CC BY
162
СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ПРИНЦИП ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ
В.М. ПАЛАМАРЧУК,
соискатель кафедры теории государства и права Московского университета МВД России
Аннотация. Аргументируется идея о том, что в правовом государстве возрастает роль идейных принципов правоприменения, среди которых ключевую роль играет принцип справедливости, в котором наиболее очевидно проявляется единство правовых и нравственных начал правоприменения.
Ключевые слова: правоприменение, правовое государство, справедливость, принципы правоприменения, формальные критерии, судебное правоприменение.
JUSTICE AS A PRINCIPLE OF ENFORCEMENT IN A LEGAL STATE
V-М. PALAMARCHUK,
aspirant of the department of civil law and procedure of Moscow State University
of the Ministry of Internal Affairs of Russia
The summary. The article gets the argument the idea that in the legal state the role of the ideological principles of application of the law increases, including the crucial principle of fairness, in which there is the most obvious unity of the legal and moral principles of enforcement.
Key words: law enforcement, state of law, justice, principles of law enforcement, formal criteria for judicial enforcement.
Специфику правоприменения как существенного элемента механизма функционирования правового государства наиболее полно раскрывают его принципы. С одной стороны, они выступают исходными идеями, преломляющими базовые постулаты концепции правового государства, с другой, — непосредственными руководящими началами, ориентирующими правоприменителя, организующими его деятельность. Именно реализацией принципов, в первую очередь, обеспечивается такое юридическое решение индивидуально-конкретных дел, которое в полной мере отвечает идеалам правового государства.
Та значимость, которую имеют принципы для характеристики правоприменения в правовом государстве, предопределяет очевидную актуальность их научного анализа. Вместе с тем, наиболее интересным представляется вопрос о справедливости как об одном из принципов. Во-первых, он обладает особой важностью, поскольку категория справедливости характеризует правовое государство в праксиологической плоскости. Как обоснованно подчеркивает К. Мами, «...при всем многообразии взглядов на сущность правового государства можно констатировать общую синтезирующую основу, прямо или косвенно выводимую из большинства учений о правовом государстве, — стремление к справедливому общественному устройству, эпицентром которого является человеческая личность»1. При этом, поскольку понятие о правовом как о справедливом представляет собой важнейшую составляющую идеи правового государства, справедливость выступает не только целью, но и критерием, позволяющим отличить правовое государство от неправового, причем не только в идее, но
и в реальности, в его функционировании. Во-вторых, категория справедливости сама по себе неоднозначна и сложна для понимания. Как следствие, указание на принцип справедливости как таковой не дает ничего нового для понимания специфики правоприменения в правовом государстве. Требуются, по крайней мере, некоторые разъяснения и уточнения относительно содержания названного принципа. В-третьих, признание того особого значения, которое имеет категория справедливости для раскрытия идеи правового государства, обусловливает постановку вопроса о месте и роли рассматриваемого принципа в системе иных принципов правоприменения. В частности, представляется необходимым выяснить, остается ли справедливость подчиненной законности как главному, наиболее важному принципу правоприменения, или приобретает равную или даже большую значимость.
Если говорить непосредственно о содержании справедливости как принципа правоприменения в правовом государстве, то в первую очередь следует подчеркнуть, что, изначально являясь моральной, этической, в правовой сфере категория справедливости наполняется специфическим содержанием. Соответственно, справедливость в нравственно-правовом ее понимании — а именно в этом качестве она оказывается принципом правоприменения в правовом государстве — недопустимо отождествлять со справедливостью как этической категорией. В частности, например нельзя трактовать идею справедливости как «санкционированную общественным сознанием минимальную меру нравственности в человеческом общении», как это делают В.М. Лазарев и В.Г. Федорова2. Вместе с тем, рассматриваемый прин-
цип нельзя сводить к юридической справедливости, содержанием которой выступает идея формального равенства, несмотря на то, что именно в данном случае мы сталкиваемся с «наиболее отчетливой формой фиксации социальной справедливости»3. Если в качестве критериев справедливости рассматривать требования, закрепленные нормами позитивного права, то справедливость в таком, сугубо юридическом понимании, превращается в законность.
