CC BY
31
НОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ О КИПРСКОМ ДИАЛЕКТЕ
(Marcus Egetmeyer. Le dialecte grec ancien de Chypre. Tome I: Grammaire. Tome II: Repertoire des inscriptions en syllabaire chypro-grec. Berlin; New York : Walter de Gruyter & Co., 2010).
Резюме: статья представляет собой рецензию на двухтомное описание кипрского диалекта книгу Маркуса Эгетмейера.
Ключевые слова: древнегреческий язык, аркадский диалект.
Монография Маркуса Эгетмейера подводит итог многолетним занятиям автора кипрским диалектом. Первое монографическое исследование на эту тему он опубликовал в 1992 г. - словарь к кипрским надписям (Egetmeyer 1992), широко используемый специалистами.
До сих пор основным собранием текстов на кипрском диалекте, большая часть которых записана кипрским слоговым письмом, остается издание, подготовленное О. Массоном (Masson 1961). Первый том книги Эгетмейера начинается с подробного обзора источников по кипрскому диалекту. Автор прослеживает историю его изучения, начиная с 1811 г., когда австрийский востоковед Й. фон Хаммер опубликовал первую надпись и когда М. Шмидт и В. Декке, а также Ю. Сигизмунд и Г. Аренс осуществили на основании текста, записанного и алфавитным, и слоговым письмом, дешифровку, плодами которой все пользуются до сих пор.
Подробный перечень всех надписей с современными археологическими датировками (с. 10-13) позволяет Эгетмейеру выделить несколько периодов в истории кипрского диалекта. Первый охватывает время с 1600 по 1050 гг. до н.э. и представлен текстами, записанными разными видами т. н. кипро-минойской письменности, из которых к настоящему времени только один (кипро-минойский III - CM III) был расшифрован Э. Массон. Этим видом письменности записаны тексты на хур-ритском языке.
Самый ранний текст на греческом языке датируется промежутком времени между 1050 и 950 гг. до н.э. Археологической датировки фактически не существует, поскольку памятники,
среди которых был найден наконечник копья с владельческой надписью о-ре-1е4а-и, археологически датируются XI-VIII вв. Эгетмейер следует в датировке за Ж.-П. Оливье, который подчеркивает архаический (дореформенный) способ записи этого короткого текста и относит его к XI в. до н. э.
Для последующего времени мы располагаем единственной надписью из города Пафоса (между 900 и 750 гг. до н.э.), которая скорее всего написана не на греческом языке и может быть связана с так называемыми этеокипрскими текстами.
По-настоящему многочисленные тексты обнаружены в слоях начиная с 750 г. - архаический кипрский период, представленный 30-ю текстами, найденными не только на Кипре, но и в материковой Греции и в Лукании (Италия). Основная же масса текстов относится к периоду 600-310 гг. до н. э. Наконец, в эллинистический период (между 310-30 гг. до н. э.) засвидетельствовано несколько сот надписей, монетных легенд и т. д. Существенным является также и способ фиксации текста, включая надписи на камне, металле, глиняных сосудах1, на памятниках архитектуры, монетах и т. д.
Разумеется, эти свидетельства составляют основу наших знаний о кипрском диалекте древнегреческого языка. Однако имеет смысл добавить, что до нас дошли свидетельства о кипрских поэтах, например, об эпическом поэте Евкле, и о кипрских песнях, которые обычно датируют архаической эпохой. Посвященные литературным источникам параграфы (с. 21-24) могли бы включать помимо этого упоминания о попытке А. Фикка показать, что по целому ряду лингвистических признаков гомеровский гимн Афродите имеет шансы отражать текст, который первоначально создавался именно на кипрском диалекте (Б1ек 1885: 195-246).
Подробный анализ глосс, дошедших до нас благодаря интересу эллинистического времени к особенностям местной истории, а также перечисление отдельных слов, сохранившихся в говорах современного Кипра, завершают раздел, посвященный источникам.
Для историков, помимо датировки эпиграфических текстов, существенный интерес могут представлять страницы 41-45, на
1 В список библиографии можно было бы добавить книгу Иммервара (Ішшетаг 1998), с которой у рецензента была возможность ознакомиться в Блегеновской библиотеке Американской школы в Афинах.
