Новые подходы в моделировании бюджета крестьян XV-XVI вв Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Л.Г. СТЕПАНОВА, кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой социально-гуманитарных дисциплин и регионоведения Академии маркетинга и социальноинформационных технологий - ИМСИТ г. Краснодар Тел. 8 918 468 9992; [email protected]

НОВЫЕ ПОДХОДЫ В МОДЕЛИРОВАНИИ БЮДЖЕТА КРЕСТЬЯН ХУ-ХУ1 вв.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с моделированием крестьянского бюджета в ХУ-ХУ1 вв. Учитывая современные данные, анализируются показатели, берущиеся за основу при моделировании: урожайность зерновых культур, численность крестьянской семьи, нормы потребления.

Ключевые слова: крестьянский бюджет, урожайность, Новгородская земля, мужские души, размер дворохозяйства.

Новгородская земля, расположенная в зоне не очень благоприятного климата для развития земледелия, постоянно испытывала недостаток в хлебе. Многодневный труд крестьянина в поле приносил невысокие урожаи. Имеющиеся в нашем распоряжении немногочисленные сведения об урожайности зерновых культур на данной территории на протяжении ХУ1-ХУШ вв. свидетельствуют о ее колебаниях в диапазоне от сам-0,4 до сам-3,2. Урожайность ржи, являющейся основным хлебным злаком, в XVI в. в различных уездах Новгородской земли, по данным Н.А. Рожкова, варьировалась в пределах от сам-1,5 до сам-1,7 [11, с. 56-57]. В 60-70-х гг. XVIII в., по данным А.И. Комисаренко и М.Ф. Прохоровой, урожайность ржи в Новгородском уезде находилась в диапазоне от сам-0,3 до сам-2 [7, с. 92], в 80-90-х гг. XVIII в., по данным Л.В. Милова, она колебалась от сам-2,1 до сам-3,2 [8, с. 184].

Для рубежа XV-XVI вв. мы располагаем сведениями, зафиксированными в новгородских писцовых книгах, об эквивалентном переводе хлебного оброка, берущегося определенной долей урожая, на фиксированный оброк, выражающийся непосредственно в количестве зерна. Благодаря этому удалось рассчитать среднюю урожайность в Водской и Шелонской пятинах Новгородской земли, находившуюся в это время в диапазоне от сам-1,9 до сам-2,1 [13, с. 184]. При таком уровне урожайности хлебный баланс всех новгородских пятин должен быть дефицитным. Расчеты, произведенные авторским коллективом «Аграрной истории Северо-Запада России» под руководством А.Л. Шапиро, показывают, что даже при урожайности сам-4, которую они взяли за основу, на рубеже XV-XVI вв. собственным хлебом не могли себя обеспечить крестьяне Деревской пятины и в привозном хлебе нуждались жители Великого Новгорода. По нашим подсчетам, уже при урожайности сам-3 баланс всех новгородских пятин оказывается отрицательным [14, с. 84-90]. При этом возникает закономерный вопрос: каким же образом при таком дефицитном хлебном балансе в Новгородской земле формировался бюджет самих крестьян, занятых тяжелым физическим трудом в поле?

В своем многотомном труде ленинградские историки попытались смоделировать бюджет крестьянской семьи, жившей на данной территории в XVI в. По их данным, крестьянское однолошадное хозяйство в трех наиболее полно представленных в писцовом описании пятинах (Шелонской, Водской и Деревской), как правило, соответ-__________ ствовало одной обже, а средняя запашка на обжу равнялась 3,2 коробьи, или 9,5 га в