Справедливость есть нравственно-правовая идея, в содержательном плане представляющая собой сложную систему интеллектуальных положений, определяющих критерии, из которых может быть выведено заключение о соразмерности или несоразмерности сущего должному. Иными словами, справедливость — это система представлений, отражающих характер и условия соответствия между должным, выраженным правовой нормой, и сущим, реализованным в фактических отношениях. Такие представления базируются, в первую очередь, на существующей иерархии правовых ценностей. При этом значимыми детерминантами, определяющими их содержание, оказываются системообразующие идеи правосознания, его базовые установки, правовые идеалы, а также логика правового мышления.
Непосредственно в качестве принципа правоприменения справедливость может быть определена как соответствие в нем юридического (прежде всего, юридических действий и решений) правовому как общепризнанным представлениям о должном. Несправедливым при этом будет выступать все то юридическое по форме, что лишь имитирует правовое, не будучи таковым по существу.
Возможно, предложенное понимание справедливости как принципа правоприменения выглядит излишне абстрактным и размытым. Однако принцип справедливости, в силу его особой природы, вообще сложно поддается формализации, в отличие, например, от принципа законности. Данное обстоятельство обусловлено тем, что правовые ценности, идеалы, идеи как базовые основания, на которых зиждется вывод о соразмерности сущего и должного, не являются застывшими константами. Поскольку с изменением идейно-ценностного строя правосознания видоизменяются и представления о справедливости, конкретизировать ее содержание возможно лишь применительно к определенному культурно-историческому контексту.
Если говорить непосредственно о справедливости правоприменения в правовом государстве, то здесь ее содержание может быть уточнено непосредственно путем указания на те правовые ценности и идеалы, которые специфичны для данного правового государства, выступают основой его функционирования. Ограниченность рамок настоящей работы, к сожалению, не позволяет дать обстоятельную характеристику правовому государству в его аксиологическом срезе. Соответствующая проблема получила достаточно
полное освещение в научной литературе4, поэтому полагаем возможным ограничиться указанием на то, что важнейшим критерием справедливости выступает способность правоприменительных действий и решений обеспечивать реализацию и защиту тех прав и свобод человека, которые рассматриваются общественным правовым сознанием как основополагающие и неотъемлемые.
Поскольку правоприменение предстает как посредничество, направленное на обеспечение воплощения нормативного правового предписания в конкретном правоотношении, в правовом государстве с точки зрения справедливости в первую очередь оценивается именно его результат, и лишь в связи с достигнутым (или предполагаемым) результатом — содержание. Но так как правоприменение в организационном плане специфично тем, что осуществляется в особых процедурно-процессуальных формах5, справедливость предстает в нем в двух аспектах — материально-правовом и процедурно-процессуальном.
На первый взгляд, утверждение о возможности выделить процедурно-процессуальный аспект справедливости правоприменения в правовом государстве, оценить с точки зрения справедливости технологию применения правовых норм выглядит абсурдным. Однако, сама идея правового государства не допускает следования принципу «цель оправдывает средства».
Как показывает изучение действующего законодательства, целый ряд процедурных правил, относящихся к правоприменению, не имеет рационального объяснения, может быть отнесен только на счет стремления обеспечить справедливый порядок производства по делу. Так, очевидно, иррациональным элементом судебного правоприменения выступает разбирательство дел судом присяжных. Логично предположить, что в условиях правового государства профессиональный судья, будучи юристом, с гораздо большей вероятностью вынесет законное и обоснованное решение по конкретному делу, чем присяжный. Точно так же исключительно стремлением к обеспечению справедливости производства по юридическому делу может быть обосновано закрепление в гражданском судопроизводстве за судом обязанности предупреждать лиц, участвующих в деле, о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий (ч.2 ст.12 ГПК РФ). Можно привести и другие подобные примеры, когда те или иные правоприменительные процедуры воспроизводятся исключительно как гарантии справедливого порядка правоприменительного производства.
