CC BY
40
УДК 321 ББК 66.02
Тяпин Игорь Никифорович Tyapin Igor Nikiforovich
профессор кафедры философии Вологодского государственного университета доктор философских наук, доцент.
Professor, Department of Philosophy, Vologda State University, Doctor of Philosophy, Associate Professor. Тел.: 8(921) 601-08-16.
НРАВСТВЕННОЕ ГОСУДАРСТВО КАК ГОСУДАРСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ: ШТРИХИ К КОНЦЕПЦИИ
The moral state as a state of justice: the finishing touches to the concept
Статья посвящена проблеме воплощения фундаментальной этико-правовой ценности справедливости в государственном бытии. Рассматривается модель нравственного государства как оптимального гаранта социальной справедливости. Доказывается, что тезис о нравственном императиве государственности достиг наивысшего обоснования в философии русской идеи. Автор выделяет базовые нормативные принципы организации справедливого государства, следование которым позволит вывести российскую цивилизацию на путь поступательного развития.
Ключевые слова: нравственное государство, социальная справедливость, справедливое государство, национальная идея, этическая ветвь власти.
The article is devoted to the realization of fundamental ethical and legal value of justice in public life. We consider a model of a moral state as the best guarantor of social justice. It is proved that the thesis of the moral imperative of statehood reached its highest justification in the philosophy of the Russian idea. Stand out basic regulatory principles of the organization of the fair state, the observance of which will bring Russian civilization to the path of sustainable development.
Keywords: moral state, social justice, fair government, national idea, ethical branch of government.
Понятие «справедливость» как требование соответствия деяния и воздаяния, прав и обязанностей, заслуг и их признания, преступления и наказания, соответствия роли различных социальных слоев, групп и индивидов в жизни общества и их социального положения в нем всегда выступало одной из главных ценностей человека. При переходе с микро- на макроуровень это понятие трансформируется в категорию социальной справедливости, обозначающую фактическое соответствие общественных отношений представлениям о должном социальном порядке, обеспечивающем свободное развитие, достойный уровень и качество жизни всех граждан. Тем самым социальная справедливость предполагает не просто некий уровень потребления, а напрямую связана с реализацией идеала всесторонне развитой личности. Главная задача социальной справедливости - это определение совокупности явлений в различных областях жизнедеятельности человека, которые могут способствовать прогрессу личности и обще-
ства, а также созданию адекватных условий для их осуществления в реальной социальной системе.
Кризис цивилизации, индивидуальной и коллективной идентичности, этики, права нисколько не поколебал положения этой ценности в сознании личности и общества и даже, напротив, укрепил его. Справедливость (а не формальные негативные свободы или уравнительное распределение) - вот ценность, вокруг которой возможно объединение подавляющего большинства граждан России в том случае, если их представления о конкретном выражении справедливости привести к общему знаменателю. Синтез эгалитаристского и мерито-кратического понимания справедливости предполагает обеспечение реального равенства возможностей в доступе всех граждан к жизненно важным материальным и духовным ценностям и при этом дополнительные блага и льготы сообразно реальным заслугам (трудовым, военным, научным, спортивным и так далее), признаваемым большинством общества.