© Л.Г. Степанова

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ

трех полях. При расчете крестьянского бюджета исследователи отталкивались также от состава крестьянской семьи, равного 5 душам обоего пола, средней урожайности ржи в сам-4 и средних размеров повинностей [1, с. 363]. В результате моделирования ученые пришли к заключению, что при урожайности сам-4 и при низкой норме потребления хлеба (15 пудов в год на человека и 15 пудов на скот) в Водской и Шелонской пятинах крестьянские хозяйства при получении небольших доходов от леса и реки могли иметь сравнительно небольшой остаток зерна. В среднем однолошадном хозяйстве при этой урожайности на питание людей и корм скота уходило не менее 67% совокупного продукта, на долю хозяйственного накопления, таким образом, оставалось 33% [1, с. 365-366]. А. Л. Шапиро полагал, что имеющийся хлебный дефицит бюджета крестьяне перекрывали за счет подсек, а сама лешая пашня не входила в обеж-ный счет [1, с. 348]. Он сделал также вывод о том, что в XVI в. своего зерна северному крестьянину не должно было хватать даже для собственного обихода. Однако в реальности продуктивность крестьянского хозяйства все же превышала его потребности и даже позволяла крестьянину продавать излишки зерна [1, с. 46-56].

Тезис о том, что среднее крестьянское хозяйство в Шелонской, Водской, Деревской и Бежецкой пятинах в большинстве случаев соответствовало одной обже, на первый взгляд, не вызывает возражений и, более того, только подкрепляется расчетами, позволяющими заключить, что обжа являлась нетвердой окладной единицей, опирающейся на производственные показатели среднего двора отдельного региона. Судя по всему, обжа выступала в качестве своеобразного эталона, с которым сравнивались крестьянские дворы данного региона и в зависимости от своей производственной мощности подлежали большему или меньшему обложению (т.е. клались в доли обжи или в несколько обеж). Поэтому размер обжи в разных пятинах был неодинаков. По нашим подсчетам, в Шелонской пятине в обжу клался двор, в котором запашка в среднем достигала 4,3 коро-бьи ржи и заготавливалось около 38,1 копны сена. В Деревской пятине однообежный двор имел уже 2,4 коробьи пашни и 16,1 копны сена, в Водской пятине - 3,8 коробьи и 24,4 копны сена, в Бежецкой пятине - 2,9 коробьи и 16,6 копны сена, а в Обо-нежской пятине к одной обже писцы приравнивали

двор, имевший 1,8 коробьи пашни и 16 копен сена [13, с. 230].

В среднем по всем пятинам по нашим расчетам, в однообежном дворе запашка составляла чуть меньший размер, чем по данным ленинградских историков, - 3 коробьи пашни. Однако в Обо-нежской пятине вследствие климатических и почвенных условий местности средним считался вовсе не однообежный двор, а двор, положенный в меньшие доли обжи. Вместе с тем и в других пятинах показатели запашки в среднем на двор существенно отличались от показателей среднего однообежного двора. Это связано как с нетвердостью самой окладной единицы, так и с измерением писцами потенциальных возможностей крестьянского хозяйства, а значит, и его платежеспособности, на глаз, а также и с тем, что в отдельных микромассивах земель имелись крестьянские дворы, отличающиеся друг от друга по своим показателям, которые трудно было приравнять к определенному эталону.

Так, в Шелонской пятине на рубеже XV-XVI вв. из 1247 отдельно описанных крестьянских дворов, взятых в выборку, самая большая группа из них была положена в одну обжу (43,8%). 14,4% дворов писцы приравняли к пол-обжи, 20,9% дворов -к полторы обжи, 15,2% - к двум обжам, 3,6% - к двум с половиной обжи и 2,1% дворов - к трем, четырем и пяти обжам [13, с. 132]. В Водской пятине из 1859 отдельно описанных дворов к одной обже писцы приравняли больше половины дворов (53,3%), в пол-обжи положили -2,7 дворов, в полторы - 12,3%, в две обжи - 17,9% и 3,8% дворов определили к многообежным [13, с. 144]. В Деревской пятине из 2963 крестьянских дворов писцы положили в одну обжу основную их массу (86,8%) к двум обжам они приравняли 7,3% дворов, к полобжи 2,7% и к полуторам обжи - 2,9%. К многообежным дворам в Деревской пятине были отнесены всего 8 дворов (0,3%) [13, с. 138]. Если учесть все недочеты при оценке писцов платежеспособности крестьянского двора и брать за основу все же не однообежный двор, а средний крестьянский двор, размер запашки в поле для моделирования бюджета средней крестьянской семьи значительно меняется. В Шелонской пятине он составляет 5,4 коробьи, в Деревской пятине -

2,6 коробьи, в Водской пятине - 4,8 коробьи, в Обонежской - 1,3 коробьи и в Бежецкой пятине -

3,8 коробьи. Получается, что в целом по Новго-

родской земле запашка среднего крестьянского двора достигала 4 коробьи в поле.