которых не только на основании греческих данных, но и с привлечением финикийских и даже нововавилонских текстов по отдельным городам расписаны правившие на Кипре цари.
Грамматическому описанию полностью посвящен первый том. Во втором томе представлена транскрипция текстов основных памятников и их перевод. Эти тексты позволяют читателю в необходимых случаях свериться с контекстом, однако Эгетмей-ер не предлагает свою собственную нумерацию надписей, что несколько затрудняет поиск в корпусе. Следует особо подчеркнуть, что Эгетмейер тщательно выполняет постановление Римского коллоквиума 2006 г. и использует для транслитерации знаки ], вместо традиционно использовавшихся у, V (Казан-
ский 2007: 263-267).
Раздел «Фонетика» включает в себя почти 200 страниц первого тома и начинается с обзора графической системы кипрского диалекта и ее истории.
Далее следует подробное описание каждого из звуков, отраженных на письме, с попыткой установить фонемный состав диалекта. Подробное описание позволяет сразу увидеть все основные приметы кипрского диалекта. Предлагаются также и сопоставления с другими диалектами, однако не всегда последовательно. Так, сужение -ао > -аи подается как исключительно кипрская черта (с. 99), напр., в имени собственном Каифацо" ‘славный своими кораблями’ при кипрском имени КеО-фито" ‘рожденный на корабле’(?). Можно заметить, что такое же сужение обнаруживается в ряде других ареалов, например, в Северном Причерноморье, где встречаются написания типа Лаи-8!к^ (Доватур 1965: 803, §7, 2). Разумеется, такое, не связанное жестко с одним диалектом фонетическое развитие следует отличать от особенностей, не известных за пределами кипрского диалекта, таких как развитие группы -аш > -аш с конца III в. до н. э. (ср. с. 100) в написании асс. р1. кьр-па-и-Бе /куопаш/ < /kiwonans/, ср. мик. к1^о (РУ Vn 46) ‘колонна’. Такое дифтонгальное развитие группы -ап- перед ^ в форме асс. р1. напоминает эолийское развитие -аш > -аis. В обоих случаях результатом становится новый дифтонг. Последнее помимо всего прочего ставит вопрос о дифтонгальном произношении и фонологическом статусе сочетаний /Уп/, что восстанавливается для праиндоевропейского и следы которого обнаруживаются даже у Гомера (ье]еипе 1972: 193, § 195).
Кроме того, само описание фонетических изменений при всей своей детальности далеко не всегда снабжено необходимы-
ми диахроническими соответствиями. Так, на с. 89, разбирая отражение кипр. gen. sg. ko-ri-o (ок. 450 г. до н. э.) в ионийском Koupiov (Hdt. V, 113,1), автор не упоминает о микенском прототипе ko-wo ‘юноша’, который сильно меняет интерпретацию как
V> V> U 1 V> ф1 •
ионийской, так и кипрской формы, возникшей из *korwion еще в архаическую эпоху. Точно так же, разбирая кипрскую форму laSavo", автор (с. 87) противопоставляет ее ионийско-аттическому XhSavo". Последняя форма засвидетельствована у Геродота и Гиппократа, но у Гераклита, а также Г алена представлена только форма с -а-; не упомянут ни позднеантичный период, ни христианская адаптация названия ладана именно в форме, которая представлена в том числе и в кипрском диалекте.
На с. 95. подробно разбирается итацизм, но только два примера, относящихся к VI-V вв. до н. э., по-настоящему надежны: ka-si-ki-ni-ta-i и di-ri. По поводу последнего приводится этимология для слова Shpi" < *deH2s-ri-, которую предложил в еще не опубликованной статье Сутерн (Southern), что позволяет не только связать Shpi" с гомер. Sat ‘в сражении’, но и вернуться к напрасно оставленной этимологии, согласно которой греч. Soulo" ‘раб’, засвидетельствованное уже в мик. do-e-ro /dohelos/ <*dH2os-elo- и др.-инд. dasa-, могли бы свидетельствовать о праиндоевропейском (по крайней мере объединяющем древнегреческую и индоарийскую традиции) институте превращения пленных противников в рабов (Mayrhofer 1963: 39).