Понимая справедливость как с позиций личного эгоизма и групповых интересов, так и нравственных категорий, этнокультурных традиций, защиту справедливости индивид возлагал прежде всего на органы власти, видя именно в этой функции оправдание существования властных институтов, их метафизический смысл. Сознательно или подсознательно абсолютное большинство людей в любые времена тяготеет к идеалу государства как ценностно-смысловой системе, а не исключительно политико-правовому образованию, существующему ради закона и самого себя. С этой точки зрения государство не может стоять над человеком и обществом, оно находится с ними рядом. В этом состоит ценность самого государства, но также кроется и его возможность влиять на построение разнообразных ценностно-смысловых систем, причем не только как механической совокупности норм и известных постулатов справедливости, долженствования и других, но и в качестве социокультурного кода, зашифровавшего в себе многие смыслы бытия. Не удивительно, что концепт «справедливое государство» встречается в произведениях Платона. В связи с отрицательной аттестацией последствий Английской буржуазной революции левеллеры противопоставляли справедливую республику республике О. Кромвеля. В XVIII веке концепция справедливого государства, обосновывавшаяся ссылками на естественное и природное право, превратилась в важный постулат общественной мысли. Вскоре возникла и проблема вариаций понимания, его сведения либо к идее нравственности, либо права. Что касается практической политики, то здесь, как отмечает Д. Н. Миронов, имеющиеся подходы можно объединить в три направления: 1) отвергающее справедливость, поскольку она уравнивает людей (Ф. Ницше); 2) оправдывающее принятый государственный порядок (тоталитарные режимы); 3) сводящее идею к социальному государству [4, с. 37]. Ярким примером «западного» понимания государства справедливости является работа Дж. Ролза, где предполагается равенство в отношении основных свобод, определяющих исходное положение человека в обществе, задающее условие его деятельности и неравенство в отношении возможных ее результатов [5]. Однако здесь игнорируется классовый характер реальной власти, не прописаны механизмы обеспечения равен-
ства возможностей; откровенно утопичным выглядит второй из исходных принципов, согласно которому социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы: а) от них можно было бы разумно ожидать преимущества для всех; б) доступ к положениям (статусам) и должностям был бы открытым для всех в условиях честного равенства возможностей.
Между тем в ходе социальной практики стало ясно, что достижение социальной справедливости немыслимо вне официальной системы социальных обязанностей государства, реального выполнения им комплекса инвестиционных (развитие социальной инфраструктуры), защитных (сбережение человека от превратностей рыночной стихии) и расходно-пе-рераспределительных функций.
Тема справедливости государственной власти красной нитью проходит через всю историю русской мысли начиная с Киевского (Ила-рион, Даниил Заточник, Владимир Мономах) и Московского (Федор Карпов, Юрий Крижа-нич) периодов. Если в философии Европы осмысление проблем государства в основном обусловливается рационалистической парадигмой общегодных требований и системой либеральных ценностей, то в русской философской традиции, с ее, как писал С. Л. Франк, стремлением «не только понять мир и жизнь, а... постичь главный нравственно-религиозный принцип мироздания, чтобы преобразить мир, очиститься и спастись» [8, с. 85], вопросы о сущности и формах государства были обусловлены историческим и религиозно-нравственным контекстом, пропитаны началами общей истины. В русской мысли государство никогда не выступало лишь политическим институтом и юридической категорией, но являлось «деятельно нравственной» силой. При таком подходе политика перестает быть изолированной от духовной жизни общества областью при условии, что в основе ее будет лежать идея не внешнего устроения общества, а внутреннего совершенствования человека.
В XIX и начале XX века (когда русский народ, по словам Н. А. Бердяева, «высказал себя в слове и мысли») вопросы государственного устройства занимали одно из основных мест в работах русских философов. Вся русская социально-философская и политическая мысль (консервативная, либеральная, социа-
мистическая) размышляла над тем, как утвердить в обществе личностное начало, одновременно сохранив в нем национальное и государственное. Однако по-настоящему оригинально, глубоко и основательно подойти к решению поставленной проблемы удалось лишь тем мыслителям, кто восстановил идейную связь с концептуальным наследием допетровской Руси, синтезировал православный и западный духовный опыт, сформулировал русскую идею, поместив либеральные доктрины естественного права, правового государства, а также классические философские системы (Канта, Гегеля и других) в ее контекст, переведя их из области отвлеченной логики в плоскость человеческой истории. Все, кто видел миссию России в реализации модели свободной нравственной гармонии личности, общества и государства и ее ненасильственном распространении в мире (славянофилы, Вл. Соловьев, Л. А. Тихомиров и другие, в эмиграции - евразийцы и И. А. Ильин), соглашались с тем, что государство обязано улучшать не только материальные, но и духовные условия человеческого существования, содействовать свободному развитию всех человеческих сил и возможностей. При этом едины русские мыслители были и в понимании того, что правильное (справедливое, нравственное) государство - это государство сильное, в котором право подчинено морали, его надежным фундаментом выступает твердый нравственный стержень такой личности, для которой приоритет соборного целого стоит на первом месте.
