CC BY
9ния восприятия ряда телепрограмм, которые позволили представить типичные картины мира, возникающие в сознании представителей разных социо-ментальных групп («групп сознания», выделенных по критерию адекватности понимания мотивов и целей сообщения коммуникатора) телезрителей в процессе интерпретации коммуникативных интенций телеобщения. Были выявлены наиболее распространенные интенции телеобщения («интенция сообщать»; «интенция просвещать»; «интенция воздействовать, влиять»; «интенция оказывать помощь, поддержку в решении сложных жизненных ситуаций»; «интенция развлекать, веселить»; «интенция привлекать аудиторию»; «непроявленная интенция»^ в том числе стремление к нейтральности) и исследованы социально значимые последствия их транслирования в информационной среде. В частности, установлено, что « возде иств\ ющие интенции несут людям, интерпретирующим, частично адекватно или неадекватно, стереотипизи-рованное представление о мире. Нередко при этом окружающий мир воспринимается ими как враждебный либо как окрашенный в тревожные тона. Интенции, ориентированные на диалог, взаимопонимание, формируют рационально-критическое видение мира, способствуют возникновению смыслового контакта телезрителей с человеком на экране и с создателями передачи» (8).
Данные исследования в настоящее время носят поисковый характер, они только намечают возможные пути комплексного изучения интенциональ-ной дифференциации текстов и ее соотнесения с различными режимами коммуникации. Нам представляется, что отслеживание и интенциональный анализ комму никативных намерений авторов текстов, транслируемых через различные коммуникативные каналы (средства массовой коммуникации, художественная литература, интернет и т. д.), позволят, с одной стороны, строить предположения относительно смысложизненных доминант картин мира (а значит, и смысложизненных ориентаций), конструируемых индивидами в процессе общения,
а с другой - найти пути эффективного воспроизводства личностного типа, способного вырабатывать оптимальные жизненные стратегии в современных условиях. Ведь именно интенции лежат у истоков зарождения, распространения, модификации и упразднения культурных норм и образцов поведения, деятельности, общения и взаимодействия людей со всеми элементами их жизненной среды, именно в ходе интенциональной деятельности в контексте проблемных жизненных ситуаций человек выстраивает стратегии адаптации к среде и ее преобразованию.
Литература
1. Дридзе Т. М. Прогнозное социальное проектирование: от жизненных ресурсов человека к социальным ресурсам общества // Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. М., 1994. С. 34.
2. Там же. С. 34-35.
3. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней: в 4 т. Т. 4. От романтизма до наших дней. СПб., 1997. С. 434.
4. Дридзе Т. М. От герменевтики к семио социопсихологии: от «творческого» толкования текста к пониманию коммуникативной интенции автора // Социальная коммуникация и социальное управление в экоантропоцентрической и семио социопсихологической парадигмах: в 2 кн. Кн. 2. М., 2000 С. 136.
5. Дридзе Т. М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсихологии// Общественные науки и современность. М., 1996. №3. С. 145.
6. Дридзе Т. М. Социокультурная коммуникация: текст и диалог в семиосоциопсихологии // Социокультурное пространство диалога. М., 1999. С. 62.
7. Там же. С. 64.
8. Адамъят{ Т. 3. К диалогической телекоммуникации: от воздействия - к взаимодействию. М, 1999 С. 94.
А. А. ЦИРХОВА
НРАВСТВЕННО-ЭТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В СОВРЕМЕННОЙ КАБАРДИНСКОЙ ПРОЗЕ
(ПО ПОВЕСТИ Л. АБА30В0Й «МАТЕРИНСКИЙ ЗОВ»)
В кабардинской литературе начала XX века, безусловно, присутствует смелое новаторство. Поэзия, проза, драматургия - все удивляет необычностью авторских мироощущений, форм, структур. X. Теунов, С. Кушхов, А. Налоев, Ад. Шогенцуков, П. Мисаков, Б. Жанимов и другие авторы стали основоположниками кабардинской словесности. За каждым мастером закрепилась слава первооткрывателя.
Нами впервые предпринята попытка исследо- менной кабардинской повести на примере про-
вать нравственно-этические проблемы в совре- изведений Л. Абазовой. Свою цель мы видим в
изучении художественных приемов, с помощью которых автор передает внутренний мир своих персонажей, показывая их нравственное падение или же духовное возрождение.
В 1964 году Л. Абазова вошла в кабардинскую литературу как прозаик. В своих повестях и рассказах она поднимала нравственно-этические проблемы.