Отдельно разбирается вопрос о назализованных гласных, на которые могли бы указывать написания типа pa-ta, за которым стоит либо /pata/, либо /panta/. Кипрский силлабарий использует несколько иные правила передачи, отличные от тех, которые были приняты в микенскую эпоху, ср. мик. a-di-ri-ja-pi (PY Ta 708 etc.) /andriant-phi/ при кипр. a-ti-ri-ja-ta-ne /adriantan/ /adriantan/. Тем не менее предполагалось бы, что основа совпадает с греч. avSpia", avSpiavTo". В таком случае рассуждения о назализованных гласных оказываются не до конца подтвержденными, поскольку в глоссах (в отличие от глосс, дошедших от памфилийского диалекта) нет следов исчезновения назальных, да и пример со словом для статуи показывает возможность использования в слоговой кипрской письменности определенных графических условностей.
На с. 101 предлагается для кипр. ouvov ‘дорога’ этимология, которая связывает его с хеттским глагольным корнем huwai- / hui- ‘бежать’, от которого можно предполагать микенский глагол *ouvhm и производное от него *H2ow-no-. Такая этимо-
логия подтверждает вполне определенным образом предположения о доместикации овцы еще в и.-е. период (гомер. oi" < *owi- < *H2ow-i-)2 и показывает возрождение древней семанти-
V> \ / |Л ^ W U ч
ческой модели в греч. та ррората мелкий рогатый скот (корень *gwen- ‘идти, приходить’), хетт. iyant- ‘то же’ (корень *Hj_ei- ‘идти’).
Очень добротное и последовательное описание фонетики в ряде случаев нарушается. Так, в параграфе 91 не упомянуто ta-u-ka-na-po-ri-o /daukhnaphorio/, которое попало в § 96, в котором разбирается дифтонг /ou/.
Столь же подробно Эгетмейер разбирает употребление сонантов, объединив рассмотрение w- и j- со вторыми элементами дифтонгов. При этом автор отмечает, что дифтонг /eu/ отличается в слоговой графике -e-u- от дифтонга /ei/ без обозначения второго элемента дифтонга, так что графема j- появляется только в качестве глайда. На эту особенность, которая полностью соответствует особенностям микенской графики, специально обращал внимание И. М. Тронский (Тронский 1962: 620-626), который предполагал, что в греческом языке существовало качественное различие между дифтонгами со вторым элементом i и u.
Среди прочих примеров Эгетмейер подробно разбирает такие варианты написаний, как o-u-ki / o-wo-k(a) - за обоими стоит отрицание ouci, оик. Особое внимание уделено дифтонгу ui, передача которого с помощью любой слоговой письменности вызывает затруднения. Уже в микенских текстах встречается ra-ke-da-mo-ni-jo-u-jo /Lakedaimonios huios/ (TH Gp 227), выражение, являющееся обычным для гомеровских поэм (UL£" ’AcaiWv), в котором Вяч. Вс. Иванов предлагал видеть ближневосточное заимствование, ср. “сыны Израиля” или шумерское DUMU LAGASKI сын Лагаша’ в значении ‘житель’ (Иванов 1977: 19). При сравнении с микенской графикой очевидно, что отражение дифтонга ui в кипрском диалекте с помощью слоговой письменности должно было представлять значительные трудности.
Подробно рассматривается отражение начального *ьнесло-гового, в частности используется и излагается закон Шиндлера (Schindlers Zeta-Gesetz), согласно которому отражение начального ♦i-неслогового в виде густого придыхания или же
Как можно думать, уже в XVII в. до н. э. (Казанский 2010: 399-415).
аффрикаты зависит от наличия или отсутствия ларингального в самом начале слова. В связи с этим подробно анализируются (с. 120 сл.) формы относительных местоимений, как возможно содержащие начальное H1/2i-, к которому Эгетмейер вслед за Вити и Дункелем склонен возводить не только греч. оте, мик. o-te, кипр. o-te, но также a-ni (hni-Ka) и даже первую часть местоимения ицетеро" < *Hi-usm-, в которой начальное /h-/ прежде объяснялось метатезой придыхания.