Поэтому правы те, кто отмечает, что проблема социальной справедливости предполагает рассмотрение ее национальной ипостаси как одной из приоритетных задач возрождения России с учетом специфики русской традиции. Анализ трудов русских православных мыслителей и теоретиков революционного народничества как наиболее ярких выразителей отечественной традиции показал, что, несмотря на противоположность их исходных мировоззренческих принципов, существует определенное сходство позиций верующих и атеистов, материалистов и идеалистов в решении проблемы социальной справедливости, особенно в переломные моменты развития российского общества [3, с. 184-185].
По мнению Л. А. Вознесенского, социальная справедливость как национальная идея
(правильнее, на наш взгляд, как часть идеологии, вытекающей из национальной идеи) несет в себе целый ряд преимуществ: 1) является достаточно общей для выполнения объединительной функции и вместе с тем конкретной для понимания ее смысла каждым человеком, независимо от уровня его образованности; 2) позволяет сторонникам разных политических течений сблизить их идейные позиции; 3) дает обществу представление о генеральном направлении его развития, высшей цели исторического движения; 4) является критерием, позволяющим объективно оценить темп общественного развития и уровень достигнутого; 5) выводит Россию на позицию морального лидера мира; 6) практически неуязвима для сколько-нибудь принципиальной критики, несет только конструктивное начало [1, с. 10-11].
Таким образом, философию русской идеи вполне корректно интерпретировать как проект справедливого нравственного государства. Что касается эволюции этого проекта, то в его рамках постепенно наметился переход от сугубо религиозных оснований рассмотрения проблемы к позициям светской духовности, представлениям о том, что борьба добра и зла становится объективной реальностью в рамках общественного, прежде всего политического, бытия и сознания.
В условиях теоретической противоречивости и неоднозначности практических результатов воплощения моделей либерального правового, либерального социального и социалистического государства необходимостью становится их синтез в рамках концепции нравственного государства. Органическая связь концептов «справедливость» и «нравственность» делает необходимым рассмотрение нравственного государства как справедливого государства. Ранее нами был разработан и раскрыт комплекс таких концептуальных положений идеологии нравственного государства, как взаимодействие личности, социальных общностей, общества и государства в рамках модели «национальной ответственности» и «соборной демократии», признание положений абсолютной (общечеловеческой) морали в качестве основы социально-нормативной, в том числе правовой системы, официально признанный приоритет социальных и духовных ценностей (знания, творчества, долга, чести и
достоинства) над материальным благополучием; единство материально-технического и духовно-нравственного прогресса; стремление к стратегической устойчивости, максимально возможной технико-экономической самодостаточности, сохранению политического суверенитета; реализация культурной самодостаточности и оригинальности; выработка единой коллективной идентичности; признание безусловной значимости национальной духовной традиции и другие [7, с. 43-47]. Среди них выделен и принцип достижения социальной справедливости, не сводящейся к примитивной уравнительности.
В постсоветской России рассмотрением вопросов, связанных с тематикой справедливости как в идеале имманентного качества государства (в основном - анализом проблемы в истории мировой и русской мысли, а также представлениями о ней в общественном сознании) занимались В. И. Хайруллин, С. Ф. Мазурин, В. Л. Римский, М. Ю. Пахалов и другие. Стоит специально выделить ранее приведенную статью Д. Н. Миронова, а также материал С. С. Иванова.