В повести «Материнский зов» (1994) социальные вопросы интересуют писателя-реалиста прежде всего с точки зрения морали. Источник зла Л. Абазова видит в духовном несовершенстве личности и потому важнейшее место отводит нравственному самопознанию человека. С первых строк повести она дает понять, что главный герой - человек слова и дела. Но есть в нем и отрицательные черты - Ахмед «плывет по течению», не противится обстоятельствам и судьбе: женится (потому что «пора») по совету соседа. Но со временем к Ахмеду приходит любовь, и с ней открывается целый мир «в его сокровенном звучании». Вот чего ему не хватало: первородного покоя, возможности раствориться без остатка в волшебной гармонии природы.
Треть текста в повести занимают картины природы, которые гармонируют с чувствами и переживаниями героев и оттеняют их. Природа как бы становится главным действующим лицом в той нравственно-психологической коллизии, которая складывается в эпилоге. Уже на первых страницах повести Ахмед сравнивается со зверем: «что им до этого молчуна-лесника, который в своем лесу совсем одичал, как его звери» (1). В день, когда Ахмед впервые заговорил с Сатаней, произошло событие-предвестник - он убил медведя: «Сколько лет хожу по лесу - ни одного медведя не убил. И сегодня взял грех на душу невольно, лишь защищая свою жизнь, а не из желания сделать себе подстилку из твоей шкуры, - вслух оправдывался Ахмед, будто и вправду медведь спрашивал с него за свою загубленную жизнь» (2). В этом эпизоде мы видим, как к человеку приходит осознание того, что он совершил. Л. Абазова подчеркивает, что тесная связь человека с природой, существовавшая когда-то, со временем утратилась, но процессы, происходящие в природе и человеческом обществе, имеют общие корни.
Прием сопоставления явлений природы и человека, когда нет прямых уподоблений, сравнений с помощью союзов «как» или «будто», называется «психологическим параллелизмом». А. Н. Веселовский писал, что суть параллелизма заключается в следующем: «картинка природы, рядом с нею таковая же из человеческой жизни; они вторят друг другу при различии объективного содержания, между ними проходят созвучия, выясняющие то, что в них есть общего» (3).
Ахмед и Сатаней встречаются в лесу, но и здесь герой не осмеливается признаться девушке в том, что он не свободен. Он понимает, что, выбрав одно, навсегда потеряет другое, и проявляет нерешительность в ответственный момент своей
жизни, полагаясь на волю судьбы. В ночь, когда Сатаней остается в лесничем домике, она узнает правду и уходит навсегда. Но на этом пересечение их судеб не заканчивается, самое тяжелое испытание еще впереди: на свет появляется девочка, их дочь, и Сатаней бросает ее в домике Ахмеда.
Сурат, так назвали девочку, воспитывается в семье Ахмеда, даже не подозревая, что Нат - не ее мать. Много лет спустя, уже взрослой девушкой, она узнает, кто ее родная мать и что Сатаней тяжело больна. Сурат мчится к ней, и та рассказывает, как отец заставил ее отказаться от своего ребенка, морил три месяца голодом, запирал в комнате, чтобы она не могла подойти к дочери. Девушка возвращается домой за вещами, торопливо бросает их в чемодан, и тут ее окликает Нат: «”А как же я? Что со мной будет?” - эти слова прозвучали тихо, но в них было столько горя, что сердце Сурат оборвалось. “Мама, золотая моя мама! Ты вырастила меня, отдала всю себя, любила. Но меня зовет моя мать... Я не могу иначе”» (4).
М. Мамбетова в статье «О лирической прозе в контексте региональной литературы» пишет: «Несомненно, что лиризм в прозе, возвеличивая роль человеческой личности, усугубляет философский потенциал сегодняшней эпики» (5). Эти слова в полной мере можно отнести к произведениям Л. Абазовой, лиризм которых возвышает человека.
«Материнский зов» Л. Абазовой относится к жанру психологической повести. Один из важных приемов, который использует автор, - это изображение внутренного мира человека в его развитии. Подробно и точно переданы нюансы психологического состояния героев (Ахмеда, Нат, Сатаней, Сурат), раскрыты мотивы того, что руководит ими в совершении того или иного поступка. Ахмед - человек думающий, сомневающийся. Поэтому автор рассказывает не столько о его поступках, сколько о душевных переживаниях. Мироощущение и самые сокровенные чувства героя переданы через внутренний монолог в форме несобственно-прямой речи. Нравственные коллизии, пережитые Ахмедом и другими героями, и органично переплетенные с ними описания быта, отдельных деталей их повседневной жизни придают повести психологическую убедительность.
По нашему мнению, повесть Л. Абазовой, как и все ее творчество, занимает достойное место в современной кабардинской прозе.
Литература
1. Абазова Л. Материнский зов // Литературная Кабардино-Балкария (ЛКБ). 2003. № 2. С. 92.
2. Там же. С. 100.
3. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940. С. 91.
4. Абазова Л. Материнский зов // ЛКБ. № 3. С. 81.
5. Мамбетова М. О лирической прозе в контексте региональной литературы // ЛКБ. 2004. № 6. С. 171.