Интересны здесь же трактовки слова anaX как ‘принц’ и avaaaai - как ‘принцессы’, однако в том, что касается исхода основы (-kt-yH2 > -<j<ja) вопрос остается нерешенным, и ссылка на монографию Кл. Брикса явно недостаточна. Семантическое развитие в данном случае также нуждается в уточнении. В микенскую эпоху так обозначался главный правитель государства (wa-na-ka /wanaks/ ‘ванакт’), при котором важную роль играли воевода (ra-wa-ke-ta /lawagetas/) и народ (da-mo /damos/), в ряде текстов выступающий как юридическое лицо, а также три должностных лица te-re-ta VIR 3 (PY Er 312), которые возможно занимались священнодействиями3. В последующие века anaX сохраняется a) как обращение к божеству (к Аполлону повсеместно в Греции), b) как титул царя во Фригии, а на Кипре, если верить интерпретации Эйгетмейера, приобретает значение ‘принц’, которое недостаточно мотивировано семантически. Для микенского времени изящная интерпретация К. Ройха показывает различное обращение к владыке и наследному принцу (Ruijgh 1985:143-190).
Очень существенным для исторической грамматики является интерпретация текстов, показывающая, что род. пад. ед. ч. на -on представляет собой позднюю сугубо кипрскую инновацию. Любопытен относительно поздний переход в формах аккузатива ki-jo-na-u-se /kijonaus/ < *kijonans (напомним, что в эолийском диалекте acc. pl. *-ans > -ai"). Несколько более сомнителен переход inis < *en-gn-is ‘сын’ < ‘нарожденный’ с упрощением группы согласных.
3
Существуют две возможные интерпретации, из которых в настоящее время наиболее распространена связывающая микенское 1е-ге-1а с элейским теХеата". Другая точка зрения предполагает, что в основе лежит глагол тереш. Обе точки зрения взвешивал уже М. Вентрис. Последнее обсуждение см.: КагатЫепе 1993: 603-613.
Для теонима Гера Эйгетмейер принимает начальное *s-, что с моей точки зрения ошибочно (Казанский 1989: 54-58). Интересна интерпретация глоссы Гесихия £ЛТЛР‘ ZeU" еп Киррыь от корня *уеИ2- ‘быть неистовым’ (№ 120).
Говоря о знаке, который читался прежде и как га, и как ga, Эгетмейер принимает единственное чтение ga и тем самым чтение Ши" у ’ ап (а не Сап) в надписи из Идалия.
Переходя затем к отражению лабиовелярных, Эгетмейер показывает их переход в лабиальные (*^ > р а’ьроХо"; ре-ра-ше-го-пе /ре(ш)р-ашегоп/; pe-i-se-i при аркадской форме ари-теьстаты,
/ V Ф1 w 1 С 9
ион.-атт. тшы, етеьста от корня *к ei- платить виру , ср. мик. qe-]а-ше-по с *gw > /Ь/ как в слове (З^о"). Автор предлагает две схемы развития лабиовелярных, отмечая несколько не до конца надежных примеров с переходом > 1. Между тем, на наш взгляд, недостаточно учитывается тот факт, что послемикенская стадия упразднения лабиовелярных происходила уже в диалектно раздробленном языке, но при этом приводила к сходным результатам (особенно яркий пример представляет собой частица те, во всех диалектах кроме микенского ^е отраженная единообразно, при том что для эолийского мы вправе были бы ожидать /ре/).
В разделе, посвященном ударению, Эгетмейер рассматривает фразовое ударение в предложениях типа рь1о-1а-о^е-ш1 /Phi1otаos ёш1/ и словесное ударение. Два написания, безусловно, отражают изменение в ударении: синкопа в именах с ’ Лрьстто- / ’ Лрьто- / ’ Арто- / Лстто-, для которых хочется привести напрашивающуюся параллель из фессалийского диалекта, где наряду с ЛарьстаТоь ‘жители Ларисы’ встречается написание ЛастаТоь. Эта особенность эолийских говоров была предметом специального рассмотрения и в отечественной литературе (Зайцев 1979: 101-110) и позволяет, вслед за Гофманном, предполагать сдвиг ударения на начальный слог. Такая тенденция может быть прослежена на основании рукописей Геродота (Н&., V, 104,1), где возникшее в результате действия закона Уилера ударение в форме Onаs^1os (< Onаsi16s), отражено как ’ Оп^аьХо".