Д. Н. Миронов, теоретик государства и права, с позиций юридического либерализма дает следующее определение: «Справедливое государство - это государство, к которому население выражает доверие, поддерживает управление, осуществляемое им, и позитивно оценивает деятельность государственной власти в интересах общего блага» [4, с. 38]. При этом доверие к государству связано с принципом справедливости, нравственностью, идеями и ценностями общества, интеллектуальным и волевым развитием личности. Конечно, по содержанию доверие населения к государству может быть инерционным (историческим), личностным (доверие к лидеру) и технологическим (итогом применения маркетинга). В демократическом исполнении доверие (faith, confidence) является актом консенсуса, согласованным мнением дифференцированных общественных сил, коллективов, индивидов и общества. Система отношений, связанных с доверием к государству, базируется на интеллектуальной, морально-волевой, политико-правовой, эмоционально-поведенческой характеристиках индивида, коллектива и общества. Справедливое государство, выступая частью механизма предупреждения отчу-
ждения власти от общества, призвано защищать ее от зарождения и развития процесса, обозначаемого в науке как захват государства (State capture) [4, с. 39].
С. С. Иванов полагает, что основными признаками этического государства являются социальный характер государственности, осуществляющей публично-правовое регулирование экономики с целью обеспечения общественного благосостояния и социальной справедливости, а также оптимизация церковно-государ-ственных отношений, регулируемых на основе принципа симфонии властей. Утверждая детерминированность идеала этического, справедливого государства прежде всего христианскими теориями государственности, данный автор отмечает, что «справедливое (этическое) государство есть государство персона-листское, социальное, правовое, светское и федеративное, способное к формированию достойной политической элиты общества и в то же время к постоянному повышению правовой культуры общества посредством осуществления демократии участия - широкого привлечения граждан к делам общественного, производственного и государственного управления» [2]. Средством обеспечения нравственного характера государства может стать формирование системы органов этической власти, сформированных на основе представительства научного сообщества, верующих и атеистов. Особенно интересной представляется мысль Иванова о том, что немаловажную роль в процессе нравственного преобразования сущности государства может сыграть выработка направлений государственной политики, ориентированной на морально-политическую консолидацию общества посредством содействия формированию общенациональной идеи как своеобразного способа идеологической легитимации государственной власти, разновидности интегративной правовой идеологии, который представляет собой единство определенных духовно-нравственных и социальных ценностей, признанных обществом и положенных в основу права.
Однако приходится признавать, что конкретных представлений о том, как должно выглядеть устроение страны, в которой реализована справедливость, в современных условиях и перспективе (на языке устройства всех институтов, функций, процедур, механиз-
мов государства) пока не разработано. По мнению С. С. Сулакшина, ясности нет по крайней мере, по трем причинам: 1) нераскрытость базовых понятий в конкретном контексте (хотя у гуманитарных категорий есть свойство релятивизма: их смысл зависит от контекста приложения); 2) склонность теоретиков и политиков к сведению потребностей человека к материальным, что не дает исторически и эво-люционно динамичного решения - проекты реализации «захлебываются» в своем историческом развитии; 3) практика государственного строительства «с колес», по наитию, в результате компромиссов и случайных движений [6].
