CC BY
12СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
Научная статья УДК 34.01
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-1-22-25 NIION: 2007-0083-1/23-210 MOSURED: 77/27-005-2023-01-409
Нормы и обычаи России досоветского периода, регулирующие вопросы насилия и зависимости в брачно-семейных отношениях: к вопросу о правовом положении мужчин
Сергей Николаевич Грошев
Восточно-Сибирский институт МВД России, Иркутск, Россия, groshev_sergej@mail.ru
Аннотация. Затронута проблематика правового положения мужчин в досоветской России через призму норм и обычаев, регулирующих вопросы, связанные с насилием и зависимостью в брачно-семейных отношениях. С помощью исторического метода показаны особенности правового статуса мужской гендерной группы в аспекте семьи, брака и родственных связей России досоветского периода. Автор с помощью ретроспективного анализа продемонстрировал то, что в указанный период права мужчин в семье были гипертрофированы, гранича с произволом в отношении подвластных лиц.
Ключевые слова: насилие, права мужа, Русская Правда, развод, прелюбодеяние, семьи, брак, Домострой, община, Кормчая книга
Для цитирования: Грошев С. Н. Нормы и обычаи России досоветского периода, регулирующие вопросы насилия и зависимости в брачно-семейных отношениях: к вопросу о правовом положении мужчин // Криминологический журнал. 2023. № 1. С. 22-25. https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-1-22-25.
Original article
Norms and customs of Russia of the pre-soviet period, regulating issues of violence and dependence in marital and family relations: to the issue of the legal status of men
Sergey N. Groshev
East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Irkutsk, Russia, groshev_sergej@mail.ru
Abstract. The problematic of the legal status of men in pre-Soviet Russia through the prism of norms and customs regulating the issues of violence and dependence in marriage and family relations is touched upon. With the help of historical method the peculiarities of the legal status of male gender group in the aspect of family, marriage and kinship relations in pre-Soviet Russia are shown. The author with the help of retrospective analysis has demonstrated that in this period the rights of men in the family were hypertrophied, bordering on arbitrary treatment of subordinates.
Keywords: violence, husband's rights, Russian Truth, divorce, adultery, families, marriage, Domostroy, community, Pilot Book
For citation: Groshev S. N. Norms and customs of Russia of the pre-soviet period, regulating issues of violence and dependence in marital and family relations: to the issue of the legal status of men. Criminological journal. 2023. (1):22-25. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-1-22-25.
Исследование проблемы определения особенностей правового положения мужчин в России досоветского периода будет неполным, без анализа нормативно-правовой регуляции брачно-семейных отношений, сопряженных с насилием и отношениями зависимости между членами семьи и рода.
Феномен семейного насилия — явление достаточно распространенное не только в России, но и во всех остальных странах мира. Этот социально-правовой институт обладает конкретно-историческими характеристиками, так или иначе коррелируясь с социокультурной средой общества, в котором выстраи-
© Грошев С. Н., 2023
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
мю
ваются отношения зависимости и подчинения в рамках брачно-семейных связей.
Обычаи и этическая составляющая отношений родства и брака древнейших периодов истории России демонстрируют доминирование мужчин в семье. При этом, указанная ситуация отражается в ритуальной и обрядовой составляющей древнерусского быта и социального нормирования. В частности, свадебный обряд не обходился без плача невесты, который выступал его необходимым элементом. В некоторых регионах России тема насилия в семье отражалась и в том, что по традиции невеста дарила своему жениху кроме всего прочего и хлыст.
