CC BY
107
РЕЦЕНЗИИ
И. В. Починская
НОВЫЙ ЭТАП В ИЗУЧЕНИИ ОФИЦИАЛЬНОГО КИРИЛЛИЧЕСКОГО КНИГОПЕЧАТАНИЯ XVIII В.
Рецензия на книгу А. А. Гусевой «Свод русских книг кирилловской печати XVIII века типографий Москвы и Санкт-Петербурга и универсальная методика их идентификации»*
В представленной рецензии автор высоко оценивает издание А. А. Гусевой, указывая на его роль в исследовании проблем позднего кириллического книгопечатания в целом и подчеркивая практическое значение для описания периферийных книгохранилищ. При этом высказаны замечания по поводу описания книг, выражено несогласие со структурой и содержанием описательной статьи.
Ключевые слова: кириллическое книгопечатание, типография, Синод, каталог, описание.
The author of this book review highly appreciate A. A. Guseva’s edition and stresses its importance for researching the problems of late Cyrillic book printing on the whole and points out its practical meaning for provincial book depositories description. At the same time the author expresses some remarks regardless books description and his disagreement with the structure and content of the descriptive article.
Key words: Cyrillic book printing, publishing house, Synod, catalog, description.
Несмотря на сравнительно хорошую сохранность источниковой базы проблемы официального кириллического книгопечатания XVIII в. изучены довольно слабо. На наш взгляд, причины этого заключаются в том, что у исследователей истории XVIII в. наибольший интерес вызывало и продолжает вызывать новое для русской культуры того времени явление - гражданское книгопечатание: процессы его формирования, укрепления позиций в культуре различных слоев общества, степень отражения их общественно-политических, эстетических настроений. Официальное кириллическое книгопечатание по мере развития гражданской печати все больше сокращало сферу своего влияния, сузив ее практически до масштабов обслуживания церкви. Кроме того, общий, может быть, поверхностный взгляд на кириллические издания XVIII в. находит в них значительно меньше интересного материала для изучения, чем в более ранние периоды их создания. Бросается в глаза многократность переиздания одних и тех же книг «строка в строку», снижение выразительности художественного оформления изданий и т. д. Вследствие этого историография официального кириллического книгопечатания вряд ли насчитывает более десятка серьезных работ, большую часть которых составляют каталоги.
* Работа проводилась при финансовой поддержке Федерального агентства по науке и инновациям в рамках НИР «Социокультурные и институционально-политические механизмы исторической динамики переходных периодов», шифр «2009-1.1—301— 072-017»
Однако официальное кириллическое книгопечатание XVIII в. как определенный этап развития русского книгоиздания и традиционной культуры, оставивший после себя значительный пласт памятников, требует более глубокого изучения. Знаменательной вехой на этом пути стал масштабный труд А. А. Гусевой «Свод русских книг кирилловской печати XVIII века типографий Москвы и Санкт-Петербурга и универсальная методика их идентификации» (М.: «Индрик», 2010. 1252 с.). Он включает в себя наиболее полный на сегодняшний день каталог кириллических изданий XVIII в. (2188 позиций: 1940 книг и 248 номеров газеты «Московские ведомости»), составленный главным образом на основании фондов РГБ. Новый каталог существенно дополнил «Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века» (М., 1968) А. С. Зерновой и Т. Н. Каменевой (добавлены 158 московских и 11 питерских изданий, из них 52 неизвестные ранее, 42 из числа разыскивавшихся ранее), который до последнего времени являлся главным справочником по этим изданиям.
Каталог сопровождается рядом указателей и справочных таблиц, многие из них являются результатом аналитической работы А. А. Гусевой. В дополнение к своду книг даны родословные таблицы династии Романовых и Романовых-Гольштейн-Готторпских; указатели заглавий и изданий по месту и времени выхода, иконографический, цен, обозначенных в изданиях; список имен мастеровых (на-
41
борщиков, тередорщиков, батырщиков, разборщиков), типографских лавочников, купцов и переплетчиков, подписи которых выявлены на экземплярах, хранящихся в РГБ; указатель книгохранилищ, владельцев изданий кирилловской печати XVIII в. Они, с одной стороны, облегчают работу с каталогом, с другой - дополняют его.
Цель труда А. А. Гусевой, на наш взгляд, свести воедино всю имеющуюся на сегодняшний день информацию об изданиях XVIII в., дать в руки описателя комплекс сведений, позволяющих даже недостаточно квалифицированному специалисту довольно быстро и точно атрибутировать издание.
