А. Толстым на всем протяжении его сочинения. Он отмечает, что народ постоянно обращался с просьбами к своему царю: «государям от крестьян челобитья великие и докука беспрестанные» [8]. Подданные писали и по поводу всяких своих бед, и царь снижал или вовсе отменял налоги и сборы. Например, в случае «заселения земли новыми, необзаведшимися еще крестьянами, опустошения пожарами, войною, моровым поветрием и т. п.» [8]. Но было множество жалоб царю на его чиновников. Д. А. Толстой пишет: «Нет сомнения, что камерные чиновники не руководствовались всегда правилами чести и бескорыстия, и в противность воле Монарха, притесняли и грабили крестьян.» [8]. Таким образом, русский народ не безосновательно верил и надеялся на помощь и защиту царя, но не на его чиновников, которые, усердствуя в сборе доходов казны, уклонялись от главного царского закона — беречь народ от разорения. Из этого можно заключить, что Д. А. Толстой видел инициативу в укреплении финансовых отношений, шедшую снизу — от народа, верившего и надеявшегося на Богом данного им правителя.
Но и сами русские князья и цари старались быть ближе к народу. Если посмотреть, например, содержание клятвы восходящего на российский престол правителя, то в ней всегда было обещание, даваемое Богу — оберегать свой народ, быть верными народу России и ее вере. Эту мысль Дмитрий Андреевич широко осветил в историческом исследовании «Римский католицизм в России.». Он писал, что даже лжецари не осмеливались изменять ни русскому народу, ни православной их религии. Царь-самозванец Лжедимитрий I — Г. Б. Отрепьев (1605—1606), бывший в зависимости от Польши и Римского двора, по мнению Д. А. Толстого, не предпринимал покушений на русскую Церковь, не допускал «искажений греческой веры» [7].
Как показывает Д. А. Толстой, верховная власть не изменяла, но порой пренебрегала интересами, благосостоянием своего народа. Дмитрий Андреевич приводит примеры из времен царствования Петра I, в эпоху которого «много было сделано улучшений в устройстве финансовом», но «вместе с тем уничтожена была посошная подать, составлявшая древнюю русскую кадастрацию, подчинены
были централизации властей местные управления, основанные на коммунальной системе, и введены некоторые поборы, прежде не существовавшие.» [8]. Эти изменения в финансовой системе, по мнению Д. А. Толстого, не имели «более основанием своим тождественность народного развития, а постоянные заимствования из стран чужеземных» [8]. Отход Петра I от прежних финансовых традиций верховной власти, считал Д. А. Толстой, является не только исключением из правил российских государственных финансов, служит примером бесполезности, а точнее вредности и опасности разрыва связи между народом и царем, даже если между ними становится местная чиновничья организация.
С одной стороны, Дмитрий Андреевич показал опасность в оставлении верховной властью своего народа, переложения своей ответственности за народ, как говорится, на плечи местных властей, подтвердил важность инициативы закрепления финансовых отношений сверху — от верховной власти. С другой — осветил инициативу верившего в своего государя народа — стать ближе к нему. Таким образом, Д. А. Толстой раскрыл развитие российских финансовых отношений с двух противоположных сторон: от царя и от народа. Но эти отношения скрепляет, главным образом, православная норма, нравственная институция, название которой «любовь». На основе взаимной любви народа и царя крепли и развивались финансовые отношения в России в тот период, о котором писал Д. А. Толстой. И это развитие было тем, что отличало российские финансы от финансов Западной Европы [8].
Д. А. Толстой доказывал, что формированием и развитием уникальности российских финансовых отношений, их самобытностью характеризуется особый путь российских финансов. Он охарактеризовал процесс эволюции российских финансов, институциональным фактором которого является совокупность общих для всех государств институций ее верховной власти и свойственных лишь для
нашей страны институций православной церкви и русского народа.
Ценность и полезность для современной финансовой науки забытых институциональных проблем, рассматриваемых в середине XIX в. Д. А. Толстым, очевидна. Его наследие ждет внимательных и пытливых исследователей.
Список литературы
1. Из архива А. В. Никитенко // Русская старина. 1904. № 7-9. С. 665-687.
2. Книжные заграничные вести // Русский Архив. 1875. № 1-4. С. 236 - 257.
3. Лакиер А. Толстой Д. История финансовых учреждений России, со времени основания Государства до кончины Императрицы Екатерины II // Журнал Министерства народного просвещения. 1848. Т. 57. С. 189-205.
4. Милюков П. Славянофильство. Энциклопедический словарь. Т. XXX / под ред. К. К. Ар-сеньева и Ф. Ф. Петрушевского. С.Пб.: Изд. Ф. А. Брокгауз (Лейпциг), И. А. Ефрон (С.Пб.). 1900. С. 307-314.
5. Письма графини Е. М. Румянцевой к ее мужу фельдмаршалу графу П. А. Румянцеву-Заду-найскому. 1762-1779. Изд. гр. Д. А. Толстого. С. Пб.: тип. И. Н. Скороходова. 1888. 260 с.
6. Сенковский О. И. Толстой Д. История финансовых учреждений России, от основания государства до кончины Императрицы Екатерины Второй. Библиотека для чтения. 1848. Т. 86. С. 25-44.
7. Толстой Д. А. Римский католицизм в России. Историческое исследование. Т. 1. С. Пб.: изд. и тип. В. Ф. Демакова. 1876. 540 с.
8. Толстой Д. История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II. С.Пб.: тип. К. Жернакова. 1848. 272 с.
9. Цензура в царствование Николая I // Русская Старина. 1903. № 7-9.
\
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ !
Журналы Издательского дома «ФИНАНСЫ и КРЕДИТ» стали доступны в электронном виде в Научной Электронной Библиотеке (eLIBRARY.RU).
На сайте eLIBRARY.RU можно оформить годовую подписку на текущие и архивные выпуски журналов, приобрести отдельные номера изданий или статьи.
_)