Вопрос о «людях» писцовых книг является до сих пор дискуссионным, поскольку этот показатель не отражает реальный численный состав двора. Многие ученые полагают, что в среднем крестьянском дворе XVI-XVII вв. проживало 6-7 человек. Авторы «Аграрной истории Северо-Запада России» подходят ко дворам, описанным в новгородских писцовых книгах, дифференцированно: на двор с одной семьей они кладут 5 человек, на двор с двумя семьями - 7,5 человека, на двор с тремя

- 10 человек [1, с. 19-20]. Точку зрения авторов «Аграрной истории Северо-Запада России» о том, что в новгородских писцовых книгах зафиксированы главы семейств, можно признать достаточно аргументированной. Источники по Северу и Северо-Западу России свидетельствуют о многовариантности брачного поведения, а также об увеличении количества многосемейных дворохозяйств на протяжении XVII-XIX вв. [2, с. 56-58; 3, с. 3738]. В то же время источники по Заонежью XVII в. позволяют провести параллель брачного и семейного поведения жителей этого региона с «европейской» моделью брачности [15, с. 359-360].

Имеющиеся в нашем распоряжении синхронные данные по странам Западной Европы, характеризующие «европейскую» модель брачности, опираются на выявленные сведения о численности отдельных дворохозяйств и свидетельствуют о том, что в северной Франции в середине XVI в. средний размер домохозяйства составлял 4-5 человек [5, с. 78]. В среднеанглийских графствах в это время большинство хозяйств были односемейными и состояли в среднем из 4-4,85 человека. Более того, с конца XVI в. до начала ХХ в. коли -чество людей в дворохозяйстве сильно не менялось и достигало в среднем 4,75 человека [4, с. 317]. Чуть более высокий показатель - 6 человек на двор - дают данные, относящиеся к XVI в. и территории Великого Княжества Литовского [9]. Но здесь мы сталкиваемся уже с «восточноевропейской» моделью брачного поведения.

Выборка, составленная на основании описания в новгородских писцовых книгах однодворных деревень и отдельноописанных крестьянских дворов, включающая 7195 дворов, в которых писцы зафиксировали 10 499 мужских душ, позволяет заключить, что среднем на один крестьянский двор в Новгородской земле на рубеже XV-XVI вв. при-

ходилось 1,5 мужские души. Этот показатель оказывается на несколько десятых выше, чем у ленинградских ученых, в связи с тем, что при расчетах использовались разные методики извлечения сведений писцовых книг (по предыдущим данным на один крестьянский двор приходилось 1 ,3 женатых мужчины) [4, с. 274]. Тем не менее, полученные данные позволяют сделать вывод о широком распространении в Новгородской земле в XV-XVI вв. малых, однопоколенных или двухпоколенных семей, состоящих из родителей и их детей, и согласиться с доводами авторов «Аграрной истории» о средней численности двора, где зафиксирована 1 мужская душа, в 5 человек.

Попытаемся определить доходы и расходы среднего крестьянского двора в XVI-XVI вв. в новгородских пятинах, взяв за обычную норму годового потребления на одного взрослого едока 24 пуда зерна. Для XVI в. Н.А. Рожков определял норму потребления в 20 пудов [11, с. 363]. В «Аграрной истории Северо-Запада России» максимальная норма потребления на человека составляет 20 пудов, а минимальная - 15. В то же время авторы исследования выделяют еще 20 пудов для кормления скота [1, с. 363]. Норма в 3 четверти (24 пуда) на душу обоего пола, куда входит расход

- как на продовольственные, так и хозяйственные нужды, принята в научной литературе для XVIII и XIX вв. и считается обычной для расчета крестьянского бюджета [8, с. 387-389; 6, с. 3; 14, с. 292; 12, с. 238, 243]. Учитывая калорийность каждого вида хлеба в крестьянском рационе питания, исследователи полагают, что ниже этой нормы питания для взрослого человека при большом объеме физической нагрузки и недостатке других продуктов питания спускаться уже было нельзя, поскольку в пересчете на калории она составляла около 3200 ккал в день [8, с. 388]. Однако именно из этой расчетной нормы при высчитывании годового крестьянского зернового бюджета нужно еще вычесть расход зерна на подкормку скота (на рабочую лошадь - 16 пудов в год [10, с. 363], на две коровы и свинью - 8 пудов [8, с. 389]). В то же время для детей и престарелых следует исходить из половинной нормы взрослого человека [16, с. 141].