Гусева - единственный специалист, занимающийся уже не одно десятилетие подготовкой справочников, которые позволяют по характерным признакам идентифицировать кириллические печатные книги [1]. Создание таких справочников - сложный и кропотливый процесс, требующий внимательного изучения источников, центральным из которых является сама книга. При подготовке «Свода» автором были просмотрены и проанализированы тысячи экземпляров с целью выявления этих признаков. Для уточнения репертуара типографий Гусева исследовала целый комплекс источников. Наряду с изданиями были проработаны как опубликованные, так и неопубликованные архивные материалы: документы из архива синодальной типографии, «Описание документов и дел, хранящихся в Архиве Святейшаго Правительстующаго Синода» (СПб., 1868-1914), «Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи» (СПб., 1869-1915), а также реестры книг московской типографии второй половины XVIII в., печатавшиеся ею отдельными выпусками, книгопродавческие объявления, размещавшиеся в газете «Московские ведомости», по которым установлены места продаж книг в Москве.
Такое многоплановое исследование самой книги и условий ее создания, несмотря на формализованную подачу материала и на скромный объем вводной статьи, позволяет говорить о «Своде» не только как о справочнике, но и как о труде, имеющем теоретическое значение. Так, например, работа автора с записями и пометами на корректурных экземплярах изданий (просмотрено 531 экз.) позволила выявить ряд особенностей технологического процесса производства книг XVIII в., в частности порядок прохождения текста через редактуру, прослежена техника исправления текста в тираже. Хочется надеяться, что эта тема будет подробнее освящена Алек-
42
сандрой Алексеевной в отдельной публикации. Кроме того, изучение корректурных экземпляров позволило автору исследования уточнить даты выпуска ряда изданий без титульных листов.
Особое значение имеет выявление Гусевой клейм тередорщиков на книгах, включающих сокращенное имя ремесленника и номер стана, на котором он работал. Эти клейма, их сочетание в изданиях позволяют точно датировать анонимные издания и дефектные экземпляры. Особая важность данного признака книги определяется тем, что в XVIII в. количество строк на страницах изданий одного названия мало менялось, так как они печатались «строка в строку». Вследствие этого число строк, как ориентир, позволяющий для изданий XVI — XVII вв. сужать хронологические рамки поисков в справочниках, не эффективен для книг XVIII в.
Исторические реалии традиционно рассматриваются как один из датирующих признаков книг. Гусева в описаниях указала листы изданий, на которых упомянуты титулы государей, имена здравствующих представителей правящего дома. Эти сведения с включенными в «Свод» родословными таблицами представляют пользователю дополнительные данные для датировки книг.
Некоторые нетрадиционные параметры описания, отмеченные в каталоге, создают информационную базу для исследования отдельных аспектов книгоиздания XVIII в. К таким параметрам относится, например, указание цен на книги.
Особую значимость работе Гусевой придают приложения, сопровождающие каталог. Как приложение к каталогу книг автор определяет описание «Московских ведомостей», напечатанных кириллицей, в котором в значительной степени уточнены данные прежней библиографии. В двух других приложениях опубликованы архивные материалы, касающиеся книгоиздания, которые извлечены автором из дореволюционных публикаций: «Описания документов и дел, хранящихся в Архиве Святейшаго Правительстующаго Синода» (СПб., 1868—1914. Т. 1—12, 14—16, 18—23, 26, 28, 29, 31, 32, 34, 39, 50) и «Полного собрания постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания российской империи» (СПб., 1869—1911. Т. 1—11; 1899— 1912. Т. 1—4; 1910—1915. Т. 1—2). Включение этих материалов не только позволяет автору «Свода» создать фон, отражающий условия выхода в свет кириллических изданий, но и делает более доступными для широкого круга исследователей источники, прежде опубликованные в изданиях, ставших библиографической редкостью. Несомненно, это дает новые возможности для
изучения целого ряда аспектов истории официального кириллического книгопечатания.
Еще раз повторим, что создание любых каталогов, а таких масштабных, как анализируемый нами труд в особенности, является весьма сложным, а иной раз и не благодарным делом. Такого рода труды едва ль не всегда находят своих критиков. Главных причин тому две: во-первых, несмотря на огромный опыт работы по описанию книг, насчитывающий уже не одно столетие, до сих пор специалистами так и не достигнуто единство мнений по структуре описательной статьи кириллических книг; во-вторых, зачастую в описаниях нет строгого единообразия при фиксации однотипных формализованных признаков.