Решая вопрос о месте и роли справедливости в системе принципов правоприменения в правовом государстве, следует подчеркнуть, что здесь он приобретает особое значение. В государстве, которое не ставит достижение правового состояния своей генеральной целью, основополагающим принципом правоприменения выступает законность; первоочередную роль
в организации и осуществлении правоприменения в правовом государстве играет принцип справедливости. Указанное обстоятельство обусловлено тем, что ключевая проблема, решение которой необходимо для фактического, а не номинального воплощения концепции правового государства, — это проблема различения правового и неправового закона, а разрешить данную проблему возможно только при условии использования в качестве мерила критерия справедливости.
Отсутствие четкого представления о формальных критериях справедливого правоприменения в правовом государстве серьезно затрудняет решение вопроса о том, какие практические следствия рассматриваемый принцип влечет для правореализационной деятельности. Если применительно к сфере правотворчества практический смысл принципа справедливости вполне очевиден — следование ему обеспечивает правовой характер законов, — то о правоприменении этого сказать нельзя. Вместе с тем, справедливость не должна превращаться для правоприменителей в идеологическую установку, в символ или в декларацию.
Практический смысл принципа справедливости для правоприменения в правовом государстве, как представляется, состоит в том, что он выступает критерием оценки правомерности индивидуально-властного решения. При этом если законность является рациональным критерием, то справедливость предстает как критерий иррациональный, сверхчувственный. Применение критерия законности позволяет ответить на вопрос: «соответствует ли правоприменительная деятельность (правоприменительное решение) формальным, заранее оговоренным правилам?»; применение критерия справедливости дает ответ на вопрос: «отвечает ли действие (решение) самому духу права?».
Следование принципу справедливости исключает возможность принятия такого решения, которое было бы нелегитимным, не было бы признано теми лицами, в отношении которых оно выносится. Данное обстоятельство обусловливает также практическую значимость принципа справедливости для правоприменения в правовом государстве.
Поскольку в основе правоприменения всегда лежит действительный или мнимый конфликт, который должен быть разрешен, необходимо обеспечить не только легальность, но и легитимность индивидуально-властного решения. В противном случае весьма высокой оказывается вероятность отказа адресатов правоприменительного решения ему подчиниться. Подобная ситуация, безусловно, может быть разрешена посредством применения специальных средств и методов, в том числе посредством применения государственного принуждения. Однако, нельзя не учитывать того, что и эти средства и методы в конечном счете могут оказаться неэффективными.
Следует отметить, что принцип справедливости для правоприменения в правовом государстве приобретает особый практический смысл и в силу того,
что оказывается базовой идеей, реализация которой способна обеспечить саморегуляцию системы правоприменения, гарантировать такое ее согласованное функционирование, которое отвечало бы идеалам и принципам правового государства. В подтверждение высказанного суждения приведем конкретный пример. Признание принципа справедливости базовым для применения норм права в правовом государстве предполагает акцентирование внимания на том, что правоприменительное решение ни при каких условиях не должно рассматриваться исключительно как воплощение «буквы закона». В конкретном общественном отношении действующее законодательство служит опорой для вынесения такого решения только наряду с иными источниками правовых норм, и если нормы, содержащиеся в других источниках, более справедливы, именно они и подлежат применению. В случае несоответствия закона принципу справедливости, что одновременно означает его неправовой характер, такой закон не применяется, а применяются нормы, содержащиеся в иных источниках.
Таким образом, проблема справедливости как принципа правоприменения в правовом государстве весьма сложна и многогранна и рассмотреть ее во всех аспектах в рамках отдельной статьи объективно невозможно. Вместе с тем, проведенного теоретико-правового анализа вполне достаточно для того, чтобы сделать два принципиальных вывода. Во-первых, идея справедливости в ее приложении к правоприменению в правовом государстве сама по себе лишена какой-либо концептуальной новизны. Принципиально своеобразными оказываются только критерии справедливого, что обусловлено спецификой ценностных и идейных оснований функционирования правового государства. Во-вторых, рассматриваемый принцип выступает не только существенным идейным детерминантом, но и важнейшим фактором, организующим правоприменение в правовом государстве, а значит теоретико-правовая разработка вопросов, связанных с практической реализацией принципа справедливости в правоприменении, способна внести существенный вклад в решение задачи построения правового государства.