Большинство исследователей считают, что одной коробье ржи соответствовало 7 пудов ржи. Авторы «Аграрной истории Северо-Запада России» на основании сопоставления относительного

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ

1>сш

веса яровых культур с озимой рожью установили, что коробья овса весила 4,7 пуда, коробья ячменя -6, коробья пшеницы - 7-8 пудов [ 1, с. 31-32]. При запашке 4 коробьи в поле и урожайности сам-2 новгородский крестьянин мог получить в трех полях (озимь, ярь и пар) валовой урожай размером в 16 коробьи, или 93,6-104 пудов зерна (56 пудов ржи,

37,6 пудов овса или 48 пудов ячменя). Однако для собственных и хозяйственных нужд можно было оставить только его половину (8 коробей, или 4752 пуда зерна), остальную половину нужно было сберечь на семена.

Для того, чтобы прокормить крестьянскую семью, состоящую из 5 человек (двух взрослых и троих детей), минимально требовалось 84 пуда зерна, но при среднем коэффициенте по новгородским пятинам 1,5 мужские души на двор средней крестьянской семье, состоящей из 6-7 человек (3 взрослых и трех-четырех детей), для своих продовольственных нужд необходимо было не менее 108 пудов зерна. Дефицит продовольственного бюджета средней крестьянской семьи при урожайности сам-2, таким образом, составлял 56 пудов зерна. При более высоких уровнях урожайности ситуация улучшалась. Так, при урожайности сам-3 доход от хлебопашества увеличивался до 24 коробей, или 140,4-156 пудов зерна (84 пуда ржи, 56,4 пуда овса или 72 пуда ячменя). Но и в данном случае дефицит зернового бюджета средней крестьянской семьи в новгородских пятинах составлял 4 пуда.

Однако не следует забывать, что эти средние данные нивелируют региональные различия, имеющиеся между крестьянскими хозяйствами, расположенными в различных климатических, ландшафтных и почвенных условиях. Более правильно проводить моделирование бюджета среднего крестьянского хозяйства по пятинам. При неизменных показателях теперь ситуация существенно меняется. Типичное среднее крестьянское хозяйство Шелонской пятины с запашкой 5,4 коробьи в поле и 1,7 мужской души (6-7 человек в семье или 3 взрослых и 3-4 детей) при урожайности сам-2 получало валовой урожай размером 21,6 коробьи в трех полях, или 126,36-140,4 пудов зерна (75,6 пуда ржи, 50,76 коробьи овса или 64,8 коробьи ячменя), половину из которого необходимо было оставить на семена. Для питания семьи им требовалось 120 пудов зерна. Дефицит зернового бюджета при этом уровне урожайности составлял около

50 пудов. При урожайности сам-3 урожай достигал 32,4 коробьи, или 189,5-210,6 пуда зерна (113,4 пуда ржи, 76,1 пуда овса или 97,2 пуда ячменя). При расчете на взрослого человека 24 пуда и на ребенка 12 пудов зерновой бюджет крестьян-ской семьи после вычета семян оказывался даже в небольшом «плюсе», составлявшем 6 пудов.