В отечественной историографии есть устоявшееся мнение о том, что в брачно-семейных отношениях восточных славян имело место право отца и мужа над жизнью своих детей и супруги. По сути, утверждается достаточно обычная для Западной Европы тенденция полноправности домовладыки, когда отец вправе санкционировать жизнь и смерть своего новорожденного ребенка, а муж был вправе применять насилие к своей жене. Тем не менее, М. Ф. Владимирский-Бу-данов склонен сомневаться в истинности подобного подхода. Ученый, опираясь на данные исторических источников, утверждает о бездоказательности подобных воззрений на быт восточных славян [1, с. 268]. В то же время по мнению Н. М. Карамзина в обычаях славян языческой эпохи право распоряжаться жизнью новорожденного ребенка давалось не только отцу, но и матери. При этом правомочие умерщвлять своих домочадцев корреспондировалось и взрослым детям, которые были вправе распоряжаться жизнью своих дряхлых, обремененных старостью и болезнями, родителей. По мнению ученого, все это у язычников не считалось жестокостью. Напротив, убийство стариков, а также новорожденных детей, которых невозможно было прокормить, считалось проявлением гуманности и заботы [2, с. 50].
Стоит отметить, что анализ норм Судебника Иоанна IV демонстрирует то, что родители были вправе определять своих детей в холопы без их согласия [1, с. 79-80].
В свою очередь, можно положительно утверждать о том, что в языческой Руси существовало право мужа над жизнью жены. Так, опираясь на данные летописных источников можно увидеть, что право главы семьи над жизнью своей супруги, было иерархически выше права князя над жизнью подданного [4, с. 131]. Кроме того, изучая текст Русской Правды можно увидеть косвенную отсылку на существование подобного права у мужчины в рамках брачно-семейных отношений [6, с. 70].
В целом летописные источники пестрят случаями, когда мужья в Древней Руси, во время голода, отдавали своих жен в рабство еще в XI столетии. При
этом, существование практики дохристианской Руси, когда имело место добровольное сожжение вдовы после смерти мужа, вступает явлением хрестоматийным. Примечательно, что Н. М. Карамзин в нем видит предотвращение тайных убийств мужа со стороны супруги, своеобразную профилактику мужеубийств [2, с. 49].
С приходом на Русь христианства вопросы семьи и брака были отнесены к церковной компетенции. В связи с этим, основополагающим источником брачно-семейных отношений выступила Кормчая книга Синодальной редакции, которая представляла собой консолидацию церковного и светского законодательства, посредством которого осуществлялся церковный суд и управление клерикальными институтами. Указанный документ относил к ведению церковной юстиции все преступления религиозного характера, а также вопросы семьи и брака, вкупе с нравственно-этическими проступками [8, с. 396-397].
В качестве особо тяжкого греха в рамках церковного суда выступал развод. Тем не менее, общая установка христианской религии, которая строго воспрещала развод, не помешала закрепить в Кормчей книги основания, по которым он мог быть осуществлен. Главным поводом для развода выступало недоносительства мужу о совершаемом государственном преступлении. В качестве иных поводов рассматривались случаи, когда жена напивалась в корчме, мылась в мужской бане, ночевала вне дома, а также без разрешения мужа участвовала в азартных играх. Тем не менее, наиболее типичным основанием для развода выступало прелюбодеяние жены, которое нередко являлось лишь предлогом для мужа избавиться от надоевшей супруги [7, с. 61].
Думается, что с приходом на Русь христианства, право домохозяина произвольно лишать жизни своих домочадцев, в том числе и супругу, было нуллифицировано. На это указывают и основания для развода и затруднительность самого бракоразводного процесса в рамках церковной юрисдикции. По всей видимости именно церковь лишила мужчину права, как главы семьи, распоряжаться жизнью и смертью жены и детей. И действительно, зачем формулировать столько поводов для развода, если можно просто лишить жизни женщину, например, за прелюбодеяние.
Примечательно, что согласно Кормчей книге если женщина была уличена в прелюбодеянии, то супруг обязан был ее изгнать. В то же время, если в адюльтере был виноват мужчина, то женщина не могла с ним развестись и была обязана принять все меры, чтобы сохранить семью. При этом, если мужчина все же уходил к другой женщине, то на бывшую жену возлагалась вся ответственность за сложившуюся ситуацию. В целом же, мужчина мог быть признан прелюбодеем только тогда, когда он имел на стороне не только лю-
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
бовницу, но и детей вне законного брака [5, с. 119-121].