С типологической точки зрения интересны также неожиданные написания с удвоением гласных (в хеттской клинописи такой прием обозначает вероятное место ударения): о-па^ь^е /Onаsis/ и кьН-ка-а /Ki1ikаs/. Здесь (с. 215) было бы уместно сопоставление с подобными написаниями, изредка встречающимися в текстах микенского времени, ср. мик. qo-o /gwбs/.
Чрезвычайно важен и полезен специальный раздел, который посвящен орфографическим условностям кипрского диалекта. Эгетмейер, впервые осветивший эту проблему, отмечает, что кипрские тексты (в отличие от микенских) предназначались для более широкой публики, а также приводит различия в использовании графических условностей: в отличие от микенского необозначения конечных -п, -г, ^, в кипрских текстах они отражены слоговыми знаками <пе>, <ге>, ^е> как более редкими в конце греческих слов. Это наблюдение безусловно правильно для имени, в то время как в глаголе такие написания читаются полностью, ср. гетеросиллабическое <е^е4а^е> и тавтосилла-бическое <е^а4а^е>, за которыми стоит глагольная форма /estase/; регулярно обозначается ^/ перед смычным: sa-ta-si-ta-шо^е /Stasi-daшos/, wo-гo-i-ko /Wгoikos/ при микенском го-ько /Wгoikos/, so-to-гo-pi-ki ^горЫ(п^^ (сттрофьуХ). Сходные особенности наблюдаются при обозначении групп смычный согласный + s: wa-na-xe при мик. wa-na-ka /wanaks/, to-ko-zo-wo-гo-ko при мик. to-ko-so-wo-ko /tokso-woгgoi/ ‘изготовители луков’.
В этом разделе очень бы хотелось видеть графические различия, восходящие еще к разделению, которое может датироваться III тыс. до н. э., - распадом первоначальной эгейской письменности на линейные критские и кипро-минойские варианты силлабария. И те, и другие, судя по всему, прошли несколько этапов приспособления к разным языкам: для линейных письменностей мы знаем преемственность между линейным А и линейным В, для кипро-минойского - от двух неизвестных языков в СМ I и СМ II к текстам СМ III на хурритском языке (Хачикян 1985; 2010: 129) и далее к текстам на кипрском диалекте греческого языка. Подход при адаптации к греческому языку не был единым (различение серии звонких дентальных есть только в микенском, только в кипрском разделяются фонемы /г/ и /1/, хотя знаки для их обозначения присутствуют уже в микенском: кипр. /1о/ = мик. /го/). Простота использованных знаков говорит в этом и подобных случаях в пользу специального сведения двух серий знаков г- и 1- в микенском силлабарии в одну, так же как отчетливо виден отказ от различения глухих и звонких смычных в кипрском письме. В обоих приведенных примерах речь идет о сознательном отказе от возможностей, уже заложенных в предшествующем состоянии слогового алфавита.
Особое внимание уделено морфологии имени и глагола. Эгетмейер отмечает, что корневые слова встречаются только в
композитах (BWkapo" от (Зои"), если не считать глосс ala-Oaiaaaan. h olno". Kuppioi. (Hesych.) и eap- alma (< *h!esh2-r, ср. скр. asrj-). Основы на -а представлены рефлексами двух суффиксов *-eh2 и *-ieh2, а также сложным *-ewieh2, cf. acc. sg. i-e-re-wi-ja-ne /ierewijan/ ‘территория святилища’4, что находит хорошую параллель в мик. qa-si-re-wi-ja /gwasilewia/ ‘резиденция или область, где правил gwasileus’5, ср. греч. baaileia ‘царский дворец’. C временным значением та же словообразовательная модель представлена в названии праздника ko-ro-we-wi-jo /Korwewios /в честь молодых девушек - /korwai/.
Интересны замечания по поводу отдельных слов, например, наблюдение над словом, обозначающим ‘необработанную землю’ - khpo" < mpo" < *keh2pos (с последующим развитием семантики в значение ‘сад’, что Эгетмейер сближает с голл. huis en hof и нем. Haus und Hof). Важно отметить, что khpo" почти нигде у Гомера не обозначает обрабатываемую землю, а в табличке из Идалия отчетливо обозначает именно необработанную землю. Любопытны местные образования в значении ‘остановка, отдых’. Так жe, как содержащая /u/, может интер-
v \ / v э о / f
претироваться глосса eaTh aTolh, eaTa- enSumaTa, geaTpa-enSuai", GTolh /wes-ta, wes-tra/ от ennumi <*ues-nu-mi, ср. лат. uestis, а также GkuSa- akia. Euklo", соответствующая др.-англ. scuwa при др.-инд. chaya ‘тень’ (< *skehrieh2). В этом случае возможно дальнейшее сопоставление с keuOw ‘прятать’.