В Деревской пятине размер запашки в среднем дворе достигал 2,6 коробьи, количество мужских душ - 1,2 человека. При урожайности сам-2 валовой урожай здесь достигал 10,4 коробьи, или 60,8-67,6 пуда зерна (36,4 пуда ржи и 24,4 пуда овса или 31,2 пуда ячменя). Для собственного потребления крестьянская семья могла оставить только половину из этого объема зерна, остальное надо было припасти для посева на следующий год. Средней крестьянской семье Деревской пятины, состоявшей из пяти человек (двух взрослых и трех детей), при принятой норме потребления хлеба требовалось около 84 пудов зерна. Недостаток его в семейном бюджете составлял 34 пуда. При урожайности сам-3 валовой урожай значительно увеличивался и достигал 15,6 коробьи, или 91-101,4 пуда зерна (54,6 пуда ржи и 36,7 пуда овса или 46,8 пуда ячменя). Однако, оставив необходимое количество зерна еще на семена, на собственное потребление семья могла пустить только от 61 до

66.6 пуда. Дефицит хлеба в бюджете оставался на уровне 17-23 пудов.

Запашка среднего двора Бежецкой пятины составляла 3,8 коробьи, в среднем на двор здесь приходилось 1,4 мужские души. При урожайности сам-2 крестьянская семья могла получить только 15,2 коробьи зерна, или 88,9 - 98,8 пуда (53,2 пуда ржи,

35.7 пуда овса или 45,6 пуда ячменя). Средней крестьянской семье, проживавшей в Бежецкой пятине, требовалось в год для питания 84 пуда зерна. Недостаток в бюджете при такой урожайности достигал 40 пудов. При урожайности сам-3 валовой урожай достигал 22,8 коробьи или 133,4-148,2 пуда зерна (79,8 пуда ржи, 53,6 пуда овса или 68,4 пуда ячменя). При принятых нормах потребления семья, состоявшая из двух взрослых и троих детей, могла уже свести концы с концами (оставались 4 пуда зерна).

В среднем дворе Водской пятины при запашке

4,8 коробьи насчитывалось 1,7 мужской души (67 человек в семье или 3 взрослых и 3-4 детей). При урожайности сам-2 валовой сбор равен 19,2 коробьи, или 110, 4124,8 пуда зерна (67,2 пуда ржи,

ИСТОРИЯ

43,2 пуда овса или 57,6 пуда ячменя). На будущий год половину урожай нужно оставить на семена. На питание семьи необходимо 1 20 пудов зерна, дефицит составлял 65 пудов. При урожайности сам-3 крестьянская семья уже может собрать 28,8 коробьи, или 168,5-187,2 пуда зерна (100,8 пуда ржи и 67,7 пуда овса или 86,4 пуда ячменя). После вычета семян остается всего 113,3-124,8 пуда. Для питания не хватает около 7 пудов.

Особенно сложная ситуация в обеспечении хлебом складывалась в Обонежской пятине, где при средней запашке на двор 1,3 коробьи приходилось 2 мужские души. Валовой урожай при урожайности сам-2 здесь достигал всего 5,2 коробьи, или 30,4-33,8 пуда зерна (18,2 пуда ржи, 12,2 пуда овса или 15,6 пуда ячменя). По принятым в наших расчетах нормах, чтобы прокормиться средней семье Обонежской пятины, состоявшей из двух семей (4 взрослых и 3-4 детей), нужно было 138 пудов зерна. Однако при небольших посевах и низкой урожайности зерновой дефицит здесь достигал 121 пуда.

Крестьяне Шелонской пятины по сравнению с остальными крестьянами, жившими в Новгородской земле, находились в более выгодном положении вследствие природных особенностей местности. Но даже у них при ежегодных небольших урожаях зерновой бюджет семьи был отрицательным, и перекрыть его только за счет неучтенной подсеки было невозможно. Только приспосабливаясь к природным условиям местности, учитывая все потенциальные возможности окружаю-

щей среды для организации своего питания в неурожайные и голодные годы, крестьянская семья могла перекрыть дефицит своего продовольственного бюджета.