1 Мами К. Правовое государство: социальных идеал и реальность // Законодательство. 2003. № 2. С. 47.
2 Лазарев В.М., Федорова В.Г. Принцип правового равенства и юридическая ответственность (проблемы методологии и теории взаимосвязи). Волгоград, 2005. С. 79.
3 Семигин Г.Ю. Социальная справедливость и право. Основы взаимодействия // Социологические исследования. 2009. № 3. С. 72.
4 См.: Маслодудова Н.В. Диалектика правовой и духовной культуры как основа становления правового государства // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. Сборник материалов международной научно-практической конференции. Ч. 1. Красноярск, 2003. С. 64—68; Пшидаток В.Е. Правовые ценности граждан-
ского общества как основа формирования правосознания в демократическом правовом государстве // Философия права. 2007. № 5. С. 105—109; Раянов Ф.М. Правовое государство для постсоветской России: ценностно-технологические аспекты реализации // Право и государство: теория и практика. 2007. № 7. С. 4—8; Семинихина Т.А. Ценности в правовом государстве // Проблемы построения правового государства. Материалы круглого стола. Липецк, 2005.
С. 82—83; Цыбулевская О.И. Нравственные основания современного российского права. Дисс. ... докт. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 361—383 и др.
5 См.: Аносова М.М. Современный системный нормативный подход к правопониманию и правоприменению: проблемы теории и практики. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2007. С. 19; Вопленко Н.Н. Реализация права. Волгоград, 2001. С. 25 и др.
ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МЕСТА ЦЕРКОВНОГО ПРАВА В СОВРЕМЕННОЙ
СИСТЕМЕ ПРАВА
О.Н. ПЕТЮКОВА,
кандидат исторических наук, доцент кафедры «Предпринимательское право, гражданский и арбитражный процесс» Финансовой академии при Правительстве РФ
oksana55@mail.ru
Аннотация. Рассматриваются вопросы, касающиеся понятия и определения места церковного права в системе современного права; указывается на отсутствие в научной юридической литературе единого мнения о роли церковного права в светском государстве.
Ключевые слова: церковное право, церковь, светское государство, нормативное регулирование, система.
PROBLEM ASPECTS OF DEFINITION OF A PLACE OF A CHURCH LAW IN MODERN SYSTEM OF THE LAW
O.N. PETYUKOVA,
associate professor of the department «Business Law, civil and arbitration process», Finance Academy under the Government of the Russian Federation
The summary. In article the questions, concerning concepts and definitions of a place of a church law in system of the modern law are considered. It is thus noticed that in the scientific legal literature there is no common opinion about a church law role in the secular state.
Key words: church law, church, the secular state, standard regulation, system.
Определение места церковного права в системе права необходимо для понимания всей системы нормативного регулирования общественных отношений, определения роли церкви в современном обществе и государстве.
Термин «церковное право» в современной науке толкуется по-разному. Сегодня существует три точки зрения по вопросу о сущности и природе церковного права. Церковное право определяют как:
1) особую правовую систему, которую в некоторой степени можно сравнить с международным правом (Ф.Ф. Кокошкин1, А.С. Павлов2 и др.);
2) корпоративное — право корпораций (Г. Пух-та3, Ф.К. Савиньи4, М.Ю. Варьяс5, Е.П. Гаранова6, Д.Д. Боровой7);
3) самостоятельную отрасль права (А.С. Смыка-лин8, А.А. Дорская9).
Определение церковного права как особой правовой системы исключает его из системы внутригосударственного права. Большинство дореволюционных юристов сравнивали церковное и международное право. По мнению прот. В. Цыпина, церковное право — это «нормы и правила, регулирующие как внутреннюю жизнь Церкви, в ее общинно-институциональном аспекте, так и отношения с другими общественными союзами, религиозного или политического характера»10.
И, действительно, церковное право не может войти в качестве составной части в какую-либо правовую семью, поскольку правовые семьи понимаются, прежде всего, в «качестве совокупности национальных правовых систем»11, а церковное (каноническое) право экстерриториально и действует в различных национальных правовых системах. Оно не