Только с одной интерпретацией мне трудно согласиться, поскольку не совсем понятно, почему слово apco" на основании контекстов, подобных слову manTiapco", начинает пониматься в религиозном значении, которого у слова нет. Исходя из такой логики религиозным термином будет и рус. глава, коль скоро можно сказать глава церкви. На с. 249, разбирая слово poii", автор не учитывает книгу Т. Я. Елизаренковой «Слова и вещи в Ригведе», в которой интерпретация индийского и греческого слов предположительно была объединена с археологической
4 Иную словообразовательную модель демонстрирует мик. ь]е-ге-]а ‘жрица’ при ь]е-ге-и /Ыегеш/ ‘жрец’. Во всех диалектах святилище -существительное среднего рода и лишь в кипрском - женского.
5 В микенское время gwаsi1eus обозначает региональную должность, лишь позднее приобретая значение лица, облеченного царской властью ((ЗастьХеи?), ср. СагНег 1984: 115.
культурой Аркаима. При транскрипции имени sa-ta-si-ta-mo-se (с. 221) случайно не обозначена вторая долгота /Stasi-damos/.
В некоторых случаях читатель оказывается в затруднительном положении. В качестве примера приведем разбор формы ku-po-ro-me-to-u-sa букв. ‘Заботящаяся о Кипре’ (с. 125), ср. мужское имя KuppomeSwv (ICS 142). Эгетмейер указывает, что цитируется текст из Куриона ICS 179. В издании О. Массона этот текст, однако, выглядит следующим образом: a-pe-ro-?-?-? Лишь из комментариев на с. 669 можно выяснить, что рассматривается более позднее чтение Г. Неймана, которое сам Эгетмейер отвергает как предельно сомнительное: L’ensemble est inutilisable (с. 125). При этом в соответствующем разделе фонетики эта (не принятая автором) форма подробно разбирается и лишь в конце фонетического разбора делается замечание о сомнительности чтения.
В списке библиографии отсутствует упоминание о статье А. Мейе, с которой собственно началось объединение аркадского, кипрского и памфилийского диалектов в группу греческих диалектов «первой волны» переселения, т. е. отражающих в определенной мере языковое состояние II тыс. до н. э. (Meillet 1908).
Невозможно пересказать все интерпретации слов, рассмотренные в книге; можно только настоятельно рекомендовать раздел, обозначенный как «Именное словообразование», учитывать при этимологических исследованиях.
В целом, книга М. Эгетмейера занимает достойное место в ряду описаний древнегреческих диалектов, появившиеся в последние десятилетия: подробное описание памфилийского диалекта, выполненное Кл. Бриксом6, описание аркадского диалекта Л. Дюбуа (Dubois 1986), критские данные М. Биль (Bile 1988), а также эолийские факты (Blumel 1982) и подробное описание языковых особенностей аттических надписей Л. Трета (Threatte 1996).
Нет ни малейшего сомнения, что этот монументальный и очень тщательно подготовленный труд, содержащий много новых интереснейших материалов и интерпретаций, станет настольной книгой не только для специалистов в области истории
6 Brixhe 1976. Рец.: ВДИ, 1982. N 2. С. 204-207.
7 Социолингвистический подход представлен в книге Vottero 1998.
греческого языка и древнегреческой диалектологии, но и для
всех, кто занимается индоевропейским языкознанием.
Литература
Доватур 1965 - Доватур А. И. Краткий очерк грамматики боспорских надписей // Корпус боспорских надписей. М.; Л.: «Наука», 1965.
Зайцев 1979 - Зайцев А. И. К вопросу о характере древнегреческого ударения // Исследования в области сравнительной акцентологии индоевропейских языков / Отв. ред. С. Д. Кацнельсон. Л., 1979. С. 101-110.
Иванов 1977 - Иванов Вяч. Вс. Древние культурные и языковые связи южнобалканского, эгейского и малоазийского (анатолийского) ареалов // Балканский лингвистический сборник. М.: «Наука», 1977.