В реальной жизни ситуация с обеспечением крестьянской семьи хлебом была не столь однозначной. Несомненно, что в повседневной жизни крестьянской семьи большую роль играли вековые традиции, которые помогали компенсировать складывающийся дефицит в питании за счет выпекания хлеба с различными добавками, а также включения в пищевой рацион растений-хлебозаме-нителей[17, с. 19, 25]. Приспосабливаясь к имеющимся условиям жизни, крестьянин максимально оптимизировал свою жизнь. Реальные условия местности подталкивали его сеять только определенные зерновые культуры, приносящие по сравнению с остальными более высокие урожаи. В угоду этим культурам могли сокращаться посевы других, само поле (при несомненном господстве трехполья, когда два поля заняты посевами, а третье отдыхает под паром) могло также перекраиваться иначе, предоставляя место для более нужных хлебов. Не стоит забывать и о бытовавшей практике использования переложных земель, а также подсеке, требовавшей большого напряжения сил, но время от времени позволявшей получать высокие урожаи. Моделирование зернового бюджета крестьянской семьи, при отсутствии ряда данных в исторических источниках эпохи средневековья, позволяет нам более точно оценить реальный уровень жизни крестьян.

Библиографический список

1. Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV - начало XVI в. [Текст]. - Л., Наука, 1971. - 402 с.

2. Аграрная история Северо-Запада России XVII в. (население, землевладение, землепользование). - Л., 1989. - 231 с.

3. Бакланова Е.Н. Крестьянский двор и община на Русском Севере: конец XVII-XVШ вв. - М., 1976. - 221 с.

4. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Т. 2. [Текст]. - М., 1986. - 696 с.

5. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Т. 3. [Текст]. - М., 1986. - 590 с.

6. Кеппен П. О потреблении хлеба в России [Текст] // Оттиск из Журнала Министерства Внутренних Дел. -1840. -Июнь. - С. 402-421.

7. Комиссаренко А.И., Прохорова М.Ф. Посевы и урожаи зерновых культур в Новгородском уезде в 60-70-х годах XVIII в. [Текст] // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Тез. докл. и сообщ. науч. конф. 14-16 ноября 1995 г. - Новгород, 1995. - С. 91-93.

8. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. [Текст]. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998. - 573 с.

9. Носевич В. Л. Традиционная белорусская деревня в европейской ретроспективе. - Минск, 2004. [Электронный ресурс]:[сайт] // Персональный сайт белорусского историка Вячеслава Носевича. Режим доступа: http://vln.by/ Ьоок-уіі^е index.htm, свободный. - Загл. с экрана.

10. Осьминский Т.И. Бюджет пошехонской вотчины П.М. Бестужева-Рюмина (1731 г.). [Текст] // Вопросы аграрной истории (Материалы научной конференции). - Вологда, 1968. С. 116-126.

УЧЕНЫЕ

ЗАПИСКИ

11. Рожков Н.А. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. [Текст]. - М., Университетская типография, 1899. -

12. Рубинштейн Н.Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. [Текст]. - М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. - 495 с.

13. Степанова Л.Г. Новгородское крестьянство на рубеже XV-XVI столетий (уровень развития хозяйства). [Текст]. -М.: Древлехранилище, 2004. - 322 с.

14. Степанова Л.Г. Роль зернового хозяйства Новгородской земли в процессе складывания хлебного рынка России [Текст] // Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок. Материалы XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. - Орел, 2005. - С. 84-90.

15. Чернякова И.А. Концепция изучения традиционной крестьянской семьи в Карелии доиндустриальной эпохи по массовым источникам нового времени [Текст] //Материалы XV Всероссийской научной конференции «Писцовые книги и другие массовые источники XVI-ХХ веков». К столетию со дня рождения П.А. Колесникова. - М., 2008. - С. 355-366.

16. Янсон Ю.Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. [Текст]. - СПб.: типография Стасюлевича, 1881. - 102 с.

17. Гудков А.Г. Дефицит продовольственного бюджета крестьянского хозяйства Русского Севера и источники его компенсации в конце XVIII - первой половине XIX в. Автореф. дис. к.и.н. - М., 2006. - 26 с.

NEW APPROACHES IN THE DESIGNING OF THE RURAL ECONOMY BUDGET

IN THE XV-XVI CENTURY

The article deals with the issues related to the designing of the rural economy budget in XV-XVI century. Taking into account current data the basic indicators for the modeling: grain crop yield, number of peasant family, consumption rates have been analyzed.

Key words: the budget of rural economy, yield, Novgorod earth, male population, size of a country estate.

511 с.

L.G. STEPANOVA