Мы не хотим быть излишне придирчивыми в характеристике труда А. А. Гусевой, но некоторые замечания позволим себе высказать.
Объясняя, на какой основе шла выработка описательной статьи, автор свода называет правила «Между -народного стандартного библиографического описания для старопечатных монографических изданий (антикварных)», но из них, по сути, взята только листовая формула, применение которой к описанию кириллических книг вызывает сомнение. Зачем отказываться от традиционной трехчастной формулы? К тому же в фиксации иллюстраций нет единообразия, а отдельные формулы вызывают недоумение. Например: п. 49. Апостол — [тит.], 1—352 л.: [4] л. ил. [т. е. 353] л., [4] л. ил.:
ил. Из описания иллюстраций видно, что три из них помещены между нумерованными листами, а в листовой формуле они не отражены, в то время как в целом ряде других описаний иллюстрации в такой же позиции перечислены. Ср.: п. 264. Евангелие — [тит.], [ил.], 1—8, [ил.], 9—77, [ил.], 78—195, [ил.], 196—268, [т. е. 268] л.: 4 л. ил.: ил. От первой и второй формул отличается следующая: п. 53. Апостол. [тит.], 1—10, 1—264, [6] л. ил. [т. е. 275] л.: ил. В описании «Триоди постной» п. 1625 в листовой формуле вовсе не указаны иллюстрации, их наличие фиксируется только в разделе «Иллюстрации». Такие примеры можно приводить и дальше.
Не очень понятен принцип расположения реквизитов описательной статьи. Например, вслед за пере-
числением листов указан формат, а затем тетрадная формула (сигнатуры). Чем объясняется необходимость разделять сведения о листовой и тетрадной структуре книги информацией о формате? Заметим, что правила «Международного стандартного библиографического описания ._»' этого не предусматривают.
Неясно также, чем руководствовался автор, располагая информацию о существовании корректурного экземпляра в ряду признаков, описывающих издание. Уместнее поместить эти данные при характеристике отдельных экземпляров в разделе «Местоположение», как это сделано с особо интересными записями на книгах.
Фиксация факта наличия орнамента (заставки, концовки, инициалы) ничего не дает значительного для атрибуции издания. Необходимо хотя бы перечислить листы, где он расположен.
Почему наличие рамок, оформляющих текст, указано не в разделе орнаментика?
Почему инципиты к «Словам» приведены не после названия?
Непонятно, что дают сведения о бумаге, на которой напечатана книга, взятые из архивных документов («александрийская», «французская», «книжная», «книжная добрая», «прибавочная», «ординарная»). Если, по мнению автора, они несут важную информацию о качестве издания, то следовало дать расшифровку этих терминов.
В заключение несколько слов о форме публикации. По своему функциональному назначению книга является справочником, пособием, предназначенным для активного использования в практической работе. Однако объем делает ее совершенно не подъемной. Выпущенное а трех частях в отдельных переплетах (каталог, указатели, приложения), оно было бы гораздо удобнее в работе.
И последнее замечание: к величайшему сожалению, цена научного труда А. А. Гусевой, столь важного для дальнейшего изучения русской кириллической книги и абсолютно необходимого при описании провинциальных коллекций, делает его практически недоступным, поскольку далеко не каждое государственное учреждение может позволить себе его приобрести.
1. Гусева, А. А. Идентификация экземпляров украинских изданий кирилловского шрифта второй половины XVI — XVII вв.: метод. рекомендации / А. А. Гусева. — М., 1997.
2. Гусева, А. А. Принципы и методы атрибуции и научного описания книг кирилловского шрифта (на материалах типографий Москвы и Петербурга второй половины XVI—XVШ вв.): автореф. дис. ... канд. ист. наук / А. А. Гусева. — М., 1997.
3. Работа с редкими и ценными изданиями. Идентификация экземпляров изданий кирилловского шрифта 2-й половины XVI—XVШ вв.: метод. рекомендации / сост. А. А. Гусева. — М., 1990.
1 Международное стандартное библиографическое описание [Электронный ресурс] / Предварительное консолидированное изд. М.,
2007. иКЬ: www.rba.ru/ifla/sec/4_13/isbd.doc (17.12.2010), свободный.
Загл. с экрана. Яз. рус. 43