Тем не менее сравнительный анализ и синтез представлений отдельных авторов позволяет не только сделать вывод о невозможности рассмотрения проблемы достижения справедливости вне этического и национального контекста, только на формально-правовой основе и чистом рационализме. Уже сейчас, выделив несколько нормативных принципов организации справедливого государства, можно выстроить вполне конкретный, жизнеспособный проект государственности. К ним следует отнести:
- официальное закрепление в конституции и других правовых нормах приоритета классического перечня этических добродетелей и национальной идеи, придание им статуса главного источника правотворческой деятельности и государственного стратегического планирования;
- законодательное утверждение полного баланса прав и обязанностей (каждое новое право порождает обязанность и самоограничение). Жесткая правовая ответственность представителей госаппарата за должностные преступления, в том числе посредством детально прописанной процедуры общественного суда;
- обеспечение реального равенства возможностей участия граждан в занятии выборных должностей посредством строгого ограничения и фиксации размера средств, потраченных на это;
- формирование на федеральном и региональном уровнях еще одной ветви власти -этической, наделенной функцией публичного осуждения или одобрения социально значимых и «резонансных» решений и действий, их оценки на предмет соответствия социальной справедливости, этическим заповедям и национальной идее. Состав ее органов должен формироваться только из представителей об-
щественных организаций путем прямых общенародных выборов, при выработке четких критериев допущения к ним, прежде всего безупречной репутации и реальных заслуг перед обществом (вклад в общественную безопасность, защиту отечества, производство благ, культуру, идеологию);
- активная роль государства как экономического субъекта в перераспределении на основе дифференцированного подхода к налогообложению субсидиарных схем поддержки различных групп населения;
- всестороннее - нравственное, интеллектуальное и физическое - развитие каждого гражданина. Власть должна сознательно формировать личность как субъекта политики и в какой-то степени судьи над политическим режимом. Создание идеала гармонично развитой личности принципиально невозможно без комплексной систематической поддержки государством таких фундаментальных институтов, как семья, образование, литература и искусство в их традиционном (классическом) виде;
- адекватное и полное информирование населения, обязанность говорить правду; законодательный запрет на использование технологий манипуляции сознанием, достижения управляемости системы путем «формируемого общественного мнения», атомизации, дезориентации, дезорганизации и деморализации личности и общества.
То обстоятельство, что большинство принципов из представленного перечня противоречит сущностным основам политических систем Востока (неустранимость традиционной (деспотической) и/или партийной диктатуры) и Запада (всевластие сверхгосударства, то есть управленческого сообщества, состоящего из международной бюрократии, финансовой олигархии, элитарных клубов-лож, ТНК, тайных спецслужб, а также отказ от регулирующей роли морали, псевдодемократия как власть манипулятора вместо власти тирана), вынуждает ставить вопрос о потенциале России, которая, продемонстрировав иной подход к базовому содержанию нравственности применительно к государственным структурам, официально объявив нравственную идею идеей государственной, положила бы тем самым начало реализации нового мирового политико-правового проекта.
Литература
1. Вознесенский Л. А. Социальная справедливость как национальная идея / // Свободная мысль. 2008. № 4.
2. Иванов С. С. О нравственном преобразовании сущности государства. URL: http:// www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/5/Ivanov_Essence-of-State/
3. Козлов М. И. Социальная справедливость в контексте русской традиции. Архангельск, 2010.
4. Миронов Д. Н. Справедливое государство: понятие, основы, предпосылки и функции // Современная юриспруденция: актуальные вопросы и перспективы развития. Уфа, 2015. Вып. 2.
5. Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.
6. Сулакшин С. С. Государство справедливости: постановка задачи. URL: http://rusrand. ru/science/gosudarstvo-spravedlivosti-postanov-ka-zadachi.
7. Тяпин И. Н. Идеология нравственного государства в формате российской национальной идеи: основные постулаты // Желаемый облик будущей России. М., 2015.
8. Франк С. Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Философские науки. 1990. № 5.
Bibliography
1. Voznesensky L. A. Social justice as a national idea // Free thought. 2008. № 4.
2. Ivanov S. S. On the moral transformation of the nature of the state. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/5/Ivanov_Essence-of-State/
3. Kozlov M. I. Social justice in the context of the Russian tradition. Arkhangelsk, 2010.
4. Mironov D. N. State fair: concept, bases, preconditions and functions // Modern jurisprudence: topical issues and prospects of development. Ufa, 2015. Vol. 2.
5. Rawls J. A theory of justice. Novosibirsk, 1995.
6. Sulakshin S. S. State of justice: statement of the problem. URL: http://rusrand.ru/science/ gosudarstvo-spravedlivosti-postanovka-zadachi.
7. Tyapin I. N. Ideology of the moral state in the format of the Russian national idea: basic tenets // Desired image of the future of Russia. Moscow, 2015.
8. Frank S. L. The essence and the leading motives of Russian philosophy // Philosophical sinces. 1990. № 5.