Казанский 1989 - Казанский Н. Н. К этимологии теонима Гера // Палеобалканистика и античность. М., 1989. С. 54-58.
Казанский 2007 - Казанский Н. Н. Международный коллоквиум по микенологии (Рим, 20-25 февраля 2006 г.) // ВДИ, 2007, № 1. С. 263-267.
Казанский 2010 - Казанский Н. Н. Возможные следы ликийского языка в линейном письме А // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XIV (чтения памяти И. М. Тронского). Материалы международной конференции, проходившей 21-23 июня 2010 г. В двух частях / Отв. редактор Н. Н. Казанский / СПб.: «Наука», 2010. Ч. 1. С. 399-415.
Тронский 1962 - Тронский И. М. Слоговая структура древнегреческого языка и греческое слоговое письмо // Древний мир. Сборник статей в честь акад. В. В. Струве. М., 1962. С. 620-626.
Хачикян 1985 - Хачикян М. Л. Хурритский и урартский языки. Ереван, 1985.
Хачикян 2010 - Хачикян М. Л. Хурритский язык // Языки мира. Древние реликтовые языки Передней Азии. М., 2010.
Bile 1988 - Bile M. Le dialecte cretois ancien. Paris, 1988 (= Etudes cretoises, XXVII).
Blumel 1982 - Blumel W. Die aiolischen Dialekte. Phonologie und Morphologie der inschriftlichen Texte aus generativer Sicht. Gottingen, 1982.
Brixhe 2976 - Brixhe Cl. Le dialecte grec de Pamphylie. Documents et grammaire. Paris, 1976. (Рец.: ВДИ, 1982.N 2. С. 204-207).
Carlier 1984 - Carlier P. La royaute en Grece avant Alexandre. Strasbourg: AECR, 1984.
Dubois 1986 - Dubois L. Recherches sur le dialecte arcadien. T. I-III. Louvain-la-Neuve: Peeters, 1986.
Egetmeyer 1992 - Egetmeyer M. Worterbuch zu den Inschriften im Kyprischen Syllabar. Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 1992 (= Kadmos. Suppl. 3).
Fick 1885 - Fick A. Die ursprungliche Sprachform der homerischen Hymnen // Beitrage zur Kunde der indogermanischen Sprachen. 1885. Bd. 9. S. 195-246.
Immerwar 1998 - Immerwar Н. Corpus of Attic Vase Inscriptions.
Preliminary edition. Parts I-IV. 1998.
Kazanskiene 1993 - Kazanskiene V. P. Land Tenure and Social Position in Mycenaean Greece // R. Laffineur, W.-D. Niemeyer (eds.) Politeia. Society and State in the Egean Bronze Age. T. II. (=Aegaeum XII). 1993. P. 603-613.
Lejeune 1972 - Lejeune M. Pho^tique historique du mycёnien et du grec ancien. Paris, 1972.
Masson 1961 - Masson O. Les inscriptions chypriotes syllabiques. Recueil critique et comment. Paris, 1961.
Mayrhofer 1963 - Mayrhofer M. Kurzgefasstes etymologisches Worterbuch des Altindischen. Bd. II. Heidelberg, 1963.
Meillet 1908 - Meillet A. La place de Pamphylien parmis les dialectes grecques // Revue des Etudes grecques. 1908.
Ruijgh 1985 - Ruijgh C. J. Le mycёnien et Homere // Linear B: a 1984 survey / ed. by A. Morpurgo Davies, Y. Duhoux. Louvain-la-Neuve, 1985. P. 143-190.
Threatte 1996 - Threatte L. The Grammar of Attic Inscriptions. Vol. I-II.
Berlin; New York : Walter de Gruyter, 1996.
Vottёro 1998 - Vottёro G. Le dialecte bёotien (7e s.-2e s. av. J.-C.) I. L^cologie du dialecte. Nancy, 1998.
N. N. Kazansky. A New Book about ancient Cyprian dialect
The paper represents a review of the book by Marcus Egetmeyer (M. Egetmeyer. Le dialecte grec ancien de Chypre. Tome I: Grammaire. Tome II. Rёpertoire des inscriptions en syllabaire chypro-grec. Berlin; New York : Walter de Gruyter & Co., 2010).