В середине XIX столетия появляется еще одна причина для развода — неспособность физически осуществлять брачное сожительство. Кормчая книга, к этому времени уже существенным образом нормативно модернизированная, определяет срок в три года для лечения указанной физической немощи. Если же вопрос за этот срок не был решен, то брак подлежит расторжению. Кроме указанного основания Кормчая книга в качестве повода для развода закрепляла и безвестное отсутствие супруга в течении пяти лет.
В середине XVIII в. появляется и такой повод к разводу как вечная ссылка мужа. При этом женщина при живом муже получает статус вдовы с соответствующим правом наследования [9, с. 71].
Еще одним поводом для развода выступал уход одного из супругов в монастырь. При этом, церковные иерархи строго следили за тем, чтобы в указанном деянии не было принуждения. Кроме того, оставшийся в миру супруг должен был дать подписку о своем разрешении на указанное действие своей второй половины и, что важно, отказаться от повторного брака.
В этой связи был зафиксирован очень примечательный случай. Так, в 1726 г. Синод аннулировал постриг женщины в монахини, по причине того, что муж угрозами вынудил ее отписать ему свое имущество и уйти в монастырь, угрожая при этом побоями и даже убийством [9, с. 58].
Ведя речь о домашнем насилии, необходимо отметить, что насилие мужа над женой не являлось поводом к разводу. В целом же мужья в России очень часто били своих жен иногда забивая их насмерть. Виновные в таком преступлении мужчины приговаривались к церковной епитимье. Часто фиксировались и случаи расхищение приданного со стороны супруга.
В качестве характерного дискриминирующего женщин правила выступала правоприменительная практика, при которой их заключали в монастырь за многомужество, а также за отравление или убийство своего супруга. Причем за аналогичные преступления мужчины в дореволюционной России наказывались намного мягче [3, с. 148-149].
С началом реформ Петра I стала осуществляться нормативная секуляризация, которая привела к тому, что церковь потеряла ряд функций по регулированию вопросов семьи и брака. В правление Екатерины II процесс ограничения клерикальной юстиции был пролонгирован, окончательно завершившись в 1850 г., когда произошла фактическая нуллификация церковной юрисдикции в брачно-семейных отношениях. Тем не менее, государственное признание лишь церковного брака приводило к тому, что развестись супругам была по-прежнему сложно.
Примечательно, что в рамках церковной юрисдикции находились дела и о неповиновении детей роди-
телям. При этом, уже в рамках Соборного Уложения было подтверждено высокое положение родителей. Так, за убийство детьми родителей указанным нормативным актом предусматривалась смертная казнь. В обратном же случае, родитель, виновный в убийстве ребенка приговаривался всего к одному году тюрьмы. Дети были настолько бесправны, что не могли даже жаловаться на действия родителей, а если осмеливались подать челобитную, то подвергались битью кнутом на площади. Кроме того, с 1775 г. родители получают право помещать своих детей в смирительные дома.
Соборное Уложение в целом намного жестче регламентировало наказания, в отношении женщин. Так, если жена была уличена в убийстве мужа, то ее закапывали в землю живьем. При этом в указанный период сам факт наличия родственной связи между преступником и жертвой нередко влек ужесточение наказания.
Наиболее характеристичным памятником нравственно-этической литературы периода XV-XVI выступает Домострой, который регулируя преимущественно жизнь зажиточного городского жителя, не рекомендовал мужу применять к супруге и детям чрезмерное насилие. В свою очередь брачно-семейные отношения в крестьянской среде регулировались общиной, которая старалась не вмешиваться во внутреннюю жизнь семьи крестьянина.
В заключение статьи необходимо отметить, что нормы и обычаи России досоветского периода, регулирующие вопросы насилия и зависимости в брач-но-семейных отношениях характеризовались дискриминационными свойствами в отношении женской гендерной группы и детей. При этом, власть мужчины в семье до христианизации обладала качествами безоговорочного доминирования, которое отражалось в полной власти отца и мужа над жизнью детей и супруги. Христианская парадигма развития брачно-се-мейных отношений существенным образом снизила произвол мужчины в семье в отношении жены и детей. Тем не менее, факт постоянного насилия в быту российской семьи дореволюционного периода демонстрирует подчиненное положение женщин и детей, параллельно с юридическим доминированием мужчин.
Список источников
1. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М. : Территория будущего, 2005.
2. Карамзин Н. М. Предание веков / сост. Г. П. Макогоненко. М. : Правда, 1988.
3. Нечаева М. Ю. Монастыри и власти: управление обителями Восточного Урала в XVIII в. Екатеринбург, 1998.
4. Полное собрание русских летописей. Вып.1. М., 1926.
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
5. Православная энциклопедия / под общ. ред. Патриарха Моск. и всея Руси Алексия II. Т. 3: Анфимий-Афанасий. — М. : Церковно-на-учный центр «Православная энциклопедия», 2001.
6. Российское законодательство X-XX веков: Законодательство Древней Руси. В 9-ти томах. Т. 1 / Отв. ред.: В.Л. Янин; Под общ. ред. О.И. Чистякова. М. : Юридическая литература, 1984.
7. Российское законодательство X—XX веков: Законодательство Древней Руси. В 9-ти томах. Т. 2 / отв. ред.: А. Д. Горский; под общ. ред.: О. И. Чистякова. М. : Юридическая литература, 1984.
8. Собрание важнейших памятников по Истории Древнего Русского Права. СПб. : Тип. Губ. правл., 1859.
9. Цатурова М. К. Русское семейное право XVI-XVIII вв. М. : Юридическая литература, 1991.
References
1. Vladimirsky-Budanov M. F. Review of the History of Russian Law. М. : Territory of the Future, 2005.
2. Karamzin N. M. The tradition of centuries / comp.
G. P. Makogonenko. M. : Pravda, 1988.
3. Nechaeva M. Yu. Monasteries and Authorities: Managing the Monasteries of the Eastern Urals in the XVIII Century in Yekaterinburg, 1998.
4. The Complete Collection of Russian Annals. Vol.1. M., 1926.
5. Orthodox Encyclopedia / ed. by Patriarch of Moscow and All Russia Alexy II. T. 3: Athanasius-Anthanasius. - M. : Church Scientific Center «Orthodox Encyclopedia», 2001.
6. Russian Legislation of X-XX centuries: Legislation of Ancient Russia. In 9 volumes. T. 1 / ed. by V.L.Yanin; Under the editorship of O.I.Chistyakov. M. Under editorship of O.I.Chistyakov M. : Literaturnaya Yuridicheskaya, 1984.
7. Russian Legislation of X-XX centuries: Legislation of Ancient Rus'. In 9 volumes. T. 2 / otv. red: A.D. Gorsky; under general ed: O.I. Chistyakova. M. Publisher: Juridicheskaya literatury, 1984.
8. Collection of the most important monuments of the Ancient Russian Law. SPb. Printing-house. Gub. Board of Administration, 1859.
9. Tsaturova M. K. Russian family law in XVI-XVIII centuries. M: Yuridicheskaya literatury, 1991.
Информация об авторе
С. Н. Грошев — доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Восточно-Сибирского института МВД России, кандидат юридических наук.
Information about the author S. N. Groshev — Associate Professor of the Department of State and Legal Disciplines of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 27.01.2023; одобрена после рецензирования 15.02.2023; принята к публикации 27.02.2023.
The article was submitted 27.01.2023; approved after reviewing 15.02.2023; accepted for publication 27.02.2023.
